0,5 балла за основательницу
1 балла за исполнение мечты всей жизни основательницы
1 балла за исполнение мечты всей жизни мужа основательницы
1 балл за портрет основательницы
3 балла за счастье всей жизни( 358536– общая сумма накопленных баллов счастья - основательница, ее муж)
2 балла за достижение вершины карьеры – медицина и бизнес
4 балла за выполнение заданий с панели навыков
1 балл за полностью прокачанный навык Кулинарии
8, 5 баллов за друзей
1 балл за прекрасное воспитание наследника Штрафы
- 1 балл за приход налогового инспектора Итого:
22, 5 балла
BadTouch, моя пятая попытка написать достойный комментарий не увенчалась успехом... Да что же это такое-то! Невезение сплошное... Только напишу прилично, стану проверять, так хоп! и соединение сбрасывается с интернетом.
Не любит он меня, однозначно.
Ту уж прости меня, милая BadTouch, не хватает мне сил больше бороться с этим гадким интернетом. Вдохновения нет вообще
Так-с, что-то расслюнявилась я тут. Кому нужны мои оправдания, верно?) Так что, выше нос, нужно хвалить автора, а не заниматься самобичеванием, да ^^
Отчет мне понравился безумно, что четвертый, что пятый. Даже не могу собрать в кучку все мысли и чувства, которые испытала после прочтения, вот, вроде, столько всего сказать можно и... ничего. Ну не могу я описать свои ощущения от необыкновенного отчета. Не могу.
Безусловно, все чувства, зародившиеся между Ио и красавцем доктором меня задели за живое. Они мне, можно сказать, открыли глаза, закрытые иллюзиями сказок и хеппи эндов (хотя, в тайне все-таки на него надеюсь, да). Даже самой захотелось устроить совсем не сладкую жизнь своим династийным симам. Мол, хватит уже в малине купаться, нужно познать реальность. А она, по сути своей, сурова донельзя.
Вот и отношения между Ио и возлюбленным напоминают мне ситуацию на минном поел. Тот же страх, то же чувство опасности, однако, желание идти вперед, во что бы то ни стало, движет обоими сердцами, бьющимся в такт. Вот вроде подвергаешь себя ужасной опасности, но нет, упорно идешь вперед, повинуясь порыву души. Эх, мне бы такое упорство и страсть. Совсем другим бы человеком была
А вот чего-чего, а упорства Ио не занимать. Ее французские "похождения" загнали меня в ступор. Да, я знала, что люди могут говорить или писать нечто непонятное, однако не настолько же, чтобы после прочтения читатель сидел, хлопая глазами
Однако, впечатлило. Ооочень впечатлило. Эта борьба с самой собой, внутренняя борьба. Описана она не без изобретательности и удивительной смекалки автора. Снимаю шляпу, мэм, вы гений!
И, думается мне, Ксиаджинсу была упомянута не просто так. Тем более, после ознакомления с некоторой информацией про нее, я стала понимать, откуда ноги растут у всей этой истории, да-да ^^
Ну, я прошу простить за столь сумбурный написанный мною бред, и восхищаясь скринами, пожалуй, удалюсь.
Вдохновения тебе, дорогой автор, ибо нужно оно всем
Я у всех прошу прощения за то, что не сдержала своего обещания...наобещала про "не сегодня-завтра" и пропала...Но на самом деле я все еще работаю над отчетом, он готов, это могу сказать точно, сейчас работаю над деталями, хочу, чтобы самой все нравилось. Потерпите, пожалуйста. Я очень рада, что вы интересуетесь, оставляете свои комментарии, заходите в тему! Я очень ценю ваше внимание и поддержку. Я не ожидала. что у меня уйдет так много сил и времени на этот отчет. Не знаю, надеюсь, что вы оцените его по достоинству. Ну ладно, все, до завтра!) Всем чмоки) Обещаю, что завтра отчет будет, иначе можете меня побить
Этот отчет мне очень тяжело дался по многим причинам. Во-первых, мне было нелегко воплотить в слове задуманное, во-вторых, для объективного изложения ситуации пришлось прибегнуть к одной хитрости, какой - скоро узнаете, поэтому было вдвойне труднее. Выношу на суд читателей то, что получилось в итоге. Впервые к отчету прилагается саундтрек, раньше я никогда не подбирала звукового сопровождения к своим записям. Если не поленитесь, не только послушайте, но и просмотрите сам видеоряд, по моему мнению, он имеет значение. Ну что ж, вперед!
Ваша BadTouch
Вместо предисловия
With your feet in the air and your head on the ground
Try this trick and spin it, yeah
Your head will collapse
But there's nothing in it
And you'll ask yourself
Where is my mind?
Когда твои ноги зависли в воздухе, а голова уткнулась в землю,
Попробуй исхитриться и повернуть её.
Голова взорвется,
Ну и что – в ней все равно ничего нет.
И тогда ты спросишь себя:
Куда же подевались мозги?
