Prosims: новости, обзоры, дополнения, файлы, коды, объекты, скины и скриншоты The Sims 3 и The Sims 2 — Симы форева ;) - Показать сообщение отдельно

Lazy_Lin · 21.08.2012, 17:20

Запись шесть. В падении.

Большая часть моего детства прошла с так и не высказанным вопросом: Каково это - быть вампиром? Конечно, под боком был вполне способный разговаривать отец, но, сказать по правде, в детстве он пугал нас. В том числе и своей отстраненностью.
В тот самый миг, когда сестра явила нам свою вампирическую сущность, детский интерес, дремавший во мне, вновь поднял свою голову. Не сказать, что бы Лин это оценила. Я, пожалуй, даже удивлен, как она не придушила меня в один из погожих вечерков, когда я, как и всегда, донимал ее расспросами о мире через призму вампиризма. Меня интересовало все. От того, как она слышит и видит, до того, как думает, как воспринимает людей вокруг. Возможно, я просто искал в ней пресловутого монстра, которыми, по поверьям, и были вампиры. Так или иначе, к концу весны я знал о ней чуть ли не больше, чем она сама. Не о мыслях, конечно, – в этом плане Лин совершенно не изменилась – но обо всем, что касалось ее тела точно. Хотя иногда она делилась со мной и мыслями. Как правило, когда у них с Рафаэлем возникали мелкие стычки или разногласия. От меня не требовалось совета, я был нужен лишь в качестве слушателя. Особенно ярко мне запомнился их спор о том, какая кровь лучше: из пакета, честно отданная «страждущим», или свежая, прямо из тела, с неповторимым ароматом риска. Раф настаивал на втором, Лин считала это варварством и выступала за переведение всего вампирского поголовья на донорскую диету. Помнится, и я высказался по этому поводу, предположив, что кровь из тела более «живая» а потому вкуснее, чем донорская. С другой стороны кровь из пакета гуманней.
-В общем, конфликт морали и некого эгоизма. – Подытожил я.
-Братец, – на меня смотрели два восхищенных светящихся глаза, - ты же совсем как вампир…
-Это ты про вывод? – Не скрою, мне было приятно, хотя и пугающе.
-Нет. Просто нормальные люди такую тему сменить стараются, а ты не только развил, но еще и рассуждаешь так, будто сам пробовал! – Она пару раз моргнула.
-Лин, - почему-то именно от такой сестры мне становилось не по себе, - ты где тут нормальных видела?
-Да уж… - С появлением клыков ее улыбка стала походить на оскал, зато в голосе снова появились нотки проказливого чертенка.
Наверное, именно из-за этой своеобразной близости только я заметил, как она изменилась в начале лета. Ну, или обратил на это должное внимание. И то, что я видел, меня не радовало: сестра стала сторониться нас, чаще пропадала в своей комнате, занималась на износ практически все свободное время. С ней явно что-то происходило, но что, я определить не мог. В конце концов, я решил обратиться напрямую к ней. Конечно, только во время бесконечной тренировки.

