[Лалэль]

Четвертая четверть

Четвертое замечание:
Утверждает, что все тетради с домашней работой сгорели при пожаре! Разберитесь!

Поздравляю Ассольку с годовщиной темы, а также с победой в конкурсе "Юная династийная звездочка". Хочу поблагодарить всех, кто проголосовал за нас, нам это особенно приятно ещё и потому, что все наши соперники были просто замечательными.

Техническое объявление

Поскольку правила только проходят тестирование, не удивляйтесь, когда я буду вносить в них кое-какие изменения по ходу дела. Я окончательно убедилась в том, что пройти челлендж будет почти невозможно, если не оставить лазейки в виде возможности избавляться от домашних заданий.

Удалять задания нельзя, если только ваш персонаж не остался на второй год; но если тетрадь с домашним заданием сгорит при пожаре, штрафа не последует. Однако не злоупотребляйте этой возможностью! Я оставляю это как последнее средство, которое можно использовать только когда средний балл приближается к двойке (2+ или 3-), потому что без этого избежать двойки почти невозможно, и не чаще одного раза в пять игровых дней.

Учтите: если тетради в доме вашего школьника будут гореть каждый день или через день, мы позвоним и в пожарную охрану, и в департамент образования, а челлендж можно будет считать проваленным.

- Тук-тук, тук-тук, - говорил ключ, раскачиваясь на цепочке, висевшей на детской шейке. Ключ болтался у Ассоль на груди под кофтой, и когда она подпрыгивала, тоже подпрыгивал, потом слегка ударял её в грудь и тукал. Ассоль и Гуля резвились во дворе – прыгали на скакалке, потом в классики, и ключ всё время глухо тукал.

Ключ повесила ей на шею мама. Она сначала долго о чём-то думала, потом звонила кому-то по телефону, потом долго одевалась, а потом повесила дочке ключ на цепочке и отправила её гулять с Гулей.
- Я сегодня задержусь, - предупредила она. - Когда вернешься с улицы, придет тетя Катя и накормит тебя ужином. Ложись спать, не дожидайся меня.

Мама часто работала по вечерам "свежей головой" - читала газету "на свежую голову", искала ошибки, которые никто не заметил, перед тем, как её отдадут в печать. Поэтому Ассоль ничуть не удивилась тому, что мама куда-то уходит ночью. Она только спросила:
- Мам, а ты поздно придешь?
- Поздно, ты уже будешь спать. Не жди меня, спи, а то завтра проспишь в школу.

Ассоль не была бы так спокойна, если бы услышала хотя бы часть телефонного разговора мамы с подругой. Сначала она долго слушала то, что говорила тётя Катя, а потом, когда та замолчала, спокойно ответила:
- Все это неважно. Он богатый мужчина, сможет давать деньги и нам с Ассолькой, - и, выслушав какое-то замечание, вспылила и закричала:
- Нам есть нечего, понимаешь ты?!! Мой ребенок голодает! Я не знаю, что мне ещё делать! Если мне даже к черту придется пойти, чтобы она не голодала, я пойду! Как ты не понимаешь, все это неважно, голодная дочка - это важно! - и, немного успокоившись, и выслушав ответную реплику подруги, сказал устало и почти обреченно:
- Что с него взять-то? Он бы и рад всё нам отдать, но у него у самого ничего нет. Что ж, может, хоть этот нормальный... Ой, всё, прекрати. Тебе не понять, что такое вечно голодный ребёнок.

***

Если бы Ассоль слышала хотя бы эту часть их разговора, может быть, она бы поняла, что происходит что-то не то, и может быть, смогла уговорить маму не ходить туда, куда она собралась... пообещала бы нарезать хлеб еще тоньше, совсем тонкими ломтиками, лишь бы мама не ходила на свидание с противным богатым дядькой. Но она не слышала, потому что смотрела телевизор. А потом мама зашла в комнату и сказала, что ей пора пойти погулять.

