Вам шестнадцать лет – вы строите планы на недалекое, но непременно блестящее будущее, ходите на тусовки, ночуете у подруг и обсуждаете с ними шмотки, парней – что там еще обсуждают девочки в шестнадцать – мечтаете и не хотите, чтобы все это заканчивалось.
Вам повезло: вы – не я.
Иногда мне кажется, что я родилась не в том месте, не в то время, не в той семье – и не на той, видимо, планете. Я – четвертая и самая младшая дочь в семье обнищавших аристократов черт знает в каком колене. И я коротаю свои дни в деревне на краю света.
Наверное, это не самый худший вариант. При менее удачном раскладе я могла бы жить на улице или в каком-нибудь полуразвалившемся сарае, продавать свое тело за пару симолеонов и в двадцать пять сигануть с моста или умереть в подворотне от передоза.
Но мне повезло. Видимо, в прошлой жизни я была паинькой и не отрывала крылья бабочкам.
Все мое везение осложняется отсутствием друзей и ненормальной семьей. Мои старшие сестры ненавидят меня, а мои родители – к которым обращаться нужно исключительно по имени – выдают замуж за кузена.
У нас кровосмешение что-то вроде традиции, и тут уж как повезет. Мне – нам с Бреннаном, - не повезло. Но мы не теряем надежды после свадьбы уехать отсюда как можно дальше, развестись и забыть всю эту дрянь, только бы не продолжать эти бессмысленные семейные традиции парочки поехавших аристократов.
Но это между нами с Бреннаном после пары бокалов шамлийского. В обычное время мы смахиваем на типичную влюбленную парочку – в школе из-за этого грязи на нас выливают немало.
Как будто они что-то понимают. Попробовали бы обидеть Бреннана при Ноэль – она бы за один косой взгляд исколотила до полусмерти.
А потом бы еще Доминик позвала, чучело из обидчика сделать.
Один мужчина на четырех – и не моя же вина, что он мне достался, я не претендовала, - просто, видимо, как самой адекватной счастье выпало. Адекватнее, разве что, только Кэролайн; только она тихоня, которая любит только свои книжки и бесконечные проекты, к Бреннану относится исключительно по-сестрински и с уважением.
Мы часто гуляем втроем и втроем же живем в нашем обособленном мирке, знаем, что ничего не изменится, потому что порядок не менялся сотни лет.
Мы не надеемся на события из ряда вон – их попросту не бывает. Не с нами и не сегодня.
Наша семья похожа на гнилое яблоко – красивое снаружи и стухшее внутри. Каждый за себя и против всех, в любой момент накинется и перегрызет глотку – за право на наследство, за право на любовь или счастье – каждому по ценностям.
Родители считают такую жизнь – без надежд, без мечты, без права на цель и ее достижение, каждый день одинаковую – в порядке вещей.
Они не замечают наших взглядов, не слышат разговоров по ночам, - они видят то, что хотят: натянутые улыбки, смех через «не могу», - и пытаются вернуть блеск былого величия. Только вот напарываются на обратный результат. Есть стены, которые нельзя разрушить никогда.
Говорят, когда перестаешь искать перемен в жизни, они сами находят тебя: играют в прятки, но выглядывают исподтишка. С ними тебя находит надежда на то, что все изменится – не сегодня, не в конкретно эту минуту, а потом. Абстрактное «потом» - год, десятилетия, - которое зависит от того, сколько ты готов ждать.
Когда пришла война, мне было шестнадцать.
Мы с Бреннаном гуляли в березовой роще; смеялись и бегали, топтали изумрудную траву под ногами. Это был один из теплых дней уходящего лета, до комендантского часа оставалось совсем немного, но предзакатный парк был настолько красивым, что мы растягивали удовольствие и наслаждались им насколько могли.
Тишина не казалась нам подозрительной, замолкшие птицы и застывшие деревья – тоже.
Грохочущие звуки взрывов мы узнали сразу. Долго переглядывались, застыв на месте, пытались разобрать что-то, но из-за дыма и листьев – тщетно. Вокруг были только пыль, сплошной долгий гул, крики людей, писк, больше напоминавший ультразвук, странное свечение откуда-то сверху, запах гари, скрип колес и скрип ломающихся веток.
Мы бежали домой наощупь, натыкались в сумятице на других людей.
И только стоя у ворот поместья, мы увидели нечто огромное, отливавшее серебром и слепящее. Бреннан дергал меня за трясущуюся руку и кричал что-то, тянул в сторону, а я не могла оторвать взгляд от этой машины, от существа, свесившегося из ее люка.
Неестественно впалые скулы, серая кожа, серые заплывшие глаза и серые волосы. Оно смотрело на меня, а я чувствовала злобу, гнев, как они расплываются внутри меня и заполняют все, я чувствовала, как трясется земля под ногами, как дрожит воздух. А сероглазое все смотрело.
Бреннан буквально втащил меня в подвал, посадил со строгим «сиди здесь и никуда не выходи, что бы ты не услышала». Если бы я могла двигаться или хотя бы связно говорить – я бы непременно врезала ему и непременно с ноги. Но Бреннан ушел быстрее, чем я пришла в себя, и оставил от себя только короткий поцелуй на прощание.
На прощание – плохое сочетание. Мы никогда не целовались на прощание, только на «до завтра», «до утра», да хоть «до встречи».
