Династия Томпсон. Стрелять мы тоже умеем - Страница 21 - Prosims: новости, обзоры, дополнения, файлы, коды, объекты, скины и скриншоты The Sims 3 и The Sims 2

SierraMadre · 06.03.2014, 05:23

- Мистер Томпсон, вынуждена с прискорбием сообщить, что в связи с глобальным сокращением кадров в нашей компании вышестоящим начальством было принято решение вас… - невзрачная менеджер по менеджменту с таким же невзрачным, не запоминающимся именем и частым нервным тиком была очень несчастна. Именно в её обязанности входило сообщать сотрудникам плохие новости, в то время как хорошие августейшее руководство милостиво объявляли сами. Зачастую сотрудники начинали кричать и ругаться ещё до того, как была окончена фраза, и, по правде говоря, такой расклад менеджера очень устраивал, поскольку все были избавлены от ещё более неприятных ощущений. Но не в этот раз.
Импозантный мужчина лет чуть старше тридцати стоял перед ней с абсолютно непроницаемым выражением лица, и то ли удачно прикидывался, то ли действительно не понимал, о чём речь, то ли просто не слушал, думая о чём-то своем.
-… Видите ли, вас было принято…
- Повысить до исполнительного директора? - Неожиданно участливо поддакнул тот и широко улыбнулся, когда менеджер сначала по инерции закивала, а через пару секунд не менее энергично замотала головой.
- Нет, нет! Вы не поняли, вас… без выходного посо…
- Давай только без паники, энерджайзер! Слово «уволить» не такое страшное. Но если и правда боишься, повторяй по слогам. Три-четыре: у-во-лить. Видишь? – Улыбаясь, он немного прищурился, и в уголках его глаз залегли пока ещё не особо глубокие мимические морщинки.
Клоунада могла продолжаться ещё долго, если бы Марк (так звали невезучего сотрудника) не сжалился над бедной девицей, которой в жизни и так не особо повезло, чтобы ещё над ней и издеваться, и покладисто не направился собирать вещи.
Сегодня уже последняя собака в городе знала, насколько неправильную женщину он вчера ночью умудрился повстречать. В самых разных позах. Вернее, правильнее будет сказать, женщина-то была(и есть!) что надо, как раз в его вкусе, а вот он, Марк Томпсон, оказался совсем не во вкусе её «папика». Папик же на такое положение вещей обиделся и пообещал незадачливого любовника к стулу степлером за то самое дорогое, что у него имелось, пригвоздить. А зная людей, с которыми оный рогоносец водил дружбу, Томпсон мог с легкостью представить, как эта угроза воплощается в жизнь в ближайшее же время.
Именно поэтому увольнение с утра пораньше не стало его самой большой проблемой, ибо настоящие проблемы ожидали впереди. Нужно было бежать, причем быстро, не оглядываясь и не заезжая в те места, где его уже могли ждать специальные люди, евшие таких как он на завтрак, обед и ужин. Даже никаких денег не взять, слишком опасно появляться дома.
Да, неделя, определенно, не задалась…

“Истинная любовь” (“True Love”)
Баллы: 2

- Основатель и наследник должен иметь детей только от сима, с которым у него три молнии.
Они могут жениться или вселить в дом любого сима, но дети должны быть только от сима, с которым у него три молнии.
Если три молнии основаны на ситуациях (духи, одежда),то вы можете сразу вуу-хнуться,и потом кол-во молний может уменьшиться.
Если не можете найти пару, чтоб получить три молнии, можете изменить вкусы вашего сима.
Если дети появились вследствие похищения инопланетянами или размножением спорами у ростомана, ограничение не нарушено.

"Право первородства" by Dark_Fenix
Баллов: 1

Наследником может стать только первенец вне зависимости от пола.
Если рождается двойня или тройня наследником становится, тот кто родился первым.

“Бесстрашный” (“Fearless” )
Баллы: 1

Вы должны всегда разыгрывать карточки шанса.
При поломке электропредмета его должен починить сим из семьи.
Нельзя устанавливать сигнализацию в дом и на машину, нельзя приобретать маленького робота-охранника.
Основатель и наследники должны иметь интерес к преступности 10 до того, как станут пожилыми

Примечания: не подпускайте к поломавшимся электропредметам наследника. Чтоб починить неопасный предмет(душ, засорившийся унитаз) можете вызвать мастера.

“Писатель” (“Storyteller”)
Баллы: 1

По-крайней мере один роман должен быть написан каждым поколение династии, кроме 7-го. Неважно,какого качества роман.

“Международная суматоха” (“International Turmoil”)
Баллы: 1

Для того,чтобы поехать в отпуск,ваши симы должны иметь значение тела 10.

"Платное образование" by Innominato
Баллы: 1/2/3

+1 балл если в каждом поколении семьи хоть один сим учился платно
+1 балл если основатель так же учился платно и до старости выплатил "кредит за обучение" (помним, что у основателя льгот нет).
Если ни один сим из семьи, кроме основателя, не учился в университете и частной школе - ограничение провалено.
Ценность образования в современном обществе высока, а бюджетных мест в учебных заведениях, увы, уже не осталось. Теперь за лучшее будущее для своих наследников придется платить.

SierraMadre · 18.01.2017, 21:37

Всем привет!

(продолжение последовало)

Trembling, crawling across my skin
Feeling your cold, dead eyes
Stealing the life of mine

Его голос доносился как через толщу воды. Я видела, как шевелились губы, старалась прочитать по ним, но ничего не могла разобрать. Голова была пуста, как колокол. Я впервые в жизни потеряла дар речи, и ощущение это было не из приятных.
-…енна от меня?
- Что? – оцепенение, мало-помалу, спадало, и я нахмурилась, изо всех сил стараясь понять вопрос.
Я снова могла дышать, слышать и говорить. Мир вокруг обрёл краски и звуки также внезапно, как и потерял их несколько секунд назад. Фьюри стоял напротив, и в руках у него все также был один из двух тестов на беременность, которые я сделала несколько минут назад.
- Это – мой ребенок?
Способность слышать вернулась намного раньше способности мыслить, что я с прискорбием обнаружила, не сумев придумать ни одного вменяемого ответа в течение нескольких секунд нашей с ним очной ставки.
- С чего ты вообще взял, что это моё?
Ещё не закончив фразу, я поняла, насколько глупо она прозвучала. По изменившемуся выражению лица Фьюри было понятно, что он солидарен. Происходящее стало отчётливо напоминать сериал для домохозяек. Моя реплика, во всяком случае, не могла исходить ни от кого вменяемее героини мыльной оперы. Фьюри закатил глаза и тяжело вздохнул. Вздох вышел не разраженным, а каким-то обречённым, словно он уже и не надеялся услышать ответ на вопрос, заданный, по меньшей мере, раза три в разных формулировках.
- Не пойми меня неправильно, твоя мама – чудесная женщина … - осознавая, по всей видимости, что я немного не в себе, он заговорил медленно и вкрадчиво, изменяя своей обычной стремительной манере выражаться. – Но, даже если закрыть глаза на её возраст, сильно сомневаюсь, что тест - её. Никому другому здесь он принадлежать не может, и я, конечно, не детектив полиции, но некоторые выводы сделать в состоянии. Поэтому, спрашиваю ещё раз: Миа, это мой ребёнок?
- Это не ребёнок, - в конце концов, отозвалась я после напряженного молчания. Фьюри изогнул бровь, но не прервал. При всех имеющихся недостатках, мерзкой привычки перебивать у него не наблюдалось, – а трехнедельный эмбрион, от которого я избавлюсь, как только доберусь до клиники.
Фьюри широко улыбнулся, и я невольно насторожилась, внутренне подобравшись. Фирменная лучезарная улыбка(ТМ) сейчас существовала отдельно от холодных глаз, из-за чего смотрелась приклеенной к лицу. Он даже не пытался сделать вид, что улыбался искренне, отчего выглядел намного более зловеще, чем в ту злополучную ночь три недели назад, когда взбесился неизвестно отчего.
- Ты не убьешь моего ребёнка, - просто сказал он, глядя на меня в упор. Чувствуя, как сознание снова начало немного «плыть», я нахмурилась и мотнула головой. Не в этот раз.
- В этом вопросе твое дело - сторона, - сжав телефон в руке и призвав все оставшееся самообладание, я спокойно обогнула его, направившись к выходу из спальни. – Рожать детей, от тебя или кого бы то ни было, ближайшие лет двести в мои планы не входит.

- Как хочешь, - донеслось в спину, когда я уже почти вышла за дверь. Разумеется, он не мог оставить последнее слово за кем-то другим. Пальцы впились в дверной косяк до побелевших костяшек. – Но если ты убьешь моего ребёнка, я убью всё, что дорого тебе. Обещаю.
Безразличный тон плохо сочетался с настолько серьезной угрозой, и я всё-таки обернулась. Считала ли я его способным на убийство? Безусловно. Собранная характеристика и психологический портрет из досье это подтверждали. Но считала ли я его способным на убийство людей, с которыми жил бок о бок целый год? Не особо. Для этого было необходимо иметь определённый надлом в психике, Фьюри же был до безобразия вменяем.
- Что-то у меня такое чувство…как бы помягче сказать, - не отворачиваясь от него, я снова положила ладонь на дверную ручку, - что брешешь ты, Ричард.
- Может быть, - подчеркнуто беспечно пожал плечами он и убрал руки в карманы брюк. – А может быть, и нет. Ты готова рискнуть жизнями стольких людей и проверить, что я не бросаю слов на ветер?
Услышав последний вопрос, я осеклась. Медленно, стараясь, чтобы это не было заметно, выдохнула. Чертов сукин сын, как у него получилось всего одной фразой заставить засомневаться? Невольно вспомнилось, что верхушка «Фаренгейтов» оказалась в тюрьме за одну лишь попытку обмануть Фьюри, а Вэнди Мур… прямых доказательств его причастности к смерти рыжей стюардессы не было, но я не верила в такое количество случайных совпадений. Нужно было срочно встретиться с Норманом. Ничего не ответив, я вышла из спальни и закрыла за собой дверь.

***

- Вам пора перестать бегать ко мне по поводу и без, миссис Томпсон. Это может вызвать ряд никому не нужных вопросов.
Часы показывали начало пятого, и агент Джейкоб Норман обнаружился ровно там, где в это время дня полагалось находиться Норману Джейкобсу, инструктору по игре в гольф. На шестнадцатой лунке. Я давно перестала удивляться его многочисленным талантам, поэтому просто проследила взглядом за траекторией полета мячика прямо в лунку неподалёку.
- Я запутала следы.
- Вы в этом уверены?
Норман примерялся к следующему удару, по-прежнему, не удостаивая меня взглядом, но весь его вид говорил о том, чтобы я скорее выкладывала, зачем явилась.
- Абсолютно. Сэр, я беременна.
Никакой реакции. Замах. Удар.
- И так получилось, что Фьюри об этом узнал.
Мячик приземлился метрах в двух от дальней лунки и прикатился к ней почти вплотную. Не говоря ни слова, Норман поднял сумку с клюшками одной рукой и направился вперед. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.
- Я не удивлен, - мы почти дошли до места, когда он, наконец, обратил на меня нечитаемый взгляд. – Нечто подобное от вас и ожидалось. Как отреагировал мистер Фьюри?
Намеренно проигнорировав почти прямое оскорбление, я молча всматривалась в безликое лицо Нормана. Он стоял ко мне боком, по очереди доставая клюшки из сумки и сравнивая их между собой.
Отчего-то вспомнился момент почти семилетней давности. На одном из первых занятий по поведенческой психологии профессор Джеймс Моррисон, а ныне оперативник лос-анджелесского отдела ФБР и мой бывший, как-то сказал, что для выражения полного спектра эмоций, среднему человеку достаточно не более десяти лицевых паттернов. Говорил он это к тому, что, изучив признаки каждого из паттернов, разбираться в истинных эмоциях собеседника становилось намного проще. Средним человеком Джейкоб Норман, конечно, не являлся. Вместо стандартных десяти, он обладал всего одним эмоциональным паттерном, который и использовал повсеместно. Странность заключалась в том, что без желания Нормана, понять о чем он думал, не представлялось возможным в принципе. С тем же успехом можно было пытаться разгадать мысли нарисованного на картонке схематичного портрета. Однако при желании, он без какого-либо труда давал понять, чего от меня хочет – зачастую, не то что, не используя слов, а даже не меняясь в лице.
- Он сказал, что если попробую избавиться от ребёнка, мои близкие пострадают.
Норман негромко цокнул языком, а я изумленно вскинула бровь. Сочувствие? Впрочем, всё встало на свои места мгновенье спустя. Большая железная клюшка, которую он крутил в руках дольше всех, всё-таки вернулась обратно в сумку, а в руках у него осталась совсем небольшая пластиковая.
- Вам и вашим близким нечего опасаться, миссис Томпсон, - изрёк Норман, глядя на меня чуть искоса и взвешивая клюшку с синей рукояткой и смещенным центром тяжести на указательном пальце. – Потому что избавляться от этого ребёнка вы не станете.

Выражение «земля ушла из-под ног» всегда казалось не более чем глупым клише из бульварных романов, не имеющим ничего общего с реальностью. Но лишь осознав последнюю фразу Нормана, я натурально ощутила, как подогнулись колени. Вместе с землей исчезли и зеленые холмы, и совсем недавно ушедшее с зенита солнце, и раскинувшие ветви деревьев над головой. Что он сказал? Тьма сгущалась, жадно поглощая холодное и ясное осеннее небо. Что он сказал?
В себя я пришла под деревом. Сознание возвращалось урывками, и перед глазами всё плыло, но безликое лицо Нормана было хорошо различимо.
- Вы упали в обморок, - констатировал он и выпрямился, оставив меня сидеть на земле. – Рекомендую более здоровый образ жизни и полное отсутствие алкоголя во время беременности, миссис Томпсон.
Этот наставительный тон настолько не вязался с его лишенной каких-либо чувств личностью, что я скривилась. Проще было поверить, что Норман – киборг- предводитель восстания машин, чем в то, что он способен на человеческие эмоции.
Внезапно охватившая злость восполнила силовые резервы с лихвой, и я резко поднялась с земли, не обращая внимания ни на слабость в ногах, но на лёгкое головокружение от резкой смены положения.
- Знаете, что? Я уже говорила об этом сегодня, но вам, если не поняли, повторю ещё раз. Я НЕ собираюсь иметь никаких детей в принципе – ни от Фьюри, ни от кого-то другого. Особенно от Фьюри! Вы что, всерьез решили, что я стану рожать от этого человека?! Идите к чёртовой матери со своими рекомендациями. Хотите – сами рожайте этого ребёнка, если он так нужен, а я вам не племенная кобыла.
Красная пелена ярости спала с глаз, но пульсирующий комок раздражения и не думал никуда деваться. Первый раз в жизни сорвавшись на крик, теперь я запоздало анализировала возможные последствия. В том, что они последуют, сомневаться не приходилось – вряд ли агенту Норману часто приходилось слышать что-то подобное в свой адрес. Глянув на него ещё раз, я расправила плечи, готовая, кажется, ко всему. Пошел к чёртовой матери.
Норман молчал. И если в самом факте его молчания не было ничего странного, то отсутствие реакции на выпад удивляло. Он ненавидел фамильярность в любом её проявлении, и в самой начале нашей совместной работы неустанно пенял мне не просто за каждое неучтивое слово, а за каждый неучтивый взгляд в свою сторону.
- Вы знаете, что такое субординация? – наконец, спросил Норман своим обычным блёклым голосом. Он сделал паузу, видимо, ожидая ответа, и я медленно кивнула. – Хочу напомнить вам одну незначительную деталь, о которой вы, по всей видимости, успели забыть.
Понять вас легко: главная роль в операции способна ввести в заблуждение и более опытного агента, и я покривил бы душой, сказав, что ни разу не оказывался на вашем месте. Должно быть, вы всерьез заигрались в жену богача, раз решили, что ваше мнение имеет какой-то вес. Мне искренне жаль вас разочаровывать, но вы весьма далеки от реальности. Истинное положение вещей заключается в том, что всё будет так, как сказал я.
Он говорил так безучастно, словно был диктором на радио, зачитывающим прогноз погоды в регионах. Не пытался ни угрожающе понизить голос, ни раздражённо повысить, очевидно, не находя в этом необходимости.
- И это первый и последний раз, когда я прощаю вам подобную выходку. Понимаете, почему?
Я снова кивнула, хотя не вполне понимала. К счастью, этот вопрос носил риторический характер.
- Вы явились сюда не как взрослая женщина, а как случайно забеременевшая пустоголовая девятиклассница, и потребовали мгновенного решения всех своих проблем. Но я вас огорчу: проблемы глупых детей, неспособных озаботиться элементарными методами контрацепции, мало меня заботят. Ещё меньше меня заботит ваше мнение о моей персоне, однако впредь, всё-таки рекомендую держать его при себе.
Прозрачные глаза слегка сузились, и Норман опустил голову, примеряясь для очередного удара. Я ничего не понимала в гольфе, но выбранное им место для следующего хода казалось сложным из-за своего расположения у подножия холла.
- Я вовсе не отношусь к вам плохо, если вам могло так показаться по невнимательности. Я никак к вам не отношусь и нисколько не выделяю вас из числа остальных агентов, с которыми приходилось работать. С вашей стороны было бы категорической глупостью считать себя исключительной персоной. Но, в следующий раз, прежде чем позволить себе высказываться в такой неоднозначной форме, потрудитесь вспомнить, что за силы в Бюро работают под моим началом, и разумно ли эти силы злить.
Удар. Мячик улетел со свистом, а Норман облокотился о клюшку, свободную руку опустив вдоль тела в совсем не картинной позе.
- Это кажется очень сложным, миссис Томпсон, хотя, в действительности, всё предельно просто. Если вы ещё раз дадите мне повод заподозрить вас в саботаже операции, то дело о вашей ликвидации станет вопросом времени. И у меня есть все основания полагать, что произойдет это куда быстрее, чем вы ещё раз соберетесь с духом послать меня к чёртовой матери.

Лишь на полпути домой я обратила внимание, что так и не включила радио в машине. Заполнившая салон жизнеутверждающая музыка совершенно не вязалась с отвратительным настроением, но я была так подавлена, что не нашла сил даже переключить станцию, и, в ожидании зеленого света светофора, положила обе руки на руль. Из головы не шла последняя фраза Нормана до того, как недвусмысленно велел удалиться. «Ребенок – хороший рычаг давления на мистера Фьюри в будущем», - веско произнес он, вернув себе сжатую манеру выражаться, - «ваша задача – произвести его на свет, об остальном позаботятся».
И если пару часов назад мою жизнь можно было сравнить с сериалом для домохозяек, то сейчас она имела все шансы превратиться в драму с элементами абсурда. Положение казалось безвыходным со всех сторон. Если угрозу Фьюри ещё можно было проигнорировать, то прямой приказ Нормана – нет. Не теперь, когда он ясно дал понять, что последует за попытку неповиновения. Насчет того, что он, в отличие от Фьюри, слово сдержит, сомневаться не приходилось. И я имела стойкое подозрение, что приказ о моей ликвидации он подпишет, даже не меняясь в лице.
Добравшись до дома и оставив машину на обочине, я бросила ключи первому из подоспевших охранников, а сама направилась в противоположную от гаражей сторону. Серьезный мужчина в темном костюме вопросов задавать не стал и, не сказав ни слова, припарковал машину вместо меня.
Дома ждал аншлаг. Едва я переступила порог, как на шею с радостным воплем, ни пойми откуда, кинулась мама.
- Миа, я так рада! Ричард нам всё рассказал, поздравляю!
- Спасибо, - я отстранилась, и, посмотрев в её сияющее лицо, натянула на лицо кислую улыбку. Мама, к счастью, поняла по-своему и слабо ущипнула меня за щеку, заговорив на пару тонов тише:
- Не расстраивайся. Ты бы видела, в каком виде он прибежал к нам в сад: сам весь бледный, глаза шальные, ртом воздух хватает и ничего сказать не может! Мы с папой перепугались, думали, приступ, а он головой замотал и выпалил: «Миа беременна!». Ни разу не видела, чтобы мужики так реагировали!
- Не сомневаюсь, - процедила я, глядя ей через плечо.
С кухни показался папа с отрытой бутылкой шампанского в одной руке и тремя бокалами в другой, а следом за ним, держа на руках Нэнси, шёл Фьюри. Увидев меня, он отпустил кошку и подошел ближе, приобняв меня за талию, а я с трудом подавила желание впиться ему в глотку зубами и выдрать гортань.
- Предлагаю тост! – папа раздал бокалы всем, кроме меня. – За вашего первенца и нашего внука!
- А если будет внучка? – с улыбкой уточнила мама, подставляя бокал под игристый напиток.
- Что будет – что будет… обратно засунем! Что за вопросы, женщина?! Перегрелась в своём парнике?

