[Aquarell]

Предисловие

Текст снова так себе, но скрины мне в этот раз нравятся. Даже странно.

Аврора

После работы я как обычно заскочила сначала к Остину, потом в круглосуточный супермаркет за продуктами. Возвращалась я поздно, всем говорила, что у меня смена длинная, благо платили прилично, не придерешься.
Все уже давно спали, кроме Джо, которого я застала в гостиной с альбомом для эскизов. Он как будто специально меня ждет. На самом деле всего лишь привык к ночному образу жизни, просто у меня уже паранойя.
– Не надоело тебе еще? – не отрываясь от рисования спросил старший сын.

– Что? – я непонимающе переспросила, но, голос дрогнул, и кажется, выглядело не очень-то убедительно. Плохая из меня актриса.
– Врать. Знаю я про твои дежурства, смены, срочные вызовы и прочее.
– Ты что, следил за мной? – у меня чувство, что все давно знают обо всем, только я одна не знаю о том, что они все знают.
– Мам, я вампиров выслеживаю. Разобраться с тем, что ты что-то скрываешь, было достаточно легко.
– Будешь читать мне нотации? – чувствовала себя девочкой, которую отчитывает старший брат за легкомысленное поведение. Хотя погодите, я выгляжу-то почти как его младшая сестра, так что не удивительно.
– Нет, я просто не могу понять, почему ты сдалась.
– Не понимаю, о чем ты, – пожалуй пора записаться на курсы актерского мастерства. Просто не хотелось мне снова поднимать эту тему, но Джо умеет надавить на самое больное.
– Опять врешь. Все ты прекрасно понимаешь. Ты обещала Коллину, что поможешь ему справиться с зависимостью, а сама пропадаешь черт знает где. Ты же просто его бросила на произвол судьбы.
– Как будто я не пыталась! Он сам не хочет отказаться от наркотиков, – конечно же проще найти причину в ком-то другом, нежели в себе.
– Ему и незачем. Ведь тебе все равно.
– Это не правда…
– Так соберись уже и покажи, что он тебе нужен. Пока поздно не стало.
Последние слова сына ни на шутку заставили меня задуматься о наших с Коллином отношениях. Ненавижу, когда Джо прав. И в кого он таким вырос… Может я действительно сдалась? Решила, что мне все это не под силу и бросила, словно щенка? Но ведь я пыталась что-то изменить в нашей жизни. Видимо, этого было слишком мало.
Мне нужно было срочно что-то менять, иначе впереди нас ждал бы печальный конец. И слава Максису, у меня в рукаве был припрятан один козырь.

На следующий день я уже пришла с работы вовремя, полная решимости все кардинально изменить. Я зашла в спальню, где Коллин снова просто стоял и смотрел в окно. Последнее время он любил наблюдать за видом, открывающимся из нашей комнаты. Не зная, с чего начать, просто осторожно сказала:
– Привет.

– Привет.
– Не хочешь пройтись?

На эспланаде не было ни души; легкий снежок ложился на спящие деревья, бережно укрывая их от холода. Мне почему-то это место казалось идеальным, раньше я любила приходить сюда, чтобы подумать, а в последнее время, видимо, думать я совершенно перестала.
– Зачем ты притащила меня сюда? – Коллин оперся о каменное ограждение и безуспешно пытался высмотреть что-то в туманной дали.
– Поговорить хотела… Подальше от быта, детей, дома. На свежем воздухе лучше думается. Знаешь, я просто хочу, чтоб все стало как раньше, чтобы у нас все было хорошо.
– Как раньше уже никогда не будет, Ав.
– Я знаю, но мы можем хотя бы попытаться? Я очень виновата перед тобой, Коллин, когда-то пообещала, что помогу тебе справиться, а сама потом сдалась, побоялась трудностей, решила, что у меня ничего не выйдет. Я давала себе множество оправданий и придумывала массу причин, лишь бы не признавать, что виновата. Но сейчас я понимаю, как же больно тебе было, – меня мучило чувство вины, и я думала, что если выскажусь, то он простит меня. Но прощу ли я себя сама?
– В том-то и дело, что ты не думала, как мне больно, когда ложилась в постель к другому! – его слова выстреленной пулей вонзились в сердце, проделав в нем огромную дыру. А чего я ожидала? Он с легкостью мог догадаться, что у меня есть кто-то на стороне. Только вот правда в том, что люблю я его, а не Остина, и как мне теперь все исправить?
– Коллин, прости, – я прижалась к его спине, – мне не нужен никто, кроме тебя. Просто я запуталась, потерялась и только сейчас осознала, что натворила…

Коул выпрямился, освобождаясь от моих рук, и спустился по лестнице почти к самой замерзшей воде.

– Я совсем забыл, как прекрасен Твинбрук зимой.
В моей памяти сразу всплыл тот день, когда я, вернувшись из Египта, ехала в такси по заснеженным улочкам прямиком к своему дому. Как пошла забирать своего кота и встретила там Венеру. И как потом Коллин пришел ко мне. И как остался насовсем. Мы столько пережили вместе, через столько преград прошли, мы сделали друг друга именно такими, какие мы есть сейчас. Пусть у нас не всегда все было хорошо, но ведь было? Хоть какой-то отрезочек нашей жизни мы были счастливы. И я все бы отдала, чтобы снова видеть, как он смотрит на меня без памяти влюбленными глазами и как гладит шершавыми от гитарных струн пальцами мои волосы.
– Пойдем. Хочу тебе кое-что показать.

Остановившись за углом дома, отделявшего нас от цели, я попросила мужа закрыть глаза и повела его за руку прямо к своему маленькому сюрпризу. Наверное, первый раз за этот вечер я увидела легкую тень улыбки на лице. Он любит сюрпризы. А этот ему уж точно понравится.
– Открывай.

Он застыл на месте и, открыв рот от удивления, словно маленький ребенок, с восторгом рассматривал дом, украшенный светящимися гирляндами.
– Ава, это же…
– Наш дом, да. Пару недель назад прошлые хозяева выставили его на продажу, и я решила, что нужно вернуть его.
– Почему не сказала ничего?
– Решила сделать сюрприз. Давай зайдем.
В доме пахло деревом и краской, но все эти мелочи меркли в сравнении с тем, что мы с Коллином стояли на том самом месте, откуда и начали. Так приятно снова вернуться сюда.
– Я делаю здесь ремонт, правда, в одной комнате остались кое-какие вещи, и я перевезла туда еще пару коробок с нашего чердака, – мы прошли как раз туда, и я, отыскав пару свечей, зажгла их – в доме пока что не везде даже были лампочки.
– Они сделали камин? – удивился муж, разглядывая предмет, которого при нас здесь не было. Я, улыбаясь, кивнула и протянула ему спички. Пока Коул доставал несколько сухих дров, лежавших рядом, я удалилась вглубь комнаты, вынимая из большой коробки еще одну вещь, которая когда-то была неотъемлемой частью нашей жизни здесь. Еще один маленький сюрприз.
– Сыграешь мне? Как раньше, – он обернулся и увидел меня, держащую в руках его старую гитару. Коллин взял ее, словно фарфоровую вазу, и с наполненной нежностью улыбкой гладил знакомые изгибы.
– Сто лет не играл, – усмехнулся он, а я лишь наблюдала за ним и чувствовала, как мое сердце наполняет такое забытое тепло. Похудевшие кисти прошлись по струнам, и на миг мне показалось, что мы снова там, в далеком прошлом, когда еще только поженились. Что не было ничего того, что произошло с нами. Что все еще есть мы. Как одно целое.

– Иди ко мне, – муж отложил гитару, а я устроилась поудобнее в его объятьях. – Спасибо, что устроила для меня этот вечер.
– Я устроила его для нас.
– Зачем ты выкупила его?
– С этого дома для меня снова начало течь время, появился еще один шанс построить свою жизнь правильно. И я счастлива, что судьба подарила мне именно тебя. Это наш дом, эти стены хранят нашу с тобой историю, и я не хочу, чтобы это досталось кому-то еще.
– А я ведь тоже виноват перед тобой. Я чувствовал себя одиноким, всеми брошенным, зациклился на своих проблемах, вел себя как маленький ребенок. Прости, я просто не знал, что мне стоило делать, а теперь уже слишком поздно.
– Не говори так, мы выберемся, я обещаю.

– Мне уже не выбраться, Ав.
– Нет, в этот раз все будет по-другому. Только представь, вот закончим ремонт, и когда-нибудь здесь будет жить кто-то из наших детей, по этим самым комнатам будут бегать наши внуки… Джо уже сейчас редко появляется дома, Фред в этом году школу закончит, Селина тоже скоро учиться уедет. Дом совсем опустеет…
– Ну что мы можем? Это их выбор, они уже взрослые, не всю же жизнь им около нас сидеть. Им свои семьи строить нужно.
– Давай заведем малыша, – неожиданно для себя самой предложила я. Раньше я и не думала, что хочу еще детей, но сегодняшний вечер заставил меня как-то пересмотреть свои взгляды.
– Ты так говоришь, как будто ребенок – это собака, – он снова усмехнулся, – да и я не думаю, что с моим организмом это будет безопасно.
– Не прямо сейчас, сдадим все анализы, не просто же так я в больнице работаю, ты вылечишься, тогда и подумаем…
– Ты правда этого хочешь?
– Очень хочу. Потому что все еще люблю тебя.
– И я тебя люблю.

***

Я топталась у порога дома Остина, никак не решаясь позвонить в дверь. Нужно было подобрать какие-то правильные слова, но совершенно ничего не лезло в голову. Но ведь мы договаривались, что никаких обязательств между нами не будет, тогда почему мне так страшно?

В итоге я так и не зашла.
Вернувшись домой, все также переживая, просто написала ему смс со словами, что между нами ничего больше быть не может. Он перезванивал пару раз, но я не отвечала. Потом, видимо, понял, что я настроена серьезно.
И впервые за долгое время появилось чувство, что я все делаю правильно.

***
Селина

После того, что случилось, я не ходила на занятия всю неделю, лишь бы не видеть даже краем глаза рыжую шевелюру сами-знаете-кого.
Наколдовала себе пару кровавых плодов, кое-как их съела и успешно заработала себе несварение желудка.
Мне просто нужна была причина, на которую все так удачно купились.
И с каких пор я начала врать? Наверное с тех, когда поняла, что никому не смогу рассказать о том, что произошло между мной и Диланом. Рассказывая кому-то, я бы снова переживала этот кошмар в своей голове, поэтому чем меньше знают другие – тем лучше.
Я просто сутками лежала в своей постели, обняв плюшевого мишку, и не понимала, почему все это происходит со мной. Очередная не очень-то смешная шутка жестокой судьбы. Может, я что-то делаю неправильно? И все мои беды случаются от того, что я отказываюсь принять свою участь Хранителя? Может, мое место там, а не здесь? Но так быть не должно. У меня есть выбор, а значит, я имею право на нормальную жизнь.
Лучше бы я родилась без этой дурацкой магии.

– Как ты? – в комнату зашла мама и села на край кровати. Как-как. Никак.
– Нормально.
– Послушай, я же вижу, что с тобой что-то происходит, и хочу помочь. Милая, ты всегда можешь мне рассказать, – неужели все так очевидно? Даже если и так, то не думаю, что мама – именно тот человек, которого нужно спрашивать об отношениях. С другой стороны, в ее жизни была похожая ситуация, может, она подскажет, как научиться жить с тем, что человек, которого ты любишь, не любит тебя.
– Мам, а как ты пережила предательство своего жениха?
– Так вот в чем дело, – мама с облегчением выдохнула и улыбнулась, – я просто сказала себе, что нужно двигаться дальше. Что это меня не сломит. Да, мое сердце было разбито, и я наделала глупостей, но сейчас не жалею, что все так сложилось. Все, что с нами происходит, приводит к чему-то более значительному. Это как паззл, когда из маленьких кусочков складывается большая и красивая картинка. Если б в моей жизни не было этого предательства, я бы не попала сюда, не познакомилась бы с Коллином, ничего бы сейчас не было. Я понимаю, что по началу это кажется трагедией всей жизни, но потихоньку боль уйдет. В конце концов, если вам суждено быть вместе, то рано или поздно вы оба поймете это, и тогда все будет хорошо. А если нет, то жизнь готовит для тебя кого-то подостойнее.

