Победитель первой мировой премии в номинациях "Лучший опытный демиург", "Лучший мировой писатель", "Лучший мировой художник", "Мастер остросюжетной сцены", "Мистер мира"
4 октября 1481 года в бургундском городе Аваллон появился на свет мальчик, нареченный именем одного из герцогов Ада. Впоследствии ему, уже мужчине, придется пройти сквозь невыносимые пытки, непреодолимые преграды, умирая, останавливаясь, снова возрождаясь к жизни для новых препятствий...
Но ради чего? Возрастное ограничение - 14+ (начиная со второй части - 16+)
Хочу сказать спасибо всем-всем, кто поддержал идею с мирами, Big_game, без которой все это так и осталось бы в мечтах, Хильдушке за вдохновение, пинки, поддержку и жилетку, Venera.D за мою свадьбу, без которой ничего бы не было, а также всем-всем читателям, и людям, помогающим мне в этом нелегком деле! Я вас очень-очень люблю! 2012-2013 года. I часть
Согласно сюжету, действие разворачивается на северном побережье Франции, в первой половине XVI века. Я не гонюсь за исторической точностью того времени, когда происходит события мира (ну не учебник же истории я пишу ^^), однако, пытаюсь максимально приблизить мир к тому периоду и пытаюсь достичь этого за счет упоминания\добавления исторических фактов и личностей. Можно сказать, что это условное Возрождение с блэкджеком и... Кому надо, тот продолжит : D
Если пройтись по жанрам - то это сплошная солянка. Единственное, чего можно ждать в малых количествах или не ожидать вообще - магии и иже с ней. Я пытаюсь максимально приблизится к реальности, помните же?
В мире возможны сцены, которые вас могут напугать, расстроить, отрицательно повлиять на ваше мировозрение и пошатнуть вашу веру в мораль. И еще - хэппи энд для меня почти всегда не натурален, поэтому можете ждать любой концовки, вплоть до "Тогда Хуан и узнал, что его жена - на самом деле его сестра...". Ну, это я чисто для примера.
Upd. от 2014 года
В новый год - с новой частью, господа!
Место действия: южная Англия, таймлайн тот же, что и в первой части. Жанр определенный: философская притча, а точнее сплошные треш, упоротость и обращение к античным философам. А если серьезно, то детям я читать это не советую: все равно не поймете все.
Любви нет. Шучу, конечно, просто тут она занимает не настолько главенствующее место, как ранее. Но попереживать за судьбы гроев я вас заставлю, как истинная злюка, да ^^
Особую благодарность хотелось бы выразить Venera D., за ее пинки, упоротость и нереальную любовь к Людвигу. Танюша, ты просто космос ^^
Громкий, разрывающий уши вопль.
Людвиг торопливо отложил книгу и поднялся. Вопль заменился всхлипами и тихой, сдавленной бранью. Раздались тяжелые шаги, натужный скрип двери и взволнованные голоса.
Третий случай за месяц. Дела – хуже некуда.
Людвиг быстро вышел в коридор и спустился в подвал. Туда, где хранилась провизия, особо ценные вещи, где постоянно рыскали крысы... Туда, где за дубовой дверью уже минуту не прекращались стоны боли. Мужчина прислонился к холодной стене, прислушиваясь к звукам. Сбивающийся, захлебывающийся голос, что-то диктующий, был еле различим из-за стонов. На лестнице показалась еще одна фигура – немолодой монах с накрытой тканью корзиной. Он остановился на предпоследней ступени и глянул на нахмурившегося Людвига.
- Опять?
Кивок.
- Когда-то же это должно кончиться, - буркнул себе под нос мужчина и ушел по своим делам.
Снова заскрипела, открываясь чуть шире, дверь, и мимо Людвига прошли два монаха, тащившие под руки третьего. Кожа на его руках и половине лица почти отсутствовала, а то, что осталось, было покрыто отвратительного вида пузырями. Голова безжизненно болталась. Никаких звуков он уже не издавал – видимо, потерял сознание от боли.
- Насколько все плохо? – спросил мужчина у проходящих мимо.
Один покачал головой.
- Зайдешь – сам увидишь.
Людвиг вздохнул и проводил глазами мрачную компанию. На лестнице стоял аббат. С безучастным, холодным лицом он пропустил их мимо себя и глянул на открытую дверь, потом – на Людвига. Не сказав ни единого слова, он развелся и ушел. Мужчина нахмурился и направился туда, откуда вынесли изуродованного монаха.
***
Третий круг. Души, наказанные за грех чревоугодия, вынужденные гнить под холодным проливным дождем. Людвиг вдохнул запах старой, разбухшей от дождя древесины. Гниение… к ним в монастырь приходили люди, начинавшие гнить из-за влажной холодной погоды. Тело их покрывалось отвратительными язвами, кожа становилась рыхлой и жуткой на вид. Некоторые умирали от того, что выплевывали свои легкие в приступах кашля, другие продолжали мучиться, пока не уходили. Глядя на них, Людвиг в глубине души радовался, что он не южанин.
«Третий круг». Очень красноречивое – но явно не лучшее – название для таверны. Ливень на улице не стихал вторые сутки, хлеща ледяными каплями по лицам отважившихся выйти в такую погоду путников. Пожелтевшие листья плавали в грязных лужах, а промозглая сырость пробирала до костей даже в отапливаемом помещении. Внизу таверны было еще тепло, воздух там нагревали десятки тел, но спать приходилось в прохладной, плохо прогретой комнате; не спасало даже одеяло.
Людвиг опустил ноги на пол и потер лицо руками. Раскат грома за окном известил его о том, что сегодняшний день придется провести в таверне, и сегодня он до нужного города не доберется. Из-за отвратительной погоды путь, который можно было преодолеть за несколько дней бодрого шага, растянулся до недели, и конца ему не было видно. Людвиг разочарованно вздохнул и потер ноющее колено. Оно было чувствительно к погоде еще в юности – последствия какой-то детской травмы ноги – но с возрастом чувствительность возросла, болело оно теперь чаще и дольше. Неприятное напоминание, что он уже не так уж и молод. Впрочем, Людвиг редко задумывался о своем возрасте. Он редко видел отражение своего лица и не мог замечать, как постепенно разбегаются все новые и новые морщины, как углубляются старые, как в густых каштановых волосах появляется проседь. Он чувствовал себя великолепно для своих лет, да и для остальных выглядел моложе из-за ясных, добрых глаз, и этого было достаточно, чтобы возраст казался чем-то эфемерным. Гораздо больше Людвиг задумывался о своем прошлом, особенно ночью, неосознанно, и эти мысли вели за собой беспокойный сон. После того, как он оставил чернеющие руины монастыря за спиной, Людвигу еще реже удавалось выспаться: то ли из-за затянувшего его круговорота внешнего мира, то ли из-за волнений внутреннего.
Мужчина встал и откинул в сторону хлипкое, много раз штопаное одеяло. Скрипнула половица, внизу раздался звук упавшей посуды. Людвиг поморщился, вспоминая вчерашний день.
Промокшие до нитки под непривычно холодным дождем, Людвиг с Паулем решили остановиться на ночлег раньше, чем обычно. Людвиг сидел и изучал раздобытую честным трудом карту, Пауль насвистывал себе под нос незамысловатую мелодию. Погруженный в свои мысли, Людвиг не сразу обратил на нее внимание, но, почувствовав, что она ему знакома, прислушался. То была колыбельная – одна из тех, что его мать пела младшим сестрам. Чуть менее сорока лет прошло с того момента, когда он слышал ее в последний раз. Видимо, эта мелодия сильно врезалась в его подсознание, раз он ее до сих пор помнил. Людвиг усмехнулся и начал невольно подпевать. Пауль замер и удивленно глянул на мужчину, потом улыбнулся и откинул с лица волосы.
- Впрочем, чему я удивляюсь? – спросил он, скорее, сам у себя, чем у Людвига. – Я просто все время забываю, что ты француз.
- Это потому что я не картавлю, - тихо рассмеялся Людвиг, вспоминая давний разговор.
- И поэтому тоже.
- Могу немного и пока'гтавить. Если тебе хочется, конечно.
- Уволь. Ты мне нравишься и англичанином, - произнес Пауль нарочито доверительным тоном и сложив руки у себя на груди, словно признаваясь в любви. Людвиг рассмеялся. – К слову, я же так ничего и не знаю о твоей жизни.
- Думаешь, монастырская жизнь так весела? – слегка помедлив, с грустной улыбкой спросил Людвиг.
- Я и не спрашиваю о ней. Я спрашиваю о жизни до монастыря.
Мужчина откинулся на спинку стула, свернул карту, положил ее на стол и только потом вновь поднял глаза на Пауля.
- Нечего рассказывать. Жизнь, которую прожили сотни, тысячи таких же обычных людей, как я.
- Ну вот лично мне всегда было интересно, почему у тебя такое необычное для француза германское имя.
Людвиг сцепил руки в замок и вытянул их перед собой.
- Это имя благозвучнее для местных.
- Оно не дано тебе при рождении?
- Сложный вопрос, - мужчина сипло рассмеялся и пожал плечами.
Пауля определенно озадачил такой ответ. Он помолчал, выискивая в лице собеседника намеки на шутку, затем наклонился вперед и облокотился локтями о стол.
- Если все так сложно, полагаю, мне стоит прекратить свои расспросы?
- Стоит.
Пауль хмыкнул и покачал головой. Повисло молчание, весьма кстати перекрываемое раздавшимся за соседним столиком гоготом. Людвиг взял со стола карту и снова принялся ее изучать. Бард некоторое время апатично разглядывал полупустой зал, потом жестом подозвал очень вовремя пробегавшую мимо грубоватого вида служанку с квадратным лицом и заказал себе сидра. Когда женщина отошла на достаточное расстояние Пауль, не открывая взгляда от ее спины, проронил:
- Бьюсь об заклад, ее зовут Мария.
Людвиг задумчиво что-то промычал, но потом удивленно поднял глаза.
- Что?
- Та женщина, - Пауль еле заметно указал подбородком на удаляющуюся фигурку. – Я бы сказал, что ее зовут Мария.
- С чего такие выводы? – спокойно поинтересовался монах, снова опуская глаза на карту и мысленно прикидывая дальнейший свои маршрут.
- По-моему большинство Марий вот.. такие вот, - последние слова бард произнес как-то излишне брезгливо. – По крайней мере, мне это подсказывает жизненный опыт.
- И твой жизненный опыт учит тебя судить по человеку по его имени? - Людвиг сел прямо, а спина его как-то неестественно напряглась. – Да и в конце концов Богородица тоже была Марией. Если честно, мне немного сложно ассоциировать это имя с чем-то грубым.
- А если Богородица была все-таки грубой внешности, откуда нам знать? – легкомысленно хмыкнул Пауль. – И все-таки мой жизненный опыт подсказывает мне, что имя в какой-то мере накладывает какой-то отпечаток... Поэтому его так редко решаются поменять – я все-таки считаю, что оно немного, да влияет на жизнь.
- Я не хочу больше об этом говорить, - сухо перебил Пауля Людвиг, кладя ладони на стол.
- Ты же менял имя. Ты должен знать, зачем мы это делаем.
- Я не хочу об этом говорить, - повторил Людвиг значительно тверже и громче, чем первый раз и встал. Стол, на который он облокотился, скрипнул. Мужчина ушел без лишних слов.
Неудивительно, что после такого вечернего разговора, Людвиг чувствовал себя неловко. Он чувствовал себя немного виноватым – не стоило так пылить из-за попыток Пауля продолжать гнуть линию разговора. Стоило вести себя сдержаннее, спокойнее, а не как женщина... стоило, стоило... это слово светилось в сознании Людвига болезненным пламенем, пока он его не прогнал. Не сожалеть о прошлом, попытаться все решить в настоящем – он придерживался этого принципа уже долгое время, как бы это ни было сложно. Надо будет извиниться за вчерашний уход – решил мужчина, надевая рубашку.
Рано утром Пауль занял у хозяина письменные принадлежности, которые теперь стояли без дела. Бард, задумчиво подперев голову ладонью, сидел в своей комнате и постукивал указательным пальцем по свежему письму. Буквы осуждающе смотрели на него с бумаги. Юноша прикрыл глаза ладонью и вздохнул. Вечерний разговор не давал покоя не только Людвигу, но и ему. То, что проскользнуло в глазах Людвига, когда он поднялся, удивило Пауля. Не ярость, не ненависть... что-то непривычное, такое, что ни за что нельзя привязать к этому, казалось бы, вечно спокойному и уравновешенному человеку. Что-то, что дало Паулю ясно понять, что зря он так упорно гнул свою линию, что ему явно не хватило деликатности и что он действительно сильно задел Людвига. А ведь монах был всегда так добр к нему... Бард открыл глаза. Письмо казалось неестественно белым на фоне темного деревянного стола.
Пауль покосился глазами на сургуч, потом взял бумагу и без лишних сомнений разорвал ее на несколько частей, скомкал в кулаке и закинул куда-то под кровать. Взяв письменные принадлежности и чудом не разбив чернильницу, юноша вышел в коридор. Неудачно – в этот же момент в коридор вышел и Людвиг. Пауль невольно опустил глаза в пол, как нашкодивший мальчишка. Надо бы извиниться – подумал он, не находя в себе сил смотреть на Людвига, не попросив прощения.
- Доброе утро, Пауль, - мягко начал монах. Пауль удивленно поднял голову, услышав привычный для Людвига добрый тон. – Мне не стоило вчера так уходить и так пылить на пустом месте, прости.
- Да в общем-то, - бард прочистил горло, - это я сам виноват, стоило прекратить сразу же, как ты попросил. Извини?..
Людвиг улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия:
- Полагаю, это был урок для нас обоих. Мир?
- Мир, - довольно отозвался бард и пожал протянутую руку. Чернильница, которую он придерживал этой рукой, упала и разбилась, образовав под ногами мужчин темно-синюю лужу.
***
Небо было закрыто облаками, но духота давала понять, что недолго ждать грозы. Разморенные такой погодой понурые люди скользили по узким каменным улицам. Давили на голову мрачные дома, давило небо, но Людвиг был доволен. Позади был долгий, утомительный путь и мужчина нисколько не жалел, что он закончился. Немного болели ноги после финального рывка, и хотелось отдохнуть, Пауль вообще выглядел полностью выдохшимся. Но отдых пока не входил в планы Людвига, идущего по одной из главных улиц и оглядывающего каждую подворотню, словно в надежде найти что-то.
Этим чем-то оказался один из многочисленных нищих, сидящих в самых злачных закоулках и просящих милостыню. Людвиг подошел к нему и кинул монетку, которую попрошайка поймал на лету. Попробовав ее на зуб, он поднял глаза на мужчину. Тот опустился на корточки, чтобы его лицо оказалось вровень с грязным лицом ничего.
- Я ищу Исаака Фитцпатрика, - начал Людвиг.
- Незачем его искать, он в могиле. Старик Фитцпатрик помер пару дней назад. Говорят – убили. Дом его теперь охраняется как девственница в монастыре, пока решают вопрос с наследством. Потомков никаких старик не оставил, так что теперь все шишки за его состояние глотки друг другу перегрызут.
Людвиг побледнел. Хуже некуда – теперь его дела можно было охарактеризовать только так.
- Тебе определенно не везет, приятель, - заметил Пауль. Монах в ответ только кивнул и напряженно потер лоб. – Хотя ты же понимаешь, что можно попробовать пробраться в его дом и там поискать?