- Я бы дочь хотел больше, чем сына, - выпив залпом целый бокал, подал голос Фьюри. Родители синхронно заулыбались, глядя на нас, а я ощутила рвотные позывы, не имеющие никакого отношения к раннему токсикозу. – От мальчиков одни проблемы. Правда, Миа?
Он улыбался, глядя на меня, но я была не в силах произнести ни слова. Отчего-то именно сейчас, я особенно отчётливо поняла, что этого ребёнка всё-таки придется родить, как бы вся моя сущность этому ни противилась.
- Я пойду прилягу, - наконец, хрипло отозвалась я и шагнула в другую сторону от Фьюри, - нехорошо себя чувствую…
Вопросов, к счастью, ни у кого возникло.

***

Чем дольше я была беременна, тем сильнее хотел взглянуть на того кретина, что на полном серьезе когда-то назвал беременность «самым лучшим временем в жизни женщины». Отчего-то я была уверена, что сморозить такую глупость мог только мужчина, которому переживать подобное не грозило.
Срок подходил к шести неделям, и помимо токсикоза, который и не думал никуда исчезать, я мучилась болью в груди, периодическими резкими спазмами внизу живота, частым мочеиспусканием и перманентным отвращением к вкусу и запаху абсолютно любого алкоголя. Перспектива провести следующие восемь месяцев трезвой раздражала особенно, потому что организм явно давал понять, что состояние, которое он был вынужден переживать, совершенно ему не подходило, и я была с ним солидарна.
Единственное, что радовало – так это полное отсутствие Фьюри в зоне видимости и за ней. Вечером того дня, когда он узнал о моей беременности, я заявила, что видеть его больше не желаю, и что, если он хотел получить здорового ребёнка, то меньшее, что мог сделать – это не раздражать меня постоянным присутствием. Согласился Фьюри на удивление легко, на следующий день объявив родителям, что отправляется по делам в Японию и вернется неизвестно когда, но всё время будет на связи в скайпе.
Слово он своё сдержал, и вот уже три недели от него не было ни слуху, ни духу, а я занималась работой. Вообще, всем желающим понять, каково работать на ранних сроках беременности, я бы рекомендовала накачаться снотворным, рвотным и мочегонным в равных пропорциях, хорошо позавтракать и попытаться заняться делами. А потом сообщить, как всё прошло.

Желание остаться работать в участке Фьюри воспринял не так легко, как вынужденную ссылку из собственного дома. «Если ты так беспокоишься о сохранности своего ребёнка, нужно было лучше выбирать ему инкубатор», - сказала я тогда, и это послужило катализатором длинной-длинной ссоры. В конце концов, не знаю как, но я убедила его согласиться. Единственное условие «ездить везде ты будешь с охраной» заставило фыркнуть и пожать плечами. Избавиться от телохранителей не казалось чем-то сверхсложным.
- Всем доброе утро!
Зычный голос Теда Броуди, совсем не соответствующий ни его внешности, ни возрасту, заставил всех присутствующих поднять головы. Я отвлеклась об изучения дела о двойном убийстве в пригороде и тоже посмотрела в его сторону. Отменное настроение господина заместителя комиссара настолько бросалось в глаза, что не нуждалось ни в каких комментариях. Заметив меня, он подошел ближе, и, встав совсем рядом, раскинул руки в разные стороны.
- Смотри, Томпсон, какую рубашку прикупил! Нравится?
Я уже открыла рот, собираясь ответить, но внезапно ощутила приступ тошноты, что отказалась от этой идеи. Подступивший к горлу комок каждый раз сопровождался совершенно иррациональной паникой, и я медленно выдохнула через нос, опасаясь, что если открою рот, все закончится совсем плохо.
Дело было в одеколоне. Пару дней назад позаимствовав у Дэвида военный противогаз, я вылила в унитаз точно такой же папин флакон, после чего обработала помещение хлоркой и в ультимативной форме наложила вето на все парфюмерные изделия в нашем доме. Запретить Теду душиться всякой гадостью, по понятным причинам, было невозможно, и последствия были, что называется, налицо.
В глазах потемнело, дышать резко стало нечем. Прижав обе ладони ко рту, я резко склонилась под стол и всего через мгновенье рассталась с завтраком под пораженное молчание всех присутствующих.
- Видимо… не очень, - медленно резюмировал Тед, когда я откашлялась, и, вытерев рот салфеткой, снова приняла сидячее положение.
- Рубашка нормальная, а вот одеколон смени. Пойдем, поговорим.
Прихватив сумку и нечто, к счастью, оказавшееся мусорным ведром, а не корзиной для бумаг, я поднялась с кресла и не слишком быстро прошествовала к выходу в коридор. Тед направился следом, а выражение лица его с каждой секундой становилось все более озадаченным. Из-за не желавшего заканчиваться токсикоза, куда бы я теперь не направлялась, с собой постоянно приходилось таскать жутко ментоловую зубную пасту со щеткой. Включив воду и прополоскав рот, я посмотрела на Теда в отражении и с трудом удержалась от фырканья. Будучи старым холостяком, господин заместитель комиссара так до сих пор и не догадался, что к чему.
- Перепила или траванулась? – наконец, спросил он. Неужели в это было поверить легче, чем в беременность? Впрочем, небезосновательно.
- Нет, Тед, - прополоскав рот специальным средством, я принялась с остервенением чистить зубы. – Просто залетела.
Его лицо было бесценным. Тед молчал какое-то время, а когда я глянула на него снова, удивилась неожиданной смене выражения. Сейчас он очень напоминал недовольного Дэвида.

- Он тебя заставил? – отрывисто спросил Тед.
- Кто?
- Ты знаешь, кто. Один наш общий знакомый.
Я непонимающе повела плечами и потянулась за бумажными салфетками в сушилке.
- Выражайся яснее, а? Таких «общих знакомых» у нас несколько, но ни один из них не заставлял меня ложиться на спину и раскидывать ноги, если ты об этом.
Это была только половина правды, а всей правды ему, как и Дэвиду, знать не стоило. Отчего-то не покидало стойкое ощущение, что узнай они, как всё обстоит на самом деле, то сначала бы разнесли Фьюри с Норманом на молекулы, а только потом бы подумали, чем это могло быть чревато. Тед всё ещё подозрительно щурился, и я закатила глаза.
- Вот только ты не начинай, ладно? Я не сильно хотела детей, не особо хочу их и теперь, когда от любого резкого запаха, в прямом смысле, блевать тянет. Но что делать, раз так вышло? Рожу, не переломлюсь.
Конечно, я храбрилась. Одна только мысль, что тело скоро раздует, как у утопленника, а живот станет таким огромным, что невозможно будет увидеть ступни без помощи зеркала, заставляла внутренности сжиматься от отвращения. Момент родов я же гнала прочь особенно рьяно, чувствуя удушающий липкий страх, когда случайно задумывалась об этом. К счастью, Тед внял просьбе, хотя сумрачное выражение так и не покинуло его лица.
- Кто этот блондин на Гелендвагене у главного входа? Уже пятнадцать минут там лицом светит.
Я вздохнула. Вспомнишь лучик – вот и солнце.
- Друг мой, Дэвид Фарбер. Великодушно вызвался везде со мной кататься и следить, чтобы в обморок от вида крови не упала на месте преступления.
- Тот самый Дэвид Фарбер, о котором я думаю? – впечатленно поднял брови Тед. Как и я, работая в ФБР под прикрытием, не слышать о Дэвиде и его успехах на тотенбуржском фронте он попросту не мог.
- Угу. Нарисовался – хрен сотрёшь, - пройдя мимо, я вышла в коридор. – По делам поеду, звони, если что.

***

Работу телохранителя Дэвид считал дурацкой, сколько я его помню. Помнится, на последнем году обучения в Школе Агентов, он даже отказался от работы, заключавшейся в сопровождении какого-то серьезного бизнесмена на деловую встречу с другим бизнесменом на яхте последнего. Мотивировал тем, что не для того он цветет, чтобы перед старыми задницами двери открывать. Мы с Хелен, конечно, сказали ему тогда, что он кретин, но Дэвид остался непреклонен и не польстился даже на более чем щедрое вознаграждение. Кроме того, он подсознательно терпеть не мог Фьюри, и слушать их перебранки, местами, было даже забавно.
Поэтому я и удивилась так сильно, узнав, что именно он будет той самой «охраной», о которой упомянул Фьюри. Дорогой муж заслуживал множества разных эпитетов в свой адрес, но назвать его полнейшим имбецилом язык не поворачивался даже у меня. Прекрасно понимая, что любого из его охранников я отправлю куда подальше быстрее, чем он произнесет: «Такемицу», он нашел такого охранника, которого бы никуда не сдвинул и товарный состав. Загадкой оставалось лишь то, как ему это удалось.

- Я уже думал, ты там жить осталась, - произнес он вместо приветствия, и, подождав, пока я заберусь на пассажирское сиденье Гелендвагена, завел мотор. Само собой, за руль своей «детки» меня он пускать и не думал.
- Тед задержал.
Дэвид, вопреки ожиданиям, вёл себя вменяемее моих собственных родителей. Чудить, в силу положения, полагалось мне, но мама с папой побили все рекорды неадекватности. Наш дом был завален книгами по уходу за младенцами, каким-то детским питанием, пинетками, а буквально на днях я обнаружила родителей за собиранием пеленального столика для пятинедельного эмбриона.
Дэвид, само собой, ничем подобным не занимался. Он просто проводил со мной максимум времени и всячески развлекал, по всей видимости, чувствуя эмоциональное состояние интуитивно и не давая окончательно провалиться в чёрную дыру уныния. Киснуть рядом с эмоциональным эквивалентом ядерного реактора было нереально.
Местом преступления на этот раз оказался один из домов благополучного когда-то квартала Лотарио. Начавшаяся более десяти лет назад стройка так и не была завершена – финансирование то ли урезали, то ли распилили, и сейчас это место у всякой шпаны было одним из любимых.
- Здравствуйте, мэм, - стажер из участка вежливо поздоровался со мной, а увидев Дэвида за спиной, пораженно кивнул и ему.
Дэвид и впрямь выглядел угрожающе. Казалось, с прошлой поездки на фронт он вырос на пару сантиметров и раздался в плечах ещё сильнее. Руки закатанной рубашки украшало несколько резаных шрамов – от осколочной гранаты, как он сказал, а на уровне лица гроза дергийских террористов держал большой розовый чупа-чупс, купленный мной. Чтобы больше молчал, чем говорил.
- Привет, - я протянула руку за предварительным отчётом, и засуетившийся мальчишка вложил в неё легкую папку. – Криминалисты приехали?
Понурое «угу» оказалось красноречивее любых пояснений. Значит, главный сегодня Уилкинс – он был единственным, кому доставляло удовольствие тиранить новичков. Помнится, я тоже когда-то с ним столкнулась, но предыдущий начальник быстро его осадил.
- Вон та немочь бледная? – подал голос Дэвид из-за спины, указав на главного криминалиста чупа-чупсом, и я косо посмотрела на него, но кивнула. – Ну прям… нача-альник. Я молчу-молчу, буду молчаливой галлюцинацией.
Кажется, это была цитата, но я смогла вспомнить, откуда. Эрудированность Дэвида никогда не бросалась в глаза, и я имела твердое убеждение, что происходило лишь потому, что он сам не видел в этом необходимости. Только когда мы подошли ближе к месту преступления, Уилкинс обернулся в нашу сторону.
- Поздно приехала, красавица. Тут всё понятно, мы уже сворачиваемся.
- Сворачивайтесь, - мирно ответила я, опускаясь на одно колено и рассматривая подошву ботинка одного из убитых, - а мы осмотримся.
- Чтобы вы тут натоптали, и мы потом вообще концов не нашли?
Я молча подняла на него взгляд из серии: «Что ты вообще докопался, отвали» и вернулась к своим делам, но Уилкинса, к его же несчастью, сильно тянуло поругаться. Его недовольство росло с каждой секундой, проведенной мной на залитом кровью полу, и, возможно, всё бы прошло без эксцессов, но тут в разговор вступил вытащивший изо рта чупа-чупс Дэвид.
- Ну, допустим, искать концы будет всё же полиция, а не криминалисты… Да и ты же сам сказал, что здесь все ясно?

Уилкинс очень медленно и очень драматично перевел на Дэвида взгляд, что довольно предсказуемо не произвело на него никакого впечатления. Я закатила глаза, но не стала вмешиваться, занимаясь тем, зачем приехала. Зная Уилкинса, он был готов сделать всё, лишь бы не давать делу хода – не потому что сочувствовал преступникам, а потому что просто не любил напрягаться. Да и раскрытое дело, в отличие от висяка без подозреваемых, прибавляло очков стиля, поэтому я просто перепроверяла, так ли всё чисто, как он говорил. А ситуация наверху, тем временем, накалялась.
- Мне – ясно, - веско ответил он Дэвиду и смерил его начальственным взглядом, - а ты вообще кто такой? Томпсон, ты всех своих друзей на места преступления таскаешь?
- А кто я такой, - приятно улыбаясь, начал Дэвид, - тебя вообще волновать не должно. Ты же криминалист, вот и занимайся криминалистикой.
- Дэвид, хорош.
На Уилкинса не надо было даже смотреть, чтобы знать, как он сейчас выглядел. Скорее всего, сероватые губы были поджаты, белесые брови грозно сдвинуты, а желваки под небритыми щеками ходили ходуном.
- Я не знаю, кто ты такой, но если через полминуты ты всё ещё будешь здесь, тебя арестуют за..
- Так а за что? – деланно удивился Дэвид и я слабо захихикала. Все-таки развеселил. - Я же приехал с детективом полиции и нахожусь здесь с полного её позволения.
На Уилкинса было страшно смотреть. Я не то что боялась его, но знала, что если связаться – то это надолго, поэтому, как и многие, обычно сводила общение до рабочего минимума. Дэвид же отрывался на всю катушку и получал от этого такое удовольствие, что даже сделать вид, будто он мне мешает, не получалось.
- Томпсон, а ну встань! – рявкнул Уилкинс, и я подскочила на месте, поднявшись на ноги одним движением. – Забирай этого клоуна, и валите нахрен отсюда оба! И чтобы я его больше здесь не видел, поняла? Имей ввиду, сегодня же подам жалобу комиссару на твое непрофессиональное…
То, что происходило дальше, все присутствующие наблюдали, раскрыв рты. Уилкинс распалялся всё сильнее, и в тот момент, когда палец, которым он на нас указывал, почти коснулся меня, его сухопарую руку очень легко перехватил Дэвид. Уилкинс даже замолчал от неожиданности и попытался высвободить руку, но с тем же успехом можно было пытаться вырваться из железного капкана. Дэвид больше не улыбался.
- Значит так, дядя. Говорить я буду один раз и быстро, так что слушай внимательно. Если ты ещё хоть раз попытаешься размахивать руками в сторону детектива Томпсон, рук этих у тебя больше не будет, это я тебе могу гарантировать, - сжав пальцами запястье, он вернул себе внимание Уилкинса и продолжил. – Дальше, насчет жалоб. Если опустишь взгляд чуть ниже, сможешь прочесть моё полное имя на жетоне военного и хоть триста жалоб накатать. Уверен, поднимешь верховному руководству настроение. А теперь кивни, если понял. Потому что если не понял, руку я тебе сейчас сломаю.
Уилкинс промычал что-то невразумительное. Надо думать, отпора он не получал никогда в жизни – новеньким было слишком страшно, а стареньким слишком лень. Дэвид прищурился.
- А если детектив Томпсон после нашего с тобой душевного разговора будет иметь какие-то проблемы, то я вернусь и сломаю тебя об колено. Понятно говорю?
Ответа не последовало, но Дэвиду и молчания, судя по всему, было достаточно. Оставшуюся часть нашего с ним пребывания на месте преступления Уилкинс не произнес ни слова и вообще старался не отсвечивать.

***

Мрачно и без какого либо отсутствия аппетита я гоняла мелко порезанный арбуз по тарелке в разных направлениях. Управляя ломтиками при помощи ложки, я сама себя гипнотизировала и сбилась, лишь услышав рядом недовольный голос.
- Ешь.
- Отстань.
- Я говорю, ешь!
-Дэвид, хрен ли ты прицепился?!
Дэвид медленно выдохнул через нос, и я тут же ощутила лёгкий укол совести. Шел пятый месяц беременности, и хотя токсикоз остался далеко позади, для окружающих я стала ещё невыносимее. Было очень странно, с одной стороны, понимать бредовость некоторых порывов, а с другой – всё равно желать их исполнения.
Так, часа три назад мне ужасно захотелось арбуза. В одиннадцать вечера. В январе. Наивный Дэвид предложил подождать до утра, что, конечно (почему-то), было встречено мной в штыки.
- Ты хоть понимаешь, как я себя чувствую?! – накинулась я на него, мысленно себе поражаясь но уже не в силах остановиться. – Ребёнок постоянно давит на мочевой пузырь, и я постоянно хочу в туалет, ноги вечно отекают так, что ни в одни ботинки толком не влезают, и это ты ещё даже не видел, во что превратились мои соски! Показать?!
- Нет уж, обойдусь, - мрачно отозвался Дэвид, неохотно поднимаясь с дивана и разыскивая ключи от машины взглядом. Я же с наслаждением вытянула ноги.
Из соседней комнаты вышла Джейн. Она занималась каким-то срочным переводом для арабского посольства, поэтому в посиделках в собственной гостиной не участвовала, и мы с Дэвидом были предоставлены сами себе.

- Что происходит?
- Дэвиду сложно съездить мне за арбузом, - тут же пожаловалась я. Джейн непонимающе посмотрела в широкую спину на другом конце комнаты.
- Ты же на машине, какая проблема? – Джейн мне нравилась. Джейн всегда была на моей стороне, в случае чего. – В центре полно круглосуточных базаров и фруктовых баз.
Арбуз он, конечно, привез. Но теперь, спустя три часа, есть его совершенно не хотелось. Я тяжело вздохнула и отложила ложку. Джейн к тому времени уже закончила перевод и сейчас занималась тем, что перетаскивала большие подушки со своей кровати на временно оккупированный мной диван. Спать уже сейчас было неудобно ни в каком из положений, и я с ужасом ждала, что же будет ещё через месяца три.
- Ты уверена, что на диване будет нормально? – в третий раз уточнила Джейн, подкладывая подушки мне под бок как заправская медсестра.
- Ага.
Поначалу я очень удивлялась такой заботе с её стороны. Дело было не в плохом отношении – напротив, общий язык мы с нашли в рекордно короткие сроки, и я искренне считала её самой адекватной из всех пассий Дэвида. Джейн попросту производила впечатление человека, которому любой комфорт – свой или чужой – до лампочки. Она могла неделю не спать, чтобы закончить работу в срок, и неделю же есть один и тот же суп, иногда даже ленясь разливать его в тарелку. Попытки позаботиться о себе она встречала с лёгким недоумением («зачем ты разогревал, и так же нормально было?»), а заботиться сама начала только после неоднократных вдумчивых разъяснений, почему это важно. Именно поэтому её метаморфоза и казалась такой ошеломительной. Только потом я поняла, что таким образом Джейн выражала сочувствие моему положению, и прониклась к ней ещё большей симпатией.
- Тебе завтра на УЗИ, помнишь? Доктор Грациани написала, что ждет в 3 часа, как и договаривались.
- С ней забудешь, - проворчала я, укладываясь на другой бок.

