[Лелик0509]

спасибо

Сообщение от Shanea-nea

А сейчас максимум могут быть только знакомыми... ну, мне так кажется)) Хотя, кто знает во что это выльется, и правда очень интересно

А вот сейчас и проверим)))

Глава 12

Они еще долго смеялись друг над другом, вспоминая моменты знакомства.
Проблемы отодвинулись на второй план. Оба чувствовали, что чужой и по духу и по положению в обществе человек приносит моральное облегчение.
- Ты торопишься? – неожиданно спросил Саймон.
Ева задумалась. Куда? Домой, где зычно храпит пьяный Тео?
- В принципе нет, - ответила она, - а что?
- Да не нравится мне тут. Стоим ночью, посреди улицы, как два идиота. Может, поедем, посидим где-нибудь? Кофе попьем…
Девушка усмехнулась. Она… и пьет кофе с парнем, который до сих пор вызывал в ней лишь легкое презрение. Но идти домой не хотелось, а бродить по ночным улицам, как оказалось, не совсем безопасно.
- А тебя никто не ждет?
Саймон сник. Его глаза, в которых секунду назад горели искорки веселья, подернулись поволокой грусти.

- Нет, - сухо ответил он.
Линн удивилась. Неужели и у него не все гладко? На первый взгляд парень производит впечатление уверенного в себе и довольного жизнью человека. Но откуда тогда такая печаль в глазах? Она вспомнила, что однажды уже подсмотрела у него такое состояние. Там… На обеде….
«Значит, не показалось… Странный он все-таки. По идее, должен быть совсем другим», - подумала девушка.
А вообще, если быть откровенной с самой собой, то она никак не ожидала, что представитель модельного бизнеса, окажется таким легким в общении. Он не заморачивался по пустякам. Говорил без заносчивости и, если верить глазам, открыто. И вообще, казался парнем «своим в доску». А его голос просто завораживал. Еву уже не так сильно передергивало от немыслимого сходства с голосом Адама. Но при произношении некоторых слов, ей казалось, что если она закроет глаза, то с легкостью может представить, что говорит с братом.
- И куда поедем? – спросила она, слегка склонив голову набок. Лунный свет отразился в ее глазах, и они сверкнули неестественным светом.
- Даже и не знаю, - задумался Фаррис, - до встречи с тобой мне жутко хотелось поехать в клуб и напиться до состояния полного не стояния…
- А сейчас?
Он пожал плечами:
- Вроде успокоился, пить уже не хочется… Тем более, завтра фотосессия…
Ева хихикнула.
- Да ладно тебе, - улыбнулся парень, - работа у меня такая.

Мне и так обеспечен не выспавшийся вид. Ты не представляешь, что устраивают гримеры, когда заявляешься к ним с помятым лицом… Хорошо хоть фотограф ждет меня после обеда… Сон уже все равно не поможет, а вот горячая ванна…
- Помогает? – поинтересовалась Ева.
- Иногда да… Иногда нет… - задумчиво ответил Саймон, помолчал немного и предложил. – Ну что, в клуб?
- Не… - протянула Ева, - в клуб не хочу… Там шумно и народу валом. И не дай Бог встречу кого из знакомых… А я с тобой… Однозначно нет!
- А что? – Саймон приподнял бровь. – Мое общество может тебя скомпрометировать?
- Не обижайся… Сам понимаешь… И я не думаю, что кто-то из твоих знакомых одобрит меня…
Парень скептически осмотрел Линн с ног до головы. Она поняла его взгляд, скинула куртку с плеч и состроила пренебрежительно-расхлябанное выражение лица.
Оба рассмеялись.
- Хорошо, уговорила. В клуб не поедем! Я знаю кафе, которое работает всю ночь. Люблю у них посидеть в одиночестве, подумать над чашечкой ароматного кофе! Там спокойно, играет классическая музыка. Ты как? Нормально к такому относишься?
Ева обиделась.
- Если я играю рок, то значит ничто другое для меня не приемлемо?