Это был знак мне лечь на диван и ждать, пока кто-нибудь спустится сюда, пока все не соберутся. Кричать, биться головой об стену, пинать что угодно под ногами, лезть на стену, но ждать. Это был знак молча глотать слезы и знак, что никто не вернется.
Скрип ступенек, спертый воздух, распахнутая дверь, кровь на стенах, на окнах, на паркете. Она смотрелась слишком вычурно, как будто кто-то разлил вино, расплескал его везде, где только можно.
Так же вычурно смотрелось тело Доминик на клавишах рояля, тело Ноэль у ее ног, тело Анитры на полу, тело Донована у мольберта.
Раскрытые рты, лужи крови, раскрытые глаза с застывшим страхом, вязким, тягучим страхом.
Они все мертвы.
Что чувствуют люди, когда теряют всю свою семью? Нескончаемое горе? Жажду мести? Что?
У меня не было времени узнавать, равно, как и времени думать – ступеньки скрипели под ногами, ушибленный локоть ныл, а царапину на ноге саднило, но где-то на периферии сознания. Я ничего не чувствовала напрямую.
Ни когда увидела Кэролайн на пороге своей комнаты, ни когда переступала через ее тело, чтобы пройти в комнату Бреннана.
Я ничего не чувствовала, когда увидела кровь на голубом ковре, когда увидела кровь на рамке нашей с ним фотографии. Я ничего не чувствовала, когда увидела его тело. Только по ладоням потекло что-то горячее.
А уже через минуту я слышала хруст ломающихся пальцев существа. Я не разбирала перед собой ничего, кроме серого силуэта, так не вовремя подкравшегося сзади. Оно сопротивлялось, хлестало меня ладонями по лицу, но когда я нашла под ногами нож, выпавший из его руки, исход стал ясен.
Существо кряхтело, задыхалось на полу, захлебывалось кровью. Это тебе за мою семью, за Бреннана, за Кэролайн, за мою жизнь.
Если вы думаете о чем-то, хотите перемен в своей жизни – будьте готовы к тому, что они наступят, и возможность поменять все обязательно настигнет вас.
Но только не надейтесь, что возможность будет хорошей, а перемены – приятными; не надейтесь, что будет так, как вы мечтали, смеясь с подругами по ночам.
Это была война длинной в два бесконечно долгих года, два года, которые я могла провести иначе, вдали от войны, сказав спасибо крови предков.
Но иногда стоит отказываться от привилегий. Не ради мести, не ради себя или какой-то возвышенной цели, но ради начала чего-то нового.
И я отказалась.
Я выбрала войну такой, какой она была.
Я – Розмари Фессельн, потомственная аристократка черт-знает-в-каком колене, мне восемнадцать лет, и я одна из тех, кто прошел Войну Двух Миров – первую войну с инопланетной расой - от начала и до конца.
И что ждет меня дальше – я не знаю.
Физическая пригодность
Баллов: 1
Ваш основатель не должен быть толстым.
Основатель должен быть создан с чертой характера «спортсмен (-ка)»
Основатель и наследник должны прокачать навык "Спорт" до старости (смерти)
Ни один сим в семье не может быть толстым.
Принятые в семью симы должны стать худыми до того, как станут пожилыми.
Рожденные в семье симы должны стать худыми до того ,как станут взрослыми. (аналогично как и в "Большая жизнь")
Табу (рисование)
Баллов: 2
Сим не может качать какой-нибудь (по выбору) навык;
Сим не может выполнять никаких действий, которые связаны с этим навыков или развивают его (например, если выбрано табу на кулинарию, симу запрещается готовить самому - есть только в ресторанах, кафе или что-то, сделанное другом, соседом, знакомым; если спорт - нельзя бегать на дорожках, качаться на тренажёрах и так далее; если чистюля - запрещено убирать самому, но можно попросить знакомого или нанять горничную);
Любой сим, принятый в семью, тоже никогда не должен заниматься этим, только в случае, если навык уже немного прокачан.
Семейная черта (книжный червь)
Баллов: 1
Запрещено вместе с этим ограничением брать "Противоположности"
При создании основателя в CAS, выберите одну из пяти черт характера, и сделайте ее ‘семейной чертой’ для вашей династии. После этого, каждый сим, рожденный в семье, становясь наследником, должен иметь эту черту
Запрещено брать одновременно с "Противоположности"
Писатель
Баллов: 1
Запрещено брать это ограничение вместе с "Домашняя библиотека"
Основатель создается с чертой характера «Книжный червь»
По крайне мере один документальный роман должен быть написан каждым поколением династии. Неважно, какого качества роман.
Патриархат/Матриархат
Баллов: 1
Наследники должны быть того же пола, что и основатель. Т.е. если основатель мужчина-все наследники, продолжающие род, должны быть мужского пола. Соответственно с женским.
Одна дорога
Баллов: 1
Нельзя использовать Амброзию для омоложения. Кормить сима плодами жизни так же нельзя.
Нельзя использовать омолаживающие зелье (ни приготовленное на хим.столе, ни приобретенное за баллы).
Нельзя использовать зелье остановки возраста.
Нельзя в багаж симов помещать цветок смерти.
Нельзя загадывать желание джинну для продления отведенного времени.