Мама нежно погладила меня по голове и сказала:
– Все будет хорошо, главное – дождаться этого. А теперь отдыхай.

Возможно она права, и мне остается только ждать, когда наступит белая полоса, только сколько еще испытаний приготовила мне коварная судьба по дороге к счастью? Потому что сразу после одного удара в сердце я получила второй. Только теперь уже в спину.

Я решила последовать совету мамы и через пару дней пошла в школу. Уже как-то смирилась, что Дилан ничего не чувствует ко мне, я ведь подозревала это и раньше, только все равно малейшей частичкой своей души надеялась, что это не правда. Что ж, надежды не всегда оправданы. Хиллари встретила меня на нашем обычном месте. Как хорошо, когда есть подруги.
– Лина, как же я рада, что ты вернулась! Ты не представляешь, как в этой дыре без тебя скучно!

– И я рада тебя видеть, Хил, – я и правда скучала. – А где Клэр?
– Не знаю, я видела ее мельком сегодня, она странная какая-то стала в последние дни, сказала, чтобы мы ее не ждали и сразу на биологию шли.
– Ладно, пойдем, только мне надо учебник в шкафчике взять.

Мы подходили к шкафчикам, как вдруг из-за угла я услышала знакомые голоса… Или мысли, я уже давно перестала различать. Двое людей. Парень и девушка. Слишком знакомые.
– Дилан, ну прекрати, нас же может кто-то увидеть!
– Да никого уже нет, успокойся.
Сердце сразу сжалось. Я на мгновение остановилась, как будто решая, стоит ли поворачивать. Но или по инерции, или вслед за Хиллари, я повернула. Зачем? Просто мало мне проблем в жизни.
– Селина? – удивленно уставилась на меня Клэр, пока Дилан с нескрываемым удовольствием целовал ее шею, висок или правое ухо, я не стала разглядывать.

Услышав ее возглас, отвергший меня парень отлип и тоже растерянно взглянул на нас с Хил. Дилан, мало ты боли мне доставил, да? Решил еще подлить масла в огонь, молодец. Что мама там говорила про белую полосу?
– Сел, я могу все объяснить, – начала было Клэр, но я невозмутимо подошла к шкафчику и взяла из него учебник. Хиллари стояла в шоке, не в силах ничего сказать. Ладно хоть она ничего не знала, а то было бы хуже, если б она утаила от меня подробности личной жизни нашей подруги. Ну как подруги. Уже просто одноклассницы.
– Не нужны мне твои объяснения. Ладно ты, – я бросила на Дилана злобный взгляд, – но как ты могла?
– Прости, я решила, что вы уже все обсудили…

– Это не давало тебе права тут же бежать к нему в объятия.
«Убей ее».
В моей голове вдруг снова раздались знакомые голоса, все также жаждущие крови. Нет, откуда? Вы должны были вернуться не раньше, чем через полгода.
«Убей ее!»
Они звучали все настойчивее, и я понимала, что снова меня застали врасплох. Что происходит? До этого момента духи не разговаривали со мной так часто.
Уйдите прочь!
«Выпусти свою сущность, Селина. Она украла твое счастье, так забери его. Ты достойна большего».
Нет. Как бы я не хотела причинить этим двоим боль, я не стану! Никогда. И вы меня не сломите.
– Вот чего-чего… Но этого я от тебя не ожидала, Клэр, – кажется, к Хил вернулся дар речи, пока я пыталась унять надоедливые голоса, разрывавшие сейчас мой разум.
«Убей ее».
– Девочки, мы так давно дружим, вы же знаете, как для меня это важно…
«Убей!»
– Нет у тебя больше подруг, – бросила я, убегая. Убегая от всего.
На биологию я так и не пошла.
Может, духи были правы? И мне хотелось, чтобы их обоих не стало прямо там?
Но что меня остановило?
То, что я не хотела повторять маминых ошибок, или то, что я слишком склонна к самопожертвованию? Я достойна большего, и не паду так низко, чтобы лишить человека жизни. Конечно, пусть они идут к черту и будут счастливы, а я как-нибудь переживу. Наверное.

Вытирая не останавливающиеся слезы, я побежала к старому мосту, куда я любила приходить, если хотела побыть одна. Я рухнула прямо на снег и, захлебываясь, никак не могла остановиться. Я ненавидела их всех. Почему он так поступил? Он не мог не знать, что мы с Клэр были подругами! И тем не менее, он решил завязать отношения именно с ней, чтобы сделать мне еще больнее. А каким казался! Как вежливо и учтиво сказал, что между нами ничего быть не может! Сам просто повелся на первую короткую юбку… Клэр тоже хороша. Она знала, как я люблю Дилана, и все равно повелась на его очарование. Я не видела ничего плохого в ее желании найти себе парня, но чтоб такой ценой!

Боль выливалась наружу, и я совершенно не заметила, как вокруг меня начали расти огромные фиолетовые люпины. На фоне белого снега и белых деревьев они выглядели неестественно, но именно это придавало им какой-то особенный шарм. Они казались чужеродными в зимнем Твине, но именно они и украшали его. Я тоже чужая среди всей массы людей, но зато я особенная. Ни у кого нет такой силы, какая есть у меня.
Есть все-таки что-то прекрасное в моей магии.

[Aquarell]

Предисловие

Это было ужасно, и я два месяца и всю династию шла к этому отчету. Надеюсь, что получилось, и очень волнуюсь, хочется узнать ваше мнение после прочтения.

Селина

Все прошедшие три месяца я как-то существовала. Ела, спала, посещала школу, никуда не денешься. Полностью окунувшись в учебу, я даже смогла вытянуть оценки по некоторым предметам до уровня «четверки», потому что прекрасно понимала, надо было на что-то отвлечься, чтобы не думать ни о Дилане, ни о Клэр. Их я, кстати, упорно старалась не замечать. Если для первого я так и не существовала, то вторая несколько раз пыталась помириться, посылая через Хиллари жалобные просьбы и записки. Я знала, что она сожалеет, но пока не была готова ее простить. Слишком мало времени прошло, чтобы эта рана затянулась и превратилась в шрам.
После школы я погружалась в чтение. Обычно это была фантастика на магическую тему – мне было интересно, как авторы представляют себе волшебный мир. Впрочем, как и ожидалось, ни в одной книге я не увидела, чтобы ведьмам приходилось кормить призраков кровью, например. Или залезать в чужой разум, доводя до безумия. А вот природной магии в книгах было предостаточно. Что ж, хоть где-то они не ошиблись.

После вырастающих внезапно цветов или затягивающих небо черных туч я решила, что все-таки не мешало бы подучиться самоконтролю. Очевидно, что раздражающим фактором моей темной силы были события, связанные с Диланом, поэтому полное вычеркивание его из моей жизни могло усмирить не только разбушевавшихся духов, но и природу успокоить.

Тренировки стали неотъемлемой частью моего дня, занимая еще немного свободного времени, в которое я могла бы страдать от всех произошедших событий. Меня успокаивало то, что через несколько месяцев он уедет учиться в университет, и я смогу прожить хотя бы один спокойный год. Без него. А там, глядишь, и совсем забуду. На самый крайний случай у меня есть Анна, готовая полностью заблокировать его образ в моей дурной голове. Жаль, что владея психомагией, я не могу использовать ее на себе. Было бы полезно иногда полностью отключать негатив, да и теребить Анну по каждому пустяку не хочется. Приходится довольствоваться тем, что есть.

Особо примечательного ничего не происходило, как будто время застыло на месте, и каждый день повторялся, словно поставленный на повтор скучный фильм. Единственным примечательным событием стало совершеннолетие Фредерика, которое он особо с нами и не отмечал.

А через полтора месяца свечи на именинном торте задул и Дилан. В коридорах школы я частенько невольно слышала от смазливых красоток, что вечеринка была «улетной». Готова поспорить, алкоголь там лился рекой, а девушки в нем купались. Мне были противны любые мысли о нем, но сожженные надежды на любовь все равно лежали горсткой пепла на сердце. Несмотря на все это, я была рада, что из-за меня Фред не перестал с ним дружить, хотя, кто бы сомневался? Мой брат и в школе делает вид, что мы не знакомы, ему вообще нет никакого дела до наших с Диланом отношений, ну а я, в свою очередь, как-то и не интересовалась, как у них со Стеллой дела.
Пока очередным скучным утром я не услышала один странный разговор.
До начала занятий оставался еще целый час, и я спокойно ковырялась вилкой в мамином вишневом пироге: отделяла кусочек коржа и собирала им вытекший на тарелку вязкий ягодный сироп.
– Мам, ты подумала? – голос Фреда звучал взволнованно, но я не придала этому особого значения – мало ли какие у него с мамой дела.

– Я поговорила с твоим отцом, он не против, конечно, но я все еще думаю, что сейчас не самое лучшее время.
– Другого случая и не представится. Он хотя бы нос из комнаты высунет? – брат резко начал закипать, что уже конкретно привлекло мое внимание. Залезть в его мысли? Нет, не стоит, сами все расскажут.
– Прекрати так говорить. У него проблемы со здоровьем, ты же прекрасно знаешь.
– Он всегда пропускает самые важные моменты в моей жизни, – с этими словами Фред буквально вылетел из кухни, оставив маму в полной растерянности.
Кто-нибудь расскажет мне, что происходит?

***
Аврора

И зачем он так?
Я застыла посреди кухни и поймала на себе недоуменный взгляд дочери. Блин.
– Мам, все нормально? – спросила она, и мне пришлось сообразить, что надо бы расслабиться и начать вести себя естественно.
– Да, милая. Ничего не планируй на завтрашний вечер. К нам придут гости.
– Гости? Кто?
– Я полагаю, ты знакома со Стеллой?

Даже и не помню, когда последний раз в нашем доме были гости. Хотя, пару раз приходил Дилан, друг Фредерика, но он тоже уже давно не появлялся. Из-за состояния Коллина мне пришлось оборвать все свои связи: я уже несколько лет не общалась с Эвелин, с Маргарет мы тоже виделись лишь раз, случайно столкнувшись в магазине. Я поспешила ретироваться, когда она вновь начала что-то расспрашивать про моего расчудесного пластического хирурга. К тому же, тогда я уже была знакома с Остином, и лишние глаза и уши мне не были нужны. Тем более такие, как у Марго.

Пару дней назад Фред спросил, может ли он привести свою девушку, чтобы с нами познакомить. Всегда боялась этого момента, и когда он все-таки задал вопрос, я слегка опешила, но зачем-то сразу согласилась, и только потом подумала, на что обрекаю бедную девушку. И да, прежде всего я имела в виду Коллина. Я, конечно, потом сразу сказала, что сначала мне нужно поговорить с мужем и что ответ скажу ему потом. Фред немного занервничал, сказал, что у него не так много времени, протянув какой-то конверт и еще тоненькую стопку бумаг. Поразительно, как сильно могут изменить жизнь пара листков с печатным текстом.

– Как думаешь, мы справимся? – спросила я у Коллина после своего рассказа.
– Почему ты думаешь, что нет? Средств у нас достаточно, и если он принял решение – мы должны его поддержать, все-таки он наш сын.

– Но бежать вслепую – это глупо, Коул.
– Это его выбор. Мы с тобой уже говорили об этом. Просто опусти его.
– Он хочет познакомить нас со Стеллой. Я боюсь этого.
– Не переживай, – Коллин обнял меня сзади, обвив руками талию. – Пусть приходит, я уверен, что она тебе понравится.
– А что, если нет? Я не смогу отпустить его, если не буду уверена в ней.
– Ты раздуваешь из мухи слона. Все будет хорошо.

– Фред хочет, чтобы ты тоже был там.
– В этот раз без меня. Когда-нибудь потом. Не хочу показываться перед девочкой в таком состоянии.
– Я также сказала. Но он не слушает.
– Однажды поймет.