The Pixies - Where Is My Mind
***
Саундтрек к отчету, видеоряд имеет значение
Если вы случайно окажетесь в Твинбруке там, где Белогорная улица пересекает Озёрный проезд, вашему взору обязательно предстанет большое светлое здание типичной для этого города застройки: обычный дом, выделяющийся, пожалуй, только наличием изящных белых колонн и аккуратно подстриженных кустов, растущих у его входа. Приозерная общественная библиотека, а это, без сомнения, именно она, стоит здесь испокон веков и хранит в своих просторных залах множество старинных фолиантов, любопытнейших рукописей и редких изданий.
Все это, конечно, представляет большой культурный и исторический интерес, но если вы, вдруг, захотите ознакомиться с событиями не столь давними, то к вашим услугам будет предоставлена полная подборка местной прессы, в которой вы отыщите все необходимое. Порой судьба человека так тесно переплетается с историей местности, в которой он живет, обрастая при этом всё новыми легендами, что со временем становится совершенно невозможно сказать, где правда, а где вымысел, где истина, а где – ложь…
***
Одним летним утром, в тот ранний час, когда город только начинал просыпаться, стряхивая с себя остатки ночного тумана, и уставшие светофоры еще подмигивали ранним путникам желтыми огоньками своих стеклянных глаз, в Твинбрук въехало дорогое авто, за рулем которого сидел темноволосый мужчина. Машина плыла по шоссе, а мужчина, по-видимому, был глубоко погружен в свои мысли.
Он очень хорошо знал, как опасна бывает правда, и что не всякому она может прийтись по нраву. Но поиски истины являлись делом его жизни, ведь он был журналистом. Журналистом и писателем. Когда-то очень давно, будучи молодым и наивным, он чуть было не поплатился жизнью за свое отчаянное желание докопаться до истины. С годами Стивен Фрост стал осторожнее, юношеский максимализм больше не мешал его карьере, а мудрость, которую он обрел с возрастом, вкупе с природным обаянием помогли ему многого добиться.
Трагическая история, происшедшая в этом городе с год назад, очень его заинтересовала. Стивен помнил, как за всеми этими сухими фактами и цифрами бездушной газетной заметки его мысленному взору вдруг отчетливо предстала настоящая человеческая трагедия, невыносимая боль и страдания. Как это часто бывает в подобных случаях, шумиха вокруг убийства врача-психотерапевта, совершенного его пациенткой, довольно быстро улеглась. Но что-то заставляло талантливого писателя и успешного журналиста возвращаться к нему снова и снова.
Обстоятельства складывались так, что эта поездка, в ходе которой он хотел собрать материал для своей будущей книги, была, по сути, хорошей возможностью немного развеяться: слишком уж много всего навалилось на него в последнее время. К тому же, Стивену было хорошо известно, что за сухими фактами всегда стоят живые люди со своими чувствами, мыслями и переживаниями, поэтому, как только ему выпал удобный случай, он немедля отправился в Твинбрук. Электронный голос навигатора сообщил о том, что он достиг пункта назначения и предложил задать новый маршрут. Стивен выключил прибор и, выйдя из машины, проследовал в гостиницу, номер в которой ему был забронирован заботливой Вики Эндрюсс.
Зарегистрировавшись, Стивен поднялся в свой номер и сразу же отправился в душ. Это было как раз то, что ему требовалось после долгой и весьма утомительной дороги. Освежившись, он наскоро перекусил в ресторане гостиницы и отправился на предварительное обследование местности. Он знал, что его коллеги-журналисты должны были потрудиться, а поэтому, ничего лучше, чем ознакомиться с подборкой местной прессы за последние полтора года, он не придумал. Осведомившись о местоположении городской библиотеки, мужчина задал в навигаторе маршрут – ехать было недалеко. Знакомое читателю здание располагалась по адресу Озерный проезд, 800.
Журналист ознакомился с основными действующими лицами трагедии и аккуратно записал их имена и фамилии в свой блокнот.
«Должно быть, - думал Фрост, - происшедшее, судя по заметкам, едва ли укладывалось в головах даже самих журналистов, писавших об этих событиях. Оставалось лишь догадываться, что думали по этому поводу горожане». Шаблонные фразы а-ля «Чудовищное по своему зверству преступление всколыхнуло вчера наш тихий город…» или «Весь город скорбит вместе с родными погибшего Ричарда Престона и надеется, что преступница будет наказана согласно букве закона» наскакивали одна на одну, и сознание наотрез отказывалось воспринимать все написанное за чистую монету. Нет, конечно, был убитый и был убийца – все так, но, слишком уж однозначно все это звучало, а так, как правило, не бывает. Эти штампы как будто не предполагали иной трактовки событий, все было вполне конкретно и определенно: жертва и убийца, невинно убиенный и жестокий преступник. Все это показалось Стивену слишком поверхностным, не искренним, что ли, как будто дело было вовсе не в этом, а в чем-то таком, что не удалось уловить всем тем журналистам, которые брались за освещение событий до него.