Эти ограничения распространяются на всех симов с династийного лота.
Прим: если с выходом дополнений появляются новые способы продления жизни сима\остановки его возраста, они так же запрещаются.
Ксенофоб
Баллов: 1
Ваш основатель является ярым противником всего заграничного и самих иностранных гостей недолюбливает. Эта же неприязнь к иностранцам передалась и следующим поколениям.
Основатель и наследники не могут выходить замуж\жениться на симах из Аль-Симара, Шам-ле-Сим и Шанг Симла.
Основатель и наследники не должны иметь черту характера "Любит приключения". Если наследнику при переходе в новую возрастную категорию досталась эта черта, вы можете её поменять или нажать ещё раз случайный выбор черт характера. (Если у вас стоит ограничение "Случайные черты характера")
Исключение - если черта выбрана игрой автоматически.
Основатель не может отправится в путешествие, даже по работе.
Наследники не могут по своему желанию отправиться в путешествие. Это возможно, при наличии заданий с работы, школы, стадиона и т.д. предлагающих посетить ту или иную страну.
Симы, выехавшие из Династийного Дома могут свободно путешествовать.
Карьерист
Баллов: 1
Основатель создается с чертой характера «Карьерист (-ка)»
Основатель обязан достичь вершины карьеры (в любой сфере).
Эта сфера становится "семейной профессией/карьерой"
Если основатель достиг вершины карьеры в нескольких профессиях до передачи дневника наследнику, то выбирается одна из них.
Наследник, по достижении взрослого возраста, имеет право, устроится на работу только в ту сферу, в которой достиг вершины карьеры основатель. Он обязан достичь вершины этой карьеры.
После достижения вершины карьеры, наследник имеет право устроиться на любую другую работу, однако семейной остается та карьера, в которой достиг вершины основатель.
Не наследники и супруги имеют право работать в любой сфере.
Детский сад
Баллы: 2
У основателя и наследников должно быть 3 и более детей;
Тоддлеры должны прочитать все обучающие книги для детей;
По достижению возраста школьник у каждого ребенка должна быть своя комната;
Во дворе должна быть игровая площадка (качели-карусели-песочница-классики и т.д.);
Если семья живет в квартире, то у детей должна быть игровая комната(и не выполняется пункт 4).
Вечный сезон (лето)
Баллов: 1
Вы выбираете один сезон и отключаете остальные.
Все погодные эффекты для этого сезона должны быть включены.
Нельзя использовать награды блок управления "Климатрон" и устройство "Тученатор 9000".
Продолжительность года устанавливается игроком.
Рейтинг династии 16+
Здесь мелькают вещи и затрагиваются темы, которые могут показаться неприятными, будьте осторожны при прочтении.
У меня стоят все дополнения и стафф-паки от The Sims 3 до Вперед в будущее;
Хочу сказать большое спасибо Jana Weber за то, что она привела меня сюда, рассказала о династиях, буквально пинками заставляла начать и все это время вдохновляла своей династией :3
А так же огромную благодарность выражаю Hildefonsa за ее терпение, ответы на вопросы и за добро на выкладку династии!
Я прошу прощения за долгое ожидание, но так получилось, что месяц выдался насыщенным и немного нервным, поэтому времени нормально сесть за династию было немного. Впредь остараюсь не делать таких разрывов между отчетами.
I/4 Вкус сожаления
Очень сложно отличить настоящее дерьмо от дерьма надуманного – это та правда жизни, которую я усвоила еще лет в пятнадцать, когда приступы юношеского максимализма и категоричность поступков вообще казались вещами необъяснимыми.
Только эта усвоенная истина сейчас не мешает мне сидеть за новым столом и думать о том, что произошло за последний месяц. Нет, серьезно, я уже минут двадцать смотрю в одну точку и не знаю, стоит ли мне проверять мои теории сейчас, или посмотреть, что произойдет еще месяца через три.
Все началось с того, что я стала быстро уставать – и если раньше с работы я возвращалась еще в адекватном состоянии, могла пойти в спортзал или закутить где-нибудь с Захари, то теперь я приползаю домой и практически сразу ложусь спать.
Продолжилось все тошнотой – это я могу списать на рагу из мозгов и те закуски, которые есть в моем холодильнике; наверняка организм попросту перестал усваивать эту гадость и хочет нормальной, человеческой пищи - готовить я ведь только учусь.
Я старалась искать этим вещам вполне логичное объяснение, - и наплевать, что мой организм гораздо выносливее организма среднестатистического человека, - находила его и задвигала мысли куда подальше.
Пока в конце месяца не случается задержка. Даже ее я пытаюсь оправдать переутомлением из-за работы и высоким коэффициентом нервного напряжения. Но в этот раз у меня не получается.
Лежащий на столе телефон буквально кричит «позвони Захари, Розмари, поделись с ним своими догадками и спроси, учили ли его предохраняться», но останавливает меня. В конце концов, какая от этого польза? Захари не сделает ничего, начнет паниковать, или еще хуже – радоваться, а мне ни то, ни другое совсем не на руку. Особенно учитывая, что я дала ему понять: между нами не больше, чем короткая интрижка на пару месяцев.
