Глава 16
- Звони-звони, - ехидно процедила Ева, глядя на прыгающий по барной стойке телефон, - мне уже плевать на тебя и на то, что ты хочешь мне сказать…
Она с презрением глянула на свой мобильный, как будто тот мог передать всю ее боль и ненависть. Зазвучала музыка Энди Уильямса, она улыбнулась и направилась к сцене. А телефон все звонил и звонил, замолкая лишь на мгновение, пока Саймон заново нажимал на повтор. Бармену это изрядно надоело, парень терпеть не мог «Metallica». Он посмотрел на девушку, заворожено следящую за пальцами пианистки. До ее затуманенного алкоголем слуха вряд ли доносились эти раздражающие аккорды.
Немного помедлив, он взял в руки телефон и нажал на кнопку ответа.
- Ты обиделась на меня, - выпалил в трубку приятный баритон.
- Простите, - бармен немного смутился. Абонент на том конце провода, похоже, и вовсе растерялся.
- Кто это? – спросил он, слегка замявшись. – А где Ева?
- Еще раз простите. Ваша девушка отошла.
- А вы кто?- уже более уверенно спросил молодой человек.
- Я? Я просто… она телефон оставила на стойке….
- На стойке? Бар… - парень задумался и через секунду выпалил. – Где она? В каком баре?
- «Рапсодия», но у нас, простите не бар…
- Да черт с ним с определением! А ты? Ты кто?
- А я бармен…
- Бармен? Слушай, друг… не отпускай ее никуда, я тут рядом… Максимум через полчаса буду. Она как?
- Ну, как? – парень усмехнулся. – Тепленькая… Но если решит уйти, я держать не стану, простите…
- Ты постарайся, а я в долгу не останусь! – выдохнул собеседник и отключился.
Бармен посмотрел на дисплей, потом на девушку, все также почти лежащую на рояле и положил телефон на место. Теперь ему многое стало понятно. Все-таки женщины странные создания. Поругалась с парнем, напилась в хлам, а теперь с упоением слушает джаз.
Саймон несся по темнеющим улицам с бешеной скоростью. Главное успеть, главное застать ее там. Что говорить и как оправдываться, он старался не думать. Верил, что мозг не подведет, и слова найдутся сами собой. Верил, что она обязательно поймет и простит. Иного он даже не допускал.
Каждый светофор был испытанием. «Hammer» срывался с места, едва загорался желтый свет. На одном из перекрестков ему наперерез вылетел мотоциклист, Фаррис даже не затормозил. Резко вывернув руль, он объехал неожиданное препятствие и продолжил свою гонку. Вслед наверняка полетели проклятья, но сейчас ему было все равно. Сейчас он думал только об одном. Ева… Пьяная, озлобленная, в ночном клубе, одна. И все из-за него… А если выкинет что-нибудь? С ее-то колючим характером? Пальцы нервно сжимали руль, глаза резало от сильного напряжения. И лишь когда на горизонте показались яркие огни «Рапсодии», Саймон позволил себе немного расслабиться. Он тут, он почти приехал. Дай Бог, чтобы не ушла…
Кинув внедорожник прямо у тротуара, он выскочил из машины и почти побежал в сторону входа. Грозный вышибала узнал его с первого взгляда и по-дружески кивнул головой. Парень не обратил на него внимания. «Жлоб», - прошипел охранник и сплюнул.
Фаррис прошел вестибюль и оказался в уютном зале. Играла красивая джазовая композиция. Он прислушался. Сильный, с легкой хрипотцой женский голос пел «Go Down Moses» Амстронга. В женском исполнении она звучала несколько странновато для восприятия, но певица была хороша. Ее голос четко выводил ноты, делая акцент на непривычных местах, и это лишь украшало песню. Но сейчас Саймону было не до оценки исполнения.
За стойкой стоял рыжий парень.
«Вот с ним я, наверное, и разговаривал» - подумал молодой человек и направился к бару. И лишь сейчас ему пришла в голову мысль: «А если не одна? Может поэтому и не стала разговаривать? А вдруг с ней Теодор?» Но отступать было поздно.
- Привет! – холодно бросил он бармену. – Где она?
- Кто? – не отрываясь от стакана, проговорил рыжеволосый.
Саймон кивнул на телефон, до сих пор одиноко лежащий на стойке.
