- Ма, четвёртый час... тебе не пора спать?
Мама на секунду отвернулась от солёной рыбы, которую она уже который час методично перебирала (что она там искала посреди ночи - чёрт знает), и бросила:
- Это с чего бы?
- Ну, ты же сама говорила, что завтра важный день, надо рано вставать и всё такое. Хочешь, я помогу?
Если честно, я бы ни за какие коврижки не прикоснулся к этим вонючим глазастым рыбинам, но сегодня...
- На фиг, - отрезала мама и снова повернулась к столу. - И вообще, шел бы ты спать. Не то собственную свадьбу проспишь. Вот круто будет, да?
- Ну ма-ам... - протянул я.
- Не ной мне тут. Ты мужик или кто?
Я прекрасно знал, что за этим последует. Маманя в сотый раз напомнит, что мужчина должен выполнять свои обещания, Нери уже еле видно за пузом и вообще, меня никто не тянул за уши делать ей предложение. А раз предложил — значит...
А ещё она напомнит мне про папу, который умудрился раздобыть обручальные кольца даже тогда, когда они с мамой пребывали в глубокой заднице, бегал как ужаленный, чтобы им было чего похавать, и всегда отдавал ей последнее. Не то что я, сопля. Нет, последнего она, конечно, не говорила — даже во время наших перебранок, заменявших утреннюю зарядку.
Кстати, о зарядке. Брат уже задолбал — мол, я вынашиваю мелкого вместо Нери, а иначе откуда такое пузище? Того и гляди, начнёт слушать, не пинается ли. И я начал делать извраще... тьфу, то есть упражнения, которым научился у Эрин. Каждое утро семейка смотрела шоу «Корова на льду». Там главным героем была моя жирная задница, то и дело наворачивающаяся на скользкую кухонную плитку.
Думаете, я хоть грамм сбросил? Фиг бы там.
- Ладно, спокойной ночи, - пробурчал я, аккуратно открывая дверь в спальню (все, кроме двух долбанутых полуночников, уже давно спали). - И не засиживайся...
- Яйца курицу не учат, - фыркнула мама. - И тебе спокойной ночи.
И вернулась к своей мерзкой рыбе.
Нет, вы не подумайте, мама меня любит. Как же иначе-то? Просто с таким, как я, по-другому нельзя.
Каждый день мы спорили по поводу Нери и моей женитьбы. Кабы не мама, я б и не почесался. Какая, блин, разница, женаты мы или нет, если уже давно живём вместе и до сих пор друг друга не пришибли? Но нет же, маме и до этого есть дело. В итоге я плюнул — спорить с Лилой Рэндом ничуть не проще, чем пытаться заткнуть извергающийся вулкан собственной задницей. Нет, мама никогда на меня не орала — конечно, пока я не доводил её. Но, чёрт, лучше бы орала...
Вдобавок Рэнди говорил, что видел папу. С того света к нам в гости захаживает, ага.
Поначалу я думал, что брату припекло башку. Но пару раз, зайдя в родительскую спальню, я чувствовал, как на меня кто-то пялится. Вот гадом буду, коли вру.
Да еще и мама говорит, что папа к ней приходил.
Три раза — это неспроста, так? Я крепко почесал репу и подумал, что папа на том свете вряд ли гордится сыном, который заделал спиногрыза и теперь всячески ныкается от отцовского долга. Не хотел бы я, чтобы папахен пришёл ещё и ко мне для задушевного разговора...
Короче, вам интересно, во что эта хрень вылилась? А в то, что я таки женюсь. Завтра.
***
- Не мог ещё дольше тянуть? - ворчала Нери, застёгивая платье. - Того и гляди, треснет к чертям, и будет всё наружу.
- Да ладно, - хмыкнул я. - Чего я там не видел?
На пару минут воцарилось молчание, только невеста пыхтела, воюя с вредной молнией.
- Помочь?
- Ещё чего, - фыркнула Нери. - Нельзя тебе смотреть.
Я гоготнул и таки открыл дверь:
- Да? А я думаю, что можно не только смотреть...
Нери взвизгнула, потирая задницу, и стала проверять, не осталось ли на платье следов. А я стоял и пялился на неё.
Белый — символ невинности, да? Бгг, он очень идёт невесте с пузом. Хорошо хоть фату не догадалась напялить.
Уж не знаю, как Нери натянула на своё пузо это платье, а со мной пришлось повозиться. Мама где-то достала белый костюм и устроила торжественное менявпихивание в эту тряпку, но едва не порвала её.
- Ну и жрёшь же ты, - пыхтела она, пытаясь засунуть мои сосиски в рукава. - Знала бы, взяла полтос.
