[Mara Li]

Глава вторая. Руины аббатства.

- Я действительно не хотела тебя обидеть. Но лошадь просто великолепна! Розмари не знает, чего лишилась, - я ласково погладила гриву животного.

– Вот я и не сдержалась! Так что не будь ко мне слишком строг. Она настоящая жемчужина нашей конюшни! И потом, я обещала пойти на праздник, и уже это для меня подвиг, а для тебя - одолжение с моей стороны! Так что брось дуться. Мне еще надо придумать, что надеть на это народное гуляние. Ведь в этом платье мне там явно не место.
- Возьмите платье у Сессиль, сударыня, - все еще хмурясь, посоветовал Анри, - оно Вам подойдет, кажется.
- Ладно, ладно, одолжусь у служанки! Поехали лучше к руинам старой часовни! Скоро сядет солнце, а оттуда так хорошо любоваться закатом! Обещаю, гнать не буду! – я вновь оседлала лошадь. – А потом - в замок! За мной, мой обидчивый друг!
Мы поскакали к леску на вершине холма, где было самое таинственное место в нашей округе. Там, поросшие мхом и плющом, окруженные могучими деревьями, скрывались остатки стен и арок старинного аббатства. Окрестные крестьяне поговаривали, что там есть мрачные подземелья и тайные ходы, ведущие прямо к морю. Рассказывали также, что монахи аббатства не только восславляли Господа нашего, но и уделяли большое внимание накоплению богатств и усердно промышляли контрабандой, за что и наказаны были повешеньем.
Впрочем, чего только не болтают глупые крестьянки, полоща белье в ручье! Мы с Анри облазили вдоль и поперек эти развалины – ничего там нет. Еще детьми мы все хотели поглядеть, как рыщут там по ночам призраки монахов, разыскивая свои спрятанные сокровища. Но так ни разу и не увидели.

Взлетев на самую макушку холма, мы спешились и расположились на поваленном дереве спиной к лесочку. Золотой клубок солнца скатывался в море, оставляя жгучие желтые нити на поверхности воды, искрясь и теряясь в иссиня-свинцовых волнах. Тревожный крик чаек наполнил воздух, словно птицы беспокоились, вернется ли дневное светило или пропадет за горизонтом, оставив их в темноте. Я с детства любила эти часы, когда день сменялся ночью, когда после жаркого дня наступала прохлада вечера, оглашаемая криками птиц и шуршанием камыша в заливах. Я любила потом, после заката, нестись по темным холмам прямо навстречу зарождающейся луне и еще бледным, едва мерцающим звездам.

Я вздохнула.
- Поехали, Анри, ибо скоро пробьют колокола в монастыре, и маменька начнет свой отсчет времени. Нужно выслушать ее, потом папеньку, потом противную Берти, и лишь потом я отправлюсь в свои покои, где меня запрут на ключ.

Анри кивнул, печально вздохнув, но тут же лукаво блеснул карими глазами:
- Ну да, сударыня, только впереди еще вся ночь! Ну а ключ, он давно у Вас на дне сундучка с платьями. Спасибо нашему кузнецу, да поможет ему Господь, - и он рассмеялся заливисто и дерзко. Так, как только он один и мог.

Я лишь улыбнулась, но вскоре смеялась вместе с ним, вспоминая, как мы выкрали ключ у сонной мадмуазель Берти, как Анри сдуру уронил его в сухой колодец у часовой башни, как мы его доставали, устроив панику за оградой, куда и понеслась вся стража, и как потом Анри полдня сидел в колодце с ключом, пока я вновь не нашла предлог убрать охрану с поста.
- А помнишь, как пришлось вновь подкидывать ключ? И как клялась и божилась мадмуазель Берти, рассказывая всем и каждому, что злоумышленник, устроивший шум за оградой замка, сорвал с нее ключ, пытаясь обесчестить ее! – напомнила я Анри, все еще посмеиваясь.