Но с Захари удобно. Он всегда приходит, когда нужно, с ним можно говорить о чем угодно и не заморачиваться, он не напоминает мне о войне и больше не пытается казаться лучше, чем есть на самом деле. В Тихом, пожалуй, Захари единственный, кто хоть как-то заставляет меня очнуться от долгого забвения.
Он просто хороший друг. Не более того. К тому же, после того раза, когда мы провели ночь вместе он иногда и смотреть на меня боится; хотя за то, что об этом никто до сих пор не знает ему нужно отдать должное – неужели другой бы на его месте стал скрывать, что он переспал со своим военачальником?
- О, Розмари! – он радушно улыбается, когда я вхожу в его дом, - не ожидал увидеть тебя сегодня.
А я как будто ожидала.
- Убери дебильную улыбку со своего лица, Захари, - я сажусь на диван, - у нас проблемы.
ххх
В приемной меня передергивает: беременность сейчас мне ни к чему. Не потому, что я не хочу ребенка – просто я не смогу ничего ему дать; совсем ничего: ни нормальной семьи, ни нормальной жизни.
Вокруг меня ни души – я не знаю, к лучшему это или нет. Может, вид счастливых будущих мамочек приободрил бы меня?
Мольбы всем известным Богам – и я снова нарушаю закон, на этот раз о запрете свободы совести – не помогают. В глазах слепит, когда я захожу в стерильно-белую комнату, а когда врач говорит «поздравляю, мисс Фессельн», голова начинает кружиться, и, по-моему, я готова умереть прямо в этом кресле.
С чем меня поздравлять? С нежеланным ребенком? Или, может, со сроком?
Наверное, поэтому первое, что я говорю – «не может быть», звучит как-то совсем неестественно.
- Ну, как не может, мисс Фессельн? Вы беременны, это большая радость.
«Если вы замужем» - добавляю.
- Которая омрачается другими мелочами, - говорю с сарказмом, смотря в бездонные голубые глаза врача.
- Вы не замужем? Надо было думать, мисс Фессельн. Вам нужно в Ратушу, там выдадут подробную инструкцию дальнейших действий, - она мило улыбается, настолько мило, что у меня сводит челюсть и
хочется стереть эту улыбку всеми возможными способами.
Перед глазами почему-то встает вечно улыбающийся Захари – интересно, а они не родственники?
Когда я выхожу из кабинета, все кажется каким-то настоящим. Ноги у меня ватные, я еле передвигаюсь, и голова кружится – надо бы только доехать до дома, сходить в Ратушу, - а потом уже неважно, что будет. Надо просто потерпеть.
Но каким-то образом я оказываюсь в доме Захари. Он мне сейчас нужен.
- Розмари? – Захари треплет меня по плечу, - хватит молчать.
- Что ты хочешь услышать от меня? «Нам стоило научиться предохраняться в свое время»? Или, может быть, ты хочешь предложить мне выйти за тебя, чтобы нам обоим не сесть в тюрьму после рождения ребенка? Не знаю, Крис, скажешь, что тебе жаль?
- Мне жаль, - он опускается рядом, - Розмари, я понимаю, что ты думаешь обо мне сейчас, но мне действительно жаль.
Если сейчас он добавит «я не специально» - я точно ударю его. Жаль – это единственное слово, которое крутится в моей голове. Жаль, что ни он, ни я не сможем воспитывать ребенка, не сможем видеть, как он растет, возможно, и никогда не узнаем, кем он стал, чем занимается, никогда его не увидим – так же, как и он не увидит нас. Вероятно, ему и не скажут ничего о его непутевых родителях и о том, что он – жертва неудачной интрижки. Жертва, которая сгниет в государственной коммуналке от алкоголизма или синдрома вампира.
- Мы справимся, - это больше похоже на вопрос, чем на утверждение. Захари вздыхает, берет меня за руку, и трет лицо ладонью, - я что-нибудь придумаю.
Даже если и придумаешь, ты ничего не сможешь сделать. Тебе не разрешат жениться на мне – не тот случай; наверняка в Ратуше это дело принципа: даже до последнего глупца бы дошло, что это – брак по расчету, а они запрещены.
Завтра в Ратушу.
А сейчас мне очень хочется домой, побыть одной, заняться чем-нибудь полезным, почитать…что я там обычно делала? У меня последний вечер нормальной жизни, и я должна провести его как обычно.
ххх
Я чувствую, как трясутся руки, когда собираюсь в Ратушу. Я не помню, выключила ли я плиту и воду, заперла ли дверь. В Ратуше все не так страшно: нужно переступить порог, просто выслушать гневную отповедь и дождаться, пока ко мне приставят няньку.
А потом родить и сесть в тюрьму. Простая и понятная схема для тех, кто рожает вне брака.
Впрочем, не уверена, что жизнь с нянькой будет отличаться от жизни без нее: разве что какое-то разнообразие появится и будет с кем поговорить пустыми вечерами. Вот я, сижу на диване с животом, размером с арбуз, а рядом какая-нибудь милого вида женщина преклонного возраста рассказывает мне интересные истории из своей молодости. Про кавалеров, которые хотели завоевать ее сердце, про письма от тайных поклонников, в конце концов – про войну, которую мы прошли всем миром.
Будем пить чай и мило беседовать – так же мило, как потом и с Захари в соседних камерах.
Я сомневаюсь, что это будет так, но надеюсь на лучшее. Откуда вдруг появилась эта надежда?
