Глава 20
«Неужели она и правда меня боится?» - мелькнуло в голове, а вслух Теодор сказал:
- Ну, что расселась? Иди, открывай дверь!
Ева бросила мимолетный взгляд на поворот, за которым скрылась машина Саймона и медленно поднялась с колен.
Мыслей не было. Впрочем, как и эмоций. Холодная пустота заполнила собой душу и сковала все: и чувства, и желания.
«А, может, это к лучшему?» - подумала девушка, проходя мимо Тео, который напоминал притихший вулкан. - «Так будет легче реагировать на его претензии». А в том, что ее ждет серьезное разбирательство, она не сомневалась ни на минуту.
Поворот ключа, щелчок замка, протяжный скрип двери…
Все сейчас дергало нервы, натянутые тонкой струной. Это единственное, что казалось живым и отличало ее от трупа - натянутые «единицей» нервы.
Она устала. Устала оправдываться, устала жить по его правилам, устала подчиняться его законам. Но и противостоять всему этому сил не было.
Хотелось остаться одной, зарыться головой в подушку и нареветься вдоволь. Хотелось ощутить свое собственное «я», понять его и вывести, наконец-то, на свет Божий!
Но она села за стол и равнодушно уставилась в окно.
- Ничего не хочешь мне рассказать? – Маршалл навис над ней грозным коршуном.
- А что ты хочешь услышать? – Не отрываясь от солнечного зайчика, весело прыгающего по подоконнику, спросила она.
- Что я хочу знать? – «вулкан» просыпался. – Она еще спрашивает!
Он отошел от стола и закрыл собой окно. Маленький посланник солнца спрятался за широкой спиной. Ева подняла взгляд с мрачного рисунка на черной майке и посмотрела в пылающие гневом глаза.
- Кто Он такой? Почему Он забирает тебя пьяную из клуба? На каком основании Он везет тебя к себе домой? Почему ты позволяешь себе спать в Его кровати? И почему так нагло приперлась домой на Его машине? Хватит вопросов? Или еще задать?
- Хватит, - отмахнулась Ева. – Вот только я не уверена, что смогу по-порядку ответить… Саймон… Не знаю… Не знаю… Не знаю… Не знаю… Ни один не пропустила? А нет… На последний не ответила – тупая корова потому что!
Она понимала, что подливает масла в огонь, но так не хотелось оправдываться за то, что не совершала.
- Ты издеваешься? – Тео побагровел. – Это не ответы!
- Это ответы! – Девушка вскочила со стула, тот, жалобно скрипнув, упал. – Просто не те, которые ты хочешь услышать!
Он на секунду замер, потом шумно выдохнул и сжал кулаки.
- Не зли мня…
- А что я сделала? Да – напилась… Да – ночевала у чужого мужика! Убей меня за это! Но, клянусь, я с ним не спала! Он даже пальцем ко мне не притронулся!
Парень приподнял бровь.
- А нес он тебя, бесчувственную, телепатически что ли?
- Ты знаешь, о чем я говорю, - с досадой воскликнула Ева. – Ты все прекрасно понимаешь! Да, я поступила не правильно…
- Мягко говоря…
- Да! Я поступила ужасно, но я не собиралась нигде ночевать! А уж тем более у него! А спьяну что не сделаешь?
- Многое можно сделать, - задумчиво произнес Маршалл, - например, трахнуться и не вспомнить…
- Я помню! Я точно это знаю! И не надо мне приписывать того, что не было на самом деле! Саймон мой друг и ни за что бы не поступил со мной так нечестно!
- Он в первую очередь мужчина!
- И что? Кстати, у него есть девушка! Она модель!
- И она была дома?
- Нет…
- Вот видишь, - как-будто констатируя факт, произнес Теодор, - была бы она дома, твой хваленый друг не понес бы тебя к себе домой… Значит, у него были планы… Значит ты просто не помнишь!