***
Селина

В доме творился какой-то бардак, а все из-за прихода Стеллы. Не знала, что они с Фредом помирились, но раз он ведет ее знакомиться с нами, то мой бедный брат потерял голову и все стало совсем серьезно. Никогда бы не подумала, что он уступит девушке и извинится.
Мама с самого утра хлопотала на кухне – готовила свое фирменное мясо в остром соусе. Я сказала было ей, что острое может быть не по вкусу такой даме, как наша гостья, но она лишь отмахнулась, сказав, что от ее мяса еще никто не отказывался. Признаться, готовит она его и правда восхитительно.

Когда раздался звонок в дверь, все ринулись в прихожую, я в том числе. Было просто интересно, что же будет. Наконец-то в нашем доме что-то происходило. Невооруженным глазом было видно, что Стелла волновалась, но это даже ее красило в сложившейся ситуации. Мама выглядела настороженной и спокойной, но я-то знала, что она переживает в три раза больше нас всех.
– Мам, это Стелла, Стелла, это…
– Зови меня просто Авророй, – перебила Фреда мама, и в ее голосе почувствовалась нотка мягкости. Кажется, она немного успокоилась.
– Мне очень приятно познакомиться с вами, ми… Аврора, – голос блондинки дрогнул, но она тут же исправилась. Готова поспорить, это еще больше прельстило маме.

Потом Фредерик познакомил свою пассию с Джорджем, ну а мы с ней друг друга уже давно знали со школы, поэтому я лишь посоветовала ей перестать переживать и расслабиться. Она благодарно кивнула, после чего все направились на кухню, где уже остывал ужин.
Сначала разговор как-то не клеился, пару раз нависало неловкое молчание, но мама как-то быстро нашла выход из ситуации, обратившись прямо к гостье:
– Стелла, дорогая, расскажи нам о себе немного.
– Даже не знаю, с чего и начать, – девушка усмехнулась и слегка покраснела. – Я родилась здесь, мой папа – директор мебельной фабрики, а у мамы – собственное ателье. Я очень люблю их, и, пожалуй, они дали мне самое лучшее, что только могли дать. Люблю заниматься теннисом и гольфом в свободное время. Мы с родителями путешествуем часто, не так давно вот из Испании вернулись. Теперь школу закончить нужно без долгов, а то пропустила много.

– А дальше учиться где собираешься и на кого?
– Через пару месяцев уеду обратно в Испанию, в бизнес-школу в Мадриде. Родители хотят, чтобы я поступала на экономический. Первый год там пробный, знакомство с языком и системой в целом, потом после сдачи вступительных экзаменов будет уже официальное зачисление.
– Родители хотят? А ты сама на кого бы хотела учиться?
– Я люблю экономику, но еще не решила, мое это или нет. Проучусь год – там и посмотрю, может, переведусь на другой факультет.
– Не страшно тебе уезжать? Все-таки самостоятельная жизнь, родителей рядом не будет, – даже не знаю, мама пыталась себя убедить или Стеллу.
– Страшно, конечно, но образование того стоит. Твинбрук – хороший город, но здесь перспектив маловато.
– А близких оставлять не боишься? – мама снова потускнела, и было понятно, что она расстроилась, осознавая, что мы уже взрослые, и скоро покинем дом в поисках лучшего. Внешне она оставалась все такой же молодой, но прошло много лет с тех пор, как мы у нее появились, и ей очень сложно будет смириться с тем, что у ее детей должна начинаться собственная жизнь.
– Я буду приезжать на каникулы, – теперь огорчилась Стелла, в очередной раз вспомнив о том, что ей придется все оставить. Но, как оказалось, не совсем уж и все. В разговор вмешался Фред:
– Хочу показать тебе кое-что.
Он взял с тумбу пачку каких-то писем и вернулся за стол.

– Что это? – Стелла нахмурила брови, что-то заподозрив. Кажется, мы вместе сделали это.
– Я написал в Академию полиции в Мадриде, выслал свои оценки. Они сказали, что если мой средний балл не изменится, то летом я смогу приехать к ним, чтобы сдать экзамены по физической подготовке. И если все будет хорошо, они возьмут меня.
Я подавилась. Или это просто мамино мясо резко стало слишком острым?

Так стоп, погодите. Мой брат поедет учиться в Испанию вслед за своей девушкой. Они поедут туда вместе, поэтому он решил познакомить ее с семьей. И он настроен решительно, поэтому решил познакомить ее с семьей. Ой, кажется я это уже говорила. А мама сидит и просто блаженно улыбается, значит, она все знала! И не сказала никому. Вот ведь тоже. Решила не портить сюрприз?
Но не я одна, кажется, была немного шокирована происходящим.
– Ты серьезно? – Стелла, открыв рот от удивления, уставилась сначала на пачку писем, а потом и на самого Фреда, ожидая его ответа. Сама-то ты как думаешь, дорогуша? Не шутит же он.

– Серьезно. Это того стоит.
Скажите, куда делся мой брат, который еще вчера утром возмущался и психовал, когда разговаривал с мамой на этом же самом месте? Кто этот молодой человек, который сейчас сияет, как начищенный пятак? Стелла явно не ожидала, что он пойдет на такое ради нее. Да что она, никто не ожидал. Интересно, а знал ли Дилан? И что он сказал, когда Фред ему сообщил? Наверное, ему сложно было принять факт того, что лучший друг уедет учиться в другую страну. И вот как я только умудрилась на моменте, где мой брат обнимает свою девушку, в своих мыслях переключиться на человека, который меня отверг?

Все были счастливы. По маме было видно, что она осталась в восторге от Стеллы, Джордж весь вечер вел себя тихо, но он всегда такой, сама Стелла, казалось, обожала весь мир, а Фред про себя радовался, что видел ее такой. Он даже забыл, что за этим столом не хватало еще одного члена нашей семьи.
Мама поднялась со своего места, и Фред сразу же отвлекся:
– Мам, ты куда?
– Я схожу наверх, скоро вернусь.

***
Аврора

Было у меня какое-то нехорошее предчувствие насчет этого вечера. Все с самого начала шло как-то не так. Я беспокоилась о Коллине и решила проверить, как у него дела. Он уже несколько дней старался принимать все меньше, чтобы организм постепенно начал отвыкать от наркотиков, и на фоне состояния такой постоянной неудовлетворенности могло произойти что угодно.
Атмосфера, царящая на кухне, здорово подняла мне настроение, и Стелла оказалась очень даже милой девушкой, зря я переживала на ее счет. Я поднималась по лестнице воодушевленная, что сейчас расскажу все мужу и, может, даже уговорю его ненадолго спуститься к нам.
Но вдруг пелена с глаз спала, и я застыла в дверях на какое-то незримое мгновение, казавшееся вечностью.

Коллин лежал на полу у окна без сознания.

Кажется, внутри что-то надломилось.
Кажется, я истошно закричала.
Кажется, подлетела к нему, судорожно проверяя трясущимися пальцами пульс.
Кажется, не нашла.
Кажется, в комнату вбежал сначала Джордж, потом Селина. Возможно, это были просто цветные размытые пятна, обман моего зрения.
Кажется, меня, рыдающую, раздавленную и разбитую, подняли с пола и усадили на кровать.
Кажется, кто-то позвонил в скорую.
Кажется, мне вкололи успокоительное.

***

– Где он? Где? – очнувшись, я вскочила с кровати и кинулась к лестнице, но Джордж схватил меня, не давая продвинуться и на сантиметр. Я изо всех сил сопротивлялась, кричала что-то невнятное, билась, словно раненая птица перед забоем, хватаясь за какие-то жалкие остатки жизни. У меня не оставалось ничего, кроме надежды. Хрупкой надежды, что его спасли, что слабое от долгой зависимости сердце еще бьется…

Но потом мне сказали, что его больше нет.
И надежда рассыпалась мелкой черной пылью, полностью накрыв меня. Эта чернота словно въелась в мою душу, возможно даже и в тело, отключила сознание. Я вмиг перестала что-либо чувствовать. Мышцы лица расслабились, из глаз перестали течь слезы. Его нет. Просто нет. Исчез. Растворился. Умер. Ничего не осталось.
Все хотели, чтобы я рыдала, кричала, пыталась сделать хоть что-то, но нет. Внутри нечто умерло тоже, как будто мои измученные нервы заблокировали. С того момента я не могла плакать – слез просто не было. Я что-то неосознанно делала, тело перемещалось с места на место, но сосредоточиться ни на чем не получалось. Мои мысли сейчас были где-то далеко, за пределами всех известных человечеству измерений.

Я даже не помню похорон. Все прошло мимо меня.
«Если б я была рядом, я могла бы помочь ему», – постоянно крутилось в голове, но с места не сдвигалось. Я могла. Я могла. Но не была рядом. Как и всегда.
Прости. Я хотела тебя спасти. Но, как обычно, не смогла.

***

Говорят, чтобы боль ушла, нужно избавиться от всех вещей, напоминающих об утрате. Я поймала себя на мысли, что все в нашей комнате было так, как будто он просто отлучился на минутку и совсем скоро войдет в дверь… Может, потому, что я не спала эти последние несколько дней? Или до конца не осознавала, что он больше никогда вернется?
Я окинула взглядом комнату.

Потрепанная гитара мирно стояла в углу, ожидая хозяина. На прикроватном столике покоились дурацкие антикварные часы, которые Коул купил в комиссионке, думая, что покупает «частичку моего родного времени». На столе, возле которого он лежал, покрылась тонким слоем пыли раскрытая книга Конан Дойля. Вдруг в глаза бросилась его любимая рубашка, все также висевшая на спинке стула. Говорила же отнести ее в стиральную машину.
Подойдя к туалетному столику, я взяла ее, словно какой-то неопознанный объект. Почему-то разум упорно отказывался понимать, что она тоже является частью этого дома. В голове резко начали всплывать моменты нашей жизни, счастливые и не очень; кадры проносились, часто сменяя друг друга и с каждой картинкой все сильнее вызывая необъяснимую и непередаваемую тяжесть.
И я осела на пол, сжимая в руках мягкую клетчатую ткань. Откуда ни возьмись взялись слезы, они хлынули наружу вместе с болью, которая начала постепенно разъедать меня изнутри, дотла сжигая все мечты о нашем счастливом будущем. Слишком поздно.

Я злилась. Злилась на Фреда, что он решил познакомить нас со Стеллой в такое неподходящее время. Злилась на Селину, что она, имея такую огромную силу, ничего не сделала, даже не попыталась помочь. Злилась на Джо, что он пытался достучаться до меня и вернуть к реальности. Злилась даже на Коллина. Он ушел. Он оставил нас. Оставил меня. Заставил поверить, что все еще можно исправить.
Я прижимала к себе рубашку, вдыхая родной запах, совершенно напрасно надеясь, что это позволит мне хоть на мгновение его вернуть. Ничто уже не сможет его вернуть, Аврора. Просто смирись. Смирись, что в этом твоя участь – терять то, что так дорого. Теперь-то ты понимаешь, о чем говорила Татьяна. Однажды боль пройдет. Время сотрет ее, как мел с доски, начиная писать новую историю. Но на твоей душе навеки останется камень того, что ты сгубила чью-то жизнь.

Но ведь тебе не впервой, так?..

[Aquarell]

Предисловие

Неожиданно взяла и написала отчет за пару часов Видимо, иногда болеть полезно.

Поезд лениво плелся, увозя меня подальше от родного Твинбрука. Стук колес отбивал неспешный ритм, искусственно замедляя время. Мимо мелькали города, села, леса, поля, и казалось, что они все наполняют меня какой-то невероятной живительной энергией. Я чувствовала в себе силу и легкость, предвкушала абсолютно новую жизнь в Университете. Но, наверное, стоит рассказать о том, что происходило со мной последние два года.