- Даже с учетом того, что это немного, - слово «немного» Людвиг произнес с особым сарказмом, - неправильно... Знаешь, учитывая мою «везучесть» мы вполне можем обнаружить, что он его продал.
- Что бы вы там не искали, - подал голос нищий, - старик был очень щепетилен и старательно записывал все свои доходы и расходы. Постоянно сидел над своей книгой вечерами и писал-писал... Может, если вы ее найдете, она вам поможет.
Людвиг не без удивления глянул на оборванца, но промолчал. Воистину, глаза и уши всего города...
- Так что? – спросил Пауль, когда мужчины, наградив бедняка еще одной звонкой монетой, отошли. Людвиг тяжело вздохнул; было заметно, что сложившаяся ситуация терзает его изнутри.
- Я монах. Не вор, не убийца, не акробат, не мошенник. Я монах. Я не могу пробраться в его дом.
- Не можешь потому что это противоречит твоим моральным устоям или потому, что не уверен в своем умении пробираться мимо стражи?
Людвиг закрыл глаза и помолчал пару секунд.
- Второе.
Пауль удивленно присвистнул, но ничего не сказал.
- Будь у меня хоть какие-то связи в городе... вообще во внешнем мире, я бы смог договориться с кем-то через кого-то и получить право войти туда. А так... – монах напряженно потер шею.
- Это только твое решение, - отозвался юноша.
Людвиг подошел к какому-то бревну, судя по стертости служащему скамьей, сел на него и потер виски. Пауль, несмотря на усталость, остался стоять, отрешенно рассматривая бегущую к ближайшей подворотне крысу. Люди шли мимо, не останавливаясь, скрипела повозка, гремела чья-то ругань.
- Цель оправдывает средства, - наконец, сказал Людвиг, поднимаясь и убирая руки от лица.
- Потрясающе! Я с тобой, - с детской радостью отозвался Пауль, поймал удивленный взгляд монаха и невозмутимо пояснил: - Ну когда а еще увижу святошу, совершающего проникновение и ограбление? Так что, ночью в окна?
- Ты не мог бы кричать чуть погромче об этом? – нарочито ласковым тоном поинтересовался Людвиг и сам заговорил, уже тише: - Мы никуда не полезем, я стар в чужие окна залазить. Мы зайдем через парадный вход.
Вечером следующего дня Людвиг уже знал, когда меняется караул у дома Фитцпатрика, каким путем идет стража из казармы и то, что у стражи этой ночью будет изобилующий алкоголем, едой и девками праздник. На этот праздник, на усталость после бессонной порочной ночи и была вся надежда. Мужчина отгонял от себя все мрачные мысли, сосредоточенно измельчая в изобилии растущий в окрестностях корень валерианы. В стороне уже лежали приготовленные травы. Некоторые – вроде мелиссы – было действительно сложно достать и пришлось побегать по лавкам травников. В глубине души Людвиг был рад, что принял те деньги от монастырского привратника, иначе пришлось бы как-то выкручиваться. Пауль сидел на кровати, заворожено смотря на действия монаха, строго-настрого запретившего заглядывать из-под руки и говорить под руку.
- Ты бы шел спать, - устало вздохнул Людвиг, отгребая измельченные ножом корни в сторонку. – Завтра рано вставать.
- Мне просто любопытно, что ты делаешь, - пожал плечами бард. – Где ты вообще этому научился?
- В монастыре. Мой товарищ там страдал бессонницей, вот и научил.
- Научишь меня? Полезная вещь.
- Ты, вроде, бессонницей не страдаешь?
- Нет.
- Вот и не научу, - хмыкнул Людвиг, вытирая нож какой-то тряпкой.
- Зануда, - обиженно протянул Пауль, спрыгивая с кровати. – Пойду я тогда, раз ты такой.
- Иди-иди, - улыбнулся мужчина, засыпая травы в выпрошенный у хозяйки котелок и заливая их водой. Бард фыркнул и вышел из комнаты. Отставив котелок в сторонку, Людвиг оперся руками о стол и тяжело вздохнул. Тело ломило от усталости, а от мыслей о завтрашнем дне скручивало живот. План отвратительный, слишком много «но», слишком много мест, где можно ошибиться, но даже такой лучше, чем ничего. «Цель оправдывает средства», - повторил про себя монах, спускаясь вниз, к огню с недоделанным настоем в руках.
Сначала все шло по плану.
Стражник с явным трудом переставлял ноги, идя к дому Фитцпатрика. Ровно середина пути между казармами и постом, безлюдная улица – в выборе места Людвиг даже не сомневался. Подав условный знак внимательно наблюдающему из-за одной из подворотен Паулю, Людвиг глубоко вдохнул и широкими шагами вышел на улицу.
- А, бравый страж порядка! – радостно произнес он. – Не желаете приобрести настойку?
- Ты бы отошел, торгаш, - хмуро ответил стражник.
- Хорошая, по старинным рецептам! Улучшает самочувствие, повышает силу, избавляет от похмелья... Между прочим, настойка из меда, яиц... не та мерзость из бычьей мочи, которую впаривают на рынках.
Боковым зрением Людвиг уловил, что Пауль вышел из укрытия и пошел по улице. Самое время.
- Слушайте... - грозно начал стражник.
- Да восславятся святые, устроившие эту встречу! – слегка охрипшим голосом произнес немного потрепанный бард. Монах даже немного удивился тому, как Паулю удалось сымитировать такую хрипотцу.
- Прошу прощения? – немного удивленно поинтересовался Людвиг.
- Я у вас покупал третьего дня... - Пауль достал кошель, отсчитал деньги и подал их мужчине. – Дайте еще этого вашего чудо-снадобья.
Действия Людвига стали оживленнее и быстрее. С широкой улыбкой он достал одну из склянок и подал барду, тот довольно рассмеялся и сразу же осушил половину склянки, после чего пригладил волосы. То была подкрашенная вода. Безвредная, но отвратительного вкуса – удивительно, что Пауль даже не поморщился.
- Знаете... – неловко начал стражник, ставший свидетелем очень быстро и ловко разыгранной перед ним сцены. – Я, пожалуй, тоже возьму.
Он медленно достал деньги и словно неуверенно дал Людвигу несколько монет. Мужчина принял их с благодарственным кивком и выудил из сумки еще одну склянку. В ней уже находилось снотворное. Стражник воровато сунул ее в карман и, буркнув что-то, пошел дальше.
- Хорошего вам дня! – крикнул ему в спину Людвиг и они с Паулем тоже разошлись в разные стороны.
Встретились они уже недалеко от дома Фитцпатрика, в условленном месте, откуда открывался хороший обзор, но их самих заметить было сложно.
- Потрясающе! – прошептал Пауль, появившийся черти откуда уже в чистой, аккуратной одежде. Людвиг просто скинул броский камзол и остался в одной рубашке. – План глупейший и рискованный, но как сыграно! Из тебя вышел бы отличный лавочник.
Монах фыркнул, выражая свое недовольство таким сравнением, и снова направил напряженный взгляд на вход в дом, где стояла их утренняя жертва. Пауль заметил эту напряженность.
- Уже выпил?
Людвиг покачал головой. Он еще не слишком долго наблюдал из засады, но уже начал волноваться. Еще десяток минут мужчины просидели в абсолютной тишине, буравя взглядом стоящий на противоположной стороне безлюдной из-за раннего времени улицы дом. Внезапно где-то недалеко раздался всплеск и громкая ругань. Стражник сжал виски и поморщился, потом достал склянку и осушил ее залпом.
Людвиг затаил дыхание. Сердце гулко забилось в груди. Слишком громкий звук.
- Он даже не поморщился, - обиженно прошептал Пауль.
- Еще бы, ты бы знал, сколько там меда.
- А на меня меда не хватило?
Стражник зевнул и прислонился спиной к дверному косяку.
- Не хватило.
- Тогда с тебя пинта выпивки. Нормальной, а не той мерзости!
- По рукам.
Стражник закрыл глаза. Людвиг довольно выдохнул. Осталось только немного выждать.
- Ты уверен, что тебе не нужна будет там помощь?
- Уверен.
Охранник уронил голову на грудь, словно задремав. Людвиг закрыл глаза и начал медленно считать. На сотне он встал.
- Удачи там, - Пауль даже не двинулся с места. Его роль – роль наблюдателя.
- Спасибо, - улыбнулся Людвиг и направился к парадному входу в дом. Стражник спал. Подобрав выглядывающую из кармана склянку (их все еще нужно было вернуть хозяину), мужчина приоткрыл незапертую дверь и шагнул в здание.
Все же девственниц в монастырях нынче охраняют отвратительно.
Теперь время играло против Людвига. Нужно было быстро и тихо найти кабинет Фитцпатрика – где же еще храниться учетной книге? – и настолько же быстро и тихо уносить свои ноги, посматривая по сторонам (вдруг он наткнется на распятие?). Желательно делать это, пока стражник на входе не проснулся или пока его не разбудили. Это могло бы быть легким делом, если бы не одно «но»: два охранника внутри самого дома, время от времени совершающие обход. Если повезет – они не пересекутся и Людвигу не придется даже прятаться. Если не повезет...
Людвиг не хотел думать о том, что будет, если ему не повезет.
Мужчина пошел вперед по коридору. Мягкий ковер удачно заглушал шаги. Из какой-то из боковых комнат донеслись голоса:
- Козырное место, никакой мороки! Да как бы ни так!
Приглушенное мычание. Людвиг осторожно заглянул в одну из дверей – приемная.
- Козырное-то оно козырное, вот только теперь хрен отсюда выйдешь погулять, не пожертвовав сном, - продолжал возмущаться все тот же голос.
Монах быстро прошел мимо двери, за которой происходил этот монолог. Кухня, судя по расположению.
- Тебе лишь бы дрыхнуть, увалень.
Людвиг заглянул еще в одну комнату – столовая. Его счастье, что оба стражника находятся в одном месте и нет опасности случайно наткнуться на одного из них.
- Сам-то ночами дрыхнешь, а я и глаза не смыкаю.
- Так не смыкаешь, что храпишь.
- То тебе приснилось!
Направо шел еще один коридор. Мужина пару секунд постоял на образованном двумя коридорами перекрестке и свернул. Бездумно, безрассудно, надеясь на везение и интуицию. Больше надеяться не на что.
Раздававшиеся из кухни голоса то ли замолкли, то ли отдалились настолько, что слышно их теперь не было. Комнаты длились бесконечно. Комната прислуги. Еще одна. Задняя дверь закрыта на висячий замок. Людвиг нахмурился и развернулся, намереваясь быстро просмотреть комнаты по другую сторону коридора, но кое-что нарушило его планы.
Лязг металла и отдающиеся в пустующем доме гулким эхом шаги.
Стоять в коридоре надеясь, что его не заметят, было глупо, поэтому Людвиг открыл первую попавшуюся дверь и быстро заскочил в темное помещение. Витающий здесь необычный запах чем-то привлек его, но осмотреться мужчина не успел. Чья-то широкая ладонь плотно зажала его рот, а у горла застыло, едва не царапая кожу, острое, холодное лезвие.
Первые секунды был шок. Людвиг чувствовал чье-то спокойное дыхание за спиной, проступившую на висках холодную испарину, то, на каком непозволительно близком расстоянии находится лезвие и как отдаются легкой дрожью тяжелые шаги за дверью; чувствовал, но ни одна мысль не пришла в его голову. Но время шло, а его еще не убили, поэтому Людвиг решил, что не очень-то этому человеку хочется лишней крови. Мужчина позволил себе осторожный вдох.
Какая жестокая ирония – столкнуться лбом с таким же взломщиком и похитителем!
Точнее, столкнуться шеей. И не с самим взломщиком, а его кинжалом.
Неловко вышло.
Когда шаги отдалились на значительное расстояние, Людвигу дали возможность говорить, переместив ладонь под подбородок, словно приподнимая голову. Такую возможность упускать было нельзя.
- Можно обойтись без лишнего кровопролития. Мы пришли сюда за разными вещами, и нет причин для конфликта, - быстро и уверенно зашептал Людвиг. Правда, в своих словах он не был уверен, но не дал сомнению прозвучать в своем голосе.
Да и в конце концов, кому может понадобиться учетная книга старого барыги?
Хватка стоящего сзади ослабла. Тишина. Спустя несколько секунд лезвие снова прижалось к горлу мужчины, вынуждая говорить.
- Мне нужна книга Исаака Фитцпатрика, в которую он записывал доходы, - снова зашептал Людвиг. – Мне хватит небольшого списка имен, мне необязательно брать ее с собой.
В голосе монаха в конце фразы проступила паника. Последовавшая за ней напряженная тишина нисколько не способствовала расслаблению. Кто этот человек? Неужели не вор? Зачем он здесь?
Почему он молчит?
Лезвие перестало холодить глотку. Инстинктивно потирая шею и делая глубокий вдох, Людвиг поборол в себе желание резко обернуться и посмотреть на стоящего сзади человека. Мужчина попытался сделать это плавно и неторопливо, не совершая движений, которые могут быть расценены как попытка напасть.
Увидев его, Людвиг удивленно приподнял брови и отпустил горло. Он никогда не видел настолько ярких рыжих волос, привлекающих внимание даже во тьме.
Взломщик окинул монаха взглядом и равнодушно развернулся и вышел в коридор. Заметив, что Людвиг стоит как вкопанный, он кивком позвал его за собой и прижал палец к губам, призывая к молчанию.
Ничего иного не оставалось, кроме как последовать за ним. Незнакомец впереди шел легко и бесшумно, что было очень необычным для человека с таким массивным телосложением. Удивлению Людвига не было предела; чувствовал он себя по сравнению с быстрой огненно-рыжей тенью очень громоздким и неповоротливым. Вокруг было тихо, лишь едва слышным скрипом отдавались половицы под ногами монаха. Идти за человеком, несколько минут назад державшим нож у твоего горла было несколько безрассудным, но Людвиг осознанно шел на этот риск. Судя по всему, предположения были верны, и их цели не совпадали. Возможно, пересекались. Возможно, поэтому грабитель и позвал его за собой.
Истинных мотивов Людвиг знать не мог еще и потому, что этот человек не проронил ни слова. Немой или просто молчаливый?
Из кухни снова доносился разговор – должно быть, стражник закончил обход дома и вернулся к напарнику. У лестницы вор остановился, подождал немного отставшего Людвига и кивком указал ему наверх. Мужчина недоверчиво окинул незнакомца взглядом и, помедлив, пошел вперед, стараясь держаться стены. Лестница казалась бесконечной, любой скрип казался раскатом грома, а сзади нервировало присутствие человека, которому доверять нельзя было при всем желании. На последней ступеньке на плечо Людвига легла ладонь, мягко, но навязчиво направившая его налево. Дверь, перед которой он оказался, не открылась после легкого толчка, только щелкнул замок. Монах повернулся, вопросительно глядя на своего молчаливого сопровождающего. Тот достал из висящей на поясе сумки отмычку, подошел к двери и опустился перед ней на колени. Людвиг прислонился к стене и скрестил руки на груди, следя за ловкими движениями вора. Сам он никогда не умел взламывать замки. Хоть его и неоднократно пытались обучить этой премудрости, да и саму было интересно попробовать, Людвиг просто не мог. Это одна из немногих вещей, которые никогда ему не давались – и которым он уже никогда не научится.