В итоге костюм достался Рэнди.
А я с трудом влез в тряпку, что предназначалась брату. Однако, у мамы офигенная чуйка на размеры.
И пока я учился дышать в этой парадно-выгребной хрени, Нери как ни в чём не бывало трепалась по телефону. А мама сидела и вспоминала, не забыли ли чего.
Высунув нос из дома, я понял, что подставы на сегодня не закончились. Все гости столпились во дворе — видать, и нас там ждали.
Я не успел подумать, как мы будем жениться на морозе, как мама уже дала пенделя:
- Давай, чеши быстрее, нас уже ждут.
- Но там дуба-ак! - взвыл я. - Замёрзнем же ж.
- Ничего, ты в пиджаке.
- А Нери? - воззвал я к мамкиной совести. - Могла бы и ей купить чего теплого, раз уж нам пиджаки достала.
- Ну ты даёшь! - возмутилась мама. - Кто на ней женится, ты или я? Я ещё и твою жену должна одевать?
Как всегда, спорить было бесполезно. Я ж говорил, мама любого за пояс заткнёт.
***
У вас когда-нибудь было, что мороз пробирает до костей, а ты даже дрожать не можешь — боишься порвать шмотку? У меня было. Я стоял под этой треклятой аркой в этом треклятом пиджачишке (который, зараза, и не думал греть) и даже не мог засунуть руки в карманы — мама не стала их распарывать. А всё для чего? Чтобы я не позорился и не совал туда руки.
А тут ещё и у Нери, как на грех, заныла спина. Я испугался, что она прямо тут и родит.
Но тут пришла бабулька-регистраторша и началась движуха. Я зачитывал с бумажки какие-то наскоро набросанные клятвы и еле сдерживал ржач, когда бабулька что-то загнула про «два корабля, которые встретились в пустыне». Это она про нас, что ли? Мы типа верблюды?
Что было дальше, я уже не не помню. Когда мороз пробирает до костей, да ещё и мандраж, все эти мудреные словоблудия как-то не сильно запоминаются. Помню только, как сказал «согласен» и надел кольцо на палец своего отягчающего беременного обстоятельства.
Всё, поздняк метаться. Теперь я точно от неё никуда не денусь.
Гости фигачили в ладоши, будто тут событие века произошло. А я видел только дверь в дом и просчитывал, как быстрее до неё добежать. У меня отмерзли все... хм, ну вы поняли.
***
Дома было уже повеселее. Маманя сообразила хавчик, и мы накатили за семейное счастье. Терпеть ненавижу это шампуньское (или как там звать эту горькую французскую шипучку?), но для сугреву пойдёт.
А гостям уже было хорошо, поэтому они во главе с Эрин устроили какой-то дурацкий танцевальный конкурс. Ну, конечно, если эти пьяные дёрганья можно назвать танцем.
Как там говорится? Если безобразие нельзя предотвратить, надо его возглавить? Так мы с Нери и сделали. Теперь я мог без зазрения совести лапать её за все места — не зря ведь женился.
А мама ещё и спеть захотела.
При таком раскладе мне оставалось только повысить градус.
Я сто лет уже не пил — то мамка не разрешала, то Нери. Эрин, по ходу, тоже. Так что в бошки нас ударило знатно. Хорошо хоть нам влом было двигаться, и мы тупо ржали, как два укурыша. Нет, как целый десяток.
А под конец поклялись друг другу в вечной любви. Братской, ясен пень, а фиг ли вы подумали?
Короче, я ужрался в драбадан и как только гости разошлись, сразу завалился спать. Успел подумать, что мы знатно поколбасились.
***
- Марджи! Да проснись же ты, дери тебя черти!
- А? Что? - пробурчал я, не открывая глаз. - Детка, разбуди через часик, мне недосуг.
- Ты … и …! Живо вставай!
- Ну не злись, дорогая. Ещё полчасика...
Нери продолжала вопить, а я даже и не думал шевелиться. Уж больно спать хотелось. Знал бы я, что тут происходит...
Я пытался доспать, но фиг там! Кто-то топал, носился вокруг кровати, кричал Рэнди, выдавала мелодичные небоскрёбные конструкции Нери, а мама пыталась успокоить этот зоопарк.
А потом всё как-то стихло, и от этой тишины я проснулся. Только сейчас до меня дошло, что же на самом деле я проспал.
Я уже рыпнулся искать тапки, но тут дверь открылась, и завалились мама, Нери и...
- Это что, моё? - выдал офигевший я.