В памяти до сих пор стоит тот самый вечер.
Я вышла на балкон в одном домашнем платьице, чтобы подышать свежим воздухом. В резко нос ударил ванильно-сливовый запах внезапно зацветшей магнолии во дворе. Возможно, это мама неосознанно заставила ее цвести. Мысли в голове путались, смешивались, как-то все не складывалось в четкую картинку. Разум отказывался принимать тот факт, что папы больше нет. Я уставилась на какую-то точку на горизонте, пытаясь навести порядок в своей голове. Плакать нельзя. Селина, ты должна быть сильной, хотя бы ради мамы.
Боковым зрением я заметила рядом с собой бледную фигуру. Нашла время, когда прийти.

– Что тебе нужно? – спросила я, вытирая очередную слезу со щеки.
– Я хочу, чтоб ты знала, что мне жаль. Правда. Но я позаботилась обо всем, он сейчас в лучшем месте.
– Я же просила тебя не забирать его, – Ева, казалось, нахмурилась, но она всегда была такой, и было сложно понять, что же все-таки изменилось на ее лице.
– Если бы я этого не сделала, он лежал бы в коме и вряд ли бы из нее вышел. Сел, я и так очень долго оттягивала неизбежное. Рано или поздно это должно было случиться, ты же сама понимаешь.
– Не говори мне ничего о неизбежности.
– Какие же люди все-таки эгоисты. Они не понимают, что смерть – это лишь новое начало. Они страдают, что телесная оболочка близкого им человека умерла, но почему-то не радуются, что его душа попадет в лучший мир, где будет искать свой новый путь.
– Легко говорить, когда ты каждый день видишь смерть. Вернее, вершишь.
– Может быть, но ты ведь понимаешь, что могла его спасти? Твоя сила настолько велика, что предки позволили бы его вернуть, развивай ты эту магию также тщательно, как и остальные.
– При этом мне пришлось бы пролить кровь, отняв десятки жизней? Я бы не смогла так поступить.
– Хватило бы и одной. Но это только твой выбор.
Ева ушла, и я снова оказалась на балконе одна. Лучше она не сделала. Хотя, чего еще ожидать от самой Смерти, она наверно уже давно ничего не чувствует.
Врачи констатировали: острая сердечная недостаточность. Они спокойно сказали об этом Джорджу, поехавшему с ними. Он держался на удивление стойко, хотя, было бы странно видеть его плачущим от горя по человеку, который ему толком-то и отцом не был. Да и мне, можно сказать, тоже. Папа уже принимал наркотики, когда я была еще малюткой, он отстранился от нас, боялся всем нам навредить во время своих припадков. Я не ощущала его особой любви к себе, да и мне не было это нужно, у меня были мама и старшие братья, которые заменяли мне все. Я прекрасно понимала, почему он так к нам относится. Иногда я завидовала, что отец любил Фреда больше нас с Джо, но когда-то я уже говорила, что в психомагии есть свои плюсы: Фреду доставалось больше отцовской любви потому, что именно он был их с мамой желанным ребенком, когда они еще были молоды и счастливы. Именно Фредерик напоминал папе о том прекрасном времени, что уже невозможно было вернуть.
Он, кстати, воспринял все это гораздо болезненнее нас. У них с отцом была особая связь, которая вот так резко оборвалась, да еще и когда в доме была девушка, которую Фред хотел с ним познакомить. Не успел. И злился на себя, что злился на отца. Он понял это только сейчас, после его смерти. Брат хотел попросить прощения, но было не у кого. Стелла тоже чувствовала какую-то капельку вины, но понимала, что ничего не сделала. Она уговорила Фреда уехать в Испанию сразу после окончания школы, чтобы поскорее забыть весь этот кошмар. В итоге, они оба и уехали. Ему удалось вырваться.
Больше всего, конечно, смерть отца сказалась на маме. Раньше в ней чувствовалась какая-то стабильность, уверенность в завтрашнем дне. А сейчас она стала призраком, словно потерявшимся между реальностью и миром воспоминаний. Хоть внешне она и не старела, но создавалось ощущение, что жизненные силы медленно ее покидали.

Она полностью сменила имидж, и вместо роскошных длинных каштановых волос теперь с плеч спадали обрезанные черные локоны. Ей это шло, но… Все равно было уже что-то не то. Мама была не та. Первое время она что-то бормотала о переезде, искала в интернете новый дом, обзванивала риелторов. А мы ей не мешали, думая, что так она хоть немного отвлечется и что переезд пойдет ей на пользу. Но потом эта идея у нее как-то отпала, она говорила, что Твинбрук – ее дом с самого начала, что здесь слишком много произошло, чтобы с ним расстаться. Я говорила ей, что как раз-таки слишком много произошло и что это тянет ее вниз, не дает двигаться дальше, но она меня не слушала. Она вообще до сих пор считает меня маленькой, глупой и наивной девочкой, не способной ничего сделать самой. Но я-то знаю, почему.
Она сама не хочет никому говорить, но в глубине ее души живет дикий страх одиночества. Мама прекрасно понимает, что мы уже взрослые. Джо убедится, что она в порядке, и начнет свою жизнь отдельно, Фред вообще уехал учиться в другую страну, я тоже покинула дом, однако, наверное, не должна была этого делать, не должна была оставлять ее… Но с ней будет Джо, который точно позаботится о ее состоянии. И однажды наступит день, когда и он выставит сумку со своими вещами в прихожую, обнимет маму и уедет в свой новый дом. И это случится совсем скоро. Мама понимает, что наши жизни, по сравнению с ее, не вечны, и каждая секунда приближает нас к нашему концу, но все равно не может отпустить. Потому что останется одна. Вдобавок ко всему этому, из дома сбежал ее любимый кот Рыжик, которого папа ей когда-то подарил. Думаю, мама прекрасно знала, что он, как и папа, не вернется. И что в доме теперь не будут слышны даже тихие поступи мягких кошачьих лап.

Еще я хорошо помню конец весны-начало лета, когда Фред, Стелла и Дилан закончили школу.
Мой брат со своей девушкой, даже не дожидаясь выпускного, сели в самолет и благополучно улетели в Мадрид. Смерть папы здорово подбила Фреда, но благодаря Стелле он все-таки смог сохранить свой средний балл, который был нужен для поступления. Он с детства занимался спортом, так что сдать вступительные экзамены по физической подготовке на «отлично» ему не составило труда. Они с Теллой жили в маленькой, но уютной однокомнатной квартирке в получасе езды до центра города, и вроде все началось налаживаться. Брат часто присылал нам фотографии в полицейской форме, а мама, глядя на него, про себя тихонько радовалась, что хоть у него все замечательно. Пусть даже и не рядом с ней. Она была на 100 процентов уверена, что передала его в хорошие руки.

Мама тогда очень пристрастилась к кофе. Она пила его кружками, почти не спала и все время занималась чем-то непонятным: то искала дом, то уходила в подвал и листала до дыр старые гримуары, то пропадала на своем маленьком огородике, пытаясь вырастить что-то. Она искала способ его вернуть. А я не могла признаться ей, что способна на это. Даже не знаю, поступила я как хорошая дочь или как плохая? Было слишком эгоистично скрывать от нее правду, я это только сейчас осознала. Но магия духов работает не просто так. Все основано на крови. И если бы я захотела вернуть одну жизнь, мне пришлось бы заплатить чьей-то еще. Но я испугалась. Испугалась, что тьма вырвется из меня, стоит только ступить на эту скользкую дорожку. Испугалась, что не смогу себя контролировать. И испугалась, что мне понравится.
Рано или поздно мама бы узнала об этом, и, может, даже возненавидела бы меня, но пусть лучше в ее сердце пока живет маленькая надежда. По крайней мере, пока не прошло достаточно времени, чтобы забыть этот кошмар. Пусть она пьет кофе литрами, я все равно с помощью своей магии тайно буду заставлять ее ложиться спать. Кажется, я теперь ее личный Морфей. Ей просто нужно время, которое, к счастью, у нее есть.

На чем я остановилась? Ах да. Фред, Стелла и Дилан закончили школу. Первые двое улетели в Испанию, а Дилан, как назло, никуда не делся и постоянно маячил перед глазами. Мы с Хиллари записались на летние курсы по подготовке к экзаменам, которые проходили в школе, и Дил каждый день торчал там, «прощаясь со своей альма-матер». Меня напрягало даже не его присутствие, а то, что он раздувал из этого присутствия. Ходил и болтал с учителями по часу, со всеми фотографировался на память, как будто боялся, что его здесь забудут. Забудешь такую яркую личность, как же. Когда мы пересекались в коридоре, я делала вид, что незнакома с этим рыжим парнем, которого знает каждый первоклашка, и ловила при этом на себе странный взгляд. Я бы сказала, что даже расстроенный, но с чего бы ему расстраиваться из-за меня? Я вообще для него никто, пустое место.
И вот в один такой день я поняла, почему.
Придя домой после курсов, я сидела в интернете и листала свою новостную ленту, как вдруг увидела фото, выложенное Френсис.

«Моим рыжиком»? Серьезно? Самой-то не противно было такое писать? Хотя, я сама пару лет назад была готова строчить о нем сопливые фразочки. Вдруг из колонок вырвался характерный звук, оповещающий о новом сообщении. Потом еще раз. Я подумала, что Клэр опять извиняется.
Но лучше бы это была Клэр. Открыв вкладку, я увидела два непрочитанных сообщения от Дилана. Меня бросило в холод, все мышцы напряглись и сжались, сердце начало отбивать пару сотен ударов в минуту. И чего ты так реагировала, дура? Прочитала бы сначала… Но было ужасно страшно. Раз, два, три… Открыла диалог.

Дилан: Привет, эм… Слушай, я хотел извиниться за тот случай с Клэр, неловко вышло
Дилан: Надо было сказать раньше, но я не решался, прости =(

Так. Выдохнула. Чего он вообще решил об этом вспомнить? Кажется, столько времени прошло… Мог бы забыть уже сто раз об это случае. Ладно, он увидел, что я прочитала, надо было что-то ответить. Ну я и ответила. Идиотка.

Вы: Ничего, забей, я понимаю

Дилан: Просто ты в школе даже и не смотришь в мою сторону, я подумал, что ты обиделась

А что я, простите, должна была делать? Продолжать по нему сопли размазывать? Конечно же я обиделась, Дилан, ты же сам дал мне отворот-поворот, да еще и потом с моей подругой закрутил.

Вы: Мне было неприятно, но я пережила это. Удачи в университете, Дилан

Дилан: Спасибо…

Вы действительно хотите удалить свою страницу?

Да.

Я тогда жутко разозлилась.
Помню, как села на кровать, а из моих ладоней посыпались красные искры, похожие на фейерверк. Они разлетались во все стороны, и меня тогда почему-то не волновало, что я могу дотла спалить не только свою спальню, но и весь дом. Меня волновало то, что он вообще после всего этого посмел мне написать, снова извиняясь. Да не нужны мне были его извинения, давно уж поняла, что не стоит надеяться на этого человека. И бегать за ним тем более.

А потом он уехал учиться, и мы больше не виделись.
Френсис откровенно скучала без своих друзей, даже пыталась общаться с Клэр, но та особо не разделяла желаний неформалки. Время песчинкой за песчинкой сыпалось в огромных часах жизни, и к началу нового учебного года моя злость ушла. И к Дилану, и к Клэр.
Я ее простила. Нашла в себе силы извиниться, что так долго ее игнорировала. Мне стоило сразу ее понять, ей тоже пришлось нелегко, но я была рада, что мы снова подруги. Она искренне жалела о том, что связалась с Диланом. Еще Клэр рассказала, что узнала от Френс, что Дил поступил в Шерлинбергский Университет на факультет бизнеса. Самым ужасным было то, что я тоже планировала туда поступать. Правда, не на бизнес, а на коммуникации или технологии, еще не решила тогда. И менять свои планы из-за какого-то надутого павлина не собиралась, мне очень нравилось само заведение.
Год пролетел почти незаметно.

