Глава 5
На морском побережье
"А все-таки что-то в ней есть, в этой Фульмине... — размышлял Либеро, покуривая в кресле сигару. — Интересно, почему она отталкивает от себя мужчин? Должна же быть какая-то серьезная причина для этого. Ведь она красивая женщина и многие мужчины обращают на нее внимание. А в молодости наверняка у нее отбоя от поклонников не было. Так в чем же дело? В чем?.."
Эх, Джанни Либеро, неужели тебе не понять: ее использовали, оскорбили, бросили. Вы, мужчины, часто не замечаете, как иногда больно делаете нам, женщинам. Мы с вами такие разные. И то, что во все века прощали мужчине, женщине до скончания веков будут вменять в вину: ведь не мужчина, а женщина первая поддалась искушению, и мужчину свела с пути праведного.
Эх, Ева, Ева... Это из-за тебя женщины столько претерпели, и из-за тебя они вынуждены вечно искупать грех. Твой грех, Ева! Искупать, но никогда не находить искупления.
Вы хотите знать, что все же повлияло на нашу Санту Фульмине? Хорошо, я расскажу вам. Было такое время, когда Санта Фульмине была легкомысленна и меняла возлюбленных как перчатки. Однажды она серьезно влюбилась. Ей тогда было где-то 26-27 лет. Поверила. Доверилась. Отдалась. А ее банально предали, да еще и посмеялись над ней. Потом она снова повторила свою ошибку: снова доверилась. А он оказался женатым и вскоре бросил Санту ради более молодой и не обремененной угрызениями совести любовницы. А потом появился Паоло, которому Санта дала последний шанс. Но и здесь обманулась: он предлагал ей пожениться, но как выяснилось в исключительно корыстных целях.
Санта Фульмине уехала прочь из родного города и осела в Риме, поклявшись никого и никогда не впускать в свое сердце, и иметь с мужчинами исключительно деловые, в крайнем случае, дружеские отношения. И она сдержала данное себе слово. До этих пор она жила только собой, в себе и для себя.
Этой ночью Джанни Либеро спал плохо. Он то и дело просыпался. Снились ему какие-то кошмары вперемежку с Сантой Фульмине.
На следующий день Либеро поведал Фульмине, что она ему снилась.
— Надеюсь, сон был приличный? — поинтересовалась Фульмине.
— Более или менее. Кстати, Вы собираетесь ехать домой за журналами?
— Ну, конечно.
— Тогда можете уйти с работы пораньше.
— Спасибо. Так и сделаю.
Отпустив Санту, Джанни и сам решил уйти с работы пораньше. Он направился в гости к Луке Клементе. За бутылочкой коньяка они в очередной раз принялись обсуждать Санту Фульмине. Либеро пересказал другу весь вчерашний разговор с Сантой о музыке и не только. Клементе заметил:
— С тех пор, как Фульмине у тебя работает, ты только о ней и говоришь. Если это не любовь, Джанни, то, что тогда?
— Какая же это любовь, Лука? — возразил Джанни. — Не люблю я ее.
— Зря ты так думаешь, Джан. Ведь со стороны виднее. Ты влюблен. Поразмышляй об этом на досуге и увидишь, что я прав.
— Да ну, Лука! Старовата она для меня. Я предпочитаю девушек помоложе.
— Эй, герой-любовник, тебе самому-то сколько? Давно в паспорт заглядывал? А в зеркало? Молодых девушек прельщают в тебе только деньги, а немолодая и самодостаточная Санта Фульмине вполне могла бы полюбить тебя искренне и по-настоящему.
— Лука! Давай закроем эту тему!
— Как хочешь. Но ты ведь первый начал.
— Все! Проехали! — начал сердиться Джанни Либеро.
Ночью Либеро долго не мог заснуть. Он по совету друга задумался о Санте Фульмине. Задумался, как о женщине.
"А ведь Лука, возможно, прав. Почему-то меня зациклило на этой женщине... Да, она красива, быть может, соблазнительна... Эх, чем черт не шутит?.."
С мыслью о Санте Фульмине Джанни Либеро заснул. И неудивительно, что она ему снова приснилась.
Джанни с нетерпением ждал понедельника, чтобы увидеть Санту и убедиться в том, что он к ней чувствует. Он думал, что после беседы в ресторане Санта станет поприветливей. Но не тут-то было: Санта молнией влетела к нему в кабинет, швырнула на стол журналы и ушла в свой кабинет. Видя, что Санта сегодня явно не в себе, Джанни решил ее не трогать, все-таки, говорят, понедельник — день тяжелый.
Весь день Санта усердно, но явно через силу работала, и ровно в 5 уехала домой. Встревоженный ее поведением, Джанни Либеро решил поехать к ней в гости, чтобы поговорить, но не застал Фульмине дома. Луиза Верди сказала, что она отправилась куда-то прогуляться.
