[Madlax]

Мастерская забытого художника

— Мы сейчас идем по Монмартру к базилике Сакре-Кёр. Тебе нравится здесь? — с улыбкой спросила девушка, чьи шоколадного цвета волосы развевались от легкого ветерка.
— Сестра, очень нравится! Я так рада, что смогла выбраться к вам. Первый раз в Париже… красота неописуемая! Эта романтическая атмосфера, готическая архитектура, французские булочки…
— Булочки?

— Ага! Я никогда таких вкусных не ела! О… — вторая девушка, что была с пепельными волосами, внезапно остановилась. Ее взгляд был направлен на заброшенное здание с забитыми досками окнами.
— Какое красивое… — «пепельная» сделала шаг в сторону таинственного строения. Эти обветшалые дряхлые стены, скошенная крыша, полусгоревшая лестница, — все вместе навевало какой-то страх и трепет, безумное желание уйти отсюда и как можно скорее.
— Я вижу, тебе понравилось здание.
— Еще как! Что это?
— Это мастерская забытого художника. Страшная легенда по ней ходит, — «шоколадная» наклонилась к младшей сестренке и, взяв за плечи, шепнула на ухо, — смертельно страшная…
— О… расскажи!

«В начале XVIII века эпохи Регентства в этом доме жил одинокий безызвестный художник, который целыми днями сидел у себя в мастерской и рисовал, практически не бывая на улице. Картины его никто не видел, тем самым считали его затворником. И только поздней ночью он выходил на прогулку. Иногда его называли «художником усопших». Во внешности читался сущий мертвец: большие округлые мешки под глазами, скулы, весь белый, исхудалый…

На его картинах были изображены обнаженные лысые девушки, точно трупы. Их тощие тела обычно лежали на земле или тонули в темной воде.
В то время завелся некий парижский Потрошитель, безжалостно убивавший молодых девушек. Его почерк легко можно было узнать: он всегда брил своих жертв на лысо и отрезал части тела. Тогда над Парижем нависла страшная угроза, для поиска маньяка были брошены силы жандармов…

…звонкий стук каблучков разбавлял гробовую ночную тишину, царившую в старом парке. Ветер гудел в густых вершинах деревьев, устало склонявшихся над головами одиноких скульптур. Огромный изумрудный диск освещал дорогу, на которую падали тени кустарников и лавочек. Молодая девушка гордой походкой шла по хрустящему гравию; ее иссиня-черные вороного крыла волосы были сплетены в цельную косу и обмотаны на голове яркой лентой. Подол платья развивался от легкого ветерка, игриво запутывал ноги и заставлял все время поправлять себя.

Странные звуки, раздававшиеся позади, вынуждали путницу иногда оглядываться по сторонам, но мысли о другом, заполонявшие ее голову, быстро и напрочь стирали чувство приближавшейся опасности. Даже чьи-то тихие шаги не смогли обратить на себя ее внимание.

Металлический привкус во рту появился мгновенно. Хлынувшая кровь из перерезанного языка залила воротник, а сильный удар в поясницу повалил жертву на землю. Яркая лента в волосах развязалась, и длинные густые волосы волной разлетелись в стороны, словно всплеск океанских вод. Неизвестный худощавого телосложения в темном плаще нагнулся к девушке и приблизился к ее прекрасному забрызганному кровью лицу: тело в конвульсиях пыталось освободиться из смертельно крепких объятий. Незнакомец медленно и с наслаждением прошелся лезвием по нежной лебединой шее красавицы. Когда жертва перестала дергаться, он облизнул кровавую щеку и, сняв с себя длинный плащ, укутал несчастную…
Ночь стояла тихая, беспроглядная тьма поглотила все — деревья, скульптуры, скамьи. На улице в такое время никого не было. Не боясь быть замеченным, мужчина такими же тихими шагами нес тело, завернутое в темную ткань, через узкий закоулок.

Распахнув тяжелые, скрипучие ставни, он поднялся по лестнице и зашел в темную пропитанную красками комнатушку. В ней правил настоящий хаос: разбросанные холсты, разрисованные стены непонятными иероглифами, знаками и числами, давно остывшая кровь возле кровати… Мужчина, расчищая ногой место, аккуратно положил «кокон» на пол. Он развернул добычу и начал долго всматриваться в лицо мертвой особы. Красная жидкость медленно стекала по платью, капая на деревянный палас.

С минуты спустя любования художник встал с колен и направился в ванную; вернулся обратно он уже с бритвой. Повернув лицо девы в сторону лунного света, проникающего через окно, он легкими смелыми движениями начал срезать локон за локоном, пока голова девушки не облысела полностью. Собрав «трофеи» и завернув их в пакет, он принялся за холст. Раздев догола и уложив еще теплого трупа в желаемую позу, руки художника взялись за кисть. Неровными мазками он начал воплощать свой безумный шедевр, наслаждаясь видом обнаженного женского тела. Блеклые глаза увядающей розы смотрели на своего убийцу. В них отпечатались страх, боль и неимоверный ужас. Кажется, вот-вот, и из глазниц потекут слезы.

Так и работал художник до самого рассвета. Безумность его взгляда становилась все ярче с каждым мазком, с каждым прикасанием кисточки к холсту. Красные тона он наносил естественным цветом – кровью.

С наступлением первых лучей солнца художник бросил палитру на пол. Туго связав тело веревкой, он засунул ее на чердак, чтобы следующей ночью проститься с Музой…

…через три дня тело мертвой девушки нашли в сточной канаве. В ее распоротый живот была всажена красная роза».