Бедный Морти играет на баяне
Беллу украли инопланетяне
Бедный Морти с горя начал пить
Это означает, теперь тебе водить
(с) симлендская детская считалочка
А потом появляется свет. Секунду назад всё здесь было погружено во тьму, но я нервничаю, почему-то, ещё сильнее. Должно ведь стать лучше, не люблю, когда темно. А потом понимаю – всё потому, что свет от огня. Это самый настоящий костёр, и пламя там не жёлтое, как у свечи, а какое-то рыжее. Его не чувствуешь, но страшно даже если просто на него смотреть.
Я далеко и мне нечего бояться. Повторяю это мысленно несколько раз, чтобы не дать себе запаниковать.
И вдруг вижу, что там кто-то есть. Прямо возле огня. Фигурка очень маленькая – наверное, стою слишком далеко. Но, похоже, это человек, просто на фоне разгоревшегося пламени он кажется совсем крошечным. И он идёт прямо туда, пошатываясь, не по прямой, как пьяный. Я пытаюсь сказать что-то, но горло будто сдавило. Поэтому просто стою так, охватив руками шею, и смотрю, как фигурку охватывает пламя.
Я не сразу поняла, где нахожусь. Со мной всегда так, мир по частям возвращается, когда я просыпаюсь. Сначала звуки – дыхание, одно прерывистое, моё, и другое – спокойное, размеренное. Потом запахи – прохладная свежесть из окна, смешанная с резким, но уже едва ощутимым запахом ленты против насекомых. И только после – тактильные ощущения, прилипшая ко лбу чёлка, мурашки по спине от холода, и прикосновения тёплых рук. Чарли, это был Чарли. Значит, всё хорошо.
- Эй, - тихо позвал он, - ты как? Я слышал, ты кричала.
Мутное пятно перед глазами обрело, наконец, ясные очертания. И правда Чарли. Зрение всегда приходит последним. Стало совестно, что я его разбудила.
- Я не кричала, - возразила я, но услышав хрип вместо своего голоса, запнулась. Наверное, всё-таки кричала. Просто не помнила.
- Нормально себя чувствуешь? Не холодно?
Я замотала головой. Пускай я, возможно, и замёрзла немного, но все и так до смерти пугались, когда я говорила о холоде. Не стоило его волновать. К тому же, я всё ещё чувствовала себя виноватой за то, что заставила его выскочить из постели. Теперь ему было ни за что не выспаться перед школой. Быстрый взгляд в окно укрепил меня в этой мысли – точно, не так уж было и темно. Всего пара часов до утра, наверное.
- Опять огонь снился?
Я кивнула, закусив губу. Хотелось соврать, но он бы понял, что вру. Он знал меня всю наизусть.
- Но уже всё в порядке, - я попыталась улыбнуться, преувеличено бодро вскинув голову, - просто испугалась.
И правда, теперь всё было в порядке. Так всегда после кошмаров, собственная комната казалась вдвое уютнее, чем обычно. Всё привычное, что меня окружало, возвращало мне утраченное во сне чувство безопасности: бархатные шторы, книжный шкаф с выпирающим корешком «Сказок северных народов»; большой календарь, постер с Тео и Ви из «Пурпурной Травы»; Чарли.
- Ты не говорила об этом доктору Лайз? – он устало потёр переносицу, - у тебя это уже пятый такой сон за последний месяц. Я подумал, это может быть как-то связано с…ну, с твоей болезнью. Может, ей стоит скорректировать курс лечения.
Я снова мотнула головой.
«Просто не хочу, чтобы все считали меня сумасшедшей»
- Просто нервничаю из-за школы. Чувствую, что совсем не готова к тестам. Ещё и выпускной бал.
Чарли улыбнулся, заметно расслабившись.
- Уже решила, с кем пойдёшь?
Дверь скрипнула, прежде чем я успела что-нибудь ответить. В комнату проскользнула Мег – уже одетая и вполне бодрая. Значит, было не меньше трёх утра.
- Так и знала, что вы не спите, неудачники, - усмехнулась она, - давайте со мной вниз, пока Дэн не проснулся. Я стащила у него кассету с первым сезоном «Антонии», режиссёрская версия. Там сцена с Мортеном в спальне целых полторы минуты – никто ничего не вырезал, как в ящике. Посмотрим?
- Папа говорит, нам нельзя её брать, - нахмурился Чарли, - ты спросила разрешение?
Мег закатила глаза.
- Вот зануды. Когда мне понадобится его мнение, я постучу по прутьям его клетки. Так что, вы идёте? Или нацепите белые браслеты и станете зачитывать друг другу параграфы из «Правил поведения примерных барышень» голосом госпожи Кранц?
Чарли перевёл взгляд на меня, глазами спрашивая «ты как?» и я пожала плечами.
- Почему бы и нет. Всё равно уже не засну.
Не то чтобы я горела желанием любоваться на постельные приключения Антонии, но мне нравилось смотреть что-то с ними двумя. К тому же, мне не хотелось сейчас оставаться в спальне одной.
