Всем привет
Я помню, что в первом поколении хотела описывать время с точки зрения симов, т.е. “ускоренное”, как например, с первой беременностью Антеи.
Далее, в угоду художественному повествованию и т.п. я употребляла такие выражения, как “прошло столько-то лет”, хотя это не совсем логично, исходя из летоисчисления неделями, как в игре. В прошлом отчете я также указала реалистичный, а не игровой срок беременности в эпикризе у Констанции.
Немного поразмыслив, я решила, что из песни слов не выкинешь, и поэтому постфактум редактировать временной ляп в первом поколении я не буду. Просто впредь постараюсь продумать “альтернативную” систему исчисления времени.
Пока, можно считать, что время в династии течет, как в жизни, с некоторыми оговорками.
А сейчас, прошу Вашему вниманию - новый отчет!
Он немного короткий, но в сухом остатке содержит в себе довольно много перемен в жизни Олимпии
Приятного чтения!
Не зря говорят, как корабль назовешь - так он и поплывет. С тех пор, как мы переехали в Нью-Тренд, наша жизнь действительно повернулась в новом направлении.
После того, как выяснилось, что Констанция беременна, она стала чувствовать себя гораздо лучше. Она жила надеждой на светлое будущее со своим ребенком, еще и служащим напоминанием того, что это все, что осталось от их с Флавио любви.
И только глубокая тоска, иногда проскальзывающая в ее взгляде, напоминала о том, что она пережила.
Тем не менее, Конни уже не лежала целыми днями в постели, а радостно предвкушала момент, когда она станет мамой.
Я не спрашивала, но почти уверена, что они с Флавио хотели ребенка.
Констанс снова взялась за кисть, и вскоре среди местных коллекционеров произведений искусства стал пользоваться популярностью некий “аноним”, чьи работы оценивались дороже остальных.
Я была рада за сестру, мне хватало хотя бы того факта, что Констанция стала вставать с постели, и атмосфера в доме заметно разрядилась. Все предпочли сделать вид, что того “траурного” периода не было, и никто не обвинял меня в том, что все лишились своей прежней жизни. Я даже не стала обижаться…
***
Я смогла в полную силу вернуться к работе. Я не сокрушалась по этому поводу, так как мне не терпелось уже увидеть его. Конечно же, Кроулли.
Теперь, когда между нами были расставлены точки на “i”, не хотелось ни лукавить, ни таиться. Я смогла признаться себе, что я люблю его. Пока только себе.
Мы все также виделись в основном на заданиях, но теперь это обрело другой смысл.
С появлением определенности в наших отношениях, меня больше не тяготило его общество в гробницах. Наоборот, теперь я точно была уверена, что выйду оттуда живой. Я стала чувствовать себя под защитой Малькольма. Я стала ему доверять.
Как он тогда сказал? “Мы с тобой, как Бонни и Клайд, только на стороне добра”.
Если раньше для меня наши отношения больше были похожи на игру в поддавки, которые пробуждали во мне игривые настроения, то сейчас я просто наслаждалась моментом и позволила отпустить себе локус контроля.
Да, я много думала о том, что он женат, и это, в целом, неправильно. Но Малькольму я не озвучивала эти опасения, будто боясь спугнуть то счастье, что у нас было. В конце концов, я никогда не мечтала выскочить замуж, а о детях пока не задумывалась, так что, на мой взгляд, нашим отношениям ничего не мешало.
Мы проводили много времени в постели, гуляли, молчали, болтали. Он часто любил объяснять мне что-то с высоты своего опыта, а я любила с ним спорить. Разговоры и романтические моменты возникали между нами и раньше, но только сейчас я поняла их ценность. Теперь даже совместная отработка боевых приемов заканчивалась объятиями и возней на татами.
Будто кто-то наконец-то дал нам разрешение сблизиться. И мы с радостью наверстывали упущенное.
Наши успехи в разоблачении преступной сети Ландграаба продвигались, и география наших миссий расширилась. Малькольм любил меня и на улочках Монте-Висты, и на пляжах Исла Парадисо, и в барах Старлайт-Шорз. Как говорят, и целого мира мало…
Я была счастлива. Мы были счастливы. И мне хватало этого с головой, хотя многие назвали бы это положение шатким, наши отношения ненастоящими, а меня разлучницей и предательницей. Плевать.
Наконец-то пазл сложился, и теперь мы не были “спящими друг с другом незнакомцами”. Наши отношения стали гармоничными, и я даже не хотела думать о будущем. Зачем, если в настоящем так хорошо. Лови момент...
***
Я не спешила возвращаться домой. Все, что наполняло мою жизнь смыслом, было так или иначе связано с работой.
Дома не знали о моих “похождениях”. Точнее, я упоминала, что у меня роман, но подробностями делиться не хотела. Прочитать мораль я могла бы и сама себе в своей голове.
Из родных я сильнее всего скучала по маленькому Орландо. Точнее, уже совсем и не маленькому - за время самостоятельной жизни он очень вырос, и стал подростком.
Мы приезжали к нему в интернат. Выяснилось, что мой маленький Орли, в перерывах между шахматным и писательским кружком, похищает девичьи сердца, и вообще всеми силами скрывает свою застенчивость. Стал играть в футбольной команде, завел себе друзей-футболистов, и стайку болельщиц (болеют ли они за него как за игрока, или за героя эротических фантазий, сразу и не разберешь). Я и не ожидала, что в отрыве от семьи он так изменится. Разлука сильно на него повлияла, он уже не тот испуганный маленький мальчик.
Вскоре Орландо уже потерял титул самого младшего члена семьи. У Констанции родился сын - малыш Марсус. У меня появился племянник!
Все мы понемногу оправились от прошлого, и больше его не вспоминали. Оно изменило нас, но мы выстояли.
В моей душе поселилась надежда. Я чувствовала, что все будет хорошо. И жадно ловила этот недолгий момент…
2-7. Carpe diem
Древовидный вид