- Пообещай мне, что вы поиграете спокойно, - потребовала мама, дергая ниточку на шее дочери, проверяя, не порвется ли, - что ты не станешь безобразничать и не полезешь в огонь, как в тот раз. На тебя можно положиться? Тебя можно пустить гулять без присмотра?

Ассоль вздохнула и виновато отвела взгляд. Мама, наверное, никогда про это не забудет, каждый день будет вспоминать тот случай. А ведь прошло уже пять недель с тех пор, как она чуть не сгорела, спасая котенка.

***

В тот день, правда, шли по двору не с Гулей, а с мамой – они собирались пойти к маминой знакомой, чтобы купить у неё тёплую кофточку для Ассоль. Мама вдруг вспомнила, что забыла дома кое-что важное, то, что она хотела отдать той самой знакомой, и вернулась домой искать это важное. Ассоль подниматься наверх не захотела, и мама разрешила ей пока погулять возле дома, так, чтобы её легко можно было увидеть из окна.

- Не перепачкайся, - предупредила мама, входя в подъезд, - переодеваться нам некогда. Пойдешь в гости замарашкой, и мне будет за тебя стыдно.

Словом, Ассоль чинно прогуливалась под окнами, стараясь не попасть ботинками в грязь, когда услышала негромкое мяуканье и почувствовала легкий запах дыма. Забыв обо всем, она пошла туда, откуда долетали звук и запах.

Дым шел от кирпичного домика, сложенного когда-то давно в самом дальнем углу двора – Ассоль не знала назначения этой постройки, в её представлении это был просто кирпичный домик. Возле двери стояла железная будка с нарисованной на ней молнией – это означало то же, что и череп со скрещенными костями, знак опасности и смерти, при виде которого её пробирало до печенок. Такой же символ был нарисован на двери в домик.

Ассоль понимала, что нельзя туда заходит, нельзя открывать дверь, нельзя даже близко к ней подходить – но мяуканье раздавалось как раз оттуда, и девочка думала только о том, как помочь бедному котенку. Она безуспешно поскреблась в окно, забранное узорной решеткой, но это было бесполезно, решетка не поддавалась, и разбить стекло было невозможно. Тогда она принялась колотить в дверь, тяжелую, плотно запертую дверь.

Ассоль, отчетливо слыша жалобное мяуканье, принялась царапаться в опасную дверь, которая была, как положено, обита железом. Дверь не поддавалась, а девочка не могла понять, что выбить такую прочную дверь можно разве что усилиями двух или трех мужчин, и отчаянно напрягала свои цыплячьи силёнки.

Она не вспоминала о том, что мама велела гулять так, чтобы её было видно из окна, не вспоминала, что приближаться к дверям, на которых нарисована молния, опасно, а приближаться к зданию, где бушует пожар, и того опаснее – она думала только про котенка, который истошно мяукал, и про то, что его надо спасти.

Очевидно, соседи заметили пожар и позвонили куда следует, потому что очень скоро послышался противный вой сирены, и появились, как будто бы ниоткуда, взрослые дяди в спецовках – пожарные, электрики. Сначала они стояли поодаль, раздумывая, как лучше подступиться к горящей трансформаторной будке, но когда заметили рядом с ней маленькую девочку, тут же подбежали. Ассоль оттащили в сторону и застыдили:
- Куда ты лезешь, здесь нельзя ходить! - а некоторые начали спрашивать, как фамилия её родителей и в какой школе она учится.

Ассоль в ответ на все расспросы только упрямо мотала головой и повторяла одно и то же:
-Там же котенок! Как вы не понимаете, там котенок, он там сгорит!

Вскоре на неё махнули рукой и только велели отойти подальше, чтобы не мешать. Ассоль послушала и отошла в сторонку, напряженно наблюдая за тем, как пожарные осторожно вскрывают железную дверь.
- Там котёнок, - несмело повторила она еще раз. Взрослые и сами слышали истошное мяуканье, еле слышное из-за толстых стен.

