Я никогда не была на море.
Только читала в книгах, глядела на картинки, и представляла – какое оно? Зажмуривала глаза, пытаясь представить себе этот бескрайний простор, волны, уходящие в бесконечность. Крик чаек, соленый ветер, треплющий волосы, горячий мелкий песок под ногами.
Я всегда думала, что у меня хорошее воображение.
И поняла, что ошиблась, когда такси выбросило меня и Илону около дачи, подаренной родителями на окончание первого курса, и, чихнув дымом, унеслось прочь.
Я бросила чемодан прямо около порога, даже не затащив в дом, и побежала на пляж. Остановилась. Вдохнула полной грудью, чувствуя, что губы сами растягиваются в идиотскую, счастливую-счастливую улыбку.
Море, древняя колыбель человечества, лежало передо мной. Волны накатывали на пляж, лизали песок, и казалось, будто под толщей воды скрыто огромное, мерно дышащее чудовище.
Теплый южный ветер, коснувшийся щеки, пах водорослями. Запах счастья.
- Может, сначала пообедаем? – крикнула Илона, с улыбкой стоящая на крыльце.
- Пошли сначала искупаемся!
Мы быстро переоделись, и я сразу же полезла в воду, не обращая внимание на то, что она была не такой уж и теплой – таксист предупреждал, что не далее как пару дней назад здесь прошло холодное течение.
Илона зашла по щиколотку и остановилась, с сомнением глядя под ноги, а я, стараясь не вздрагивать от холода, сделала один шаг, и, храбро вдохнув побольше воздуха, нырнула.
Уже через полминуты вода показалась теплой, словно парное молоко. Я сделала один гребок, второй, вспоминая все, чему меня учили в бассейне, и уверенно поплыла вперед, к горизонту. Устав, перевернулась на спину, и долго лежала так, раскинув руки и покачиваясь на воде, вглядываясь в прозрачное голубое небо.
Все это казалось нереальным – не верилось, что еще совсем недавно я едва не плакала от усталости и сжимала палочку дрожащими пальцами, а Алан, мой персональный демон ада, орал, что я все делаю неправильно. Вокруг все было таким безмятежным, и так дышало покоем, что казалось, будто это – просто счастливый сон. Что скоро я проснусь, и вернусь в реальность, полную зубрежки и изматывающих тренировок.
- У тебя невозможно довольный и счастливый вид, - заметила сестра, когда мы уже сидели на террасе, поглощая обычный ягодный пирог, который здесь казался удивительно вкусным.
- Просто я счастлива, - улыбнулась я. – И мне даже страшно немного.
Сказала это, и удивилась. Да, пожалуй… и правда, счастлива. Все заботы остались позади, а впереди целых два месяца каникул, не омраченных ни учебниками, ни занятиями. Даже из книг я взяла с собой только любовные романы в мягких обложках, которые Илона презрительно назвала жвачкой для мозгов. Что поделать, я перечитала за этот учебный год такое огромное количество нужной литературы, что мозгам просто жизненно необходима была разрядка.
Правда, как всегда и бывает – дни на отдыхе неслись вскачь. Утекали, словно песок сквозь пальцы, только успевай ловить. Я старалась запомнить и сохранить в глубине памяти каждое мгновение, каждую случайную фразу, каждый красивый вид. Удержать в себе, как драгоценное выдержанное вино, заполнить всю душу, чтобы потом перебирать на досуге, тасовать, как карточки в картотеке.
Я снова начала рисовать – на этот раз с натуры, стоя на террасе, даже ночью.
Ночи… они были здесь особенными. Звезды – огромные, яркие, - высыпали на небо, и казалось, будто оно горит огнем. В такие ясные ночи я полюбила выходить из душного дома, забираться в гамак на берегу и долго лежать так, просто думая обо всякой чепухе, вспоминая Патрика, отыскивая знакомые создвездия…
Жаль, что Патрик не смог поехать. Мне очень не хватало здесь его теплых рук, смеха, веселых шуточек. Мы переписывались, но электронные письма, суррогат, не мог заменить нормального человеческого общения.