- А… - протянул парень и махнул рукой в сторону сцены.
Фаррис обернулся и обомлел.
Возле микрофона, закрыв глаза, стояла Ева и самозабвенно пела. Именно ее голос, не смотря на сильное волнение, заставил его обратить на себя внимание. Она была в очень короткой юбке, что уже казалось неожиданным, странных колготках с дырками по бокам и корсете с ошейником. Очень необычный наряд, тем более для нее. Парень и предположить не мог, что она носит юбки. Обычно, такие «грозные» девчонки не вылезают из брюк.
Как завороженный, он пошел к сцене, не в силах отвести взгляда от девушки. Новая прическа делала черты лица более тонкими и одухотворенными. Открытая блуза обнажала хрупкие плечи и подчеркивала упругую грудь. В этот момент, Саймон понял, что перед ним не просто милая и хорошая девочка, которую он считал своим другом. Он увидел красивую, уверенную в себе женщину, способную не только стучать по барабанам и готовить ночные сосиски, но и прекрасно выглядеть и незабываемо петь джаз. «…Ваша девушка», - пришли на ум слова бармена. Что-то где-то опять екнуло, а на душе стало тепло и спокойно. Опять… Он улыбнулся своим мыслям и присел на краешек сцены.
- So the God seyeth: 'Go down, Moses
Way down in Egypt land
Tell all Pharaohs to
Let my people go!
Ева раскачивалась из стороны в сторону в такт музыки и Саймон, невольно, повторял ее движения. Как она пела… От ее голоса по телу бегали мурашки. Создавалось ощущение, что они вдвоем в этом зале… и вообще на этом свете…
Саксофона не было, но блондинка за роялем так божественно играла, что не было осознания, что тебя чего-то лишили…
- Tell all Pharaohs to
Let my people go! – последние слова сорвались с ее уст… последние аккорды прозвучали из-под пальцев пианистки и все стихло…
Саймон поднялся и с восхищением смотрел на девушку. Она, наконец-то, открыла глаза. Затуманенный взгляд скользнул по залу и неуверенно остановился на парне.
- Вот тебя только тут и не хватало, - почти прошептала она, но микрофон эхом разнес голос по заведению. Это явно смутило ее, но лишь на мгновение. В следующую секунду глаза Евы налились неприкрытой злобой.
- Пошел вон отсюда! – крикнула она в зал и, гордо вскинув голову, стала спускаться со сцены. Но пошатнулась и упала в предусмотрительно подставленные руки Фарриса.
- Отвали от меня, - она вырывалась и царапалась, как разъяренная кошка.- Не хочу тебя видеть, мне противно! Краснобай! Только поешь сладко! А на деле…
Парень лишь улыбался, глядя в бешеные голубые глаза, и еще крепче сжимал ее в своих объятиях.
Через пару минут она затихла и всхлипнула.
- Почему ты не звонил?
- Я тебе потом объясню, - прошептал Саймон ей в ухо. – А сейчас поехали домой.
- Домой? Куда домой? Я не хочу домой! – она снова забилась в его руках. – Отпусти… Отпусти сказала… А то заеду по твоей красивой морде… Останешься без работы!
В лицо парню пахнуло терпким запахом алкоголя. Она еле ворочала языком, но продолжала говорить что-то обидное. Ее тонкие губы кривились в гримасе и изрыгали на Саймона трехэтажный мат.
- Отпусти! – она замахнулась.
- А вот не отпущу, - опять улыбнулся он, поймав и легко сжав тонкие запястья.
- Не отпустишь? – Ева грозно глянула в его глаза, прикидывая, как бы вырваться и в какое место заехать кулаком. Но это оказалось не просто сделать. Она потрепыхалась еще немного в его сильных руках и, с сожалением, выдохнула:
- Сладил да?
Фаррис рассмеялся, перекинул ее через плечо и понес в машину. Ева даже не пыталась сопротивляться. Она безвольно повисла на нем, возмущалась тому, что ее несут, как мешок с картошкой и обиженно сопела. А он шел и чувствовал, как в душе закипает злость. На себя, за то, что не звонил, на нее, за то, что напилась, пытаясь доказать что-то. Кому? Ему-то ничего доказывать не надо. Он и сам прекрасно понимает, что запорол!
