Едва разлепив глаза, я поняла, что утро добрым не будет. Тело ломило, как будто я предварительно ночью разгружала вагоны с углём, вдобавок ко всему ужасная сухость во рту – что, лотарио побери, вчера было?
Я с трудом села на кровати, и только тогда поняла, что нахожусь не в своей спальне. Медленно, как в кино, я повернула голову и вздрогнула – психопат преспокойно спал рядом, раскинувшись на подушке.
О нет. Мортимер, пожалуйста, только не это.
Я быстро схватила свою одежду в охапку и кинулась к себе – тихо, на цыпочках, чтобы его не разбудить. Натягивая халат, я пыталась восстановить в памяти хронологию событий вчерашнего вечера, но выходило с трудом – вот я заказываю третий коктейль в баре, вот я флиртую с таксистом по дороге домой, вот психопат открывает дверь, я вешаюсь ему на шею и...и ничего. Черная дыра.
Впрочем, наличие меня в его постели говорило обо всём более чем красноречиво, но я на всякий случай решила не делать пока выводов. Я, конечно, сама хороша, но вдруг у психопата вчера хватило совести меня не трогать?
Я дрожащей рукой заваривала кофе на кухне, когда услышала его шаги. Он стоял в дверях, очевидно, пытаясь подобрать правильные слова, но я перебила его, не дав раскрыть рот:
- Ничего не говори.
Кофе тоненькой струйкой лился мне в чашку, зрелище успокаивало. Вот уже половина чашки, два третьих, три четверти...
- Снова будешь бегать от меня, Мэри?
Я сделала неопределённый жест рукой, надеясь, что он сам всё поймёт и отстанет, но это в его планы, очевидно, не входило.
- Может, хватит? – он подошёл ближе, но я жестом остановила его, не позволяя к себе прикоснуться.
- Притормози, психопат, - тот послушно застыл, и я продолжила, - я не знаю, что ты себе успел нафантазировать, но это совершенно ничего не значит. Понял? Я просто была не в себе, с каждым может случиться. Для твоего же здоровья будет безопаснее, если ты никогда не станешь мне об этом напоминать. Договорились?
- Ты сама не знаешь, чего хочешь, - медленно и спокойно произнёс он, глядя мне в глаза, - я знаю, мы оба наломали дров, Мэри, но иногда нужно просто переступить через своё упрямство и дать друг другу шанс. Тебе ведь самой больше не хочется меня отталкивать, я это вижу. Так может, просто стоит забыть обо всем плохом, и попробовать жить дальше?
У меня перехватило дыхание от такой наглости.
- Если ты воспринял моё вчерашнее состояние как знак свыше – это исключительно твои проблемы, - отрезала я, - будь я в себе, я в жизни не решилась бы на такую гадость.
Психопат горько усмехнулся.
- Ты всё равно быстро уснула, - сказал он, - так что можешь считать, что в гадости ты почти не принимала участия.
В тот момент его спасло только появление на кухне папы. Иначе я, пожалуй, стала бы пожизненно заключённой, но счастливой вдовой.
****
И, конечно же, это не могло закончиться хорошо – разве у меня хоть что-то когда-то хорошо заканчивалось? Первое недомогание я почувствовала на работе, когда обсуждала с начальником сценарий нового сериала. Он легко отпустил меня домой, мне стало лучше уже через несколько часов – и я просто забыла об этом. Позже я заметила, что стала быстро уставать, а ещё всё чаще болела голова – измученная за день, я стала ложиться в восемь вечера, и даже после этого с трудом вставала по утрам.
«Наверное, авитаминоз – сходи к врачу» пожав плечами, посоветовал папа.
Я, естественно, послушалась. И уже на следующий день, доктор Барни со счастливой улыбкой сообщила мне:
- Пять недель! Поздравляю!
- Вы точно уверены? – выдохнула я. Доктор Барни улыбалась красиво, как кинозвезда - но от её улыбки почему-то становилось только хуже.
- На сто процентов. Можете обрадовать мужа!