Когда тебе исполняется восемнадцать, ты думаешь, что стал взрослым, тебя берет гордость за то, что ты уже можешь все делать самостоятельно, и тебе никто не может ничего сказать. Но на деле ничего не меняется. Ты все еще ребенок, который только думает, что сразу после дня рождения начнет познавать взрослую жизнь.
Для меня же восемнадцатилетие стало точкой отсчета до момента, как я покину стены родного дома. До того самого момента, как я оставлю Твинбрук и уеду в Шерлинберг, где начнется совершенно новая глава моей истории.
Задула свечи. И все как-то резко изменилось.

Были только мама и Джо. Фред со Стеллой приехать не смогли, у них шла подготовка к сессии. Но я и такому тесному семейному празднику была рада.
Мама сразу потащила меня к себе в комнату переодеваться.
Достала из шкафа чудесное бирюзовое платье в клеточку с очаровательным белым воротничком. Я скорее его надела и взглянула в зеркало. Вот ты и стала взрослой, Селина Варделен. Теперь все будет по-другому.

– Какая ты у меня красавица, – мама смахнула со щеки счастливую, но в то же время и печальную слезу. – Совсем уже выросла.
– Мааам, – протянула я, обняв ее, – я всегда буду твоей дочкой, что бы ни случилось.
– Я знаю, милая… Я знаю. И у меня есть для тебя подарок.
Мама достала из шкафа белую коробку, перевязанную красной подарочной лентой.
– Что это?
– Открой.

И я, словно маленький ребенок, умирая от любопытства, развязывала эту ленту, отковыривала край коробки, лишь бы побыстрее узнать, что там внутри. А внутри лежал потрясающий смартфон последней модели, на который я тайно засматривалась в магазине электроники.
– Спасибо, мам! – я снова накинулась на нее с объятьями, – но зачем ты тратилась, все-таки мой телефон еще хорошо работает…
– Начинать новую жизнь надо с малого. Пусть пока что это будут телефон и твой новый образ. Я знаю, что никак не могу тебе помочь справиться со всеми магическими проблемами, что на тебя валятся, но я могу познакомить тебя с человеком, который знает, как помочь. Открой адресную книгу.
Я в недоумении нажала на значок, и в базе был записан один единственный номер под названием «Помощь».
– Помощь?! Кто это?
– Селли, милая, когда перед тобой снова встанет сложный выбор, и ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, позвони по этому номеру. Раньше я думала, что ты не готова, но сейчас понимаю, что ошиблась. Ты все прекрасно понимаешь, и, позвонив, получишь ответы на все свои вопросы. Тогда и примешь решение. А теперь пойдем есть торт, Джордж нас уже заждался и, наверно, съел все сам.
Мама тогда оставила в моей душе какой-то осадок. Мне было интересно, кто это мог мне помочь с магией, ведьм же больше не осталось, кроме меня и мамы, но с другой стороны я чувствовала, что все не просто так. И если есть кто-то, кто знает о магии и Хранителях, то почему Ева, Анна или Ареала мне ничего не говорили? Или Татьяна? Пока для меня эта загадка осталась неразгаданной, и я решила, что, как и сказала мама, буду ждать момента, когда мне понадобится этот номер «экстренной помощи».

Благодаря тем самым курсам (или своей голове, не знаю), я сдала вступительные тесты в тот же самый университет, в котором сейчас обучался Дилан.

Поступила я сразу на 3 факультета: технологии, коммуникации, наука и медицина. К медицине у меня уж точно душа не лежала, а коммуникации подразумевали большое количество устных предметов, которые я, к сожалению, не любила. В итоге мои документы оказались на факультете технологий. Болтушка-Хиллари поступила на те самые коммуникации, а Клэр родители вынудили поступать в Бриджпорт на актерское. Вот так нас судьба и разбросала.

И солнечным летним утром, когда ветер разносил по улице ванильно-сливовый запах цветущей магнолии, я, попрощавшись с мамой и братом, взяла в руки чемодан и села сначала в автобус, а потом и в седьмой вагон поезда до Шерлинберга, что увез меня дорогой к свету.

[Aquarell]

Я вышла из такси и криво улыбнулась смотрителю, который уже не в первый раз бесцеремонно разглядывал мои ноги. Каблуки нервно застучали по вымощенным камнем дорожкам кладбища, и их цокот казался неуместно громким на фоне всей этой гробовой тишины, разбавляемой лишь шелестом листьев от холодного ветра.
Здесь все было буквально пропитано смертью.
Даже спустя два года скорбь по мужу никуда не ушла. Она не отпускала меня, каждый день заставляя просыпаться с мыслью, что все могло быть иначе, если бы я вовремя осознала ситуацию и не пустила все на самотек.
Я пыталась избавиться от этого. Отдала в музыкальную школу все старые гитары Коллина, все ноты и рукописи, думала, там они больше пригодятся, чем мне. Выбросила все его вещи, все, что могло хоть чуть-чуть напоминать о нем, сложила фотоальбомы в коробку и забросила на пыльный чердак.
Я пыталась жить дальше. И никто не винил меня в этом. Но из памяти не выкинешь воспоминаний, как и слов из песни. Не выкинешь поцелуев, объятий, прикосновений, общих радостей и горестей целой жизни, что у нас была.
Случайные знакомые, что мелькали в моей жизни, говорили, что надо отвлечься, найти нового мужчину, хотя бы на время. Но никто не мог привлечь мое внимание. Для меня как будто не существовало больше мужчин, все они были фальшивыми, извращенно любезными и с треском терпели поражение после жалких попыток мне понравиться. Все было не то. Никто не мог понять, что творилось внутри, потому что никому я не могла открыться. А ведь раньше я скрывала только магию...

Росток, что пробился из каменной земли моей души, когда мы с Коллином решили начать все сначала, со всей силы растоптали и размазали. Ночами я плакала в подушку, чтобы никто не слышал, и в голову лезла лишь одна мысль: мне никогда не быть счастливой. Это моя участь и мое бремя, уготовленное судьбой.
Шепчу «supreniri» – и трава вокруг надгробия становится зеленее и гуще. Рукой дотрагиваюсь до ледяного мрамора, безуспешно надеясь, что почувствую хоть маленькую крупицу тепла, что хоть на секунду среди вездесущего холода я увижу надежду, которая даст мне силы двигаться дальше. Я знаю, что ты хотел бы этого. Чтобы я шла вперед, чтобы жила, несмотря на то, что тебя больше нет. Я устала плясать под дудку судьбы, Коул. Устала терпеть ее удары один за другим. Слишком уж больно бьет. И слишком уж долго затягиваются раны.

За спиной послышались шаги. Я особо не придала этому значения, все-таки здесь часто бывают люди, а может, просто слишком была погружена в свои мысли.

– Я знал, что когда-нибудь встречу тебя здесь, – раздался за спиной знакомый бархатный голос, заставив боль внутри накатить новой волной. Я ведь уже думала, что ушла от своего прошлого, но сейчас оно так внезапно и не вовремя настигло меня, что хотелось провалиться под землю, лишь бы избежать неловкого разговора. Довольно ироничная шуточка, судьба, я оценила. Встретить бывшего любовника у могилы собственного мужа, ради которого я, в общем-то, от этого любовника и ушла.
– Извини, Остин, но я не хочу сейчас ни с кем разговаривать, – устало выдохнула, чувствуя, что придется искать какие-то слова, которые я тогда ему не сказала. Мне совершенно не хотелось говорить о наших отношениях, о Коллине, вообще ни о чем.
– А по-моему, тебе как раз не с кем поговорить. Слушай, мне очень жаль, что так вышло с твоим мужем.

– Спасибо, – сухо отозвалась я, в глубине души благодаря его за понимание.
Мы еще несколько минут стояли так в полной тишине, прежде чем я решила спросить:
– А ты что здесь делаешь?
– Навещал отца, – ответил он, – он умер месяц назад. Рак, что уж тут сделаешь.
– Мои соболезнования. Мистер Лоренс был хорошим человеком. Знаю, как это тяжело, – сказала я, осознав, что первый раз в жизни говорю эти слова другому человеку. В свой адрес я слышала их много раз, даже еще в прошлой жизни, но самой не представлялось возможности произнести их. Впервые рядом со мной стоял человек, который тоже недавно потерял кого-то. Я прекрасно понимала, что он чувствовал, ведь когда-то тоже осталась без отца.
– Спасибо.
Опять нависло неловкое молчание, и я чувствовала, как все, что я пыталась прогнать, вновь подступает к горлу, заполняет глаза слезами и заставляет сердце бешено колотиться. Нет, только не здесь. Я не могу разреветься прямо на глазах у Остина, да еще и рядом с могилой Коллина, которому я пообещала отпустить все и идти вперед. Ничто не должно тянуть меня назад, ничто!
Закатывая к небу глаза и пытаясь глубже дышать, я зашагала по направлению к выходу, но Остин схватил меня за руку, отчего я на мгновение потеряла самообладание, и из глаз все-таки вылились несколько соленых капель. Слабость. Снова.

– Аврора, тебе не убежать от этого, – Остин хотел меня развернуть, но я старательно прятала свое лицо и отворачивалась, чтобы он не видел моих слез. Не знаю, что творилось внутри. Наверное, мне больше всего было стыдно за эту измену перед Коллином и одновременно стыдно перед Остином за то, что я тогда так резко оборвала все связи с ним, ничего не объяснив. Это сложное чувство, когда стыд перемешивается с виной, а ты тщательно пытаешься это прогнать, но демоны внутри не дают об этом забыть. Они создают красивую иллюзию, что все позади, но всего лишь ждут подходящий момент, чтобы об этом напомнить и надавить посильнее.
– Отпусти, – захлебываясь, просила я, но парень лишь старательнее пытался встретиться со мной взглядом.
– Посмотри на меня.
Устав бороться, я подняла голову и сквозь мутноватую пелену увидела все те же зеленые глаза, которые меня когда-то так завораживали. Помню, как могла часами разглядывать необычные радужки и каждый раз находить в них какой-нибудь новый узор.
– Боль уйдет, – сказал он и обнял меня, отчего я окончательно обмякла и дала волю своим эмоциям. Нужно ли мне все это?
Кем мы были друг для друга? Что нас связывало? Кроме увлекательных разговоров и приятного секса?
Ничего. Просто знакомые.

Постояв так еще немного, Остин предложил пройтись, сказав, что это не очень подходящее место для разговоров. Да уж. Не хотелось признавать, что мне и правда было не с кем поговорить. Селина и Фред были в университетах, а Джорджа я буквально заставила уехать в Бриджпорт и оставить меня, потому что не хотела, чтобы его тут что-то держало. Он должен строить свою жизнь. Подруг у меня как не было, так и нет, не говоря уже о мужчине. С Хранителями тем более не потреплешься за чашкой кофе.
Я была одинока. И сама была виновата в этом.
Мы неспешно прогуливались по улицам Твинбрука, и разговор как-то не клеился. Мы оба понимали, что именно оставшаяся недосказанность мешала полноценной беседе.
– Прости, что тогда так вышло, – наконец затронула я тему, которую так тщательно пыталась избежать. Хватит уже.
– Забудь, я все понимаю. Мы же договаривались без обязательств, я понимал, на что шел. Тем более, ты была замужем, – Остин достал из кармана сигарету и зажигалку.
– И давно ты куришь? – удивилась я, учитывая, что раньше его воротило от запаха сигарет.
– Не очень. Зато помогает расслабиться. Будешь? – я лишь поморщилась в ответ.

– Чем ты вообще занимался все это время?
– Когда отец узнал, что болен, он стал передавать все дела компании мне, и постепенно я стал всеми вопросами заниматься лично, и работа стала вторым домом, так сказать. После смерти отца мама уехала жить в Америку, и сейчас греется на каком-нибудь пляже в Калифорнии, присылая мне фотографии местных деликатесов. А ты?
– Все еще работаю в больнице, все еще живу в том же доме. Дети разъехались, так что ничего интересного. Знаешь… давай остановимся здесь, – сказала я, когда до моего дома оставалась пара кварталов. – Дальше я сама.
– Ав, – он замялся, – ты не должна проходить через это одна. Я ни в коем случае ни на что не претендую, просто хочу быть другом, которому ты всегда можешь все рассказать. Если что – звони, номер у меня тот же.
– Ладно.
Остин поцеловал меня в лоб на прощанье и неспешно пошел в сторону своего дома.

