Уиллоу Роджерс тридцать шесть лет, но всем говорит, что сорок один. Так никто не удивляется, насколько плохо она выглядит для своего возраста.
Она прекрасно видит, но носит очки в квадратной оправе, чтобы производить серьезное впечатление. Написала целый курс тренингов по борьбе с неуверенностью в себе, но имеет серьезные проблемы с самооценкой. А ещё, с прошлого месяца она директор школы Блоссомпорт-Хай, но совершенно для этой должности не подходит.
Потому что она катастрофически, до удушливого липкого ужаса боится разговаривать с незнакомыми людьми. И, как ни парадоксально, это никогда ей не мешало. Прошлый директор прекрасно справлялся с общением сам, а она, как первый заместитель, спокойно занималась всей подотчетной документацией и ведомостями. К несчастью для Уиллоу, нездоровый образ жизни и высокий холестерин прошлого директора доводят его до инфаркта в пятьдесят четыре года, а её – до повышения.
Она бы обязательно подала в отставку, но слишком боится подвести всех, кто на неё рассчитывает. Каждый день Уиллоу начинается с получасовых уговоров встать с кровати и надеть заранее приготовленный костюм. Её костюмы четко распределены по дням недели, но она все равно каждый раз сомневается, что надеть. Иногда у неё возникает мысль наплевать на дресс-код и прийти в платье, как некоторые учителя, но потом она напоминает себе, что пока не лишилась рассудка для подобной дикости.
Тревожность Уиллоу начинает нарастать с того момента, как она переступает порог школы каждое утро, потому что каждую минуту в Блоссомпорт-Хай что-то случается. Тревожность достигает пика, когда Уиллоу добирается до своего кабинета, успев вежливо кивнуть каждому, кто с ней здоровается.
Закрывшись в кабинете, Уиллоу сбрасывает неудобные туфли-колодки и несколько минут дышит в бумажный пакет. Острый приступ паники притупляется, но она знает, что это ненадолго.
Как назло, именно на сегодня назначен день «Спроси директора», когда все желающие – от учеников с родителями до учительского профсоюза имеют право прийти и задать интересующие вопросы без всякой предварительной записи. И, к несчастью для Уиллоу, даже её замечательный секретарь – который обычно охраняет её от непрошенных гостей, как цербер врата ада – сегодня не может поделать, ровным счетом, ничего.
- Директор Роджерс, - так церемонно её секретарь, Остин Холт, обращается только при посторонних, и Уиллоу резко выпрямляется за столом, пытаясь, не глядя, надеть туфли, - к вам мистер и миссис Эммет, насчет успеваемости их сына Рэя.
«Рэй Эммет, 11 класс, баскетболист-звезда, уровень успеваемости – средний, уровень проблемности - низкий» - мгновенно вспоминает Уиллоу досье мальчика.
Родители, должно быть, пришли просить не оставлять их сына на второй год.
- Слушаю вас, - сухо обращается к робко переглядывающимся мистеру и миссис Эммет Уиллоу и сцепляет пальцы на столе прямо перед собой.
Она много раз репетировала интонации дома перед зеркалом. Дома у неё получается говорить и приветливо, и, как ей кажется, дружелюбно, но сейчас она слышит свой голос и осознает, что скрежет стекла по камню – и тот звучит приятнее.
Когда перепуганные мистер и миссис Эммет покидают её кабинет, Уиллоу чувствует себя так, словно пережила несколько раундов в поединке с тяжеловесом.
- Ещё немного, и перерыв, - уговаривает её Остин, как, наверное, уговаривают своих подопечных тренера в боксе. Уиллоу никогда не занималась ни одним из единоборств, но аналогию чувствует прекрасно. Он смотрит на неё с искренним сочувствием, и Уиллоу снова шарит в ящиках стола в поисках «терапевтического» бумажного мешка. – Может, тебе коньяка выпить? Расслабишься.
Он кивает на книжный шкаф, где за закрытыми дверцами хранится нераспечатанная бутылка.
- Нельзя, - коротко отвечает Уиллоу между вдохами и выдохами, - запах будет.
А ещё она совсем не переносит алкоголь, но Остину сказать об этом почему-то стесняется. Подумает ещё, что она какая-то больная. Уиллоу украдкой переводит взгляд и несколько секунд наблюдает, как он быстро что-то листает в планшете и как слегка шевелятся его губы, пока беззвучно читает.
- Следующая Ким Джун Чон, - заключает он через некоторое время. – Причину не указала.
«Ким Джун Чон, 12 класс, староста, уровень успеваемости – высокий, уровень лидерства – высокий, уровень убеждения – высокий».
Уиллоу страдальчески вздыхает и роняет голову на руки. Сложнее всего ей иметь дело с девочками-старшеклассницами. Она их не понимает – никогда не понимала - и поэтому опасается сильнее всего.
- Дай мне пять минут, - бормочет она, не поднимая головы, и слышит, как за Остином закрывается дверь.