***

С доктором Индирой Грациани я познакомилась несколько месяцев назад. Она связалась со мной сама, объяснив, кем является, и, предложив встретиться для начального осмотра. Говоря по правде, от подобранного Фьюри врача ничего хорошего я не ожидала. С него бы сталось, смеха ради, приставить ко мне как полоумную бабку, получившую диплом при царе Горохе, так и просто мерзкую гарпию, докладывающую о каждом моем шаге. Поэтому я искренне удивилась, когда доктор Грациани не оказалась ни той, ни другой.
Это была приветливая женщина индо-итальянского происхождения, глядя на которую, я начинала понимать, почему из всех типов женской внешности Фьюри явно отдавал предпочтение средиземноморскому. Индира Грациани не была юной выпусницей медицинского – об этом свидетельствовали и многочисленные дипломы на стене кабинета, и фотографии её собственных взрослых детей в рамках на столе – но причислять её к старшему поколению не поворачивался язык. Впрочем, внешность вряд ли играла первую роль в этом выборе.
Расположение, а затем и симпатию она завоевала тем, насколько спокойно и профессионально реагировала на плохое настроение и скепсис, который я не считала нужным скрывать на самом первом приёме. Безусловно, она была осведомлена, чьей я была женой, но сохраняла достоинство, не пытаясь ни пресмыкаться, ни завязать дружбу с первой ложки. Она просто слушала многочисленные жалобы, фильтровала их, вычленяла самое главное и делала так, чтобы они больше меня не беспокоили.
После первого же приёма она выписала по-настоящему действенное средство от токсикоза, а после второго, уже изучив результаты анализов, настояла на приёме таблеток с содержанием железа. Объясняла тем, что мой уровень гемоглобина хоть и был в норме, но стремился к нижней отметке, и если не принять меры, через пару месяцев это могло бы стать проблемой.
Иными словами, даже несмотря на то, что Индира Грациани была выбрана Фьюри, относиться к ней плохо у меня не получалось. Потому что как можно было плохо относиться к той, что одним своим появлением сделала мою жизнь лучше в разы?

- Добрый день, Миа, - едва я вошла в кабинет, она подняла голову от документов на рабочем столе и доброжелательно улыбнулась. – Как самочувствие?
- У меня внутри шар для боулинга, а ноги, как у слона. Как сама думаешь? – сварливое настроение преобладало с самого утра, но я всё-таки сдержала себя и вздохнула. – Извини.. просто опять изжога.
Общаться было легко ещё и потому, что она была начисто лишена свойственного врачам легкого снобизма по отношению к пациентам, поэтому переход на «ты» и произошел сам собой, и больше мы к этой теме не возвращались. На выпад Индира не просто не обиделась, а пропустила мимо ушей, избавляя меня от необходимости мучиться совестью из-за резкой фразы.
- Изжога на двадцать пятой неделе – нормальное явление, я выпишу лекарство. Есть что-нибудь ещё, что тебя беспокоит?
Немного подумав, я отрицательно покачала головой, и она озадаченно поджала губы.
- Мне не очень нравятся твои последние анализы. Скорее всего, это из-за той простуды пару недель назад… Ты всё ещё работаешь?
- Не так, как раньше. Теперь я больше в участке, чем на выездах, - неохотно созналась я и тут же перевела тему, зная, какого Индира была мнения о работе в полиции на пятом месяце беременности, - чем это может грозить?
- Теперь я практически не сомневаюсь, что роды будут раньше срока. Первая беременность, перенесённая инфекция, стрессовая среда – слишком много факторов, чтобы игнорировать это.
Похоже, в декрет, всё-таки, уйти придется. Хелен уже пару месяцев пилила на эту тему мозг, возмущенно вопрошая, как долго я ещё собиралась таскаться по всяким нехорошим кварталам и переулкам с пузом наперевес. Но теперь я всерьез обеспокоилась, не заявит ли Индира о необходимости лечь на сохранение в превентивных целях – как она любит.
- Простите, что задержались, долго искали парковочное место!
Индира недоуменно посмотрела на Дэвида и Джейн в дверях кабинета, а потом так же недоуменно перевела взгляд на меня. Я махнула рукой.
- Мы группа поддержки, - пояснила Джейн, закрывая дверь на ключ и подходя ближе ко мне. – Для присутствия на УЗИ.
Привыкшая к подобному Индира понятливо улыбнулась и включила аппарат, и я поёжилась. До этого момента игнорировать наличие плода было относительно легко. В самообмане я преуспела настолько, что периодически умудрялась забывать о беременности, вплоть до того, что искренне удивлялась, когда та или иная одежда переставала налезать. Теперь же, когда пол ребёнка станет известен, называть его «чем-то» уже не получится, и я, как могла, старалась оттянуть момент. От Дэвида моё состояние, понятное дело, не укрылось. Он ободряюще улыбнулся и нарочито бодро произнес:
- Давай, Миа. Мы поспорили на двадцатку, кто у тебя.
На кушетку я улеглась с тем же видом, с каким грешники в Средние века, ложились на дыбу. Подтянув вверх водолазку с заметно округлившегося живота, я прикрыла глаза. Несколько секунд, и всё. Молчание было совсем недолгим, но казалось, что длилось целую вечность. А потом я услышала спокойно-доброжелательный, как и всегда, голос доктора Индиры.

- Поздравляю тебя, Миа. Это девочка.
Следом раздался торжествующий вопль Джейн, и, открыв глаза, я обнаружила делано-недовольного Дэвида, старательно отсчитывающего купюры ей на ладонь. Встретившись со мной взглядом, он улыбнулся и подмигнул, и я растерянно улыбнулась в ответ, чувствуя лишь досаду из-за того, что теперь «это» во мне превратилось в «эту». Девочка. Зачем я вообще переспала с ним тогда?

***

Со дня злосчастного УЗИ прошло два месяца, а с того дня, как современная контрацепция предала меня – почти восемь. И вот уже неделю мы с Дэвидом оставались в гостях у Арона и Хелен в их доме у озера. Дэвид полностью разделял моё смятение относительно этого места, ведь ещё совсем недавно он бил себя в грудь, заявляя, что от тоски здесь можно повеситься, а теперь не представлял, как отсюда вообще можно было уехать по своей воле. Умиротворяющий дом отказывался отпускать нас, и через какое-то время мы перестали даже делать вид, что хотели этого.
Пару дней назад Саре, дочери Арона и Хелен, исполнилось полтора года, и ушлые родители не нашли ничего лучше, чем, тихой сапой, превратить нас с Дэвидом в нянек. Рассудили они, и, правда, неплохо. Отучить её бодрствовать до поздней ночи требовало времени, а самим спать хотелось уже сейчас. Тем более, что мне, как и Саре, не спалось, а у Дэвида опять сбился режим дня, из-за которого засыпал он только под утро.
- Нет, Сара, мелки есть нельзя, - забрав у Сары наполовину обгрызенный мелок, Дэвид положил его в коробку к остальным и салфеткой вытер ей рот. Сара уже хотела заплакать, её маленькое личико скривилось, но в тот самый момент Дэвид подхватил её подмышки и, держа на вытянутых руках, лег на пол. – Ну, не плачь! Кому нужны мелки, когда ты самолёт?
Сара засмеялась, думать забыв о мелках, и выставила ручки в разные стороны. Глянув на меня, Дэвид поднял бровь.
- Тебе холодно?
- Сырость из-за озера, наверное, - согреться не помогал даже настоящий шерстяной плед, в который я была укутана по шею.
- Шутишь? Тут же камин горит, даже Сара босиком ходит, - посадив Сару на ковер, он поднялся с пола и коснулся моего лба ладонью и констатировал, - вид у тебя нездоровый какой-то. Болит что-нибудь?
К вечно больной спине я уже успела привыкнуть и не обращала внимания, но совсем недавно к ней добавилась тяжесть в желудке и тянущая боль в животе. Ничего удивительного в этом не было, и я пожала плечами.
- Я всё время чувствую себя отвратительно, но сегодня – особенно. Забей, ничего страшного… вот чёрт.
Я не почувствовала стыда, когда поняла, что произошло. По словам доктора Грациани, недержание мочи было распространённой проблемой на поздних сроках, и даже присутствие рядом Дэвида не заставило пожелать провалиться сквозь землю от стыда. Он был взрослым, в конце концов, и всё понимал. А вот перед Хелен было неудобно, ведь теперь ей придется менять обивку.
- Что? – снова спросил Дэвид, а когда я не ответила, напряженно нахмурился. Я хмуро покачала головой, принявшись доставать из-под себя шерстяной плед.
- Плед теперь стирать придется.
Не без труда выпутавшись, я тяжело вздохнула, в тысячный раз, наверное, проклиная эту дурацкую беременность и этого дурацкого ребёнка, из-за которого теперь было нужно вставать с дивана и идти загружать стиральную машину.
- Миа.. - напряженно позвал Дэвид, а повернув голову в его сторону, я обнаружила, что смотрел он не на меня, а на диван. Осторожно разведя ноги, я замерла. Огромное пятно на светлой обивке было красным, и далеко не сразу до меня дошло, что это кровь. Мы пораженно смотрели друг на друга, пока Дэвид не пришел в себя первым.
- Так быть не должно, - уверенно заключил он и мгновенно поднял на руки Сару. - Пойду разбужу Хелен и Арона, а ты звони в скорую. Прямо сейчас, Миа, не тупи!
Растерянно набрав сначала доктора Грациани, я дождалась ответа лишь на шестой гудок. Несмотря на позднее время, соображала она молниеносно.
- Вызывай скорую и попроси, чтобы тебя отвезли в больницу имени Кальенте, - она говорила спокойно и медленно, видимо, опасаясь, что я, подавшись панике, не пойму с первого раза. – Сама ляг на спину и постарайся не шевелиться. Дыши глубоко, слышишь меня?
- Это оно, да? – негромко спросила, чувствуя, как сердце замирает от ужаса. – Но срок же только через два месяца..
- Не думай об этом сейчас, - твердо ответила Индира, - самое главное, дыши медленно и не делай резких движений. Встретимся в больнице.

Я плохо осознавала, что было потом.
Казалось, Дэвид вышел всего на мгновенье, но когда открыла глаза в следующий раз, надо мной уже склонялась обеспокоенная и взъерошенная, но всё ещё немного заспанная Хелен. Арон, должно быть, укладывал спать Сару.
-… Миа, ты слышишь? Оставайся со мной, не теряй сознания! Миа!
Её голос звучал так, словно кто-то нажал кнопку слоу-моушн в проигрывателе. Я кивнула, соглашаясь, что сознания терять нельзя, и закрыла глаза, чтобы в следующий раз открыть их уже в больнице. На лице оказалась надета кислородная маска, и губы не слушались совсем.
- Вы ЧТО сделали?! – знакомый голос раздался совсем рядом. Индира. Правда, я не могла вспомнить, чтобы она когда-либо звучала так громогласно. Или использовала те выражения, которые использовала по отношению к двум интернам скорой помощи. – Вы хоть понимаете, чем это ей грозит, недоумки?! А ну пошли вон отсюда! Как вам вообще в голову могло прийти стимулировать схватки при ножном прилежании** плода!
«Индира», - позвала я её, не до конца уверенная, что произнесла это вслух.
- А вы что встали? Везите её в родильный зал! – я не слышала, что именно возразила медсестра, а вот услышать, что на это ответила Индира, смогла хорошо. – Я тебя ни черта и не спрашиваю, Эмилия. Делай, что говорю, и избавь меня от своих умозаключений!
Заметив, наконец, что я пришла в сознание, она склонилась к каталке и погладила меня по голове.
- Ничего-ничего. Не волнуйся, сейчас тебе дадут наркоз, ничего не почувствуешь.
- Ч-то…
Губы не слушались, и почему-то это испугало меня намного сильнее всего остального. Индира слабо покачала головой, истолковав вопрос по-своему.
- Ты не сможешь рожать сама, девочка лежит ногами вперед. Придется делать Кесарево сечение.
Родильное помещение светилось белизной настолько, что у меня заболели глаза. Я зажмурилась, а когда снова открыла их, обнаружила над собой Индиру в медицинском респираторе. Глаза её улыбались.

- Ещё немного, и увидишь свою девочку. Считай со мной от десяти до одного, Миа. Десять..
«Девять» - беззвучно произнесла я и ощутила, как тело стало легким, как пух, и, более не удерживаемое силой гравитации, взмыло в воздух. Это было совсем не страшно и не больно, не так, как описывали смерть в большинстве фильмов и книг. По-своему, это было даже приятно и немного щекотно.
Совсем как маленькая Сара, я развела руки в стороны, улыбаясь темной невесомости, и позволила ей забрать меня. Тьма опустилась мягко и укрыла как теплое одеяло, постепенно стирая ощущение реальности.
Реальности больше не было, меня тоже.
Я умерла?

*тык*

Jana Weber · 19.01.2017, 04:15

Цитата:

У меня период гиперкомпенсации за полгода молчания, поэтому и пишу по два отчёта в месяц :3

Бгг, вот как называется то, чем я сейчас занимаюсь?

ток это, два отчета в месяц - это не гиперкомпенсация, три хотя бы!

Я тебе уже тут в чатик успела написать, что я читала этот отчет, как дебил. По чайной ложке в час, как первоклассники читают "ма-ма-мы-ла-ра-му". Надеюсь, у тебя не возникло мысли, что мне что-то не понравилось?)
Сейчас объясню, почему так.

Вот я всегда разбирала любое литпроизведение на элементы - текст, сюжет, характеры, логику повествования, оцениваю все по очереди и складываю в голове на нужную полочку.
И вот текст - именно язык - всегда у меня стоял на первом месте. Я по содержанию готова проглотить что угодно, но только если автор способен на хороший в плане языка текст.
Но вот проблема в том, что вот это, то что я больше всего ценю, в тексте в идеале должно быть невидимым. Сюжет должен вести, персонажи, текст, слова сами, должны просто этому помогать.
Вот поэтому у тебя, я как девочка-поттероманка, впервые заполучившая "дары смерти" и дождавшаяся, когда мама ляжет спать и не спалит ее с фонариком в кровати, начала читать в бешеном темпе, просто чтобы дальше-дальше-дальше, потому что вот мне сразу же дальше-дальше-дальше надо, и я вообще не могу ждать.
И здесь, чтобы заметить тот самый текст (который у тебя потрясающий, вообще-то) мне приходилось останавливать себя насильно и возвращать в начало абзаца чтобы ничего не упустить.
А потом я читала следующий абзац, в первый раз так же быстробыстробыстро, проглатывая, ради сюжета ,а потом притаскивала себя обратно за шкирку и впитывала текст.
Потому что вот тут вот идеально блин все.

Ты хоть раз лажанись, а? Может тогда я хоть немнооого быстрее читать начну

Вот я еще про название тебе скажу. Я из-за них сейчас задумалась в очередной раз, как мы все по-разному воспринимаем свою династию - разных вещей пытаемся добиться, разные средства используем)
Названия как раз очень хороший пример. Очень интересная форма) я вот не смогла бы так, мне нужна полная свобода, и если я ограничена хоть чем-то в названии, я не могу сделать его удачным. Ты - можешь.
Хотя династия все еще в начинающих, но тут уже выраженный свой стиль (во всем) и свои фишки.
Поэтому мне не хочется записывать Томпсонов в начинающие. Ты уже не пробуешь, не присматриваешься, как тебе хотелось бы писать, что и как ты могла бы выразить, ты уже знаешь как, и уже гнешь свою линию.
Очень жду тебя в активных. Поверь, там тебя не хватает:3

Я писала уже выше, что тут все идеальное, так вот, начало тоже идеальное) я прочла первые пару предложений в маршрутке еще, хотя я обещала себе не читать в маршрутке.

Цитата:

Его голос доносился как через толщу воды. Я видела, как шевелились губы, старалась прочитать по ним, но ничего не могла разобрать. Голова была пуста, как колокол. Я впервые в жизни потеряла дар речи, и ощущение это было не из приятных.
-…енна от меня?
- Что? – оцепенение, мало-помалу, спадало, и я нахмурилась, изо всех сил стараясь понять вопрос.

Очень точно! Вот это и есть как бы задача автора - с помощью языка выразить что-то реально существующее, в данном случае ощущение. Вот оно - настоящее, когда я прочла, я точно поняла о чем речь, и я определенно чувствовала это сама. Вот к этой ясность как раз и надо стремиться. Это сложно) мир - совершенен в своем многообразии, язык - нет. Язык - ограничен. И ты как раз выжимаешь из него все соки, все, что он может дать.
И это круто)

Ну, собственно, по содержанию. В этом отчете мне очень сильно бросилась в глаза беспомощность Мии. Это было не то чтобы внезапно, но непривычно - Миа редко такой кажется.
Учитывая, какой мы видели ее раньше. Миа посадила в лужу директора школы, Миа обыграла препода в покер, Миа раскрыла дело в самолете. Т.е. Миа, как и положено протагонисту, двигала сюжет вперед.
Сейчас вот двигалась не она, а двигали ее. Вперед ногами.
Вот здесь тот самый страшный момент, где она ничего не решает. Всё само движется, нравится ей или нет - она может пытаться сохранить себе иллюзию, что ее жизнь еще под ее контролем - вот пойти с пузом работать, например))
Но на самом деле это именно что иллюзия, в реальности - ее жизнь сейчас лежит на двух китах - Фьюри и Нормане. Вот они решают.
Она нет)
К слову об этих двоих. Я тебе в прошлый раз вылила на уши ушат комплиментов в адрес характера Фьюри - потому что он прописан...эээ, я слишком часто употребляю слово идеально?

Вот сегодня я продолжу. Он страшный. Не как воландеморт, он не сверкает очами, не ходит в черном плаще и не убивает маленьких девочек в страшном лесу.
Он слушает попсу, смотрит сериал для домохозяек и радует семью жены повадками образцового зятя. Но тем не менее он одну фразу может сказать так, что Миа - которая не принцесса Жасмин(с) вообще ни разу - впадает в панику.
Я просто подумала, что я бы не выдержала быть его женой. Я бы себе пулю в лоб пустила, потому что невозможно же все время в страхе жить.

И мне кажется, Миа до сих пор сохранила относительно здоровую психику только потому, что большую часть времени не видит Фьюри настоящего. Она покупается на маску его "до безобразия вменяемости", не знаю, специально ли, или защитный механизм психики какой - но вот стоит ему немного приоткрыть свое настоящее лицо, как Миа переходит из состояния "а чо мне Фьюри, я крутой агент" в состояние "ааааобожечтоделатьчтоделать".
И я ей очень искренне незавидую.

Про Нормана тоже много что говорила - и вот, он еще один пример персонажа, который к технический части династии никаким боком, да и сюжетно в общем не на первом плане совсем, но он шикарно прописан сам по себе, и прекрасно выполняет свою роль в тексте. Ремарка про лицевые паттерны очень хороша)

Тед сюда же, кстати. Я скучала по нему) несмотря на более чем эпизодическую роль. Я ржала в моменте с рубашкой

да там и весь диалог фееричен, в общем-то.

Но я отвлеклась от того, что хотела сказать изначально - о беспомощности Мии. Я, конечно, знала спойлеры, но когда не видишь текст, а знаешь только события, мысли о них иные совершенно. Я раньше думала, ну вот, Миа, нефиг пить и спать с кем попало, теперь воспитывай.
Сейчас же, читая, я не вспомнила об этом ни разу за отчет. Я читала, и мне жутко было) об этом я тоже тебе писала.
Это жутчайший мой страх, не владеть своим телом. Чтобы оно - было, но кто-то другой решал, что с ним делать. Все мои самые жуткие страхи, самые леденящие душу ночные кошмары исходили именно к этому.
И вот не то чтобы я поменяла отношение к поступку Мии, и уж тем более ее мысли об аборте не одобрила бы ни при каких условиях - но я читала, и очень хорошо понимала ее, на самом деле. Внутри нее что-то растет, и она ничерта не может сделать, и первое что она услышала, столкнувшись с этой ситуацией, были не слова поддержки, а "только тронь, и я вырежу всю твою семью" от одного и "будете саботировать операцию - ликвидирую" от другого.