Я с тоской посмотрела на кольцо на своём пальце, и усмехнулась – конечно, если я замужем, я обязана радоваться беременности. Других вариантов никогда никто не рассматривал. Я не стала уточнять у доктора, когда можно записаться на аборт – жалко было не оправдать её ожиданий, но Сью я заявилась с твёрдым решением прервать беременность, о чём тут же ей сообщила.
- С ума сошла? – хмыкнула она, - с какой радости? Замужем, доход стабильный, медицинских показаний нет – да и пора уже!
Я упрямо замотала головой. Конечно, сложно было ожидать от неё другого, но я почему-то надеялась, что она меня поддержит.
- Я не стану рожать ребёнка от него. Это будет конец, понимаешь? Я этого не хотела!
- Ребёнок-то в чём виноват? – спросила та, - раньше нужно было думать, чего ты хотела. Теперь будь добра отвечать.
Я опустила глаза, не зная, что ответить – сейчас Сью до боли напоминала маму. Они всегда были слишком разные, я никогда даже и не думала их сравнивать – но сейчас я впервые по-настоящему поняла, что она тоже её дочь. Я чувствовала себя как в детстве, когда получила плохую оценку в школе, и мама за это меня отчитывала. Мне почти что хотелось извиниться и уйти к себе в комнату.
- У меня там суп закипает, подержи пока Кая, - она вогрузила своё чадо мне на руки, - я вернусь через несколько минут.
Тот был тяжёлым, я едва удерживала его на руках - Сью, привыкшая постоянно таскать его, уже не обращала на это внимания.
Кай смотрел на меня глубоким умным взглядом – таким умным, какой, наверное, бывает только у детей – и я тоже принялась смотреть на него. Он наклонил крохотную головку на бок и вдруг рассмеялся – громко, заливисто – ещё одна особенность, которая тоже часто проходит с возрастом. И сама заулыбалась в ответ.
Сью зашла в комнату, и остановилась в дверях, глядя на нас.
- Пришла в себя? – спросила она.
Я кивнула, всё ещё улыбаясь, и слегка подбросила невозможно тяжёлого Кая в воздух. В голове стало так ясно-ясно. И правда, о чём я только думала?
****
Психопат воспринял новость с ожидаемым восторгом.
- Я люблю тебя, Мэри, - прошептал он, усиленно сдавливая меня в объятиях.
- Жаль, что мне требовалось залететь, чтобы услышать это от тебя, а не от дорогого дядюшки Бена, - хмыкнула я.
О разводе, конечно же, речи больше не шло. Психопат переписал на меня «Пиковую даму», как и обещал, но я даже не поднимала теперь эту тему. Матерям-одиночкам в Симленде было сложно – здесь не Тотенбург с его свободными нравами, и не Дергия, с её прогрессивными взглядами на отношения. Разводы пусть и случались, и были редки – женщине с детьми сложнее было выйти замуж вновь. Я не хотела своему сыну или дочери клейма «ребёнок разведённой женщины» - да и в конце концов, разве это так уж важно? Мы неплохо создавали видимость семьи последние полтора года, что мешало продолжать делать это сейчас?
Но, впрочем, на резонное предложение психопата перебраться к нему в спальню я ответила решительным отказом. Если я решила оставить его в качестве отца ребёнка, это не значит, что я рассчитываю на него в качестве мужа. Но игнор с его стороны прекратился – и я мерзко, отвратительно радовалась этому факту.
Психопат оказался до тошноты заботливым – взял на себя все дела в кофейне и выбил для меня декретный отпуск в киностудии. Приползая из кофейни домой, он ещё и порывался готовить – но я благоразумно отгоняла его от плиты, свято защищая последнюю свою домашнюю обязанность.
К слову, где-то на третьем месяце я решила перейти на здоровое питание, и тогда же вся семья добровольно-принудительно перешла на вегетарианство. Я решительно выбросила все мясные изделия, которые нашла в холодильнике, а ещё каждые пару дней принялась ездить в Блуотер за свежими овощами.
Психопат пытался поначалу возмущаться отсутствию бараньих рёбрышек под медовым соусом, но его возмущения были гордо мной проигнорированы.
