[Emary]

Urtika

С возвращением! Вдвойне рада видеть продолжение, потому что давно читала династию, но не дошла до того, чтобы оставить комментарий.

Спасибо огромное за такой замечательный отзыв! Так рад, что понравилась моя династия! Очень долго не выпускал отчет, не без причины конечно, хотя он был почти написан. В будущем постараюсь выпускать отчеты примерно раз в неделю. Уже пишу следующий Приятно узнать, что у меня есть преданный читатель!

симпатичный молодой человек, одетый "как на выставку" - и потрепанный бродяга; хотя они, вроде бы, даже из одной возрастной категории игры

А он тут как раз в разном возрасте - в воспоминаниях он молодой, в 5 главе - подросток, а в настоящем времени - взрослый. Он с возрастом на лицо почти не меняется))) Хоть Джулиан и был всегда одиночкой, но чувтсво стиля у него раньше было. Теперь он несколько изменился.

Контраст между молодым Джулианом из воспоминаний и основателем очень сильный... Хотя характер, похоже, почти не изменился.

Точно подмечено! По внешнему виду и статусу изменился конечно, но в душе таким же остался. Хоть и одиночка, но к людям его тянет, правда не недолго, исключение составляли лишь Тони и управляющий. Джулиан очень закрытый, живущий в своем мире, но, к сожалению, Тони не смог понять его, хотя Джулиан в свою очередь даже соглашался идти с Тони на вечеринки, коих он терпеть не мог.

Кстати, а ведь Тони в юности питал "сильные чувства" к некой Сильвии, а потом, став постарше, сватает Джулиану тоже некую Сильвию - случайно не одна и та же Сильвия?

Она самая! Тони действительно питал к ней чувства, а вот она - нет, он для нее был просто хорошим знакомым. Сильвия была наслышана о "подвигах" Тони на личном фронте и не горела желанием с ним встречаться, а вот его загадочным другом она была заинтригована. Джулиан для Тони был своего рода пропуском во все элитные клубы, вечеринки, так как фамилия Мортрэн была очень известной в кругах, однако мало кто знал, что у четы Мортрэн есть вообще сын. Джулиан редко появлялся в обществе и то под фамилией Фишер. Так вот Тони очень упрямый и через Джулиана решил попасть на закрытую вечеринку, чтобы иметь возможность ближе познакомиться с Сильвией, ну, и еще у него была кое-какая причина именно попытаться свести девушку с Джулианом. А Сильвия еще не раз появиться в династии, так что про нее не забывайте)
Очень был впечатлен проведенным вами расследованием!

Джулиан свободно ходит по больнице, и никто не останавливает его, когда он выходит в город поиграть в шахматы или погулять в парке. Но когда он начинает вспоминать прошлое, сразу начинаются сперва предупреждения, потом неприятности. Создается впечатление, что его кто-то очень качественно "пасет"

Да, именно"пасёт", так и есть. Могу сказать, что Джулиана действительно намеренно выпустил из клиники кое-кто, но не этот незнакомец. А кто такой незнакомец можно будет косвенно догадаться уже из этой главы. И удивлен он был искренне, когда столкнулся с Джулианом нос к носу. А вот потом, после этого случая, его и приставили "пасти" главного героя, чтобы лишнего не вспомнил.

Совет прогуляться на кладбище я бы отнесла к попыткам пошатнуть психику и не дать восстановить воспоминания.

От части верно!Но был и еще кое-какой повод...

И в копилку странностей добавляется то, что сын известных людей, изобретатель и обладатель немаленького, наверное, состояния, пребывает в какой-то заброшенной психбольнице, и его никто даже не навещает - хотя у него и жена была (причем она должна быть ещё жива), и друг.

Состояние, если честно, очень большое было. И род древний, и отец известный художник плюс изобретатель. Да и сам Джулиан продвинулся гораздо дальше в изобретениях, чем его отец. Кстати жена действительно жива, как и старик-управляющий. Тони тоже жив-здоров. И у каждого из них была своя причина не навещать Джулиана в лечебнице. Все эти товарищи не совсем скоро, но появятся на горизонте отчетов династии.

Хотя меня смутило, что в первом отчете говорится, что по датам на надгробии Джулиан умер несколько дней назад, а потом Хуан говорит, что ухаживал за памятником.

Это одна из запутанных странностей, которой я совсем скоро дам объяснение.