Я еще несколько минут смотрела ему вслед и не могла понять, почему на душе стало еще тяжелее.
Это же не могло быть тем самым знаком, что я ждала, ведь так?..

[Aquarell]

Предисловие

Далеко не лучшее, что я могла выдать, вот. Я исправлюсь, правда.

– Таня, мне скууучно, – недовольно протянула Анна, развалившись в кресле.

– Ну так сведи кого-нибудь с ума.
– Это все не то, – фыркнула рыжая. – Почему мы не захватываем мир? Хочу внушить всем людям поклоняться мне. Создам новую религию. Хм, аннианство, например, как тебе? Нет, лучше аннизм! Хотя, звучит как идиотизм.
– Это и есть идиотизм. Успокойся, – вздохнула Верховная, – еще рано.
– А когда будет не рано? Селина все равно не согласится. Не понимаю, чего ты ждешь.
– Видишь ли, – задумчиво произнесла Татьяна, – раньше большое влияние на Селину оказывала Аврора, но сейчас, когда наша юная ведьмочка уехала из дома, мамочки больше нет рядом. Мне пришлось просмотреть множество вариантов будущего, и практически во всех Селина заняла место Хранителя Магии. Другой вопрос: согласится ли она сотрудничать с нами, но я уговорю ее.

– Думаешь, у Селины своей головы на плечах нет? Она еще поумнее Авы будет.
– А если я скажу, что знаю, как настроить Селину против Авроры? – глаза Татьяны хитро блеснули, и Анна расплылась в довольной улыбке. – Если девочка поймет, что родная мать обманывала ее всю жизнь, то мне удастся разбудить в ней зло, которое она так старательно пытается подавить. Она так будет ненавидеть все, что связано с Авой, что напрочь забудет про всякие ее рассказы о том, какая я плохая. Я просто выжидаю подходящего момента. Селину отверг тот, кого она любила, так что в ее жизни осталась только семья, но я знаю, как ее и этого лишить.
– И как же?
– Скоро увидишь, моя дорогая.
В зале нависла тишина, и каждый думал о чем-то своем. Кто-то о завоевании мира и исполнении коварных планов, а кто-то…
– Тань, а как думаешь, сколько детей Аврора сможет родить за 20 лет?..

***

You've always loved the strange birds
You've always loved the stranger inside
Me, ugly pretty

Шерлинберг приветливо встретил меня оранжевым рассветом и теплым дождем. Над деревьями, залитыми утренним солнцем, возвышались невероятно красивые университетские корпуса.
Все вокруг было совершенно новым и неизведанным. С одной стороны – это вселяло страх, а с другой – манило и переполняло меня какой-то неведомой силой и страстью к познанию. Здесь хотелось учиться, и моя давняя мечта сбылась. И совершенно не волнует, что где-то в этом городке существует Дилан.

Дождь и не думал прекращаться, поэтому до общежития пришлось добираться на такси.

Поприветствовав коменданта, я принялась искать себя в списках. Вот, Варделен Селина, Твинбрук, комната 215. Сразу же после меня в списке на заселение шла моя соседка – некая Райли Вудс из Аппалузы Плейнс. Аппалуза… Почему именно Аппалуза?
В голове сразу всплыли картинки с огромными стогами сена и овечками. Девочки с вилами в аккуратных фартучках и платочках. Бескрайние поля с мирно пасущимися коровами… Тьфу, Селина, что за стереотипы? Может, эта Райли очень милая и добрая девушка, тогда какая разница, откуда она?
Получив ключ, поднимаюсь на второй этаж, волоча за собой тяжелый чемодан. А ведь могла бы просто поднять его в воздух с помощью магии. Жаль, что здесь так много людей, совершенно не имеющих представления о ведьмах и волшебстве. Если б все знали, жить было бы гораздо проще.
Я на мгновение застыла перед дверью своей новой комнаты. Что ждет меня внутри?
А что если я не смогу там жить?
Вдруг нам с этой Райли даже поговорить будет не о чем?
Да успокойся уже, все будет нормально.
Открываю дверь и справа от нее нащупываю выключатель. И тут же впадаю в ступор, от чего чемодан громко падает на пол.
Почему все такое… розовое? Издеваетесь? Я что, похожа на Барби?
Спасибо, что не белые, а то меня же можно было бы не увидеть на фоне этих стен.

Разочарованно сажусь на кровать в углу.
И чего я возмущаюсь? Комната просторная, светлая. Все же не так плохо. Ну и что, что похожа на кукольный домик. Наверное, я просто слишком привыкла к комфорту. Дома моя комната была таких же размеров, только там я жила одна. Вот ставлю 100 симолеонов, что у Райли такого точно не было, и она будет в восторге.

Немного привыкнув, я начала разбирать вещи. Куча кружечек, тарелок, чайник… Привет от мамы. Зачем я все это тащила?
С самого дна достаю цветочный горшок – кто бы что ни говорил, но я все-таки ведьма природы, и без растений не могу. Ставлю его на стол, из маленького пакетика высыпаю землю и представляю, как из нее вырастают маленькие коралловые цветочки. Подойдут к обоям.
К тому моменту я уже даже начала думать, что здесь вообще все прекрасно и хорошо, но звук открывающейся двери разрушил все мои сладкие мечты.
В комнату вошла упитанная рыжая девушка в миленьком деревенском платьишке, и в нос сразу же ударил терпкий запах коровьего навоза. Ох, придется купить освежитель.
– Здоров, я Райли, – помахала мне соседка, на что я, все еще пребывающая в некотором дурмане от благовоний, закивала и кое-как выдавила из себя:
– Се… Селина.

– Ты только глянь! Как же здесь чудно! Не то что у нас в Аппалузе! Но ты, наверно, не знаешь, где это, – ахала она, восхищенно осматривая комнату. Ну я же говорила, где там моя сотня? – Сама-то откуда будешь?
– Твинбрук, – буркнула я, пару раз прокрутив в голове мысль, что она могла бы сама посмотреть внизу список и увидеть, откуда я. Кстати, к своеобразному диалекту тоже придется привыкнуть.
– Слушай, а ты крашеная блонда, да? Часто приходится корни закрашивать? – вдруг удивилась Райли, видимо, обратила на меня более пристальное внимание. Что, альбиносов никогда не видела? Уже не в первый раз жалею, что выгляжу не как все. Ну да, я немного выделяюсь, но где же твое чувство такта, моя дорогая соседка? Успокойся, Селина, ты придираешься. Ты с самого начала относишься к ней предвзято, так нельзя. Она такая же студентка, приехала учиться. Тебе, в конце концов, с ней жить еще.
Появилось ужасное желание использовать психомагию и заставить ее замолчать. Но нет, Сел, терпи, ты должна сдерживаться. Просто спокойно ответь.
– Нет, это натуральный цвет. Будешь чай? Я только что согрела, – не смогла придумать ничего лучше, чем предложить ей чашку чая. Мама всегда учила предлагать чай тому, кто пришел в твой дом. Ну, даже если теперь это и его дом тоже.
– Ооо, давай, страсть как люблю чай.
Один незаметный взмах руки – и вода в чайнике вмиг стала горячей. Ей же не обязательно знать, что я чуть-чуть слукавила и согрела воду не на кухне, а прямо здесь и без огня.
– На какой факультет поступила? – решила спросить я как можно более мягко, чтобы она не подумала, что я какая-нибудь избалованная дочка богатеньких родителей, у которой на уме модные тряпки и сопливые сериалы.
– Медицинский. Всегда хотела быть врачом. У нас с этим напряженка. А ты?
– На технологии.
– Ого, ты, наверно, умная очень. Говорят, там ужасно сложно.
– Посмотрим. Можно сказать, что везде сложно.
– У тебя, наверно, и парень есть? – спросила Райли после недолгой паузы, и я снова впала в ступор.
Нет, у меня нет парня, любила я тут одного, но он меня отшил, а потом еще начал встречаться с моей подругой. Через годик, конечно, извинился, чем вызвал у меня неконтролируемые искры из ладоней, как еще весь Твинбрук на воздух не взлетел, не понимаю. Ах да, я ведьма, я разве не сказала? Моя бессмертная мама выпала из временной петли, и чуть ли не с момента зачатия во мне сидит вся магия этой планеты, которая просто не знала, куда ей еще себя деть.
– Да нет. Нет у меня парня.
– Как так? Ты же такая красивая!

– Спасибо, – я смущенно улыбнулась. Хоть что-то приятное за сегодня.
Телефон вдруг звонко пискнул, оповестив меня о новой непрочитанной смс-ке. Хм, Хиллари написала.

Идешь на ориентационный курс? Ничего не знаю, жду тебя в здании студ.союза

– Сегодня ориентационный курс? – спросила я вслух и даже не поняла: сама я с собой или с Райли. Но она, конечно, поняла все именно так, как хотела:
– Ой, точно, это было в письме! Он начнется через час, заболтала ты меня, я совсем и забыла!
Я уже не стала спрашивать, что за письмо, и просто поверила на слово. Побросав все вещи, мы с соседкой отправились к студенческому союзу, прихватив с собой карту университетского городка. Полезная штука.
Небо еще было затянуто тучами, но дождь уже кончился, и приятная свежесть здорово помогала собраться с мыслями. Всю дорогу Райли восхищалась строгими и аккуратными улочками, а я лишь кивала и поддакивала. Ну а что мне было говорить? Шерлинберг чем-то напоминал мне Твинбрук, может, отчасти именно из-за этого я и поступила сюда. Только не хватает болот и туманов.

Нужное здание находилось недалеко, поэтому нашли мы его достаточно быстро. Карту можно было с собой не брать – толпа студентов стекалась в одном направлении. Я думала, там будут только первокурсники… Наивная.
– Лииина! – завопил знакомый голос, как только мы с мисс Вудс вошли внутрь, и ураган Хиллари набросился на меня.

– Привет, Хилл. Заселилась уже?
– Да, пока одна, сказали, что соседка только через неделю приедет. Так что кайф! А ты?
Представила Райли и Хилл друг другу, и последняя сразу же уловила нотку разочарования в моем голосе. Наверное, тоже почувствовала коровий аромат.
Мы поднялись на второй этаж, где продавали напитки. Я сразу же взяла себе ванильный капучино – почти не спала сегодня в дороге, а пропускать самое интересное не хочется. Мы болтали, делились впечатлениями об университете, представляли себе веселую студенческую жизнь. Подруге здорово удалось поднять мне настроение, и я уже даже как-то привыкла к Райли, но кто бы сомневался, что вся моя радость в одно мгновение снова разобьется вдребезги, стоит только услышать чей-то женский голос:
– Эй, Дрю, смотри, Мейсон проигрывает как девчонка!

– Джуди, да ты просто богиня! – ответил ей, очевидно, тот самый Дрю, и все внутри снова сжалось. Я обернулась и увидела Дилана, играющего в бильярд с какой-то брюнеткой. Вот не везет. Почему именно сегодня? Почему именно в первый день своего пребывания я вижу его? Неужели это смешно? Могу я прожить хоть день без присутствия Дилана в моей жизни?
– Сел? – окликнула меня Хиллари, – ты в порядке?
– Да, – ответила я, инстинктивно схватившись одной рукой за другую, – ну что он тут делает?

– Наверняка пришел поглазеть на первокурсниц, зачем же еще?
– Вы про того рыжего милашку? – оживилась Райли, распознав предмет нашего с Хилл обсуждения. Черт, ну вот только этого не хватало, она считает его милашкой. Она же мне все уши теперь про него прожужжит.
– Идиот он, а не милашка, – подруга ответила за меня, с чем я мысленно согласилась. Но Райли, похоже, отступать не планировала.
– Селина, познакомь меня с ним! – мои глаза округлились, и челюсть поползла вниз. Ничего себе, какая шустрая! Рыжих что, притягивает друг к другу?
– Райли, даже не думай.
– Ну пожалуйста! Я вижу, что вы знакомы, чего тебе стоит? – взмолилась она, и мне снова захотелось залезть в ее наивную головку и вправить там кое-что, чтоб на место встало.

