*****
Старый, кривой и весь в пятнах, здоровенный елец посасывал жидкую тину из желудевой скорлупки, а Плотва на соседнем месте раздирал на куски здоровую размокшую саранчу, когда объявили выступление Нибы.
-- О, обожаю ее! – Хрипло пробасил пятнистый елец, обкусывая свою долю саранчи. – Ниба! Ниба! – Он начал подпрыгивать на хвосте, пуская пузыри.
--Сядь! Ты загораживаешь сцену! – злобно зашипела сидевшая сзади рыбина.
--Успокойся. – Посоветовал Плотва.
-- Ниба! Ниба! Ниба! – Закричали зрители.
--Ни-и-и-и-ба-а-а-а-а-а!!! – Заорал пятнистый, опрокинув скорлупку с тиной. Брызги попали на сидящую сзади рыбину.
--Тхы-ы-ы!!! – зашипела она – А нху-у обернись-сь-сь и отвечхай за сфои поступкхи-и-и-и-и!!!
Пятнистый обернулся и увидел разъяренную пучеглазую густерину…
…Ниба заходила на второй круг, когда ее выступление прервали. В пыли и грязи, выкрикивая непристойности, копошились елец и густерина, выдирая друг у друга чешую.
--Дрррака-а-а!!! – заорал какой-то окунь и кинулся в гущу, желая укусить кого-нибудь.
--Дррака! – вторили ему рыбы и тоже присоединялись.
--О, боже… - Вздохнула плотвица.
--Д-да… - Подтвердил Плотва, дожевывая саранчу. – «Ледовое побоище»…
*****
В закусочной висела белесая дымка различных запахов.
--Ты не знаешь, откуда у меня этот крючок? – Твердил небольшой окунек, громко бряцая кружкой из панциря улитки по деревянному столику. – Так вот, я тебе расскажу. Ко мне заходил малек. – Голос у окуня был грубым, как у бандита. – Он попросил себе самый большой крюк. Так вот, этот крюк был в два раза больше самого малька. Ну, я ему и сделал. А я жрать так хотел! И, значит, говорю ему: «А теперь беги, а то я тебя съем!». А он, ну, понимаете, ну с места не может сдвинуться. Ну, я прицелился, и х-ам его! Ха-ха! Мал-лек! Ха-ха!!! Ха-ха!!!
Окуни закатились истерическим хохотом.
--Тупо… - подумал елец и направился к стойке.
За бревном, поставленном горизонтально на старые пни, крутилась густерина в фартуке из водорослей.
--Простите… - начал елец.
--Да, что вам? – Мельком спросила его Густера.
--Я бы хотел с вами поговорить.
--Не сейчас. – Кинулась словом Густера – Что вам? – Обратилась она к подошедшему окуньку.
--Линючего рака в завертке, с тиной.
Густерина закопошилась, закрутилась, собирая заказ на тарелку из раковины.
--Я…поговорить…это важно.
--Только давайте быстрее. – Не глядя на него, пробормотала Густера. – Вам?
--Крошеный мотыль с элодеей.
Не отвлекаясь от дела, густера продолжила разговаривать с ельцом:
--Что вас интересует?
--Я насчет газет…
Вдруг на поверхности произошел всплеск. Вниз плавно опускался большой зеленый кузнечик. Возле стойки наступило молчание. Все, вытаращив глаза, смотрели на свалившуюся с неба еду.
--О…кузнечик! – удивленно воскликнул ельчик, подошедший за заказом, и кинулся на дармовую еду.
--Нет-нет-нет-нет-нет…! – возмущенно-сдавленно пролепетала Густера и печально проводила глазами подцепленного га крючок ельчика.
--Черт, давно надо было крышу сделать! Извини, не сейчас, я не могу говорить. Я занята. – Отрезала густерина все вопросы ельца, не спуская глаз с заново падающего кузнеца.
--О, кузнечик! Почем? – и другой елец кинулся на наживку, а за ним наперегонки всякие разные рыбы, толкая и пихая друг друга. Густерина с причитаниями кинулась наперерез:
--Нет-нет-нет-нет-нет!...
Елец, не глядя на эту возню, покинул заведение и направился к месту встречи с плотвицей.
*****
Они столкнулись нос к носу возле объявления.
--Ой! – плотвица слегка улыбнулась.
--Привет. – Добавил елец.
--Что случилось? – поинтересовалась Ниба.
--Перепалка в закусочной.
--А у меня – драка болельщиков. – Плотвица смущенно улыбнулась. Они снова тихонько похихикали. – может, пойдем? – плотвица кивнула в сторону объявления.
--Еще столько времени. – заметил елец – что мы будем делать? – он вопросительно посмотрел на Нибу.
--Ну…если собрание только для густер…кто-то должен сладить за тем, кто приходит, и мне кажется, чем раньше мы придем, тем легче будет туда попасть. – Сделала заключение плотвица.
Елец согласился с ее доводами, и они направились в сторону площади. Они еле успели вовремя: туда же плыл отряд зубастых окуней. Среди них елец заметил обладателя крючка – окуня из закусочной, с плоским юмором. Он пояснял:
--Мне дали работу – впускать только густер, и я не собираюсь вдаваться в подробности такой дискриминации.
--У них же клуб по интересам. – Заметил другой. – Я был в окуневом клубе, там были только окуни.
--Ладно, заткнитесь, и следите за посетителями! – Рявкнул на них главный.
Как только елец и плотвица спрятались в пышных водорослях, окружавших площадь и служивших своего рода стенами, окуни встали на страже, окружив площадь.
--Уф-ф-ф-ф-ф…успели. – Выдохнул елец.
Они осторожно выглянули с другой стороны стены. Перед шторами на сцене стоял большой худой лещ.
--Как он похож на Лобо! – воскликнул елец.
--Если бы это был Лобо, - возразила Ниба – он должен был бы голодать не меньше месяца, и к тому же сделать пластическую операцию на своем крючке!
--Согласен. – ответил елец. – но я же сказал только «похож».
--Ладно, тихо. – Шепнула плотвица.
Из-за штор выплыл красивый большеглазый подлещик и подал лещу какие-то листья. После короткого разговора подлещик удалился за шторы. Лещ задумчиво посмотрел на листья и тоже уплыл со сцены.
--Ну. Что будем делать? – спросил елец.
--Сыграем в камушки? – предложила плотвица.
Собрав маленьких камешков, они разложили их по кругу и стали играть. Действительно, это было самое подходящее занятие в данной ситуации, так как в камушки можно играть часами.
*****