Она медленно ускользает от меня, когда я вижу понурившего голову Захари, он приехал раньше, но видимо решил дождаться меня.
- Давно ты здесь?
- С полчаса. Нам очень не повезло, Розмари.
- Почему?
Захари кивает на дверь. Серая табличка с именем «Фред Тру, отдел контроля за рождаемостью» мне ни о чем не говорит.
- Ты не знаешь, кто это?
- У меня нет ни малейшей идеи, - хоть я и действительно стараюсь вспомнить, ни одного человека по имени Фред я не знаю.
- Это же один из самых знаменитых трудоголиков Ратуши, - Захари пожимает плечами, - я не знал, что он работает в этом отделе, столько семей загубил.
Теперь плечами пожимаю я. Ну и что? – крутится вопрос в голове. Какая разница, кто такой этот Фред Тру? Все равно мы ничего не сможем сделать с человеком, который сломает наши жизни.
Вопрос так и остается вопросом, потому что секретарша того самого Фреда приглашает нас в кабинет.
- Мисс Фессельн, мистер Захари?
Фред Тру не кажется мне таким суровым, каким казался он Захари. Обычный мужчина, светловолосый, кареглазый, но с тяжелым взглядом – в свое время я много таких повидала; какими бы жесткими они не кажутся - в их душах всегда есть место самым светлым чувствам.
Отповедь занимает не больше получаса. Захари, сидящий рядом, все это время нервно кусает губы, а во мне растет раздражение. Кто придумал эти глупые правила? Кто решил, что ему позволено менять то, что складывалось столетия? Внебрачные дети всегда были такими же нормальными, как и дети, рожденные в полноценной семье. Почему это понимаю только я?
После мне протягивают кипу бумаг для ознакомления и отправляют домой.
«Теперь вы должны заботиться не только о себе, мисс Фессельн»
Спасибо, а то я не знала.
Утро наступает слишком быстро. Мне не хочется ехать на работу – там наверняка уже все известно. Хочется закрыться дома и не высовываться – пока не вытащат сами, или пока не будет веской причины из него выйти.
Но прогуливать нельзя, я собираюсь с силами, с мыслями – и еду. На удивление, все проходит как обычно, ребята не говорят ни слова. Только почему-то Захари нигде не видно, хотя сегодня у него нет отгула.
- А он же уехал, - пожимает плечами Майкл, когда мы остаемся одни в зале - какой-то сверхсрочный запрос из Ратуши поступил на перенаправление его в Сван. Так я и не понял, за какие заслуги.
Я улыбаюсь. Хоть кому-то из нас двоих повезло. Что-то мне подсказывает, что Захари не сбежал, что здесь не обошлось без участия его семьи, и что он вернется. Правда, как скоро – другой вопрос.
- Спасибо за информацию, Майкл.
- Розмари, я в курсе вашей ситуации, - его взгляд становится серьезным,- все будет хорошо.
У меня снова паранойя или он действительно знает больше, чем знаю я?
- Майкл, я…
- Просто делай, что тебе говорят, - он смотрит по сторонам, подходит ближе и шепчет мне на ухо - у Ратуши на тебя большие планы.
Мимо нас маршируют солдаты чужого отряда.
- И не только на тебя.
Звучит звонок конца рабочего дня, коридор постепенно пустеет, а я совершенно ничего не понимаю, и только вибрирующий в кармане телефон приводит меня в чувства.
«Нужно уладить дела в Сване, прости, что не предупредил. Вернусь, как только смогу. Как ты? Крис»
Кому ты нужен, Захари, кому ты нужен теперь здесь.
FREIheit, с возвращением! Рада появлению отчета, надеюсь, что больше не будешь так пропадать.
Моя фраза из прошлого комментария
Цитата:
А Захари прям пострел, везде поспел
набирает обороты в полной мере
Цитата:
Если сейчас он добавит «я не специально» - я точно ударю его
Даааа, моя реакция на это была бы восторженной
И так, значит, этот некий Фридрих решил повлиять на ратушу, потому что в противном случае Розмари вместе с Захари отправили бы в тюрьму. Хотя, повлиять могли родители Захари, как же они могут позволить своему дорогому сынуле попасть за решетку, они, наверно, дома с него пылинки сдувают. Но я лично придерживаюсь больше к варианту про Фридриха или кто он там на самом деле, раз у "Ратуши" есть планы на Розмари и ее ребенка. Я сомневаюсь, что он там какой-то особенный должен родиться, точнее они этого заранее не могут знать, хотя, кто их знает, они же там почти все контролируют.
С нетерпением жду продолжения! Желаю, чтобы тебя больше не посещали проблемы, из-за которых ты не можешь выложить отчет.
Неее, у меня скорее был бы восторг от того, что мужики такие мужики со своими репликами. "Я не специально"
А как будто он хотел бы специально, хотя, мне кажется, что в душе он все-таки слегка обрадовался такому событию, теперь Розмари будет к нему поближе и, может быть, даже не убьет
Но с другой стороны гормоны беременных они такие опасные для окружающих
О, вот и второе поколение на подходе: 3 вообще, при всей теоретически возможной непредсказуемости сюжета, в династиях есть один обязательный для всех момент - рождение ребенка. Но это тоже подается везде по-разному, и Фессельны в этом плане не разочаровали) Розмари не из тех, кто будет истерить и заламывать ручки, но эта её спокойная обреченность, и вместе с тем нежелание смотреть правде в глаза исключительно в её духе)
Диалог с Захари расставил все по своим местам. Есть одна простая истина - если человек тебя раздражает, то это не "твой" человек. Они определённо точно не пара, и мне даже не жаль, что они расстались.
