В чем-то тетя была, пожалуй, права – действительно, по городку прокатилась волна скоропалительных браков. Пал ее жертвой и один из моих старших братьев…
Который? Арман, конечно же. Вероятно, и Алэра не миновала бы чаша сия, только девушка, которой он чуть было не сделал предложение, предпочла простому рыбаку великосветского хлыща.
(До сих пор помню, как он убивался:
- Нет, ну что за невезение, до этого меня еще ни одна девчонка не бросала…
- А потому что ты до нее ни с кем и не встречался, - парировала Габриэль, за обе щеки уплетая свое произведение искусства. – Не отвлекайся, ешь, один хорошо прожаренный окунь стоит сотни смазливых вертихвосток…)
Но я, кажется, отвлеклась… Так вот, Арману в любви повезло больше. По его мнению, разумеется.
Если верить рассказам брата, они случайно встретились на улице – Кира попросила подсказать дорогу в бакалею – и в первое же, ну, может, во второе мгновение между ними пробежала искра. И ему уже наплевать было, что она некрасива, неуклюжа, что младше на восемь лет…
Он просто влюбился без памяти. И совсем потерял голову, когда его чувства встретили взаимность.
История звучит довольно невероятно, однако они и правда полюбили друг друга. Все, кто видел их вместе(а увидеть их было нетрудно – они почти каждое воскресенье обедали в недавно открывшемся кафе), отмечали, что эта пара, может, и не самая обычная, но просто светится счастьем…
И – что тянуть – спустя три месяца после знакомства Арман и Кира прислали нам приглашение на свою свадьбу…
…Если я скажу, что мне по душе пришлось это торжество, я солгу.
Мне решительно все пришлось не по душе, от платья и прически невесты(она на свадьбу собралась, или на бандитские похороны?) до нелепо-ярких лент, украшающих свадебную арку. Этот брак казался мне мезальянсом еще хуже моего собственного…
Родители улыбались новобрачным(как мне показалось – совершенно искренне), а я молча напивалась.
В какой-то момент перед глазами все поплыло…
- Ну и напугала же ты нас, - после отчитывала меня мама. – Мне тут звонили каждые пять минут, пока не удостоверились, что ты нормально себя чувствуешь…
- Я нечаянно… - вяло оправдывалась я.
- Да уж понятно, что нечаянно, - неожиданно лукаво улыбнулась она. – В таких делах, знаешь ли, никогда не получается планировать…
До меня вдруг дошел смысл сказанного; к горлу подкатила тошнота.
Мы были вместе только одну ночь… Тогда, после свадьбы – потому что так было надо. Я понимала, что бывает всякое, что и одна – первая – ночь может оказаться роковой, перед глазами живым доказательством тому стояла Джо, но…
…но я так надеялась, что это произойдет не со мной.
Понимала, что глупо, но продолжала надеяться, даже когда беременность стала явной. Даже работа в саду не приносила радости, и я пыталась успокаивать себя музыкой.
И – естественно! – не могла не думать о Джо.
Почти четырнадцать лет, редкий талант музыканта – тете Эсмеральде и тем более мне до кузины, как до луны пешком –
ужасный вкус и почти болезненная озабоченность своей красотой.
Любовь к семейным праздникам, легкий веселый нрав, способность понять и простить почти все.
Будет ли таким же мой ребенок?
Киру, я знала, не удручают подобные вопросы – она тоже ждала ребенка и казалась по-настоящему счастливой. После ее свадьбы мы виделись всего однажды – на родительском юбилее; и, пока старшие члены семьи предавались веселью на улице, не обращая внимания на жару,
мы сидели в столовой, настежь распахнув все окна.
Она остригла волосы совсем коротко, чтобы не так висели паклей, ужасающе раздалась и еще больше подурнела – но нежная улыбка, озарявшая ее лицо всякий раз, когда разговор касался Армана или неродившегося малыша, делала Киру настоящей красавицей.
Она жаловалась на скуку. Говорила, что поначалу пыталась помогать Габриэль по хозяйству, но было слишком тяжело;
в конце концов, моя тихая застенчивая сестра-близнец не выдержала и прямым текстом высказала Кире, что пока не родился ребенок, нечего гробить свое здоровье окончательно.
А она, Габриэль, покуда справлялась с домашними делами, справится и сейчас, было бы о чем говорить.
Я посоветовала невестке заняться музыкой – и, как узнала чуть погодя, она прислушалась к моему совету – сперва недоверчиво, а потом все с большим интересом и удовольствием.
…Она играла для своего ребенка, я – чтобы отвлечься от греховных мыслей.
О чем я только не думала, даже порой хотела прервать пока не начавшуюся жизнь. Да, грех так думать – но не больший ли грех дарить человеку жизнь, будучи не в силах дать любовь?
Эти мысли не оставляли меня вплоть до рождения Сабины. И не скажу, что ушли потом.
Как я счастлива это слышать...))
Комбинированный вид