Тихонько щелкнул замок и дверь открылась. Грабитель, не глянув на Людвига, твердым шагом вошел в комнату и двинулся к ближайшему шкафу. Это определенно был уже кабинет. У окна стоял секретер дерева, дополняющий отделку стен, по периметру комнаты высились тяжелые шкафы, заставленные книгами и какими-то милыми безделушками. Уютно – наверняка Фитцпатрик, как и многие, ближе к старости начал тяготеть к роскоши. Людвиг направился к секретеру. Где еще быть заполняемым повседневно бумагам, как не здесь?
Древесина была покрыта слоем пыли. Людвиг приподнял крышку, стараясь не задевать пыль и не оставлять на ней следов, и подавил разочарованный вздох. Пусто. В самом очевидном месте книги не оказалось, теперь придется ее искать по закоулкам. Мужчина стал поочередно открывать ящики секретера.
Пусто.
Пусто.
Пусто. Людвиг поднял бровь. Секретер словно выпотрошили и забрали все, что можно было. Внутренности сковало нехорошее предчувствие.
Внимание мужчины привлек щелкнувший пальцами вор. Людвиг обернулся, и в лицо ему прилетело что-то шелестящее и твердое. Еле поймав этот предмет, он тихо охнул и схватился за ушибленный нос.
Ощупав его и убедившись в целостности, мужчина глянул на то, что прилетело. Это была книга в хорошем переплете, половина страниц была исписана вычурным подчерком. Имена, адреса, названия, суммы. Последние записи было несколько проблематично разобрать – некоторые строки были залиты кровью, скрывшей за собой несколько имен. Людвиг заметил, что в последнее время Фитцпатрик продавал мало, но смущало то, что имелся добрый десяток записей, где предметом продажи значилось «распятие». Старик ближе к смерти стал приторговывать церковной утварью?
Мужчина поднял глаза и встретился взглядом с вором. Тот смотрел с некоторым любопытством и извинением, так что сразу становилось ясно, что книгой он Людвига ушиб не специально. Монах улыбнулся и кивнул головой в знак благодарности. Вор никак не ответил, только отвернулся к шкафу, который до этого обыскивал, и взял в руки стоящую на нем приоткрытую шкатулку.
Раздался громкий звон.
Людвиг вздрогнул от неожиданности и со страхом глянул на нить, тянущуюся от дна шкатулки к небольшой дырочке в шкафу, и наверняка привязанную к колокольчику. До этого ее невозможно было заметить, она была хорошо замаскирована, да и таких мер предосторожности мужчина никогда не видел. Тревога была поднята, и Людвиг мог поклясться, что охранники услышали ее и уже спешат к ним. Вор отреагировал быстрее – с перекошенным от злости лицом он резким движением порвал нить, снова вызвав звон, и метнулся в коридор. Монах подавил в себе панику и тоже выбежал из комнаты. Стражники уже были у лестницы.
Не сговариваясь, нарушители побежали в разные стороны, в противоположные комнаты. Людвиг, захлопнув за собой дверь, сразу же закрыл ее на щеколду – ненадолго, но это сможет задержать преследователя. Прижавшись к ней спиной, он перевел дыхание. Отсюда теперь было только два пути: через окно, которое не открывалось, или в кандалах через дверь. Все еще сжимая в руках книгу, Людвиг панически огляделся и чуть не вскрикнул от испуга – стоящие в углу комнаты трофейные доспехи он принял сперва за человека.
Удар. Дверь пошатнулась. Еще один. Глаза Людвига цеплялись за какие-то абсолютно ненужные ему предметы, вроде вазы, свернутого в рулон ковра или валяющихся на постели подушек. Еще удар, от которого даже пол дрогнул. Времени на раздумья не было. Сунув книгу за пояс, мужчина подскочил к доспехам и дернул шлем. К счастью, поддался. Недолго думая, Людвиг размахнулся и кинул им в окно. Стекло хрустнуло, появились трещины, но оно еще было цело. Отскочивший шлем подкатился к ногам. Еще бросок – и стекло с громким звоном разлетелось. Удары в дверь затихли, раздались какие-то указания, но Людвиг не прислушивался. Удар за ударом он расширял дыру в стекле. Осколок отлетел и оцарапал ему руку. При очередном ударе острый кусок стекла прошелся по предплечью. Возобновились удары в дверь, и щеколда хрустнула, отламываясь, но Людвиг уже успел пролезть в образовавшуюся дыру, сильно разодрав себе кожу. Упав на мягкую землю, он зашипел от боли, которой отозвалось грохнувшееся на осколки тело. Заболели грудь и ладони.
Крепко сцепив зубы и сосредоточившись, Людвиг поднялся и, шатаясь, сделал пару шагов от дома. Ноги были целы, идти и даже бежать он мог без проблем. Когда справа раздались голоса, Людвиг перешел на бег, направляясь к одной из главных, всегда оживленных, и, что немаловажно, ведущих к выходу из города улиц. Навстречу шла какая-то баба, в которую он врезался, но смог удержать равновесие и побежать дальше. На одной из улиц он споткнулся о камень и ушиб ногу. Людвиг продолжал бежать, ничего вокруг не замечая, не реагируя на то, как подкашиваются ноги, как болят искромсанные руки, как печет легкие и ему становится сложно дышать. Пот бежал по лицу, смешиваясь с кровью из рассеченной щеки и грязью. Люди оборачивались на странного бегущего окровавленного человека, некоторые пытались его поймать, и только провидение спасло безрассудно движущегося вперед мужчину. Когда дальше двигаться стало совсем невмоготу, Людвиг резко свернул в какой-то темный переулок и упал, не в силах идти дальше. Сглотнув, мужчина через силу сел и прислонился к стене, часто и тяжело дыша. Перед глазами мутилось.
- Господи, - прохрипел он и закашлялся, после чего закрыл глаза и откинул голову назад, впав в секундное забытье. Но стоило Людвигу вспомнить, ради чего все это было, как он встрепенулся и попытался нащупать книгу. К счастью, она была на месте и никуда не упала во время бешеного побега. Облегченно вздохнув, мужчина снова закрыл глаза, и в этот раз забытье продолжалось дольше. Как показалось Людвигу, он заснул на пару часов, на деле же – просто просидел полчаса. Когда он открыл глаза, все тело отдалось болью, до этого не ощущавшейся из-за шока. Заныли ушибленные поясница и нога, порезы на руках и ссадина на лице. Мужчина глухо застонал и поморщился, отчего сжалась корочка грязи и крови на его лбу. Людвиг потер ладонями лицо, но только сильнее запачкал его. Теперь он хотя бы мог нормально дышать. Медленно, придерживаясь за стену и оставляя на ней кровавый след, он встал и немного постоял. Правая нога болела, левая, на которой сидел, занемела. Понемногу, опираясь о стену, мужчина двинулся вперед. Прошла вечность, прежде чем он вышел на маленькую пустынную площадь с общественным колодцем. Тут пришлось отпустить стену. Грустно с ней попрощавшись, Людвиг заковылял дальше без поддержки и опереться смог только у колодца.
Набрать ведро водой было той еще пыткой при разодранных ладонях, но мужчина справился и сразу же окунул в него руки. Вода стала мутной и начала разъедать порезы. Кое-как отмыв ладони, Людвиг выплеснул ведро и набрал новое, для лица. От ледяной воды сводило зубы, но так было даже лучше – это отвлекало от боли. Отложив книгу, мужчина вылил остатки из ведра себе на голову. От первого же порыва ветра ему стало холодно, и зубы застучали. Людвиг осмотрел свое тело. Руки покрыты порезами, часть из них глубокие и требуют обработки. Рубашка в некоторых местах разодрана и открывает другие царапины. Щека и ладони саднят. Отряхнув одежду и решив, что это бесполезно и как не старайся, лучше он выглядеть не станет, Людвиг взял книгу и уже уверенней пошел к выходу из города. С Паулем он должен был встретиться в случае чего именно там.
О возможной погоне Людвиг забыл. Он крепко сжимал зубы от холода и боли, часто спотыкался, но шел. Мыслей не было. Ничего не было, кроме леденящего ветра на искромсанной коже и слегка размытой улицы перед глазами.
Отходить от шока мужчина начал уже подобравшись к городским воротам, когда одежда подсохла и стало не так холодно. Сев на скамейку, Людвиг вздохнул и постарался собрать мысли в кулак. Все прошло хорошо, он получил то, что желал. Он остался жив. Царапины – ерунда, заживет. И не такое на нем заживало.
Успокоившись и начав мыслить рационально, мужчина ужаснулся сковывающей его несколько минут назад тупости. Он шел прямо к воротам. К охраняемым воротам, где его вид наверняка вызвал бы подозрения. Он очень вовремя очнулся, а не то все пошло бы под откос. Очень глупо было бы провернуть такое и попасться на мелочи.
Из города он вышел многим позже, через менее охраняемые из-за распаренных жарой стражников ворота, с несколькими нищими рядом. Остаток пути до места их встречи с Паулем он прошел без проблем, и даже успел заглянуть пару раз в трофейную книгу. Правда, буквы тотчас же начинали расплываться перед глазами.
Бард ждал его в условленном месте с двумя походными сумками и чуть ли не подпрыгивал от нетерпения.
Едва заметив Людвига, он сразу подбежал к нему.
- Выглядишь отвратительно, - сочувственно заметил Пауль, придерживая мужчину за плечи.
- Думаешь? – улыбнулся Людвиг и тут же поморщился. Бард недовольно цокнул языком и помог ему дойти до озерца, скрытого за деревьями. На том, что встретиться в случае провала первоначального плана Людвига они должны будут именно здесь, настоял Пауль, полдня потративший на разведку окрестностей. Место было приметное, но вместе с тем незаметное для людских глаз, и всего-то в четверти мили от городских конюшен. Дойдя до тени, Людвиг рухнул на мягкую пожухлую траву, вытянул книгу и закрыл глаза, прошептав что-то одними губами. Пауль взял книгу и быстро пролистал ее.
- Это она?
Монах кивнул. Юноша захлопнул ее и отложил в сторону.
- Знаешь, я думал, что ты не придешь, а будешь корчиться в какой-то подворотне от боли, и даже успел набросать план поисков. Ты меня удивил, особенно учитывая твое... падение.
- Ты видел? – спросил Людиг, не открывая глаз.
- Естественно видел. Сначала тревога поднялась и я начал посматривать на дом, прикидывая, чем могу тебе помочь. А потом окно хрустнуло на заднем фасаде и ты вывалился прямо на осколки. Думал, что ты сознание потерял, но нет, вскочил и побежал, - Пауль тоже лег и закинул руки за голову. – Я хотел за тобой побежать, но не догнал бы. Ты очень быстро бегаешь для своего возраста. Даже после такого приземления.
- Это все шок, - мужчина открыл глаза. – Сейчас я и десятка шагов не пройду.
Пауль помолчал.
- Я рад, что все прошло... более-менее нормально. Ну, в смысле, ты жив и все такое. Кстати, с тебя уже две пинты, потому что я чуть из-за всего этого в тюрьму не угодил, - поймав удивленный взгляд Людвига, юноша пояснил: - только ты вывалился из окна, как из дома выбежали стражники, и чтобы дать тебе фору, я прикинулся пьяным и пристал к ним. Они отвлеклись всего на несколько секунд, а ты уже скрылся. Правда, мне после этого тоже улепетывать пришлось.
Мужчина промычал какую-то благодарность и снова закрыл глаза. Только Паулю начало казаться, что Людвиг задремал, тот сел с тихим стоном и тяжело вздохнул.
- Дай бинты, пожалуйста.
Бард полез в походную сумку и начал там копаться, Людвиг снял рубашку, подпозл к озеру и намочил ее. Тут вода была теплой и приятной, и никаких болезненных ощущений сверх нормы монах не испытывал, вытирая запекшуюся кровь с торса. Надо сказать, тело его ранено было ничуть не меньше рук, но без глубоких порезов. Только была содрана кожа слева у ребер – видимо, он неудачно задел этой частью остатки стекла, когда пролезал в окно.
- Ты вернул склянки хозяину? – спросил Людвиг, отмывая руки.
- Да. Он, кажется, даже забыл, что их давал.
- Ничего не сказал, что одной склянки нет?
- Ничего. Кстати, где она?
Людвиг рассмеялся и достал осколки из кармана. Пауль удивленно глянул на напарника – смех был безумным и абсолютно не к месту. Монах выкинул осколки в воду и выжал рубашку.
- Только полдень, а день уже успел стать ужасным, - заключил Людвиг, распрямляя рубашку на траве и оглядывая повреждения. Покачав головой и решив, что ремонту одежда уже не подлежит, он взял протянутые Паулем бинты и начал осторожно заматывать руки.
Долгое время они так и провели: Пауль лежал и жевал травинку, время от времени беря лютню и лениво перебирая струны, Людвиг бинтовал все более-менее глубокие раны, а потом валялся на траве и время от времени впадал в дрему. Так продолжалось до тех пор, пока не похолодало и солнце не придвинулось близко к горизонту. Людвиг надел чистую рубашку и теперь убирал книгу в сумку. Бард не мог не отметить, что двигался мужчина уже намного увереннее и не морщился при каждом движении. Да и выглядел он как обычно, если не считать забинтованных рук и ссадины на лице.
В путь они двинулись, когда солнце коснулось горизонта, и долго шли в молчании.
- Ты уверен, что не хочешь задержаться? Вдруг Фитцпатрик продал распятие одному из местных?
Людвиг покачал головой.
- У меня сложилось впечатление, что он не торговал с местными, - Людвиг вздохнул. – Теперь придется колесить по всему Уэльсу и спрашивать, спрашивать, спрашивать...
- Говоришь так, будто это тебя пугает.
- Да ни капли, - мужчина усмехнулся. – Тем более, там не так уж и много адресов. Всегда можно прийти, спросить и...
- Помогите...
Мужчины одновременно обернулись к источнику звука. Людвиг отреагировал быстрее и успел подхватить оседающую на землю девушку.
- Эй-эй-эй, - мужчина поднял лицо девушки, отметив, насколько же горячая у нее кожа, и посмотрел в ее глаза. – Смотрите на меня, смотрите!
Бесполезно. Голова девушки безжизненно повисла, с уст сорвался тихий стон и она потеряла сознание.
Грудь ее вздымалась от легкого, неслышного дыхания. «Ну хоть жива», - решил Людвиг, все еще придерживая девушку и не давая ей распластаться по земле.
- Что это было? – Пауль присел рядом с мужчиной и почесал затылок.
- Не знаю. Но теперь не оставлять же ее здесь, - отозвался Людвиг, одной рукой снимая с плеч мешок и протягивая барду.
- Только не говори, что ты ее понесешь. Тебя же самого на руках нести надо, - но мешок Пауль все-таки взял.
Монах фыркнул и действительно легко поднял девушку на руки.
- Бьюсь об заклад, она весит меньше всей твоей поклажи.
- А, так это твой хитрый план, чтобы нести меньше веса. Я тебя раскусил. Бессовестный, спихнул все самое тяжелое на мои плечи, а себе взял мягенькое и легенькое!
Мужчины рассмеялись.
***
Тихо скрипнула открытая Норой калитка. Девушка оправила платье и зашагала к дому. В последнее время она посещала семью значительно реже, чем раньше. Она знала, что дело не в загруженности работой – хозяин отпускал ее домой когда ей того хотелось. Она знала это, и стыдилась этого.
Скука. Вот что не пускало ее домой. Там ее охватывала невиданная скука, и она могла только апатично отвечать на расспросы. Она видела, какие выводы делает мать, как отец качает головой и бубнит под нос «Совсем замучил девочку», но ничего не могла с собой поделать. Да и родители дальше сожаления не заходили – Нора приносила домой неплохие деньги, поэтому предложения покинуть работу ни разу не поступило. Даже сплетни о том, что происходит в доме барона, не смущали их.