Нет, я, конечно, знаю, откуда берутся дети и как в этом замешан я. Но одно дело — знать, а совсем другое — видеть мелкого, которого сам заделал...
- Нет, блин, моё, - буркнула Нери (видать, она ещё не простила мне моё раздолбайство). - Поздравляю, папаша-герой, у тебя дочь.
С этими словами она протянула мне сопящий свёрток. Признаться, это чудо мало смахивало на человека. Только карие глазки намекали на то, что оно имеет отношение к нам с Нери.
- О, Максис! Сын, как ты её держишь? - возмутилась мама (а точнее, уже бабушка). - Всему вас учить надо...
И забрала у меня мелкую. Я был не против — с этим свёртком на руках я ощущал себя как-то... не так.
Но теперь, когда руки были свободны, я наконец смог дать волю эмоциям. Я бегал, как придурок, по комнате, и орал. От радости, ясен пень.
Так я в один день стал и мужем, и отцом.
***
Как-то потихоньку я вживался в роль папаши. Мелкая с каждым днём становилась всё больше и больше похожей на человека, и я уже поверил, что это моя дочь.
А вот мамке не давали покоя её карие глаза. Она втемяшила себе, что это дедушкино наследство (хотя ежу было понятно, что у девчонки глаза Нери), и добадывала меня назвать дочь в его же честь.
Знаете, какое имя мы в итоге выбрали? Мардж. Нет, не в честь меня. Оказывается, пока мама ходила на сносях, папа пересмотрел «Симпсонов» и вздумал назвать дочь в честь той тётки с трёхэтажным хаером. А родился я — и обломал его планы. Теперь мама решила оторваться на внучке.
Надо сказать, с именем она не промахнулась. У мелкой Мардж был характер ничуть не лучше, чем у той, синеволосой. А по части воплей миссис Симпсон так вообще покуривает в сторонке.
Эту засланку не тянуло на пи-пи на руках у мамы или бабушки, но стоило взять дочь мне, она тут же дула во всю мочь.
Я не потерпел такой подставы и трусливо свалил на кухню. Уж лучше грязные тарелки, чем вонючие памперсы.
Да, я какашка, а не отец, согласен. Как-то всё слишком быстро случилось. Другим по полгода дают, чтобы подготовиться, а мой абзац подкрался как-то незаметно. С другой стороны, я же нянчил младших. Собаку на этом съел, можно сказать. А тут растерялся.
А вот у Рэнди радости были полные штаны. По ходу, даже я не был так рад дочери, как он радовался племяшке. Он проводил с Мардж каждую свободную минуту, даже когда она спала.
Вдобавок Нери терпеть не могла кормить грудью — видите ли, ребёнок кусается. Поэтому она сцеживала молоко, а кормил, опять же, Рэнди. Даже тут он мне не уступал.
- Того и гляди, у самого титьки вырастут, - подкалывал я брата.
А он слишком любил племяшку, чтобы обижаться.
***
Короче, вакансия няньки была надёжно занята, а я и не думал на неё претендовать. С другой стороны, теперь я весь день болтался без дела, а жена меня никуда не отпускала.
Выручила мама. Её пригласили в какой-то танцевальный клуб, и она взяла меня прицепом.
- Я уже не в том возрасте, когда на танцульки ходят в одиночестве, - убеждала она Нери, а сама втихаря подмигивала мне.
По ходу, мама уже сто лет не ходила на танцульки — ни одна, ни в паре. Потому что отжигала она так, будто всю жизнь ждала и наконец дорвалась.
Она даже ввязалась в какой-то конкурс. Там была очень симпотная блондинка, но я во всю глотку болел за маму. А победил какой-то рыжий.
Во втором туре отжигал уже я. Уж очень хотелось уделать их за маму.
Пару раз я даже дал пендаля этим выпендрёжникам. Нечаянно, да, а то как же?
Но я опять продул — и как вы думаете, кому? Той блонде.
Мама просекла, что в танцах нам сегодня не везёт, и сама залезла на место ди-джея. И уж тут, поверьте, она была лучше всех!
***
Теперь я, пожалуй, расскажу про остальных. Вам же интересно, как устроились мои сестрички?
Рокси учится на факультете политологии. С тех пор, как сестра уехала, я ни разу её не видел. Только представлял - ботаном в очках и дурацких шмотках.
Пару раз она звонила нам и рассказывала про свою жизнь в универе. Говорила, что записалась в кружок юных натуралистов и ковыряется в земле. Кто бы спорил, моя ж сеструха...
Больше всего её бесила — внезапно! - физкультура. Это полуторачасовое пыхтение звалось умным словечком - физвоспитание.