Понравился Фред) не знаю почему. Просто понравился. Что-то в нем есть, уверена, он еще свою роль тут сыграет))
Порадовало изображение мира как всегда - еще один его аспект, отношение к семье-браку-беременности, очень здорово вышло, и так уже здорово прописанный мир все объемнее и объемнее становится)
Ну и финал. Ооочень интригует! С нетерпением жду пятого отчета и сама знаешь кого тоже жду.
теперь Розмари будет к нему поближе и, может быть, даже не убьет
Мне так нравится твое "может быть здесь"
Jana Weber, о да
Ну, как на подходе Не на пятом же отчете мне первое заканчивать.
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Они определённо точно не пара, и мне даже не жаль, что они расстались.
По факту они даже вместе-то не были, переспали просто один раз по пьяни. Это у Захари там амбиций море на ее счет, а самой Розмари изначально на него было все равно.
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Понравился Фред) не знаю почему. Просто понравился. Что-то в нем есть, уверена, он еще свою роль тут сыграет))
Фред прелесть, сама не ожидала, что он таким получится) хотя вроде вот первый раз появился.
Спасибо большое, постараюсь не пропадать и с пятым отчетом не тянуть! очень рада, что тебе нравится!
FREIheit, очень рада отчёту! Дела, как я посмотрю, у Розмари не очень... А всё из-за тоталитаризма! В каждым разом Роза привыкала к такому государственному устройству, но вот после того, как она "нарушила" закон, Розмари стала осуждать его. Ты наверно спросишь, почему я написала слово "нарушила" в кавычках? Наверно потому, что закон этот как-бы не закон. Законы нужны для того, чтобы общество, грубо говоря, не стало неадертальцем и не перебило друг друга. А как может угрожать внебрачный ребёнок? Но с другой стороны, закон есть, и Розмари его нарушила.
Как только Роза упомянула про свою усталость, я сразу догадалась, что второе поколение уже не за горами. Не знаю, откуда у меня чутьё на такие вещи... Наверно из-за династий.
Розмари в душе рада ребёнку, но она боится за его будущее. Но как бывает, когда любишь ребёнка и ждёшь его, не смотря на какие-либо трудности, эти трудности не кажутся такими глобальными. (это я тоже из династии брала...)Но она так и не приняла его, Розмари думает не о ребёнке, а о последствиях, которые будут после его рождения.
Когда увидела медсестру, она мне сразу кого-то напомнила. Но когда Розмари дала наводку на Захари, то стало понятно. А правда, случайно она ему не сестра?
Как-то глупо сажать мать из-за того, что она родила ребёнка вне брака. А вот у меня вопрос возник. Её (мать) посадят пожизненно или на какой-то срок?
Цитата:
Сообщение от FREIheit
Внебрачные дети всегда были такими же нормальными, как и дети, рожденные в полноценной семье. Почему это понимаю только я?
Это понимают все, просто они боятся пойти против правительства.
Уже понятно, что Розмари в тюрьму вряд ли посадят, но ей придётся выполнять разные поручения ратуши. Не думаю,
Цитата:
Сообщение от FREIheit
Кому ты нужен, Захари, кому ты нужен теперь здесь.
Интрига. может для всех всё понятно, но у меня в голове каша, поэтому предположения делать не буду.
Спасибо большое за такой интересный отчёт! С нетерпением жду продолжения!!!
Nikelinda, во всем Сванвейге государство достаточно значительную роль отводит институту семьи и брака - там растить ребенка в одиночестве не позволят никому не из вредности, а из соображений адекватности скорее; ребенку нужна полноценная семья - даже не сколько образцово-показательная, сколько такая, которая сможет дать все необходимое и азы, на основе которых позднее вырастет настоящий гражданин своей страны) Неоднозначное отношение правительства к случаям, подобным случаю Розмари, тоже можно понять и рассматривать как жестокое, но правильное в какой-то мере.
Цитата:
А правда, случайно она ему не сестра?
Нет, точно не сестра, просто типажи похожи)
Спасибо большое за отзыв, очень приятно! Постараюсь на кое-какие вопросы ответить уже в следующем отчете)
Я снова задерживаю отчет, за что прошу прощения - никак не могу вернуться в колею. Но я к вам с бонусом!
Предлагаю заглянуть в прошлое Розмари, в период, когда она бежала из Рагнгерда в Сван.
БОНУС
I/0-1 Новое начало
Я бежала из Рагнгерда в соседнюю деревню. Там у меня есть какие-то родственники, вроде троюродной сестры моей двоюродной тетки – седьмая вода на киселе - и я надеюсь, что они примут меня, а не выставят за дверь.
В Стейнмунне пока тихо, а люди, кажется, вообще не в курсе происходящего. Наверное, поэтому, тетушка Энн, которая последний раз видела меня, когда мне было семь, смотрит настолько удивленно и не верит, что я «та самая Розмари Фессельн»
Она начинает верить мне только после того, как я рассказываю о случившемся, но мое совершенно безэмоциональное лицо рождает в ней какое-то сомнение. Или мне только кажется.