-Лин, что с тобой?
-А что со мной?
-М, дай подумать. О, нашел! Ты уже почти пять часов бежишь по этой чертовой дорожке.
-Ты не хуже меня знаешь, я не устаю.
-И? Еще пару недель назад ты максимум на ней два часа проводила, и с возгласом «Скучно!» неслась к телеку! Тебе так вдруг полюбилось смотреть в никуда? Или твой любимый фитнес-тренер ушел в кулинарную передачу?
Вдруг она перестала бежать, выключила тренажер и встала прямо напротив меня. Что-то в ее взгляде, некая звериная сущность, заставила меня пятиться, пока я не уперся в стену. Меня даже посетила мысль, что вот она, лестница, стоит лишь сделать небольшой рывок, но менее оптимистичная сторона меня понимала, этот зверь не даст мне уйти. Но вот, Лин вздохнула, моргнула, отступила на шаг и снова моргнула. Все стало как прежде.
-Я в командировку еду скоро.
-Куда?
-В Китай. – Она улыбнулась. – Да, надолго. Нет, к вашему дню рождения не успею.
-Хватит читать мои мысли! – Страх прошел, и я снова был готов подначивать сестренку. – Командировка это не повод заниматься по пять часов на беговой дорожке. Особенно для тебя.
-Какое тебе дело-то?! – Огрызнулась она. Потом опять вздохнула и вдруг как будто сдулась вовсе. – Раф… Он умер. Точнее его убили.
-Что?! И ты молчала?! – Наивный, я-то думал, что она мне доверяет. – Кто?
-Охотники. Они уже месяца два в городе. Ходят по улицам, расклеивают листовки, рассказывают всем желающим какие мы, вампиры, монстры, ну и убивают, если попадаемся. Мы не боялись, думали, пронесет, а нет, не пронесло. Я и в командировку потому напросилась. Что бы они след потеряли. Эоль, я так не хочу умирать! А вдруг я и, правда, такой монстр, как они говорят? Мне так больно и страшно! Почему меня вместе с ним не убили? – И тут Лин, наша бравая Лин, внезапно уткнулась мне в плечо и разрыдалась как ребенок. Я абсолютно не представлял, как успокаивают девушек. Особенно железных леди.
-Тише, сестренка, ш-ш-ш-ш… Скоро я стану совсем взрослым и тебя больше никто не обидит! – Я приобнял ее и осторожно поглаживал по спине. – Все будет хорошо. Ш-ш-ш-ш…
Мы стояли так минут двадцать не меньше. Она плакала, пожалуй, первый раз со смерти Рафаэля, если не в жизни, а я гладил ее по спине и нес какую-то успокаивающую чушь. Когда эмоциональный накал схлынул, Лин медленно отстранилась от меня и как-то виновато улыбнулась.
-Спасибо, ты настоящий брат. – Никогда не любил, когда мне ерошат волосы, о чем Лин, конечно же, знала. Надо сообщать, что она сделала? – Ты только остальной семье не говори, ладно? Не хочу быть предметом восклицаний в духе «Ох ты ж, бедная ты наша!».
-А вот возьму и расскажу. – Черт, как отделаться от ощущения, что на голове воронье гнездо?
-Не бурчи, братец. Знаю же, что не расскажешь. – Она мельком глянула на мои наручные часы. Ну, все, прощай семейная идиллия. – Кстати, уже почти два часа ночи! Ты почему до сих пор не в кровати? У тебя завтра, уже сегодня, важный экзамен, между прочим!
-Ну, Лин, ну мне уже почти двадцать с лишним лет!
-Не канючь! Марш спать.
-Есть, шеф.
Вдруг она мстительно улыбнулась:
-Молочка принести, братец?
-Ну, Лин, вот к тебе с душой, по-братски, а ты…
-Иди уже!
Экзамен в тот день я удачно проспал, за что и получил на орехи от мамы – Лин в это время садилась в самолет до Китая. А именно до маленькой деревушки под названием Шанг-Симла. Ничего примечательного в этом, потерянном в горах, поселении не было, - в том числе и собственного аэропорта – разве что выдающаяся школа боевых искусств. За постижением основ этих самых искусств Лин и отправили.
А начала сестра свой отдых с того что обуглилась. Шучу. Она просто поверила прогнозам одного не в меру болтливого гида, о дождливой погоде без яркого солнца, за что и поплатилась, немного опалив плечи и спину. Пережаренный вампир, что может быть вкуснее.

С тренировками все тоже шло не так гладко, как хотелось бы. То в местной школе «изящных искусств» не было помещения с оборудованием, что бы там мог заниматься вампир, то они вообще чуть не отказались обучать сестру под предлогом, что все тренажеры на улице, а ночью они закрыты, то Лин чуть не прибила одного из мастеров в ответ на его «нормальных людей присылать надо», то, когда все, вроде бы, сдвинулось с мертвой точки и процесс обучения пошел, Лин сломала себе нос, не успев вовремя увернутся.

К счастью, регенерирую вампиры гораздо быстрее людей. Да и обучаются тоже. В итоге у сестры образовалось целых две недели оплаченного отпуска. Чем она и не преминула воспользоваться. Поначалу Лин честно старалась вести себя как самый обычный немертвый турист: прогулялась по местному рынку под палящими солнечными лучами…

…соблазнила и нагло укусила некоего безымянного китайца… Как потом рассказывала мне сама Лин, это было для нее чем-то вроде акта возмездия за Эальку. И плевать что китаец не тот, да и сестра про него уже забыла.

Однако пора плача по безвременно ушедшему другу завершилась, и к Лин стали постепенно возвращаться краски жизни. А вместе с этим вернулась и ее тяга к приключениям. И, правда, где еще можно найти себе приключений на все мягкие места, как ни в чужой стране? Особенно если в твоем словаре всего лишь с десяток слов. Но, начиналось все неплохо. В духе «юный археолог». Не знаю, в чью светлую голову пришла идея раскидать по всей округе «места археологических раскопок», но это работало.