И на этой нерадостной ноте мне особенно радостно видеть Дэвида, по которому я уже успела соскучиться) вот его я больше всех люблю, несмотря на обилие комплиментов другим персонажам выше. Пусть он и не Томпсон, и технически аж никак с ними не связан, но он очень "твой". И вот он как раз, несмотря на технические детали, уже неотъемлемая часть династии.
Я кстати горячо одобряю насчет телохранителя, не для цього мама квиточку ростыла!
Ну и радует наличие у него принципов<3

А еще шикарное твое чувство юмора и чувство ситуации - этот чупачупс сразил меня наповал. Вот если могла быть вообще в тексте абсолютно идеальная (опять Т_Т) деталь - то вот это она и была.
Ну и разборки:

Цитата:

- Значит так, дядя. Говорить я буду один раз и быстро, так что слушай внимательно. Если ты ещё хоть раз попытаешься размахивать руками в сторону детектива Томпсон, рук этих у тебя больше не будет, это я тебе могу гарантировать, - сжав пальцами запястье, он вернул себе внимание Уилкинса и продолжил. – Дальше, насчет жалоб. Если опустишь взгляд чуть ниже, сможешь прочесть моё полное имя на жетоне военного и хоть триста жалоб накатать. Уверен, поднимешь верховному руководству настроение. А теперь кивни, если понял. Потому что если не понял, руку я тебе сейчас сломаю.
Уилкинс промычал что-то невразумительное. Надо думать, отпора он не получал никогда в жизни – новеньким было слишком страшно, а стареньким слишком лень. Дэвид прищурился.

Жил себе нормально чувак, самоутверждался себе потихоньку, а тут появился Фарбер и жизнь парню сломал

Чорд, Дэвид, женись на мне. Я даже готовить научусь.

И вот кстати он, несмотря на отсутствие соплей чуть более чем полностью реально оказал Мии поддержку, которая была ей нужна. Что бы там он о ней не говорил, вот он ее любит (чтобы меня не поняли неправильно - он любит ее в таком общем смысле, как Иисус человечество).

И отец из него тоже, кстати, классный бы вышел. Диалог с самолетиком заставил умильно улыбаться даже меня, хотя я сурова как триста танкистов у которых десять лет не было женщин и еще их трое суток не кормили.
Вот я, например, не умею с детьми общаться. У меня либо сопли (сюсипуси ути какой малюсенький пришел), либо совсем по-взрослому как-то (слышь, мы бухать с пацанами, ты скидывался?). А вот он умеет. При том, что он пока единственный из троицы киндерами не обзавелся)

А Дэвида ведь отцом гораздо проще представить, чем Мию. Дэвида я и студентом могла представить с ребенком, и он бы справился. Миа с животом же выглядит как что-то настолько ирреально неправильное, что кажется, что она не по-настоящему беременна, а подушку под майку засунула и ходит такая. Это действительно как-то выходит за пределы моего мозга.
Синее солнце освещает планету Зеленых Этажерок. Президент Америки Кролик Роджер подметает блестящие конфетти с пола своего звездолета. Реактивный двигатель в заднице продавщицы мороженного уносит её на Марс, где она организовывает религиозную общину. Миа беременна.

Цитата:

что теперь «это» во мне превратилось в «эту».

Цитата:

«Если ты так беспокоишься о сохранности своего ребёнка, нужно было лучше выбирать ему инкубатор»

Вот это вернуло меня обратно. Да, это Миа, и она беременна. Чудны дела твои, Господи. Посмотрим, куда её это заведет. Как ни стараюсь, не могу представить её с ребенком.
Фьюри, что интересно, легко могу.

Ну и финал. Помнишь, о чем я говорила вначале? О том, как это сложно ,но важно уметь передавать словами именно реальность, так точно, насколько возможно.
Вот тут тоже оно было. Я почувствовала.

Спасибо за отчет, вставило.

Я немного невменяемая сегодня и с плохим настроением, извини.

Но зато, раз уж я оставила комментарий, я имею полное моральное право клянчить у тебя следующий <3
Землю - крестьянам, заводы - рабочим, Томпсонов - разделу "Активные"!

SierraMadre · 27.01.2017, 01:46

Jana Weber,
вот люблю читать и перечитывать твои коменты, кроме всего прочего, из-за того, что ты обращаешь внимание на то, на что я сама не то что совсем не обращаю, но в гораздо меньшей степени

Например вот, на текст. Я вообще не умею ничего анализировать и все вокруг себя обычно оцениваю с позиции "нравится" или "не нравится". Если очень постараюсь, могу обосновать, чем не нравится, но анализ - это не моё

Поэтому и пишу обычно так же. Напишу, и если перечитаю, а мне не понравится - снесу и буду писать ещё раз. И так, пока не понравится.
Но я правда очень рада, что ты отмечаешь это, потому что именно от тебя, с твоим литературным слогом, слышать про качество текста очень круто <3<3<3

Цитата:

Названия как раз очень хороший пример. Очень интересная форма) я вот не смогла бы так, мне нужна полная свобода, и если я ограничена хоть чем-то в названии, я не могу сделать его удачным. Ты - можешь.

Вот знаешь, я как раз недавно задумывалась о названиях и решила, что если захочу вообще поменять им стиль, то понятия не имею, куды бечь. Потому что сейчас всё просто: нужно подбирать то, о чем в отчёте речь если и идет, то только эпизодически и никак не выдает основное действие. Что делать, когда это надоест - без понятия

потому что, как ни парадоксально, но в человеческие названия и не умею))

Цитата:

Ну, собственно, по содержанию. В этом отчете мне очень сильно бросилась в глаза беспомощность Мии. Это было не то чтобы внезапно, но непривычно - Миа редко такой кажется.
Учитывая, какой мы видели ее раньше. Миа посадила в лужу директора школы, Миа обыграла препода в покер, Миа раскрыла дело в самолете. Т.е. Миа, как и положено протагонисту, двигала сюжет вперед.
Сейчас вот двигалась не она, а двигали ее. Вперед ногами.
Вот здесь тот самый страшный момент, где она ничего не решает. Всё само движется, нравится ей или нет - она может пытаться сохранить себе иллюзию, что ее жизнь еще под ее контролем - вот пойти с пузом работать, например))

Её беспомощность - именно то, что я хотела показать в этом отчете. Ты права, что первую часть поколения она всё "сама", грубо говоря, делает что хочет. Что дома, что в школе, что в универе, что на работе - нигде на неё нет управы, и я думаю, она именно поэтому так и офигела, когда агент Норман показал истинное положение вещей.
Ведь по сути, в ФБР очень строгая иерархия и никакого самоуправства там нет и быть не может. То, что Миа воспринимала как "ща я сама тут все замучу как надо", на самом деле было актом чистой доброй воли от её прямого начальника) Спутала тёплое с мягким, короче.
Я очень не хотела, чтобы это воспринималось как моя прихоть, мол пожила - и хватит, пора и долг выполнять, но как-то так само и вышло

Насчет Нормана и Фьюри - в точку. Только от них всё и зависит, но самообман, как бы, никто не отменял))

Самое странное в отношениях Миа-Фьюри - это то, что она прекрасно знала, какой он ещё до того, как вступила с ни в отношениях. То есть, она видела, как он себя вел с людьми, она знала, чего от него стоило ожидать и уж точно не находилась в состоянии счастливого неведения о его личности. Но, ты права, когда он показывает настоящее лицо, она впадает в ступор и панику, потому что одно дело - видеть что-то на камеру или просто знать, а другое - ощутить на себе. Хотя, я думаю, что вот напугать её лично - самое последнее из его намерений. В какой-то момент он просто отпускает свои маску(или маски), и присутствующие офигевают от контраста "было - стало". Но да, он её определенно, пугает. Хотя бы поэтому она прислушивается к тому, что он ей говорит.

Цитата:

Про Нормана тоже много что говорила - и вот, он еще один пример персонажа, который к технический части династии никаким боком, да и сюжетно в общем не на первом плане совсем, но он шикарно прописан сам по себе, и прекрасно выполняет свою роль в тексте. Ремарка про лицевые паттерны очень хороша)

Мы с тобой это уже обсуждали, но, как по мне, Норман страшнее того же Фьюри)) Фьюри может быть психопатом(а может и не быть бгг) и действовать стихийно(а может и не стихийно), но Норман абсолютно отдает отчёт каждому своему действию и слову. И вот такие люди меня пугают именно этой холодной осознанностью того, чего творят. То есть, он даже не оправдывает как-то своих действий, он тупо как киборг делает что-то, потому что так НАДО.

Цитата:

И на этой нерадостной ноте мне особенно радостно видеть Дэвида, по которому я уже успела соскучиться) вот его я больше всех люблю, несмотря на обилие комплиментов другим персонажам выше. Пусть он и не Томпсон, и технически аж никак с ними не связан, но он очень "твой". И вот он как раз, несмотря на технические детали, уже неотъемлемая часть династии.
Я кстати горячо одобряю насчет телохранителя, не для цього мама квиточку ростыла!
Ну и радует наличие у него принципов<3

*вздыхает по Дэвиду и загадочно улыбается* :33333
Да, я тут тоже об этом задумалась, как грустно будет, когда поколение кончится, и придется вводить других героев. Вот почему-то в первом поколении такого не было - нет, ну грустно конечно, что старая гвардия отправляется на покой, но во втором я как-то так привыкла, что Миа и близнецы вечно что-то вместе делают, что сложно представить, как это всё будет - без них.
Дэвид и принципы - это отдельная тема, на которую я часами могу разговаривать, но я очень рада, что ты оценила момент с телохранителем)) Очень многое с Дэвидом я писала, в первую очередь, для тебя :3

Цитата:

Жил себе нормально чувак, самоутверждался себе потихоньку, а тут появился Фарбер и жизнь парню сломал

Больше дергийских террористов Дэвид не любит только напыщенных и очень важных дядь, которые любят на серьезных щах поговорить о своей значимости

Цитата:

Синее солнце освещает планету Зеленых Этажерок. Президент Америки Кролик Роджер подметает блестящие конфетти с пола своего звездолета. Реактивный двигатель в заднице продавщицы мороженного уносит её на Марс, где она организовывает религиозную общину. Миа беременна.

С этого каждый раз смеюсь

Самое странное, что я всех персонажей второго поколения могу представить с детьми: Хелен и Арона - понятно, Дэвида - легко, Джейн, как ни странно,тоже легко, Фьюри очень легко, да даже Нормана - и того могу, потому что он изобразить может всё, что угодно. А Мию не могу,и это неспроста

<3<3<3 Спасибо, няш!

Innominato · 03.02.2017, 04:20

SierraMadre, привет!

Мноооога

Мне невероятно греет сердце мысль о том, что ты знаешь, что я тебя люблю, потому что тянуть с комментами как я - вредно для здоровья просто. Мариша, я не могу ничего про фьюрибонус сказать сейчас, но обещаю тебе, что коммент о нем будет. Просто он настолько офигенский, что я как перечитываю, так все слова теряю! Поэтому вот буду про отчеты

Так вот, первая же сцена - и я лежу под столом! Миа в своем чОрном одеянии в парке - это что-то! Это даже без текста, на скрине, выглядит так, как описано))

Цитата:

- Двадцать один, - снова раздался папин голос откуда-то слева. Я повернула голову, и он пояснил. - Двадцать один человек за последние пять минут проводил тебя взглядом. И это без учёта детей, там я на третьем десятке сбился.
Я пожала плечами и, забрав у него бутылку минералки, сделала большой глоток.
- Ну и что?

Марк. Я вот не понимаю, ты УВЕРЕН, что сейчас пришло самое время пытаться повлиять на дочь?

Меня так умиляют эти его попытки.
Бгг, Мона восхитительна:

Цитата:

- Я помню, - всё так же, со смехом, отозвался он и очень похоже передал мамины интонации, подражая её голосу, - «Марк, я думала у нас ребенок, а не герой Эквилибриума!»

Нет, серьезно, она восхитительна! И эти ее шляпы) У меня быстро пронеслись ностальгические кадры из первого поколения. Еще умилил этот бессловный "разговор" Мии и Марка возле "Зверь-тыквы"

Цитата:

Папа молча сделал «страшные глаза», намекая, чтобы я не думала озвучивать мысли вслух, и в ответ я уставилась на него утомленным взглядом, как бы отвечая: «ты серьезно?». За кого он меня принимает, за чудовище?

Бгг, вот это еще круто:

Цитата:

- Девушка, перестаньте курить на моего ребёнка! – раздалось откуда-то сбоку, и я перевела взгляд на явно воинственно настроенную молодую мать с годовалым пацаном в коляске.

И дальше мне тоже понравилось, про глаза налившиеся кровью - этакая яжмать, которых в любом парке и супермаркете каждый может встретить. Она придает такой клевой правдоподобности происходящему.
А вот тут, Марк просто прелесть:

Цитата:

- Ты хочешь сказать, что потратил тысячу симолеонов ради того, чтобы мама выиграла двести, пачку каких-то семян и членство в Клубе Садоводов?
Папа посмотрел с таким странным выражением, как если бы услышал, что я изъявила желание вложить деньги в финансовую пирамиду Ландграабов.
- Я потратил тысячу симолеонов ради того, чтобы порадовать свою жену.

Знаешь, Миа, он еще может тебя кое-чему научить. Люблю Марка и Мону

Ооо, а вот и Норман! Мариша, он крутой, но я его боюсь(

Цитата:

- Детали вашей некомпетентности меня не интересуют

Цитата:

- Мистер Фьюри не должен прикасаться к компьютеру с пяти часов вечера до часу ночи, и мне абсолютно без разницы, как вы собираетесь этому поспособствовать. Вы свободны, миссис Томпсон.

Гадкая ледышка( Здесь то, про что ты писала только что Яне - т.е. я восхищена им как персонажем, но в жизни бы не хотела встретить такого человека. Они жутковатые.
Ржу вот тут:

Цитата:

Мы были женаты почти год, и со стороны наш брак, и в правду, казался настоящим. Никому, включая моих родителей, с которыми мы жили под одной крышей, и в голову не могло прийти, что Ричард Фьюри как не спал, так и не спит со своей женой.

Да откуда им знать? Их спальня в другом крыле

Уж я-то знаю!

Но вообще, конечно, плюс к актерской игре Фьюри и Мии - так дурить головы окружающим надо уметь. Другой вопрос, что для этих двоих это, пожалуй, может стать поводом для профессиональной гордости.

Цитата:

Моральная сторона вопроса не слишком волновала, и при иных обстоятельствах его можно было попробовать соблазнить. Однако всё осложнялось ещё и тем, что моё общество ни в койке, ни за её пределами, ему не было особенно нужно.

Мариша, прости, тут я ржу. Уж не знаю как "за ее пределами", но в койке, по-моему, он бы точно не отказался. Впрочем, чот мне кажется, что Фьюри не идиот и заподозрил бы неладное быстрее, чем дошло бы до дела. Иначе не быть бы ему тем, кто он есть.

Цитата:

- О нет, Виктор, мы не должны! Пообещайте, что сожжете письмо! Ах, если нас застанут, моя репутация погибнет!
- Доверьтесь мне, миледи! Поверьте, я знаю, что делаю. Ваш дядюшка был прозорливым человеком, он обязан был это предусмотреть!

По этому поводу я ржала еще очень давно

Когда ты мне только показала это все) Но вообще-то, мне дико нравятся эти фишки: "Миднайт лейк", попса в машине - это так круто рисует образ персонажа, раскрывает его характер, что просто ааааа!

Я вот тут еще кину это, но на самом деле прокомментирую позже, в следующем отчете. Но запомни это)

Цитата:

-Ты едешь со мной на ежегодный бал Ландграабов послезавтра вечером

Цитата:

- У меня работа.
- Я всё отменил, не благодари. Платье пришлют завтра

Цитата:

Клянусь, за последний год это было лучшим, что я от него слышала. Норман, конечно, не обрадуется, но в тот момент мне было плевать.

Ну и бал с его завершением.
Я ооочень ждала этот момент, еще с тех пор, как у меня была полная версия, так сказать

Я спецом пошла перечитать

И, знаешь, многое по-другому. Нет, общее настроение, напряженность момента - все осталось, но текст другой. Не могу как Яна тебе все разложить, потому что я не спец совсем, зато могу сказать, что в том тексте - гораздо больше Марка (его манера, его шутки, все как-то ближе к нему), чем Мии, а здесь... Здесь все как нужно. А уж после, так вообще проооооосто:

Цитата:

- Почему же ты не женился на Мадлен?
- Потому что жениться на секретаршах – дурной тон.

Цитата:

- Легко и просто…
Секундомер отсчитал положенное количество секунд и с негромким писком отключился, и я протянула руку за тестом. «Беременна», - гласила надпись на электронном дисплее.

Отличное название для теста

Мне вообще так жаль ее здесь. Ну да, окей, можно сказать типа "самавиноватаиваще", но... почему? Где, блин, она тут виновата? Да нигде. Она бы не вышла за него по своей воле даже, а значит ситуация бы ВПРИНЦИПЕ не была возможна, если бы все было ТАК КАК ХОЧЕТ МИА. Просто у нее тут такая растерянность (а ведь, и правда, она использовала экстренные методы), что хочется ее обнять и пожалеть. Нооо:

Цитата:

Никогда ещё я не оборачивалась так медленно. За спиной стоял Фьюри собственной персоной, держа один из двух положительных тестов между пальцев.
- Ничего мне сказать не хочешь?

И мурашки по коже просто. Мариша, умеешь ты, блин, закончить в правильном (А ВОТ СОВСЕМ НЕТ!!!) месте.
Няшенька, отчет шикарен *_* Я счастлива, что ты вернулась тоже - очень скучала по тебе и по Томпсоноам. Не буду тут еще дольше - едем дальше.

Ну, вот и двадцать четвертый отчет.
Тут, выше, вот писали про беспомощность Мии здесь, разумеется, я ощутила это тоже, НО. На само-то деле, она потеряла контроль над своей жизнью давным-давно, когда это чертово задание медленно и верно превратилось в ее жизнь. Просто там, в других отчетах, еще было некое ощущение того, что она может что-то решать, где-то спорить, огрызаться или что там еще. А здесь все, игры кончились, детка. Вот я там, чуть выше, кидала тебе цитаты - это тоже сюда, к этому блоку, и тому, что я напишу дальше. Плюс к бессилию моральному - перед Норманом:

Цитата:

- Вам и вашим близким нечего опасаться, миссис Томпсон, - изрёк Норман, глядя на меня чуть искоса и взвешивая клюшку с синей рукояткой и смещенным центром тяжести на указательном пальце. – Потому что избавляться от этого ребёнка вы не станете.

перед Фьюри

Цитата:

- Ты не убьешь моего ребёнка, - просто сказал он, глядя на меня в упор.

да, черт возьми, даже перед Тедом Броуди и всем полицейским участком:

Цитата:

В глазах потемнело, дышать резко стало нечем. Прижав обе ладони ко рту, я резко склонилась под стол и всего через мгновенье рассталась с завтраком под пораженное молчание всех присутствующих.
- Видимо… не очень, - медленно резюмировал Тед, когда я откашлялась, и, вытерев рот салфеткой, снова приняла сидячее положение.

и, что хуже и страшнее всего - бессилие физическое. Обмороки, токсикоз, гиперчувствительность к запахам, растущий живот - ну просто замечательно. Причем, помимо давления психологического, остро чувствуется это ее одиночество. Особенно вот тут, в сцене с родителями:

Цитата:

- Миа, я так рада! Ричард нам всё рассказал, поздравляю!