Я спрыгнула с кровати, придерживая ночную рубашку, чтобы не волочилась по полу. Мег, насвистывая мелодию из заставки к «Антонии», застучала босыми пятками по лестнице. Чарли вздохнул и поднялся следом. А я, прежде чем выйти за дверь, бросила последний быстрый взгляд на свою комнату – в ней вроде бы не было ничего особенного, я знала здесь каждую пылинку, за десять лет любой бы выучил тут всё. Но почему-то после каждого кошмара я ощущала, будто здесь ещё что-то незримо присутствует, что-то, чего я не знаю.
«Это потому что вы слишком откровенно на меня пялитесь» мысленно сказала я постеру у изголовья. На миг мне показалось, что Тео в ответ мне подмигнул.
****
Моего прапрадеда звали Герман. Я мало что о нём знаю, только то, что он был генералом, и храбро сражался за родной Тотенбург с дергийскими захватчиками. Но этого вполне достаточно, чтобы я могла им гордиться.
Моего прадеда звали Николас, и он не только создал один из популярнейших на сегодняшний день женских романов, что был четырежды экранизирован в том числе и в других параллелях, но и положил жизнь на создание и развитие кофейни «Пиковая Дама», которая кормила нашу семью уже которое десятилетие.
Мою бабушку зовут Мэри. Она – самый известный в Торвилле режиссёр и киносценарист, и я просто обожаю говорить всем, что она моя бабушка – потому что цитаты из её «Бриджпортских кровососов» и «Портлендского женоубийцы» знают наизусть все мои одноклассники.
Моего папу зовут Даниель и о его достижениях можно рассказывать вечно – начиная от проектирования десятка популярных на Великом Континенте бытовых роботов и заканчивая популяризацией добровольного зачатия и вынашивания детей с синдромом Левкоева.
А меня зовут Сандра и я больна.
- Стефан, сделай, пожалуйста, кофе, - попросила я.
Тот бесшумно двинулся к кофеварке. Папа очень гордился его новым дизайном – да и команды выполнять он стал заметно быстрее. Я, если честно, немного скучала по лязгу железа у предыдущего – но ничего не сказала, чтобы его не расстраивать.
- Зачем ты это делаешь? – Мег прищурила глаза, - ну, разговариваешь с ним, как с человеком? Он точно так же будет реагировать просто на слова «Стефан кофе».
Я пожала плечами, так и не сообразив, как можно было бы ей остроумно ответить. Я могла бы, конечно, сказать правду – что он для меня не просто бытовой робот, а член семьи, и мне нравится воспринимать его живым. Но у Мег с утра было игривое настроение, а я не была настроена выслушивать остроты в свой адрес, поэтому промолчала.
Получив от Стефана свою порцию кофе, я зажмурилась и сделала глоток. Никогда не любила кофе. Пить его приходилось каждое утро из-за низкого давления, просто чтобы не свалиться в обморок посреди школьного коридора.
Я давно привыкла и не роптала, хроническая форма танафазии быстро приучает воспринимать «подарки» судьбы без негодований и просто делать, что положено: терпеть отвратительный вкус кофе, проглатывать горстку таблеток два раза в день во время еды, ездить каждую субботу в Плезантвью на плановое обследование и процедуры, и никогда – никогда! – не замерзать. Я усвоила эту истину раньше, чем таблицу умножения – холод может меня убить.
Чарли принялся доставать из холодильника яйца, масло и замороженные овощи, но я знала, что готовить он не собирался. Он просто красиво выложил это на тумбочке и сел за стол, на своё обычное место. Мы принялись ждать. Тишину разбивало только то, как я отхлёбывала кофе из чашки и как Мег нервно постукивала пальцами по столешнице.
- Может, не будем ждать, Дэна? – заныла она, впрочем, без особой надежды – не ей было нарушать годами сложившуюся традицию в нашей семье, - уже полвосьмого. Значит, будильник уже полчаса как зазвонил, просто он как всегда его выключил и дрыхнет. Пусть завтракает в гордом одиночестве, если такой умный.
Чарли покачал головой. Без единого слова, просто покачал из стороны в сторону, давая понять, что дискутировать на эту тему не собирается. Мы всегда завтракали вместе. Бабушка с дедушкой редко к нам присоединялись, потому что, как правило, с самого раннего утра были на каком-нибудь из предприятий. Но папа всегда был обязательным элементом наших утренних посиделок за столом, и мы с Чарли не были готовы вычеркнуть его, несмотря на протесты Мег.
Думаю, нам просто было жалко его – он так и не смог наладить личную жизнь после развода с мамой, и вообще нечасто теперь проводил время с кем-то кроме нас. И мы с Чарли боялись, что если бы не наши завтраки, он и вовсе мог превратиться в затворника.
Я услышала его ещё на лестнице – он всегда спускался грузно и тяжело, будто собственное тело не слушалось его после сна. Спустившись, папа предстал перед нами тремя – растрёпанный, сонный, с глазами-щёлочками. Окинув глазами продукты на столе, он хмыкнул.
- Жить без меня не можете, да? – хмуро прокомментировал папа, принявшись взбивать яйца для омлета.
- Как спалось, пап? – весело спросил Чарли, помешивая сахар в чашке.
Тот неопределённо повёл плечом, не отрываясь от процесса приготовления завтрака.
- Где ты откопала этот жуткий свитер? – не поворачиваясь, спросил папа.