- Дурак ты! – С досадой крикнула Ева, глядя ему в глаза, - Думаешь, мне можно потягаться с ней? Думаешь, он променяет ее на меня? Глупости! Я страшненькая, фигуры у меня нет, ноги короткие. А она – модель!
- Это ты дура, - вздохнул Теодор и, подняв упавший стул, сел на него. – Может для него ты не красивая, а для меня нет никого лучше…
- Правда что ли? – Недоверчиво спросила Линн.
- А то ты не знаешь, - парень отвел глаза.
- А должна? Ты мне когда-нибудь говорил о своих чувствах? Или о том, какая я замечательная? Я знаю, что тебе нравится быть рядом со мной, но мне этого мало! Неужели не понятно?
Тео усмехнулся. Он никогда и никому не говорил о любви. А эта маленькая девочка уже давно и прочно засела в его сердце. Любовь это или нет, он не знал. Может и любовь…
Он поднялся и прижал девушку к себе.
- Я грубый, я черствый, я не умею сладко лить в уши… Но от этого мое отношение к тебе не теряет свой смысл. Тебе надо, чтобы я сказал? Да… Я тебя люблю!
После каждого слова он запинался, усмехался, но заставлял себя продолжать.
- Люблю я тебя, дурочку… Такую, какая есть… Со всеми заходами… Страшненькую… С короткими ногами… И никому не позволю отнять тебя у меня! И не дай Бог, кто-то осмелится встать на моем пути! Убью и не задумаюсь!
Ева напряглась. Слова, которые она мечтала услышать, были произнесены вслух, но особой радости она не испытала. Хотя было, несомненно, приятно.
«Люблю ли я его?» - спросила она у своего сердца. Но оно молчало.
- Легче стало? – спросил Маршалл.
- Да, - соврала она.
- Вот и славно, - он еще крепче прижал ее к себе. - Но дружить с этим пижоном ты не будешь!
- Тео…
- Я сказал! А попробуешь противиться, я его искалечу! Хочешь?
- Нет, - тихо прошептала девушка и отстранилась.
- Где твой гребанный телефон? – вдруг спросил Теодор.
Линн достала сотовый из кармана и протянула ему. Тот покопался, нашел то, что искал, чертыхнулся и со всего маху швырнул его на пол. Маленький аппарат разлетелся на куски. Маршалл со злостью припечатал батарейку сапогом.
Ева ахнула.
- Я куплю тебе новый! – подмигнул парень. – Намного круче! И сим-карту новую возьмем! Не будем искушать красавчика и подвергать его опасности!
Девушка сглотнула, но глянув в глаза своего парня, поняла, что перечить ему бессмысленно. Не только себе сделает хуже. Если он увидит, что Саймон ей звонил, Фаррису несдобровать!
Зачем-то вспомнилось сегодняшнее утро – теплое и спокойное, не смотря на двусмысленность ситуации. Ощущения были прямо противоположные тому, что трепыхалось сейчас в душе. Ни тебе претензий, ни давления, сплошной позитив. Заныло где-то под ложечкой. Вот Саймон не такой, он не стал бы так себя вести! Он добрый и нежный, ласковый, и заботливый… Повезет той девушке, которую он полюбит по-настоящему.
Тео тоже заботится о ней, но его опека больше похожа на кованную клетку с железными шипами. Он всегда думает только о своих потребностях! А так хочется, чтобы кто-то подумал о том, что хочется ей…
-Телефон жалко что ли? – он неслышно подошел сзади.
- Жалко, - на автомате прошептала она, не прерывая ход мыслей.
Это эгоизм? Может быть… Но она никогда не любила Теодора. А Саймон… Саймон недосягаемая звезда, свет которой манит, завораживает, но не греет. Ей нельзя даже пускать в голову мысли о своих чувствах к этому парню. Не пара она ему и они никогда не смогут быть вместе. Ее удел такие ребята, как Маршалл. А если нет возможности изменить положение к лучшему, то зачем парится? Есть Тео, который ее любит! Надо забыть обо всем и поставить крест на своих желаниях!