Впрочем, толки о новом бароне ходили с самого его появления. Новый муж овдовевшей еще в пору бытности Норы маленьким ребенком баронессы ни у кого не вызывал доверия. Скорый брак, незнакомые имя, лицо… Но люди заметили, что чета живет душа в душу и, вроде, даже связаны любовью, и успокоились. Новая волна сплетен поднялась после смерти баронессы два года назад. Ее смогла унять только непритворная скорбь новоиспеченного вдовца и его затворничество. Не было более шумных приемов, так любимых покойной, не проводилась охота, да и гости, словно боясь поселившейся в имении скорби, приезжали теперь реже. Привыкшие к шумной кутерьме знати сельчане могли теперь видеть только мрачного всадника на вороной кобыле, объезжающего свои владения. Именно тогда Нора и пришла в услужение Леону.
Она боялась. О, Бог знает, как она боялась этого человека! Тогда он был для нее окутан флером слухов и сплетен, и казался страшнее огра. Но платил он хорошо и регулярно, а со временем Нора поняла, что не так барон страшен, как рассказывают. Он никогда не повышал на прислугу голос, и говорил с ними обычно, без раздражающей снисходительности, никогда не придирался по мелочам и не скупился на похвалу, если работа была сделана хорошо. Неудивительно, что все слуги были верны хозяину, как псы. «Колдун», - шептали люди, встречаясь с такой непривычной им лояльностью господину.
Первое время Нора наивно и восторженно рассказывала все подругам: и о том, что не очень-то работа тяжела, и о том, что хозяин добр к ней, и о том, как она рада такому месту… Те поводили плечами, косились в ее бок и многозначительно поддакивали, потом и вовсе стали отпускать неприличные шутки про ее место в доме барона. Девушку сильно обижали намеки на то, что добиться такой свободы прислуге можно только через постель – тогда она не рассматривала барона в таком ключе, да и он никогда не позволял себе с ней ничего лишнего, обращался с ней так же, как и со слугами-мужчинами.
Однако именно то, что Леон был с ней предельно холоден, и стало причиной того, что Нора безумно влюбилась в него и без сомнений легла в его постель. Сначала отсутствие малейшего внимания барона к ней, как к девушке, ее не удивляло и не задевало – в конце концов, он недавно потерял жену. Но прошло несколько месяцев, и Нора заметила, что хозяин стал проводить ночи не один. Милая темноволосая девушка приходила к Леону на ночь в течение недели, а потом бесследно исчезла, словно никогда и не появлялась в этом доме, но она дала Норе повод для размышлений. Если не из-за скорби барон не обращает на нее внимания, то из-за чего?
С тех пор девушка значительно переменила свое отношение к хозяину. Заметила, что он на самом деле статный харизматичный мужчина с приятным лицом и голосом. Обратила внимание на его мягкую манеру речи и жесты, на его грацию. Влюбилась и оказалась недостаточно умной, чтобы это скрывать. Он пришел к ней одной ночью через год после того, как она впервые пришла в его дом, а следующим утром Нора рыдала и молилась в сельской церкви. Она просила прощения за свои грехи.
Не за те, что были – за те, что будут.
Потому что именно в ту ночь она поняла, что погрязла в этих чувствах с головой, и они заменили для нее весь мир.
Леон не только сделал ее своей любовницей, он показал ей прекрасное. Он показал изящность поэзии, ритмичность музыки, научил улавливать и впитывать энергетику скульптур и картин…
… видеть красоту в переплетении тел.
Неудивительно, что теперь, видя перед собой дверь родного дома, Нора предчувствовала скуку. Настолько скучны были нравы ее семьи и настолько узок круг интересов, что их с легкостью можно было принять за пуритан, благо что эта идеология, провозглашаемая из серых стен лютеранской церкви, находила немалый отклик в сердцах людей и получала все больше и больше последователей. Нора считала себя примерной католичкой, исправно посещала церковь и искренне молилась каждый день, верила в непоколебимость католичества, и рассказы об иностранце Лютере казались ей нереальными и дикими.
Впрочем, она слышала также, что монарх тоже считает высказывания Лютера отвратительными и свято верила в то, что никогда не будут эти богохульные речи звучать на их земле.
В то время, как значительно более умные и дальновидные люди уже предвидели нарастающий религиозный конфликт, Нора даже не полагала, что такое может когда-либо произойти.
В доме слышались вопли младенца – недавно старший брат Норы стал отцом. У его супруги роды проходили очень тяжело, и Нора намучилась, помогая матери их принимать. Повитух не позвали по одной простой причине: «Сглазят». Причем, это мнение разделяла вся семья, и Нора не посмела воспротивиться такому глупому и безрассудному решению. К счастью, все обошлось, и молодая мать уже твердо стояла на ногах. Зато Нора зареклась потом принимать чужие роды, настолько сильно на ней сказалось такое волнение.
Девушка постучала. Пришла она как раз к обеду. Но лучше бы не приходила.
- Знаешь, Нора, к тебе Флойд посватался, - сказал ей отец за столом.
Alea - азартная игра, риск
Последний раз редактировалось EvilChild, 07.04.2020 в 15:47.
Причина: savepic умер и унес с собой картинки
EvilChild, дорогая Яночка, мы с chaser. от всей души поздравляем тебя с Днём Рождения! Желаем цвести твоему дереву вдохновения, который приносит нам, твоим читателям и друзьям, такие чудесные плоды, как этот мир, сим-арты и прочие красивейшие поделки из мира The Sims. Творческих успехов тебе, да и в жизни счастья, здоровья и приключений :З
А вот подарок, который так тщательно готовила Аня-мастерица для тебя)
Янчииииииик!!!!! С днём варенья, с днём варенья, с днём варенья тебяяяя!!!! Расти большой, не будь лапшой!))) А если серьёзно (хотя чтоб я, да серьёзно?)) то желаю тебе много-много-много добра, так чтобы бобрам носить не переносить его тебе каждый день, а по пятницам дважды) Желаю тебе счастья, Ян, чтобы всё-всё у тебя было очень классно, чтобы всё, что ты захочешь получалось, чтобы складывалось то, что ты собралась делать, чтобы ничего не мешало твоим планам и на пути тебе встречались только самые классные и замечательные люди! С днём рождения тебя!!!
Ну и тут пришли тебя поздравить некие крайне брутальные мужики, но они согласились на время поумерить свою брутальность и даже притащили тортик, хотя изначально это предполагался запечённый кабан со свечками)))
Яночка. Я пришел, как и обещал тебе. Надеюсь, получится большой и интересный комментарий, а не как обычно мои сумбурные эмоции и мысли, вылитые на "бумагу".
Честно говоря, пока не совсем соображаю с чего начать и как вообще писать коммент, ибо каждая запись оставляет в моем сознании неизгладимый след, заставляя еще минут 10 после прочтения от начала и до конца прокручивать написанное тобой в голове, размышлять и поражаться твоему таланту. Да-да, таланту, я не побоюсь этого слова. Помнишь ведь, как я в своем первом комменте негодовал о том, что творец сего мира - семнадцатилетняя девчушка. Хотя, ты прекрасно знаешь, что я никогда не дал бы тебе твоего возраста. В твоей чудной голове мыслей и опыта больше, чем у некоторых 40-летних дядек и тетек, поэтому теперь я уже ни капли не удивлен, что по большей части жанр данного мира - философия. Философия правильная, красивая и наталкивающая на размышления. Я сам, конечно, да-а-а-а-леко не философ, но, по-моему, именно такой она и должна быть, поэтому только за это тебе огромный плюс.
И знаешь, скажу честно, первая часть мира не всегда была мной понята. Сюжетные линии, образы, мысли... Не знаю почему так. То ли от того, что я дураком еще был (да я и сейчас дурак, собсна), то ли от того, что записей на тот момент было предостаточно и я как можно скорее хотел их все прочитать и официально (с комментарием (!!!) ) стать читателем твоего мира, не знаю... Наверное, и то и другое, но сейчас это уже не имеет значения. Разве что мне самому сделать какие-то выводы и впредь не бежать вперед паровоза. Ну так вот, к чему я начал-то. Записи второй части я, как ты прекрасно знаешь, читал по отдельности каждый вечер. На каждую из них тратил по 50-60 минут, и вовсе не потому, что они большие (из-за чего я неоднократно возмущался. говорю же, дурак до сих пор), а потому, что я уделял внимание каждой детали, проникался героями и повествованием, размышлял над шикарными фразами ( у тебя каждую запись можно разобрать по цитатам) и любовался ну просто наипрекраснейшими скринами. Янчик, ты просто огромная молодчина! За такую работу я бы тебе премию вручил, чесслово! Ты в буквальном смысле воссоздала свой собственный мир. Своими руками, собирая и прорабатывая каждую деталь ты создала что-то поистине невероятное и захватывающее! То, что заслуживает внимания и восторженных похвал. Я знаю, что все мои слова ты не воспринимаешь как лесть, но все же напишу - все это от чистого сердца. Тебе ли и не знать, ведь половина наших лс состоят из моих благодарностей тебе, восхищений и просьб научить так же (касательно скринов).
Относительно героев мало, наверное, что могу сказать. Характеры и так любимые мной детали воссозданы просто восхитительно и с невероятной точностью и похожестью. Диалоги проработанные и настолько реальные, что ты будто сидишь прямо рядом с героями, смотришь на них, слушаешь и чувствуешь всю атмосферу, окружающую вас. Да, именно вас, так как атмосферу ты создаешь умело и прекрасно. Боже, да весь твой мир одно - прекрасно! Я написал это уже в самом начале и не знаю теперь, как проговаривать все детали. Не умею я комменты писал, определенно не умею.
В общем, ты меня поняла.
Людвиг взрослый и, несмотря на, как он выразился, "скучную жизнь, такую же, как и у миллионов других людей", опытный мужчина средних лет. Пауль - молодой и амбициозный бард. Характер каждого чувствуется в любом их движении и слове. В молодом парне, живущем творческой жизнью барда, несмотря на ум, присутствующий в красивой головке (да, это я так типа назвал его симпатичным), все же видна незрелость и какая никакая неопытность. Он легко нашел общий язык с монахом, заделался ему другом и отправился в совместное путешествие под предлогом "все равно мне здесь делать нечего". Людвиг же увидел в парне его недурность, разглядел хорошего спутника и принял в товарищи. Почему-то в голове все время вертится фраза "отцы и дети", но она явно сюда не подходит. Несмотря на их образовавшийся, довольно неплохой тандем, все равно видна разница в возрастах. Я вот все дергаю эту тему туда сюда и вот пришел к тому, что давно хочу написать: очень понравился мне момент примирения Людвига и Пауля после вечера в таверне. Оба друга перегнули палку, повздорили и разошлись. Обоим не давала покоя совесть и оба хотели примирения. И все равно, оказавшись вдвоем в коридоре, Пауль юношески опустил глаза, не осмеливаясь сделать первый шаг, а Людвиг, как мужчина первым протянул руку другу и извинился.
Короче, намудрил я тут делов и написал как обычно всякой белиберды несвязной, но все равно по-прежнему уверен, что ты меня прекрасно поняла и приняла мое мнение.
Еще хотелось бы отметить музыку. Ну, как отметить - у меня просто нет слов на этот счет. Всегда и везде она подобрана настолько идеально и так подходит под описываемую атмосферу, что ты будто наблюдаешь сцену в фильме (ну или рисуешь ее в голове).
В общем, дорогая, шикарный у тебя мир и автор его такой же шикарный. Я больше пропадать не буду, буду своевременно отписываться, а ты давай там не тяни и радуй нас новыми записями. Я тут в переводчике перевел название будущей записи - "сломленный" - поэтому предвкушаю интересную и наполненную драматизмом историю новой героини (и тут я воскликнул О,БОЖЕ,РЫЖАЯ!), появившейся в конце последней записи. Ну или не ее историю, но в любом случае что-то захватывающее, так что ждем-с. Спасибо тебе за твое творчество. Вдохновения и добра.
Последний раз редактировалось Eclipse:3, 29.08.2015 в 23:57.
Ярилушка., спасибо вам с chaser огромное за поздравление и за такую шикарную открытку Думаю, мой смех, когда я ее увидела, нужно было слышать Бешеный позитив, спасибо)) katsol, спасибо большущее) Мужики реально брутальны, просто супер Eclipse:3, Степааа, как я рада тебя видеть :з Я тут в ответке немного много (хD) поболтала, потому что ты задел темы, которые мне хочется пообсуждать, уж звиняй хD
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Хотя, ты прекрасно знаешь, что я никогда не дал бы тебе твоего возраста.
Писатель во мне доволен, но девушка во мне желает оскорбиться Ладно, шучу, конечно) Ты не представляешь, насколько эти слова льстят мне ^_^
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Философия правильная, красивая и наталкивающая на размышления. Я сам, конечно, да-а-а-а-леко не философ, но, по-моему, именно такой она и должна быть, поэтому только за это тебе огромный плюс.
В общем-то, я рада, что ты тут увидел философию, потому что я пыталась ее вписать как-то в первой главе, у меня не вышло и я решила ее насильно не запихивать хD Если она сама заползла в мое произведение (живущее своей жизнью, блин, как всегда), то я только рада такому повороту. На самом деле смысл жанра "философия" у части должен стать понятен только ближе к концу, но если что-то эдакое чувствуется уже сейчас - то и прекрасно.
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
И знаешь, скажу честно, первая часть мира не всегда была мной понята.
Потому что она косячна, жутко нелогична, нелепа и банальна (хотя насчет последнего можно посомневаться) хD Во вторую часть я вкладываю значительно больше старания, значительно больше знаний, значительно больше опыта и души. Ну и за те три года, что прошли с начала первой части, думаю, мой скилл писательства значительно вырос хD
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
За такую работу я бы тебе премию вручил, чесслово! Ты в буквальном смысле воссоздала свой собственный мир. Своими руками, собирая и прорабатывая каждую деталь ты создала что-то поистине невероятное и захватывающее! То, что заслуживает внимания и восторженных похвал.
Я когда читала эти фразы, то моя улыбка, наверное, задела уши) Степа, то, что ты сказал - просто прекрасно, и оно пролилось благодатным дождем на мое писательское сердце. Спасибо тебе огромное за эти слова
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
(да, это я так типа назвал его симпатичным)
Полагаю, из уст парня это двойной комплимент хD пауль засмущался и шлет тебе воздушный поцелуй
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
все же видна незрелость и какая никакая неопытность
Если честно, я бы не назвала Пауля таким уж молодым и неопытным. Да, он кажется таким, но это в большинстве своем видимость, потому что персонаж в действительности очень глубокий, с нешуточными такими демонами и очень, очень больной душой. Да и не пацан давно, 27 лет мужику хD
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Людвиг же увидел в парне его недурность, разглядел хорошего спутника и принял в товарищи.
Думаю, Людвиг особо не раздумывал над Паулем хД На самом деле мне кажется, что он скорее заметил какое-то родство их душ, чем личностные качества Пауля; к тому же несколько раз проскальзывают фразы о том, что Пауля он по сути-то и не знает, и это правда. Более-менее он узнавать его начал вот только в прошлой главе, после ссоры, когда появилась настоящая взаимная искренность.
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
все равно видна разница в возрастах.