- Пыхтишь, пыхтишь, лезешь из кожи вон, а эта старикан опять недоволен, - жаловалась Рокси. - Я что, блин, на художественное отжимание поступала?
Тут я с сестрой полностью согласен. Я бы на её месте доступно объяснил этому старом пню, кто тут неправ. А Рокс сливала злость по-другому — выколачивала пыль из барабанов.
А вот Эрин повезло чуть больше. Она устроилась ди-джеем и даже сняла маленький домик.
Хотя Рэнди рассказывал кое-что другое. По словам брата, Эрин в каких-то гостях подцепила хахаля.
- Не знаю, до чего у них там дошло, - говорил он, - но еду он поставляет исправно. Как думаешь, женится?
- Ага, - хмыкнул я, - держи карман.
А про себя подумал, что продаваться за еду негоже. Другим вон за это дело квартиры покупают...
Кстати, о Рэнди. Брат и сам подружку завёл.
- А не будет, как с той зелёной... как её там? - на всякий случай спросил я.
- Обижаешь! - фыркнул брат. - С Китти у нас всё серьёзно.
- Ты, поди, и женишься на ней? - хихикнул я.
- И женюсь!
***
Вот так за всякими делами семейными пролетел год. А моя Мардж отметила свою первую днюху.
Я сам поднёс дочь к праздничному торту — никому другому я не мог доверить это важное дело. Ведь моя семейка только и знает, что дуть в дудки. Тот-то бедная Мардж перепугалась - небось подумала, что это чудище какое завывает.
- А ну цыц! - гаркнул я на этих дуделок и сам задул свечи.
- С днём рожденья, доченька, - прошептал я.
***
А я-то, дурак, надеялся, что подрастёт дитё — и головняка с ним станет меньше. Фиг!
Только когда Мардж начала ползать, я понял, какой занозой в заднице был у родителей. Она ж всюду лазит, всё ей интересно, и папка должен быть рядом все тридцать часов в сутки. В сутках 24 часа? Ничего не знаю, эта мелкая как-то умудряется продлить мой день — специально, чтобы дольше меня доставать.
Вот до всего ей есть дело, а на горшок она ни в какую не хочет. Как там говорится? «У...делаться, в общем, но не поддаться»?
Только у мамы хватало терпения, чтобы сначала научить внучку говорить, а потом — молчать.
Посему мы честно сплавили ребёнка на бабушку и занимались куда более приятными делами.
***
Осенью случилось сразу две важных вещи. Сначала куда-то удрал Билли. Правда, какая-то тётка его нашла.
Теперь он снова с нами, поливает кустики и гоняет всех непрошеных гостей. Например, почтальона, который приносит нам счета.
А ещё принимает посильное участие в воспитании. Кому же ещё мыть ребёнка, как не собаке?
А потом, уже ближе к зиме, Рэнди справил совершеннолетие. Так вытянулся за лето, что и не узнать нашего балбеса.
+1
Теперь ему осталось дождаться, пока столь нежно любимая Китти тоже станет совершеннолетней. Но брат, надо сказать, держался, и я втихаря завидовал его терпению. Впрочем, я его понимаю. Девка выглядит гораздо моложе, и Рэнди тупо боится, что его посадят за совращение.
Короче, уже почти взрослый брат паковал чемоданы в «лучшую жизнь», а я искренне желал ему удачи в этой жизни.
***
Весной не стало мамы. Это было огромной неожиданностью для всех нас — мы привыкли видеть её молодой и энергичной и даже подумать не могли, что когда-нибудь её не станет.
Мама была со мной с самого первого моего вздоха, а теперь её нет. Да, мы часто ругались по пустякам, потому что я был фиговым сыном. Как бы я хотел вернуть все свои плохие слова обратно — вместе с мамой!
На несколько дней я превратился в зомби. Сидел и тупо пялился в одну точку, или вообще не желал ничего видеть. Из комнаты выходил только по нужде.
Из этого болота меня вытащила только Нери. А точнее, её новый пузожитель.
Мелкая родилась ближе к осени. Я оставив выбор имени жене, поэтому она, ни секунды не думая, назвала малышку Барбарой.
- В честь куклы Барби, что ли? - усмехнулся я.
Нери ничего не ответила — видать, у неё были какие-то свои тараканы вокруг этого имени. А я не стал спорить. Барби, так Барби.
Я жалел только о том, что мама не увидела эту внучку.
техничка
бонусы
Марджинал так огорчился второй дочери вместо сына, что готов был биться головой о дверь
Trailer Park: Рэндомы
2.3. Моя большая чокнутая семейка.
Линейный вид