Цитата:

- Не расстраивайся. Ты бы видела, в каком виде он прибежал к нам в сад: сам весь бледный, глаза шальные, ртом воздух хватает и ничего сказать не может! Мы с папой перепугались, думали, приступ, а он головой замотал и выпалил: «Миа беременна!». Ни разу не видела, чтобы мужики так реагировали!
- Не сомневаюсь, - процедила я, глядя ей через плечо.
С кухни показался папа с отрытой бутылкой шампанского в одной руке и тремя бокалами в другой, а следом за ним, держа на руках Нэнси, шёл Фьюри. Увидев меня, он отпустил кошку и подошел ближе, приобняв меня за талию, а я с трудом подавила желание впиться ему в глотку зубами и выдрать гортань.
- Предлагаю тост! – папа раздал бокалы всем, кроме меня. – За вашего первенца и нашего внука!

А ведь никто, ВООБЩЕ НИКТО не поинтересовался ЕЕ мнением на этот счет. Все автоматически решили, что она должна быть дико довольна и счастлива. Вот это "Ричард нам все рассказал" - офигенно поставило все на места, легким росчерком показало, как далеки стали Миа, Марк и Мона. Какой контраст с первым отчетом поколения, в котором она же их женила. Вот тут как-то больше всего ощущалась эта безысходность происходящего.
Поэтому явление белокурого Дэвида пришлось как нельзя кстати. "Ну слава, Богам!" - подумала я:

Цитата:

Дорогой муж заслуживал множества разных эпитетов в свой адрес, но назвать его полнейшим имбецилом язык не поворачивался даже у меня. Прекрасно понимая, что любого из его охранников я отправлю куда подальше быстрее, чем он произнесет: «Такемицу», он нашел такого охранника, которого бы никуда не сдвинул и товарный состав. Загадкой оставалось лишь то, как ему это удалось.

*шепотом* Молодец, Ричи, умный мальчик!

Цитата:

Киснуть рядом с эмоциональным эквивалентом ядерного реактора было нереально.

Молодец, Дэвид, держи еще один чупа-чупс. Они тебе идут.
Сделаю ремарку - похвалю труп))) В самом деле, ну прямо как живой!

Цитата:

- Ты хоть понимаешь, как я себя чувствую?! – накинулась я на него, мысленно себе поражаясь но уже не в силах остановиться. – Ребёнок постоянно давит на мочевой пузырь, и я постоянно хочу в туалет, ноги вечно отекают так, что ни в одни ботинки толком не влезают, и это ты ещё даже не видел, во что превратились мои соски! Показать?!
- Нет уж, обойдусь, - мрачно отозвался Дэвид, неохотно поднимаясь с дивана и разыскивая ключи от машины взглядом.

Мариша, я не могу это комментировать, потому что сразу начинаю ржать и выть от смеха просто

Цитата:

- Что происходит?
- Дэвиду сложно съездить мне за арбузом, - тут же пожаловалась я. Джейн непонимающе посмотрела в широкую спину на другом конце комнаты.
- Ты же на машине, какая проблема? – Джейн мне нравилась.

Бгг, в такой ситуации и мне бы Джейн нравилась

Погодите-ка... Но мне вообще Джейн нравится)))
Доктор Индира - офигительная. Серьезно, мне очень нравится, как она у тебя вышла, с таким характерными чертами лица - шикарно. У меня вот все симы на одно лицо, поэтому люди, которые могут в разнообразие меня восхищают! Ну и, конечно, ее профессионализм "выпишу лекарство", тоже безусловно впечатляет, но чего еще ожидать от врача, выбранного Фьюри? Сомневаюсь, чтобы он доверил драгоценного ребенка кому-нибудь, кроме высококвалифицированного (и высокооплачиваемого) медперсонала.
Вот это еще крутой момент:

Цитата:

Теперь же, когда пол ребёнка станет известен, называть его «чем-то» уже не получится, и я, как могла, старалась оттянуть момент. От Дэвида моё состояние, понятное дело, не укрылось. Он ободряюще улыбнулся и нарочито бодро произнес:
- Давай, Миа. Мы поспорили на двадцатку, кто у тебя.

"Эмбрион", безусловно, отвергать проще, чем девочку) Дэвид, не зря я тебя люблю, а

А что? Что значит, только Яне можно?! Я тоже хочу! И у меня есть чупа-чупсы *потрясает коробкой*
Ну и, естессно, последняя сцена. Вот вроде бы знаешь же, что династия, что все должно быть ОК, но все равно каждый раз как на иголках! Ну мало ли что эти чокнутые авторы там напридумывали( Яна, вон, болезнью ребенка наградила... Софи, молчала бы ты, а? Убийца младенцев! И ты, как всегда, оставляешь нас всех маяться в напряжении! Ну чо? Сидим, ждем...

Мариша! Отчеты великолепны! Я еще раз повторюсь, что безумно рада вашему возвращению

А еще я тут отдельно хочу отметить скрины, так уж совпало, что в этом отчете это первый и последний. В первом дико нра симметричная композиция и голова кабана над кроватью *_* Задает настроение идеально! А в последнем все делает ракурс и размытость - вот это прям идеально, то, что надо для этого момента!.
И, да. Про текст тоже скажу. Я люблю твои диалоги - они такие настоящие! Тоже так хочу) Мои более натянутые, а у тебя вот читаешь - и да, веришь, что вот так они и могли это сказать. И характеры за речью прямо отлично так просматриваются, очень это нравится.

Ну и, да, я тебя люблю очень и дико скучала!

P.S. И да, перестаньте думать, что если мне трудно что-то, то это вызывает негатив или еще что-такое. Вовсе нет. Просто не все должно быть легко, это нормально. Я люблю труд, для меня он в удовольствие, а уж фидбек от вас - необходимая доза. Так что успокойтесь и не надейтесь избавиться от моих комментов.

SierraMadre · 03.02.2017, 21:40

Innominato, ответ! <33

Всем привет :3

Наркоз отпускал неохотно, как вредный экзаменатор, никак не желавший поставить двоечнику тройку и дать уйти восвояси. Казалось, прошли недели, прежде чем сознание вернулось, и я поняла, что не умерла. Конечно же, я не умерла. Глупо было рассчитывать на такое простое решение всех проблем одним махом.
Онемение уходило так же медленно, как успевшее порядком наскучить состояние невесомости. Мало-помалу, миллиметр за миллиметром я получала свое тело обратно. Легкие снова дышали, сердце стучало, а мозг улавливал мельчайшие сигналы вокруг, словно космический спутник, преодолевший несколько миллионов лет в кротовой норе и, наконец, уловивший признаки жизни всего в паре световых секунд.
Очень хотелось открыть глаза, но, сколько бы я ни прикладывала усилий, веки не сдвигались с места. Я оставляла это занятие и снова возвращалась к нему через некоторое время, пока в какой-то момент не открыла глаза рывком, о чем тут же пожалела. Опущенные жалюзи нисколько не сдерживали солнечный свет, который, отражаясь от светлых стен и белого потолка, грозил мне ожогом роговицы. Поспешно зажмурившись, я попыталась позвать кого-то из медицинского персонала, но вместо собственного голоса услышала хрип.
- О, вы очнулись! Как здорово!
Когда снова получилось открыть глаза, у изножья кровати уже стояла одетая в розовую форму медсестра. Улыбнувшись, она протянула руку за больничным листом и погрузилась в чтение. Медсестра казалась смутно знакомой, и хотя я не могла знать наверняка, отчего-то была уверена, что её зовут Эмилия.
- Как долго я была без сознания? – способность говорить вернулась, но голос всё ещё звучал хрипло, словно я каким-то образом умудрилась его сорвать.
- О, всего несколько часов, - тут же отозвалась «Эмилия», не поднимая глаз, а я подумала, что если она не перестанет окать перед каждым предложением, то очень скоро это может плохо кончиться. Для неё. – Как ваше самочувствие?
- Лучше не бывает, - проворчала я, пытаясь самостоятельно сесть. Напрягать мышцы живота оказалось большой ошибкой, в чем я убедилась уже через пару секунд, едва не зарычав от боли. Эмилия встревожено отложила больничный лист и склонилась ко мне.
- О, ну что же вы, миссис Томпсон. Кто же так резко вскакивает со свежими швами? Вам аккуратнее садиться нужно! Сейчас наркоз совсем отойдет, будет чуть-чуть больнее.
- Да что ты говоришь, - сквозь зубы прорычала я, изо всех сил стараясь больше не шевелиться, чтобы не потревожить раны. Боль была такой сильной, что перед глазами плясали алые мушки. Ничего сопоставимого с ней я не ощущала никогда, хотя за годы занятий боксом переносила и вывихи, и ушибы, и сотрясения, и даже перелом. Все это, по сравнению с тем, что я переживала сейчас, казалось ерундой, не требующей врачебного вмешательства. – Позови Индиру. Быстро.
Эмилия выбежала из палаты, и я медленно выдохнула через нос. Выдох. Вдох. Ещё раз. Подумать только, Томпсон, когда-то ты смела заявлять, что у тебя высокий болевой порог. Казалось, это было в прошлой жизни. Желая как-то отвлечься, я стала рассматривать помещение, совсем не похожее на больничную палату.
Эта палата была одиночной и больше напоминала номер в неплохой гостинице, чем казенное помещение. Ни разу, во всяком случае, мне не приходилось видеть, чтобы в больницах на стенах были поклеены светлые обои хорошего качества. Переведя взгляд правее, я обнаружила, что опущенные «жалюзи» на окнах оказались римскими шторами. Мама купила точно такие же около месяца назад, и я прекрасно помнила, сколько она за них заплатила. Заметив на полу светлый ковер, я подавила желание слегка привстать, теперь уже зная, чем это было чревато, и только тогда обратила внимание, что лежала не на больничной койке, а на двуспальной кровати с обитой мягкой тканью спинкой. Самым последним я заметила небольшой телевизор и стоящую рядом с ним кадку с каким-то экзотическим растением.
Индира появилась в тот момент, когда я пыталась разыскать взглядом пульт. За ней, что-то путано объясняя, семенила Эмилия.
- Только не спрашивай, как я себя чувствую, - прохрипела я вместо приветствия, но та, по своему обыкновению, пропустила колкость мимо ушей. Жестом велев Эмилии замолчать, Индира что-то негромко сказала, и её как ветром сдуло. Прикрыв за собой дверь, она подвинула один из стульев ближе к кровати и опустилась рядом.

- Ты очнулась раньше положенного, и теперь наркоз будет отходить достаточно резко, - она старалась выглядеть спокойно, но даже в таком состоянии, в котором я пребывала сейчас, не заметить тревоги на дне её темных глаз было невозможно.
- В чем дело? – просто спросила я, желая, чтобы всё поскорее закончилось, и мне снова дали снотворное. Индира медлила, прежде чем ответить, явно подбирая слова.
-Твоя дочь родилась недоношенной, Миа. Но меня беспокоит не столько недовес, сколько то, что она родилась на седьмом месяце…
Она говорила, и говорила, и говорила. И говорила. Только в тот момент, когда Индира в третий раз произнесла «твоя дочь», до меня, наконец, дошло.
Я ведь родила ребёнка. Вот почему я в больнице. Вот почему я была под наркозом, и вот почему на животе швы, а сам живот, хоть и потерял немного в объеме, все равно остался раздутым.
- Она умрет? – Индира использовала какие-то медицинские термины и какую-то статистику, в которую я не вникала, но вопрос не застал её врасплох. Она его ждала.
- Я лично приложу все усилия, чтобы твоя дочь выжила и была здорова, - Индира слегка сжала мою ладонь и уверенно добавила, - обещаю.
А я смотрела в эти горящие решимостью глаза и мечтала только о том, чтобы она скорее закончила эту проникновенную речь, дала обезболивающего и оставила меня в покое. Мысль о дочери, как о виновнице этого состояния, теперь не вызывала ничего, кроме глухого холодного раздражения. Я не желала ни видеть её, ни слышать, ни говорить о ней. Не желала знать, что с ней. Я твердо считала, что ей, недоношенной, с огромным риском врожденных отклонений, вообще не стоило появляться на свет. Так было бы лучше для всех, в том числе и для неё.
Индира поняла мое молчание по-своему. Поднявшись со стула, она положила на кровать какой-то аппарат с красной кнопкой посередине. Проследив за пластиковыми трубками, я обнаружила, что они соединены с уже поставленной рядом капельницей.
- Это обезболивающее - негромко пояснила она, направляясь к выходу из палаты, - нажми, если будет совсем плохо.
«Совсем плохо» было очень мягким определением моего самочувствия, поэтому едва за Индирой захлопнулась дверь, я нажала на большую кнопку несколько раз и с наслаждением ощутила растекающуюся по телу анальгетическую негу.

***

Как оказалось, я была очень наивна, всерьез считая, что с рождением этого ребёнка мои проблемы закончатся. В реальности всё обстояло совсем иначе. Ребёнку требовалось постоянное медицинское наблюдение и уход, денно и нощно осуществляемые целой коллегией врачей под руководством Индиры.
Сомневаться в её профессионализме не приходилось и ранее, но нынешняя работоспособность поражала по-настоящему. Со встречи в палате прошла неделя, и с того времени я так и не смогла улучить момент, чтобы ещё раз с ней поговорить. Она всё время либо куда-то спешила, либо раздавала поручения подчиненным, либо просматривала длинные листы с анализами, либо засиживалась допоздна в лаборатории. Спустя ещё несколько дней, когда швы болели особенно сильно, и мне не спалось, я обнаружила её в кабинете в половину седьмого утра. Судя по вчерашней одежде, пустому кофейнику на столе и залегшим под глазами глубоким теням, не спала Индира уже очень давно. Вопрос о моей досрочной выписке, пока ребёнок получает всё необходимое лечение, она тогда оставила без ответа, но, впервые с нашего знакомства, в тёмном взгляде мелькнула тень осуждения.
Так палата класса люкс, оснащенная всем необходимым и больше напоминающая номер дорогой гостиницы, на следующие два месяца превратилась в очень комфортабельную тюремную камеру. Швы заживали плохо, и первые полторы недели «заключения» я провела за просмотром кабельных каналов, лёжа в постели. Выходить из палаты, как и шататься по больнице, не запрещалось, но общаться с кем бы то ни было не хотелось категорически, поэтому гулять я выбиралась исключительно по ночам. К этому времени коридоры пустели, и я перемещалась без каких-либо помех.

К концу третьей недели заточения здание больницы было изучено вдоль и поперёк. Мозг настойчиво требовал любой информации, и, получая её, обрабатывал с космической скоростью. Закрывая глаза, я могла воссоздать в памяти каждый квадратный сантиметр больницы Кальенте, вплоть до мельчайших деталей, вроде остановившихся часов на третьем этаже или погасшей неоновой буквы «Р» в надписи «Регистратура» у главного входа. Единственным местом, куда я не заходила намеренно, был перинатальный центр на четвертом этаже. Там лежала моя дочь, но я, по-прежнему, не испытывала ни никакого желания на неё смотреть.
Подспудно, то и дело гоня от себя эту мысль, я понимала, что как только увижу своего ребёнка, происходящее станет слишком реальным, чтобы воображать обратное. Я знала, что как только увижу нежеланную, появившуюся на свет раньше срока дочь, она перестанет быть абстрактным существом, которого я отчаянно не хотела и от которого бы избавилась, не раздумывая, будь на то моя воля. Она перестанет быть одним из тех младенцев, десятки которых я наблюдала на руках матерей в своем отделении. Как только я увижу дочь, она обретет тело и перейдет из абстрактных понятий в материальные. Она станет человеком. Никогда раньше, даже в сердцах, я не желала другому человеку смерти, и очень боялась, взглянув на дочь, пожелать ей умереть, вопреки всем стараниям врачей.
Но она не умерла. Я не знала, было ли дело в объединённых усилиях медиков под руководством Индиры или в чём-то ещё, но вскоре опасность для жизни ребёнка миновала. Узнала я об этом от сияющей Эмилии, настолько обрадованной хорошими новостями, что вломившейся в палату без стука. Я кинула на неё нехороший взгляд и поставила сериал на паузу. Бритоголовая женщина на экране замерла с не менее недовольным выражением лица, чем моё.
- Миссис Томпсон, ваша дочь будет жить! Доктор Грациани получила последние анализы, и никаких отклонений больше нет!
- Прекрасно, - я не потрудилась ни улыбнуться, ни даже посмотреть на неё. Эмилия раздражала с первой ложки. – Мы, вроде, договаривались, что я буду общаться с Индирой лично?
Эмилия не обиделась, и раздражающая улыбка не покинула её лица.
- Вам скоро её принесут!
- Кого?
- Вашу дочь, конечно!
Внутри что-то разбилось с оглушительным звоном. Эмилия постояла в палате некоторое время, но так и не дождавшись реакции, ушла. А я ещё долго сидела с пультом в вытянутой руке и пустым взглядом в пространство.

***

Сколько себя помнила, я всегда старалась смотреть на вещи реально, одинаково осуждая, как оголтело-позитивный, так и излишне мрачный взгляд на жизнь. «Всё не может быть настолько плохо», - любила повторять я и себе, и окружающим, если что-либо шло не так. Теперь «не так» шло абсолютно всё, и когда я это окончательно осознала, дышать стало чуть легче. Никакого контроля над происходящим у меня не было и в помине, но понимание всей серьезности ситуации возвращало в реальность, не давая снова дистанцироваться и смотреть целыми днями интересный футуристический сериал.
И, разумеется, по всем законам жанра, когда я считала, что ничего хуже произойти уже не может, со дна постучали. Ребёнка перевели из интенсивной терапии в послеродовое отделение, и меня (точнее, теперь уже нас) начали навещать. Посещения длились не больше пары часов, но мне в такие моменты казалось, что время не просто тянулось, а шло в обратную сторону. Родители, Хелен и Арон и даже Анна с Андреем приходили в разное время, но вели себя настолько одинаково, что я могла прекрасно представить ощущения главного героя фильма «День сурка».
- Всё нормально. Уже почти не болят. Нет, не назвала пока. Врачи говорят, через неделю. Да, устала немного, может, позже зайдете?
Как правило, после каждого из таких визитов я ложилась в кровать и не вставала до следующего утра. Играть счастливую молодую мать не было ни сил, ни желания. К счастью, никто лишних вопросов не задавал, потому что не имела ни малейшего представления, что бы на них ответила.
Дочь иногда плакала, но я не обращала на неё никакого внимания, и она затихала сама. Если же этого не происходило, я нажимала кнопку вызова медсестры и засыпала снова ещё до того, как та приходила.
- Мэм, проснитесь. Мэм.
Робкий шёпот над ухом не мог принадлежать ни Индире, ни Эмилии. Одна бы просто учтиво, но настойчиво разбудила, а вторая просто побоялась трогать.
- Мэм.
Открыв глаза и не успев толком испугаться, я быстро сфокусировала взгляд на бледном лице над собой. Это был одна из дежурных медсестёр, работавших ночью, имени которых я не помнила. Девчонка-медсестра, заметив, что я проснулась, испуганно отшатнулась.
- В чем дело?
- Мэм, ваша дочь голодна, вы покормите её? – наивная надежда в голосе позабавила.
- У меня нет молока. Видишь? – одеяло сползло, и медсестра быстро скользнула взглядом по совершенно сухой больничной рубашке. – Я ничем не могу ей помочь.
- Но …
- Возьми смесь и покорми её сама.
Перевернувшись на другой бок, я снова прикрыла глаза. Индиру сильно беспокоило отсутствие молока, но как она ни старалась, так и не смогла заставить его появиться. Я же мысленно благодарила вселенную за избавление от необходимости кормить грудью. От одной мысли об этом к горлу подступала тошнота.
Ту ночь я спала плохо. Несмотря на работающий кондиционер, я всё время ворочалась из-за жары, тщетно пытаясь найти удобное положение. Заснуть получилось только под утро, но даже тогда чувство смутной тревоги никуда не исчезло. Уставшие глаза я открыла через четыре часа, мгновенно обнаружив причину такого недомогания: в палате находился Фьюри. Совпадений было слишком много, чтобы их игнорировать и отрицать, хотя я никогда особенно не верила в психосоматику.