- Наверное, ты совсем обессилила.
Меня хватает только на сухой кивок. Мне хочется попросить ее не расспрашивать, но я не имею права на это: в конце концов, она приютила меня.
- Розмари…- она теряется, когда в комнате появляется ее муж, кидает вопросительные взгляды на нас обеих, - я не могу позволить тебе остаться здесь, сама понимаешь, положение абсолютно безвыходное. Ты можешь поужинать, переночевать – сейчас на улице слишком опасно, - и уйти утром.
Я снова киваю. Да что угодно, только дайте мне поспать и поесть.
Энн скрывается за дверью, а ко мне подходит ее муж – Эрик, кажется, - и садится напротив.
- Ты оставила поместье?
- Да.
- И у тебя ничего нет?
- Да.
- Я дам тебе какую-то одежду и денег на билет до Свана. Утром ты должна будешь уехать на первом же поезде – вокзал в десяти километрах; иначе ты просто потеряешь какую-либо возможность спастись.
Я поднимаю на него глаза, мне хочется сказать: «эй, полегче, я всего лишь шестнадцатилетний подросток!», но когда сталкиваюсь с чужим, холодным взглядом голубых глаз, слова сразу куда-то пропадают. Я снова сухо киваю.
- Вот и хорошо. Иди в гостевую комнату, я думаю, Энн там закончила. Одежду и деньги принесу позже.
Все-таки срывается совершенно ненужный вопрос:
- Вы делаете это зачем-то или просто так?
- Я еще слишком хорошо помню твою мать, Розмари, считай, что это последнее, что я мог бы сделать для нее.
И Эрик скрывается за дверью.
- Спасибо.
Утро встречает туманом и предчувствием чего-то нового. Мне предстояло два часа пешей ходьбы до вокзала и два дня трясучки в переполненном вагоне до Свана. Я плохо помню, как преодолеваю весь этот путь, помню только, что волосы постоянно лезли в лицо, очень хотелось есть и ехидную улыбку кассирши, протягивающей мне билет со словами «счастливая, вытянула последний».
Мне удается сесть у окна, рядом с какой-то женщиной и ее тремя детьми, боязливо жмущимися друг к другу и прижимающими к себе игрушки.
Люди вокруг копаются, шумят, закидывают пожитки на полки и громко разговаривают. От этого начинает болеть голова. Они все боятся, и я их понимаю: они боятся, что на нас нападут прямо здесь, в поезде, и мы не выедем даже за пределы провинции, они боятся не доехать – столица для многих последняя надежда, - они боятся неизвестности, которая ждет там, за этой надеждой и того, сколько им придется заплатить за свои жизни.
Я очень хочу отключиться, но сон не идет. Поезд едет без остановок, за окном мелькают пейзажи в предрассветной мгле, сменяя один другим, проносятся пустынные поля и леса, в которых ничего не осталось. Я вижу людей, с надеждой бегущих к поезду и эту надежду теряющих, когда он не останавливается на перроне; я вижу как что-то дымится вдалеке, и дым поднимается высоко-высоко в небо.
И до сих пор не верю, что началась война.
Женщина пристально смотрит на меня своими впалыми глазами, что хочется спросить – зачем. Но она молчит, и я молчу, не решаясь заговорить. В конце концов, все разговоры приводят только к одному: к сознанию общего страха. А бояться нельзя, не мне и не сейчас – я потеряла слишком много, чтобы позволять страху овладеть мной.
И как в доказательство моим словам, поезд останавливается – на пустыре, правда, - и в него заходит женщина: сначала никто не понимает, почему ее пустили, а затем до всех доходит: она солдат. В потрепанной форме вооруженных сил Сванвейга, она стоит, гордо подняв голову и натянув на свое грубоватое лицо мужественное выражение.
Наши взгляды пересекаются всего лишь на минуту, и за эту минуту я понимаю, зачем еду в Сван – решение находит меня само.
Я принесу пользу: всем этим людям. Этой женщине, ее детям, женщинам, мужчинам, детям всего мира – и себе самой. И все остальное неважно. Будет ли мне страшно, выживу ли я – мне нельзя сидеть на месте и нельзя прятаться.
Когда поезд приезжает на вокзал Свана, я уже знаю, куда идти.
Сван невероятно большой город, действительно как на картинках в интернете – с высокими белыми домами с огромными окнами, ровными бордюрами, и невероятным для города количества зелени.
Молодой военком окидывает меня беглым взглядом, когда я вхожу в военкомат, осматриваясь. От белых стен слепит глаза, а от количества техники на квадратный метр хочется забиться в угол. Здесь что, у каждого есть эти сенсорные…как их там?
- Мисс?
Я поднимаю глаза. Он высокий, темноволосый, и почему-то одет в костюм.
- Я могу вам помочь чем-нибудь?
- Да. – Я протягиваю ему свою идентификационную карточку и вижу, как дрожат руки, - запишите меня в добровольцы.
Военком смеется. Смех у него дружелюбный; он внимательно рассматривает карточку, смотрит на мою фотографию в ней, а затем – на меня, и улыбается.