В общем, такое чувство, что кому-то нужно держать его в таком состоянии - живым, но ничего не помнящим и, в общем-то, беспомощным.

В самую точку! Этому кое-кому очень выгоден такой расклад дел.

Довели ситуацию до того, что Джулиан сам шагнул с моста, а потом объявили общественности, что он до конца жизни будет в частной клинике, а потом - патент себе в карман, а Джулиана - в психбольницу.

На самом деле все было несколько иначе. Это было решение самого Джулиана, и зависило он целиком от того, что происходило с ним в далеком детстве. В отчетах будут часто всплывать воспоминания, дабы пролить свет на происходящие события. А пока что главный герой знает не больше нашего (за исключением меня конечно) и узнает свое прошлое вместе с читателем. Вообще, отчеты базируются на таком фундаменте - воспоминания - настоящее- воспоминание - снова настоящее

Подозреваю, что реальному положению дел соответствует далеко не всё, но проводить это "мини-расследование" и пытаться разобраться, что к чему, мне как читателю было очень интересно. Вдохновения и удачи с дальнейшей историей! Жду продолжения.

Все-таки что-то вам да удалось расследовать! Еще раз спасибо! Приятного прочтения!

Набросок из жизни 7. На стене запертой комнаты.

Кап-кап-кап. Я слышу, как капает вода. Капля за каплей, словно кто-то бессмысленно пальцами вялой руки монотонно стучит по крышке стола в пустой комнате. Сначала это раздражает, но вскоре я привыкаю к этому звуку, как к тиканью часов. Я представляю, что нахожусь у себя дома, а на стене размеренно идут старые ходики. Я настолько привык к их звуку, что уже не замечал. Теперь мне его не хватает. Дома, часов и времени. Тут оно не идет, застыв в немой агонии на циферблате моей жизни.
Кап-кап-кап. У меня нет желания узнавать, что это за звук. Глупо, но просто я нашел повод, чтобы обмануть себя, представить, что я - дома. Это спасение. Особенно после укола. Они делают его ночью, когда спишь. Я пытался не спать. Они ждали. Ждали, когда я закрою глаза. Они убеждают, что теням нужны уколы – без них тень раствориться при свете дня. Пусть. Это лучше, чем существовать на стене запертой комнаты.
Кап-кап-кап. Сознание медленно вытекает из моей головы. Голова истошно болит. Я понимаю, что начинаю сходить с ума. Или я, наоборот, прихожу в себя? Я все еще здесь? Или меня больше нет? Я смотрю перед собой, на белую стену, и пытаюсь найти на ней себя: среди мелькающих теней, проникающих в узкий просвет окна, среди щербин облупившейся краски, среди мыслей незнакомых людей, сидящих здесь до меня и оставивших на этой стене свои воспоминания. Я смотрю на мельтешащие тени деревьев – черные на белой стене… А еще я слышу звуки: иногда капанье, как сейчас, иногда мне мерещится детский плач. Я схожу с ума медленно, но верно.

- Закрой глаза, - шепчет мне сидящая рядом беспокойная тень, - так ты спасешься от света.
- Закрыть глаза – это не спасение, - шепчу я, не сводя взгляда с мотылька, опустившегося на выдуманную кем-то до меня ветку тени, - если я закрою их, то сольюсь с темнотой.
Может, быть, эти придуманные тени на стене и есть те люди, которые просто не стали закрывать свои глаза? И теперь я смотрю их жизнь, воспоминания, несбывшиеся мечты? Как будто я просто нашел на чердаке запыленную пленку, когда-то отснятую прошлыми жильцами дома. Мне кажется, что я вижу Лилиан, бредущую по песчаному пляжу, и она держит за руку малыша. Они уходят от меня вдаль. Может, это не мои воспоминания, а чьи-то, увиденные мной на стене?