***
Узнать, где проживает семья Кардье, не составило большого труда, и очень скоро глазам мистера Фроста предстал уютный домик, утопавший в кустах буйных зарослей, солнце ярко освещало его коричневую крышу, и все вокруг казалось каким-то теплым и уютным. Еще издали он завидел двух женщин, судя по жестикуляции, яро о чем-то споривших.
Стивен заглушил мотор, теперь тишину улицы нарушал только возмущенный голос одной из них. Это была брюнетка лет 35 в легком светлом наряде, выдававшем в своей хозяйке натуру творческую, не лишенную романтизма. Однако воздушная белоснежная блузка с глубоким декольте и длинная юбка, свободно спускавшаяся пышными складками до самой земли, странно контрастировали с искаженным яростью лицом молодой женщины. Она что-то доказывала своей пожилой спутнице на повышенных тонах, вторая же, лишь устало отвечала на все грубости собеседницы, и тон ее оставался спокойным. Момент для визита был явно не подходящим, но и отступать, когда цель казалось такой близкой, тоже не хотелось. Нарочно подождав еще пару минут, Фрост, наконец, вышел из машины и медленно направился к калитке.
–Ну, что там еще, – переключая внимание с пожилой женщины на Стивена, буркнула девушка и уставилась на незнакомца, – чего уши развесил?
–Извините за невольное вторжение…– начал, было, он.
– Ооооо, - цокнув, перебила брюнетка и картинно закатила глаза, - очередной торговец пылесосами?
От такого приема Стивен даже опешил и не сразу нашелся, что сказать.
–Мирра, ну что за манеры! (Значит, Мирра? Хм...) – поспешила на выручку пожилая женщина.
Смерив Стивена взглядом, Мирра скривила губы и, даже не удосужившись что-либо сказать, направила к дому облако развевавшейся на ветру юбки.
– Чем могу быть полезной? - донёсся до Стивена тихий голос пожилой дамы.
–Стивен Фрост, писатель и журналист, - наконец, представился он и протянул руку женщине, - Очевидно, Мауриция Де ла Кардье? – предположил мистер Фрост.
– Да, совершенно верно, - вздохнув, произнесла женщина, – чем обязана? – И простите нас за эту сцену, свидетелем которой вы стали, –извинилась Мауриция.- Вы, наверное, не здешний?- в заключении поинтересовалась она.
–Да, я приехал сегодня утром из Сансет Вэлли, - ответил Стивен, предпочтя обойти вниманием упоминание о недавней перебранке.
–Да что же мы стоим? – словно спохватившись, добавила женщина, - простите, ради Бога! Пойдемте в дом, - сказала Мауриция, увлекая за собой гостя.
–Собственно, я к вам по делу…- начал Стивен.
Мауриция настороженно обернулась и, казалось, ждала услышать что-то страшное.
Как Стивен и предполагал, самым трудным в предстоящем разговоре было именно начало. Сидя на просторной светлой кухне, освещенной ярким полуденным солнцем, проникавшим сквозь стекло ведущей на веранду дверь, Стивену вдруг стало невероятно жаль эту пожилую женщину.
– Я хочу написать книгу, - сказал он напрямик, - и мне бы очень хотелось заручиться вашим содействием; но при этом, мне важно, чтобы вы знали о том, что я ни в коем случае не собираюсь спекулировать на вашем горе.
Мауриция прекратила возиться с чайными чашками и повернулась к гостю:
– Я, кажется, узнаю вас, - словно игнорируя его слова, произнесла она, - буквально на днях видела вашу программу. Мне нравится то, что вы делаете.
Стивену показалось, что эту фразу можно было расценивать как согласие на «сотрудничество».
–В твинбрукской библиотеке, – начал он, – я ознакомился с местной прессой. И Стивен уже был готов посвятить Маурицию в свои мысли по поводу поверхностности и неискренности того, что ему удалось прочесть, как спокойствие дома нарушил плач младенца.
–Прошу прощения, - устало произнесла она, - мне нужно подняться наверх. – Клелия проснулась. Впрочем, - немного поколебавшись, добавила она, - пойдемте, я познакомлю вас с моей принцессой. – О чем же будет ваша книга? –продолжала она уже на ходу.
– Мне трудно сказать об этом наверняка на данном этапе, но, пожалуй, эта книга – о жизни, людских взаимоотношениях и любви, - ответил Фрост, обнадеженный таким вопросом.
Имя Клелия было не знакомо ему, а, точнее, этого имени Стивен не встречал на страницах газет, обнаруженных им в местной библиотеке. А потому, весьма заинтересованный и довольный тем, что ему, по всей видимости, удалось расположить к себе хозяйку дома, журналист последовал за ней. Поднявшись по лестнице, он оказался в коридоре, довольно просторном и уютном. Каким-то удивительным образом все в этом доме – внутреннее убранство комнат и тона, в которых был выполнен интерьер, - находилось в поразительном контрасте с царившей в нем атмосферой. Невысказанная боль, чувство горечи, досады и несправедливости, подавляемое желание сорваться на крик – все это, казалось Фросту, можно было прочесть в уставших глазах пожилой женщины. Детская комната, в которой они сейчас очутились, лишь упрочила эти ощущения.