Небольшое кафе, расположенное почти на окраине города, снаружи напоминало ухоженный деревенский коттедж. Веселенькие клумбы с разномастными цветами, правильно выложенная по фасаду каменная кладка, окна с облицовкой и ставнями. Зал был маленьким, но очень уютным. Все та же каменная кладка на стенах и на полу. Чучело белого филина на полке возле керамической вазы с ромашками. Пять или шесть плетеных столов с деревянными стульями, аккуратно расставленными вокруг.
Седой тапер наигрывал какую-то незатейливую мелодию, светленькая официантка сидела за стойкой бара и весело болтала с угрюмым парнем, натирающим бокалы. При появлении поздних посетителей, она соскочила с высокого стула и заняла услужливую позицию добродушной хозяйки.
- Саймон, привет! – девушка широко улыбнулась постоянному клиенту, - Давненько тебя не было.
Бармен выполз из-за стойки и молча протянул Фаррису руку.
Ева осмотрелась и направилась к самому дальнему столу, возле которого стояли огромные напольные часы.

Девушка провела рукой по матовому стеклу. Циферблат под ним был мертвым. Остановившееся время всегда вызывало в ней чувство сожаления…
Саймон же остался возле официантки и между ними завязался ни к чему не обязывающий разговор. Линн наблюдала со своего места и с усмешкой заметила, что голубоглазка буквально прется от ее попутчика. Она смотрела на молодого человека томным, масляным взглядом. Старалась по поводу и без притронутся к нему, показывая всем своим видом: «Если хочешь – возьми меня!»
Наконец он подошел к их столику, убрал один стул к окну и, развалившись на соседнем, спросил:
- Тебе все равно, какой кофе? Или есть предпочтения?
Девушка пожала плечами.
- Я черный заказал… Пойдет?
- Черный – так черный…
- Хочешь прикол? – задорно улыбнувшись, спросил он.
Девушка выжидающе посмотрела на него.
- Ты не поверишь, но я всегда сижу именно за этим столом…
Ева опять пожала плечами:
- Телепатия, - задумчиво проговорила она и, помолчав, добавила, кивнув на официантку, которая плавно покачивая бедрами, несла им кофе:
- А ты ей нравишься…
Фаррис ухмыльнулся, но в глазах снова появилась эта тоска:
- Я привык. И… честно говоря, достало…

- Что именно? - спросила Ева.
Молодой человек подождал, пока девушка поставила перед ними источающие чарующий аромат чашки. При этом она опять посылала глазами откровенный сексуальный призыв. Он вежливо поблагодарил. Она кокетливо улыбнулась и, уходя, смерила Еву таким пренебрежительным взглядом, что той стало смешно. «Как бы она хотела оказаться на моем месте» - подумала Линн.
- Видела, как смотрит? – заговорил Саймон, как только официантка отошла от их столика. – И каждая так… Не зависимо от внешности и возраста… Думаешь, приятно, когда к тебе относятся, как к роскошной секс - машине? Это, конечно, льстит, но только первое время. Потом начинает надоедать, потом раздражать, а потом становится тошно… Нет, ты не подумай, что я моралист! Но ладно те, кто тебя привлекает… А как быть с теми, кто неприятен? А обижать-то не хочется…
Линн испугалась, вспомнив, какие чувства он вызвал у нее самой в день их первой встречи. Или получается – второй?
«А что если и сейчас я смотрю на него мартовской кошкой?»
Она украдкой глянула молодого человека. Он сидел неподвижно и думал о чем-то своем.
- И я тоже? – осторожно спросила Ева, опустив глаза.

- О нет, - Саймон перевел взгляд на нее и улыбнулся, - и ты не представляешь, как мне это нравится!
Девушка облегченно выдохнула. Не хотелось уподобляться «каждой».

Они просидели до рассвета. Пили кофе, потом заказали пирожные с малиной. Болтали о простых, ни к чему не обязывающих вещах. Было легко и спокойно. И каждому казалось, что он общается с близким другом. Несмотря на разные интересы, они нашли много общего. Оба обожали живопись, оба любили посидеть на природе, оба слушали старый добрый джаз. Они достали сухонького тапера, заказывая любимые мелодии.
Саймон с удивлением отметил для себя, что Ева очень правильно произносит слова. Почти по литературному. Странно было слышать это из уст девчонки, играющей рок на барабанах. А когда она злится, начинает говорить, как парень с улицы. Ева напоминала маленького, затравленного зверька, который пытается защититься от внешнего мира острыми иголками. Но если она не ощущала опасности со стороны собеседника, то у нее были чистые открытые миру глаза и широкая улыбка. А ее заливистый смех рассыпал по залу веселый перезвон маленьких колокольчиков.