Сегодня нам всем разрешают выйти из Комнат днем, а не как обычно - вечером. У каждого из нас она своя – маленькая, белая, затерянная в длинных узких коридорах этой непонятной вселенной. За исключением той Комнаты, в которой нахожусь. Нас в ней двое – моя тень и я. Даже благодарен в какой-то мере этому смотрящему в одну точку парню за то, что он хочет быть моей тенью. Благодаря ему я перестаю чувствовать себя тенью того охранника, который постоянно следует рядом со мной в коридорах, на улице, повсюду, даже в моих мыслях. У того, у кого есть тень – сам не может быть тенью. Хотя бы на время… Я не тень…
- Эта Комната иная, чем та, в которой я был, - шепчет моя тень, продолжая раскачиваться из стороны в сторону и смотреть прямо перед собой, - там не было этих щербинок, там были гладкие стены, - он ведет пальцем по шершавой стене и замирает с потрясенным видом, будто сделал важное открытие. А я узнаю новое про Комнату. Мне важно узнавать ее – чем она живет, что чувствует и нужен ли ей я… Нужна ли ее стенам тень. Нас зовут на выход, на улицу. Парень испуганно забивается в угол и лихорадочно трясет головой, давая понять, что не сдвинется с места. Я пытаюсь его поднять, но он сливается со стеной. Вид у него слабый, беспомощный, жалкий, болезненный, наверное, из-за того, что он почти никогда не выходит на улицу, даже когда нам разрешают.
- Ты же хотел быть моей тенью, - я протягиваю ему руку, - значит, ты должен повторять мои движения.
Он смотрит мне в глаза и бездумно тянет руку ко мне. Я сжимаю его пальцы в своих и поднимаюсь вместе с ним на ноги. Пол под ними кружится, стены пульсируют, затягивая нас в водоворот белой Комнаты. Мне хочется отсюда бежать, и я выбегаю в черную пустоту дня. Кап-кап-кап эхом раздается в моем подсознании. Этот навязчивый звук преследует меня. На какое-то мгновение перед моими глазами появляется отрывок прошлого. Я вижу свою маму на кровати с белой простыней, рядом – капельница и я. На прикроватной тумбочке лежат таблетки. Кап-кап-кап… Прихожу в себя и понимаю, что уже нахожусь за пределами белых стен. Я просто опускаюсь на землю, не замечая, что происходит вокруг меня.

Я пытаюсь думать о том, что происходило пару дней назад. Зачем? Тот день стал рубежом между моим настоящим и недавним прошлым, чем больше проходит дней, часов, тем туманнее я помню Хуана, Харвуда, ту маленькую девочку, которую я встретил на пляже… Как странно, я забыл ее имя… В тот день мне сделали укол и исчезли за дверью. Беспамятство. Бред. Безумие. Три Б. Безвыходность. Потом был туман, и сквозь него я видел, как меня везли в какую-то другую комнату, только стены были у нее серые. Здесь каждая Комната живет своей жизнью. Тело почти не слушалось меня. Я видел его как бы со стороны. Почему-то мне в тот момент вспомнился шарик, зацепившийся нитью за край крыши дома, стоящего среди бескрайнего поля пшеницы. Он качается от неспокойных порывов воздушного потока среди ночного неба, но, когда ветер усиливается, то начинает трепыхаться, метаться из стороны в сторону, как живой, пытаясь вырваться ввысь.
- Хочешь, я его достану? – слышу я голос отца, отрицательно мотаю головой и уверенно произношу, - помоги ему улететь.
Пальцы отца касаются нити, и шарик улетает… Высоко - в звезды, в ночь, в море небес. К луне, такой же одинокой, круглой, парящей в пространстве. Когда я с отцом выходил гулять ночью, то представлял, как держу луну за невидимую ниточку, а потом передаю ее Энди...
В тот день я не чувствовал боли. Я ощущал, как просто улетаю куда-то ввысь – за пределы своих мыслей, за свое тело, за стены…

Та серая Комната была похожа на операционную или комнату с электрошокером. Странно, откуда я могу знать, как выглядит электрошокер? Ловлю себя на мысли, что пару месяцев назад, я очнулся в этом же доме с тенями, помню, как мне удалось выйти оттуда (сбежать?), но, не помня своего прошлого. Может быть, они и раньше делали мне такие процедуры? Зачем? Чтобы привести в себя или, наоборот, сделать из меня податливую, сумасшедшую тень? А еще я помню в той серой Комнате за ширмой Дверь с тяжелыми засовами.
Меня разбудили от мыслей голоса. Чьи-то робкие, виноватые и чей-то вздорный, пронзительный. Кто-то поссорился.

Я и слышал и не слышал их одновременно. Мой взгляд приковали тени. У говоривших они были. Собственные тени. А не поэтому ли нас выводят на прогулку вечером? Вечером, когда мы не видим своих теней, когда мы не знаем об их существовании. Бросаю взгляд на мою дремлющую на лавочке тень – того безымянного парня, который живет на стене моей комнаты, как и я сам. Он слышит мой взгляд и просыпается. Как один из моих друзей (выдуманных?), который слышал мои мысли. Как его звали? Хуан? Харвуд? Парень останавливается возле меня, ожидая, что я скажу. И я не молчу. Я говорю:
- У тебя тоже есть тень. Понимаешь? Мы не можем быть тенями.