Я бешено рада, что это так, потому что для меня выписывать характер и поступки мужчины, да к тому же не первой свежести (Людвиг, прости хD) было тем еще челленджем. Я читала бешеное количество квалифицированных источников (што) по психологии, изучала книги, написанные мужчинами, доставала всех знакомых мужского пола в пределах своей видимости тупыми вопросами и вообще развлекалась, как могла. В общем, если характер не кажется таким уж неестественным - я рада, что челлендж выполнила хД
Ну а насчет Пауля я не особо сомневалась, он сам пришел в историю и сам начал себя так вести
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
очень понравился мне момент примирения Людвига и Пауля после вечера в таверне.
Если честно, вот пока ты не написал свои мысли по поводу этого момента, я не видела того, насколько здесь сильно заметна разница в характере и возрасте оО Возможно, я просто настолько уже срослась с персонажами, что начала их вести сообразно выписанным образам и они сами так сошлись, возможно мне люто фортануло написать такой момент... В любом случае, спасибо, что заметил)
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
(и тут я воскликнул О,БОЖЕ,РЫЖАЯ!)
Братююня, я тоже люблю рыжих
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Ну или не ее историю, но в любом случае что-то захватывающее, так что ждем-с.
На самом деле название про меня, потому что эта глава сломала мне мозг, сердце и зрение.
Шучу, конечно, но такая интерпретация тоже допустима
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Спасибо тебе за твое творчество.
Спасибо тебе за такие теплые слова, ты прекрасный человек \^____^/
- Всего пятеро, - Людвиг задумчиво постучал пальцем по подбородку. – Маловато.
- Мне кажется, или ты сейчас привередничаешь?
Людвиг усмехнулся и пролистнул пару страниц, снова всматриваясь в скрывающие записи пятна крови.
- Возможно. Мне не дает покоя то, что мы не можем узнать, что здесь было написано.
Глубокой ночью Людвиг с Паулем сидели и копались в трофейных записях. Фитцпатрик, видимо, не любил расписываться, и все товары называл кратко и лаконично. Вот и вышло, что «распятий» было продано штук десять-одиннадцать. Половину монах отсеял из-за слишком низкой суммы. Он был уверен, что за такую вещь торгаш запросил много денег. Ну, если и не был уверен, то хотя бы надеялся на это.
- Будем надеяться, что там ничего важного, - Пауль тоже склонился и всмотрелся в записи. – Если тебе станет легче, мы можем попробовать как-то очистить кровь... Но признайся, ты же знаешь, что это бессмысленно.
- Бессмысленно, знаю, - согласился Людвиг и захлопнул книгу
- Ладно, пошел я спать. День какой-то выматывающий выдался, - Пауль потянулся и встал из-за стола. Людвиг улыбнулся.
- Да что ты знаешь о выматывающих днях?
- Уж действительно. Сам-то отдохнуть не хочешь?
- Пойду поменяю бинты, а там уж посмотрим, - мужчина передернул плечами.
И они разошлись по своим углам. Пауль растянулся на кровати и зевнул, Людвиг тихо приоткрыл дверь и вышел в соседнюю комнату. Этой ночью им очень повезло с ночлегом, особенно учитывая довесок в виде девушки. У нее не спадал жар – весь путь она провела в бессознательном бреду на руках, иногда открывая глаза и бормоча что-то. Пауль недовольно бурчал что-то по поводу новой головной боли, но, только заметив, что монах начинает уставать, брал девушку и нес некоторое время. Она действительно была легкой, с сильно выпирающими костями и впалыми щеками, словно после долгого голода.
В ближайшем селении им указали на дом местной врачевательницы.
Старушка, наверное, сильно удивилась, когда вся их развеселая компания выросла в ее дверях.
Может именно из-за удивления она и разрешила им остаться у нее на ночь. Или из-за умоляющих глаз Пауля – кто знает.
Врачевательница – представилась она как Рут – стояла у кровати и вытирала лоб девушки влажной тряпочкой. Людвиг подошел к ней, некоторое время беззвучно стоял и смотрел на твердые, выверенные движения старушки. Раствор, которым была вымочена ткань, приятно пах какой-то травой.
- Ей очень повезло, что вы оказались рядом. Ей был необходим уход, - Рут кинула тряпку в миску и покосилась на Людвига.
- Что же послужило причиной этой болезни? – поинтересовался мужчина, всматриваясь в бескровное острое лицо в обрамлении медных волос. Болезненно выделялись веснушки на бледной коже.
- Да что угодно. Скорее всего, голод с непогодой сделали свое дело, - и неожиданно ласковым жестом старушка погладила девушку по голове. – Бедная девочка, наверняка попала не в свою среду. Гляньте на ее руки, они же работы не знали.
Людвиг перевел взгляд на лежащие вдоль тела руки. Кожа на запястьях была фарфоровой, нежной и гладкой. Особенно сильно она контрастировала с морщинистой загоревшей кожей на руках Рут. Эти маленькие ручки принадлежали, несомненно, даме высшего света.
- Что же она делала на улице в таких лохмотьях? - тихо спросил мужчина.
- Мне ли вам рассказывать, почему такие девушки оказываются на улице, - Людвиг понимающе кивнул, а Рут взяла миску с раствором и отошла от кровати. – Впрочем, вы что-то хотели.
- Да, я хотел попросить миску с чистой водой, - встрепенулся мужчина и отвернулся от девушки. – Мне бинты бы сменить и постирать, - он кивнул на свои замотанные руки.
- Садитесь за стол, я вам помогу.
Людвиг помедлил пару секунд, прежде чем послушать. Рут села рядом и начала разматывать бинты. С каким-то почти детским любопытством она осматривала на места, где с рук была содрана кожа. Мужчина поморщился от неприятного ощущения, когда ран коснулся холодный ночной воздух. Женщина размотала предплечье, откинула запачканный свернувшейся кровью бинт и принялась за запястье.
- Значит, вы путешествуете? – обратив внимание на удивленный взгляд Людвига, Рут пожала плечами: - Ну имеет же старушка право поболтать?
Мужчина улыбнулся и снова опустил глаза к рукам.
- Пока да, путешествуем.
- Откуда вы?
- С юга. Оттуда, где монастырь святого Патрика располагался, - Людвигу не хотелось пояснять, что он – выходец этого монастыря.
- Слышала что-то о таком, - женщина кивнула. – А зачем? Извините, конечно, за праздное любопытство, но мужчины в вашем возрасте в большинстве своем ведут оседлый образ жизни. Особенно такие обаятельные. У вас же есть семья?
Людвиг рассмеялся.
- Нет, у меня нет семьи, да и идти, в общем-то, некуда. Вот и слоняюсь. Пока ищу одну вещь, которую... потерял очень-очень давно, а потом... – мужчина задумался на секунду. – Что ж, путь в Рим долог, вот и займу себя им.
- Если вдруг увидите понтифика, то передайте ему привет от старушки Рут, - Рут закончила бинтовать руки Людвига и, заметив, что мужчина потянулся к лежащим в стороне грязным бинтам, быстро сгребла их в охапку и поднялась. – Нет-нет-нет, я их постираю, идите спать. Нечего вам руки мочить, а у меня как раз завтра стирка. Вы же не собираетесь спозаранку уходить? Думаю, вам будет любопытно поговорить с нашей неприкаянной, - женщина кивнула в сторону постели.
Людвиг посмотрел в ту же сторону. Разглядеть можно было только белую руку над простыней и рассыпавшиеся по подушке волосы.
- Мы и не собирались рано уходить. Если вас это, конечно, не затруднит, - сразу добавил Людвиг, вспомнив о приличии.
- Нисколько, - Рут встала. Мужчина встал следом за ней. - Доброй ночи вам, Людвиг.
Монах кивком попрощался и вышел из комнаты.
Роза лежала и смотрела в потолок.
Она уже давно проснулась и теперь наслаждалась тишиной в побаливающей голове. Она не помнила того, как оказалась здесь, не знала даже, где это «здесь» и кто ей помог. В воспоминаниях мешалось все: испепеляющая жара, жгучий холод, и чье-то лицо с нереальными синими глазами. Это лицо и было последним отрывком, который она помнила. Кажется, она просила кого-то о помощи... Или это были шутки ее помутневшего от болезни рассудка? Таких глаз не бывает
Девушка повернула голову и апатично осмотрела освещенную предрассветным небом комнату. Белели занавески на окнах, скатерть на столе, висящие на стуле полотенца; пахло полевыми травами. Роза улыбнулась. Приятно было находиться в чистоте, чувствовать себя в кои-то веки чистой. Из груди помимо воли вырвался вдох.
- А, ты проснулась! – дверь открылась и в комнату вошла опрятная пожилая женщина. Девушка сразу поняла, что это – хозяйка дома, до того органично она смотрелась в окружающей обстановке. Старушка сняла передник, и подошла к кровати. Она была простоволоса, обрамленное седыми волосами морщинистое лицо улыбалось. – Ранняя же ты пташка.
Роза приподнялась на локтях. Голова от движения заболела.
- Я Рут, - женщина придержала ее и помогла сесть. – А тебя как зовут, девочка?
- Роза, - прохрипела девушка и, испугавшись собственного севшего ото сна голоса, прокашлялась.
- Похожа, похожа, - кивнула Рут. Роза смущенно улыбнулась и убрала волосы с лица.
- Как я здесь оказалась? – поинтересовалась она.
- Ты ничего не помнишь? – девушка покачала головой. – Мне тебя поздно ночью принесли два путешественника. На руках притащили, сказали, что ты прямо среди дороги упала. Я тебя в порядок привела, - Рут на секунду замолчала. – Тебе, девочка, очень повело, что ты наткнулась именно на этих мужчин. Все могло бы закончиться для тебя очень печально.
- А они уже ушли? – спросила Роза, а сама подумала: «Кто знает, может и не повезло вовсе». Но радовало, что те двое, у кого она просила помощи, не были бредом.
- Нет, заночевали у меня, спят сейчас. У тебя еще будет возможность их поблагодарить, если ты об этом волнуешься, - Роза кивнула и понуро опустила голову. Ей было за что волноваться и помимо благодарности. Старуха взяла ее лицо за подбородок и подняла его. – Ну-ну, девочка, не вешай нос. Давай лучше приведем тебя в порядок. Негоже молодой леди являться перед мужчинами в таком виде. У меня есть прекрасное платье, цвет будет тебе не к лицу, зато на фигуру оно ляжет хорошо.
Рут придержала девушку за локоть, помогая встать. Роза постояла некоторое время, борясь с головокружением, затем опомнилась:
- А что с моей одеждой?
- С той рухлядью? Я ее выбросила, это же отвратительные тряпки. Я тебе отдам то платье, мне-то оно уже давно не нужно...
- Боюсь, - смущенно начала девушка, - мне нечем будет вас отблагодарить. У меня совсем нет денег.
- Об этом можешь не волноваться, мои расходы на твое лечение покрыты.
- Как? – удивленно прошептала Роза, широко открыв глаза и уставившись на Рут.
- Скажешь «спасибо» своим благодетелям, - пожала плечами старушка.
Девушка недоумевала. Она теперь была многим обязана этим людям. Неужели именно на это и был их расчет? Роза нахмурилась. Она даже не помнила их лица, только эти ясные невозможные глаза и отблеск заката в них.
Расчесываясь у окна, девушка погрузилась совсем уж в невеселые мысли. Не может быть, чтобы ей помогли бескорыстно, такого не бывает, она ни разу с таким не встречалась. Она не верит людям. Ни этим, ни каким-то другим. И вряд ли уже поверит... От этих мыслей Розе стало тошно, и ее голова снова разболелась, напоминая о пережитой болезни, да и слабость не отпускала. Даже говорить девушка пыталась короткими фразами, потому что каждое слово отдавалось неприятным гудением в голове. Решив, что стоит хоть немного отдохнуть от того омута безысходности, из которого ее вытянули, она отошла от окна. За ним всходило солнце.
Почуяв запах свежего хлеба, девушка невольно потянула носом и осознала, насколько же она голодна. Сколько она нормально не ела? Несколько дней точно. Живот противно забурчал.
- Садись, поешь. Правда, будем еще завтракать, но все равно. Тебе надо хоть немного сил набраться, а то стоишь и шатаешься. Бледная вся... – продолжила бурчать себе под нос Рут, никак не отреагировав на краткое «спасибо». Роза села за стол и отломила кусок хлеба, чуть не обжигая себе пальцы, и довольно откусила небольшую часть, хотя хотелось запихнуть себе в рот весь кусок. Объедаться, подобно свинье, после продолжительного голода – не лучшая идея. И дело даже не в манерах.
Немного утолив голод, девушка действительно почувствовала себя лучше. И голова перестала гудеть после каждого громкого звука, и чувствовала она себя не такой слабой. До нормального состояния ей еще далеко, но уже хоть какие-то улучшения.
Правда, от раздавшегося в доме испуганного крика, голова заболела снова.
- Пауль! – раздалось, когда крик замер. С хитрой улыбкой на лице из одной из дверей выскочил юноша, и было кинулся к выходу, но карающая длань нагнала его в виде насквозь мокрого Людвига, схватившего за ворот рубашки. С волос, с рубашки, с лица мужчины капала вода и на полу мгновенно образовалась лужа. Пауль попробовал вырваться, но Людвиг приструнил его пылающим негодованием взглядом. Бард покрутил головой, ища возможность выкрутиться, и наткнулся взглядом на сидящую за столом Розу и отвлекшуюся от печки Рут.
- Ой, - неловко проговорил он.
Людвиг проследил за взглядом напарника и тоже замер в некотором недоумении. Пауль заметил, что мужчина отвлекся и снова попытался вырвать рубашку из цепкой хватки монаха, но не смог. Людвиг снова перевел на него свой взгляд, буркнул какое-то извинение дамам и втолкнул юношу в ту комнату, откуда они вышли.
- Людвиг, Людвиг, ты только не кипятись, я же помочь тебе хотел, это все от чистой души... – оправдания Пауля были слышны, пока не закрылась дверь. Рут с Розой обменялись удивленными взглядами и внезапно обе рассмеялись. Головная боль забылась. И те глаза... она увидела их. Пересеклась взглядом на пару секунд, но этого хватило.
Бывает же.
Людвиг ничего не имел против раннего пробуждения. Абсолютно. Хоть ранней пташкой он себя и не считал, но вполне мог встать засветло по делам и даже не возмущался.
Но не возмущало его это до тех пор, пока он просыпался сам, а не от ушата холодной воды на голову.
- Потрудись объяснить, - рыкнул недовольный Людвиг, кидая Пауля на стул и нависая над ним.
Бард некоторое время заворожено смотрел на капающую с подбородка мужчины воду – капля за каплей – но вовремя отвлекся и перевел виноватый взгляд на Людвига.
- Ну, - юноша прокашлялся, - проснулся я, значит, а за окном темно. Ветер завывает, скрипит что-то на улице, собака лает. Ну вот, проснулся я и лежу, потому что рано. Ну и думаю: не поспать ли еще немного? И тогда я перевернулся на другой бок и улегся поудобнее, а сон все не идет. А собака-то лает...
С каждой фразой выражение лица Людвига менялось, пока он не сел напротив Пауля на кровать. Глаза его смотрели со смесью удивления и безысходности.
- Да ты смеешься надо мной.
Пауль помолчал пару секунд и возмущенно возразил:
- Да как ты вообще мог такое подумать! Ты, с которым мы через столькое прошли вместе! – после еще одной паузы бард откинулся на спинку стула и расхохотался. – Впрочем, ты прав, - отметил он сквозь смех. – Но твое лицо абсолютно того стоило!
Людвиг молча ждал, пока пройдет приступ смеха Пауля, не сводя с него глаз. Юноша перехватил этот взгляд, и смех сразу стих.