Днем там развлекались туристы, ночью – Лин. И не сказать, что бы она об этом сожалела. Как-никак где еще можно найти в куче древнего хлама Ролекс или браслет от Тиффани? А иногда даже бумажники незадачливых приезжих. Нет, конечно, и среди древностей попадалось что-то если не древнее, то симпатичное точно, но гораздо реже.
И все же сидеть просто так, время от времени развлекаясь с археологическим мусором, Лин не могла. А потому вскоре нашла себе развлечение в виде задания от некоего не совсем разумного китайца. Встретились два одиночества, как говорится. В итоге, сестренка залезла в какую-то пыльную и древнюю гробницу, а все что она оттуда вынесла, имело чисто историческую ценность. Правда сама Лин об этом ни капельки не жалела. Рассказывала потом о «самых классных подводных тоннелях». В каком интернате так прыгать учат, говорите?

Больше, по ее словам, ничего интересного с сестрой не произошло, поэтому я плавно перехожу к описанию того, что в это время творилось дома. Дома. Смешно.
Итак, практически сразу после уезда Лин, отец, до этого мирно вселявшийся во все, что попадется, прочно обосновался на сестринском вампирском ложе. Как будто и не умирал. Все так же не разговорчив и далек. Все так же где-то рядом.

Эаль, в преддверии нашего полного совершеннолетия, проходила практику в городской газете, а потому сутками напролет строчила разнообразные статьи, очерки, заметки. Или же собирала материал для них. Неудивительно, что вскоре после этого сестра начала напоминать ходячий филиал Википедии.
Эль все еще сох по своей «прекрасной даме». Октавия плавно переехала в разряд «давай останемся друзьями», и, насколько я мог понять, не сильно этому опечалилась. Эль же, получив полную свободу, целыми днями гулял по городу «в поисках вдохновения». Довольно спорное занятие, не спорю. Особенно учитывая то, что по возвращению он садился за пианино и до поздней ночи наигрывал что-то из репертуара бродячих кошек.
Мы с Бьянкой все еще встречались. Ну как встречались. Параллельно учебе, она устроилась на подработку в книжный, а потому полноценно встретиться и погулять мы теперь могли только на выходных. Однако каждая наша встреча была чем-то волшебным. Я не уставал вновь и вновь заново открывать для себя цвет ее кожи, губ, глаз. Как нежна и хороша она была! Настоящая принцесса.
Конечно, я не забывал и о второй принцессе. Моей маленькой Ниму. Каждый вечер мы с ней упражнялись в навыках: я сидеть на лошади, она не сбрасывать наездника. И это было не просто блажью, желанием иметь лошадь для прогулок, нет, еще с середины зимы я твердо решил, что стану наездником. Не факт что лучшим, - оставим мечты о превосходстве юным дурочкам – но хорошим. Безусловно, не все шло так гладко, как хотелось бы, и вопрос правильного покидания лошади очень волновал мою пятую точку в те дни.

Но я не сдавался. Я верил, что рано или поздно у меня начнет получаться. Не по волшебству, конечно. Теоретически я знал, и как надо ставить ноги, и как сидеть, и даже как слазить, но тело еще не желало подчиняться мозгу и выполнять приказы. Однако уже к нашему дню рождения у меня стало получаться, более-менее крепко держаться в седле.

День рождения. Знаменательная дата не только для нас троих, но и для Бьянки. Мы решили не устраивать празднеств, а отметить все в тихом дружеском кругу. Мама была на работе, Лин в Китае, мелкие шатались где-то по городу, радуясь своему переходу в среднюю школу.
Первой из приглашенных пришла Октавия. Бедная, ей до полного совершеннолетия ждать еще целый год. Второй пришла моя названная сестра – Камила. Она была старше нас на пару месяцев и, с точки зрения закона, уже могла похвастать «взрослостью». И она не упустила свой шанс. Лама мне свидетель, когда она вошла, я и не узнал в этой девушке свою Камилу! Где вечно растрепанные волосы, где мальчиковая одежда? А нет ее. Есть только милая зеленоглазая девушка с немного не аккуратным пучком ярко-рыжих волос.

