[Jana Weber]

Поначалу я даже пыталась отслеживать личности бесконечных «ассистенток», «бизнес-партнерш» и «секретарей», но вскоре бросила это гиблое дело – их оказалось так много, что впору было ставить вращающуюся дверь, как в торговых центрах.

Норман обнаружился в дверях кабинета Фьюри. Он был одет в какие-то несуразные шорты и не менее несуразную футболку из числа тех, что носил, когда перевоплощался в недоумка Нормана Джейкобса. Тем не менее, несмотря на всю эту бутафорию, назвать его недоумком сейчас у меня не повернулся бы язык. Сейчас передо мной стоял не недоумок, которого он изображал не менее талантливого, чем Фьюри – солнечного мальчика-зайчика – а специальный агент ФБР, выдающийся профессионал своего дела. Вполне возможно, один из лучших агентов за всё время существования этой структуры, и совершенно не важно, во что он был в этот момент одет. Я поймала себя на мысли, что вздумай Норман даже раздеться догола и надеть на голову кастрюлю, он бы всё равно не перестал быть Норманом. Равно как и «Норман Джейкобс», одетый в самый строгий костюм, не стал бы и на йоту серьезнее.

Фьюри был прав, оставаться здесь было нельзя. По-хорошему, в аэропорт следовало отправляться уже сейчас. По-хорошему, с каждой секундой раздумий шансы на побег таяли, а шансы оказаться арестованной и предстать перед федеральным судом – возрастали в геометрической прогрессии. По-хорошему, стоило сначала убраться к чертовой матери с места преступления, а потом думать, что делать дальше. По-хорошему, я не могла уйти, не попрощавшись.

Любой физический контакт с Флорой я воспринимала в штыки. Я никогда не носила её на руках. Никогда не держала за руку. Никогда не обнимала. Пока она была совсем маленькая, я старалась даже не смотреть на неё лишний раз, не то, что касаться. И теперь, когда времени почти не осталось – на улице почти рассвело, и мне уже следовало быть на полпути в аэропорт – я не могла заставить себя встать и уйти. Рука поднялась сама собой, словно принадлежала вовсе не мне, а существовала отдельно. Пальцы коснулись округлой щеки. Флора ошарашено распахнула глаза, но не отстранилась. Аккуратно очертив пальцами овал её лица, я поймала себя на мысли, что запоминаю её. Я хотела запомнить её именно такой – в цветной пижаме с растрепанными красными волосами, гордую собой.

Династия Томпсон. Стрелять мы тоже умеем
Глава двадцать восьмая. О черепах и портретах