Здесь все было таким розовым и приторно сладким, что больше походило не на детскую, а, скорее, убежище, в котором спасалась от реальности хозяйка дома. Взору Стивена предстали полки, уставленные куклами в нарядных кружевных платьицах, плюшевые медведи, зайцы и коты, смотревшие на него своими стеклянными глазами-пуговками, детские книги в ярких обложках, погремушки, трещотки, кубики, головоломки… Девочка, без сомнения, была еще слишком мала для большей части всех этих вещей, и на минуту Стивену даже представилось, что он зашел не в детскую, а переступил порог магазина игрушек. Это ощущение еще больше усугубили букашки, порхавшие на обоях комнаты: в тот момент, когда ему даже послышалось едва уловимое жужжание их крылышек, готовых вырвать несчастных насекомых из бумажного плена и стремительно вознести к потолку, его размышления были прерваны внезапно заговорившей Маурицией. Она взяла на руки младенца и, нежно прижимая к себе это крошечное создание, тихим, спокойным тоном, которым обычно говорят детям что-то ласковое и доброе в надежде их утешить, сказала:
- Вот так растишь детей, играешь с ними, думаешь, что воспитываешь… а в итоге получаешь то, что получаешь, - все это было произнесено тоном женщины, не питавшей более никаких иллюзий к жизни. - Ну, что ж, - продолжала она, - давайте знакомиться. Это – Клелия, моя внучка и дочь Иоланды. Девушка, которую вы видели во дворе, - Мирабелла, моя первая дочь, а самый старший из моих детей, Этьен, давно уж не живет в родительском доме. Каким бы непутевым он ни был, пожалуй, его можно назвать самым успешным ребенком в нашей семье, хотя, это, конечно, не совсем так…Однако, как вы сами понимаете, без грустного в моем рассказе не обойдется,- вздохнула она - Вы не против, если мы перейдем на веранду? – в заключении поинтересовалась хозяйка.
Стив охотно согласился, приготовившись внимательно слушать. Солнечная веранда, залитая ласковыми лучами летнего солнца, была очаровательна. Казалось, что она повидала немало счастливых мгновений, увы, оставшихся в далеком прошлом. Всё, на что ей теперь приходилось рассчитывать, - редкие визиты заскучавшего члена семьи, коротающего время над книгой. Но сегодня ей было суждено стать свидетельницей долгого, весьма обстоятельного и отнюдь невеселого рассказа.
- В тот момент, - начала Мауриция, - когда мне сообщили о случившемся, я почему-то вспомнила, как впервые взяла Иолу на руки: она родилась раньше положенного срока и такой крошечной, что от мысли о том, что можешь причинить ей боль, становилось страшно. Видите как вышло: сколько боли причинила она нам, людям, себе самой…Любая мать прочит своему ребенку великое будущее, но кто же знал, что ей суждено провести остаток своих дней в медицинском учреждении закрытого типа, - она немного помедлила, тяжело вздохнула, но все же продолжила. - В тот вечер мне звонила офицер полиции, когда-то обнаружившая Иоланду на старом кладбище. Мы тогда места себе не находили, и в ту ночь у меня впервые прихватило сердце. Было это года два тому назад. С этого, собственно, все и началось. Перепугавшись не на шутку, я забила тревогу. Знаете, в нашей семье бывало всякое. Обманутая дочь, оставшаяся с ребенком на руках, сын, не сумевший найти хорошую работу – все это можно пережить, постараться понять и помочь. Но смотреть на то, как твоему ребенку становится все хуже и хуже, и при этом осознавать свое бессилие – страшно. С этим страхом я и умру, ведь содеянного не вернешь назад…
Стивен терпеливо слушал, вглядываясь в доброе, покрытое сетью мелких морщинок лицо, на котором еще можно было различить следы былой красоты. Порой его собеседница печально вздыхала, но снова находила в себе силы и продолжала свою печальную историю.
***
Садясь в машину, Стивен не мог избавиться от мысли о том, что его визит в этот город – не простая поездка, позволившая ему побыть вдали от своих проблем. Она вовсе не избавила его от таковых, а словно добавила новых. Все, что с ним успело случиться в Твинбруке, вызвало в его сердце такой живой отклик, заставило проникнуться этой человеческой трагедией до такой степени, что на душе будто кошки скребли.
Намереваясь немного побыть наедине со своими мыслями, журналист направлялся в гостиницу, но вдруг в поле его зрения попала стройная фигурка, которую ему довелось видеть ранее у дома Кардье. Это была старшая дочь Мауриции, несмотря на совершенно иной наряд, Стивен все-таки узнал ее. Фигура медленно плыла по тротуару, черные как смоль волосы слегка развевались на ветру. Стивен невольно замедлил ход, в глубине души надеясь, что ему удастся разговорить ее и тем самым получить еще одно мнение.
Заметив, что машина как-то нерешительно крадется, Мирра остановилась, пытаясь разглядеть водителя.