Конечно, была и Бьянка. Стоило ей только увидеть Милу, как что-то в ней изменилось. Словно кошка проснулась. Дикая и злая. Разве что не шипела и меня не метила. За что ей, кстати, огромное спасибо.
Со стороны Эаль была ее первая любовь в лице Джонатана. Он, кстати, уже лет пять, как закончил школу, и среди нас, молодых да зеленых, ощущал себя как воспитатель на детском утреннике. Кстати, это именно он привез с собой несколько ящиков шампанского – «отметить, так сказать».

Само таинство задувания свечек прошло быстро. Даже очень быстро. Постояли, подудели, погалдели. Милка меня еще все подначивала, дескать, давай быстрее, а то из самого старшего в самого младшего превратишься. Да какая к черту разница?

Дальше помню плохо. Точнее сказать, совсем не помню. А за все спасибо Джонатовскому шампанскому. Целые сутки из жизни просто вынули. Очнулся я последним, почему-то на пианино. В доме не сказать, что бы царила суматоха уборки или «шухер, мама». Во-первых, потому что все ползали, а во-вторых, мама еще вчера, после работы, осталась у коллеги. Первым делом я ползком добрался до кухни и принял - нет, не на грудь - антипохмелина. Вторым делом я озадачился, что не в гостиной, ни в столовой, ни в кабинете, словом нигде на первом этаже не было Бьянки. К счастью мимо на полусогнутых как раз проходила Эаль.
-О, привет выжившей. Ты Бьянку не видела?
-И тебе привет. А ты…ты где спал? Бьянка еще вчера вечером на второй подалась, я думала с тобой.
-Не, я провел эту ночь с пианино. Как думаешь, моя девушка сильно ревновать будет?
-Ну, если пианино вдруг окажется беременным, думаю да.
Странно, думал я тогда, что же делать Бьянке на втором этаже в гордом одиночестве? Конечно, я не исключал возможности того, что она просто устала и пошла подремать ко мне. Однако в моей комнате ее не было, да и кровать была не тронута. Движимый нехорошим предчувствием, я пошел дальше по коридору. Возможно, то была интуиция, а может и некая форма мазохизма. Я почти не удивился, обнаружив дверь в комнату Эля запертой. Как жаль, что он не продумал все до конца и не запер так же дверь в их общий с двойняшками туалет.
Пожалуй, где-то глубоко в сознании я был готов увидеть то, что я увидел. На деле же я был шокирован. Моя нежная и милая Бьянка плавно изгибалась и призывно стонала под страстно целующим ее Элем.

Они даже не заметили меня вначале. Зато когда заметили… Сначала полминуты полнейшей, бьющей по ушам, тишины, а потом целый поток каких-то слов сразу из двух источников. А я…а я окаменел. Заледенел. Впал в ступор. Я практически не слышал, что же мне говорили эти странно кривляющиеся фигурки людей, и молчал. Я не мог заставить себя пошевелиться, как в кошмаре, когда на тебя надвигается что-то большое и страшное, а ты скован какими-то иголками, боишься пошевелиться, и молишься, что бы монстр тебя не заметил. Так приятно и так пугающе одновременно. Но этот спасительный кокон, эта призрачная вера, в то, что это лишь пьяный сон, разрушился как карточный домик, стоило только Бьянке коснуться меня. Лед разбился, я вынырнул из ледяных глубин, и загорелся пламенем ярости.
Я схватил ее, плачущую, тряс как куклу, не спрашивал, а кричал, когда, когда же началось все это. Весь этот фарс под названием «наши отношения». Я отчаянно желал и в то же время не хотел знать ответа на этот вопрос. Одна часть меня требовала крови, ее крови, для утоления своей древней сущности, а другая молила лишь о темном угле, в который можно было бы забиться, чтобы зализать раны. Но Бьянка ответила.

-Тогда, на выпускно-о-ом… - По ее лицу текли слезы. Она уже не казалась мне принцессой. Скорее двоякой змеей, мразью, ищущей, с которым же из братьев ей будет лучше. – Я…я пошла в дамскую ко-о-омнату, хотела поп-п-править макияж… А твой брат, он пошел за мной… Я-я-я не знала, зачем, я говорила ему выйти, но он, кажется был пьян, не слушал меня. Я хотела убежать, но Эль поймал меня, припер к стене и поцеловал! Я не ожидала, Эоль, я не знала, что он так сделает, правда!