Фьюри не смотрел на меня. Обеими руками опираясь на бортик кроватки, он склонялся над спящей дочерью. Я не видела выражения лица, но по напряженной позе поняла, что смотрел он пристально. Помня о его феноменальном слухе, я старалась не шевелиться и не дышать.
Поза Фьюри, тем временем, медленно менялась. Сначала напряжение ушло из плеч и шеи, потом пропало совсем. Погладив спящую дочь по щеке подушечкой пальца, он склонился ещё ниже, осторожно поднял её на руки и неожиданно обернулся, а я напоролась на его взгляд, как на нож.
- Индира говорит, у тебя депрессия.
Он ничуть не поменялся за девятимесячное отсутствие. Всё тот же моложаво-беспечный вид, начищенные туфли и показное дружелюбие, на которое я больше не покупалась. Единственным, что изменилось, был голос. Держа ребёнка на руках, Фьюри в кои-веки старался его умерять, и это было странно. Положив под спину подушек, я смерила его тяжелым взглядом, но ничего не ответила. Дочь на руках Фьюри продолжала мирно спать, хотя обычно просыпалась, стоило лишь кому-то из медсестёр или врачей войти в палату.
- Кстати, я дал ей имя. Ты же не против? – он смотрел испытующе, и я, не удержавшись, фыркнула. Эта провокация обязательно бы сработала при других обстоятельствах. Придав ребёнку вертикальное положение и взяв маленькую ручку двумя пальцами, Фьюри слабо помахал ею в жесте приветствия, - доброе утро, мамочка!
Он намеренно сделал голос ещё тоньше, почти переходя в фальцет, и я скривилась.
- Заканчивай цирк, у меня болит голова.
- Меня зовут Флоренс, - продолжал кривляться он, но в ту самую секунду, как дочь захныкала, сразу уложил её на руку и добавил уже обычным тоном, - но ты можешь звать меня Флора. Ладно, мамочка?
- Вали к чёртовой матери из моей палаты.
«И дочь свою забери с собой», - читалось во взгляде. Взгляд Фьюри, конечно, выдержал, но мерзкая улыбка с его лица пропала. Ну, хоть что-то.

***

Единственным человеком, чье присутствие меня никак не раздражало и не напрягало, оставался Дэвид. С ним не нужно быть изображать усталое счастье материнства, как с родителями, и не нужно было усиленно подбирать выражений, как с Хелен. Она оставалась моей подругой, и я очень её любила, но сейчас была не в состоянии натужно улыбаться и отвечать на одни те же вопросы. Зная об отношении Хелен к детям, она бы сильно расстроилась, узнай правду.
До выписки из больницы оставалось два дня, и мы с Дэвидом курили на крыше, пока Флору забрали на процедуры. С Дэвидом было проще ещё и потому, что он не осуждал и не читал нотаций о вреде курения для молодой матери, чем иногда грешила даже со всех сторон вменяемая Индира. Запах табака, казавшийся мне тошнотворным всю беременность, снова казался приятным, и я курила одну за одной просто для того, чтобы вспомнить ощущение дыма в лёгких.
- Ничего странного, - пожал плечами сидящий спиной к краю Дэвид. – Просто у тебя послеродовая депрессия, так часто бывает.
Смерив его серьезное лицо взглядом, я не удержалась от ухмылки, а, затянувшись, задала вопрос, который интересовал уже очень давно.
- Как так получилось, что ты не просто не пугаешься беременных, а ещё и так много о них знаешь, а? Мужики обычно не понимают, куда себя при виде них деть, а ты даже умные слова какие-то говоришь.
Дэвид беззвучно рассмеялся, выдохнув крепкий дым и предсказуемо не обидевшись. Я бы нисколько не удивилась, слушая подобные вещи от Андрея, отца двоих детей и военного хирурга с огромным опытом работы, или Арона, работавшего в интенсивной терапии и успевшего повидать всякого разного. Но от Дэвида, не имевшего никакого отношения ни к медицине, ни к детям, такие познания звучали слегка противоестественно.
- На фронте всякого насмотришься, - снова затянулся Дэвид, а я навострила уши. О войне он рассказывал редко и никогда не говорил ничего конкретного, как правило, отделываясь фронтовыми шутками и забавными случаями в тылу. Я старалась даже не дышать, лишь бы он не передумал. К счастью, он не передумал. – Это было в Тотенбурге.

В ту деревню их направили впятером. По последним донесениям партизан, именно там мог найти убежище один из последних отступающих отрядов дергийских диверсантов. Дэвиду никогда не нравилось слово «мог» в военных рапортах, но права обсуждать приказ ни у кого не было, и они выдвинулись.
- Я сразу понял, что мы опоздали, - стряхнув пепел, произнес Дэвид, глядя куда-то в сторону. – Слышала когда-нибудь выражение «мёртвая тишина»? А я теперь знаю, что оно означает на самом деле.
Диверсанты ушли, заодно, вырезав всё поселение. Стоя тогда на пепелище, Дэвид не мог представить, чем они руководствовались, и зачем нужно было убивать всех до единого. Доктор Стэнли Митчелл, которого все давным-давно называли просто Док, сплюнул табачную жвачку в сторону и предположил, что сделано это было для того, чтобы местные их не опознали и не указали след.
- Я приказал всё осмотреть, мало ли, кто живой остался. И мы разбрелись в разные стороны.
Минут через пятнадцать Дэвиду позвонил один из оперативников и очень взволнованно попросил его и Дока Митчелла подойти к старой часовне на юге поселения. Добравшись в рекордно короткий срок, одного взгляда на бледные лица Абернати и Уэйна было достаточно, чтобы понять, что внутри не ожидало ничего хорошего. Голос Дока доносился из часовни, но звучал непривычно.
- Я не сразу понял, что он говорил по-дергийски. Вообще не думал, что он этот дергийский знает.
Поспешив к дальнему концу часовни и отодвинув вставшего столбом Джонаса, Дэвид увидел, с кем разговаривал Док Митчелл. Там на полу, за небольшим иконостасом, прислонившись спиной к стене, сидела сильно беременная женщина. Судя по огненным волосам и незнакомой речи – дергийка. Дэвид понятия не имел, какого чёрта в вырезанной тотенбуржской деревне делала готовая вот-вот родить дергийка, но докучать вопросами, понятное дело, не стал. Не тот был момент.
- Знаешь, как она на нас смотрела? – я покачала головой и молча протянула ему ещё одну сигарету из пачки. Продув фильтр, Дэвид прикурил. – Без страха или злости. Вообще без каких-то эмоций.
Бывшая дергийская диверсантка, которую звали Лила, поняла что умрет ещё тогда, когда бывшие товарищи приняли решение оставить её в разрушенной деревне. Она осознавала, что с бабой на сносях далеко не уйти, и почти не злилась. В конце концов, у неё была масса времени, чтобы всё рассчитать. Кто же знал, что отступать придется так стремительно?
- Ну, конечно. Они ведь бросили её без еды и воды, - задумчиво отозвалась я, тоже глядя куда-то перед собой. – А тут ещё вы, вражеские солдаты. Думаю, ей уже было всё равно, от чего умирать. Что было дальше?
Дальше Док Митчелл спровадил Джонаса, велев ему принести все походные аптечки, которые только сможет найти. «Нервный он больно, в обморок ещё хлопнется – откачивай потом», - пояснил он сначала на дергийском слабо улыбнувшейся Лиле, а потом уже Дэвиду. Другим двум оперативникам было сказано найти как можно больше чистых полотенец и нагреть воды.
-Ты правда принимал роды? У женщины? В полевых условиях? – от удивления я пронесла сигарету мимо рта, и та выпала, шлёпнувшись под ноги. Дэвид медленно кивнул.
-Док принимал, я на подхвате. Восемь часов почти, - с моего выражения лица он усмехнулся и слегка прищурил глаза, в уголках которых я заметила такие же мимические морщинки, как у Андрея. – Так что нет теперь таких беременных закидонов, которыми меня можно напугать.
Он поднялся, отряхнув джинсы, и я поднялась следом. Не докуренная сигарета отправилась в урну, и мы вернулись к выходу на чердак. Странно, что Дэвид, при его любви к красивым историям и собственной блистательной роли в них, никому ничего не рассказал. Глядя ему в спину, я думала, что война, и правда, меняет людей. Даже если ты - просто наёмник по контракту из другой страны.
- А что стало с Лилой? - Дэвид обернулся, придержав для меня люк. – Точнее, с Лилой и её ребёнком. Вы отпустили её к своим?
- Нет. Никто не отпускает диверсантов, Миа, - наставительно ответил он, - даже бывших. Да она и не особо хотела. Мы взяли её с собой.
В это было трудно поверить, и я нахмурилась. Дэвид пожал плечами.
- Она всё ещё под наблюдением руководства. Работает у Дока санитаркой, а он за это разрешает ей с ребёнком жить в лазарете и дает деньги на еду.
Оказавшись на чердаке, я повернулась к нему лицом и пошла спиной вперед.
- И никто не был против? Все так легко восприняли, что теперь среди них живет дергийка с младенцем?
Дэвид закатил глаза, слегка скривившись.
- Командир вызвал, дал по зубам и сказал, чтобы больше без самодеятельности. Ну, и гонорар сильно урезали.
Я улыбнулась, теперь узнавая Дэвида. Геройство во благо сирых и убогих, грозившее неприятностями ему самому, было очень в его духе. Интересная история.
- Знаешь, что забавно? – выйдя из лифта на моем этаже, мы медленно побрели в сторону палаты. Дэвид отрицательно качнул головой. – Ты говорил, дергийцы не религиозны. Как считаешь, могла ли дергийка Лила представить, что помощь получит мало того, что в часовне, так ещё и от вражеских наёмников-силовиков? Если это не ирония, то я не знаю, что вообще ирония.
- На всё воля Левкоева, - загадочно отозвался Дэвид, а заметив, как сильно, в жесте глубокого непонимания, я сдвинула брови, громко расхохотался, напугав парочку болтающих неподалеку медсестёр.

***

Все окружающие, во главе с Индирой, считали, что у меня постнатальная депрессия. Я не была уверена, правы ли они, либо я просто не была создана быть матерью, но советами врачей, так или иначе, пренебрегла. Вести максимально здоровый образ жизни было выше моих сил, а от одной мысли о ежедневных долгих прогулках с коляской, делалось нехорошо.
Проследив за самочувствием, я обнаружила, что чем дальше от меня находилась дочь и чем реже я с ней сталкивалась, тем лучше физически себя чувствовала. Именно поэтому, практически сразу после выписки из больницы я переехала из нашей с Фьюри спальни в гостевую комнату на первом этаже. Фьюри, вопреки всему, не протестовал. До меня, что не могло не радовать, ему теперь не было дела. Детскую кроватку было велено установить в теперь уже только его спальне.
Несмотря на мой скепсис, с новым режимом дня он справлялся на ура. С другой стороны, учитывая, что он в принципе никогда не спал дольше четырех часов подряд, ничего удивительного в этом не было. К кроватке Флоры часто выстраивалась очередь из желающих понянчиться, и я иногда неделями к ней не подходила, периодически наблюдая на руках то у мамы с папой, то у Фьюри, который расхаживал по дому с ней на руках, одновременно ведя какие-то переговоры с помощью закрепленного на ухе коммуникатора.

Бывало, что я даже забывала о наличии у себя дочери, и, просыпаясь от детского плача, спросонья пыталась понять, откуда в доме ребёнок.
Постнатальная депрессия прекрасно поддавалась лечению моим любимым методом. Метод назывался: «хватит отлынивать, Томпсон, преступники сами себя не переловят!» и был озвучен никем иным, как Тедом Броуди. Едва вернувшись из больницы и более-менее придя в себя, я с головой ушла в работу и смогла, наконец, вдохнуть полной грудью. Даже бытовая поножовщина циррозных алкоголиков теперь вызывала во мне живой интерес, не говоря уже о более серьезных преступлениях, которыми занимались сотрудники отдела убийств.
- Миа, мы можем поговорить?
Погрузившись в материалы дела очередного расследования, я не заметила подошедшего папу, и подняла голову только когда он стоял совсем рядом. Не сразу сообразив, в чем дело, я указала ему на диван рядом с собой и поставила на паузу идущий фоном сериал. Тот самый сериал о женщине военной из футуристической антиутопии, смотреть который начала ещё в больнице. Он оказался качественным - не чета всякому «мылу» для домохозяек, и, хотя первый сезон близился к развязке, я не имела ни малейшего представления о том, что могло случиться в следующем эпизоде. К тому же, очень симпатизировала главной героине. Папа опустился на диван, и я, наконец, поняла, что было не так. Он обратился ко мне по имени, а не как обычно, и это означало, что разговор обещал быть серьезным.
-Я не знаю, что у вас происходит с Ричардом, и это не мое дело. Но я не могу понять, что творится с тобой, - казалось странным видеть его таким, как сейчас. Папа не улыбался даже глазами, и это была большая редкость. – И это меня беспокоит. И маму тоже.
Я вздохнула, медленно положив дело о множественном убийстве наркоторговцев на стол.
- Пап..
- Нет, я знаю, что ты любишь свою работу, Миа, но ты ведь уже краёв не видишь! Думаешь, я не знаю, почему ты задерживаешься в участке допоздна, а когда возвращаешься, заходишь через заднюю дверь? Или не вижу, как смотришь на Флору? Будто это не ребёнок, а бомба замедленного действия! Ты казалась довольной раньше, но теперь я не понимаю, что со всем этим делать. Честно – не понимаю!
- Ну так дай мне сказать, - неправдоподобно спокойно отозвалась я, подняв на него глаза. Мы смотрели друг на друга несколько секунд очень похоже раздраженными взглядами. Различие заключалось в том, что его раздражение было от растерянности, а моё, напротив, от понимания. – Работа нужна мне, чтобы не сойти с ума. Я не могу жить одним ребёнком, пап, так мозгами можно поехать.
- Да что ты несёшь?! – Наконец взорвался он, и резко поднялся на ноги. Я поднялась следом. – Я ни разу даже не видел тебя с Флорой на руках, не говоря о чем-то большем! Ты ни разу не укладывала её спать, ни разу не купала, не кормила и не гуляла! Ни единого раза, Миа! Тебя что, совсем не волнует, что полугодовалая дочь тебя даже не узнает?!
Я прикрыла глаза, медленно вдыхая и выдыхая. Два. Четыре. Десять. Не помогло, и я снова открыла глаза, заговорив необычно тихим, ледяным тоном.

- Хочешь, я расскажу, что меня волнует? Хочешь? – взяв пульт, я переключила на местный новостной канал, где корреспондентка как раз вела репортаж об убийстве очередного дилера. – Меня волнует, что людей отстреливают средь бела дня, без суда и следствия, как собак. Ещё меня волнует, что этот неизвестный доброхот явно пользуется поддержкой местного населения. Знаешь, чем это чревато? Что каждый дебил может вдохновиться его примером, купить ствол и пойти отстреливать всех неугодных, воображая себя Бэтменом. Но самое главное, меня волнует то, что завтра я должна ехать к жене убитого парня и объяснять ей, что и почему произошло с её мужем.
Моя реакция слегка охладила папу, и репортаж он слушал, слегка нахмурившись. А потом перевел на меня непонимающий взгляд.
- Но он убивает преступников, Миа. Воров, убийц, наркоманов и продавцов наркотиков. По сути, он занимается тем, что полиция сделать не успевает.
Я отрицательно покачала головой, а в груди противно заныло от того, что даже папа оказался одним из тех, кто поддерживал действия этого неизвестного.
- Ты не понимаешь. Этот человек – такой же преступник, как и все те, кого он убивает. Просто, в отличие от торчков и хулиганов, стреляющий у прохожих деньги, этот имеет идеологию, а себя мнит Избавителем Человечества от скверны. Это значит, что на лицо, как минимум, психическое расстройство, а как максимум – это маньяк, который будет убивать в любом случае. Просто в один момент с настоящих преступников он перейдет на тех, кого сам лично ими считает.
Папа молчал, скрестив руки на груди, а я бросила пульт на диван.
- Так что, извини, что я так мало внимания уделяю дочери. Я не замечала, чтобы она сильно страдала от моего отсутствия рядом, – опустившись обратно, и поставила локти на колени, глядя на папу вверх. – Или мне нужно присоединиться к вам троим и тоже водить вокруг неё хороводы? Ей всего полгода, а она уже из вас веревки вьёт.
Папа ничего не ответил. Это была первая наша с ним ссора в жизни, и я, точно также как и он, испытывала от неё смешанные чувства. Внимать ему я не собиралась, считая, что ребёнком должны заниматься те, кому она была больше всех нужна. А именно – Фьюри, родителям и Джейкобу Норману, видевшему в ней чуть ли не оружие Судного дня.

***

Прибыв следующим утром на Дэнвер-роуд 26, я не без удивления обнаружила по этому адресу не дом, а огороженный трейлер-парк средних размеров. Никогда раньше не наблюдая за американскими реднеками в их естественной среде обитания, я сняла очки и направилась вперед, стараясь пялиться не слишком откровенно. Приехать на машине Теда было определённо хорошей идеей. Местные явно не жаловали незваных гостей и, все как один, провожали меня неприветливо-настороженными взглядами. Ключи от дорогой машины на пальце ситуацию бы только усугубили.
Чувствуя себя белым конкистадором, переплывшим Атлантику и высадившимся на берегах Мексики, я остановилась на развилке дорожек и сняла очки. Сидевшие на скамейке три пожилые женщины синхронно и, нисколько не стесняясь, окинули меня оценивающими взглядами с головы до ног и обратно.
- А вы, мисс, че-т потеряли, поди, или гуляете прост? – Прожевав соленый орешек из банки, спросила, видимо, самая бойкая из них. – Если погулять охота, так есть парки. Нечего людей попусту тревожить.