– Нет! Я же сказала тебе уже! – вдруг вырвалось откуда-то изнутри, и, оказывается, достаточно громко. На нас сразу уставилось огромное количество таких же студентов, и я тысячу раз пожалела, что обнаружила себя. Меня заметил и Дилан. Когда я научусь держать себя в руках…
– Селина! – крикнул он, бросив кий на бильярдный стол. Я слишком выделяюсь в толпе. Если б я была… как Райли, например, он бы даже на меня внимания не обратил. Может, парик носить?
Хиллари увела Райли в сторону, чтоб мы поговорили. Ну зачем? Теперь я хочу просто уйти отсюда, закрыться в комнате и лежать, завернувшись в одеяло. Я не хочу с тобой разговаривать, это всегда заканчивается плохо.
– Привет… Эм… Не знал, что ты теперь здесь, – начал он, что снова взбесило меня.

– Прекрати этот цирк, Дил. Я знаю, что тебе Фред давным-давно рассказал.
– Ну… Да… Слушай, извини еще раз за все, что я тогда натворил, очень неловко вышло.
Что, прости? Неловко? Думаю, это не очень подходящее слово. Главное сейчас – не натворить глупостей и не наговорить лишнего.
– Да забудь уже, сколько можно вспоминать об этом.

– Я же вижу, что ты все еще дуешься. И страничку сразу удалила.
– А ты не думал, что это просто ты меня бесишь? – уже не выдержала я и сказала как есть. Он ужасно меня бесит. Я уже не обижаюсь, но меня неимоверно раздражают его эти извинения. И вообще его характер в принципе. Кажется, за окном опять пошел дождь. Просто чудесно.
– Да что мне сделать-то, чтобы ты не злилась? – кажется, он сам начал закипать, и это внезапно начало мне нравиться. Он тоже бесится, хорошо, пусть побесится, полезно.
– А что? Неприятно, когда на тебя злятся? Исчезни из моей жизни, пожалуйста, тогда я успокоюсь.

Мы еще секунду постояли, глядя друг на друга, после чего он, кивнув, пошел обратно к бильярдному столу. Я лишь устало вздохнула и побрела к выходу. Хиллари поймет, а Райли найдет дорогу к общежитию сама, не потеряется в трех соснах.

***

Я лениво тыкала на разные ссылки, что бросались в глаза. Интернет-магазин, видео, фотографии… В этом нет совершенно никакого смысла. Зря я, наверно, ушла. Надо было остаться, мозолить ему глаза и всем своим видом показывать, как мне весело и хорошо.
Да кого я обманываю? В каком месте мне хорошо?
Хочется взять этот самый ноутбук и швырнуть его о стену.

– Ты чего так рано ушла? – в дверях материализовалась Райли, но было лень поднимать глаза на обожательницу этого… Ну, вы поняли.
– Голова заболела, – первое, что в голову пришло. Что бы я ни сказала, все равно было бы понятно, что это ложь.
– Таблетку выпила?
Я промолчала. Видимо, все же не очень понятно.
– Пойдешь вечером на вечеринку на пляже? Старшекурсники устраивают. Хиллари сказала, что пойдет.
– Не знаю.
– Пошлиии, я не хочу идти одна!
Ну какая вечеринка? Там же стопроцентно будет он. Он не упустит шанс склеить какую-нибудь очередную доступную девицу. Но… Погодите. Он думает, что я слишком домашняя для таких вечеринок, и поэтому не приду. Думает, что этим вечером он сможет спокойно отдыхать. Нет уж. Я заставлю его мучиться. Пусть избегает меня, пусть хоть раз в жизни ощутит, что значит, когда кто-то перестает в нем нуждаться.
– Ладно, пошли, но мне надо переодеться.

Платье, каблуки. Волосы в хвост. Яркая помада.
Я не буду больше прятаться.
Нужно пользоваться тем, что имеешь, и показывать только свои достоинства.
Никаких слабостей.
Пусть он увидит, от чего отказался.

На пляже было еще не так много людей, чтоб все это сборище полупьяных студентов можно было назвать полноценной вечеринкой.
Громкая музыка била в уши, и я ощущала, как вся природа вокруг находится в напряжении. В особенности страдали деревья, на которых и были закреплены колонки. Потерпите, милые, это скоро закончится.
Райли, очевидно, первый раз была на подобной вечеринке, и сразу же побежала к столику с бесплатной едой. Мол, «перед тем, как выпить, нужно плотно покушать, а то утром будет плохо». Как будто она собралась напиться до посинения. Вот уж кто угодно, но не она. Мы же с Хиллари просто стояли рядом и наблюдали за веселящимися людьми.
– Ну вооот, – разочарованно вздохнула Рай, глядя в сторону костра и попутно жуя бутерброд. Зачем я-то туда посмотрела?
Дилан страстно целовал ту самую девушку, с которой играл в бильярд. Джуди, кажется? Впрочем, какая разница? Дольше, чем на неделю, она в его объятиях не задержится. Было бы забавно, если бы вдруг по чистой случайности уголек из костра упал на его новенькие кроссовки.

Так, держи себя в руках, Селина. Вспомни, зачем ты сюда пришла.
А зачем, собственно? Я хотела показать ему, какая я сильная, что мне совершенно плевать, но что в итоге? Это показал он. Показал, что его не заботит, что я думаю о нем. А я стою у стола с едой в толпе малознакомых людей и чувствую себя не в своей тарелке. Не нужно ему мое прощение. Просто хотел потешить свое уязвленное самолюбие. Ему нравилось, что его кто-то любит, что кто-то страдает из-за него. Самооценку себе повышал.
– Ну и козлина же он, – решила подбодрить меня Хиллари, увидев мое стремительно падающее настроение. Что уж говорить, этот раунд я проиграла.
– Да ладно, он же свободный человек, который может делать, что хочет. Его дело.
– Сел, ну я же вижу. Не переживай, занятия начнутся – и вы не будете видеться. Давай лучше веселиться.

– Я слишком трезва, чтобы веселиться.
Хиллари намек поняла сразу.
В моей руке быстро оказался стакан с «соком». Уж не знаю, что там был за сок, но от него мне очень быстро стало хорошо. Свободно так.
Какой там к черту Дилан?
Какие разборки и проблемы?
Какая магия и Хранители?
Ничего этого не было.

Я танцевала под ту самую громкую музыку.
Я прыгала, сбросив надоедливые каблуки.
Я подпевала каждой песне, доносившейся из колонок, даже если я раньше ее не любила.
И я уверена, что он видел все это.
Когда стаканчик опустел, вполне закономерно захотелось еще. Налив из бочки новую порцию, я резко развернулась (просто услышала любимую песню и хотела побыстрее вернуться на танцпол) и почувствовала толчок, отчего половина содержимого стакана мгновенно оказалась на белой футболке какого-то парня. Ну молодец, алкоголичка малолетняя.
Щеки мгновенно налились румянцем. Ну что поделаешь, если руки не из того места? В другое не пришьешь.
– Ох, извини, я такая неловкая…
– Да пустяки, высохнет. Меня Нэйт зовут, а тебя?

[Aquarell]

Мы с Натаниэлем сидели за самым дальним столиком, где можно было хоть как-то поговорить на фоне громкой музыки.
Даже странно, я впервые не чувствовала какой-то скованности или стеснения при общении с парнем. Мы просто болтали, как будто знаем друг друга уже очень давно. Ведь если подумать, то мое общение с противоположным полом всегда сводилось лишь к узкому кругу лиц: к отцу, братьям и Дилану. Если с отцом или братьями мне не приходилось обсуждать что-то, касающееся отношений с мальчиками, то с Дилом я вечно попадала в неловкие ситуации. Опыта у меня, следовательно, не было никакого, но сейчас я почему-то чувствовала себя уверенно. Может, все потому, что вечер с самого начала не задался, и я расслабилась, поплыла по течению?
Я узнала, что он на два года старше меня, родился в Старлайт Шорз, учится на факультете коммуникаций, пишет статьи в университетскую газету и грезит о карьере журналиста. Мне кажется, такая мечта довольно необычна для парня.
Мы просто непринужденно болтали, рассказывая друг другу всяческие подробности о себе, как обычно и бывает при любом знакомстве. И все было очень даже прекрасно, пока Нэйт вдруг не задал вопрос, который заставил меня снова поверить в то, что судьба надо мной смеется.
– Видел тебя сегодня в студсоюзе, ты с Мейсоном разговаривала, откуда знаешь его? – он как будто следит за мной. И почему здесь все знают Дилана, который, как вирус, все глубже проникает в мою жизнь?
Я вздохнула, предвкушая очередной не очень приятный разговор.

– Он друг моего старшего брата. Можно сказать, мы с детства знакомы. Только давай не будем о нем, ладно? – не успела я по нему соскучиться, чтобы снова вспоминать и прокручивать в голове все, что с ним было связано.
– Почему? Он тебя достает или что?
– Нет, просто у нас не очень хорошие отношения, и я не хотела бы о нем говорить, – ну как не очень хорошие? Вообще никаких.

Но, к великому моему сожалению, наша беседа длилась недолго. Как только речь зашла о Дилане, я сразу почувствовала, что что-то не так. Уже сам разговор о нем означал, что что-то должно пойти не так. Слишком все было хорошо. И откуда ни возьмись вдалеке замаячила рыжая макушка, стремительно приближающаяся к нам.
Вот ведь какой надоедливый. Всегда умудряется сделать мой день… незабываемым.
– Селина, можно с тобой поговорить?
Когда он подошел, я даже не подняла взгляд. Мало он подпортил мне настроение, обнимаясь на глазах у всех с этой… Джуди, кажется? Как будто назло снова передо мной маячит. Просила же оставить меня в покое. Нэйт сразу почувствовал мое отношение и ответил за меня:
– Она не хочет с тобой говорить.
– Я вообще-то к ней обращался, а не к тебе, ничтожество, – вдруг выпалил Дилан, отчего дело начало принимать интересный оборот. Почему он так реагирует? Что между ними такого произошло?
– Кого ты назвал ничтожеством? – Нэйт вскочил со своего места, всплеснув руками. Я краем глаза заметила, как сжались кулаки Дила, и казалось, что они вот-вот набросятся друг на друга. Ох, ну только не говорите, что они заклятые враги и что я задела Дилана, мило болтая с Нэйтом…

– Прекратите оба, – я вынуждена была вмешаться в этот их бессмысленный разговор, имеющий перспективу перерасти в никому не нужную драку, иначе вечер был бы испорчен окончательно, – Нэйт, все нормально. А ты, Дилан, если хочешь, то мы поговорим, но не сегодня.
– Лучше держись от нее подальше, Селлерс, – прошипел Дил, игнорируя мои слова и буквально сверля Нэйта взглядом. Даже мне стало не по себе, но дело было далеко не в выражении его лица. Кем он себя вообще возомнил? Решил никого ко мне не подпускать? Герой-защитник нашелся. Или просто ему не дает покоя тот факт, что я могу флиртовать с кем-то еще? Не всю же жизнь мне по нему страдать.

– А то что? Ты мне ничего не сделаешь!

– Да хватит уже! Дил, прошу, уходи, – он хотел что-то ответить Нэйту, но я перебила его. И правильно. Ничем хорошим эта их перепалка не закончилась бы.
Было очень странно видеть, как человек, мало того, моя первая любовь, пытался помешать моему общению с другим парнем. Я бы не сказала, что это выглядело как ревность, скорее я задела его раздутое самолюбие, пытаясь познакомиться с кем-то. Он разозлился, выходит, я все-таки не проиграла эту битву и неосознанно выполнила поставленную ранее задачу? Я же пришла на вечеринку только ради этого. Ладно, Дилан, если тебя так взбесила моя беседа с Нэйтом, что ты скажешь на наше дальнейшее сближение?