- Если что-то не устраивает, можешь готовить себе «Пожирак» в микроволновке, - сообщала я, и тот покорно шёл наливать себе овощной суп.
Однако, несмотря на диетичность моего питания, я вскоре заметила, что перестала влезать в старую одежду. Заметив мою обеспокоенность этим фактом, психопат теперь не упускал случая меня этим подколоть. Когда он предложил переименовать «Пиковую даму» в «Богатыря», и продавать там одежду для больших женщин, я купила диск с йогой и принялась терпеливо заниматься по два часа в день. Я, безусловно, стала спокойнее и сдержаннее, но на фигуре моей это никак не отразилось – живот, как, впрочем, и всё остальное, продолжал упрямо расти.
Когда изменения стали заметны не только мне, я плюнула на всё, и заменила все физические нагрузки недолгими прогулками во дворе, большую часть которых я проводила сидя на лавочке.
С течением времени я становилась всё более забывчивой и рассеянной – забывала свои вещи в неподходящих для этого местах, несколько раз теряла ключи от дома – психопат вздыхал, но покорно шёл делать для меня очередной дубликат. Однажды я чуть не сожгла квартиру, забыв про булочки в духовке. Всё обошлось, даже плиту удалось спасти, только суровая Юльхен Шиллер из пожарной команды строго сказала нам на прощание с едва различимым тотенбуржским акцентом:
- Будьте осторожнее в следующий раз.
Психопат долго тряс её руку, а после вдохновенно пообещал:
- Если родится дочь, мы назовём её в вашу честь.
Я фыркнула в ответ, но спорить почему-то не стала.
****
На восьмом месяце я вдруг поняла, что мне страшно. Долгие задушевные беседы с Джейн успокаивали, но ненадолго – я чувствовала острую потребность в мужской поддержке, которую не могла и не хотела получать от психопата.
Засыпать одной стало настолько невыносимо, что я почти готова была плюнуть на собственные принципы и привести любовника домой – но в моём нынешнем положении сложно было подцепить хоть кого-то. Радовало одно – психопат тоже не спал. Часто просыпаясь ночью, я слышала его шаги в коридоре и, успокоившись, засыпала вновь.
****
Схватки начались в ванной – немного раньше запланированного срока, и это застало меня врасплох.
Психопат усадил меня в свою шикарную красную машину, и хотел было отвезти меня сам, но папа едва ли не силой запихнул его на заднее сидение.
- У тебя так руки трясутся, что, упаси Белла, в аварию угодишь, - пробурчал он и завёл мотор.
От боли я едва могла дышать – только сыпала проклятиями в адрес виновника торжества.
- Тебе ничего не известно о средствах контрацепции? – зло сверкая очами, вопрошала я напуганного психопата, - дорогой дядюшка Бен забыл тебя об этом проинформировать, прежде чем договариваться о нашей женитьбе?
В родильное отделение его пускать не хотели, но я запротестовала, и доктора сдались – я не смогла бы вынести всё это в одиночестве.
Тогда мне думалось, это адски несправедливо – помнить каждую секунду родов и не помнить ничего из процесса зачатия. Он сжимал мою руку в своей - моя была мокрой от пота и всё время выскальзывала – шептал что-то успокаивающее и гладил по спутанным волосам, пока я осыпала его проклятиями.
- Не переживайте, это у неё от шока, это пройдёт, - успокаивала его акушерка, а тот только усмехался в ответ.
Я находилась в постоянном напряжении, даже в короткие перерывы между схватками, и только услышав первый крик ребёнка я позволила себе расслабиться. Только тогда я вдруг заметила, как затекла рука, почувствовала прилипшую к телу рубашку, боль в закушенной губе и дикую, нечеловеческую усталость.
- Это девочка, - радостно сообщила акушерка. Мне хотелось взглянуть на её лицо, чтобы посмотреть, улыбается ли она так же красиво, как доктор Барни – но не нашла в себе сил даже приподнять голову.
«Здравствуй, Юльхен Хагенштрем» подумала я, прежде чем отключиться.
II.13. Дисфункциональная семья
Комбинированный вид
