[Jastina]

Небольшое вступительное слово Как я уже писала выше, из-за глюков мне пришлось испробовать несколько вариантов переселения семейства Малик. В итоге я решила совместить приятное с полезным и отправить их на жительство в Аппалузу, тем более, что ни разу ещё не играла в этом городке


Hurts - Stay

Ветер перемен

Того, кого пустил однажды в душу, просто так уже не прогонишь. Там всегда останется его пустой стул.

Скучаю по славным временам относительного спокойствия, когда Бекки была маленькой. Спала, или возилась со своими игрушками, или крепко держалась за бутылочку – так, как будто все вокруг спят и видят, как бы отобрать драгоценный провиант.
Выглядела Бекки ну очень забавно: большие глаза того же странного оттенка, что и у Франки, вопросительные линии бровей и постоянная улыбка. С этой улыбкой Бекки засыпала и просыпалась.

Как только мелкой исполнилось восемь лет, улыбка «я обожаю весь мир» уступила место подобию кокетливой гримаски. И, хотя сестричка до сих пор всё отрицает, я уверен, что каждую свою ужимку она старательно отрабатывала перед зеркалом в ванной. Хитрая, хитрая Бекки, наш домашний чертёнок.

Блейк всё время пропадала на тренировках в спортивном клубе, и я от нечего делать стал возиться с младшей сестрой. Конечно, круг наших развлечений был очень ограничен из-за её возраста. Я скоро заскучал и переключился на папу.
Мы вместе бегали по утрам и смотрели футбол после обеда. А потом Рето с Максин впервые пригласили нас на вечеринку в их домик у озера – даже лимузин прислали! Не знаю, как папа, а я чувствовал себя жуть как неловко, сидя в шикарном салоне. До сих пор жалею, что не рискнул заглянуть в мини-бар или включить телевизор.

Бывать у Максин мне сразу же понравилось: круто иметь знаменитую двоюродную сестру, на вечеринках у которой собираются звёзды Бриджпорта. И даже на те тусовки, которые Максин именовала «тихими домашними посиделками», обязательно являлась парочка завсегдатаев колонки сплетен из городской газеты.
Я мог запросто кивнуть скандальной старлетке из нового сериала или поздороваться за руку с членом городского совета. Жаль, что родители не любят выбираться в город. Несмотря на то, что мама – успешная журналистка, она терпеть не может сборища и не устраивает вечеринок. И если сравнить нашу спокойную жизнь в домике на окраине с коттеджем Максин, их с Рето знакомствами и музыкой, гремящей на весь квартал…
Что ж, я должен быть доволен, что хотя бы время от времени могу побыть частичкой этого праздника.

Иногда Максин отводила меня в сторонку и делилась восхитительными сплетнями про гостей. Так я узнал, что мир знаменитостей кажется ярким и благополучным только снаружи.
- Я отношусь к этому как к игре, - хихикала Максин, - или развлечению. А видишь девицу в кожаной юбке? Она убила бы за возможность попасть на афишу.

Не знаю, чем нравилось это общество папе. Он всегда был тихим и домашним человеком. Но Максин сказала, что его надо хорошенько встряхнуть, а то мы все мхом зарастём в своей глуши. Странное сравнение. Зарастать мхом мне совсем не хотелось.
Папа послушно приходил на вечеринки, танцевал, пробовал коктейли и пару раз даже подначивал меня заговорить с какой-нибудь гостьей. Жаль, что ни для одной из них не представлял интереса. Этим умницам нужна была рыбка покрупнее. Да я и с папой неплохо развлекался.

Хотя иногда вся игра, о которой говорила Максин, порядком надоедала. Все эти блондинки-барабанщицы, и льстивые улыбочки, и вспышки камер на мобильных телефонах. Скучно, каждый раз одно и то же.
В такие моменты я выходил из дома и стоял один на берегу залива. На другой его стороне переливались огни городского центра. Там шло такое же веселье, как здесь, в деревянном коттедже Рето и Максин. И наверняка растрачивались те же глупые и бессмысленные улыбки. А я ждал, пока гости не начнут расходиться.