- Аааа, - немного прищурившись, произнесла она, - это вы. – Вы что, шпионите за мной?
- Ну, что вы. Я случайно увидел вас по дороге в гостиницу и всего лишь хотел предложить свою помощь. Может, вас подвезти? – Стивен мог без ошибки понять, когда наступает тот момент, в который женщина сменяет гнев на милость, и, судя по едва приподнятым уголкам губ его новой знакомой, ему удалось завладеть ее вниманием.
- Нет, подвозить меня не нужно. Я не сажусь в машину к малознакомым людям. Простите, но так уж воспитана, - ответила она в шуточном тоне, - Да и потом, я уже пришла.
- Ну, в таком случае, - Стивен поднял глаза, и его взгляду предстало достаточно большое здание, похожее на музей или галерею – Могу ли я составить вам компанию?
-Вы собираетесь взобраться по ступеням на машине? – улыбнулась она.
Чутье не подвело Фроста, и он поспешил выйти из автомобиля.
- Я всегда прихожу сюда, когда хочу немного отдохнуть от всего этого безобразия, - продолжала она, когда Стивен уже стоял рядом. – Пойдемте, я расскажу вам о нашей галерее, в которой, кстати, сказать, имеют честь выставляться и мои работы.
Стивен вспомнил, какой она предстала перед ним всего лишь каких-то пару часов назад – злой, раздраженной, что-то яростно доказывающей своей матери, но даже в тот момент журналист не ошибся– он точно определил в ней творческую жилку.
- Я краем уха слышала о цели вашего визита в наш город, - их шаги уже отмеряли ступени местной галереи искусств, - и, признаться, мне весьма любопытно, какое освещение получит вся эта история в вашей программе.
- Книге, - поправил Стивен свою собеседницу, - я хотел бы написать книгу.
Мирабелла с удивлением посмотрела на него, и, ничего не ответив на это уточнение, предложила следовать за ней. В глубине зала, у входа в который стояла табличка с надписью «21 век. Мир глазами современных художников», обнаружилась достаточно удобная скамейка. В галерее было довольно безлюдно, и стены, отделанные в холодных тонах, действовали весьма освежающе.
- Как вы думаете… - донесся до Мирры тихий голос Стивена
- Перейдем на «ты», ладно? Иначе чувствую себя музейным экспонатом, - вставила художница.
- Как ты думаешь, - повторил попытку Стивен, - это было преднамеренное убийство?
-Мне до сих пор трудно в это поверить, - глядя куда-то в сторону, произнесла Мирабелла, - но этот чертов нож…Иола всегда была немножко «того»: разговаривала сама с собой, воды боялась…но убийство, - она немного помедлила, - это кошмар какой-то…
-Неужели мысль о том, что младшая сестра не может быть хладнокровной убийцей, не заставляет тебя бесконечно перебирать в голове возможные причины случившегося?
-Звучит как упрек, - казалось, она с трудом сдерживает охватывающий ее гнев, - но нам никогда не узнать того, что на самом деле случилось, - рука яростно сжала подол юбки. – Никогда.
Мирабелла перевела тему разговора и, несмотря на все его попытки разговорить собеседницу, так и осталась непреклонной. Видя, что его мало занимает галерея и местные деятели искусств, она вдруг замолчала, холодно произнеся: «Прости, я бы хотела побыть одна».
***
- Ричард пригласил нас на вечеринку в честь своего дня рождения, - вытирая платком глаза, говорила Кэтрин Джонс, приемная медсестра психиатрического отделения Твинбруксокй больницы, - я испекла пирог, а Марта принесла спагетти… доктор Престон их очень любил, - с каждым словом понимать ее становилось все труднее, она без конца всхлипывала и шмыгала носом. – А потом раздался звонок в деверь. – Пауза. - Ричард пошел открывать.- Всхлип. - Мы тогда подумали, что это припозднившийся гость. – Использованный бумажный платок лег на стол. Кэтрин полезла в сумочку за новым. - Ричарда не было минут десять. – Достала платок. - Я заволновалась и вышла на крыльцо.
Стивен ободряюще взглянул на девушку, очевидно, ценившую погибшего не просто как хорошего врача, очень даже вероятно, что она была втайне влюблена в него, но последний, что-то подсказывало Стивену, не обращал на нее никакого внимания.
Девушка немного успокоилась и со злостью, с той слепой и яростной ненавистью, с какой обычно говорят об убийцах детей и самых закоренелых злодеях, продолжала:
- Она мне сразу не понравилась. Такая… надменная, вечно всем недовольная, - в женщине говорила ревность и бессилие что-либо изменить, - Потом она еще и небылиц всяких насочиняла. Врала мне по телефону, прикидываясь своей матерью…
- То есть? – Стивен заинтересовался. – Расскажите, пожалуйста, об этом.