- Да ладно, не хмурься ты так. Ты во сне начал что-то бормотать, разбудил меня. Ну я посмотрел – по кровати мечешься, словно сон дурной снится, вот и решил разбудить. А спишь ты, надо сказать, крепко, вот и пришлось пойти на радикальные меры, - Пауль пожал плечами.
- Не мог разбудить меня нежнее? – все еще строго поинтересовался Людвиг, но было слышно, что он уже не особо-то и сердится на Пауля. Ему действительно что-то неприятное снилось, что-то такое, что забылось почти сразу же после пробуждения.
- Нежнее тебя будут девчонки в борделях будить, - хмыкнул бард. Людвиг усмехнулся и встал.
- Но тебе все равно придется самому убрать всю ту сырость, что ты тут развел, - отметил Людвиг, стягивая влажную рубашку и ища глазами свою сумку.
- Вот так вот, помогаешь людям, помогаешь, а потом еще и разгребай то, что помог, - Пауль грустными глазами посмотрел на то, как Людвиг надел сухую одежду и подошел к двери.
- А ты помогай так, чтобы потом ничего не пришлось разгребать, - усмехнулся Людвиг и вышел к дамам, оставив барда наедине с работой.
- А, Людвиг, - Рут сразу заметила, что он вошел. – Доброе утро. Ну что, вы разобрались со своим спутником?
- Утро. Да, разобрался, - мужчина повернулся к сидящей за столом девушке и склонил голову, заложив руки за спину. – Рад видеть вас в добром здравии. Надо признать, вы здорово нас напугали вчера.
Девушка как-то затравленно глянула на него и попыталась встать ради приличия, но Людвиг не дал ей этого сделать, положив руку на плечо и тихо сказав «Не стоит». Тогда она заговорила:
- Я сожалею, что принесла вам неудобства, - монах обратил внимание, на пробежавшую между ее бровей морщинку, когда она произнесла последнее слово. – И большое вам спасибо.
Людвигу стало жаль ее. Он заметил, с каким трудом дается каждое слово, как слегка подрагивают руки, как она еще неуверенно двигается и с какой смесью отчаяния, страха и боли она смотрит на него. Он не хотел, чтобы она боялась его. Мужчина сел напротив и дружелюбно улыбнулся.
- Меня зовут Людвиг, как вы уже, наверное, слышали, - монах многозначительно глянул на дверь, за которой регулярно что-то скрипело, падало или капало – то есть, за которой убирался Пауль.
- Роза Виолетта, - выпалила девушка, но, заглянув в глаза Людвига, смутилась и смягчилась: - Просто Роза.
- Красивое имя, - улыбнулся Людвиг и тут же посерьезнел. – Роза, скажите, вам есть куда идти, когда вы вылечитесь?
Мужчина решил не задавать лишних вопросов. Ему хотелось знать, как такое существо оказалось в таком положении, как она со всем этим справилась и почему она выглядит такой затравленной, но за этими вопросами последовал бы долгий разговор, который утомил бы больную. Да и не доверяла она ему – Людвиг чувствовал это – и не рассказала бы всего.
Девушка нахмурилась и опустила глаза. Вопрос застал ее врасплох.
- Нет, - наконец, выдавила из себя Роза. – Мне некуда идти.
Людвиг обратил внимание на то, как девушка крепко сцепила ладони в замок при этих словах и сильно побледнела. В глазах ее, однако, была пустота. Мужчине было хорошо знакомо это состояние. Она сломана. Как бы она не боролась, в ее душе уже поселилось то ужасающее чувство, которому нет названия, которое хуже безысходности и которое убивает радость жизни. Людвиг прожил достаточно, чтобы научиться находить это чувство в людях. Он сам его испытывал.
Осторожно накрыв своей ладонью запястье девушки, он тихо сказал ей:
- Все будет хорошо.
Рука Розы дернулась, словно она хотела ее отнять, но замерла. Девушка медленно подняла глаза на Людвига и пристально посмотрела в его лицо, затем робко улыбнулась. Поверила.
Пауль вышел из комнаты и захлопнул дверь. От былого недовольства из-за уборки не осталось и следа. Ослепительно улыбнувшись Рут и пожелав ей доброго утра, он, как ни в чем не бывало, сел за стол рядом с Людвигом и Розой.
- Рад знакомству; Пауль, - отрекомендовался бард, решив не тратиться на вежливые фразы о самочувствии, погоде и религии.
- Роза, - кивнула девушка. Рут как раз подошла к столу с миской чего-то очень аппетитно пахнущего.
- Я была бы отвратительной хозяйкой, если бы вас не накормила, - старушка села вместе со всеми за стол, и обратилась к мужчинам: - Мне было бы интересно узнать, когда вы собираетесь уходить.
- После обеда, - ответил Пауль, с кивком принимая предложенную ему ложку. – Мне надо найти гонца и отправить знакомому одно послание. Ты же не против? – бард посмотрел на Людвига.
- Нисколько, - монах покачал головой и отломил себе хлеба.
Роза молчала, потупив глаза. Она с удивлением обнаружила, что есть уже не хочет и ограничилась только парой ложек похлебки. А вот мужчины на аппетит явно не жаловались.
Когда все закончили есть, девушка подняла глаза.
- Я слышала, вы путешественники. Вы куда-то направляетесь или просто путешествуете по миру?
- Я вообще слоняюсь по всему миру, но конкретно сейчас помогаю Людвигу в его поисках, - Пауль кивнул головой в сторону монаха.
- А я ищу одну вещь, которую потом подумываю тащить на горбу до Ватикана, - усмехнулся Людвиг.
- Вы хотите пойти с нами? Или вас куда-то отвести? – бесхитростно поинтересовался бард.
Роза опустила глаза и сжала губы, под столом нервно теребя ткань платья. За столом повисла тишина. Даже Рут заинтересованно смотрела на девушку, ожидая, что же она ответит. Определенно для Розы идти куда-то с незнакомыми мужчинами было безрассудством, как для любой хорошо воспитанной девушки, но с другой стороны – это единственная пока ниточка, за которую она сможет зацепиться ради выживания. Да и они помогли ей единожды, что мешает им сделать это второй раз? И Пауль, и Людвиг выглядят достаточно искренними в своей заботе. Выбор был сложным.
- Можете не спешить с ответом, - Людвиг обратил внимание на душевные метания девушки и пожалел ее. – Просто знайте, что вы можете воспользоваться нашей компанией, пока не найдете себе подходящее место для жизни. Мы проследим за тем, чтобы вчерашний случай с обмороком не повторился.
- Вы действительно намереваетесь сделать это... - Роза задумалась, подбирая нужное слово, - бескорыстно?
- Почему бы и нет, - Людвиг пожал плечами.
- Нам как раз не хватает третьего человека, который спасал бы меня от Людвига, когда он на меня сердится, - Пауль поймал удивленно-насмешливый взгляд монаха. – А что? У меня до сих пор плечо болит после твоей хватки. Но, Роза, если у вас есть какие-то другие планы, то мы все поймем.
- Нет-нет, я просто, - девушка слегка зарделась, - чувствую себя немного неловко. Это очень... непривычное для меня предложение.
Мужчины не нашлись, что ответить на это откровение. От очередной волны неловкости всех спасла Рут, как-то подозрительно громко хмыкнувшая и забравшая со стола похлебку.
- Совсем заморили бедную девочку разговорами. А ну кыш отсюда, дайте ей отдохнуть!
Надо сказать, все трое были рады такому повороту событий.
Пауль, как и говорил, сразу же отправился в центр поселка – искать гонцов, Роза вышла из дома глотнуть свежего воздуха, Людвиг же зарылся в карту. После памятного инцидента, когда из-за Пауля им пришлось пройти несколько лишних миль, мужчина почти с ней не расставался. Барда даже начала раздражать эта карта, и он грозился выкинуть ее где-то незаметно, на что Людвиг только посмеивался, потому что у него был и второй экземпляр.
Вдобавок, это было какое-никакое, а занятие, при этом вполне полезное. Монах не любил сидеть без дела. В монастыре его от скуки выручали книги, сейчас же читать ему было нечего; а так он хоть окрестности хорошо изучит. И почему он не сделал этого раньше, когда только перебрался сюда?
Пару раз Людвиг выходил из комнаты, чтобы посоветоваться с Рут относительно того, как лучше добраться в то или иное место, но на третий раз он ее не застал. Зато застал Розу, которая сразу подошла к нему и встала напротив, твердо глядя ему в глаза.
- Вы готовы взять в компаньонки девушку, о которой вы ровным счетом ничего не знаете? – спросила она.
- Вы тоже о нас ничего не знаете, так что, думаю, все справедливо, - Людвиг слегка наклонился, чтобы нивелировать разницу в росте.
- Действительно, - Роза улыбнулась. – А кто вы?
- В последний раз, когда проверял, я был человеком, - рассмеялся мужчина. – Вы засомневались в моей человеческой сущности, Роза?
- Я не об этом спрашивала, - девушка тоже подавила смешок. – В смысле, чем вы занимаетесь, чем живете, чем дышите? Не скитались же вы всегда по свету.
- Ваша правда. А попробуйте угадать. На какую роль я гожусь?
Роза стушевалась.
- Я... даже не знаю.
- У вас полно времени, чтобы угадать, - Людвиг развернулся, намереваясь выйти на улицу и поискать Рут, тем самым положив конец разговору, но девушка остановила его, легко коснувшись плеча.
- Подождите. Возможно, утром я вела себя несколько скомкано, и у вас сложилось неверное впечатление. Вы не заслуживаете такой сухой благодарности, но я испугалась, да и... – Роза резко прервалась и схватила своими маленькими ручками ладонь Людвига и пожала ее. – Я действительно вам благодарна за все. Я рада, что вы оказались на моем пути.
- Не стоит, - немного смущенный таким жестом мужчина мягко улыбнулся. – Я просто сделал то, что должен был.
Девушка отпустила его руку.
- Я тоже.
***
Этим вечером судьба занесла их в очередную таверну – наверняка худшую из всех, в которых они до этого останавливались. В самом помещении невозможно было дышать из-за духоты и смрада многих тел, да и просто находиться было неприятно из-за встречающихся там и сям людей сомнительного вида и пьяниц. Впрочем, особого выбора не было – темнота застала их на подходе к Маркхаму, и идти дальше было опасно – дороги вокруг этого города пользовались дурной славой – вот и пришлось заночевать в первой попавшейся таверне, чтобы ранним утром снова выйти в путь. Двигались они по направлению к Кардиффу, но их цель находилась значительно ближе. Им осталось идти совсем немного, почти вся дорога уже была позади.
Уже второй день мужчины путешествовали с Розой, и очень приятным открытием для них была стойкость этой девушки. Она не требовала к себе повышенного внимания, шла наравне со всеми и не жаловалась ни на что. Иногда она даже давала втянуть себя в разговор, но редко и неуверенно, словно до сих пор то ли боялась, то ли не доверяла им. Сразу же, как только они вышли, Роза твердо сообщила им о намерении как можно скорее найти себе место и перестать висеть у них на шее мертвым грузом, на что Людвиг с Паулем только переглянулись и пожали плечами.
- Знаешь, а ведь у меня есть в Кардиффе знакомый. Доктором работает. Если отправимся туда, то можем остановиться у него, - сказал Пауль, облокотившись о фонарный столб. Фонарь светил тускло, а лампа была вся в копоти – видимо, за ночным освещением тут не следили, или фонарщик очень халатно выполнял свою работу.
- Посмотрим, - уклончиво ответил Людвиг, вдыхая ночной воздух, особенно приятный после удушающей атмосферы таверны. – Ты вот мне лучше скажи, где ты Розу потерял.
- Я тут, - послышался голос девушки. В тусклом свете фонаря можно было едва различить ее приближающуюся от входа таверны фигуру. – Меня никто не терял, я просто немного отстала от вас.
- Все в порядке? – поинтересовался монах.
- Да, все хорошо, - Роза села на грубую скамейку рядом с ним. – Гувернер?
- Опять, - Пауль закатил глаза. Догадки Розы он время от времени выслушивал на протяжении всего пути, и если вначале затея казалась забавной, то теперь она успела поднадоесть. – Людвиг, не мучай девушку, скажи уж.
- Нет, - ответил мужчина одновременно и Розе, и Паулю, хитро улыбаясь. Девушка нахохлилась и стала сверлить глазами землю под ногами.
- Втянул же ты меня в эту историю с распятием, - внезапно усмехнулся бард и покачал головой. – В жизни бы не подумал, что меня будет так интересовать подобная вещь.
- Я тебя не втягивал, ты сам в это ввязался, - напомнил Людвиг.
- Ну, ты мог бы не поддерживать мои благородные порывы души, и я бы не ввязался, - Пауль фыркнул, его собеседник рассмеялся. Одна Роза не понимала, о чем речь.
- Распятие? – переспросила она.
- Да, - Людвиг кашлянул, прикрыв рот кулаком. – Ты ни разу не поинтересовалась, что же я ищу, а между тем это именно распятие.
- Оно же какое-то необычное, да?
- Естественно. Иначе зачем мне его искать?
Повисла тишина, наполненная стрекотанием сверчков и тихим шелестом листвы. Роза ковырнула землю носком сапога.
- Коллекционер? – с какой-то безнадежностью в голосе спросила она.
- Да монах он, монах, - не выдержал Пауль.
Людвиг недовольно шикнул на барда, но его слова уже возымели действие. Роза сидела и смотрела на мужчину, как громом пораженная.
- Правда?
- Да, - подтвердил Людвиг.
- Как же тогда...
- Я все расскажу вам, Роза, но не сейчас, - монах поднялся и предложил девушке ладонь. – Уже пора спать.
Роза безропотно приняла руку и поднялась, затем все трое последовали ко входу таверну. У входа Людвиг споткнулся о слишком высокий порог, недовольно буркнул что-то и закашлялся. А когда он поднял глаза на Пауля, то испугался. Бард побледнел, глядя куда-то в толпу, лицо его вытянулось, а глаза широко раскрылись. Мужчина проследил за его взглядом, но так и не понял, что вызвало такую реакцию. Роза, видимо, не обратила внимания на такую резкую перемену в спутнике и побежала наверх, к комнатам, пожелав обоим мужчинам доброй ночи. Людвиг растерянно проследил за девушкой, потом дернул барда за рукав.
- Ты как призрака заметил, - мужчина перевел взгляд на Пауля и заметил, как тот на кратное время покосился на него и снова уставился в толпу.
- Возможно, - юноша сглотнул, - так и есть.
И только тогда Людвиг заметил направляющуюся к ним женщину с ребенком. В нескольких шагах она остановилась, шепнула что-то на ухо девочке и ласково подтолкнула. Монах удивленно наблюдал за тем, как девочка подошла к Паулю, а тот опустился на колени и тихо прошептал:
- Анна.
И тогда он все понял.
Людвиг хорошо помнил тот свой разговор с Паулем. Он помнил, как тот называл Анну ошибкой и высказывался о ней хладнокровно и пренебрежительно, но стоило мужчине увидеть объятие отца и дочери, как те слова показались жестоким абсурдом. В нем не было фальши. Не было фальши в том, как крепко прижимал ребенка к своей груди Пауль, как девочка вцепилась в него своими маленькими ручками; в том, какую боль и другие непонятные Людвигу эмоции выражали лица обоих. Монаху сложно было представить Пауля в роли семьянина, но сейчас... он открылся перед ним с другой стороны. Вероятнее всего да, семьянином он не был, но ребенка своего определенно любил.