Дома было на удивление тихо.
« Неужели, ушла?», – с надеждой подумал Саймон.
Конечно, будут проблемы с Анри – этого не избежать. Придется доказывать что-то, убеждать его, что ты не верблюд… Но ее больше не будет!
Парень быстро поднялся на второй этаж и понял, что его надежды рухнули, как карточный домик. На кровати лежала записка.
«Я побуду пару дней у Дианы. Нам нужно отдохнуть друг от друга и подумать. Не смотря ни на что, я люблю тебя и не хочу потерять! Я постараюсь справиться со своим характером и не буду больше тебя провоцировать! Прости меня…»
Под текстом, написанным мелким подчерком, был припечатан поцелуй ярко-красной помадой.
Саймон поморщился и бросил листок обратно на покрывало.
«Опять прости… Да что же это такое?»

Желание поспать хоть пару часиков пропало начисто.
А ведь был шикарный повод… Ну, почему она его не бросила? Почему опять отступила назад, желая простить даже Ребекку?
В следующую секунду парень разозлился на самого себя.
А ведь и он хорош! Валит решение проблемы на бедную Люси. А у самого духу не хватает порвать отношения, которые ничего, кроме разочарований, не приносят. Ни ему, ни его девушке…
Прирожденная воспитанность и нежелание причинять боль близким людям сейчас раздражали. Он и так держался полгода. Отказывал шикарным красоткам, готовым в любую секунду прыгнуть в его постель. Теперь сорвался… И, самое страшное, что после случая с Бекки, он не видит смысла хранить верность Люси. Для чего? Чтобы впредь с еще большей навязчивостью слушать о том, что он кобель? Он и сам это знает! Да он любит женщин! Их прекрасные округлые формы, их страстные стоны во мраке ночи, их признания в том, что он самый лучший!
Саймон опустился на кровать.
Это, конечно, не правильно, но нет той, которая смогла бы затмить собой все вокруг! Которая заставила бы отодвинуться на второй план всех остальных! Той, от близости которой, будет учащенно биться пульс, и томиться душа! Той, которой изменять не захочется…

Он искренне верил, что Люси сможет стать для него той самой… Но не вышло. Его чувства, которые в первое время казались влюбленностью, постепенно разбились о нескончаемые сцены ревности. Даже ощущение близости роскошной девушки стало уходить. Он уже не замечал ни ее бездонных глаз, ни очаровательной улыбки. Даже ее юное и стройное тело не вызывало сильного желания. Они жили, как двое супругов, состоящих в браке лет десять.
Люси старается удержать то, что исчезало, испарялось, как утренняя дымка. Если раньше Саймон считал, что у нее есть шанс, то с каждым скандалом его оставалось все меньше и меньше.
Получается, что пока его сердце свободно, он имеет полное право делать то, что хочется! Поэтому он будет спать с тем, на кого укажет его тело. Она хочет жить с ним? Что ж… Это ее выбор! Возможно, в один прекрасный момент ей надоест все это терпеть, и она бросит его… сама…
Побродив бесцельно по квартире, Фаррис наполнил ванну и с наслаждением погрузился в пахучую, пенную воду.
Щелчок пультом и комната наполнилась чарующими звуками классической музыки.
Пузырьки приятно покалывали кожу, лавандовое масло, добавленное в пену для ванной, расслабляло напряженное тело, а музыка помогала успокоить душу.

Парень закрыл глаза и попытался отрешиться от своих проблем.
Мозг постепенно отключался. Тело слабело и приобретало космическую невесомость…
Луч солнца, пробившийся сквозь плотные жалюзи, прошелся по прикрытым векам, напоминая о том, что день уже в полном разгаре. Парень нехотя приподнял веки и скользнул взглядом по циферблату настенных часов. Отметил, что может позволить себе поваляться еще минут двадцать.
Но бессонная ночь дала о себе знать, Саймон не заметил, как провалился в глубокий сон. Плавные всполохи сновидений были явно приятными, но ухватить не удавалось, ни один.
Голубые, как небо глаза…
Бриллиантовые россыпи звезд…
Нежный розовый рассвет…
Пушистые снежинки…
Телефонный звонок ворвался в мозг, как звук пожарной сигнализации. Вода почти остыла, и тело покрылось мелкими мурашками. Саймон выскочил из ванной и схватил аппарат, лежащий на тумбе возле раковины.
- Фаррис, ты совсем обнаглел? – орал в трубку Тони, - Я тебя уже сорок минут жду!
- Блин, прости, - оправдывался молодой человек, - всю ночь не спал, а тут вырубился… Я скоро буду, дай мне полчаса…

- Еще полчаса? Ты за кого меня принимаешь? Твои бабы не доведут до добра… Не спал он! Знал же, что у нас серьезная съемка…
- Знал, знал, прости… - одеваясь на ходу, бормотал в трубку Саймон, - я уже выхожу!