- Я сделаю все, как скажешь ты, - тихо проговорила она, заставляя крик души умолкнуть. - Я не буду с ним видеться, хоть и считаю, что это не правильно…
- Почему не правильно-то? – искренне удивился Маршалл.
- А что плохого в нашей дружбе? Мне, правда, нравится с ним общаться. У нас много общих интересов…
- Что? Что общего у тебя с этим пижоном? – разочарованно воскликнул парень.
- Ты не поймешь, - Ева опустила голову.
- Конечно… Где мне… - Он вспомнил, как тоже самое сказал ему этот индюк. Гнев опять тряханул мозг. - Короче, вопрос решенный! Я сказал, что его не будет в твоей жизни, значит, не будет! Все! Не обсуждается!
- Вот всегда так! – душа снова взбрыкнулась. – Ты хоть раз спросил о том, что нужно мне?
- Я лучше знаю, что тебе нужно. Я старше, я мудрее. Так что не заморачивайся по пустякам!
- Это не пустяк! Это дружба! – она резко развернулась, скинув его руки, сжимающие талию. – Дружба, понимаешь?
- Еще раз увижу его рядом с тобой – он нежилец!
- Нет! - попробовала возразить она, вскинув руки.
- Да, - твердо сказал он и крепко сжал ее пальцы.
Работа затянула, как трясина. Георг был человеком слова и подтверждал это с удовольствием. Неожиданно подаренные выходные забылись быстро. Показы следовали один за другим и разбавлялись лишь не менее утомительными фотосессиями. Усталость перекрывала все чувства и эмоции, но нужно было держать себя в руках и не расслабляться.
В этот раз Ева не выпадала из памяти. Каждый вечер, придя домой, он набирал ее номер, но это было бессмысленно. Ответом был лишь холодный голос робота сообщающий, что абонент не может быть вызван.
Раздражение не отпускало. «Быдло» - единственное слово, которое крутилось в голове. То, что это работа Теодора, парень не сомневался ни на минуту. Либо он постоянно находится рядом, либо заставил Еву заблокировать его номер.
Хотелось бросить все и поехать к ее дому. Ждать столько, сколько будет нужно, умыкнуть ее из-под стражи злобного цербера и увезти подальше от проблем. Засесть вместе в уютном местечке и говорить, говорить, говорить….
Фаррису не хватало ее голубых, как небо, глаз, звонкого, как колокольчик, смеха и общения. Простого, легкого, приносящего в душу покой и умиротворение.
«Вот завтра поеду к ней», - думал он каждый вечер и с этим проваливался в глубокий сон.
Но наступало завтра, он опять еле приползал домой, набирал номер Евы и снова засыпал в обнимку с телефоном, так и не дождавшись ответа.
Иногда звонила Люси. Ее звонки расстраивали и нагоняли тоску. Мало того, что приходилось ежедневно оправдываться перед Георгом, который достал вопросом: «Когда же вернется твоя королева?», так еще, и она ныла в трубку, что соскучилась и хочет домой. Но печальные хлопоты затянулись, и ей никак не удавалось вырваться.
Лишь через полторы недели после смерти бабушки, Легран с визгом радости и счастья сообщила, что возвращается.
Саймон был на фотосессии, и эта новость выбила его из колеи. Лицо потерялось в раздумьях, глаза потухли, и в голове крутилось одно – опять все вернется на круги своя. Фотограф был разочарован и пригрозил, что будет на время работы лишать его не только телефона, но и возможности передохнуть! Пришлось опять брать себя в руки и возвращать счастливое лицо на место.