Рето частенько задерживался допоздна, и тогда Максин, выпроводив своих приятелей, принималась за ужин. Она сразу превращалась в обыкновенную девушку, жену, сестру, подругу. Папа смеялся над подгоревшими макаронами, а Максин отшучивалась и делилась новостями.
В один из таких вечеров я узнал, что они с Рето собираются уехать из Бриджпорта.
- Домохозяйка из меня никакая, а на здешней киностудии я фактически упираюсь в потолок, - сказала Максин. – В Риверсайде всё гораздо лучше устроено, у них там и деньги, и продюсеры. Мне уже предложили несколько проб.
Она недовольно сморщилась, глядя в кастрюльку. Папа растерянно молчал, а я думал: почему они все уходят?

Мередит нас бросила, тётя Дестини с дядей Алексом умерли, и теперь вот Максин с Рето уезжают. А мы с родителями и сёстрами остаёмся в нашем маленьком домике. Всё одно и то же: дом, школа, дом, школа. Теперь уже не получится ездить к Максин, и что я буду делать?
Не я один погряз в сомнениях: как-то вечером к нам заглянул мой одноклассник Эллиот. Он рассуждал о будущем, о том, где лучше строить карьеру следователя. Он выбирал между полицейским участком Бриджпорта и переездом в Твинбрук. Раньше я, наверное, расспросил бы его о плюсах и минусах каждого варианта. Но в этот раз всё было иначе.
- Почему бы тебе не переехать? Посмотри вокруг – все срываются с места, ничего страшного в этом нет!

И в тот момент я думал не о том, что лишусь возможности общаться с приятелем. Нет, а почему бы и мне не податься куда-нибудь? Я не любил делиться с кем-то планами и, тем более, переживаниями. По-моему, безопаснее сделать что-то самому, убедиться в правильности выбора – и только потом сообщать окружающим. Тогда они не смогут ни вмешаться, ни осудить, ни посмеяться над возможным провалом.
Было, правда, одно исключение – Девин. Он же призрак, с ним можно поделиться всем, что угодно.

- Я правда думаю, что лучше уехать, - сказал я ему. – Такое чувство, что куда бы я ни пошёл, вместо меня все видят Мередит. Вспоминают её уход, их с Воганом снимки в газетах… Я устал, правда! Не хочу быть её отражением. Хочу быть Рудольфом Маликом, и только.
- То есть ты считаешь, что переезд, скажем, в Твинбрук разом решит все проблемы?
- Фу, нет, какой ещё Твинбрук? Там так же серо и скучно, как в Бриджпорте. Вряд ли я смогу поехать во Францию или в Египет, но в любом случае хочу перебраться в местечко потеплее.

Девин помолчал немного, потом усмехнулся:
- Как насчёт Аппалузы?
- Это ещё что такое?
- У тебя что, двойка по географии? Аппалуза – город на юге, говорят, солнечный и спокойный. То, что нужно, разве нет?
- И что я там буду делать? – я растерялся.
На полупрозрачном лице прадедушки трудно было разглядеть эмоции, но готов поклясться, что Девин отчаянно боролся с желанием крикнуть что-то вроде «Снимать штаны и бегать, идиот!» Через несколько секунд он сказал вполне доброжелательно:
- То, что захочешь. Но я бы советовал для начала окончить школу, а то проведёшь жизнь за кассой супермаркета или за барной стойкой. Уверен, три поколения нашей семьи этого не одобрили бы.
- А почему я должен думать об их одобрении?
Девин нахмурился.
- Ой, простите! Я не то хотел сказать. Огромное спасибо за совет!..

С того дня я думал только о том, как перебраться в загадочную Аппалузу. Как-то вечером мы с Бекки нашли в Интернете фотографии городка – холмы, маленькие улочки, пруды и главная достопримечательность – конный центр. Город ковбоев? Очень любопытно.
Я бродил по опротивевшему Бриджпорту и мечтал о том, как буду ходить на скачки.