Настроение было ни к черту. Голова гудела, как улей с пчелами. Гример почти час пытался привести его в нормальное состояние, в итоге получился нарисованный мальчик…
Тони орал, как недорезанный поросенок. Все ему не нравилось, все казалось неестественным.
Фотосессия неслась кубарем в самый низ вселенной.
- Фаррис, или ты берешь себя в руки и делаешь мне счастливую морду, или я пошлю тебя к чертям собачьим и вызову Френсиса!
- Да, я пытаюсь, - раздраженно парировал Саймон, - но тебе же всё не нравится!
- А что мне должно нравиться? Твоя постная мина? Или уставшие, безжизненные глаза? Мне одной красоты мало! Чувства, чувства мне дай! Я должен тебе все разложить по полочкам, как в детстве? Вспомни о добром, светлом, чистом… Есть в твоей пошлой жизни что-нибудь подобное?
Молодой человек рылся в своей памяти, стараясь подумать о хорошем. Вдруг мозг выхватил из памяти прошлую ночь. Звонкий, похожий на колокольчик, смех, чистые ясные глаза, робкая улыбка…
Смущающаяся рокерша – это мило…

- Вот! Вот, Фаррис! Можешь, когда захочешь! Не смей потерять это выражение!
Тони защелкал фотоаппаратом, а Саймон «держал лицо» и пытался понять, почему воспоминания о ночном знакомстве вызвали в глазах именно то, что нужно было сейчас. Но Ева определенно приносила в его мысли покой, а в глаза некое подобие счастья…

Домой парень вернулся около восьми вечера. Отсутствие Люси откровенно радовало.
Он повалялся перед теликом, выпил бокал мартини и со спокойной душой отправился в кровать, отсыпаться.
Но сон почему-то не шел. Мысли опять крутились возле той странной девчонки. Впервые, ему было интересно просто болтать с представительницей женского пола. Не было ни грамма сексуального влечения, но расставаться с ней, на тот момент, не хотелось. Ее глаза напоминали о безоблачном небе и успокаивали. Ее грудной голос не раздражал, а лишь помогал привести мысли в порядок. А звонкий смех наполнял сердце крупинками счастья.
Кто сказал, что нельзя дружить с женщиной? У них столько общего! И с ней так интересно…
А ее имя… Ева… Всегда чувствовал какое-то преклонение перед этим именем! Было бы прикольно, если бы он был Адамом! Адам и Ева…
Ой, нет… Адам и Ева были любовниками. А у них получалась духовная близость! И не было странным, что практически чужой человек, казался знакомым и даже чуточку родным.
От пришедшей в голову идеи, Фаррис резко сел на кровати. Нужно встретиться с ней еще раз.

Сходить в любимый джаз-клуб, в котором периодически устраивают конкурсы молодых талантов. Почему то показалось, что она должна прекрасно петь джаз. С ее-то тембром.
Или выбраться в выходные на пикник. Набрать гамбургеров и жареной картошки. Валяться в траве, упиваться колой и болтать. А может показать ей свое тайное место? Пока там не начались строительные работы.
От этой мысли Саймон опешил. Он решил для себя, что ни одна женщина не посетит это место. А вдруг захотелось показать его Еве…
И тут до парня дошло, что он не взял у нее номер телефона. И даже не попросил о еще одной встрече. Довез ее до дома, сухо распрощался и уехал…
«Вот идиот!» - раздраженно подумал он.
Но потом успокоил себя мыслью, что знает, где живет Ева и легко может ее найти.

Она стояла посреди улицы и пыталась понять, что это было.