Он так привык жить один и буквально упивался своим одиночеством. Можно было прийти домой и растянуться перед телевизором в одних трусах, можно было не заморачиваться с ужином, а съесть по дороге гамбургер, можно было вообще уснуть в одежде и не думать, что кто-то будет недоволен тем, что от усталости ты не в состоянии принять душ.
А сейчас вернется Люси и все закрутится со страшной силой. Она соскучилась, она опустошена морально и будет требовать повышенного внимания к себе.
Походы по ресторанам, тусовки в клубах, званные вечера по поводу и без… Даже возможность избавиться от столь длительного воздержания, не перекрывала ужаса перед приездом его девушки.
«Завтра она будет в городе, а я так и не съездил к Еве» - сокрушался он до тех пор, пока мысли не вытеснил сон.
Она прилетела в полдень. Саймон уже минут пятнадцать стоял возле здания аэропорта, томимый муторным ожиданием. Стоянка была забита под завязку, пришлось ставить машину на проезжей части. «Не хватало мне еще штраф хватануть» - раздраженно думал он.
А еще было жутко. Вот никогда бы не подумал, что будет бояться встречи с женщиной, с которой прожил под одной крышей такое длительное время.
А страх противный, липкий и надоедливый, прочно засел в душе и никак не хотел отступать. Чего он боялся? Не суметь быть ласковым и нежным? Или не суметь скрыть раздражение за маской участия? Он сам не знал. Но предстоящая встреча, мягко говоря, не радовала.
Наконец-то дверь распахнулась и Люси показалась на улице. Первое, что удивило, ее странный вид. Никакой напыщенности в одежде – простая толстовка, джинсы и туфельки без каблука. На лице практически отсутствовала косметика.
«Она так кажется довольно милой», - подумал он и улыбнулся. Но в следующую секунду девушка взвизгнула и повисла у него на шее. И опять раздражение… Злобное и гнетущее. Она с трепетом верещала о том, как соскучилась, что истосковалась в разлуке, а он боялся посмотреть ей в глаза. Но в машине, он постарался взять себя в руки и выдавил:
- Я тоже скучал…
По дороге они заехали перекусить. Люси не захотела идти в ресторан, и это опять удивило. Видимо смерть близкого человека повлияла на ее сознание. А может ей надо время, чтобы отойти.
Небольшая уличная кафешка практически пустовала. Молоденький официант принес им заказ и неслышно испарился. Легран печально ковырялась вилкой во фруктовом салате и иногда поднимала на него глаза. И тут же печаль в них сменялась преданностью и любовью. Она была немногословна, лишь изредка спрашивала о работе, о Георге и девочках. Никаких претензий, никаких вопросов о том, с кем он провел время, никаких сцен ревности.
Честно говоря, Саймона это настораживало. Но было на удивление приятно, вот так просто… Сидеть на свежем воздухе, болтать и есть незатейливую пищу.
«Может она не хочет на улице устраивать спектакль?» - думал он.
Но и дома ничего не поменялось. Она была такой же тихой и не разговорчивой.
Почти с порога отправилась в душ и вернулась оттуда чистой, свежей и такой желанной.
Белое махровое полотенце в одно мгновение полетело на пол и Саймон, подхватив девушку на руки, взлетел на второй этаж. Следующие три часа были наполнены обжигающей страстью, сменяющейся легкой и успокаивающей нежностью.
- Мне было плохо без тебя, - прошептала она, когда оба измученные, но довольные, валялись на измятых простынях.
Саймон напрягся. Сейчас все начнется…
Но Люси, не дождавшись ответа, молча, встала и отправилась в душ. Вернулась оттуда совсем поникшей, не говоря ни слова, накинула халатик и спустилась вниз.
Парень забеспокоился. Слишком уж это разнилось с обычным поведением его девушки. Он встал, прикрыл следы их страсти покрывалом, оделся и пошел следом.
Легран стояла посередине комнаты - маленькая, бедная девочка. У Саймона сжалось сердце.
«Бездушный козел…»
Она даже не повернула головы, когда он подошел и обнял ее за плечи.