- Я ищу одну женщину, - странно, что идея попросить помощи у местных кумушек, которые всегда и всё обо всех знают, пришла только сейчас. – Её зовут Марла Скотт. Знаете, где её найти?
Одна из женщин подозрительно прищурилась, взяв ещё пригоршню орехов у товарки.
- Допустим, знаем. А она тебе зачем?
- Это личное, - по изменившимся выражениям лиц женщин я поняла, что ничего они больше не скажут, и вздохнула, выудив из-за пазухи полицейский значок. – Касается её мужа. Так знаете или нет?
- Дойдешь до желтого трейлера и поверни налево, - после небольшой паузы подала голос третья женщина, - потом иди прямо, пока не упрешься в детскую площадку. Марла живет в синем.
Кивнув им на прощание, я направилась в указанном направлении. Судя по тому, что на кумушек большее впечатление произвело упоминание мужа Марлы, чем полицейский значок как таковой, проблем Энди Скотт имел немало. Полиция же, не без вмешательства Теда Броуди, которому, в свою очередь, плотно присела на уши я, намеренно не разглашала имени последнего убитого. Стало быть, Марла Скотт понятия не имела, для чего я к ней явилась.
Радостный визг и детский смех я услышала намного раньше, чем вышла к небольшой игровой площадке. Играющих там детей не смущала ни ржавая почти до самого основания (зато натертая до блеска посередине) горка, ни качели с облупившейся краской, издававшие дикие скрипы от малейшего дуновения ветра. Им, не видевшим ничего лучше, не было никакого дела до небогатой обстановки, и именно в этом заключалось их счастье.
Марла Скотт оказалась довольно молодой женщиной. Из-за немного старомодного имени я представляла, что она будет старше, и, увидев практически ровесницу, сильно удивилась. Она лежала в шезлонге рядом с ярко-синим трейлером, завернувшись в плед и подставив солнцу бледное лицо. Вид у неё был изнурённый.
- Миссис Скотт?
Почти бесцветные глаза открылись моментально, но по сонному виду было понятно, что она дремала. Смерив меня непонимающим взглядом, она села ровнее, не без труда спустила ноги на землю. Двигалась Марла осторожно, словно стараясь не потревожить рану на животе. Я двигалась точно так же, когда очнулась после кесарева сечения в больнице Кальенте полгода назад.
- Просто Марла, - поправила она. Голос оказался предсказуемо негромким и звучал настороженно. – А вы…?
- Меня зовут Миа Томпсон, - снова выудив значок, представилась я, - мы можем поговорить внутри?
Я опасалась, что Марла испугается, когда поймет, что я из полиции, но она, напротив, будто расслабилась. На бледном лице даже показалась слабая улыбка. Интересно, кого она ожидала увидеть, раз так напряглась?
- Я такая глупая, - виновато улыбнулась Марла, пытаясь встать. Наблюдая за её безуспешными попытками, я в конечном итоге не выдержала и подала ей руку. Казалось, она вообще ничего не весила. – Спасибо. Простите, что приняла вас за… знакомую моего Энди. Они иногда приходят сюда, и каждый раз мне все сложнее объяснять, что ничего не знаю о его делах.
Небольшой синий трейлер внутри оказался значительно просторнее, чем я ожидала. В дальнем конце, подальше от окон, стояла детская кроватка с отломанными колёсиками и тяжелым дном. Проследив за моим взглядом, Марла улыбнулась, и её собственный взгляд потеплел. Подойдя к младенцу, она заботливо укрыла его одеялом и снова обернулась ко мне.
- Вы садитесь. Хотите чего-нибудь? Чаю, может?
- Нет, спасибо, я ненадолго, - опустившись на пластиковый стул, я чувствовала себя ужасно неуютно, и дело было далеко не в бедной обстановке трейлера. У меня не было ни малейшего представления, как сказать этой женщине, что её муж мёртв. Марла казалась почти прозрачной, и я опасалась, что новость в прямом смысле убьет её. – Скажите, это ваш единственный ребёнок?
Та отрицательно покачала головой и немного прищурилась, наблюдая за играющими на площадке детьми. В следующий момент лицо её исказила недовольна гримаса. Сделав несколько шагов до выхода, она распахнула двери трейлера.
- Джина Скотт, ещё раз увижу, как обсыпаешь брата песком, и я тебя выпорю! – этот окрик настолько не вязался с тем, что я наблюдала последние несколько минут, что всё ещё сидела как громом пораженная, когда Марла вернулась в столу. Стало быть, не всегда она напоминала былинку на ветру. – Так о чем вы хотели поговорить? Что опять мой Энди натворил?

«Твой Энди продавал наркотики, а потом его за это застрелили»
- Вы знаете, чем занимался ваш муж, Марла?
Вздохнув, она отрицательно покачала головой. Утомлённое лицо не выражало ни неуверенности, ни опаски, только досаду. Должно быть, она очень хотела знать, но Энди, предсказуемо, ничего не говорил. Не чувствуя подвоха, она не обратила внимания даже на то, что я случайно использовала в вопросе прошедшее время, как идиотка.
- Он всегда повторяет, что незачем мне в это лезть, - ответила она с грустью в голосе. – Говорит, что совсем скоро заработает достаточно, мы переедем отсюда и забудем этот трейлер-парк как страшный сон. Энди очень много работает в последнее время, мы с детьми почти не видим его.
Отсутствовал Энди часто, а спрашивать о его делах приходили ещё чаще, поэтому Марла и вела себя так спокойно. Привыкнуть можно было к чему угодно, но я всё-таки не могла поверить, что она совсем не подозревала, чем зарабатывал на жизнь Энди.
- Случалось, что Энди работал здесь?
Немного подумав, Марла кивнула и, развернувшись полубоком, ладонью указав на чистый, хотя и старый рабочий стол в противоположном конце трейлера. Я видела, что она начинала нервничать. Меж светлых бровей то и дело появлялась складка, но Марла неизменно гнала его прочь.
- Последний вопрос, и я обещаю, что расскажу всё. Как давно у вас появилась детская кроватка? Энди принес её до рождения ребёнка, верно?
- Верно, - удивленно подтвердила она, перевод встревоженный взгляд с кроватки на меня и обратно. – Почему вы..
- И он сам собрал её?
- Да, но я, если честно, не понимаю, как это связано с причиной вашего визита. – С трудом поднявшись, она медленно направилась к новорожденному и взяла его на руки в иррациональной попытке защитить от пугающей её саму неизвестности. – Кто вы такая? Вы ведь не из полиции?
Направившись вслед за ней, я опустилась на холодный пол около кроватки. Это была типовая модель – дешевая и самая простая. Родители, выбирая кроватку для Флоры, этот вариант отмели в первую очередь, решив, что тонкое дно могло быть опасным для младенца. Кровать новорожденного Марлы дно имела толстое, и при ближайшем рассмотрении, оно не совпадало по цвету с остальной конструкцией.
- Закройте двери и окна, - непонимание в её взгляде медленно переходило в опасение, и в ближайшее время грозило превратиться в отупляющий страх, - пожалуйста. Я все объясню.
Она повиновалась, и как только трейлер погрузился в полумрак, я вытащила из детской кроватки матрас.
- Марла, у меня для вас плохие новости, но очень важно, чтобы вы сейчас слушали меня внимательно. – Верхняя крышка поддалась неохотно, пришлось приложить усилие, чтобы её отодрать. – Ваш муж погиб.
- Что? – едва слышно прошептала она, прижав ребёнка ещё крепче к себе.
- Его убили, и у меня есть все основания полагать, что тот, кто его убил, придет за вами и вашими… детьми.
Ещё одна крышка оказалась у меня в руках, и, заглянув в образовавшуюся полость, я обнаружила именно то, что искала. Аккуратно перевязанные и аккуратно же сложенные пачки денег. Сказать точно было сложно, но на вид там было около десяти тысяч симолеонов. Страшно было даже представить, сколько наркотиков продал Энди, чтобы накопить такую сумму. Я обернулась к его побелевшей, как полотно, жене.

- Вам нужно уезжать. Слышите, Марла? – она перевела на меня испуганный взгляд, а глаза её, расширенные от ужаса, напоминали плошки. Отложив крышку кроватки, я крепко схватила Марлу за плечи. – Не трогайте вещи, просто берите детей и деньги и уезжайте как можно дальше. В другой штат, можно даже на юг. Вы понимаете?
- Как.. кто убил Энди? – ей не хватало воздуха, и я подумала, что если она сейчас хлопнется в обморок, удерживать придется и её, и ребёнка.
- Я не знаю. Прозвучит жестко, но вам не стоит думать об этом сейчас, - глядя на неё в упор, я повторила. – Собирайте детей, берите деньги и уезжайте прямо сейчас. Документы и всё остальное можно купить. Слышите?
- Да.. Да, я понимаю. Наверное.
Я не знала, почему спасти Марлу Скотт было так важно для меня. Интуиция орала дурным голосм, подсказывая, что, останься эта женщина осталась в Цветочных Холмах, то вскоре бы закончила так же, как и её муж. Это было совсем не рационально и не имело ни единого логического подтверждения, но я просто знала, что так оно и будет. Прежде я редко уделяла внимание интуиции, ещё реже к ней прислушивалась, и с недавних пор стала задумываться, как бы сложилась жизнь, придавай я больше значения предчувствиям. Вероятно, я бы не вышла замуж за Фьюри и не родила ребёнка, ставшего причиной стольких проблем.
- Я не знаю, кто вы… - тихий голос Марлы Скотт вывел из задумчивости. Взглянув на неё, я заметила, что глаза её были мокрыми, - но, спасибо. Мы уедем сегодня же.
- Поторопитесь, - бросила на прощание я, направляясь к выходу из трейлера, - и положите пока доски обратно на кровать.
С того дня я больше ни разу в жизни не слышала ничего о Марле Скотт и её детях.

***

На свой второй день рождения Флора захотела «котика», и объяснять, что в доме и так живут три кота, оказалось бесполезно. На мгновенно устроенную истерику с катанием по полу и битьем об него кулачков из кабинета вышел Фьюри, а Флора, мигом прекратив рыдать, унеслась жаловаться на всех и вся. Выслушав аргументы дочери («хочу котика, пап!») и контраргументы всех остальных («это будет уже четвертый, зачем?»), он, довольно предсказуемо, поднял Флору на руки и объявил, что котик приедет к ней в день рождения. Самым странным было то, что родителей такое положение вещей лишь умиляло. Я же в избалованном ребенке не находила ничего умилительного.
Кошку Флора назвала Кэнди и не отходила от неё ни на шаг с того момента, как животное принесли в дом. Даже остальные подарки, аккуратно сложенные и ждущие своего часа в углу гостиной, казалось, перестали её интересовать.
- Мамочка, смотри! – пропищала Флора из-за дивана. Приподнявшись и посмотрев за спинку, я обнаружила её на полу. Флора обнимала Кэнди, и вид у последней был не из счастливых.

- Вижу. Может, ты отпустишь её ненадолго?
- Кэнди моя!
- Ей скоро надоест, что ты её так тискаешь, и она тебя поцарапает.
- Не поцарапает, - уверенно парировала Флора и поцеловала животное в нос, но совету всё-таки вняла. Бедная Кэнди мгновенно спряталась от неё под диван. Я её понимала.
Выпитая в одно лицо бутылка вина настраивала на мирный, хотя и немного декадентский лад. Вино всегда так на меня действовало, и я выбрала его намеренно, прекрасно представляя уровень раздражения, с которым придется сегодня справляться.
Дэвид снова поссорился с Джейн на ровном месте, и они оба были заняты демонстративным собиранием вещей. Вернее, демонстративно собирал вещи, скорее всего, Дэвид, а Джейн отмалчивалась в другой комнате, но, так или иначе, приехать они не могли. О Хелен и Ароне не стоило даже заикаться. Одного ребёнка им в какой-то момент показалось мало, и полгода назад нам было объявлено о беременности. Хелен родила всего несколько дней назад, и теперь они с Ароном были заняты исключительно детьми: Сарой и её новорожденной сестрой. Я понимала, что у друзей были собственные дела, и нисколько не злилась на них за невозможность приехать, но хорошему настроению это, конечно, не способствовало.
Поднявшись с дивана и ощутив слабое головокружение, я осторожно перешагнула Кэнди и направилась к бару. Нужно было срочно выпить ещё. Раздался телефонный звонок, а вслед за ним и мамино: «Я подниму!». Я прошла мимо и, оказавшись у бара, опустилась на корточки, пытаясь найти именно то красное вино, которое пила с утра. Оно не было ни кислым и ни сладким, не отдавало ни уксусом, ни спиртом, но оставалось достаточно крепким и выдержанным, чтобы не напоминать компот. Хорошее и явно очень дорогое вино. Нужную бутылку я узнала сразу, а прочтя на этикетке «Элитные виноградники О’Грейв», ещё раз в этом убедилась и потянулась за штопором.
Мимо очень медленно и очень тихо прошла мама. Она выглядела потерянной и не отозвалась, когда я её окликнула. Нахмурившись, я отставила бутылку и направилась следом.
- Мама?

Рука осторожно легка на плечо, но она не обернулась и лишь прижала ладонь к лицу. Здорово испугавшись, я мгновенно обогнула её.
- Мама, тебе плохо? У тебя что-то болит? Присядь, не стой! Что такое?!
Мама смотрела перед собой невидящим взглядом, не реагируя ни на слова, ни на попытки тормошить её. Я была близка к настоящей панике, когда она, наконец, посмотрела на меня и произнесла всего два слова лишенным какой-либо эмоциональной окраски голосом.
- Андрей умер.
Пальцы разжались. Винный бокал выскользнул из рук и мгновенно разбился об пол.

техничка, потому что я тряпка и не умею отказывать Яне

Jana Weber · 04.02.2017, 03:54

Кто живет на форуме? Яна Вебер живет на форуме. Тут много, не пугайся.

et cetera · 04.02.2017, 18:27

Привет!

Блин, как круто исчезать с форума, а потом видеть кучу отчётов у любимых династий!!!
Всё прочитала и скоро напишу коммент по всем трем отчетам, а пока скажу только одно: это же Дик Пэрри! Ааа, блин, как он тут круто вписался

Вот. А пока пошла перечитывать и переваривать то, что у Мии родился ребёнок о.О

SierraMadre · 06.02.2017, 04:14

Всем привет :3
В первую очередь, хочу сказать огромное спасибо за комментарии <3 Обязательно отвечу на них в самое ближайшее время!
А пока хочу представить 13 фактов об эпизодическом персонаже, который мелькал в последних двух отчётах потому что нельзя просто взять и создать эпизодника без истории

Хотя, я бы переименовала это из "13 фактов" в "13 кулстори". Size matters

1. Индира родилась в семье этнических индусов, эмигрировавших из северо-западного индийского штата Пенджаб, что на границе с Пакистаном. Её отцу, инженеру по профессии, пришлось почти пять лет провести вдали от дома, чтобы иметь возможность перевести в США всю семью на легальных основаниях. Индире на момент переезда было семь лет, и жизнь в Индии она помнила плохо. Память освежила туристическая поездка в родной город много лет спустя, уже будучи замужем и с маленьким сыном.

2. По индийской традиции, детей в семье было много: в общей сложности пятеро. Индира родилась второй по старшинству и намного лучше старшей сестры умела ладить с детьми, поэтому заботу о трёх младших братьях мать, как правило, доверяла ей. Индира не была против, тем более, это освобождало её от таких домашних обязанностей, как стирка, уборка и приготовление пищи.

3. Девичья фамилия Индиры – Сингх. Несмотря на распространённость в Индии и трудность произношения в США, менять её на фамилию мужа-итальянца она захотела не сразу. Объяснялось это желанием сохранить хоть какую-то связь с почти забытой родиной и в свое время стало причиной многочисленных ссор с родней будущего мужа.

4. Патриархальный уклад в семье родителей Индира всегда воспринимала естественно. Даже после переезда и нескольких лет жизни в Америке, её совсем не удивляло, что мать, отказалась от услуг нянь и домработниц и продолжила заниматься домашней работой самостоятельно. Что её удивляло – так это отношение американских детей к своим родителям. Особенно врезался в память момент в магазине: десятилетняя Индира тогда была в ужасе от поведения американской девочки. Девочка кричала на маму, а когда та пыталась её успокоить, царапалась и била её по рукам. Ей, воспитанной в глубоком почитании старших, подобное поведение казалось диким, а мысль, что можно так себя вести с матерью, вызывала ужас.

5. Вопрос образования был один из очень немногих, в котором консервативные родители Индиры придерживались прогрессивных взглядов. Понятия «учиться плохо» в её семье не существовало в принципе: ты либо учился очень хорошо, либо был позором для всей семьи. В кои-веки, это в одинаковой мере распространялось и на дочерей, и на сыновей, а родители всегда горячо поддерживали стремления отпрысков к учёбе.

6. Индира не могла сказать, что всегда мечтала стать врачом. В какой-то момент её поставили перед выбором: либо в медицинский, либо педагогический, поскольку, родители считали лишь эти две профессии приличествующими индийской женщине. Индира не была настроена так категорично, как старшая сестра, мечтавшая стать актрисой (и вызывающая этим огромное порицание), и подчинилась. Тяги к преподаванию она за собой не замечала, поэтому выбрала медицину.

7. Во время учёбы в университете Индира много путешествовала по программе «Врачи без границ» и даже жила в других странах от полугода и более. Проведя почти год в Уганде, она воочию наблюдала, в каком состоянии там находятся больницы и сколько новорожденных погибает от родовых травм или отсутствия подобающих условий для перинатального ухода. Это произвело на Индиру настолько глубокое впечатление, что никаких сомнений о будущей специализации с тех пор у неё не возникало.

8. Вернувшись в США, Индира с отличием окончила университет по программе «Педиатрия». Баллы за дипломную работу были настолько высоки, что она без проблем получила желаемое место в ординатуре по специальности «Акушерство и гинекология». Кроме того, несколькими годами позже она была сертифицирована как иммунолог, а учиться продолжает и по сей день.

9. Будущий муж Индиры, несмотря на обеспеченность, поначалу очень не понравился её консервативным родителям. Анджело Грациани показался им легкомысленным, как и все итальянцы, и недостойным их целеустремленной дочери. Индире, в свою очередь, было очень важно получить родительское благословение на брак, поэтому предложение пожениться тайно она тут же гневно отвергла. В общей сложности они встречались почти четыре года. За это время бизнес Анджело пошел в гору, а сам он всё-таки снискал расположение будущего тестя и тёщи, в итоге давших согласие на брак.

10. В вопросах воспитания детей она далеко не так консервативна, как её собственные родители. Будучи медиком, она доступно и в научно-популярной форме разъяснила дочерям все, что следовало знать об отношениях между мужчиной и женщиной, контрацепции и деторождении. Анджело, некоторое время назад, проводивший разговор подобного толка со старшим сыном, был только рад избежать неловкого разговора и переложить ответственность за дочерей на жену. Чего он не знал, так это того, что одними рассказами о пестиках-тычинках Индира не ограничилась. Когда дочерям исполнилось четырнадцать и пятнадцать лет, и все их мысли внезапно оказались только о мальчиках, Индира (с согласия пациентки, разумеется) привела их понаблюдать за процессом естественных родов. После увиденного девочки не просто вняли её словам о важности контрацепции, но и думать забыли о половых отношениях на ближайшие пару лет.

11. Более чем обеспеченный муж, видя, как Индира иногда выматывалась на работе, не раз предлагал найти работу поспокойнее, либо уволиться вообще. Мотивировал тем, что его доходов, в любом случае, хватило бы с лихвой и них, и на детей, и даже на внуков, которых пока не было и в помине. Индира не соглашалась, хотя иногда соблазн был действительно очень велик. Впрочем, потом она отсыпалась и мятежные мысли отступали. Объясняла она свое нежелание менять работу тем, что ни одно другое занятие в мире не принесет ей столько удовлетворения, сколько приносит каждый рабочий день на нынешней должности.

12. На момент знакомства с Мией Томпсон Индире сорок восемь лет. Она проживает в огромном загородном доме вместе с мужем и тремя детьми, воспитанием которых успешно занимается, помимо работы. Старшему из её детей двадцать шесть лет, и он живет отдельно от родителей, а младшей недавно исполнилось десять. Кроме того, в доме обитают две сиамские кошки, попугай и шпиц по кличке Маузер. Тишина была редкой гостьей как в родительском доме, так и в её собственной семье. Индира с самого детства воспринимала гомон как часть семейного уюта, и, к счастью, все домочадцы её мнение разделяли.

13. Индира так и не смогла ни забыть, ни смириться с увиденными условиями жизни в Африке. Поэтому, заработав достаточно денег, она попросила мужа о помощи в создании благотворительного фонда для нуждающихся матерей стран третьего мира. Муж помог не только организационно, но и материально, благодаря чему в беднейших африканских странах начали массово строиться лечебные и кризисные центры для новорожденных детей, а также их матерей, имеющих проблемы со здоровьем и нуждающихся в квалифицированной медицинской помощи. Ни Индира, ни её муж благотворительную деятельность не афишируют, поэтому в США об их фонде известно лишь сотрудничающим организациям здравоохранения.

Jana Weber · 06.02.2017, 05:19

Дорогой Букет Левкоев, я вела себя хорошо, слушала маму, ела все, что она приготовит, делала уроки и не водила мальчиков домой. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть я тоже буду так выглядеть в 48? Я заслужила.

Она нереально красивая, и обложка нереально красивая. Идеальный фон: 3
Как ты таких симок клевых делаешь? Поделись советом с Яной-я-просто-нажимаю-на-случайный-выбор-пока-не-выпадет-нормальная- Вебер.

Вообще я рада что факты про нее: 3 это не значит, что я перехотела факты про всех Фарберов, например
В сюжете, ясное дело, не получилось бы раскрыть её полноценно, поэтому эта фишка с фактами или любыми другими бонусами себя, определенно, оправдывает.

В общем, что больше всего понравилось. Консервативность и правильность) вы с Софи поняли, к каким персонажам я питаю слабость, пожалуй)
Волна горячего одобрения поднялась во мне когда я читала, как Индира осуждает мелкую бестолочь терроризирующую мать. У меня не было такого воспитания и таких родителей, но при виде таких детей я испытываю похожие эмоции. Это - дико, и я не знаю, куда эти родители смотрят, что позволяют детям до такого дойти.