После кафе, которое пришлось покинуть из-за того, что его собирались закрыть на пару часов до следующей смены, они с Саймоном еще минут сорок колесили по городу. Не потому что не хотелось ехать домой, а просто, потому что не успели договорить какую-то тему. Ева пыталась вспомнить, о чем они так увлеченно беседовали, но так и не смогла.
Это было так странно и необычно. Рядом с этим парнем она чувствовала себя легко и непринужденно. Не было необходимости подбирать слова, не хотелось спрятаться, закрыться от него. Даже наоборот, хотелось открыть перед ним всю подноготную своей души. И почему то казалось, что он выслушает и обязательно поймет. Ева перестала обращать внимание на его слащавую внешность. Она вообще перестала думать о том, что он мужчина. И с его стороны не чувствовалось даже намеков на что-то интимное. Они просто болтали. И это было так здорово…
И проболтали всю ночь! Обо всем и ни о чем.
А потом… Потом он извиняющимся тоном сказал, что ему просто необходимо поспать хоть пару часиков, иначе он завалит какую-то важную фотосъемку. Довез ее до дома, до самого крыльца. Попрощался, кинув ничего не значащее «Пока», развернулся и уехал.
Она присела на крыльцо и достала из кармана сигареты. Вытащила одну, помяла ее в руках.
«А он по ходу не курит…»
Щелкнула зажигалкой и жадно затянулась. После всего случившегося тягучий дым, проникший в легкие, стал спасательным кругом.

Ева чувствовала нарастающее раздражение. Казалось, что он увез с собой частичку ее души. Причем увез нагло, даже не спросив разрешения. Все существо охватило разочарование.
«Как так?»
Яростно тряхнув головой, она пыталась заставить себя принять тот факт, что он действительно напыщенный павлин и для него сегодняшняя ночь лишь необычное времяпровождение. Но душа отказывалась в это верить. Нельзя взять и состроить из себя замечательного человека. Все равно проявился бы истинный характер, хоть в чем-то, хоть самую малость. А в действиях ее нового знакомого не чувствовалось ни грамма фальши. Так не бывает…
Вспомнился пьяный Тео. Настроение испортилось еще больше. С одной стороны хотелось, чтобы его не оказалось дома, а с другой стороны, было страшно, что он обнаружил ее ночное отсутствие.
В глубине души, Ева понимала, что Теодор никогда не причинит ей вреда, но все равно боялась своего парня.
Едва переступив порог дома, девушка сразу почувствовала его присутствие. В гостиной стоял устойчивый запах перегара. Маршалл переместился с пола на диван, куртка небрежно валялась на соседней софе, а скомканная футболка была подоткнута под голову. Он все так же храпел.

Ну, может, чуть-чуть потише. Линн стараясь ступать бесшумно, поднялась в спальню, переоделась и решила приготовить завтрак.
Ева открыла все окна, и даже дверь на задний двор. Легкий прохладный ветер прогуливался по комнате, наполняя ее ароматом садовых цветов. Ужасный смрад, источаемый Маршаллом, постепенно выветривался. А запах жареного бекона, изгнал его окончательно.
Готовка успокаивала. Привычные размеренные движения сбивали недовольство, не желающее покидать сердце. Мысли о Саймоне она упрямо гнала из головы, не желая поддаваться его засилью над ее мозгом.
Теплые руки легли на плечи, когда она собиралась выключить газ под сковородой. Ева вздрогнула от неожиданности. Тео убрал волосы с ее шеи и нежно прикоснулся к ней губами.
- Прости меня, детка, - прошептал он, вдыхая ее аромат, - я вел себя, как идиот…
Девушка дернулась и попыталась увильнуть от очередного поцелуя.

- Но ты тоже хороша, - он прижал ее так крепко, что она не могла даже пошевелиться, - я весь день переживал, нервничал. Прекрасно знаешь, как меня выбешивает отключенный телефон и попытки оправдаться севшей батарейкой.
- А я и не хочу тебя обманывать, - тихо произнесла Ева, - я его специально отключила…
Маршалл напрягся, его объятия стали еще крепче.
- Зачем? – выдохнул он.
- Отпусти, - попросила девушка, - мне больно…
Тео ослабил объятия, но совсем не отпустил. Он лишь повернул Еву к себе и заглянул в глаза.
- Зачем? – повторил он.
Она не выдержала этот взгляд и опустила голову. Для ее парня он был слишком мягким и каким-то несчастным. Он хотел услышать ответ на свой вопрос, но одновременно боялся, что она скажет не то, что он хочет услышать.
- Я же тебе говорила, что была на кладбище. Долго сидела на могиле мамы, потом ходила к папе…
- А потом пошла к Адаму и забыла про все на свете, - закончил за нее Маршалл.
Линн кивнула, ее взгляд потеплел. «Как же хорошо он меня знает».
- Могла же предупредить, я бы так не дергался весь день, - вздохнув, произнес Тео.
- Прости, - прошептала девушка, - я больше так не буду.
- Конечно, прощу… Куда денусь? – Он провел рукой по ее волосам. - Знаешь же, как я к тебе отношусь…
- Не знаю, - кокетливо глянув из-под ресниц, сказала Ева. – Ты никогда не говоришь…