Илона из-за этого не заморачивалась – уже на третий день она нашла себе здесь ухажера из местных, и весело проводила время.
Я так не могла. У меня даже флиртовать ни с кем не получалось – стоило только попробовать, и сразу же становилось так стыдно, что я тушевалась, бормотала какие-то слова извинения и убегала, отвратительная сама себе.
Сестра сказала, что я слишком совестливая. Как можно быть слишком совестливой?
- Тебя же никто не заставляет изменять своему парню, - тяжело вздохнув, ответила Илона, с аппетитом поглощая фруктовый салат и призывно улыбаясь ухажеру. – Это просто флирт, даже не поцелуи. Смотри, тебе этот парень уже минут пятнадцать пытается понравиться. Давай, улыбнись ему.
Я попыталась. Судя по тому, что парень изменился в лице, вышло у меня не очень, да я особо и не старалась. Махнув на все рукой, я едва доела свою порцию, извинилась, и пошла гулять в одиночестве.
Больше я на уговоры сестры не поддавалась, и, игнорируя молодых людей, отдыхала в свое удовольствие.
Купалась, строила песчаные замки, обучилась даже танцу с огнем. Парень, молодой туземец, объяснял и показывал так ловко и понятно, что уже через неделю тренировок я стала вполне сносно двигаться с этой палкой, не опасаясь поджечь себя и зрителей.
А уж, постояв за штурвалом корабля, представляя, что внизу бегает команда, подгоняемая моими приказами, я и вовсе перестала хандрить.
И если бы не Илона, справедливо, как ей показалось, рассудившая, что дом общий, а значит, можно делать на диване в гостиной все, что заблагорассудится, отдых можно было бы назвать просто идеальным…
***
К сожалению, ничто не длится вечно. Как ни было хорошо на островах, но каникулы закончились, и нам пришлось возвращаться в Ателлен. В общежитие мы уже не вернулись – сняли небольшой домик на двоих.
Уютный, недорогой, тихий – то, что нужно двум добросовестным студенткам.
Дом
Второй курс неожиданно оказался чуть проще и легче – то ли потому, что я уже привыкла к нагрузке, то ли, потому что Алан появлялся в моей жизни исключительно в выходные.
Правда, если меня это радовало, то Патрика не очень – из-за его и моей учебы мы могли встречаться только по выходным, а теперь свободного времени на них у меня оставалось всего лишь по паре часов.
Патрик, конечно, старался не подавать вида, но я понимала и чувствовала, что его напрягает эта ситуация, а я не знала, как ее изменить, да и, честно говоря, не слишком над этим задумывалась. Об отмене занятий с Аланом не могло быть и речи, встречаться на неделе не мог уже Патрик, а насчет того, чтобы жить вместе, как однажды предложила Илона, я была категорически против.
Сама не знаю, почему – в универе многие так делали. Хотя та же Илона, когда я ее спросила, почему же она не просит переехать Грега, сделала круглые глаза и ответила, что у них все не так уж и серьезно, чтобы переводить отношения на новый уровень.
- Это же просто легкие студенческие отношения, к чему все усложнять, - отмахнулась она. – А у вас, вроде бы, серьезная любовь.
- Мы даже не спали, а ты предлагаешь жить вместе.
- Я не предлагаю. Но это решило бы проблему, не находишь? Кстати, ума не приложу, почему вы еще не оказались в постели.
Я промолчала. Вопрос был слишком сложный и неоднозначный.
Я не считала себя какой-то уж ярой моралисткой, и на похождения Илоны смотрела сквозь пальцы, не торопясь читать сестре нотации – в конце концов, это только ее личное дело, с кем и когда спать.
Да и пунктика о том, что до свадьбы – нельзя, - у меня вроде бы тоже никогда не наблюдалось.
И Патрика я, пожалуй, люблю… во всяком случае, когда мы говорили это друг другу, я в это верила. С ним было хорошо и уютно, как будто я знаю его не год, а, по меньшей мере, всю жизнь.