- Чувствовало мое сердце, что между ними что-то произошло. Видимо, ей было стыдно, а, может, просто эта девица уже окончательно помешалась, да только она перестала приходить в положенное время. Я позвонила домой. Не знаю уж, как ей удалось меня провести, но я тогда поверила в то, что разговариваю с ее матерью. Она сослалась на то, что больна. А потом Ричард, - она сбилась, -доктор Престон звонил сам, и выяснилось, что Иоланда уехала во Францию…Мне сильно досталось за то, что я не уследила за этим и дала себя обмануть…
- Вы сказали, что между ними что-то произошло. С чего вы так решили? – глядя ей в глаза, спросил Стивен.
- Я же не слепая, - ответила Кэтрин. – Чего там скрывать. Молодой, красивый, перспективный. Он мне сразу понравился… а я для него как будто не существовала. Потом, после того как дочь главного хирурга нашли ночью, всю грязную и оборванную, она сама…то есть, Мауриция сама пришла его просить о помощи. –мысли Кэтрин путались, но Стивен внимательно слушал, стараясь не перебивать ее. – Думаю, он влюбился в эту сумасшедшую, бедняжка. Как ему было тяжело…Я видела, все видела…как он переживал…врачебная этика…чувства, все смешалось. Только потом я узнала…ну, когда по городу поползли слухи о том, что в клинике у нее родилась дочь, что ему действительно было о чем волноваться. Они спали вместе…Может, она приревновала его, может, пришла поговорить и увидела, что ему не до нее… Девять месяцев на то, чтобы выносить ребенка, Клелии около 3-4 месяцев, конечно… «Пришла поговорить и увидела, что ему не до нее…», «Пришла поговорить и увидела, что ему не до нее…» - крутилось в голове. Пришла рассказать о том, что ждет ребенка! Но зачем она взяла с собой нож?
-… а потом этот пол, залитый кровью, - донесся до него голос медсестры, эта сумасшедшая с ножом, обнимающая Ричарда…
***
-Дом, полный медиков, а ты лежишь на крыльце собственного дома и умираешь, заливая кровью все вокруг, - с горькой иронией произнес офицер. – Вы мне лучше скажите, вы наизусть тексты читаете или у вас там телесуфлер стоит? А то мы тут с Барри поспорили как-то…
Стивен не мог не улыбнуться. Типичный полицейский участок. Типичный обеденный перерыв. Пальцы офицера перепачканы пудрой, на столе коробка с пончиками, на бумагах кружкИ от кофе. Открывается дверь.
- А, Барри! – радостно произносит офицер, - смотри! У нас гости! Сам Стивен Фрост! Интересуется той историйкой с младшей девицей Кардье.
Барри расплывается в улыбке, затем окидывает взглядом помещение и недовольно косится на стол своего коллеги, намекая на ужасный беспорядок.
- Книга – дело благородное, - выслушав суть дела, произносит офицер Барри Митчел. Подходит к шкафу, перебирает что-то. – Вот, - на стол плюхается увесистая папка, - может, поможет вам чем-то. Это все, что проходило по этому делу.
Стивен аккуратно берет в руки папку. Голоса находящихся рядом людей становятся приглушенней. Ему кажется, что Барри доказывает своему коллеге, что ради такого дела можно и нарушить устав. Никто не узнает.
Фотографии с места преступления. Протоколы. Результаты судебно-медицинской экспертизы. Шизофрения. Раздвоение личности. На момент совершения преступления Иоланда Де ла Кардье, 22** рождения, находилась в невменяемом состоянии. Орудие преступления – кухонный нож. Ричард Престон скончался в результате полученной ножевой раны в область сердца до приезда кареты «скорой помощи». 18:34. Кэтрин Джонс, дававшая свидетельские показания… К делу приобщена личная медицинская карта пациентки Иоланды Кардье, Де ла… Глаза выхватывали эти фразы, и они, словно яркие вспышки, слепили ужасом своего смысла. Что же случилось там на самом деле? Он отверг ее, узнав о беременности? Предложил сделать аборт? Она, просчитав возможный исход событий, на всякий случай прихватила с собой нож?
***
- Прости, что так поздно, – послышалось в трубке. - Меня не хотели даже соединять с тобой, но я подумала, что ты можешь уехать, так и не узнав этого, - Стивен не сразу понял, с кем разговаривает.
- Мирабелла, это вы… ты? – ответил он.
- Да, - быстро произнесла она, - думаю, тебе стоит это знать. Она пришла в себя! Жду тебя в фойе.
С чего вдруг она принялась ему помогать – Стивен не знал, но он быстро оделся и поспешил спуститься вниз. Возможно, из-за каких-то одной ей известных соображений она решила предложить ему свою помощь, а, возможно, ее задело сказанное им в галерее, но размышлять об этом у Фроста просто не было времени. Взволнованная, Мирра кинулась ему навстречу, едва он вышел из лифта.
- Если мы хотим узнать о том, что там случилось, нужно торопиться, на счету каждая секунда, - говорила Мирабелла, когда они уже сидели в машине. – Думая о возможных причинах случившегося, я весь вечер просидела в папином кабинете. Я словно опять вернулась в тот ужасный день. Из раздумий меня вывел телефонный звонок. Это знак свыше, ей-богу, ведь она была не в себе с тех самых пор.