- С тобой все в порядке, малыш? – участливо спросил он.
- Нет, - вздохнула она.
- Хочешь поговорить о том, что было в Париже? – он погладил ее волосы и прикоснулся губами к плечу.
Она молчала.
Фаррис заглянул в ее печальные глаза и переспросил:
- Хочешь?
- Нет, - все также тихо проговорила она. – Я хочу поговорить о нас.
Его тряхануло откуда-то изнутри, и Фаррис отстранился. Отошел и посмотрел в окно.
Небо окрасилось в ярко оранжевый цвет, и океан подернулся дымкой. Обычной предвечерней дымкой.
Парень вздохнул и развалился на диване. Люси опустилась на пол и прижалась щекой к его ноге.
- Ты можешь быть со мной откровенным? – еле слышно выдавила она.
Сердце застучало с неимоверной силой. Одна половина сознания кричала о том, что нужно наконец-то поставить все точки над «и», а вторая возмущалась тем, что сейчас самый не подходящий момент.
- Я попробую, - осторожно ответил он.
- Ты любишь меня? – с удивительной твердостью в голосе спросила она.
- Люси… - начал он, в миллионный раз проклиная свою нерешительность.
- Тсс… - зашипела она, встала, обошла диван и, откинув ему голову, заглянула в глаза. – Не надо мне ни пояснения, ни оправданий! Я хочу услышать одно слово – «Да» или «Нет».
- Девочка моя, - прошептал он, чувствуя борьбу внутри себя. Он готов был сказать правду.
Но тут возникло новое, совсем неожиданное ощущение. Ему вдруг стало страшно, что она перестанет существовать в его жизни. Не будет ни веселых посиделок, ни страстных, полных безумного огня ночей. У них ведь было много хорошего в отношениях. Но это банальная привычка и эгоизм. Все-таки полгода жизни трудно взять и выкинуть из сердца. Фаррис прекрасно понимал, что пойди он сейчас на поводу у привычки, очень скоро все будет по-прежнему. Вернется и раздражение, и недовольство, и опять оба будут только мучиться от недосказанности и непонимания.
- Скажи мне, Саймон, - с мольбою во взгляде попросила она.
Он с тоскою смотрел в ее глаза и чувствовал, как комок подступает к горлу. Не может он сделать ей больно…
- Пожалуйста, - не унималась Люси, - правду…
Руки затряслись, и предательские слезы смочили зрачок. Он отрицательно покачал головой и еле слышно прошептал:
- Прости…
Она не заплакала, не забилась в истерике. Она просто наклонилась и крепко прижалась к его губам поцелуем.
- Спасибо, - проговорила она и ушла наверх.
Фаррис обхватил голову руками и чувствовал, как непреодолимая тоска захватывает душу. Он все-таки обидел ее, предал, как последний негодяй. Причем в самый сложный момент жизни. Она сейчас такая беспомощная, ранимая, а он добил ее своим признанием. Черствым, бездушным и холодным… Что она предпримет? Ответ не заставил себя ждать.
Минут через пятнадцать Люси спустилась, держа в руках небольшой кожаный саквояж.
- Я поживу у Дианы, - равнодушно сказала она. – Вещи заберу потом, когда сниму квартиру.
- Вечером холодно, - зачем-то сказал он и вытащил ей легкий весенний плащ. Надел его на нервно трясущееся тело Легран, застегнул и защелкнул пояс.
- Прости меня, малыш, - еще раз попросил он.
Люси обвила его шею рукой и прикоснулась к губам легким поцелуем.
- Будь счастлив, любимый, - проговорила она, резко отстранилась и, не оборачиваясь, пошла к лифту.
Он не двигался до тех пор, пока дверь не поглотила его прошлое, стоял и после этого, не смея поверить в то, что это конец.
- Она все равно вернется, - прошептал он, - она не сможет долго без меня…