Парень уложил свою ношу на заднее сиденье, сел за руль и задумался. Куда? В ту же минуту принял решение и нажал на сцепление.
Всю дорогу Ева почти молчала. Иногда пыталась принять вертикальное положение, и после каждой неудачной попытки чертыхалась. Потом и вовсе затихла. Саймон аккуратно припарковал машину и глянул на свою подругу. Она сладко посапывала и чуть вздрагивала во сне. Он опять взял ее на руки и понес в дом. В лифте было слишком много света. Линн на секунду открыла глаза и тут же зажмурилась.
- Куда ты меня несешь? – сонно спросила она.
- Домой, - тихо ответил Фаррис, и она, успокоенная его голосом, снова вырубилась.
В следующий раз она проснулась, когда заботливые руки стягивали с нее тяжелые сапоги.
- Где мы?
- У меня…
Девушка попробовала подняться, но бессильно упала на подушку.
- Зачем ты меня сюда приволок? – она старалась говорить внятно, но сильное опьянение и легкая дрема никак не давали совладеть ни с телом, ни с языком.
- Спи, - нежно сказал Саймон, набрасывая на нее плед.
- Отвези меня домой, - пробормотала Линн, чувствуя, как Морфей сковывает движения и растворяет в приятной истоме.
- Спи, я сказал, - шутливо приказал молодой человек и она, как бы подчиняясь его словам, провалилась в глубокий сон.
А он сидел на кровати, смотрел на нее и не мог сдержать улыбку. Косметика местами размазалась, волосы растрепались, но этот легкий хаос не мог скрыть тонкие, почти красивые черты лица. Она сладко сопела и слегка причмокивала губами. Такая миленькая и стройная девушка в его постели… Мысли, одна откровеннее другой закрадывались в голову, но он старательно их отбрасывал. И все-таки не удержался. Откинул плед и провел рукой по округлости ее груди, потом, пропустив места, прикрытые одеждой, осторожно дотронулся до теплого живота. Тело тут же отреагировало, стало труднее дышать. До ужаса захотелось избавиться от тряпок, делающих невозможным доступ к полному изучению всех ее прелестей.
От его прикосновений Ева зашевелилась и, тяжело вздохнув, перевернулась на живот. Перед его глазами нарисовалась упругая попка, едва прикрытая короткой юбкой. Саймон сдавленно зарычал и набросил плед на это волнующее зрелище.
- Кобель, - разозлился он на себя, с тоскою глянул на девушку и отправился в гостевую. Там долго лежал с открытыми глазами, всматриваясь в темноту комнаты, и пытался объяснить самому себе, почему Ева, спящая в его кровати, довела до такого неожиданного состояния. Ведь они просто друзья! Конечно, плоти не объяснишь, кто друг, а кто объект вожделения. Но есть же еще и мозг! Он-то должен посылать адекватные импульсы!
Две половинки сознания боролись между собой. Одна доказывала, что на друзей нельзя так реагировать, а другая оправдывалась, говоря, что любой нормальный мужчина не в силах сдержать себя при виде такого зрелища. А в своей «нормальности» он не сомневался…
Пробуждение было страшным. Голова раскалывалась так, что малейшее передвижение по подушке причиняло невыносимый дискомфорт. Осторожно открыв глаза, Ева осмотрелась. Память была девственно чиста и где она находится, вспомнить не получалось. Превозмогая боль, девушка села на кровати. Комната была похожа на мужскую – серые тона, джинсовая куртка, небрежно оставленная на кушетке, носок, предательски выглядывающий из-под гардеробного шкафа. Но кое-где просматривалось присутствие в доме женщины- духи перед зеркалом, витамины, сережка, брошенная на прикроватный столик. Ева встала и подошла к окну. Вид из него был сногсшибательным. Зеленый холм, за которым простирался океан, рокот которого доносился даже сквозь закрытые рамы. Судя по маленьким машинкам, проносящимся по трассе внизу, квартира в пентхаусе. «Окраина города что ли?», - подумала она. Местность была явно не знакомой. Но это было не удивительно, Ева редко бывала в тех местах, которые не были связаны с ее жизнью.
- Где же я и как сюда попала? – прошептала она.
Девушка прислушалась, но никаких звуков в помещении не раздавалось. Либо она тут одна, либо хозяева еще спят.