Но при этом, как только он намекал на более близкие отношения, чем поцелуи и объятия, я, непонятно почему, шла на попятную. Бормотала что-то, закрывалась в своей скорлупе, а потом лежала ночью без сна и думала – почему? Он же симпатичный, сильный, он мой парень… Может быть, я действительно еще не готова?
Близился новый год. Справлять его планировалось у нас с Илоной. Вчетвером – мы с Илоной, да Патрик с Грегом. Стоя вечером перед зеркалом, нанося макияж и поправляя последние детали, я решила – сегодня. В конце концов, почему бы и нет…
Я надела красивое платье, тщательно уложила волосы, долго накладывала макияж, и все равно чувствовала себя неуверенно. Будто что-то не так. Будто бы я делаю что-то неправильно.
- Не переживай, - заметив мое состояние, подбодрила меня Илона. – Сегодня же праздник.
Сестра превзошла саму себя, надев платье, явно оставшееся с КомиксКона, на который она ездила летом, бросив меня на одни выходные. Оно было таким открытым и смелым, что Грег, появившийся на пороге, сглотнул, прежде чем рассыпаться в комплиментах. В его взгляде, пожиравшим Илону, явственно читалось, что, будь его воля, он бы прямо сейчас подхватил ее и унес в спальню.
- Прекрасно выглядишь, - улыбнулся Патрик, окидывая меня взглядом. Я чуть поежилась и улыбнулась в ответ.
Илона зря переживала из-за того, что нас так мало, и потому новый год будет скучным.
Ничего подобного – вчетвером мы, прикончив пять бутылок шампанского, производили столько шума, что нам могли бы позавидовать гулянки в греческих домах обычных университетов.
Раздобыв поварешку и чугунный ковшик, сестра колотила в него ложкой, объяснив, что это какая-то старинная традиция, пока мы не отобрали у нее и то, и другое.
Мы пили, смеялись, танцевали под веселую музыку, и снова пили.
Вечер пролетел незаметно, и я не успела сообразить, как оказалась в кабинете, на диване, прижатая к нему пьяным вдрызг Патриком. Он целовал меня, жадно, словно в последний раз, и через платье и его джинсы я чувствовала, что он явно хочет продолжения.
Когда его рука забралась под платье, я так напряглась, словно это был не мой парень, а какой-то незнакомый мужик в подворотне. Попыталась отодвинуться, но жесткая спинка дивана, к которой я и так была прижата, не оставляла путей к отступлению.
- Подожди… - прошептала я, понимая, что стремительно трезвею. – Нас увидят…
- Чего они там не видели, - шепотом отозвался Патрик, снова впиваясь мне в губы. Я закрыла глаза, пытаясь понять, почему реагирую совсем не так, как должна. Откуда эти непонятные неловкость и нерешительность, если еще утром я точно знала, чем закончится этот вечер, и даже, отчаянно краснея, купила презервативы в аптеке…
К счастью, меня спасли Илона и Грег. Раскрасневшиеся, с блестящими от выпивки глазами, они, хохоча, ввалились в кабинет, и Патрик тут же немного отстранился.
- Идемте запускать салют!
- Мы тут немного… - начал говорить он, но я, обрадованная, его перебила, сделав вид, что ничего не понимаю.
- Салют! Пошли, это же так здорово!
И, не дав парню опомниться, я подскочила с дивана и побежала за курткой. Патрик нехотя поплелся за мной, и на лице его было написано такое разочарование, что мне на мгновение стало стыдно.
После салюта он, сославшись на то, что плохо себя чувствует, ушел, оставив меня в компании счастливо обнимающихся Илоны и Грега.
Я смотрела на них – веселых, отчаянно счастливых, и думала, почему у меня все не может быть так легко?
Откуда, почему у меня такие заморочки?
Чувствуя, что начинаю замерзать, я вернулась в дом. Прошла в кабинет, щелкнула пальцами, зажигая огонь в камине. Допив остатки шампанского в бутылке, стоящей около дивана, я прилегла на него и застыла, бездумно глядя в пламя.
Дрова потрескивали, сгорая, и, разморенная теплом и выпивкой, я сама не заметила, как заснула.