Женщина робко подошла к их компании. Жена Пауля, вероятно, или кем там она ему приходится...
- Кора, - бард поднялся. Анна нервно вцепилась в руку отца, не желая его отпускать. – Что вы здесь делаете?
С женщиной он держался, надо сказать, довольно-таки сдержанно и прохладно; она же смотрела на отца своей дочери с явной нежностью в глазах. Людвиг решил, что ему здесь не место, и сделал было шаг назад, но Пауль заметил это и схватил его за рукав, взглядом прося не уходить.
- И никаких слов о неожиданности встречи? Никаких фраз о том, что скучал? – усмехнулась женщина. – Мы переезжаем. Мой кузен – вряд ли ты с ним встречался – забирает нас к дяде, который великодушно предложил нам работу, кров и еду, - Кора помолчала. – Нам было тяжело без тебя последние годы, Пауль.
- Сожалею, - кинул бард.
- Не сожалеешь, - мягко улыбнулась женщина. – Может, пойдем присядем? Думаю, Анне есть, что тебе рассказать.
Пауль поколебался, прежде чем ответить:
- Надеюсь, ты не будешь против, если мой друг присоединится к нам? – бард кивнул на Людвига.
- Не буду. Друг Пауля – мой друг, - Кора посмотрела на монаха. Тот сдержанно улыбнулся и кивнул. Он чувствовал себя неуютно, он был здесь лишним; почему же Пауль настоял на его присутствии, особенно в такой личный момент?
Они подошли к дальнему столику, за которым сидел один мужчина, судя по словам Коры – ее кузен. Мужчины пожали друг другу руки и расселись. Анна уселась поближе к отцу и начала что-то оживленно ему рассказывать, но Людвиг не прислушивался. Сколько же лет прошло с тех пор, как она не видела отца, что она так хорошо его помнила и до сих пор любила? Пауль не говорил, когда он расстался с семьей. Девочке на вид было лет семь, и этот факт смутил монаха. Вероятнее всего, она не видела отца год-два, вряд ли больше; особенности детской памяти. Людвиг думал, что Пауль сбежал спустя пару лет брака, может чуть больше... Но пять лет? Мужчина удивился своим выводам. Нужно потом будет осторожно порасспрашивать барда на эту тему, если представится такая возможность.
Пауль ласково улыбнулся дочери, когда та замолчала, чтобы сделать глоток воды, и Кора накрыла его ладонь своей.
- Нам тяжело без тебя, - тихо повторила она. – Мы скучаем без тебя.
Бард посмотрел на женщину, и улыбка сползла с его лица. Выражение глаз переменилось, он словно был в забытье и только сейчас вынырнул из него. Пауль отдернул руку.
- Нет, - почти шепнул он и качнул головой.
- Пауль...
- Нет, - пробормотал он и встал. Казалось, что с каждой секундой в его глазах отражался все больший и больший ужас.
- Папа?
- Нет-нет-нет... Черт! – Пауль дернулся, резко развернулся и кинулся прочь, к лестнице. Людвиг с Корой встали одновременно.
- Пауль! – крикнул монах, но его голос потонул в гуле толпы. – Что с ним произошло?
- Я не знаю, - отозвалась помрачневшая Кора и повернулась к Людвигу. - Прошу вас, узнайте все; боюсь, мое появление может все испортить.
Он посмотрел в полные мольбы глаза женщины и кивнул. Стараясь больше не смотреть в сторону Коры с Анной, он продрался через толпу и поднялся по лестнице. Дверь в комнату Пауля была приоткрыта, и через эту щель свет проникал в коридор. Людвиг постучал, раз, второй, и, не дождавшись ответа, вошел.
Бард сидел за столом, спрятав лицо в ладонях. Он никак не отреагировал, когда монах взял табуретку и сел рядом с ним. Ни один из них не спешил прерывать тишину.
- Я не могу вернуться туда, Людвиг, - наконец, раздался приглушенный из-за ладоней голос Пауля.
- Все в порядке, - мужчина положил ладонь на плечо друга. Ни черта не было в порядке, и ничего не было понятно, но бард казался таким... сломленным, что хотелось его успокоить.
- Ты удивлен, - в голосе слышалась грустная усмешка.
- По правде сказать, да.
- Знаешь, это как помутнение, как дурной сон. С одной стороны – я действительно по-своему соскучился по... семье, но с другой, я знаю, что ничего не выйдет. Зачем же мучить себя и их? Да даже если и выйдет, то я не хочу. Черт, я просто не могу! – Пауль ударил кулаком по столу и поднял глаза. Людвиг отшатнулся – то ли от удара, то ли от выражения глаз.
- Если дело в ...
- Нет, ты тут не при чем, - перебил его бард, точно предугадав вопрос. – Я очень, очень плохой человек. Это не то, как все должно быть. Я... Господи, - Пауль снова спрятал лицо в ладонях. – Прости меня.
Людвиг так и не понял, просил ли бард прощения у него или у Бога. И понять, в чем же причина такой реакции, нельзя было; Пауль говорил как помешанный, резко обрывая слова и словно вслух отвечая на свои мысли.
- Семья для меня – тяжелая тема, - наконец, выдавил из себя бард. – Я не понимаю ее основ. Это все мои ошибки, дело во мне... Два года назад я не был готов дальше жертвовать свободой и диким ветром ради нее, сейчас же готов, но... черт. Все изменилось. Я изменился. Я не могу. Во что же я влез, - Пауль вздохнул и выдержал паузу. – Это она тебя попросила, да? Скажи ей, пожалуйста, что все по-прежнему. Этой встречи не было; встреч больше не будет. Оставь меня, пожалуйста.
Людвиг послушался и встал, но уже у двери его окликнул бард и кинул мешочек с деньгами.
- Отдай им. И, Людвиг... – Пауль поколебался. – По поводу вчерашнего утра. Не думай ни о чем превратно, я действительно заметил, что тебя мучает кошмар и решил разбудить. Подействовал только такой метод, что поделать. Я просто обратил внимание, что ты отвратительно спишь и потом ходишь, как в воду опущенный, и я надеялся, что внезапное пробуждение... не даст тебе снова впасть в такое настроение. Не держи на меня зла за мои выходки. Я не желаю тебе ничего плохого.
- Я не держу на тебя зла. Я никогда не сердился на тебя по-настоящему, - улыбнулся Людвиг такому неожиданному признанию. Пауль отвернулся.
- Просто... оставь меня.
Монах помедлил и вышел. Кора расхаживала у лестницы, нервно сминая ткань платья в кулаке и кусая губы, только Людвиг вышел, она кинулась к нему, но тот лишь разрушил все ее надежды, отрицательно покачав головой.
- Это, конечно, мое мнение, - мужчина вложил кошелек в ладонь женщины, - но мне кажется, что Пауль добрый малый. Не стоит сердиться на него.
- Я знаю, - грустно улыбнулась Кора, и на душе Людвига стало тошно от этой улыбки. Он проследил за тем, как женщина развернулась и начала медленно спускаться вниз, затем, подавив вздох, пошел в снятую для него комнату.
Он даже не сразу заметил ночного гостя, а когда заметил, его передернуло от испуга.
В комнате сидел тот самый рыжий вор, которого он видел третьего дня.
Вор указал рукой на стул перед ним, приглашая присесть.
***
«Я Вами недоволен».
Алистер пробежался глазами по письму покровителя и снова вернулся к тем самым словам в конце. Естественно он недоволен Мавелем – у него у самого были виды на ту землю, что барон получил в результате авантюры с монастырем. Но ссориться нельзя – Мавелю необходим такой сильный союзник. Мужчина задумчиво постучал пальцем по подбородку. Из этой ситуации надо выкручиваться.
Барон Мавель потянулся за пером и медленно вывел «Ваше сиятельство». Дальше обращения дело не шло, и Алистер стал на отдельном листе бумаги записывать свои обрывочные мысли, чтобы потом оформить их подобающе. Тишину в комнате прерывал только скрип пера, часто прерывавшийся и в итоге замерший окончательно. Алистер закупорил чернильницу и откинулся на спинку кресла. Он напишет это письмо завтра, на свежую голову. Пока надо тщательно взвесить все слова.
Дверь открылась, и слуга объявил о приезде барона Алингтона. Алистер улыбнулся и велел привести барона к себе, а заодно принести вина.
- Адам, рад встече! Какими судьбами? – Мавель встал, чтобы поприветствовать вошедшего в комнату не в меру полного мужчину.
- Да по делам все, по делам, - вздохнул барон, падая в кресло и вытирая лицо платком. – Отвратительная погода, в этом году как-то необычайно холодно.
Алистер удивленно посмотрел за окно, словно впервые узнав, что существует внешний мир. Дорогое прозрачное стекло позволило ему рассмотреть лужи и грязь на улице. Возница проехавшей мимо упряжи зябко кутался в плащ – что, в общем-то, подтверждало слова Адама.
- Впрочем, пока не будем о деле, - Алингтон налил себе вина и хорошенько приложился к бокалу. – Я слышал, что ты купил землю, раньше принадлежавшую святого Патрика?
- Да, - барон Мавель улыбнулся, обошел стол и прислонился к нему. – Это была забавная трагикомедия, с этим монастырем. Зато я нашел там весьма и весьма интересный экземпляр, - Алистер выдержал паузу. – Аббат, надо сказать человек пресквернейшего характера, все надеялся отговорить меня от намерения присвоить его землю. Правда, вместо себя посылал парламентера – и правильно делал. Что это был за оратор! Я даже сам пару раз усомнился в своих действиях, - Мавель рассмеялся и налил себе вина. Алингтон присвистнул.
- Надо же. Печально, если он погиб с остальными монахами. Мне бы пригодился в услужении человек, который смог заставить барона Мавеля посомневаться.
- О, он не погиб, - Алистер пригубил бокал и закрыл глаза, наслаждаясь вкусом вина. – Я за ним даже присматриваю сейчас. В последний раз он ответил резким отказом на мое предложение о работе, вот мне и интересно, сможет ли жизнь за пределами монастыря сломить его настолько, чтобы он согласился. Я даже сам лично приготовил ему несколько сюрпризов, чтобы ускорить процесс.
- Все схвачено, да? – Адам рассмеялся. – Как это похоже на тебя.
В комнате повисла тишина. Алингтон прислушивался к моросящему на улице дождю, Мавель задумчиво крутил в руках полупустой бокал.
- Ты пришел по какому-то делу? – наконец, заговорил Алистер, пристально глядя на товарища. Адам глотнул вина, прокашлялся, поставил бокал на стол и поднял глаза на Мавеля.
- Ты помнишь наш уговор о наших детях?
Мавель невольно поморщился и тоже поставил вино на стол.
- Алистер, ты же знаешь, ты мне как брат и я безгранично тебе доверяю и верю тому, что ты сдержишь свое слово, но Авелин уже девушка и пора бы объявить о помолвке, - мягко заметил Алингтон.
- Ты же знаешь, мой сын сейчас далеко и я не планирую в ближайшее время вызывать его сюда; у меня есть внешний конфликт, в результате которого он может пострадать, а я этого не хочу. Не думаю, что брак будет возможен без его присутствия.
- С браком пока можно повременить. Я просто хочу сделать официальное заявление о помолвке наших детей. Можно без всех этих визитов и глупых традиций – черт с ними, переживем их отсутствие. Я хочу быть уверенным в будущем дочери, - Адам помолчал. – А что за конфликт? Опять барон...
Конец фразы утонул в громком вопле. За дверью раздались шаги и взволнованные голоса.
- Какого черта там произошло? – Мавель подошел к двери и резко открыл ее. Прямо в коридоре стояла куда людей, какая-то служанка плакала в углу. Алистер заметил испуганного управляющего и, проследив за его взглядом, опустил глаза вниз.
Он стоял в луже крови.
Стража, которая охраняла вход в его кабинет, лежала на полу. У одного было перерезано горло, и кровь небольшим фонтанчиком била из него, у второго кровь текла из бедра. Оба были мертвы, но тела их были еще теплые – убили их только что. Кто-то бесшумно уничтожил его стражу в паре метров от барона, пока тот разговаривал с другом, и, возможно, был все еще в поместье.
Мавель наклонился и взял меч одного из мертвых стражников.
- Прочесать все поместье, - ледяным тоном приказал он, обводя взглядом всех собравшихся. – Обыскать все комнаты и доложить. Быстро! – рявкнул барон, заметив, что все стоят в оцепенении. Крик подействовал и прислуга сорвалась с места выполнять приказание. Алистер осмотрел опустевший коридор, прислушался к зазвучавшим поместьям шагам и переговорам и вернулся в кабинет. Положив меч рядом на стол, так, чтобы взять его можно было без промедления, он обратился к Алингтону.
- Тебе лучше сейчас уйти, Адам. У меня тут появились некоторые... бытовые проблемы, которые требуют срочного решения.
- Это к-кровь? – спросил Адам, со страхом глядя на лежащее на столе оружие.
- Кровь-кровь. Тебя проводить к выходу? – барон Алингтон поднял глаза на Алистера и энергично закивал, вставая. – Только осторожно, - предупредил Мавель, снова беря меч, - не запачкайся там.
Очередная волна страха и отвращения исказила лицо Алингтона, когда оба мужчины вышли в коридор. Осторожно, стараясь обходить все растекающуюся лужу крови, Адам двинулся по коридору. У Алистера подошва все равно уже была запачкана, смысла обходить трупы у него не было, и он просто перешагнул через растянувшиеся тела. Шли оба в молчании. Мавель прислушивался, а у его друга все еще стояла перед глазами та отвратительная картина.
- А ты, - Адам кинул взгляд на Алистера, - не боишься тут расхаживать?
- Я оружие не для красоты взял, Адам. Я могу постоять за себя, - Мавель задумался на секунду. – Да и сдается мне, что если бы кто-то хотел моей смерти, я был бы уже мертв. Ты же видел – он убил двух хорошо тренированных людей без единого шороха прямо под моим носом, он явно профессионал. Тут что-то другое...
Подозрения барона только подтвердились, когда к нему подбежал запыхавшийся управитель и сбившимся голосом отчитался:
- Вся стража мертва, милорд. Мы даже не можем понять причину смерти некоторых, такое ощущение, что они просто взяли и умерли во сне. В поместье пусто, мы все прочесали и не нашли убийцу. Словно какие-то демонические проделки...
Лицо Мавеля изменилось. Сначала на нем отразилось удивление, потом – злоба, а потом – какая-то странная уверенность, смешанная с восхищением.
- Мне плевать, как вы найдете убийцу, но я обязан его увидеть. Поймайте его, договоритесь с ним, принесите ему кровавую жертву – мне все равно, но чтобы он вскоре стоял передо мной.
Управитель невольно поморщился от такого приказа и сдержанно кивнул. Этот диалог происходил уже в дверях поместья. Неприметная тень отделилась от стены и двинулась вниз по улице. Ее бы никто не заметил, как не заметил бы улыбки игравшей на ее лице. Он знал, что барон Алистер Мавель не сможет устоять перед такой рекомендацией. Он знал, что барон наймет его, и он даже знал, что барон ему поручит.
Он знал и мог сделать все.
Он же, черт возьми, лучший.
Contritum - сломленный
Последний раз редактировалось EvilChild, 07.04.2020 в 16:40.
Причина: savepic умер и унес с собой картинки
Привет, Ян с: Как и обещал, стараюсь не пропадать и вот пришел к тебе с комментом.
Как обычно, не знаю каким он у меня получится - большим и хорошим, или маленьким и сумбурным, или наоборот, или вообще черт его знает. Какой получится, такой и получится.