-Да, а вчера ты тоже не знала, зачем на второй этаж шла?! – Не знаю, что меня тогда удержало, чтобы не придушить ее. – Может, хватит врать, а?! Завралась уже, как я посмотрю!
Я крепко схватил ее за руку, недолго думая, выбил дверь в коридор, и потащил Бьянку к лестнице. Она сопротивлялась, кричала, даже пыталась меня укусить, но это ей не помогло. Тогда в дело решил вмешаться, до этого по-рыцарски стоявший в стороне, Эль.
-Брат, что ты делаешь?! – Он догнал меня уже перед лестницей и схватил за плечо.
-Мусор выношу, не видно, что ли? – Наверно вид у меня был тогда совсем бешеный, потому как стоило мне только повернуться, Эль отшатнулся от меня как от чумного.
-Бьянка не мусор. – Он принял позу защитника и смотрел на меня исподлобья. – Оставь ее, слышишь?
-А, в героя поиграть решили? – Я отшвырнул Бьянку куда-то в сторону. – Ну, давай, герой, покажи мне класс.
О, как радовалась кровожадная часть меня в тот миг. Эль был парнем, а значит, я мог выместить на нем все, что во мне кипело. С какой радостью я бил его! Ярость придавала мне невиданных ранее сил, энергии. Эти касания кулака о мягкую плоть казались мне почти интимными. Я не чувствовал времени, боли от ответных ударов, - напротив, они придавали мне сил – я не знал чувства меры. Все чего мне тогда хотелось - убить его.

Я хотел увидеть, как растекается алая лужа крови под его бездыханным телом, я хотел увидеть, как кричит Бьянка, эта тварь, глядя на то, что осталось от ее любовничка. Но, к счастью для Эля, постепенно буря во мне начала утихать. Появились мысли, что рушить всю свою жизнь ради убийства такой мрази слишком жирно для него. Нет, я не хотел за решетку, или чего лучше, в психушку.
Я распластал его под собой, и, как можно сильнее, придавил его голову к полу своей ногой. Этакий символ моего превосходства над ним. Я торжествовал.
-Эоль… - Прохрипел он. Кажется, малышу Элю было больно. Вот беда… - Брат…
-У меня нет брата, мразь! – Я наклонился, чтобы ему было больнее. – У меня больше нет брата! Мой брат умер!

Буквально минуту спустя прибежала Эаль. Ее крики и попытки оттащить меня от Эля отрезвляли. Я словно взглянул на весь этот цирк со стороны, и мне не понравилось то, что я увидел. Та часть меня, что так отчаянно требовала крови, теперь стыдливо уползала в закоулки моего сознания. Все, чего мне хотелось в те минуты, это скрыться у себя в комнате, сесть где-нибудь за кроватью, и, не стесняясь никого, тихо оплакать похороны наших с Бьянкой отношений.

Через два дня приехала Лин. Не знаю, что там творилось, когда ей рассказали обо всем, что произошло, но было громко. Именно она целый месяц таскала мне еду, каждый раз обещая выбить дверь ногой с разворота, если я не открою. От нее же я узнавал и новости: Эль постыдно собрал вещи и свалил уже через два часа после того, как я уполз к себе, мама чуть не заработала инфаркт, и даже успела полежать в больнице. Она винила во всем Бьянку, и до сих пор не могла поверить, что в нашем доме разыгралась миниатюра в стиле «Каин и Авель. Современное прочтение». А я…а мне было плевать, кто виноват или не виноват. Я мучился день и ночь от острой, непрекращающейся боли где-то в районе груди. Ведь я любил ее. Действительно любил, той самой, первой любовью. Нежной, наивной, чистой.
Примерно через две недели, а, следовательно, почти четыре месяца назад, я лежал на кровати и ждал маму. Нет, не для того, чтобы поделиться с ней всеми переживаниями, для этого мы были недостаточно близки, но для того, что бы поставить ее перед первым в моей жизни самостоятельным решением.
Сначала я услышал, как подъехала ее машина, затем тихий стук ее небольших каблуков. Нехотя я поднялся с кровати и подошел к двери. Мне абсолютно не хотелось покидать свою, ставшую такой родной, комнату. Я надеялся поймать ее у входа в спальню, и избавить себя от долгого нахождения снаружи. Но вот, каблучки послышались уже совсем рядом и я, распахнув дверь, вышел из комнаты.
-Мама, - она вздрогнула от неожиданности, но тут же повернулась ко мне, - я переезжаю.

Техничка