От приятных картинок будущей счастливой жизни меня отвлёкли приглушённые голоса. Я привык слышать их везде – впервые заметил лет в десять – но сегодня всё было иначе. Не «Смотрите… сын Мередит Хэмлок… а вы помните, как… бедный мальчик… и бывает же… я бы никогда…», а «Вы уже слышали?.. Он знает?.. Как так?..» - не глумливые голоса, не лживое сочувствие, не злобные смешки. Сейчас я слышал любопытство, тревогу, предвкушение… чего?
Я решил спросить у другого самого близкого родственника Мередит. Рето, как обычно по субботам, играл в городском парке. Увидев меня, он поднялся навстречу с явной неохотой.

И если он собирался нацепить на лицо подходящую случаю улыбочку, у него ничего не вышло. Я пришёл не за утешением.
- Я знаю, что что-то случилось, и хочу услышать правду от тебя, а не от какого-нибудь папарацци.
Рето вздохнул.

Конечно же, он рассказал. Знаю, когда-то они с Мередит и дядей Алексом были не разлей вода, но он почти перестал с ней общаться после того, как она изменила моему отцу. А вот со своим отцом Рето виделся. И то, что обсуждал весь город, он знал уже давно.
Их звали Рик и Алисия. Они родились в безупречной семье, где двое обожали друг друга и готовы были обеспечить детям жизнь без забот.
Жизнь без желания исчезнуть, не слышать, не видеть. Без необходимости быть молодцом и не подавать вида.
Рето сказал, их фотографии – во всех газетах. Рика с Алисией снимали на прогулке у залива, на детской площадке возле ратуши и даже в ресторане, где Мередит с Воганом отмечали годовщину.
Меня затошнило, и я рванул под укрытие общественного туалета. Стоял в обшарпанной комнатушке, а в голове молоточки перестукивали: Рик, Алисия, Рик. Рик, Алисия, Рик.
Брат. И ещё одна сестра. Я отчаянно их ненавидел.

Дома все уже знали. Не атомная война и даже не разорвавшаяся гранта – в общем, мы это пережили. Я беспокоился за Блейк, которая ходила прямая, как палка, много смеялась и удвоила тренировки. А мама – за отца, который вначале погрустнел, а потом широко улыбнулся и сказал, что рад за Мередит.
- Почему, милый?
- Потому что теперь у неё тоже есть те, кого она любит больше жизни.
И в этом «тоже» растаяли зачатки маминой ревности, которую она боялась показать.

Папа не переживал. Мне бы не хватило… чего, смелости? Гордости? Великодушия?
Но папе хватило всего – и он поехал. Я следил за ним тайком до самого дома, где они теперь жили, и с улицы наблюдал за встречей в холле. Воган Хэмлок со свёртком в руках – ненависть, ненависть, ненависть, - улыбающийся отец и безучастная спина той, которая не потрудилась стать моей матерью.

Кивнув моему отцу, она легонько коснулась плеча Вогана – и столько всего было в этом простом жесте, что у меня всё внутри скрутило от боли, - и вошла в лифт.
Я хотел уйти, и тут Мередит подняла голову и посмотрела через холл – дальше, сквозь стеклянные двери, наружу. Был вечер, я стоял в тени, и она, конечно, меня не видела. Не могла. Но всё равно смотрела в эту сторону, и только через несколько секунд решительно нажала кнопку.
Прощай.

А потом весь Бриджпорт заволокло рваными клочьями самого густого тумана, который я здесь когда-либо видел. Все попрятались в свои дома, и никто не оглядывался мне вслед на улицах. Но я всё равно перестал покупать мороженое и гулять в центре.
Не та погода.

Правда, школу никто не отменял – и хорошо, потому что там у меня неожиданно нашлось развлечение. В наш класс перешла новенькая – смешливая блондинка с кукольной внешностью. Я познакомился с ней на спортивной площадке в обеденный перерыв. На новенькую таращились даже выпускники, а она подошла и заговорила со мной.
- Привет, ты ведь Рудольф?
- Ну да.
- А я Алиса.
Больно уже не было, но я всё равно хотел избавиться от ненужных ассоциаций и сказал:
- Мне не нравится это имя. Я буду называть тебя Элис.
- Хм, ну ладно, - она неуверенно улыбнулась.

