Меня зовут Мурат Смит – и я, кажется, окончательно просрал свою жизнь. И даже обвинить в этом некого: виноваты не окружающие и не стерва-судьба, а исключительно я сам.
Я родился в не слишком богатой, но живущей достаточно неплохо семье. Да, немного странной, но вполне способной обеспечить меня всем необходимым, но я считал, что «уроды» не достойны моего общества. Я презирал обитателей дома за ужасную внешность – и не желал знать, какие достоинства у них есть. Зачем мне было замечать бесконечную доброту и милосердие Аскольда, открытое всему миру, не смотря на все тычки, сердце Дионы или, скажем, сильную волю Феликса, если я видел, что они уроды? Хотя нет, вру – волю Феликса не замечать было сложно, но вот как раз она не всегда казалась таким уж благом.
Одним словом, я сам отгородился от семьи – и предпочел сбежать, как только мне исполнилось восемнадцать. Никто меня не гнал, а судьба даже сделала подарок – участие в шоу, в котором я смог найти красавицу-невесту, да еще и получить дом плюс приличную сумму денег. Практически, судьба сразу подарила мне устроенную жизнь. И от меня требовалось только одно – ценить этот подарок. Ценить женщину, которую сам же и выбрал, которая подарила мне троих чудесных детей. Которая готова была прожить со мной жизнь. Я не смог даже этого.
Никто не тащил меня силком в постель к Миранде Лестер. Никто не заставлял изменять. В конце концов, я сам выбрал не ее, а не Вивиан, но через шесть лет брака вдруг решил, что одна Вивиан – это скучно. Такого отношения к своему подарку судьба (в лице моей уже бывшей жены) не простила – и я наконец оказался на улице.
Впрочем, судьба и тогда сжалилась – и мне удалось получить жилье. Правда, уже не даром: я должен был заботиться о семи маленьких сиротах. И нет бы мне понять, что это – последний мой шанс, нет бы стать этим детям настоящим отцом, любить их, радоваться их успехам, переживать из-за неудач и со временем стать любимым дедушкой для их внуков, главой – ну или хоть оберегаемым старшим родственником – большой семьи. Так нет же! Я упорно относился к ним, как к досадному приложению к дому и деньгам. «Сыты-обуты-одеты? Тогда отстаньте от меня» - не лучший принцип для воспитания детей, но мне-то на них было плевать. Теперь, что логично, им плевать на меня. У них свои жизни – и мне в них нет места.
И в том домике, в котором они росли, тоже: у детей на него такие же права, как у меня, и большинством голосов решено было продать его, а деньги поделить. На восьмерых – не так уж много получилось, так что теперь приходится жить на пособие, которого хватает на оплату жилья только в трущобах. Ну и регулярно смешить соседей. Я знаю, они считают меня безумным: то я вздыхаю, читая объявление о свадьбе Рика Харрела и называю наследника весьма знаменитого и крайне небедного рода своим
сыном, то шепчу «дочка», глядя на
очередное фото Лори, то называю «своей бывшей» (любовницей, конечно, но даже в это никто в здравом уме не поверит)
зачем-то заехавшую в наш район Миранду…
Это не говоря уже про Ину, которая работает в местной школе, и остальных «приемышей». Кстати, Ина – единственная – иногда меня все-таки навещает. Не называет отцом – и не позволяет мне называть ее дочкой, но иногда
приходит и помогает.
Еще я иногда вижу Кристиана. Он работает в сети магазинов – и порой мелькает в расположенном через две улицы филиале. Персонал в такие дни улыбается всем посетителям – и всячески демонстрирует идеальное выполнение служебных обязанностей. Вероятно,
Крис сопровождает или возит большую шишку.
Еще один раз видел Миру в сопровождении Джина и Уилла. Понятия не имею, к кому и зачем они приходили, подходить я не стал (Уилл меня точно заметил, так что раз не окликнули – не очень-то я им и был нужен), но сопровождение в виде двух крепких ребят –
разумная предосторожность в нашем неспокойном районе.
Про Литу и Джиллиан Ина тоже ничего не знает. И если первая хоть пару раз мелькнула на обложках «желтых» изданий (один из тех выпусков я все-таки купил, чтобы
хоть такая фотография была), то про вторую не знаю вообще ничего. Ина говорит, что Джилл училась в том же университете, в соседнем корпусе, только заочно. На кого именно училась и кем в результате стала (и стала ли вообще, кстати, жива ли еще) – не знает. Как-то не сложились у детей отношения. Наверное, это тоже моя вина. Если бы я одумался, если бы стал им отцом, то они, возможно, прожили бы жизнь лучше. Например, я знал бы, кто они и что с ними, Джилл не пропала бы неизвестно где, а у Ины были бы
не такие усталые глаза.
Почему-то вспоминаются сказки. В сказках главный герой, в конце концов, понимает свои ошибки, исправляется – и живет долго и счастливо. Жаль, что это не сказка – и осознание уже ничего не исправит и не вернет.
Древовидный вид