- Я хочу поговорить о моей подруге, Флоренс Томпсон - с порога заявляет Ким Джун сразу после учтивого приветствия. Уиллоу снова напускает на себя холод, но это не производит должного впечатления. Она открывает рот и почти собирается с силами, чтобы предложить присесть, но Ким Джун качает головой и остается на ногах. – Мы с ней… поссорились. И меня беспокоит, что это может серьезно на ней отразиться.
- Что вы имеете в виду? – уточняет Уиллоу и показательно открывает блокнот, готовая записывать. Так она, наверное, выглядит увереннее.
- Всю прошлую неделю она не появлялась в школе. Сейчас мы сдаем важные рефераты, и она, конечно, ничего не сдавала. И не сдаст, если ничего не предпринять. В итоге, это отразится на успеваемости, и школу она в этом году не окончит. А у нас выпускной класс.
Ким Джун бы отлично удалось вещать с трибуны. Она разговаривает настолько уверенно, что Уиллоу заслушивается. Ким Джун смотрит на неё выжидательно, и Уиллоу теперь кажется, что она ожидает от неё какого-либо итога. Уиллоу не понимает, чем может помочь она, если даже такой как Ким Джун ничего не удалось.
- Что вы предлагаете? – тем же сухим тоном осведомляется она, надеясь, что Ким Джун подскажет. И она подсказывает.
- Позвонить её бабушке с дедушкой, а также психологу, к которому она ходит, и проинформировать о сложившейся ситуации. И, если честно, госпожа директор, я не до конца понимаю, почему никто до сих пор не удосужился этого сделать.
Вместо того чтобы поставить нахалку на место и дать понять, кто здесь директор, Уиллоу что-то мямлит об аврале дел и каких-то неотложных встречах. Ким Джун смотрит на неё немигающим взглядом сквозь очки, и Уиллоу делается дурно от перспективы говорить по телефону в чьем-то присутствии.
- Секретарь с ними свяжется. Спасибо за ваше сознательное отношение, мисс Чон, - еле шевелит языком она.
Уиллоу чувствует себя так, словно по ней несколько раз в разных направлениях проехал асфальтный каток. За слабость она наказывает себя омерзительным супом из кафетерия, и теперь к чувству беспомощности добавляется и легкая тошнота.
- Хочешь, схожу за успокоительным? – предлагает Остин из-за компьютера, жуя сэндвич с говядиной.
Уиллоу благодарна ему за ежедневные попытки дружелюбного общения, несмотря на её абсолютное неумение такие разговоры поддерживать. Откровенно говоря, она не до конца понимает причину такого дружелюбия.
- Не нужно, всё в порядке.
- Точно? На очереди миссис Боном из-за того, случая, когда её сына закрыли в женском туалете, группа старшеклассников-веганов и учитель биологии с новой инициативой о маникюре.
«Джеффри Боном, 9 класс, аутсайдер-одиночка, навыки коммуникации – низкие, уровень проблемности – потенциально высокий»
От ужаса у Уиллоу подгибаются колени.
- Или я могу их разогнать под каким-нибудь благовидным предлогом, решай сама.
- Нет, - поспешно отказывается Уиллоу и тут же об этом жалеет, - нельзя. «Спроси директора» не проводился с того момента как… как директор Эриксен скончался, необходимо произвести впечатление…
- Как скажешь, - легко соглашается Остин и уже в утвердительной, а не вопросительной форме добавляет, - схожу всё-таки за успокоительным.
- Угу.
- А потом позвоню Томпсонам.
Уиллоу очень нравится, что Остин не спрашивает её мнения, не просит какого-то одобрения или решения, а просто говорит и делает. Из него бы вышел хороший директор, единственная проблема заключается в том, что Остину двадцать три. Хотя, как кажется Уиллоу, нисколько это не проблема. Ей вот тридцать шесть, но она не чувствует ни одного преимущества своего возраста.
Встреча с миссис Боном, старшеклассниками и учителем биологии сливается во единый комок белого шума, но Уиллоу не против. Остин накапал немного больше обещанных сорока капель, она чувствует это по тому, как немного плывет кабинет, а голоса приглушаются, как плохое радио. Такой формат встреч Уиллоу даже нравится. Ещё больше Уиллоу нравится, что проблемы людей, с которыми они приходят, каким-то образом решаются сами по себе и практически без её участия в ходе этого разговора.
- Ты просто героиня, - улыбается Остин, когда мистер Филлипс, учитель биологии, отходит достаточно далеко. – Иди лучше домой, пока никто ещё не пришел.
- Как же ведомости? – из последних сил шевелит губами Уиллоу. В заполнении всевозможных документов ей обычно нет равных, но сегодня она слишком измучена.
- Да ну их, праздники впереди. Раньше понедельника их всё равно никто не прочтёт.
Из школы Уиллоу сбегает за пятнадцать минут до окончания рабочего дня и воровато озирается – ни дать не взять десятиклассница. Ключи от машины крепко сжаты в руке, но она всё равно роняет их, когда спотыкается на ровном место. Ключи описывают в воздухе идеальную убывающую функцию и падают прямо в открытый люк совсем рядом с машиной.