Джанни не знал, где ее искать. Он сел в машину и бесцельно кружил по городу.
"А вдруг с ней что-то случится? Она была так подавлена... Ведь здесь больше некому о ней побеспокоиться", — оправдывался Джанни перед собой, не желая признаться даже самому себе, что влюблен.
После часа бесполезных скитаний по городу, Джанни Либеро решил поехать в Остию, к морю. И, к своему удивлению, обнаружил там Санту. Она сидела спиной к нему на берегу в своем неизменном черном пальто ("Интересно, она и летом будет его носить?" — промелькнула у Либеро мысль). Ее короткие черные волосы растрепались и ветер игрался ими, то открывая шею, то закрывая ее. У Джанни появилось непреодолимое желание поцеловать эту шею, обнять эту женщину... Но он не посмел.
Джанни подошел ближе и увидел, что Санта кидала камешки, так чтобы они прыгали по морской глади.
— Вот Вы где! — обнаружил свое присутствие Джанни Либеро. — Что Вы здесь делаете?
Санта Фульмине обернулась.
— Сижу,— просто ответила она, и Джанни вдруг показалось, что в ее серых глазах блестели слезы.
"Чтобы Санта Фульмине плакала?.. Нет, мне, наверное, показалось",— решил Либеро.
— Вижу, что сидите. Но почему здесь, в такое время? — Джанни сел рядом с ней и вдруг почувствовал тонкий аромат ее духов, и ему снова захотелось обнять ее. Но Джанни не сделал этого. — Что Вас сюда привело?
— Когда я была маленькая,— начала Санта,— мы с дедом приезжали сюда на машине: часто рано утром, иногда вечером, и подолгу гуляли по набережной. Дедушка учил меня кидать камешки так, чтобы они скакали по воде. Мы соревновались, у кого больше раз подпрыгнет. Дедушка рассказывал мне много всяких историй: о себе, о жизни, обо всем. Я любила его истории: остроумные, поучительные, занимательные. Рокко же больше любил гонять мяч с друзьями и никогда никого не слушал. Он был самым обычным мальчишкой, веселым и болтливым проказником. Я же была совсем другая: тихая, необщительная, у меня было мало друзей. И как итог: у него все, как у людей — семья, работа, простое, но такое надежное счастье. У меня же — одна только работа, а семьи, как, впрочем, и счастья, не будет никогда...
— Может, у Вас еще...
— Не перебивайте меня, Джанни. С братом, как Вы, может быть, помните, у меня были нормальные отношения, но деда я любила больше всего. Он был хорошим другом, хорошим советчиком. Он был необыкновенным человеком. Знаете, у него был довольно своеобразный взгляд на Бога. Он не столько верил в него, во весь этот бред про рай, ад и чистилище, сколько считал, что сама вера, слепая вера, очень нужна человеку. Когда не с кем поговорить, не с кем поделиться, ты можешь сказать все Богу. Ты можешь пообещать что-то Богу, и эту клятву будет стыдно не исполнить, говорил он. Ты веришь в помощь Бога, то есть у тебя позитивный настрой, а это всегда лучше, чем думать, что у тебя ничего не получится. Бог — говаривал дед — как время — его не видно, не слышно и его невозможно ощутить, но он есть и он вечен. Бог — это обстоятельства, действия и поступки, мысли и движения из которых звено за звеном складывается цепочка нашей жизни. Минутой раньше, минутой позже — и, может быть, не суждено...
Вот так дедушка верил в Бога: он нашел золотую середину между атеизмом и фанатичной верой. В отличие от меня, — я-то во все это не верю. Прежде всего, нужно верить в самого себя, а когда уже потеряешь эту веру, тогда, быть может, можно поверить и в Бога. Вот так...
Санта внезапно замолкла и отвернулась; Джанни не решился ей что-нибудь сказать. Через пару минут Санта снова заговорила, быстро-быстро, боясь, чтобы Джанни ее не перебил.
— В субботу дедушка умер. Умер на моих глазах. Если бы не эти журналы, я бы так с ним и не попрощалась. Спасибо Вам, Джанни...
Санта Фульмине едва сдерживалась, чтобы не расплакаться, даже в такой момент она боялась испортить свою репутацию сильной женщины. Джанни взял ее холодную руку с тонкими, красивыми пальцами в свои.
— Почему Вы при любых обстоятельствах хотите казаться сильной? Сила женщине не идет. Не зачем сдерживать слезы, если они приносят облегчение. Это ведь так естественно.
Санта благодарно кивнула ему в ответ и, закрыв свободной рукой лицо, тихонько заплакала. Последний раз сильная женщина с железным характером, но чувствительным, ранимым сердцем плакала на людях в далекие школьные годы...