- Как он туда залез? - задумчиво спросил один из электриков, осторожно приоткрывая дверь. - Кис-кис-кис...

Внутри что-то громыхнуло, и в приоткрытую дверь вырвался яркий сноп белых искр. Все испугались: мяуканье стало громче, взрослые отступили на шаг, а Ассоль непроизвольно взвизгнула.
- Живо домой! - раздраженно прикрикнул на неё один из пожарных и угрожающе притопнул ногой. Но Ассоль уже перестала бояться.

- Дяденька, а где котенок? Вы его видите? Где он сидит?
- Кто ж его разберет, - пожарный осторожно вошел в горящую будку, готовясь в любой момент выскочить вон, но первое, что он сумел разглядеть в ослепляющем свете, был силуэт Ассоль, которая незаметно для всех проскользнула вслед за ним в приоткрытую дверь.

- Куда?!!! - взревел он и бросился к девчонке, пытаясь спасти её от смертельной опасности, но та ускользнула и отважно бросилась в самое пекло, радостно крича:
- Дяденька, вот же он! Вот котенок! - и присела, пытаясь ухватить что-то темное, жалобно мяукающее в углу. - Дяденька, не ходите, вам тут не пролезть, тут везде какие-то железки.

Пожарный, который, увидев ребенка в горящей будке, где все было под огромным напряжением, едва не свалился на месте с инфарктом, бросился её вытаскивать, но увидев, что она делает, застыл на месте с побелевшими губами. Котенок, как оказалось, мяукал, потому что не мог сдвинуться с места, и Ассоль помогла ему, с усилием сдвинув тяжелый железный прут, придавивший малышу лапку.

Одного прикосновения к металлическому предмету под напряжением хватило бы, чтобы испепелить десять таких девочек и сто таких котят, и даже опытный пожарный почувствовал, что у него вот-вот разорвется сердце от ужаса. Но рыженькая спокойно освободила котенка, прижала его к груди и, радостно улыбаясь, закричала:
-Дяденька, а лапка у него не сломалась!

Даже видавшему виды пожарному не доводилось видеть ничего более странного, чем улыбающаяся рыжая девочка с котенком в руках посреди огня и искр. Но он уже успел овладеть собой.

Пожарный прыгнул, схватил её поперек живота и в два прыжка выскочил из помещения, унося с собой и девочку, и котенка.


Никто: ни пожарные, которых во дворе собралось немало, ни соседи, ни даже мама Оля, которая металась по двору, разыскивая пропавшую неизвестно куда девочку - никто не видел, как Ассоль пробралась в трансформаторную будку, как будто она в этот момент была невидима для всех. Как только оторопь прошла, все накинулись на девочку с упреками, принялись её бранить и стыдить за безрассудство - особенно мама Оля, которая поверить не могла, что её послушная дочка могла совершить такое. Её тоже ругали, но пожарный, который был вместе с Ассоль в будке, доверительно сказал маме:

- У вашей девочки есть ангел-хранитель, или она сама ангел. Обычная бы девочка не выжила.

Мама сказала, что все это глупости, но эти слова надолго запали ей в память.

***

Конечно, когда мама узнала, что дочка рисковала собой, чтобы спасти живое существо, она немного смягчилась, но все равно долго-долго ругала Ассоль и объясняла ей, почему она поступила неправильно. Но ей так и не удалось убедить дочку в том, что пожарные спасли бы котенка и без неё.

-Дяденька не смог бы его вытащить, он бы туда не добрался, - упорствовала Ассоль. Мама в конце концов смирилась с её упрямством, но потребовала, чтобы дочка дала клятву, что больше не будет так делать никогда.

-Ты еще маленькая и ничего не понимаешь. Если кто-то в беде, нужно позвать взрослых, а не лезть выручать его самой.

Потом она ворчала на то, что Ассоль забыла на пожаре свой портфель, который так и сгорел там со всеми тетрадками и книжками.