Уиллоу резко останавливается и неверяще смотрит в черную дыру. В голове проносятся те самые выражения, за которые хулиганы отправляются убирать территорию школы после уроков. Произошедшее настолько потрясает, что она прижимает руку к губам и начинает мелко-мелко подрагивать. Плечами, руками, ногами, всем телом. Сейчас ей придется дожидаться эвакуатор, объясняться с инспектором, отвечать на миллион идиотских вопросов. Дома она окажется часа через полтора, при самом лучше раскладе.
От пережитого напряжения, злости и чувства беспомощности Уиллоу стоит и плачет над канализационным люком. Дурацкое успокоительное Остина не помогает – вместо того, чтобы не расстраиваться и не плакать по пустякам, Уиллоу плачет, но очень спокойно.
- Да ладно вам, это всего лишь ключи.
Уиллоу вздрагивает и моментально смахивает слезы. Следом за этим вспоминает, что красила сегодня ресницы. К синей стене совсем неподалеку прислоняется Флоренс Томпсон, точно такая же монохромно-синяя. Неудивительно, что Уиллоу замечает её только теперь.
«Флоренс Томпсон, 12 класс, уровень успеваемости – средний, уровень социальности – высокий, уровень проблемности - запредельный».
Уиллоу ничего не говорит. Она прекрасно знает эту девочку по рассказам других педагогов, но сомневается, что это взаимно. Учитывая её редкое посещение школы, вряд ли она в курсе, что прошлый директор отки… скончался. Флоренс отлепляется от стены и делает несколько шагов вперед, деловито заглядывает в люк, а Уиллоу не знает, что ей ответить. К счастью, она говорит ещё.
- Съездите завтра в сервис, дубликат за полчаса сделают.
Почему версия про дубликат не пришла в голове раньше? Возможно, это бы избавило её от эмоциональной сцены на глазах у ученицы.
- Флоренс, - наконец, находит в себе силы и голос Уиллоу. – Почему ты не ходишь в школу?
Наверное, стоило спросить иначе. Мистер Денвер, математик, да и многие другие педагоги, умудряются задавать вопросы так, что ученики прирастают к стульям. Стоило сделать голос жестче, а лицо серьезнее, но у Уиллоу больше нет сил на маски. Слишком много усилий она приложила, чтобы не сломаться сегодня. Флоренс не отводит взгляда от ямы и неопределенно поводит плечами.
- Потому что потеряла кое-что немного важнее ключей. Самую малость.
Уиллоу не понимает, но это и неудивительно. У неё всегда были отличные оценки по педагогике и детской психологии, но детей она от этого лучше понимать не стала. Эта девочка годится ей в дочери, но отчего-то Уиллоу не воспринимает себя как авторитет. Не только для неё, а в принципе.
- И ты думаешь, что прогулами себе поможешь? – вырывается у неё, и на лицо Флоренс мгновенно наползает кривая улыбка. Наползает и так же быстро уползает, как маленькая ящерица.
- Вас подвезти?
Уиллоу сомневается, что это уместно, но она так сильно устала за этот день, что перспектива добираться пешком кажется ужасающей. Она кивает и направляется вслед за Флоренс. Интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что Остин вызвал её бабушку с дедушкой для беседы? Вряд ли она бы осталась такой любезной.
Про Флоренс Томпсон учителя-практиканты рассказывали жуткие вещи. Она и вещи выбрасывала из окна, и сама выпрыгивала со второго этажа на ближайшее дерево, и всеми доступными способами срывала уроки. Уиллоу довольно долгое время считала её собирательным образом, чем-то вроде городской легенды-страшилки для преподавателей.
И теперь, когда столкнулась с ней сама, Уиллоу в растерянности. Флоренс не кажется неуправляемой, она кажется грустной. Как тяжело с этими подростками…
- Сейчас налево, - коротко произносит она. Флоренс дала понять, что на разговор по душам не настроена, а Уиллоу счастлива, что поддерживать светскую беседу нет необходимости.
Она периодически говорит, куда поворачивать, но в целом путь домой проходит в молчании.
- Дайте телефон, - говорит Флоренс, когда Уиллоу уже видит подъезд своего дома. Она не понимает вопроса и в смятении молчит. Она просит её номер?
- Сам телефон, - повторяет Флоренс и кивает на сжатый в руке сотовый. Уиллоу поднимает руку и неожиданно для себя самой просто протягивает его.
Флоренс быстро набирает какой-то номер и сразу возвращает телефон обратно.
- Доктор Уизерс, - отвечает она на немой вопрос Уиллоу. – Позвоните и поговорите с ней.
- Врач? – Уиллоу вспыхивает и подавляет желание выронить его в сумку. Это бы выглядело странно. – Зачем мне врач?
- Скорее консультант, - снова коротко улыбается Флоренс, - если вы плачете над упавшими в канализацию ключами, значит вам очень нужно с кем-то поговорить. Она это умеет.
Уиллоу раздумывает над тем, чтобы стереть номер, когда выйдет из машины, но вместо этого машинально нажимает «Сохранить контакт» и убирает телефон из рук.
Этот день, к счастью, кончился.
Ask-the-Principal
Древовидный вид