- Еще бы, Ваша наставница и предположить не могла, что насильник томится в сухом колодце, умирая от жажды, - смеясь, вспомнил Анри.
- Что ж, поехали, а то, чувствую, ждут меня горючие слезы вслед за смехом, - притворно горько сказала я.
Мой конюший ухмыльнулся, и мы отправились по тропинке мимо развалин – так было короче. Неожиданно впереди замаячил огонь. Как будто кто-то зажег факел. Анри сделал мне знак остановиться и придержал коней.
- Что там? – шепотом спросила я.
Анри поднес палец к губам. Бесшумно спрыгнув на землю, он сунул мне поводья своего коня и скрылся в кустарнике. Ну вот еще! Он что, решил, что я тут сидеть буду?! Привязав обоих животных к дереву, я кинулась вслед за ним.
Почти налетев на Анри, я упала в траву рядом. Он укоризненно поглядел на меня, покачав головой. Свет шел из разлома в стене старого аббатства.

- Давай ближе проберемся, - снова зашептала я. – Там труба обвалившаяся – давай туда!
Мы дружно, как по команде, поползли за трубу, переглядываясь и азартно похихикивая. От трубы до расщелины - рукой подать, и, отталкивая друг друга, мы все же заглянули внутрь. Три человека в плащах и капюшонах стояли в центре освещенного круга. У одного сиял факел, у двух было по мешку. Я, вытянув шею, пыталась услышать хоть звук. Но они молчали. Ждут, что ли, чего-то? Откуда они на земле моего отца? Кто такие? Что затеяли?
Со стороны входа в аббатство, увенчанного каменной аркой, послышались шаги. И кто-то четвертый в плаще и капюшоне вышел к свету.
- Да пребудет удача с нами, - тихо сказал он.
Мы узнали его голос.

Анри потащил меня за пояс назад, хотя я упиралась, желая услышать больше. Но тщетно, все ж он сильней меня. Пришлось уступить и спешно ретироваться к полянке, где оставили лошадей. Подкинув меня в седло, Анри повел обоих животных другой тропой.
- Черт, Анри, почему ты не дал мне послушать?! – едва мы отъехали, гневно спросила я.
- Люсьена, ты ругаешься, как сапожник!
- Брось! Ну что делает там наш кузнец в капюшоне и плаще? И кто остальные трое? – я просто негодовала.
- Ты еще ножкой топни! Не лезь. Не наше это дело, – спокойно заметил Анри.
- Как не мое? Земля отца, он тут сеньор полноправный. Хочу ведать, чего они замышляют! - и тут меня осенило. – Ты знаешь?! Ты догадываешься, что они делать собрались, и мне не говоришь! А еще на меня обижался! «Друзьям надо доверять, к друзьям прислушиваются», - передразнила я его.

- Люсьена, послушай! Ну, не мог я тебе сказать, не мог. Сама про ключ вспоминала, – Анри приостановился и виновато смотрел на меня. – Вотрэ догадливый. Он сразу смекнул. А представь, если он господину графу заявит, что я ключ от твоей спальни делал? Ну? Что нам будет?
Я замолчала. Да уж – хорошего не жди. Если вспомнить, как бедной мадмуазель Берти досталось за потерю ключа. Аж, несчастная, историю с насильником выдумала! А она все же родственница барона Лангедока. Да, Анри за такое не поздоровилось бы.
- Ясно. Но неужели не скажешь? Я отцу ведь не доложу! – примирительно сказала я.
- Нет? Точно? Поклянись! – Анри повернул лошадь, пустив ее боком впереди моей, хитрюще ухмыляясь и сверкая взглядом. – Или нет, скажи: велю ответить!
- Ах, та-а-ак! Ну все, велю высечь!
Анри гарцевал впереди, не давая обогнать себя на тропе. Я слегка пришпорила Золотую Стрелу. Она напирала на жеребца Анри, но разойтись им не удавалось.

Он расхохотался, и тут забили колокола. Мы, не сговариваясь, пришпорили коней. На фоне луны уже возвышался темной громадой замок Лассанж.