Вскоре мы с Элис стали встречаться. Папа был очень рад, что я нашёл подружку, и щедро спонсировал наши свидания. Кино, мороженое, выставки… Последние, правда, Элис не очень интересовали. В её случае внешность обманчивой не была.

И всё равно проводить с ней время было забавно. Я, конечно, не строил планов, например, по поводу выпускного. Не думаю, что смогу так долго встречаться с девчонкой, которая может всерьёз расстроиться из-за того, что подаренный букет не подходит по цвету к её наряду.

Мне нравилось, что Элис такая… простая. Доверчивая и легкомысленная. Я никогда не требовал от неё многого. Мы встречались после школы, пару часов гуляли, а потом я мог заниматься своими делами. Но так как дел у меня практически не было, я просто возвращался домой пешком по окраинам города.
Иногда останавливался где-нибудь, чтобы поймать бабочку: Бекки их обожала.

Рето с Максин уехали в Риверсайд, как и собирались, и коттедж на берегу залива опустел. Как-то раз новые владельцы вызвали папу, чтобы он упокоил дух какого-то несчастного утопленника. Почему-то Максин с Рето он никогда не досаждал…

Я скучал по ним – хорошо, что Элис была рядом. Как-то вечером я решил её порадовать и пригласил не в бистро, а в ресторан. Она была жутко довольная и без конца повторяла, какой я классный и как нам хорошо вместе.
Ну да, мне с ней действительно неплохо, и я стал задумываться о том, чтобы перевести отношения на новый уровень.

Мы встречались уже три месяца, но в предполагаемый день Х весь настрой сбила мама, которая каким-то образом оказалась в том же ресторане, где мы отмечали наш маленький юбилей.

Она, правда, не стала мешать – просто познакомилась с Элис и тихонько спросила, достаточно ли у меня карманных денег.
- По-моему, Элис – очень милая девушка, - сказала мама и посмотрела на меня с ожиданием. Я не стал ей говорить о развитии отношений в том направлении, в каком мне хотелось. Просто улыбнулся вместо ответа.

Как-то вечером, после кино, мы с Элис допоздна задержались в парке – с удобством расположились на скамейке и очень приятно проводили время. От неё пахло клубничными духами, а волосы были мягкими на ощупь.

Правда, когда моя рука пересекла невидимую границу (конечно, у всех девчонок такая есть), Элис прервала поцелуй и отстранилась.
- Эй, ты чего?
- Рудольф, мне пора домой.
- Да ладно! – я чувствовал себя обманутым. – Ты же сама говорила, что любишь меня.
- А ты так говоришь, как будто это всё равно что подписать соглашение отдаться тебе по первому требованию, - сердито отозвалась она. – А сам, между прочим, никогда не говорил… что любишь меня.
Я опять привлёк её к себе.
- Глупости, это же просто слова… Не дуйся. Мы могли бы…

- Нет, не могли бы! Я хочу подождать до выпускного класса, это во-первых. А во-вторых, скажи здесь и сейчас: ты любишь меня, Рудольф?
Она отодвинулась от меня на расстояние вытянутой руки и смотрела очень требовательно. А я терпеть не могу, когда кто-то пытается мной помыкать.
- Нет, так что ты зря надеешься!

Определённо, в этом городе мне больше нечего ловить. Тем же вечером я поговорил с Девином – может, он явится ночью родителям и прикажет переехать в эту, как её, Аппалузу? Веление свыше, знак, предсказание… Нужно что-нибудь в этом роде.
Но судьба, очевидно, и так уже была на моей стороне. Потому что буквально следующим утром за завтраком мама созвала семейный совет. Она достигла высот в журналистике, и ей предложили должность главного редактора в крупной газете. Вот только не в Бриджпорте, смущённо призналась она, так что не согласимся ли мы подумать насчёт переезда…
Угадайте, куда? Пакуем вещи и перебираемся в Аппалузу!

Техничка