[Флёр]

Тиара пыталась учить дочь всему, чему так мучительно учили Сью. Люси тоже не горела желанием учиться и Тиара вымещала злость на младшей сестре, считая, что та успела подать дурной пример племяннице.



Тони – так я называл Латонью – писала книги и делала успехи на работе. Я гордился своей подругой и очень её любил. Латонья писала везде: и дома, и в парках, и даже возле закусочных, о которых сочиняла рецензии.



Мне не хотелось, чтобы о нас с Латоньей сплетничали, поэтому сделал ей предложение.







Сестра вышла на работу, и забота о Люси легла на папины плечи. Люси не признавала деда, потому что он ей многое запрещал. Например, папа был категорически против того, чтобы Люси ночами носилась по всему дому и засовывала пёрышки в носы спящим. Люси была в восторге, когда взрослые чихали, просыпались и спросонок не понимали, что это было.





Люси носилась с бешеной скоростью и по дому, и по зарослям вереска, и по нехоженым партизанским тропам.



Мы много раз просили Тиару научить ребёнка элементарным «можно» и «нельзя», но Тиара заявляла, что воспитание только испортит Люси и лишит её детской непосредственности. Всё, что внушал внучке дед, в одно ухо влетало, а в другое, соответственно, вылетало. Тиара же вместо того, чтобы как-то урезонить дочь, поощряла девчонку в её отнюдь не безобидных шалостях.

Люси верещала, как укушенный за нос опоссум, её крик доносился до театра, где репетировал наш оркестр и перекрывал даже самые бравурные мелодии.



Честно сказать, наш братец Киллджой был куда как тише. Он кричал только когда был младенцем, а став постарше, молча разрабатывал планы убийств. Капризнее и упрямее ребёнка, чем Люсиль, я ещё не видел. Тиара избаловала дочь до неприличия и не замечала её выходок. Она считала, что Люси самая умная, самая красивая, самая спокойная, самая милая, самая дружелюбная и безобидная девочка в мире. Она не один раз кричала, что мы трое просто завидуем её счастью и потому наговариваем на ребёнка. Матери нередко бывают слепы.

Мы с Тони часто ходили в клубы, чтобы побыть наедине. Даже в самом популярном месте, битком набитым посетителями, было во сто крат уединённее, чем дома. Дома по всем закоулкам тенью слонялась Сью; истошно вопящим ураганом носилась Люси; по пятам следовал любопытствующий отец, а Тиара взяла манеру врываться к нам в любое время дня и ночи, потрясая грязными подгузниками, дабы сообщить, как славно покакала её дочь.



Свадьбу играли в самом живописном месте Бриджпорта, на Панораме Богаарда, откуда был виден залитый вечерними огнями город.







Свадебный марш перекрывал нечеловеческий рёв Люси, которая требовала, чтобы всё внимание было приковано только к её королевской особе. И оно-таки было приковано именно к ней.



Лица родни являли собой жалкое зрелище. Настроение у них было явно не свадебное, а унылое, как застывший навоз.





Гостей собралось много, все поздравляли нас с Латоньей, желали нам счастья, тишины и покоя, и я верил, что когда-нибудь так и будет.



Гости разошлись под утро, мы уставшие поехали домой. Папа ушёл немного раньше: он неважно себя чувствовал. Дома нас ждал старый знакомый - Мистер Смерть. Папино сердце остановилось, и я не знал, что было тому виной: то ли возраст, то ли наша свадьба.



Папа нашёл своё последнее пристанище рядом с мамой.



В тот месяц наша семья потеряла ещё двоих: Тессу и её сына. На прогулке они засмотрелись на падающую звезду и до последнего не поняли, что это был метеорит, летящий прямо на них.



Я тяжело переживал смерть отца. Мы с Тиарой совсем осиротели, как осиротела и наша маленькая сестра. Её мать совсем не интересовалась жизнью дочери, да Сью и не знала, кто её мама. Тиара не проронила ни слезинки. Она считала, что отец плохо относился к Люси, а Люси обрадовалась, что вредный дед, который вечно чему-то её учил, куда-то пропал.

Сюзанна хорошо училась, и я радовался успехам сестры. Сью дразнила племянницу обезьянкой. И правда, сходство было очень большим, а Тиара выходила из себя и только что не била сестру.



Она каждый день ругалась с Сюзанной, казалось, ей доставляет удовольствие унижать сестрёнку. Ни я, ни Тони не могли урезонить Тиару, только наши с ней отношения становились всё хуже и хуже. Мне не нравились такие методы воспитания. Тиара менялась на глазах и не в лучшую сторону. Мы с Латоньей подозревали, что когда родится наш ребёнок, Тиара возненавидит и его.


Достижения Лестеров