Вопрос, разумеется, адресовался Мег. Та просияла, довольная, что он спросил.
- На распродаже в «Жутких вещичках» на Липовой улице. У них просто чумовые шмотки можно откопать. В пятницу у них снова скидки, если добавишь мне карманных денег, могу и тебе что-нибудь подыскать. Чтобы не ходил как лопух.
- Работу себе подыщи, - буркнул папа.
Я вздохнула. А ведь утро имело все шансы начаться неплохо.
С тех пор как Мег в прошлом году провалила вступительные в Тех / «На философию! Самый низкий проходной балл! Туда даже Отто мог поступить!» отчитывал её потом папа/, тема её работы и образования стала самой животрепещущей в нашей семье. Удачным было то утро, когда на Мег не сыпались ядовитые эпитеты из папиных уст на тему безмозглости и тунеядства, но её как раз меньше всего это волновало. Она даже временных подработок не искала – просто радостно уселась на папиной шее и принялась болтать ногами.
Я смотрела на неё почти с завистью – ей даже не нужно было ничего делать, чтобы не чувствовать, что она зря ест свой хлеб. Какой бы беспечной лентяйкой она не была, у Мег были её способности Омега-синдромника, и СНЦ нашлись бы как применить их за неплохую плату, даже не будь у неё образования вовсе.
Чарли тоже не выглядел на её фоне бледным пятном – школьный староста, отличник, победитель всех международных олимпиад по тотенбуржскому, самый популярный парень в школе. Мечта любого родителя.
Рядом с ними я - не очень здоровая, не очень красивая и перебивающаяся с тройки на четвёрку – казалась просто паршивой овцой.
Нет, меня никогда не ущемляли и не выделяли в семье – разумеется, с поправкой на проблемы со здоровьем. Напротив, папа перед всеми знакомыми и гостями всегда силился как-то похвалить и меня – например, обязательно упоминал о том, что я пою в церковном хоре, или о том, что я всегда пишу лучшие сочинения в своём классе. Но я всегда знала, что нет во мне ничего особенного.
Сейчас, раз папа вспомнил про Мег и Техуниверситет, он обязательно захочет продолжить тему образования. В очередной раз спросит, определилась ли я с колледжем, а я опять начну что-то невнятно блеять в ответ, потому что я и понятия пока не имела, куда хочу поступать.
Я перевела беспомощный взгляд на Чарли. Тот прочитал его совершенно правильно, и, повернувшись к папе, принялся увлечённо рассказывать ему о том, как собирается сделать Дейзи предложение на выпускном.
Ну что же, жизнь пусть и не особенно баловала меня всё это время, но с братом мне однозначно повезло.
- Мег моет посуду, - сообщил папа и сложил столовые приборы на тарелку.
- А волшебное слово? – мурлыкнула Мег, проглотив очередной кусок сырого бифштекса. Я снова уткнулась в чашку с кофе, чтобы меня не стошнило.
- Военная Академия Десидерата, - отчеканил папа, не сводя с неё стального взгляда.
- Да ладно тебе, чего ты сразу начинаешь, - Мег примирительно подняла руки и принялась складывать тарелки одну на другую, - нормально же общались.
- Ты с нами в школу? – повернулся ко мне Чарли.
Конечно, он имел в виду себя и Дейзи. Отто теперь принадлежал ему, но он никогда не отказывался подбросить и меня тоже. Я редко соглашалась. Не то чтобы мне действительно доставляло удовольствие кататься на душном автобусе, да и Дейзи никогда не возражала против моего присутствия. Но я ощущала неловкость, находясь рядом с ними. У них был какой-то свой мир на двоих, свои какие-то фразы и шутки, которые я не понимала, и поэтому я старалась не оставаться с ними лишний раз наедине. Когда к ним присоединялся Тайлер и мы ехали вчетвером, было, впрочем, неплохо – но он тоже редко составлял им компанию. Видимо, чувствовал то же, что и я.
- Спасибо, но я лучше на автобусе, - ответила я, - Присси обидится, если я не поеду с ней.
Едва я вышла за дверь, как меня всю обдало холодным потоком воздуха. Я тут же порадовалась, что надела свитер. До остановки было минут пять ходьбы быстрым шагом, и я едва ли успела бы околеть, но чувство холода, пусть и лёгкого, было слишком непривычно моему телу.
Мы жили на самой окраине Торвилля – когда-то маленького едва заметного на карте городка, но теперь развивавшегося так стремительно, что его вряд ли кто-то ещё считал безмолвным придатком к Портленду. До школы – пока что единственной здесь – ехать приходилось не меньше сорока минут, да и то, при хорошей погоде. Место для школы там тоже было не самое подходящее – почти у самой реки, где всегда было как-то зябко, ещё и с огромным макулатурным заводом рядом. Чарли говорил, на самом деле они там занимаются производством наркотиков, но я предпочитала не верить слухам.
Увидев автобус на остановке, я ускорила шаг, а затем и вовсе побежала – если опоздать, то придётся звонить Чарли и просить забрать меня, а мне не хотелось.