Отчет отличный, мне очень понравился, говорю, как на духу. Они все у тебя отличные, но мы ведь говорим конкретно о последнем, так что вот. Чет прет меня на лирические отступления уже с самого начала, так что извини, если засру ими коммент. Невермайнд xD (ты чувствуешь, да? чувствуешь, как я заражаюсь твоей манерой написания комментов?) Он рили/трули классный, однако читал я его целых четыре дня, а точнее вечера. Не потому, что он большой, наоборот, очень компактный и полный на события, интересный, а потому, что у меня ну со-о-овсем нет времени и каждый вечер удавалось вытянуть 10 свободных минут в начале первого ночи на прочтение. Начинал читать, а глаза постепенно закрывались и уносили меня в страну Морфея. Ну да ладно. Сегодня у меня абсолютно свободный вечер и я быстренько прибежал к тебе за концовкой и написать коммент.
Вот в чем минус читать отрывками, так это то, что ты нихрена не запоминаешь и перед тем, как начать писать отзыв, просматриваешь запись от начала до конца, чтобы вспомнить и не упустить никаких деталей.
Вот знаешь, буду честен, неделька была ...дец какой тяжелой (пардон-пардон), поэтому мне сейчас ваааще не охота думать над сюжетом, деталями и тем, кто что и как будет дальше. Я пройдусь по всем событиям, напишу че да как думаю, но Холмса от меня сегодня не жди, я хочу в Новую Зеландию :с
Ну, начало вообще понравилось. Я как раз незадолго до выхода последней записи прочитал все вышедшие отчеты (ну да, а то ты не знала прям) и с огромным желанием ждал следующей. И вот она, во всей красе, да еще и с рыжей. Ну прям лучик света в серых буднях.
Людвиг и Пауль с каждой новой записью нравятся мне все больше и больше. Я вроде бы говорил, как мне нравится их тандем, но все равно скажу еще раз - нравится! Конечно, иного поступка с девушкой от них и не ожидалось, ведь они оба добрые малые и поступили по чести, как настоящие мужчины. За это им можно прибавить только плюсов. И бабулька классная, я вообще кайфовал от моментов, где она была. У меня почему-то в последнее время проснулась любовь к старикам и я прям ми ми ми, когда читаю про них. Они такие взрослые, мудрые и классные! Столько интересного могут рассказать и столькому научить. И бабушка эта, хоть особо и не разглагольствовала, но читая про нее чувствовалась доброта и мудрость прожитых лет. Все таки, когда люди хорошие у них и складывается все нормально (ну, в большинстве случаев). Не попали ведь они к какой-нибудь карге, которая не то чтобы в дом их не пустила, а через щель глянула на них с мертвой девахой и послала бы куда подальше. А эта не-ет, впустила, отогрела, накормила и помогла чем смогла. Ее бы тоже надо было взять с собой в "путешествие" Да лан, рыжей пока хватит.
Вот, кстати, про рыжую. Во-первых, то, что она рыжая уже заставляет меня любить ее всем сердцем и душой. Во-вторых, внешне она мне напоминает, хоть убей, Данте xD Это случайно не он в женском обличии? Ладно, может просто похожа, ну или так хорошо видна твоя рука при создании этой куколки. Энивей, она крутая. Понимаю ее чувства насчет недоверия к главным героям, и нам предстоит узнать историю ее разочарования и беды, но в мужчинам она уже постепенно разглядывает доброту и душевность и в будущем они станут хорошими союзниками (если она, конечно, не помрет, как та белокурая девица xD). И кстати, характером она мне тоже пока нравится, особенно тем, что не ноет и такая стойкая. Хз вообще, что там у них да как дальше будет, но почему-то мне хочется видеть ее девушкой одного из ГГ. Людвигу она больше как дочь подходит, или младшая сестра, а вот Паулю... Ну, у Пауля тут свои мутки начались с женой и ребенком, так что я не знаю касательно него.
И продолжим, собсна, его тему. Да-да, я хлупый и невнимательный и ваще чет не предполагал появления его бывшей с дочкой, поэтому меня немного передернуло от их встречи. И сразу охота сказать, что тоже с первых минут встречи Пауля с дочкой показалось, что каким бы шутом и Паулем (да xD) он не был, дочурку свою он безумно любит и был бы ей хорошим отцом. Не могу сказать, что понимаю его в душевных терзаниях, ибо не приходилось такого переживать (да и слава богу, еси чесна), но их любовь с дочкой ясно видна и стань он ей настоящим отцом, все бы сложилось как надо само собой. Не, ну сириосли, каждый из нас что ли знает до рождения ребенка, как его растит и правильно воспитывать? Конечно, книжечки, фильмы, опыт друзей и все такое играют роль, но когда ребенок появляется, совершенно ведь по другому это воспринимаешь и начинаешь любить его всем сердцем и воспитывать своим умом и примером. Пауль еще зеленый, несмотря на то, что ему 27. То ли не нагулялся еще, то ли просто мозги на место не встали (да это, собсна, одно и тоже), но к таким переменам он явно не готов. Жена его кажется хорошей девушкой, хотя первые минуты мне казалось, что она злобная стерва, которая хочет заманить его своей милой улыбкой и нежностью. Но все таки, она по-прежнему хорошо к нему относится и готова принять обратно в семью, ведь она хочет счастья и себе и дочери. Ну и по стандарту, в жизни Пауля настал серьезный момент, когда стоит пересмотреть свои взгляды и повзрослеть, но сделает он это или нет, я не знаю, так что жду следующих записей и развития событий.
А про концовку... Я даже не знаю, что написать. Профессиональное убийство всей стражи напомнило Игру престолом, когда там призрак короля убил, или Браавос с их безликими. Хз короче. Интересно узнать будет, кто же этот самый убийца, который наблюдал за тем, как его ищут и предсказал все грядущие события относительно себя самого. Ну и да, я не мог этого не написать - я постоянно думаю про Данте xD
Ну и в завершении хочу снова похвалить тебя и выразить свои восхищения относительно твоего творчества. Яночка, ты большоая-пребольшая умница! Твоя работа заслуживает громких аплодисментов и я не перестану тебе этого говорить и рукоплескать. Каждую главу читаю как книгу, с наслаждением рассматриваю все скрины и полнсотью погружаюсь в атмосферу твоего мира, переживая все события вместе с героями. Это большая и прекрасная работа, поэтому спасибо тебе за твое шикарное творчество и труд. Ван лав, ван пис.
Вдохновения тебя и большой-большой удачи.
Eclipse:3, ну тип рада тебя видеть, и ты это знаешь :з А еще мне нравится твоя новая аватарка, да
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Какой получится, такой и получится
Отменный коммент получился, не парься хД Правда, я не знаю, какая получится ответка при моей температуре, так что...
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
ты чувствуешь, да? чувствуешь, как я заражаюсь твоей манерой написания комментов?
Вот не надо все на меня спихивать хD Ты сам попал под дурное влияние моего стиля комментирования, я в этом ни капли не виновата
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
каждый вечер удавалось вытянуть 10 свободных минут в начале первого ночи на прочтение
А я вот так не могу. Я если сажусь что-то читать, то нафиг все дела откладываю и полностью погружаюсь, мне кажется, информацию физически сложно воспринимать отрывками. Поэтому я часто ночами не сплю, а читаю всякую беллетристику интернетовскую, просто потому что не могу оторваться, а потом страдаю мигренями хD
А мне вот в последнее время в Камбоджу прямо сильно-сильно захотелось. В Ангкор-Ват. Это все МХК виновато, я по этому предмету по Ангкор-Вату работу писала хД Красивые там места, чем-то напоминают готические соборы, такие же эпичные.
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Людвиг и Пауль с каждой новой записью нравятся мне все больше и больше.
Если честно, мне тоже Я вот поймала себя на мысли, что как-то не представляю того же Людвига автономно от Пауля, потому что Люда сам по себе слишком замкнут и если его не раскачивать, то будет действовать как безэмоциональный увалень, при всем при том, что действует он благородно, красиво и ваще неестественно по-доброму. Он все это делает по инерции, если честно хД Но это все пока, да
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Конечно, иного поступка с девушкой от них и не ожидалось, ведь они оба добрые малые и поступили по чести, как настоящие мужчины.
Думаю, тут инициатива происходила скорее от Людвига и черт его знает, что произошло бы, не будь там нашего рыцаря-монаха с экзальтированным чувством долга хD И-и-и поступает он пока, по-моему, немного как дурко, потому что при всей моей высокодуховности и моралфажеству (ха-ха шесть раз) ведет себя Людвиг в своей доброте временами нездраво. Ничего, я над этом работаю хD
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
У меня почему-то в последнее время проснулась любовь к старикам
Будет в мире один мужчина на закате лет, который твое "ми-ми-ми" разобьет в пух и прах
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Во-вторых, внешне она мне напоминает, хоть убей, Данте xD
Вертела Розу так и эдак и не въехала, чем же она может напоминать Данте хD Хоть убей даже не представляю. Разве что челюстью, хотя у Данте она значительно более резкая хD Может просто да, проявился в ней авторский стиль создания симов во всей красе)
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
если она, конечно, не помрет, как та белокурая девица xD
Раз в первой главе не умерла, то Рубикон ей уже пройден и она сыграет свою немаловажную роль хД
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
И кстати, характером она мне тоже пока нравится, особенно тем, что не ноет и такая стойкая
По-моему я тебе это писала уже в привате, но энивэй. Мне кажется, что характером она такая из-за того, что у меня уже год точно главным героем женщина не была и я немного разучилась их выписывать, поэтому в характере Розы много мужских черт хД Надеюсь, это не будет слишком заметно.
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Людвигу она больше как дочь подходит
Любви все возрасты покорны Но любит она, правда, равных, а Людвиг с Розой явно не равны ни по жизненному опыту, ни по социальному статусу, ни даже по возрасту, так что...
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Да-да, я хлупый и невнимательный и ваще чет не предполагал появления его бывшей с дочкой
Ой, да вот чо ты. Это просто я люблю понасувать всяких отсылок к грядущим событиям и сюжетным твистам, да таких, что их не замечаешь, не зная, что грядет хД
Насчет Пауля я не нашла конкретной фразы, чтобы цитировать, поэтому напишу так хD
По-моему ты не совсем правильно рассмотрел - или я не совсем правильно выписала - причину, по которой Пауль имеет такие отношения с семьей. Причиной его ухода послужило не то, что он был не готов к семейной жизни и мозги на месте не стоят по юности возраста (а он не такой уж и юный по тем меркам), а то, что человеку, привыкшему к свободной безответственной жизни тяжело ощущать на себе ответственность за жену и свою мелкую личинку, и еще тяжелее ее нести. Думаю, даже при всем том, что уже сейчас он готов вернуться к жене и дочери и мешают ему только внешние обстоятельства (прямым текстом таки сказано хД), он будет очень хреновым мужем и отцом, потому что любви для семейного счастья мало. А ответственность Пауля тяготит - тяготила и тогда, когда он ушел, тяготит и сейчас, правда другая и из-за спойлерных вещей. В общем да, в какой-то степени ты прав и со стороны это может казаться "зеленостью", потому что безответственность свойственна юным, не пожившим достаточно, но в случае с Паулем это, скорее, черта характера.
Короче, просто взыграл характер мальца хД
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Ну и по стандарту, в жизни Пауля настал серьезный момент, когда стоит пересмотреть свои взгляды и повзрослеть, но сделает он это или нет, я не знаю, так что жду следующих записей и развития событий.
Да, это еще не точка в истории Пауля и его семьи и мы еще узнаем, к каким же последствиям приведет эта встреча и что в итоге выберет наш милый бард :з
Цитата:
Сообщение от Eclipse:3
Ну и да, я не мог этого не написать - я постоянно думаю про Данте xD
Нуууууу это очевидно, что ты о нем думаешь хD Думаю, и не ты один
Огроменное тебе спасибо, Степа, за такой шикарный коммент, ты просто не представляешь, как я рада ему ^_^ Приходите к нам еще с: Лет через десять, когда я соизволю выложить проду, например С:
Работа на конкурс "Миродержец", первое место. Я очень-очень рада и благодарна всем, кто проголосовал за нас, и, конечно, огромное спасибо Катеньке за такой конкурс и такую возможность других посмотреть и себя показать! ^_^
Увертюра Хэйвен: Данте, вот ты закончил одну линию, доснимался давно в спин-оффе и вообще умер. Почему ты до сих пор постоянно мелькаешь на всяких мероприятиях, вроде дня рождения раздела, если главный герой - уже Людвиг? Данте: Я хотел было сказать, что я лицо мира и все такое, но... Данте: Эхехе. Людвиг: Эхехе. Натаниэль: Эхехе. Хэйвен: ... Хэйвен: Вы меня пугаете, когда так делаете.
Song of angels - злоупотребляем вместе уже 3 года!
Обычно я не отмечаю годовщины конкретно "Песни", выматываясь при подготовке к ДР раздела, но в этот раз я решила побороть усталость и лень и все-таки что-то сделать, чтобы отметить такую дату. Первый раз за три года, хех. Я не особо многое успела сделать за это время, при должном старании я бы уже дошла части до третьей-четвертой, но все равно это очень (для меня ) долгоиграющий проект, и эта история и не собирается меня отпускать.
И отдельная благодарность всем тем, кто с нами, всем видимым, невидимым, бывшим читателям, потому что вы - моя муза, и без вас было бы очень тяжело.
Пусть же мои герои и дальше ведут свою историю, а я буду тихонечко за ними записывать :З
кликабельно
P.S. В ноябре будет либо две главы (ибо я случайно написала 7 главу вместо 6 хD), либо ни одной
Люсьен зашел в комнату остановился, наблюдая за женщиной, чьи мысли витали где-то далеко.
У Ванессы сегодня был плохой день, с самого утра все не ладилось, и вот сейчас она пыталась читать про ткани, но не могла сосредоточиться. В конце концов, она отложила книгу. Внезапно она почувствовала, что в комнате не одна.
Кажется, его раскрыли. Что ж, тогда самое время поздороваться.
- Добрый день, мисс Ренкольн.
- Ты?! - Ванесса даже забыла, что у них принято обращение на "вы". - Что ты здесь делаешь? Ушел, пропадал неизвестно где, а теперь пришел и говоришь "привет"?!
Люсьен почувствовал себя виноватым.
- Прости, но такова была воля демиурга... - Начал искать оправдания мужчина.
Но уже в следующий момент он решил, что извинения ниже достоинства Люсьена Лашанса, поэтому он просто подошел к Ванессе.
- А ты изменилась. - Он слегка коснулся ее щеки ладонью.
- Ты тоже. - Все еще обиженно пробурчала Ванесса.
- Да брось дуться, я скучал. И вообще, у меня сегодня День рождения. - Выдал решающий аргумент Люсьен.
- Поздравляю. - Буркнула Ван, но уже в следующий момент крепко обняла Лашанса, боясь выпустить, вдруг он снова исчезнет.
Song of angels
Упрт отвтк
С Днём Рождения!
. Я пришел, как и обещал тебе. Надеюсь, получится большой и интересный комментарий, а не как обычно мои сумбурные эмоции и мысли, вылитые на "бумагу".
), появившейся в конце последней записи. Ну или не ее историю, но в любом случае что-то захватывающее, так что ждем-с.
yo
.
.
Но любит она, правда, равных, а Людвиг с Розой явно не равны ни по жизненному опыту, ни по социальному статусу, ни даже по возрасту, так что...
Линейный вид