- Да, действительно – согласился Стивен, - будто само провидение нам помогает.
Мирабелла решительным взглядом обрубила немой вопрос, скользнувший в глазах удивленного врача при взгляде на Стивена. Но доктор не стал перечить.
-Это первый раз, когда я увижу ее «нормальной»… больше года прошло, - волнуясь, говорила она.
Девушка, сидевшая в палате, лишь отдаленно напоминала ту, что Стивен мог видеть на портрете, висевшем в детской.
Больничная роба, тусклые глаза, остриженные волосы… она резко повернула голову в их сторону и кинулась на шею сестре.
-Почему вы так долго меня не навещали? Я в тюрьме, да? А моя дочь?
Быть свидетелем этой душераздирающей сцены было невыносимо. Иоланда недоверчиво покосилась в сторону Стивена, но Миррабела сделала ей знак не беспокоиться.
-С твоей дочерью все в порядке. Девочку назвали Клелией, - ласково сказала Мирра.
- Клелия… - задумчиво произнесла она, - это мама ее так назвала?
-Да, Иола, мама…
***
То, что довелось узнать Стивену в ту ночь, он постарался сразу же записать в блокнот, боясь забыть хотя бы малейшую деталь этой встречи, хотя такое, пожалуй, весьма нелегко забыть. Он находился под большим впечатлением.
***
Никогда, никогда в жизни я еще не чувствовала себя столь отвратительно. Ужасная тошнота и головокружения не покидали меня. Я словно ощущала, как во мне зарождается новая жизнь, чувствовала, как происходит развитие того, что еще нельзя было назвать человеком. Крохотный, еще совсем не оформившийся и непохожий на человеческое существо сгусток плоти должен был стать венцом романтических отношений, должен был стать плодом любви мужчины и женщины… а на деле лишь усугубил мое и без того тяжкое положение. Неприятные физические ощущения вкупе с мучительными душевными терзаниям – что может быть хуже? Казалось, что на меня свалились сразу все возможные напасти.
Сердце предательски требовало лишь одного – увидеть его, заглянуть в его глаза, дотронуться до его рук, вдохнуть аромат его кожи. Я не хотела его убивать, я не думала об этом. А этот проклятый нож…- она замолчала, немного подумала и с болью в глазах продолжала, - только сейчас картина происшедшего начинает складываться в моей голове в единое целое. Ксиаджинг. – Вздох – Это все из-за нее.
- Ксиаджинг? – удивленно переспросила Мирра. – Боже…
Она уловила непонимающий взгляд Стивена, быстро шепнув «Потом», на что он кивнул в ответ.
- Да, Ксиаджинг… там, во Франции, я узнала об этой легенде, и тем же вечером, после выставки, у меня случилось видение… Я умывалась, стоя перед зеркалом, и тогда она, явившаяся ко мне со своими очередными угрозами, появилась из зеркала. Протянула мне нож, но видение, равно как и сам нож, исчез через несколько секунд… не знаю, откуда у меня оказался кухонный нож, когда я шла навстречу к Ричарду. Мне трудно это объяснить. Но я не хотела никого убивать – она заплакала. – Я хотела лишь сообщить ему о том, что жду ребенка.
Все эти сны и легенды, видимо, настолько переплелись в ее больной голове, что она и в самом деле не ведала что творила. Ее глаза блестели от слез и без боли в сердце нельзя было смотреть на эту несчастную.
- Я видела, что у Ричарда гости, и поняла, что момент для разговора выбрала весьма неудачный. Вдруг она возникла в окне. – Иоланду стала бить дрожь. - Снова смотрела на меня своими ужасными стеклянными глазами.
Ее мерзкий шепот наполнил прохладу ночи страшными словами. «Это враг. Враг. Враг, - словно эхом звенело в ушах. - Они тебя испытывают. Двенадцати не нужны такие, как ты: слабые и никчемные».
- Замолчи, слышишь, замолчи! Я не хочу тебя слышать! Оставь меня в покое!– она резко встала, и, срываясь на истошный крик, накинулась на Стивена.
Мирабелла вскочила и выбежала в коридор. Ей показалось, что Иоланда совершает характерные движения рукой, такие, будто бы в ней был нож, которым она наносила раны Ричарду тогда,
а сейчас, имея воображаемый кинжал, пыталась напасть на Стивена. Санитары заломили тонкие запястья больной, она судорожно извивалась, что-то злобно шипя, по щекам Мирабеллы катились крупные слезы.
***
- Боюсь, что мы упустили очень много времени, ведь те 9 месяцев, в течение которых Иоланда вынашивала ребенка, она не получала фактически никакого лечения, - Стивен с трудом улавливал смысл произносимых доктором фраз, а Мирабелла, казалось, и вовсе ничего не слышит.
- Пожалуйста, не сообщайте об этом маме, она может не перенести, - тихо, практически одними губами, произнесла Мирра.