В автобусе я сразу почувствовала себя лучше – тут было заметно теплее и народу пока не очень много. Я поставила рюкзак на сидение рядом с собой, чтобы занять место для Присси, и закрыла глаза.
Мне нравилось ехать именно так. С закрытыми глазами можно было представить, что вокруг никого нет, только я, автобус и водитель. И дорогу я знала наизусть даже так – просто с каждым поворотом рисовала перед мысленным взором картинку, вот тут мы проехали дом Гроссриверов, слева – свадебный салон, ещё через сто метров – автозаправка. Невнятная электронщина по радио сменилась первыми аккордами «На грани» Пурпурной Травы, и я снова повеселела. Эта песня никогда не входила в число моих любимых, несмотря на свою популярность у нас, но мне очень нравилось гитарное соло в конце. Поэтому всю песню я воспринимала как одну большую четырёхминутную подготовку к этому особенно любимому мной моменту.
Я любила их. Ну, «Траву». С детства, с моих далёких одиннадцати лет, когда их ещё никто у нас не знал. Тогда папа летал на научный консилиум в седьмую параллель, и вернулся оттуда с подарком для меня – альбомом популярной там рок-группы. Я тогда, глупая, не очень обрадовалась – на тот момент я музыку вовсе не жаловала. Но мне понравилось, как выглядит бас-гитаристка на обложке, и я решилась включить альбом разок, просто на пробу. Тогда эти восемь песен на долгие годы стали единственной музыкой, которую мне хотелось слушать.
Спустя три года права на продажу их альбомов выкупил один симлендский музыкальный лейбл, и провёл масштабную рекламную кампанию под слоганом «Такую музыку не делают в четвёртой параллели». Тогда они зазвучали у нас из каждого утюга, и альбомы можно было свободно купить везде на Великом Континенте. Но мне нравилось чувствовать себя немного особенной, потому что именно я полюбила их раньше всех.
«Дом Присциллы Бергманн» мысленно прокомментировала я очередную остановку автобуса. Тут моё настроение снова слегка съехало вниз по шкале, хоть я и не очень хотела себе в этом признаваться. Просто сейчас она, как всегда, начнёт без умолку болтать обо всякой ерунде, и придётся её слушать из вежливости, а тогда я могу пропустить гитарное соло.
- Сандра! – взвизгнула она, ввалившись в автобус, и я с неохотой открыла глаза, - так мило, что ты заняла для меня место!
Я убрала рюкзак с соседнего сидения, чтобы она могла усесться рядом.
- Извини, Сандра – это только для семьи, - поправила её я. Но, увидев поползшие вниз уголки губ, тут же добавила: - друзья называют меня Кассандра.
- Как скажешь, - снова улыбнулась Присси.
Я отвернулась к окну, надеясь, что на этот раз обойдётся без болтовни – соло должно было начаться буквально секунд через двадцать, вот только закончится припев, и…
- О, это же Трава, да? – громко спросила Присси прямо мне на ухо, перекрикивая голос Сэма по радио, - я помню, что тебе они нравятся. У меня с собой статья, где есть фотографии со свадьбы вокалиста. Девочки плакали, когда узнали, что он женат. Хочешь посмотреть?
«Я больше хочу посмотреть в окно»
- Я не очень интересуюсь их личной жизнью, - я виновато улыбнулась в ответ.
- А, ну да. Тебе же нравится светленький, - Присси как всегда по-своему истолковала мои слова.
- Мне нравится музыка.
В общем-то, ничего необычного – простые обыватели обычно знали по именам только Сэма и Ви, остальные обычно получали прозвища по какому-нибудь опознавательному признаку, вроде «светленький» (Пит), «лохматенький» (Лэйдер) и «красивенький» (Тео).
По радио заиграло что-то попсовое на тотенбуржском, и моё настроение сползло вниз окончательно. Я отвернулась к окну, и сама не заметила, как задремала.
****
Чарли говорил, мне не стоит общаться с Присси, потому что она мне не нравится. Я в чём-то была согласна с ним – мой личный образ идеальной подруги был весьма далёк от неё. Она была болтлива, поверхностна и, что уж там, глуповата. Мне было с ней скучно. Но в то же время я была ей благодарна. Я никогда не была особенно популярна, а она почему-то тянулась ко мне, составляла мне компанию, избавляя от необходимости преодолевать смущение и знакомиться с кем-то первой. И поэтому после третьего урока, вместо того чтобы беспомощным мешком осесть в кабинете литературы на всю перемену, я позволила ей утащить себя в кафетерий и вывалить на меня все мысли, которые только успели за эти три урока скопиться у неё в голове. И почти все они, конечно же, касались выпускного.
- Ну, в общем, оно синее. И ещё блестящее, ну не как блёстки, а такое, как шёлковое, поняла? Сверху корсет, а снизу расширяется, и такое пышное-пышное, как у принцессы! Три раза заставила портниху перешивать, - Присси закатила глаза и одновременно улыбнулась, мол, ах, какая я иногда бываю капризная.
- Тебе пойдёт синий, - сказала я, просто чтобы что-нибудь сказать, - уже решила, с кем пойдёшь?
Присси замялась.
- Ну, если честно, то пока не знаю, - она перевела задумчивый взгляд на столешницу, - но хотела бы с Тайлером. Ну, Гроссривером. Даже сама бы его пригласила, но это только если ты не против.