- Вот будешь теперь объяснять Анне Николаевне, почему ты не сделала домашнее задание, и что случилось с учебниками,- говорила она, - а еще придется покупать новые учебники или платить деньги в библиотеку.

Анна Николаевна, когда узнала про всю эту историю, тоже ругала Ассоль и даже провела классный час, чтобы объяснить детям, как нужно вести себя в такой ситуации. Зато дети, когда узнали, что тихоня Ассоль вошла в огонь и взялась за провод под напряжением, чтобы спасти котенка, прониклись к ней глубоким уважением. Особенно почему-то мальчики.

Вот и теперь Гуля, усевшись рядом с ней на лавочке, попросила снова рассказать ей эту историю и слушала, открыв рот.

- Какая ты смелая, - восхищенно сказала она. Другая бы возгордилась, а Ассоль почувствовала себя неловко.

- Пойду домой, - сказала она, спрыгивая со скамейки и отряхивая юбку, - скоро тётя Катя придет, а потом и мама. Проводить тебя?

Гуля согласилась, и Ассоль проводила её до остановки и посадила на автобус. Ей было приятно опекать подружку, провожая её, она чувствовала себя её мамой.


Ассоль вернулась домой и села смотреть телевизор, дожидаясь тётю Катю и маму, но никто не шел. Под ложечкой уже тянуло, но Ассоль терпела, ей не хотелось ужинать без взрослых, а потом ей уже и не хотелось есть. Сначала она с удовольствием смотрела телевизор, потом просто смотрела, не вникая в то, что там показывают.

Когда она посмотрела на часы, был уже час ночи. Ей внезапно стало жутко и неуютно даже в родном доме, изученном до последнего гвоздика. Ассоль прошла по всем комнатам и, зажмурясь, чтобы не видеть монстров, прячущихся в темноте, включила везде свет.

Мама не шла. Тётя Катя не шла, и Ассоль было очень страшно. Она подошла к телефону и набрала единственный номер, который знала.

***

Папа взял трубку не сразу - все-таки было очень поздно, и он уже спал.

-Папа, папа, мне страшно, тётя Катя не идет, и мама еще не вернулась, - скороговоркой выпалила она, и отец, который ошалело смотрел на часы, пытаясь проснуться, долго не мог понять, что происходит. Из сумбурных Ассолькиных объяснений он смог понять только, что мама попросила подругу посидеть с ней, а сама ушла и до сих пор не вернулась.

-Папа, приходи, пожалуйста, мне очень страшно!
- Сейчас, доченька, подожди, - папа отложил трубку и крикнул кому-то: "Да нет у меня ключа, я его уже отдал!" Потом снова взял трубку:
-Ася, ты сможешь мне открыть, если я сейчас к тебе приду?

Ассоль сказала, что может, у неё есть ключ.
- Только приходи скорее, - попросила она.


Папа прибежал через пятнадцать минут вместе с тётей Катей, которую он разбудил телефонным звонком, так же, как его разбудила Ассоль. Тётя Катя с порога бросилась к девочке и сжала её в объятьях:
- Ассолечка, Ассолечка, прости меня, пожалуйста, я не знала, что ты тут одна...
- Вы разве с Ольгой не договаривались? - спросил Лонгин, поглаживая дочку по голове.
- Она просила, но я... В общем, мы поговорили, и я решила, что она никуда не пойдёт. А она, видимо, решила, что обо всем договорилась. Мы просто не поняли друг друга.
- А куда Ольга пошла? - подозрительно спросил папа. - Разве она не на работе?
Тётя Катя покачала головой. Видимо, папа понял, о чем идет речь.

- Ась, ты пока побудь с тётей Катей, - велел он. - Я скоро приду.
- А ты куда?
- В милицию, заявление писать. Надо найти твою маму.
- Её украли? - Ассоль собралась было заплакать, но тут послышался осторожный шум - кто-то пытался попасть ключом в замочную скважину и не попадал.
- Мама! -девочка радостно кинулась к дверям, но папа, стоявший на полпути между ней и дверями, поймал её и не пустил, прижав к себе так крепко, что она даже не видела маму.