- Идите домой, мисс Фессельн. Шестнадцатилетним девочкам не место на войне.
- У меня нет дома.
- Пройдемте со мной.
Он заводит меня в какой-то кабинет, кладет карточку на стол. Я не замечаю, как у него в руке появляется металлический шар: все мое внимание приковано к пейзажу за окном. Здесь слишком красиво, чтобы позволить себе не рассматривать. Небоскребы – я вижу их впервые, как и голографические постеры на улицах, воздушное метро, играющих лазерный ритм-а-кон подростков, и эту неземную, футуристическую одежду как будто из фильмов
- Мисс Фессельн, я думаю, вам стоит обратиться в жилищный комитет Свана.
- Зачем мне это?
- Корни вашего рода уходят глубоко в прошлое, - я оборачиваюсь и вижу, как военком смотрит на прозрачный экран компьютера, вижу там свою фотографию, фотографии моей семьи и много текста, - это одна из причин, по которой вас могут обеспечить хорошим жильем вдали от войны.
- Вдали от войны? – я усмехаюсь, - вы думаете, я дура? Эта война затронет всех! Понимаете? Всех, она будет на всех континентах – не только в Сванвейге!
Военком вздыхает.
Почему он так на меня смотрит? Неужели я первая здесь несовершеннолетняя за прошедшие три дня? Неужели они не готовы с руками отрывать тех, кто согласен служить во благо своей страны?
- Я ничем не могу вам помочь.
- Вы можете. Запишите меня в добровольцы, - я смотрю ему в глаза, - и вы больше никогда не увидите меня и не услышите обо мне! Это единственное, чего я хочу.
Мы молчим. Он смотрит на меня, на мои голые ноги и слабые руки, на милую мордашку и наверняка представляет, как меня проткнут штыком или что-то в этом духе – но мне все равно.
- Вы уверены?
- Да.
И через полчаса я выхожу из здания, держа в руках свою карточку и карту временного проживания в общежитии для военных.
Когда темнеет, я уже лежу в постели и осознаю, что это – последний на ближайшую пару лет вечер, который я проведу в тишине и спокойствии.
Загораются огни соседнего небоскреба – кажется, это Научный Институт или Астрономический Центр, людей на улице почти не осталось. Если бы пару лет назад кто-то сказал мне, что я окажусь в столице: посмеялась бы, и только. Но сейчас я здесь, неважно, как надолго.
С моим прибытием в Сван начинается новая жизнь – старую я оставляю в Рагнгерде. И кроме этого сейчас ничего не имеет значения.
Утром я получаю новую военную форму и смотрю, как падают на пол черные волосы под противное дребезжание стригущей машинки.
Иногда нужно жертвовать чем-то большим, чем своей жизнью – собой.
И когда вечером я сажусь в автобус вместе с другими новобранцами – парнями в большинстве своем, и смотрю, как огни Свана тают вдалеке, как появляются на небе первые звезды и падают кометы – я понимаю, что впервые за шестнадцать лет я приняла правильное решение.
FREIheit, увидела обновление, думала отчёт, а оказался даже бонус! А какой бонус! Я правда не подозревала, что будут вообще записи продолжения предыстории, а тут многое стало понятно, откуда у Розмари такой характер и стремление воевать.
Если я не ошибаюсь, то этот город из дополнения "Вперёд в будущее"? Он не только Розмари понравился... Мне прям что-то захотелось в него поиграть..
А вообще как-то не сходится с родственниками Розы. Они помогли ей уехать в столицу, а почему же тогда сами не покинули свой дом, если понимают, что враги могут добраться и до них? Может они боятся оставить своё родовое гнездо?
Бонус мне очень понравился тем, что в нём очень хорошо прослеживается этап становления личности Розмари. То есть причины, по которым она стала такой, какой мы наблюдаем в отчётах. На войну идут не только люди, в душе которых есть патриатизм, но и те, которым нечего терять, умрут они, или не умрут, от этого ничего не измениться, только если население уменьшится на одного человека.. Розмари относиться больше к второй группе.
Хотя может из-за того, что война будет везде, и лучше уж сразу начать воевать, чем потом паниковать, когда вражеские войска подойдут к самому Свану.
Цитата:
Сообщение от FREIheit
Иногда нужно жертвовать чем-то большим, чем своей жизнью – собой.
Признаться, я бы не смогла состричь все волосы. Не потому, что будут смеяться и тыкать пальцем, а потому, что у меня фетиш на длинные волосы, хотя Розари может тоже так думала, пока война её не затронула.. А так эта фраза мне очень понравилась!
Ну и в заключение хочу добавить, что не переживай по поводу выхода отчёта, у всех дела, поэтому просто будем трепетно ждать. Жду продолжения!
Династия Фессельн
I/4 Вкус сожаления.
рада, что ты прочитала отчет!
В каждым разом Роза привыкала к такому государственному устройству, но вот после того, как она "нарушила" закон, Розмари стала осуждать его. Ты наверно спросишь, почему я написала слово "нарушила" в кавычках? Наверно потому, что закон этот как-бы не закон. Законы нужны для того, чтобы общество, грубо говоря, не стало неадертальцем и не перебило друг друга. А как может угрожать внебрачный ребёнок? Но с другой стороны, закон есть, и Розмари его нарушила.
Линейный вид