– Извини за это, – сказал Нэйт, когда вернулся за столик, – просто мы тоже не особо ладим.
– Почему? – мне стало ужасно интересно, что же между ними такого произошло. Если подумать, то я могла бы использовать эту информацию в своих целях.
– Ну ты же не хотела мне рассказывать, и я пока что не буду. Может, когда-нибудь.
Признаться, я была немного разочарована таким прямым отказом, но, с другой стороны, все было справедливо. Я тоже не сказала ему, что у нас с Диланом есть несостоявшееся любовное прошлое. Но он сказал «пока что». Значит, если я продолжу с ним тесное общение, то рано или поздно смогу выведать нужные мне сведения.
– Давай уйдем отсюда, – предложил Натаниэль, и я увидела в этом шанс.
– Куда?
– Мы спрячемся от назойливого Мейсона так, что он нас не найдет. Пойдем.
Нэйт провел меня странным путем за зданием туалетов, и через несколько метров мы оказались закрыты от вечеринки большим деревом, неподалеку от столиков с едой. Странный выбор, учитывая, что нас мог увидеть любой, кто проголодался бы.
– Думаешь, он не увидит нас за деревом?
Не знаю, зачем я это спросила. Наверное, пыталась показаться наивной дурочкой, которая не хочет, чтоб ее кто-то заметил. Но я хотела, чтоб он видел нас. Пусть видит и пусть знает, что не может управлять моей жизнью. Видите ли, он велел Нэйту держаться подальше. Да кому вообще какое дело до того, что говорит Дилан и чего он хочет?

Я ощутила, как Нэйт начал медленно прижимать меня к дереву, обнимая за талию. Он слишком близко. И я ведь прекрасно знаю, чем сейчас все закончится. И ничего не делаю. Почему я ничего не делаю? Селина, где твой инстинкт самосохранения?

– С твоей красотой может сравниться только луна, – прошептал он, едва касаясь пальцами моей щеки. Сел, почему ты не сопротивляешься? Сделай же хоть что-нибудь…
Но нет.
Первый раз в жизни я позволила нарушить свое личное пространство.

Еще утром я и подумать не могла, что вечером буду целоваться с парнем, которого совсем не знаю. И ради чего?
Самое страшное во всем этом было то, что пока Нэйт меня целовал, я могла думать лишь о Дилане. Мне хотелось, чтобы он видел все это, чтобы злился еще больше.
Но насколько это правильно? И правильно ли вообще?
Чем я тогда лучше него, если поступаю точно также?
Почему позволяю обиде застлать мне глаза?
Я должна быть выше этого. Не должна падать так низко. Как бы я ни злилась за все и как бы ни хотелось причинить ему такую же боль, что он причинил мне, я не должна так поступать. Я могла бы сказать, что во всей этой моей агрессии к нему виновато зло, что сидит внутри, но ведь оно является частью меня. Я могу всю жизнь отвергать и отрицать его, казаться всем милой и хорошей, но оно никуда не денется. И если я хочу научиться им управлять, мне нельзя поддаваться на провокации. Нужно остановиться и отпустить.
И я, оторвавшись от губ и рук Нэйта, извинилась и убежала. Как трусиха. Прямо как после разговора с Диланом сегодня.
Только приехав в университет, я уже наломала дров...

***

На следующий день начались занятия, которых я очень ждала: это помогло бы мне отвлечься от мыслей о парнях.
Эта неделя была лекционной, поэтому если в первый день на парах была вся группа, то потом в аудиториях оставалось все больше свободных мест. Но даже при таком количестве людей я, сидя за первой партой, слышала за спиной шепот и ощущала косые взгляды. Мне хотелось бы не выделяться, но с моей «яркой» внешностью это невозможно. Неужели снова повторяется история с белой вороной?

Даже если так и было, в ближайшее время я не хотела ни с кем знакомиться, и в группе держалась в стороне. Мне хватало болтушки-Райли в общежитии и вечерних разговоров с Хиллари по телефону. Я не хотела больше никого пускать в свой маленький мир. Я пустила в него Нэйта, и чем это обернулось? Он теперь думает, что я полная идиотка.
В один из вечеров Райли, вернувшись с занятий, поспешила восторженно поделиться со мной новостью, что видела «рыжего милашку» в нашей общаге. Оказалось, что Дилан тоже живет здесь, только двумя этажами выше. Просто прекрасно. Как бы я ни старалась, мне теперь никак не удастся избежать какой-нибудь случайной встречи. А я ведь обещала с ним поговорить… Чем я только думала?
И теперь моей новой целью было как можно реже появляться в комнате. Я стала носить с собой ноутбук на занятия, чтобы после пар сидеть в библиотеке до закрытия, занимаясь домашней работой и самостоятельным изучением материала. Двойная польза: и учусь, и с Диланом не вижусь.

Вечерами мне нравилось возвращаться намного больше.

Было еще не так темно, но фонари уже освещали узкие дорожки университетского городка. Таких, как я, кто засиживался допоздна, было немного, поэтому улицы были практически пусты. Исключениями являлись лишь компании студентов, которые только собирались отдыхать всю ночь, и уставшие после напряженного рабочего дня сотрудники университета.

И в один такой вечер, примерно через полторы недели, вымотанная я, как обычно возвращаясь из корпуса, застала очень интересную картину, когда поднялась на свой второй этаж.
В холле стояли Дилан и Нэйт и о чем-то яро спорили.

– Что здесь происходит? – сразу же спросила я, обозначив свое присутствие. Они оба сразу обернулись, как будто не ожидали, что я их застукаю. Довольно глупо, учитывая, что моя комната в нескольких метрах.
– Селина, – первым опомнился Дилан, – есть минутка?
– О чем ты хочешь с ней говорить? – возмутился Натаниэль, подливая масла в огонь. Ох, ну лучше мне разобраться с этими двумя сейчас, чтобы не было последствий и недопонимания.
– Нэйт, подожди меня, я поговорю с Диланом и вернусь.
Положив сумку в комнату, я отдала парня на растерзание Райли. Мы же с Диланом спустились во двор общежития и сели на лавочку. И о чем он так хочет со мной поговорить уже в который раз?

– В чем дело?
– Сел, – начал он, – я понимаю, что у тебя нет причин мне доверять и слушать меня, но не надо бросаться в объятия к первому, кто обратил на тебя внимание. Особенно к нему, – я уже сама поняла, что глупостей наделала, спасибо.
– Это моя жизнь, Дил, и если ты только об этом хотел мне сказать, то я пойду.
– Да стой ты. Пойми, он не достоин тебя.
– А кто достоин? Ты что ли? – мне казалось, что Дилан намеренно начинает вскрывать старую рану, которая уже почти зажила. Какое он имеет право лезть не в свое дело и говорить, кто меня достоин, а кто нет? Я сама хочу сделать выбор, даже если он окажется неправильным.
– Я просто хочу уберечь тебя от ошибки, о которой ты потом будешь жалеть.
– И с каких пор ты стал так обо мне заботиться? Раньше, кажется, тебя мои чувства совсем не волновали. Извини, но после всего, что было, твоя опека выглядит фальшиво и неправдоподобно.
– Я понимаю, но… Он просто хочет насолить мне! – что? Неужели Дилан виноват в чем-то, и теперь они враждуют? Хотя, что я спрашиваю, так обычно и бывает.

– А я-то тут причем? Разбирались бы между собой.
– В прошлом году я случайно увел у него девушку. Ну это не специально вышло, она сама его ради меня бросила… Он, говорят, неделю плакал, прямо как девчонка. Мы повстречались с той пару месяцев, потом разошлись, он хотел ее вернуть, но она предпочла остаться одна, лишь бы с ним не быть. И теперь, когда он винит во всем меня…
– Хватит, – перебила я его, не желая больше слушать очередную любовную историю милашки-Дилана. – Ты просто ищешь во всем подвох. Почему ты не думаешь, что я просто могла ему понравиться?
– Вот увидишь, он использует тебя и потом выбросит как мусор. Ты сказала, что мы с детства знакомы, вот он и решил давить на меня через тебя.
– Так, давай я сама разберусь с ним, ладно? И хватит следить за мной и давать ненужные советы.
– Ты просто не знаешь его! Не верь ни единому слову!
– Дил, я просила тебя исчезнуть из моей жизни, но ты стал появляться в ней еще чаще, чем раньше. Зачем ты давишь на больное? Мало ты мне жизнь подпортил?
Он на мгновение нахмурился и опустил глаза, а потом сказал:
– Я пообещал Фреду, что буду приглядывать за тобой, и на мне лежит ответственность. И я искренне хочу спасти тебя от разочарования в первой любви.
– Благодаря тебе я в ней уже разочаровалась.

Я молча встала и пошла в общежитие.
Из головы всю дорогу не выходили его слова. А ведь он прав. Я же и правда сначала бросилась в этот омут только потому, что на меня наконец-то обратили внимание, что хотела быть кем-то любимой и заполнить дыру, что осталась от Дилана. Потом я использовала Нэйта в своих целях, но вдруг он и правда тоже использовал меня? И мы оба хотели насолить одному и тому же человеку?
Как все удачно совпало.
Я должна поступить правильно и разорвать с ним все связи. Если, конечно, Дилан был прав, и есть только один способ узнать это.
Надеюсь, я еще не забыла, как читать мысли.

Я зашла в комнату и увидела, что Райли мило болтала с Натаниэлем, угощая его чаем и своим черничным пирогом. Вот что бы я ни говорила о ней, готовит она потрясающе. А уж ее черничный пирог оказался просто божественным.

– О, ты вернулась, – сразу подскочил Нэйт, увидев меня.
– А меня как раз соседка звала делать биологию, – Райли схватила тетрадки и пенал и быстро испарилась. Спасибо, Рай, я не хотела, чтобы ты это слышала.
– О чем разговаривали? – спросил он, пока я снимала туфли.
– О тебе, – ну а что скрывать? Правда же.
Проникаю в сознание. Мысли, мысли… Их так много. Он явно занервничал, когда услышал, что мы говорили о нем. Ну же, Нэйт, я хочу правды.

«Даже если он ей все рассказал, она сама говорила, что у них плохие отношения, значит, она не должна была ему поверить».

– И что он тебе наплел?
– Например, что ты специально хотел подобраться ко мне, чтобы взбесить его.

«Вот рыжий черт!»

Выходит, Дилан все-таки был прав. Надо отдать ему должное: в кои-то веки он помог мне, а не наоборот.
– Что за глупости? – он начал кривляться, – я бы никогда так не поступил!
Как же он нагло и неумело врет, журналист из него выйдет никакой. И как же я была глупа, думая, что действительно могу кому-то просто так понравиться! Хорошо, что он еще про мою магию не узнал.
– Нэйт, уходи. Я не хочу тебя видеть.
– Ты что, веришь этому рыжему? Да он же придурок, таких еще поискать надо!

– Дверь там, – я указала на выход рукой, чувствуя какое-то облегчение. И ради чего стоило это все начинать?
– Дура, – бросил он мне, уходя, – и целуешься ты, кстати, отвратительно!

Дверь хлопнула, и я осталась в комнате совершенно одна.
Нужно было сделать это, хоть это было неприятно и больно. Зачем я вообще поддалась какой-то мимолетной мести, ведь уже прошло столько времени… И я, и Дилан могли бы уже давным-давно забыть обо всей этой истории и спокойно жить дальше.
Но я не могу. Слишком глубоко эта злость и обида сидят во мне. И слишком долго они поедают меня изнутри.
Я уже и не знаю, кто я. Иногда мне кажется, что он разрушил во мне все хорошее, сломал и раскрошил в пыль то добро, что еще оставалось. Но это не так. Он сделал меня такой, какая я есть. Я стала сильнее и увереннее, возможно, даже расчетливее, но только так я смогу выжить и противостоять своим врагам.

Вскоре вернулась Райли и, видя мое настроение, решила меня приободрить:
– Все они, мужики, козлы, не переживай. Пошли лучше чаю попьем, у меня еще пирог остался.

И на душе стало чуточку легче.