- Оля, Оля, что с тобой? - закричал она таким голосом, какого Ассоль никогда не слышала. - Что случилось?

Тетя Катя ловко подхватила Ассоль, не дав ей ничего сказать и даже посмотреть на маму, и запихнула в детскую, заперев дверь:
- Ложись спать, ночь уже.

***

Ассоль не легла спать, она сидела под дверью и внимательно слушала, что происходит там, снаружи. Взрослые хлопали дверями, разговаривали, Ассоль отчетливо слышала мамин голос, но не испытывала привычного успокоения. Что-то происходило, что-то неприятное, и она не могла понять, что именно.

Дверь тихонько приотворилась - видимо, кто-то из взрослых случайно её открыл. Ассоль выглянула в коридор, но никого не увидела. Дверь в ванную была открыта, но свет там не горел, а мама стояла в ванной и рассматривала свое лицо в зеркале в полутьме. Ассоль несмело подошла и спросила:

- Мамочка, ты заболела?
- Нет, Ассоль, всё хорошо, - мама стояла к ней спиной, и девочка не видела её лица.
- Мамочка, но почему...
- Я же сказала: всё хорошо, - она чуть-чуть повернулась и Ассоль, сжавшись от ужаса, увидела, что мамина щека вся синяя и зеленая. У неё был такой же синяк, когда она в прошлом году упала с велосипеда.
- Мама, тебе больно?
- Заберите её, - плачущим голосом вскрикнула Ольга, - заберите, я не могу сейчас на неё смотреть! Ассоль, иди к папе!

Папа выскочил из кухни и утащил оцепеневшую девочку в комнату.

***

Ассоль ночевала в квартире у папы и до утра не могла заснуть, делала вид, что спит, а на самом деле разглядывала зелёные обои. На стене напротив висела фотография рыжего младенца - Ассоль знала, что это её портрет, и ей приятно было, что у папы дома висит эта фотография.

Папа Лонгин уложил её спать, дождался, пока она сделает вид, что заснула, а сам ушел и вернулся только под утро. Ассоль догадалась, что он ходил к маме и в милицию. Почему-то она точно знала, что папа пошел туда вместе с мамой.

Вернувшись, он лег спать на раскладушке, которую поставил рядом с диваном - и Ассоль, проснувшись, долго-долго смотрела на него.

- Что мы будем с тобой делать, Ася? - спросил папа, когда проснулся и уселся на раскладушке, неловко глядя на неё.
- Папа, - осторожно спросила Ассоль, - а маму что, били? Ей сейчас очень больно?

Папа как будто её и не услышал.
- Давай ты поедешь в деревню, к бабушке с дедушкой, - предложил он, - там хорошо, свежий воздух, картошка, молочко, яички... Хочешь к бабушке, а, Аськ?
Ассоль поняла, что чтобы быть послушной дочкой, ей нужно согласиться.

-А как же школа? - спохватилась она.
- Ничего, всего две недели осталось. Я поговорю с твоей учительницей, она тебя отпустит.

-А она тебя знает, - вспомнила Ассоль, - я помню, она говорила, что вы вместе в школу ходили.
-Ну и чудненько, - папа впервые попытался улыбнуться.
Попытка вышла не очень удачной, но Ассоль сделала вид, что улыбка такой и должна быть.

Она понимала, что папа старается улыбаться для неё, и ценила это.


Баллы

Баллы за невыполненное домашнее задание - 500 баллов.

Наказание: "Спать не ляжешь, пока уроки не сделаешь!" Ребенок должен бодрствовать с 15.00 до часу ночи.

Наказание выполнено с 15.00 до 01.00. Баллы за выполненное наказание - 100 баллов.

Всего 600 баллов.

Успеваемость наша подросла, но не сказать, чтобы очень. Первый класс мы заканчиваем с твердой тройкой с плюсом - не ахти что, но лучше, чем было.