Стоило мне сделать несколько шагов в сторону, попытаться уйти от костей, присыпанных песком, как ноги мои подкосились, и я без сил рухнула на землю, прямо возле чьей-то могилы. Лев кружился рядом, громко сетуя на то, что он, бестелесный, ничем не может мне помочь.
- У тебя всё хорошо? - спросил он заботливо, и оттого, что этот обычный вопрос прозвучал в такой ужасной, такой ирреальной обстановке, я истерически расхохоталась.
Лев испугался. Во всяком случае, отодвинулся от меня подальше.
- Всё хорошо, - совершенно неискренне сказала я. - Просто я вспомнила ещё одного его... родственника.
- Он тоже умер?
- Да, на этом же дворе.
- Несчастный!...
...Да, я помню. Да, теперь я всё помню.
... В ту ночь призраки, вероятно, заранее почувствовали что-то. Они беспрестанно кружили по двору, как будто у них был шабаш или, наоборот, ожидалось прибытие экзорциста.
Можете закидать меня тапками, но мне кажется, что это самый крутой скриншот во всей истории. Он просто нереально атмосферный.
Нам с Джульеттой было не до них: мы бродили по нашему только что обнаруженному подвалу, рассматривали пыточные орудия, останки на полу и пытались не сойти с ума. Потом поднялись в гостиную и долго думали, как нам с этим всем быть.
На минуточку, наш дом охраняла полиция, и полицейские в любой момент могли вломиться с обыском. А у нас здесь классическое логово маньяка. Если они это увидят, Стив прямиком проследует на электрический стул. Никаких других улик просто не нужно будет. Никакие адвокаты, никакие деньги не смогут его спасти.
Джульетта, которая, несмотря на весь ужас ситуации, сохранила способность здраво рассуждать, поставила нам обеим задачу: как нам сделать так, чтобы никто не узнал о существовании подвала.
- Может, нам просто никому не говорить? - осторожно предложила я. - Мы ведь и сами-то случайно его нашли. Вдруг полицейские не догадаются.
Джульетта покачала головой и сказала, что на "вдруг" она надеяться не собирается.
- Я знаю, что делать, - вдруг сообщила она и бросилась к телефону.
Через полчаса в наши ворота входил Вальдемар.
Мне он не нравился, как и Джульетте. Но раз уж она его позвала... наверное, ей лучше знать. Когда он позвонил в дверь, я открыла, стараясь не обращать внимания на завывания приведений.
- А где Джульетта? - совершенно будничным тоном спросил он, как будто мы не заставили его вскочить с постели в одиннадцать вечера и мчаться к нам, чтобы решить наши неотложные проблемы.
Я собиралась ответить, но Джульетта подошла и сама увела его. По её сбивчивым объяснениям я поняла, что она хочет, чтобы Вальдемар каким-то образом закрыл доступ в подвал, взорвал проход или что-то в этом роде.
Они скрылись из виду, спустились по лесенке в подвал, а я, понимая, что Джульетта лучше меня знает, что делает, отправилась будить детей.
Виола, уставшая после нервного потрясения, пережитого на кухне, не хотела вставать и громко плакала. Гамлет, совсем ещё кроха, и вовсе не хотел просыпаться.
Себастьяна не было ни в его комнате, ни в других комнатах дома. Он как будто испарился. Где он находился в это время - понятия не имею.
Не дожидаясь помощи от взрослых, я разбудила и почти собрала в дорогу детей, как вдруг услышала странный звук, похожий на негромкий хлопок. Неизвестно почему (хотя, наверное, потому, что нервы у меня были напряжены до предела), он страшно меня напугал.
Я посадила детей на диван в гостиную, а сама пошла искать Джульетту.
Когда я осторожно подходила ко входу в подвал, который уже не был ни для кого тайной, шкаф со стуком отодвинулся, и из-за него выскочил, как чёртик из табакерки, бледный Вальдемар. Он молнией мелькнул в дверях, и вскоре я слышала только топот его шагов, затихающих во дворе.
Полная самых дурных предчувствий, я заглянула на лестницу, но ничего не увидела. Тогда я спустилась вниз, и там нашла Джульетту.
Безупречно белая блузка была испачкана ярко-красным пятном, красовавшимся там, где у людей находится сердце. Тонкие чулки были разорваны, вероятно, из-за того, что Джульетта поскользнулась в пылу борьбы и упала.
Неподалёку валялся пистолет.
Я думала о том, как ей неприятно будет очнуться и увидеть, как она испачкалась. Затем я, совершенно не осознавая, что происходит (это было слишком ужасно, чтобы я могла в это поверить), тронула её за плечо.
Джульетта не шевелилась. Пульс не прощупывался, и она казалась мёртвой.
Я громко закричала и выбежала из подвала. Не помню, что я делала, о чём думала. Хорошо, что я догадалась вывести из дома детей, и мы перебежками бросились к воротам, туда, где должны были дежурить полицейские.
Если вокруг дома бродит убийца, они должны нас защитить, забрать нас отсюда.
Каким-то чудесным образом по пути я наткнулась на Стива, он поймал меня за рукав и о чём-то спросил. Откуда он здесь взялся, кто его выпустил из участка ночью - я не могла обо всём этом думать. Я путано пыталась ему объяснить, что произошло, избегая терминов "убийство" и "смерть". Впрочем, он понял, что Джульетта в подвале и бросился к дому, громко крича и зовя её.
И вот тогда это и случилось.
Пианино, которое с большим трудом затащили на открытую сцену на крыше, пианино, на котором, должно быть, Стив сам собирался играть - это пианино каким-то жутким образом сорвалось и рухнуло на него прямо с высоты. Скорость падения была такая, что вряд ли бедняга успел бы убежать или уклониться от удара.
Он был настолько рокером, что даже смерть принял поистине музыкальную.
Всё это казалось таким нелепым, таким нереальным, что я не могла в это поверить. Тут же прибежали полицейские, оцепили дом, оттащили нас с детьми - но я всё-таки смогла прорваться за жёлтую ленту, туда, где лежал Стив, или, вернее, то, что осталось от Стива.
16+
- Не смотри, - велел полицейский, но как я могла не смотреть, когда мой друг лежал передо мной, наполовину расплющенный музыкальным инструментом?
16+
Стив глядел в ночное небо широко открытыми прекрасными итальянскими глазами, и в них, казалось, застыл немой вопрос: "За что?" Я не могла на него смотреть, но заставляла себя смотреть - потому что хотела это запомнить. Запомнить его навсегда.
Тогда я как-то вдруг осознала, что Джульетта, скорее всего, мертва, и Стива тоже
больше нет.
- Там, в доме, женщина... - с трудом проговорила я.
...Вот что я так упорно хотела забыть, вот почему моё сознание боролось амнезией с невыносимой болью. Я подняла голову и увидела призрак молодой девушки, это была Джинджер Гот.
- Бедненькая, - посочувствовала я ей. - Тебе тоже приходилось терять родных? У тебя был тот, кто тебя любил?
- Был. - ответила Джинджер. - Ты как раз на него опираешься.
Действительно, из песка, на который я прилегла, торчала кость.
- Это моя сестра. Альба Гот.
- Она умерла так же, как и ты? - Джинджер сказала "да".
- Самое страшное, - промолвила она, - это когда понимаешь, что тот, кто это сделал, остаётся безнаказанным. А ты ничего не можешь с ним сделать.
16+
И я с ней согласилась. Действительно невыносимо, когда убийца дорого тебе человека ходит рядом, а ты не можешь его наказать.