[Лилиьет]

7. Новые начинания

Когда Дейрдре исполнилось семь, и она пошла в школу, я решила, что образ жизни домохозяйки не для меня, и оставила его с чистой совестью: с работой по дому я справлялась, ещё плавая на "Безымянном" [Опыт и навыки единственной стипендиатки в общежитии в итоге оказались весьма ценны.], к тому же ни Корбин, ни мой ангел никогда не отказывали в помощи, золотые мои.

Уже некоторое время я баловалась кулинарными экспериментами, с риском и импровизацией воплощая чисто авангардные рецепты из поваренных книг со всего света. Так, немного поразмыслив, я устроилась поваром-кондитером в единственный на весь Китежград дорогой ресторан.



Приготовленные по моему собственному рецепту шоколадные конфеты и прочие творения "волшебных" лопаточки и взбивалки пользовались популярностью, а вскоре захваченный трон главного повара отнюдь не был последним пределом: я купила ресторан и через некоторое время открыла сеть кафе в городах, расположенных вдоль китежградсткого шоссе.



Это был успех под лозунгом "Держите меня семеро!". Я напала на золотую жилу и намеревалась разрабатывать её до победного конца - завоевания известности и признания по всему Побережью. Кульминацией карьеры кулинара стало приглашение в столицу на знаменитый Конкурс Лучших Поваров.

Я была уверена в изобретённых по случаю рецептах и просто не сомневалась в успехе: ведь со мной в столицу прибыл чудесный талисман и частный фотограф в одном лице. Девятилетняя Дейрдре, мой ангел.



Специи, приправы, соусы и подливки, лопаточки и взбивалки, улыбка точь в точь, как у Корбина, и блестящие тёпло-карие глаза над объективом фотоаппарата принесли мне победу и сознание того, что я по-настоящему знаменита. И этой победой завершился кулинарный марафон.



Не планируя становиться ресторанным магнатом, я продала почти за бесценок сеть кафе двум подающим надежды ассистентам, также сопровождавшим меня в столицу. Денег за два с половиной года и так было заработано более чем достаточно.



Мы с Дейрдре пробыли в столице несколько недель. Осматривали музеи и галереи, посещали театры, ходили на концерты и почти каждый день бесплатно обедали в ресторанах, спонсировавших Конкурс.



***

Домой мой ангел вернулась полная новых впечатлений и идей. Очарованная воздушными нимфами в белых пачках и пуантах, впервые увиденными [нами обеими, к слову] на балете "Рапунцель", Дейрдре не отрывалась от балетного станка, когда-то из эстетических соображений установленного в мастерской. А после уроков я или Корбин отводили её в танцкласс для юных балерин при школе румбы и фокстрота.



Мой ангел грезила о танце и отпускала станок только ради второго обретённого в столице увлечения - скрипки.



Но если природное изящество Дейрдре делало возможными танцы, то... даже я, самая помешанная на своей дочурке мамаша, вынуждена была признать: у моего ангела не наблюдалось ни слуха, ни тем более таланта к музицированию на струнно-смычковых. Возможно, подошли бы барабаны. Однако Дейрдре хотела играть на скрипке. И играла, в любое время дня и ночи. Тогда мы с Корбином пришли к выводу, что, если бы наша девочка родилась мальчиком, её следовало назвать Шерлок.

Дейрдре всегда любила учиться [В этом я видела перешедшие от меня черты, внешне же мой ангел была копией Корбина.], с особенной стратью она рвалась к знаниям в начальной школе. К среднему звену энтузиазм поутих, но до пятого класса дочка ежедневно оккупировала мой письменный стол в кабинете и настойчиво требовала объяснить ту или иную задачу или правило.



Если бы ещё в школе она вела себя поспокойней! Дожив до пятого класса, мы с Корбином потеряли счёт вызовам к директору и классной руководительнице. Вспыльчивая и упрямая, моя маленькая балерина не лезла в карман за кулаком и зачастую приносила домой табель с положительными оценками и настойчивой просьбой вернуться в школу с родителями на обороте.



Я горестно вздыхала, в сердцах отпускала парочку проклятий [схватываемых и запоминаемых на лету на закуску к следующему вызову] и отправляла моего ангела в комнату. Корбин молчал, укоризненным взглядом действуя на совесть Дейрдре качественней, чем можно было бы добиться ремнём. Но мы никогда не сердились всерьёз, потому что знали, что наша дочь добра и нежна. По-своему, но по-настоящему. И это не было предвзятое мнение родителей, ослеплённых любовью к родному чаду: достаточно было приглядеться к Дейрдре повнимательней, чтоб разглядеть те дивные качества, которые она старательно прятала за по-детски неправильным представлением о сильном характере.



***

На свой десятый день рождения мой ангел получила подарок, долгожданный для всех нас: Рута [кстати, ещё в кулинарную эпопею имени меня ставшая звездой и лицом (в смыле мордой) кошачьего корма с добавлением мяса, растворимого без осадка] принесла потомство.



Радик, без того утомлённый солнцем необыкновенно жаркой осени, теперь совсем валился с лап:



котята Василий и Бусинка не щадили папашу, проявляя любовь и внимание, прыгая ему на спину и цепляясь за тощий хвост.