***
События этого дня, такого насыщенного и эмоционально окрашенного, очень сильно изменили Мирабеллу. Ее вечная раздраженность, тяга выяснять отношения, злиться без причины и выдавать одну колкость за другой вдруг сошли на нет.
- До свидания, - сказала она садившемуся в машину Стивену, - спасибо тебе за все!
- Спасибо тебе за все! – поблагодарил он ее в ответ.
Началом дружбы может послужить что угодно. Эта родилась именно так.
__________________
Последний раз редактировалось BadTouch, 08.08.2012 в 11:13.
ОМГ! Стииивен... Млею. Только он у тебя немного другой, не такой, как у Натусика. Но все равно хорош.))
BadTouch, ну какой же классный отчетище! Убийство, умопомрачение, психушка, свидетели, Клелия.. Блин, молодец!
Замечательные эмоционально-насыщенные скрины, кровищаааа.
Ксианджинг страшнющая)).
Бедная Иола, надеюсь, что она вылечится и все у нее будет хорошо. Убить отца собственного ребенка.. Придя в себя, ей не легко придется - жить с такой ношей на душе. Может и хорошо, что её пичкают лекарствами - в тумане можно все забыть и не думать ни о чем.
Ричарда жалко. Хнык! Такой мужчина был!
Мирра, надеюсь, теперь оттает. Во всяком случае, легкие одежды, в которые ты теперь ее одеваешь, позволяют надеяться на лучшее.)
Очень хорошо прописаны персонажи - их поведение, внешность, заботы и мысли. Мне очень понравилось.
Звуковая дорожка тоже отлично вписалась. И видеоряд.
Стивушка)) Мур!
Спасибо за хорошее настроение. Хоть все это, конечно, и ужасно.
А Клелия будет красавица (на аве это ведь она, да? )) И еще меня порадовало, что на Просе ты выложила отчет раньше, чем Сама Знаешь Где. Любишь ты нас, любишь и балуешь, Котик))
__________________
Последний раз редактировалось Satyavati, 20.04.2011 в 16:18.
BadTouch, даа, не ожидала я такого поворота событий, совсем не ожидала. Убийство, психбольница, журналист... Да, Ричарда жалко, и Маурицию тоже... каково осознавать, что твоя дочь - убийца? Всё так хорошо прописано, что невольно начинает казаться, что ты сама где-то там была, всё чувствуешь, будто это было на самом деле. И скрины замечательные!
Супер
BadTouch, у-ф-ф-ф, ну, ты и закрутила сюжетец Хоть у тебя на Стивена Фроста посмотреть, а то кое-кто совсем забросил династию
Что я могу сказать? То, что Иола не пожелала лечиться, когда ей это было жизненно необходимо, искалечило жизнь и ей, и Мауриции, и Клелии, а заодно убило душку Ричарда.
Ричарда жалко до невозможности. Бедный парень, пострадал ни за что. Впрочем, Иолу жаль не меньше, а больше всех жаль Клелию. Без отца, без матери, с бабушкой и вечно злящейся тёткой жизнь для девочки не самая лучшая.
У меня теплится надежда, что ты найдёшь способ если не воскресить Ричарда, то привести в чувство Ио.
Satyavati, на авке вроде фото Иоланды. Оно ещё в одном отчёте было.
Что сказать. Я в шоке! Потрясена! Бедная Ио... Была такая яркая, смелая личность... И сгорела за несколько месяцев. С чего же началось всё это умопомрачение!? Мне так её жаль. Отнять жизнь у человека, совсем этого не желая. Ужасно. Я-то надеялась на позитивную развязку, а тут такое... Ужас. Бедный Ричард. БЕДНАЯ МАУ! А Иола вообще-то сама виновата в своих бедах, лечиться надо было, а не прогуливать визиты у врача. И уж никак не спать с врачом! Satyavati, я тоже в полнейшем восторге. А ещё в полнейшем ауте. Мирра и вправду должна оттаять. Ну ведь есть хоть что-то, что её волнует!? И ещё одна неувязочка. Ио приезжает во Францию, где узнает о беременности и решает поговорить с Ричардом. Говорит с ним, ещё не будучи по-симски пузатой. Рожает в больнице. Но в то же время врач говорит, что девять месяцев беременности Ио не получала медицинской помощи. Как же так? Мау, похоже, впадает в лёгкое детство - зависает с внучкой и погружается в детскую атмосферу. Бедняжка. Ладно болезнь - но тут и правда безысходность. Аут, полнейший аут! Перезагрузите меня.
А теперь чуть менее субъективно:
1. Отчёт большой, красивый, насыщенный.
2. Скрины за гранью паранормального
3. Всё логически хорошо продуманно, однако есть небольшие стилистически-лексические ошибки типа тафтологии.
4. Совершенно неожиданный поворот сюжета. Я-то надеялась на "позитивную" развязку.
+,+,+ и ещё раз +! BadTouch, ты как всегда непобедима!
Династия Де ла Кардье
и пишешь ты замечательно, так живо и интересно, молодец!
Линейный вид