Я вздохнула.
- И почему я должна быть против?
- Просто сама знаешь, про вас болтают, - Присси хихикнула, - ну, что он тебе нравится, и всё такое.
- Врут.
Слухи о связывающих нас с Тайлером романтических отношениях преследовали меня с раннего детства. Наши родители дружили, и иногда в семейном кругу отпускали шуточки, что должны переженить своих детей. Потом Чарли и Дейзи начали встречаться, и шуточки о том, что нам с Тайлером, мол, тоже пора, приобрели характер катастрофы. Я никогда наверняка не знала, нравлюсь ли ему на самом деле, а Чарли, если и знал, ни за что бы его не выдал, даже мне. По Тайлеру же никогда ничего не скажешь, всегда одно лицо на все случаи жизни, да и разговаривать он тоже не любитель, всё больше отмалчивался по углам всегда. Дожив до семнадцати, я так и не смогла вообразить себе более неловкую ситуацию, чем оказаться с ним наедине. Мы тогда просто молчали, как идиоты, пока я не собирала всё своё мужество в кулак и не начинала лепетать какую-нибудь совершенно неинтересную нам обоим ерунду про погоду или одного из наших общих учителей.
- Эй, Кассандра!
Я машинально повернула голову в сторону – это была Дейзи, выпрямившаяся в струну, с поднятой вверх рукой, чтобы я уж наверняка её заметила. Глядя на её царственно прямую спину, я почувствовала внутри маленький раздувшийся шарик глупой гордости. Я не признавала социальных рангов и классов, да и вообще, честно говоря, не очень заботилась о популярности – но внимание Дейзи ко мне всегда ощущалась мной как королевская милость по отношению к жалкой чумазой подданной. То есть, мне. Я попыталась задушить поганое чувство, но шарик и не думал лопаться.
- Наверное, что-то важное, - я повернулась к Присси, - подойдём?
Та мотнула головой. Элитность соседнего столика действовала и на неё. Я подошла к ним сама и застыла, не решаясь сесть. Дейзи перевела взгляд на Билли Кауфмана, что сидел напротив.
Повинуясь её взгляду, Билли, пусть и без удовольствия, пересел на соседний стул. Дейзи любила видеть объект своего внимания прямо перед собой. Я покорно опустилась на его место.
- Ты что-то совсем пропала, - Дейзи улыбнулась мне, - как дела?
- В порядке, - кивнула я.
Она такая милая со мной, потому что встречается с моим братом? Или просто так?
- С кем идёшь на выпускной? – она склонила голову на бок, от чего волнистые волосы рассыпались по её плечам.
«Я вообще не собираюсь на выпускной»
- Пока не знаю, - я пожала плечами, - меня ещё никто не пригласил. И я не уверена, что хочу идти, если честно.
Дейзи покачала головой.
- Парни в нашей школе просто с ума сошли, - сказала она с мягкой улыбкой, - как думаешь, Чарли?
- Точно, - тот кивнул, ободряюще подмигнув мне.
Я почувствовала неприятный холодок на спине. Ну вот, сейчас выяснится, что Тайлер пока тоже ни с кем не идёт, и она, конечно же, подобьёт его пригласить меня. Тогда я мало того что обеспечу себя парой часов чистой неловкости на выпускном, так ещё и некрасиво поступлю с Присси.
- Билли, - Дейзи снова повернулась к нему, - ты ведь, кажется, тоже пока не решил, с кем идёшь? Почему бы тебе не пригласить Кассандру?
Я замерла. Сейчас он замнётся, придумает какую-нибудь отговорку, но всем присутствующим тут же станет ясно, что он просто не хочет идти со мной. Мортимер, вот кто тянул её за язык?
Билли смотрел на меня две бесконечно долгих секунды, за которые мне так и не удалось прочитать его взгляд.
- Почему бы и нет, - наконец, произнёс он, - если ты не против, я бы с удовольствием пошёл с тобой.
Я больно царапнула себя ногтем по ладони – как делала всегда, чтобы убедиться, что я не сплю. Он же только что сказал, что хочет пойти со мной. Мортимер, он и правда хочет пойти со мной.
- Я не против, - ответила я и закусила губу, чтобы не заулыбаться во весь рот. Это выглядело бы слишком жалко. Но уголки губ поползли вверх против моей воли.
- Тогда я позвоню тебе, ладно?
Билли вновь повернулся к Дейзи, что уже смеялась над какой-то шуткой Чарли. Я тоже рассмеялась, хотя шутки не слышала. Просто комок напряжения, сжимавший все мои внутренности ещё секунду назад, вдруг исчез, и я совсем расслабилась. Глядя на только что чужую и далёкую Дейзи Гроссривер, я едва сдерживалась, чтобы сказать ей «спасибо».
****
Нервно покручивая между пальцами мортимеров камень на шее, я не сводила взгляда с двери. В нашей крохотной Сестринской Церкви, такой далёкой от центра города, даже в пятницу вечером редко кто посещал вечерние службы. Пару раз нам случалось петь и для пустого зала, и я боялась, что такое может повториться и сегодня. И по блуждающим взглядам девочек я понимала, что они мои опасения разделяли. Разумеется, мы все делали это не для того, чтобы покрасоваться перед кем-то, а потому что верили во власть Мортимера и Беллы на нашей земле.