Он смотрит на меня подозрительно, недоверчиво, непонимающе. На меня и мимо меня, куда-то вверх, словно видит трепыхающийся на ветру шарик. Так много всего читается в его взгляде, что на мгновение я думаю - он пришел в себя, но в следующую секунду парень вновь становится инертным, пассивным, безразличным ко всему, к моим словам. Он опять становиться тенью. Его тоже чем-то накачали. Говорить что-либо бесполезно. Он ходит за мной по пятам, как привязанный, как… тень, до тех пор, пока нам не велят расходиться обратно к своим Комнатам. Санитар озабочен усмирением чуть было не подравшихся (тенями?), поэтому впервые за весь промежуток моего пребывания в этом доме я иду самостоятельно. Меня никто не останавливает. По коридору вглубь среди других (пациентов?). Комната. Серая комната. Я вижу ее справа от себя, и она приоткрыта. Не знаю, какие силы заставляют меня двинуться к ней, толкнуть уверенной рукой слабую дверь и проскользнуть внутрь. Странный аппарат, грязная, старая ширма, впитавшая людские страхи и боли, пронизывающие отголосками замершее в Комнате время – всё, как в тот день. Ничего не изменилась. Я захожу за ширму, не боясь столкнуться за ней с кем-нибудь. Передо мной возвышается темная Дверь - застывшая, непроницаемая, безмолвная, хранящая за собой что-то важное. Я напрягаю голову и вспоминаю - люк. Она вызывает у меняя ассоциации с люком, в который мне и моим друзьям удалось проникнуть. Мои мысли обрываются, как истертая веревка.

Я понимаю, что мы с Дверью в Комнате не одни. Есть кто-то еще. Чувствую это спиной и сгустившимся напряжением в воздухе. Резко оборачиваюсь и вижу перед собой того самого незнакомца, преследовавшего меня повсюду – на свалке, возле моего домика, в парке.
-Ну, раз ты сам пришел и не можешь никак успокоиться, то мне придется успокоить тебя. А я ведь предупреждал тебя не вспоминать свое прошлое. Я не хочу причинять тебя зла, но так будет лучше для всех нас, - он улыбается и по бокам от него возникают три санитара. Улыбка. Она, словно нарисованная и приклеенная на кожу лица. Быстрый укол. Лицо незнакомца тает и я теряю сознание.
Не знаю, как долго я пролежал в таком состоянии. Хотя здесь нет времени, а, если и есть, то оно не имеет значения в стенах этого Дома.

Я чувствую боль в голове и понимаю, значит, я жив, но, может быть, это временно? Боль током бьет по всему телу, опаляя мозг. Постепенно прихожу в сознание. Я на койке, как всегда, только кровать рядом пуста.
Я вспоминаю, как зовут моего друга. Хуан.
Вспоминаю Лилиан. Просто клочок воспоминания. Она стоит, застыв у окна, словно ждет меня. Безмолвное вечное ожидание, замершее в своей памяти. Яркий, цветной кадр среди черно-белого мира. Он исчезает так же быстро, как и появляется.

Я не могу встать. Всё застыло, замерло. Не двигается. Только вижу, как за узким проемом окна меняются день и ночь. Я слышу, как капают капли, но для меня они уже ничего не значат. Слышу плачь, шорох, скрежет. Кто-то приходит, ставит укол и опять исчезает. Засыпаю, просыпаюсь, иду на прогулку, вернее меня ведут. Потом разрешают выходить самому, только мне этого не надо. Хочется забиться в угол и просто бесконечно сидеть, как тот парень, что жил в моей Комнате. Не думал, что я посчитаю эту Комнату своей. Я бреду по коридору и незаметно для себя выхожу на крышу. Это единственное место, где все еще есть хоть частичка свободы, пространства.
Я смотрю на мельтешащие тени деревьев – черные на белой стене, и вдруг осознаю, что я нахожусь все в той же Комнате. Не имеет значения внутри мы нее или выбираемся наружу, но все мы продолжаем быть. Существовать на стене запертой Комнаты...

Техническая часть.

Добавлю на днях, она будет обязательно))