«Куда ж меня занесло?» - стучало в голове. Огромный шкаф навел на интересную, хоть и неправильную мысль. Но выхода не было, и она распахнула створки. Знакомый запах, который преследовал ее в последние пару недель и не давал жить спокойно, ворвался в мозг, пробуждая память.
Саймон…
Вспомнилось все и сразу. И рыжеволосый бармен, и восхищенные глаза Фарриса и ее отборный мат. Смутные догадки вызвали приступ волнения и страха. Она осмотрела себя. Одежда была в порядке, лишь на ногах не было сапог. Тут же в голове всплыла картинка, на которой парень стягивает с нее обувь. Ева резко повернулась в сторону кровати. Комната поплыла, подступила тошнота. Она быстро зажмурилась, несколько раз глубоко вдохнула и осторожно открыла глаза. Все встало на свои места.
-Пьянь, - выругалась она на себя.
Итак… кровать заправлена, вторая подушка не примята. От сердца немного отлегло, но полной уверенности в том, что ничего позорного не произошло, не было. Робко ступая по мягкому ковру, она вышла в просторный коридор. Несколько плотно закрытых дверей. Что за ними? Или кто? Лестничный проем вел на первый этаж, но там было так же тихо. Приоткрыв соседнюю дверь, Ева заглянула. Перед ней открылось интересная картина. Саймон спал на маленькой кровати. Одеяло сползло, и мистер Фаррис красовался перед ее глазами во всей красе.
Стройное, совсем не загорело тело, лишенное волосяного покрова. Лишь тоненькая темная полоска выбиралась из-под серых боксеров и пряталась в пупке. Ева покраснела от собственных мыслей. Нашла куда смотреть…
Вспомнилось, как он рассказывал, что ему запрещают загорать. Скандинавский образ… Что ж, стилистам удается поддерживать его именно в таком виде. Перед ней лежал Бог. Красивый скандинавский Бог… Как их там звали? Один, единственное имя, которое удалось вспомнить.
Ева присела возле кровати на корточки. Парень крепко спал. Тихое сопение доносилось до ее слуха, окутывая сознание еле уловимым запахом его дыхания. Небольшая прядь светлых волос покоилась на глазах. Линн аккуратно откинула ее назад и провела рукой по длинной шевелюре. Волосы были на удивление мягкими и шелковистыми. В начале их роста пробивались темные корни. «Красит», - подумала Ева и усмехнулась, - «И волосы на теле бреет!» Странно, но сегодня это не вызвало пренебрежения или брезгливости. Тело Саймона разительно отличалось от привычной внешности Теодора. Вроде и мускулы есть, а руки и ноги тонкие, как у девушки. Цвет кожи… Слегка желтоватый, он казался не болезненным, а каким-то волшебным. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь стекло, создавали ощущение некого свечения вокруг нее. «Вот таким и должен быть Бог», - подумала девушка и ужаснулась такому определению, возникшему в голове. Подняла одеяло и прикрыла тело парня, чтобы оно не вызывало не правильных мыслей, и стала рассматривать его лицо. Длинные темные ресницы и почти черные брови говорили о том, что родной цвет волос у него совсем другой. Тонкая венка пульсировала на виске. Появилось непреодолимое желание прикоснуться к ней губами. Она даже потянулась, но тут же одернула себя. Друзья должны оставаться друзьями, чтобы она себе не напридумывала. У нее есть Тео, да и Саймон, похоже, вовсе не свободен. Странно вообще, что он притащил ее к себе. Наверное, его девушка где-то отдыхает. А может они не живут вместе, а она просто иногда остается у него ночевать.
Кое-как заставив себя перестать пялиться на Фарриса, девушка поднялась с колен и осмотрела комнату. Она была совсем не похожа на предыдущую. Веселенькие обои с цветочками, много растений в горшках, да и мебель была какая-то странная для хозяина квартиры. Это помещение больше бы подошло женщине в возрасте, любящей домашний уют и тепло. Мама… В этой комнате живет его мама, когда приезжает. Точно…
Еще раз взглянув на Саймона, Ева тихо вышла из комнаты.
Как только дверь за ней закрылась, парень перестал притворяться спящим и распахнул глаза.
- Что же между нами происходит? – прошептал он и сел. – Что-то явно не очень похожее на дружескую симпатию.