Парень замялся.
- Ты самый родной для меня человечек. - Выпалил он и сразу сменил тему - Я в душ! Помнишь, что сегодня репетиция? А нам еще надо успеть позавтракать. От сковородки исходят такие ароматы, что я сейчас слюной изойду.
«Какие же они разные», - думала Ева, накрывая на стол, - «И я с каждым чувствую себя иной. Теодор заставляет меня говорить то, что хочет услышать. Я стараюсь подстроиться под его мысли и желания. Не всегда это неприятно, но и мое это не всегда. А с Саймоном мне было так просто. Я не думала, что сказать и как»
Маршалл спускался по лестнице, весело напевая какой-то незнакомый мотив, а девушка одернула себя: «Сдался же мне этот павлин! За одну ночь влез в мозг, и не хочет его покинуть!»

Ева старалась не смотреть на Оскара. Один его вид возвращал во вчерашний день. Встреча на кладбище, откровения и его требовательные губы. А обещание не напоминать ни о чем создавало неловкость в общении. Уже не получалось относиться к нему как раньше, но и по-новому было нельзя.
Парень же вел себя так, как будто ничего не случилось. Он так же прикалывался над ней, жестко упрекал за неправильный такт, шумел, когда считал, что она не прислушивается к его игре и порет отсебятину. Из-за этого они сцепились с Теодором. Орали друг на друга, как взбесившиеся псы.

И лишь после репетиции, когда они буквально на пару мгновений остались вдвоем, Стоун приобнял ее и шепотом спросил:
- Как дела, малыш?
Девушка открыла рот, чтобы рассказать, как ей тяжело стало с ним общаться, но в комнату вошел Джейк и Оскар, сильно хлопнув ее по плечу, громко сказал:
- Еще будешь так пороть, я не знаю, что с тобой сделаю.
- Ты опять к ней вяжешься? – возмутился клавишник. – Отстань от девочки! Все она нормально отработала!
- Может лучше! И я это знаю!
Оскар подмигнул Еве и вышел.

Они с бешеной скоростью неслись по ночному городу. Мимо пролетали фонари и горящие окна домов. Ева прижалась к спине Теодора и старалась не думать ни о чем. Но получалось не очень…

Ее размеренная жизнь переворачивалась с ног на голову, и девушке становилось от этого не по себе.
Оскар со своей загадочностью вносил в душу смятение. Сам просил не вспоминать, а вел себя, как нашкодивший мальчишка. Тайком от других всем своим видом показывал, что у них есть общий секрет, а при друзьях становился еще жестче, чем раньше. Это напрягало.
Павлин по имени Саймон ворвался в ее существование, как глоток свежего воздуха и исчез, оставив после себя ощущение пустоты. Это было более чем странно. Линн никак не хотела верить в то, что он смог заставить ее быть самой собой. За одну встречу, за одну, проведенную вместе, ночь. Последнее было вообще полным абсурдом. Ночь, проведенная вместе. Кому сказать, засмеют. И ведь не поверят, что ничего не было и ничего подобного не хотелось!
А больше всего пугало желание встретиться с ним еще хотя бы раз. Девушка понимала, что если подсуетиться, то можно его найти. Но нужно ли ей это настолько сильно?
В сотый раз отгоняя от себя мысли, Линн подняла забрало, уткнулась носом в кожаную куртку своего парня и с наслаждением втянула в себя этот аромат. Он отрезвлял, возвращал в действительность и помогал не думать.
Мотоцикл рявкнул в последний раз и остановился возле ее дома. Ева спрыгнула и стянула шлем. Крепко прижатые волосы, рассыпались по плечам, создавая именно тот хаос, за который ее в свое время Адам называл ежиком.
Теодор положил ее шлем в корзину, а свой на руль и, чмокнув ее в губы, спросил:
- Не обидишься, если я сегодня оставлю тебя одну? У меня дела есть…

Ева отрицательно качнула головой и вдруг замерла на месте.
Только сейчас она заметила вишневый внедорожник, припаркованный чуть поодаль. Возле него, прислонившись к двери, высокий блондин болтал по телефону.