Чего-то улыбнула старшая сестра)) представила её в одном из фильмов типа "я тебя убью, но сначала мы с моими 40 слонами станцуем для тебя". Бгг грех такое осуждать, по-моему))

Вообще, мне кажется, Индира такая какая есть во многом именно из-за условий, в которых росла. Воспитание + многодетная семья. То что многие людям было бы в тягость (тяжелая работа ,необходимость считаться с кем-то помимо себя, идти на уступки в каких-то важных вопросах) в ней как-то естественно.
Но тем не менее в ней ощущается жесткий стержень, настолько жесткий, что я легко могу представить её другой. Ну, воспитанной классической американской семьей)) более своенравной и более независимой))

Наверное, потому что Индира все же сохраняет твердость в некоторых вопросах, а не тащится туда куда ее тянут - вот например ее несогласие оставить работу, или принципы воспитания детей. Какой у меня любимый факт, я уже сказала:

Цитата:

10. В вопросах воспитания детей она далеко не так консервативна, как её собственные родители. Будучи медиком, она доступно и в научно-популярной форме разъяснила дочерям все, что следовало знать об отношениях между мужчиной и женщиной, контрацепции и деторождении. Анджело, некоторое время назад, проводивший разговор подобного толка со старшим сыном, был только рад избежать неловкого разговора и переложить ответственность дочерей на жену. Чего он не знал, так это того, что одними рассказами о пестиках-тычинках Индира не ограничилась. Когда дочерям исполнилось четырнадцать и пятнадцать лет, и все их мысли внезапно оказались только о мальчиках, Индира (с согласия пациентки, разумеется) привела их понаблюдать за процессом естественных родов. После увиденного девочки не просто вняли её словам о важности контрацепции, но и думать забыли о половых отношениях на ближайшие пару лет.

Потому что нечего разврат всякий разводить.

На самом деле, наглядность с детьми работает гораздо лучше прямого запрета. Может, зря она в преподавание не пошла?))

Еще понравилось про несогласие на тайный брак (бггг чего еще стоило ожидать?) и про благотворительность. Прекрасно дополняет ее образ)

Мне нравится Индира, вообще, потому что мне в принципе нравятся люди, которые работают, а не ноют, и у которых есть принципы. На таких вот планета держится, а не на тех, кто вечно ноет не вставая с дивана.

Жду еще фактов про кого-нибудь и отчет следующий жду!

<3

Innominato · 09.02.2017, 23:34

SierraMadre, бгг, Мариша! Я пришла)
Например коммент!

И даже не через фиг знает сколько времени как обычно! Можно считать, что это прям прогресс (надолго ли?).
Как, скажи вот мне КАК ты пишешь отчеты, которые раз за разом один прекраснее другого, мм? Потому что насколько хороши уж были предыдущие два… Но этот просто *_* Так что, короче, пошла я комментить.

Цитата:

Казалось, прошли недели, прежде чем сознание вернулось, и я поняла, что не умерла. Конечно же, я не умерла. Глупо было рассчитывать на такое простое решение всех проблем одним махом.

Бгг, сарказм всегда при ней. Люблю Мию за это.
Вообще, я прежде чем читать увидела скрин и такая: О_о вроде же мы были в больнице, нет? А потом такая: точно! Фьюри! А, ну тогда все норм

Цитата:

- О, ну что же вы, миссис Томпсон. Кто же так резко вскакивает со свежими швами? Вам аккуратнее садиться нужно! Сейчас наркоз совсем отойдет, будет чуть-чуть больнее.
- Да что ты говоришь, - сквозь зубы прорычала я, изо всех сил стараясь больше не шевелиться, чтобы не потревожить раны. Боль была такой сильной, что перед глазами плясали алые мушки.

Вообще эта «окающая» медсестра – просто нечто)) И момент очень крутой, вообще весь, целиком, такой весьма правдоподобный, но вот эти вот «алые мушки» прямо запали сильно.
Еще я хочу отметить следующее:

Цитата:

- Она умрет? – Индира использовала какие-то медицинские термины и какую-то статистику, в которую я не вникала, но вопрос не застал её врасплох. Она его ждала.
- Я лично приложу все усилия, чтобы твоя дочь выжила и была здорова, - Индира слегка сжала мою ладонь и уверенно добавила, - обещаю.

Мне нравится этот момент тем, что Миа едва ли не с надеждой (хотя «интересуется» - довольно громко сказано, но вы поняли), но надежда не та, о которой думают все вокруг, включая Индиру. Просто вот реально НИКОМУ (или почти никому) не приходит в голову, что можно реально НЕ ХОТЕТЬ ребенка . Я еще про это скажу чуть дальше, в другом моменте.

Цитата:

К концу третьей недели заточения здание больницы было изучено вдоль и поперёк. Мозг настойчиво требовал любой информации, и, получая её, обрабатывал с космической скоростью. Закрывая глаза, я могла воссоздать в памяти каждый квадратный сантиметр больницы Кальенте, вплоть до мельчайших деталей, вроде остановившихся часов на третьем этаже или погасшей неоновой буквы «Р» в надписи «Регистратура» у главного входа. Единственным местом, куда я не заходила намеренно, был перинатальный центр на четвертом этаже. Там лежала моя дочь, но я, по-прежнему, не испытывала ни никакого желания на неё смотреть.

Офигенные момент по двум пунктам. Во-первых, вот эти вот детали – Яна, выше, отлично про это писала, кстати, а во-вторых вот это подчеркнутое игнорирование. Это шикарно вписывается в образ Мии, во все то, что ты писала раньше и то, что писала позже – пока она не видит, не знает пол и прочее – проще игнорировать факт наличия дочери.

Цитата:

- Вам скоро её принесут!
- Кого?
- Вашу дочь, конечно!
Внутри что-то разбилось с оглушительным звоном.

Вот тут еще классно, на фоне того, что я писала выше. Увы, игнорировать вечно некоторые вещи нельзя.
Я говорила, что еще вернусь к теме, помнишь? Хотела продолжить уже к этому:

Цитата:

Родители, Хелен и Арон и даже Анна с Андреем приходили в разное время, но вели себя настолько одинаково, что я могла прекрасно представить ощущения главного героя фильма «День сурка».
- Всё нормально. Уже почти не болят. Нет, не назвала пока. Врачи говорят, через неделю. Да, устала немного, может, позже зайдете?

Никому не приходит в голову, что можно НЕ ХОТЕТЬ – это раз. А еще никто из них не может подумать о том, что можно не испытать восторга и трепета, когда видишь собственного ребенка и все такое бла-бла-бла. Все по умолчанию решили, что она счастлива замужем и по умолчанию же должна стать счастливой мамочкой. Ну, окей, то, то она не радовалась с самого начала легко было списать на переживания из-за недоношенности Флоры. А теперь типа все ок и Мии пора стать «нормальной». И особо никого не волнует, что самой Миа этого не очень-то и надо. Особенно это видно вот в этом моменте:

Цитата:

- В чем дело?
- Мэм, ваша дочь голодна, вы покормите её? – наивная надежда в голосе позабавила.
- У меня нет молока. Видишь? – одеяло сползло, и медсестра быстро скользнула взглядом по совершенно сухой больничной рубашке. – Я ничем не могу ей помочь.
- Но …
- Возьми смесь и покорми её сама.

Тут вот так офигенно выражено это нежелание Мии вообще хоть какое-то отношение к этому ребенку иметь, что лучше просто было и нельзя. Ей не интересно и не нужно сделать даже то, что по сути необходимо ребенку для выживания . Интересно то, что это не вызывает осуждения у меня, например, поскольку есть то четкое понимание, что будь ее воля – вообще бы этот ребенок не появился на свет и никакой проблемы бы не было.

Цитата:

- Заканчивай цирк, у меня болит голова.
- Меня зовут Флоренс, - продолжал кривляться он, но в ту самую секунду, как дочь захныкала, сразу уложил её на руку и добавил уже обычным тоном, - но ты можешь звать меня Флора. Ладно, мамочка?
- Вали к чёртовой матери из моей палаты.
«И дочь свою забери с собой»

Ну, я просто не могу вот это вот не отметить. Фьюри, ты никогда не был более мерзким, чем здесь – это однозначно успех! Нет, правда! Я это ощутила еще когда ты кусочек скинула в чат, но приберегла для комментария. Мне прям нереально противно стало, причем вот если остальные меня не особенно напрягали, то Фьюри – да. Ведь он как никто в курсе всей ситуации, а потому его кривляние еще более противные, чем могли бы быть в ином случае.

Цитата:

Единственным человеком, чье присутствие меня никак не раздражало и не напрягало, оставался Дэвид.

Ура! Вот оно явление спасителя народу! Я уе и сама, не меньше Мии ждала его появления – прямо вот он нужен был тут. Нравится, кстати, ремарка о Хелен – вот это на самом деле чувствуется во всем поколении

То, что Миа и Дэвид на самом деле ближе чем Миа и Хелен, не смотря на нежную любовь и привязанность последних друг к другу.
И – да, скрин) Лучший скрин отчета! В качестве маленького тапка – хотелось бы чуть разбавить чем-то серое здание слева, оно чуть спорит с самим Дэвидом (либо он должен был быть ярче), но композиционно кадр шикарный. Мне нра очень поза, она вот как-то характерна для персонажа, а так же цветовое, тревожно-серое, решение картинки.
Ну и, конечно, история! Я не буду цитировать, просто потому, что не могу ничего выбрать, ибо это прекрасно как рассвет) И – да, это офигенское обоснования отношения Дэвида беременным, его полное спокойствие и «даже какие-то умные слова» (учтем, что у него еще и отец врач, а так же сестра-близнец врач и ее муж врач), ооочень круто вписалось. Отмечу только вот это:

Цитата:

- На всё воля Левкоева, - загадочно отозвался Дэвид, а заметив, как сильно, в жесте глубокого непонимания, я сдвинула брови, громко расхохотался, напугав парочку болтающих неподалеку медсестёр.

Просто нельзя пройти мимо!

Мортемианство заразно!)))

Цитата:

Все окружающие, во главе с Индирой, считали, что у меня постнатальная депрессия.

Угу, про это я и писала выше. «Если мамочке не нравится ее ребеночек – значит у нее депрессия, это пройдет и на небе будет радуга и пушистые розовые облачка из сахарной ваты». Ага, три раза.
Нравится описание нового быта семьи – вот этот переезд в гостевую комнату (бгг, не зря ее строила), «физически плохо», Фьюри с коммуникатором и младенцем – очень крутые и яркие образы, снова как кино.
Ха) Вот и знаменитый разговор отца с дочерью, бгг. Я повторюсь: Марк, ты вот прям уверен, что ИМЕННО СЕЙЧАС самое время?

Цитата:

– Работа нужна мне, чтобы не сойти с ума. Я не могу жить одним ребёнком, пап, так мозгами можно поехать.

Цитата:

– Я ни разу даже не видел тебя с Флорой на руках, не говоря о чем-то большем! Ты ни разу не укладывала её спать, ни разу не купала, не кормила и не гуляла! Ни единого раза, Миа! Тебя что, совсем не волнует, что полугодовалая дочь тебя даже не узнает?!

… Сдается мне ты опоздал. Лет этак на двадцать пять. Мне очень нравится, что ты включила это в повествование – это круто продолжает вот то отдаление Мии от родителей, которое уже было давно начато. Я бы даже сказала, что является кульминацией, когда, наконец-то, Марк понимает, что все далеко не так прекрасно, как ему казалось, а так же, что взгляды на жизнь у его дочери ну весьма и весьма отличаются от его собственных. Жаль, что этого не случилось раньше, жаль, что теперь это случилось столь резко (это уже к тому, где Миа говорит про то, что ее волнует). Больше всего потом вот это понравилось:

Цитата:

– Или мне нужно присоединиться к вам троим и тоже водить вокруг неё хороводы? Ей всего полгода, а она уже из вас веревки вьёт.

С Марлой Скотт, тоже шикарный эпизод. Я люблю «рабочие вставки» со службы Мии, но здесь это немного иначе. Возможно потому, что сама Миа тоже поступает явно не по уставу:

Цитата:

- Вам нужно уезжать. Слышите, Марла? – она перевела на меня испуганный взгляд, а глаза её, расширенные от ужаса, напоминали плошки. Отложив крышку кроватки, я крепко схватила Марлу за плечи. – Не трогайте вещи, просто берите детей и деньги и уезжайте как можно дальше. В другой штат, можно даже на юг. Вы понимаете?

Ну, вряд ли ее такому учили в школе ФБР

Дико понравилс я момент с кроваткой! Вот это вот, как она отметила различия потому, что Марк и Мона выбирали кроватку и от этой отказались и т.п. Это тоже очень реалистичный момент: когда делаешь что-то, опираясь на собственный жизненный опыт. Здорово вписалось!

Цитата:

На свой второй день рождения Флора захотела «котика», и объяснять, что в доме и так живут три кота, оказалось бесполезно. На мгновенно устроенную истерику с катанием по полу и битьем об него кулачков из кабинета вышел Фьюри, а Флора, мигом прекратив рыдать, унеслась жаловаться на всех и вся. Выслушав аргументы дочери («хочу котика, пап!») и контраргументы всех остальных («это будет уже четвертый, зачем?»), он, довольно предсказуемо, поднял Флору на руки и объявил, что котик приедет к ней в день рождения.

Разумеется, это просто один из фаворитов отчета! Аргументы-контраргументы – крутая фишка! Да и вообще вся ситуация показательная, уже потихоньку вырисовывает характер Флоры, причем как и моментом с истерикой, так и с отношением к Фьюри к ней. Нравится, как это выглядит и жутко интересно во что все это выльется!

Цитата:

Я прошла мимо и, оказавшись у бара, опустилась на корточки, пытаясь найти именно то красное вино, которое пила с утра. Оно не было ни кислым и ни сладким, не отдавало ни уксусом, ни спиртом, но оставалось достаточно крепким и выдержанным, чтобы не напоминать компот. Хорошее и явно очень дорогое вино. Нужную бутылку я узнала сразу, а прочтя на этикетке «Элитные виноградники О’Грейв», ещё раз в этом убедилась и потянулась за штопором.

Ну почему, почему, почему у нас тут нет адекватных смайлов с сердечками?! Хотя... Может и хорошо, что нет, потому что тыща сирдец в комменте смотрелась бы... Немного противозаконно относительно правил форума

Мариша, отсылка шикарна *_* Сейчас визжу даже больше, чем в первый раз!

Цитата:

Мама смотрела перед собой невидящим взглядом, не реагируя ни на слова, ни на попытки тормошить её. Я была близка к настоящей панике, когда она, наконец, посмотрела на меня и произнесла всего два слова лишенным какой-либо эмоциональной окраски голосом.
- Андрей умер.

Блин!!!! _!!!!!!_!!!!
Ну вот умеешь же ты с размаху бить финалами (или кирпичами!!!) по голове! Главное, вот ты же говорилааа… Но одно дело знать что, а другое – ВИДЕТЬ КАК. И это просто нереально круто описанный момент! А еще – нереально уместный, ведь Андрей старше всех и весьма прилично (кстати, а сколько у них с Анной разница?). Ну и, еще, естественно

Естессно, я не могу уйти не прокомментировав 13 фактов об Индире

Круто, что мы можем узнать об Индире чуть больше, чем в рамках отчетов, где она всего лишь эпизодический персонаж.
Уж не знаю почему, но факты под номером 4 почему-то всегда мне нравятся (проверено на Яне), вот и здесь:

Цитата:

4. Патриархальный уклад в семье родителей Индира всегда воспринимала естественно. Даже после переезда и нескольких лет жизни в Америке, её совсем не удивляло, что мать, отказалась от услуг нянь и домработниц и продолжила заниматься домашней работой самостоятельно. Что её удивляло – так это отношение американских детей к своим родителям. Особенно врезался в память момент в магазине: десятилетняя Индира тогда была в ужасе от поведения американской девочки. Девочка кричала на маму, а когда та пыталась её успокоить, царапалась и била её по рукам. Ей, воспитанной в глубоком почитании старших, подобное поведение казалось диким, а мысль, что можно так себя вести с матерью, вызывала ужас.

Классный момент, здорово показывает как уклад семьи, так и разницу культур, а, вдобавок, еще и саму Индиру.

Цитата:

8. Вернувшись в США, Индира с отличием окончила университет по программе «Педиатрия». Баллы за дипломную работу были настолько высоки, что она без проблем получила желаемое место в ординатуре по специальности «Акушерство и гинекология». Кроме того, несколькими годами позже она была сертифицирована как иммунолог, а учиться продолжает и по сей день.

Вот это нравится. Мне кажется, что это настоящая характеристика великолепного профессионала (каковым она и предстала) – не останавливаться на достигнутом и продолжать учиться даже тогда, когда достигаешь очевидных высот в своем деле. Предыдущий факт, про «Врачей без границ» тоже зацепил.

Цитата:

9. Будущий муж Индиры, несмотря на обеспеченность, поначалу очень не понравился её консервативным родителям. Анджело Грациани показался им легкомысленным, как и все итальянцы, и недостойным их целеустремленной дочери. Индире, в свою очередь, было очень важно получить родительское благословение на брак, поэтому предложение пожениться тайно она тут же гневно отвергла. В общей сложности они встречались почти четыре года. За это время бизнес Анджело пошел в гору, а сам он всё-таки снискал расположение будущего тестя и тёщи, в итоге давших согласие на брак.

Тоже шикарно рассказывает о ней как о человеке. Для меня это как продолжение того четвертого факта, причем если там это еще можно было списать на то, что «да она просто другого не видела», то здесь уже нет. Мне нравится это ее глубокое уважение к родителям, не смотря на мир вокруг, а так же на другие факты (например №5 и №10).

Цитата:

12. На момент знакомства с Мией Томпсон Индире сорок восемь лет. Она проживает в огромном загородном доме вместе с мужем и тремя детьми, воспитанием которых успешно занимается, помимо работы. Старшему из её детей двадцать шесть лет, и он живет отдельно от родителей, а младшей недавно исполнилось десять. Кроме того, в доме обитают две сиамские кошки, попугай и шпиц по кличке Маузер. Тишина была редкой гостьей как в родительском доме, так и в её собственной семье. Индира с самого детства воспринимала гомон как часть семейного уюта, и, к счастью, все домочадцы её мнение разделяли.

Очень хорошо ее понимаю

Как часть большой семьи – там где тихо и надо говорить приглушенным голосом, мне обычно неуютно. Бгг, Тут, кстати, я немного отмечу в сторону Мадлен, факты о которой еще не комментила, но обязательно да – вот там было страшно. А здесь да, здесь хорошо) И шпиц отлично вписался!

Присоединяюсь к предыдущему оратору – тоже хочу выглядеть так в сорок восемь!

Цитата:

13. Индира так и не смогла ни забыть, ни смириться с увиденными условиями жизни в Африке. Поэтому, заработав достаточно денег, она попросила мужа о помощи в создании благотворительного фонда для нуждающихся матерей стран третьего мира. Муж помог не только организационно, но и материально, благодаря чему в беднейших африканских странах начали массово строиться лечебные и кризисные центры для новорожденных детей, а также их матерей, имеющих проблемы со здоровьем и нуждающихся в квалифицированной медицинской помощи. Ни Индира, ни её муж благотворительную деятельность не афишируют, поэтому в США об их фонде известно лишь сотрудничающим организациям здравоохранения.

Еще один афигенный факт! Мне нравится эта тема с благотворительностью, всегда такие люди вызывают уважение. В Индире так же вызывает уважение и мотивация – не просто так, а потому что видела, знает на собственном опыте, а значит действительно понимает, что там на самом деле необходимо.
Вот, все-таки, иногда эпизодники нужны и важны. Здорово, что формат династии позволяет порой рассказать о них побольше!
Вощем! Мариша!
Я хочу еще. Снова подсела и теперь мне нужно все больше и больше доз в виде отчетов любимых династий

Люблю тебя