Но меня, наверное, удручало, что любимая мною с детства церковь не ломилась от прихожан. Папа говорил, что мне нечего так беспокоиться, просто мир меняется, и это надо принять. Я принимать не хотела.
Конечно, изменения могли казаться и чего-то хорошего – ещё тридцать лет назад больные танафазией дети редко доживали до десяти, сегодня у меня были все шансы перешагнуть и пятидесятилетний рубеж. Но с техническим прогрессом неизменно шёл рука об руку моральный упадок, и я не была так уж уверена, что прогресс в итоге перевесит.
- Кассандра, - зашипела Маргарет из второго ряда, - ты всё мне загораживаешь.
- Если ты попросишь госпожу Хайлиг тебя переставить, я с удовольствием поменяюсь с тобой местами, - вздохнула я.
Церковь не была местом для споров и склок, но сейчас было не время это ей объяснять.
Госпожа Кранц появилась в дверях с первыми аккордами «Мортимера Всепрощающего», и быстро засеменила к одной из лавок. Я улыбнулась ей, почувствовав облегчение, что мы не будем сегодня одни, и та махнула мне рукой.
Она добиралась сюда через весь город только чтобы посмотреть на меня, и я именно её, наверное, хотела видеть больше всего. Всё-таки, именно она в своё время помогла мне принять Мортимера и Беллу в своё сердце.
Я вступила вместе с Эмили и Бертой и прикрыла глаза. В такие моменты окружающий мир не то чтобы переставал существовать для меня – вовсе нет – но уж точно терял своё значение. Службы для того ведь и нужны – чтобы напомнить о ничтожности земных проблем и важности жизни загробной.
Я открыла глаза всего на миг, просто чтобы совсем не потерять почву под ногами, как увидела вдруг, что госпожа Кранц больше не была нашей единственной слушательницей сегодня.
Прямо за ней, в последнем ряду сидел мужчина. Я не видела его здесь раньше, хотя с отцами девочек уже не раз встречалась. К тому же, все порядочные отцы в пять вечера были, как правило, на работе. Его лицо сложно было рассмотреть, он как нарочно выбрал самое неудачное место – у пламени свечи. Оно засвечивало его лицо, не позволяло как следует его рассмотреть. Я почему-то вспомнила сегодняшний сон и поёжилась.
Я не сводила с него глаз до самого окончания службы, и мне даже казалось, что он заметил и тоже смотрел только на меня. Но я не могла сказать наверняка. Я всё ждала, когда он уйдёт, но он просидел все два часа, пока мы не закончили, даже когда госпожа Кранц успела уйти – она не могла выдерживать всю службу из-за проблем с давлением.
Когда дверь открылась, и порог переступила Мета, я почти что испытала облегчение. Значит, Рут с ней – а мне именно сегодня почему-то хотелось, чтобы меня кто-то забрал.
Она выглядела странно здесь – женщина в брюках, ещё и с рыжими волосами вносила странный диссонанс в окружающую атмосферу. Она никогда не заходила сюда, когда ей случалось заехать за мной – всегда отправляла Рут. Наверное ей, как и любой дергийке, было не по себе здесь – но я была рада видеть её сегодня.
Рассудив, что переодеться можно и в дороге, я направилась к ней, так быстро, как только могла.
- Привет, - она помахала мне рукой, - Рут и Грегори в машине. Мы отвезём вас к Исенаре и поедем в аэропорт, поэтому пусть она не обижается, что мы не зашли, ладно?
Я кивнула, косясь на мужчину справа, и он вдруг, поймав мой взгляд, рывком выскользнул в проход.
- Кассандра, - обратился он ко мне, - нужно поговорить.
Мета перевела на меня вопросительный взгляд. Я колебалась секунды три, парализованная страхом, а потом схватила Мету за руку и потянула к выходу.
- Извините, я вас не знаю, - сказала я незнакомцу, обернувшись.
Я боялась, что он пойдёт за нами, но он так и остался стоять посреди прохода.
Сердце немного успокоилось, только когда я захлопнула дверь машины. Мете хватило такта ни о чём не спрашивать меня, к тому же на ней почти сразу повисла Рут, поэтому этот эпизод так и повис в воздухе, оставив за собой тяжёлый шлейф недосказанности.
Я наблюдала за Рут, вопреки обыкновению, не чувствуя раздражения от её публичных проявлений чувств. На душе всё ещё было тяжело, к тому же была, как ни крути, рада за неё. После смерти Люка и Ирмы я думала, она замкнётся в себе, и испытала изрядное облегчение, когда их дочь внезапно изъявила желание общаться с племянницей. Теперь она и её муж стали для Рут любимыми родственниками, которые приезжают раз в пару недель, никогда не напоминают о домашних делах и учёбе, зато привозят дорогие подарки.
- Сандра, - она вдруг обернулась ко мне, отлипнув от Меты на секунду, - ты как? Чего такая грустная? Что-то случилось?
Я замотала головой и попыталась улыбнуться, чтобы не наводить на себя лишних подозрений. Расспросов сейчас хотелось меньше всего.
- Я в порядке, Рут, - сказала я и уставилась невидящим взглядом в окно.
****
- Сандра! – воскликнул Бенджи, тут же заключив меня в объятия, - ты так выросла.
Вообще-то он видел меня всего неделю назад, но ему нравилась эта шутка. Обнимая его в ответ, я в очередной раз подумала, что не испытываю никакой неловкости, подпуская его так близко. Что-то подобное я могла позволить только Чарли. Да, на них обоих я могла висеть сколько мне вздумается без всякого стеснения. С папой я подобной свободы не чувствовала. И это было странно. С Чарли и Бенджи я легко могла сцепиться на почве идеологических разногласий, чего с папой не было никогда. Но я, наверное, умерла бы от неловкости, если бы попыталась обнять его.
- Амери, - позвала мама, и тот, под её тяжелым взглядом оторвался от приставки, - поздоровайся с сестрой.
Тот нехотя подошёл, глядя на меня снизу вверх.
- Здравствуй, сестра, - покорно произнёс он, по обыкновению проигнорировав Рут, - теперь я могу идти?
- Если не хочешь есть с нами шоколадный торт, то, разумеется, можешь, - ответила та.
- Я тоже не буду торт, - призналась я, - не очень хочу есть. К тому же мы будем заняты, Рут обещала помочь мне подготовиться к тесту.
Мама закатила глаза, давая понять, что она об этом думает, но возражать не стала. Я провела завистливым взглядом Амери, который уже подрыгивал ногами от нетерпения за столом, и заставила себя оторвать от него взгляд, только когда мы почти поднялись на второй этаж. На самом деле, я хотела торт. Я до безумия хотела проклятый торт. Но мне надо было сбросить немного перед выпускным балом, чтобы не смотреться рядом с Билли жирной свиньёй. К тому же Рут обязательно бы потом пнула меня за употребление продуктов животного происхождения, а я сегодня слишком устала, чтобы обороняться от её вегетарианской тирании.
- Наконец-то выходные! – протянула она, вытаскивая из сумки любимую персиковую пижаму, - ты очень хочешь готовиться к тесту прямо сегодня?
- Вообще-то нет, - я стянула через голову душный свитер и почувствовала небывалое облегчение, избавившись от него.
Я, наверное, тоже ощутила наступление выходных только сейчас. Конечно, завтра мне предстояло засесть за учебники, а в воскресенье снова нужно было в церковь, но я всё равно считала эти дни отдыхом, потому что не надо было в школу.
Когда мы уселись на пол среди горы учебников, я ощутила гудение уставших ног.
- Сандра, - лениво подала голос Рут, - ты уже решила, куда будешь поступать?
- Пожалуйста, только не ты тоже, - вздохнула я, - кажется, все сговорились с ума меня свести этим вопросом.
- Да что ты завелась-то, - усмехнулась она, - просто ты так трясёшься с этим тестом. Как будто от него зависит твоя жизнь.
- Может, и зависит, - я пожала плечами, - если я всё-таки решусь поехать в ГСУ с Чарли, мне нужно сильно постараться с оценками.
Рут какое-то время молчала, воюя с ленточкой в волосах, а потом сняла её, позволив копне рыжих волос рассыпаться по плечам.
- Я чего спрашиваю-то, - снова заговорила она, - думаю, если ты в этом году куда-нибудь поступишь, то я поступлю с тобой.
- Правда? – я обернулась, поражённо уставившись на неё, - ты же говорила, что тебе нравится работать в магазине.
Рут вздохнула, принявшись накручивать длинную прядь на палец.
- Ну я же не вечно буду цветами торговать, - сказала она, - рано или поздно я выйду замуж, рожу ребёнка, осяду дома. А потом как-нибудь оглянусь назад, и что я увижу? Что так и не успела пожить как следует? Что самыми запоминающимися событиями моей жизни были школьный выпускной и вечерние выпуски телешоу «Кто быстрее измажется в грязи» с Весёлым Рэнди?
Я хмыкнула.
- Это не повод обрекать себя на ужасы поступления.
- Прямо уж таки ужасы, - фыркнула та, - мне только документы подать. Результаты Большого Теста действительны три года после написания, а написала я его, как ты помнишь, хорошо. Папочка говорит, что высшее образование мне не помешает. К тому же как я тебя одну отпущу?
Рут толкнула меня в бок и я рассмеялась. От облегчения, наверное, рассмеялась. Вся эта история с тестами и поступлением внезапно перестала казаться такой уж пугающей. В конце концов, если со мной будет Рут, то мне будет как минимум вполовину менее страшно.
Она скрестила ноги и потянулась.
- Бедная моя мамочка, - протянула она.
Мне хотелось спать – теперь, когда напряжение отпустило, меня вновь накрыла сонливость – но я видела, что она хочет, чтобы я спросила, и я спросила:
- Почему?
Рут выдержала эффектную паузу, делая вид, что вовсе не ожидала вопроса, и не подбирала заранее слов.
- Морри и Марджи не могут заснуть, пока я не расскажу им сказку, - сказала она, - мамочка совсем не умеет рассказывать истории. Час точно промучается, пока они уснут.
Я не сдержала улыбки.
- Кому ты будешь рассказывать сказки, когда уедешь в колледж, Рут?
- Преподавателям, кому же ещё,- хмыкнула та, - ты как будто вчера родилась.
Я устало облокотилась о спинку кровати. Изображение перед глазами становилось всё менее чётким, как всегда, когда я хотела спать. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы убедиться, что я вижу всего лишь волосы Рут, а не языки пламени.
****
Я бегло осмотрела комнату ещё раз, но нужная книга никак не хотела попадаться на глаза. Я вытерла о юбку вспотевшие ладони. Только бы не опоздать. Первый урок – у господина Скотта, он ненавидит, когда опаздывают.
В последний раз пробежавшись взглядом по книжной полке, я, наконец, с облегчением потянула за тёмно-синий корешок.
- Сандра?
Папа стоял в дверях – без очков, наверное, только проснулся.
- Разве мама не отвезла тебя в школу?
- Я забыла дома учебник по географии, - я в доказательство протянула ему книгу, но тот едва ли взглянул на неё.
- Давай поговорим, раз уж ты здесь. Хорошо?
Я могла бы сказать, что и так задерживаюсь, но послушно села рядом с ним на кровать. Лучше сейчас. Если оставить этот разговор до моего возвращения домой, я на всех уроках только об этом и буду думать.
- Ты уже определилась с университетом? – спросил он.
- Не совсем, - уклончиво ответила я, - может быть, попробую подать документы в ГСУ вместе с Чарли, если не пройду, Бенджи обещал устроить меня в Полицейскую Академию в Стренджтауне.
Папа скривился.
- Твой Бенджи вообще в курсе, что ты болеешь? – он говорил спокойно, но я уже чувствовала, что он заведён, - полиция – не место для тебя, Сандра.
- У меня не так уж много вариантов, - возразила я, - сомневаюсь, что хорошо напишу Тест. Возможно, меня вообще никуда не возьмут. Ты же знаешь, что я не очень хорошо учусь.
Папа молчал несколько секунд, собирался с мыслями.
- Вчера я отправил документы Мег в Мортемианский Университет Риверхилл, - сказал он, - слышала о нём?
Я кивнула.
- Конечно. Но там на все факультеты нужны очень высокие баллы. Её даже рассматривать не будут, как кандидата на место.
- У них квоты для синдромников, - вздохнул он, - и связи у меня есть. И я хотел бы, чтобы ты тоже подала документы именно туда. Я позабочусь о том, чтобы тебя взяли, главное напиши Тест на минимальный проходной балл.
Я хотела было что-то сказать, но запнулась. Папа несколько секунд подождал моей реакции, а потом отвёл взгляд.
- Я не настаиваю, конечно. Просто обещай, что подумаешь, хорошо?
Я кивнула, собираясь встать, но он удержал меня на месте, положив руку на плечо.
- Стой, ещё кое-что.
Он на этот раз не стал поднимать на меня глаз. Продолжая нервно блуждать взглядом по комнате, он заговорил снова:
- Я слышал, тебя пригласил один парень на выпускной, и мне очень не хотелось бы, чтобы ты делала глупости. Понимаешь, мальчики в твоём возрасте все пока думают только об одном, и я думаю, тебе стоит знать, что…
- Папа, - прервала его я, не дожидаясь, пока разговор пересечёт крайнюю черту неловкости, - ты знаешь, что это?
Я вытянула левую руку перед ним, демонстрируя маленькое колечко из белого золота на мизинце.
Тот растерянно мотнул головой.
- Это – кольцо Нины, одной из Святых Сестёр, если вдруг не знаешь - она олицетворяет непорочность в мортемианской вере. Девушки носят его в качестве обещания не вести половую жизнь до брака. Говорят, оно оберегает от нечисти и злых сил. Госпожа Кранц подарила мне его на четырнадцатилетие, и с тех пор я ношу его, не снимая. Так что ты можешь не беспокоиться насчёт глупостей.
Тот, всё ещё не смея посмотреть мне в глаза, поднялся с кровати.
- Ну, тогда я рад, что мы это выяснили, - пробормотал он, - подожди меня внизу. Я сейчас оденусь и отвезу тебя в школу, на автобус всё равно не успеешь.
Я вышла за дверь и застучала каблуками по лестнице, концентрируя всё своё внимание на том, как плотно металл сдавливает палец. На самом деле я, конечно, слукавила – колечко было мне маловато, и иногда я всё же позволяла себе снять его, когда давление ощущалось особенно сильно. Но у меня никогда и мысли не было поменять его на другое или отдать ювелиру, чтобы подогнать под мой нынешний размер.
Мне почему-то очень не хотелось признавать, что я из него выросла.
****
*Десидерата - от англ. Desiderata Valley, в русской локализации "Долина Желаний"
** Пурпурная Трава (The Purple Grass) - рок-группа, о становлении и развитии которой можно почитать в седьмом поколении династии
де Лоран
Если кратко,
то...
Слева направо: Питер Миллс (ударные), Теодор де Лоран (гитара), Вайолет Галлахью (бас), Сэмюел Райкс (вокал), Лэйдер Франсконни (клавиши)
