[Чудовтапках]

Четвёртая серия

- Вы сказали, что выступать вам было боязно, - повторила его слова Керри. – Но как же тогда получилось, что ваше выступление – выступление ещё никому не известного молодого коллектива – официально признали одним из лучших исполнений на этом концерте?
- Знаете, - Роберт снова чуть улыбнулся. – Мы и сами недоумевали, как так могло получиться. Для нас это было огромной неожиданностью. Только Майкл воспринял это как должное. Он верил в успех «Намёка» больше, чем мы все вместе взятые. Если мы в перерывах между репетициями успевали ещё кое-как учиться, то он весь… весь отдался группе, её творчеству. У нас у всех были мысли, что если что-то вдруг не получиться, если мы не добьемся никакого успеха, то мы будем заниматься, например юриспруденцией. А Майкл даже институт смог закончить только благодаря обширным знакомствам, потому что, когда он пришёл в группу, для него перестали существовать все другие профессии – только музыкант, только солист, только в Innuendo. И он был уверен, что мы станем известной группой, и поэтому особенно не удивился, узнав о том, что мы признаны одними из лучших.

- Боже, нам уже через три минуты на сцену, - кусая губы, Ригби нервно мерил шагами небольшую гримёрку, отведённую начинающим музыкантам.

Роберт услышал только хвост этой фразы – он сидел, зажав руками уши, и вспоминал аккорды. Естественно, путался, сбивался, чертыхался и начинал сначала. Он был уже полностью уверен, что группа сегодня провалится – очень громко и с треском, перед двадцатитысячной аудиторией.
Меддоус выглядел не многим лучше двух гитаристов – судя по всему, он тоже был глубоко убеждён, что «Косвенному намёку» на сцену лучше вообще никогда не выходить. И лучше будет прямо сейчас бросать заниматься музыкой, подтягивать институтские хвосты, пока не поздно, и идти работать по специальности. Нервничая, Джордж так быстро вертел в пальцах барабанные палочки, что они только чудом не переломились пополам.
- Не напоминай, - попросил барабанщик.
- Ну как, все готовы? – в гримёрку просунулась голова Беллами, а вскоре появился и сам Майкл, сияющий, как рождественская ёлка. – Народу – море! – заявил он, радостно улыбаясь. Глаза его возбуждённо блестели.

Роберт тихо застонал, решительно не понимая, что их, пожалуй, слишком уж самоуверенный солист может находить такого радостного в этом факте. То, что на их провал будет смотреть море народа, а так же известные на весь мир музыканты, Алду совсем не радовало. Ригби прислушался.
- Слышите? – спросил он.
Со сцены доносился голос ведущего:
- Представляем вам совсем молодую группу…
- Это про нас! – забеспокоился Майкл. – Пойдём! – он критически взглянул на бледно-зелёные от страха лица остальных членов группы. – Да-а-а, я начинаю в вас сомневаться… Ноты все помнят? Не помните – напоминаю: до-ре-ми-фа-соль и так далее. Что играем, никто не забыл? Улыбнитесь, Бога ради, вы же не на казнь идете, на вас же люди смотрят! – Беллами широко распахнул дверь и первым вышел в коридор. За ним, прихватив гитары, поплелись музыканты. Роберт чувствовал, что у него дрожат руки. Два шага, один… Вот они и на сцене. Теперь главное – не споткнуться и не уронить гитару. Для начала. Когда Алда увидел, сколько собралось народу, ему захотелось убежать обратно в гримёрку и спрятаться там.

Потому что их было не море, как пообещал Майкл, их был целый океан, до самого горизонта, всё, что видел Роберт, были головы и транспаранты. На ватных ногах он кое-как дошёл до ранее условленного места на сцене и остановился там, мысленно проклиная этот концерт, который, разумеется, обернётся для группы полным провалом.
Майкл же, казалось, не чувствовал ни тени смущения, страха, или там, неуверенности и прочих напастей, которые атаковали остальных музыкантов. Подбежав к микрофону, он помахал толпе рукой.
- Добрый вечер! – пронёсся над стадионом его тысячекратно усиленный многочисленной техникой голос. – Эта песня называется «Любовь на руинах».
Джордж за спиной Роберта ударил по тарелкам – сигнал к началу. Алда закрыл глаза и с силой рванул струны. Вскоре к ним подключился Джеймс, а потом Беллами запел.

Естественно, Меддоус пару раз ударил не в то время и не в тот барабан, да и сам Роберт умудрился-таки перепутать аккорды, но Майкл, казалось, ничего этого не замечал – он как заведённый носился по сцене, дико вертел в руках микрофонную стойку, при этом умудряясь как-то не запутаться в проводах, и наслаждался всеобщим вниманием. Казалось, он вообще ничего не замечает вокруг – только поёт, но, пару раз поймав на себе грозный взгляд солиста, а потом, увидев, как Беллами, на секунду повернувшись к публике спиной, показал Меддоусу увесистый кулак, Алда понял, что он следит за их игрой и прекрасно слышит все пропущенные и неправильно сыгранные ноты. Вспомнив о взрывном характере солиста, Роберт испугался и неожиданно для самого себя, вдруг сообразил, что играть дальше. На Джорджа, видимо, вид кулака Беллами тоже подействовал – он перестал без разбору бить во все барабаны, до которых мог дотянуться, а стал выстукивать что-то, хоть отдалённо, но напоминающее ритм.
Наконец, песня закончилась, Роберт мягко убрал пальцы со струн, а Майкл всё продолжал тянуть последнее слово – он весь напрягся, вспотел, на его шее вздулись вены, он крепко сжал микрофон – видно было, как ему тяжело не сорвать эту ноту. Наконец Беллами перестал петь, откинул со лба волосы и поклонился публике – люди зааплодировали. Роберт, наконец, улыбнулся, мысленно вытирая со лба трудовой пот. Нет, это что угодно, но только не провал, им нравится, они кричат, аплодируют, свистят, машут руками – им нравится!
- Спасибо, - неожиданно тихо сказал в микрофон Майкл.

Сопровождаемая аплодисментами, группа скрылась со сцены – со второй композицией они должны были выйти чуть позже. Войдя в гримёрку, Майкл упал на стул, схватил со стола полотенце, наскоро вытер им мокрое лицо и откинулся на спинку, закрыв глаза. Меддоус, Джеймс и Роберт уселись на диван, переваривая только что пережитое.

- Что это было? – прошептал Беллами.
- Майкл, ты, надеюсь, голос не сорвал? – забеспокоился Ригби. Солист отрицательно помотал головой.
- Нет, слава Богу, - ответил он. Голос был немного ниже, чем обычно, и слегка хриплый. – Но если бы ещё чуть-чуть… Впрочем, оставим меня в покое, - он взглянул на музыкантов, снова убирая со лба длинные волосы. – Что вы, хотел бы я знать, творили в начале? Это же был кошачий концерт какой-то! Я же напомнил вам ноты перед выходом! Роберт, тебе вообще известно такое понятие, как аккорды? А у тебя, Джордж, откуда руки растут, и с каких пор ты путаешь тарелки с барабанами? Когда вы успели слух потерять? И почему не предупредили меня, что не помните, с какой стороны подходить к инструментам? Так, по кому я ещё не прошёлся?..
- Майкл, - начал было Джеймс. Видимо, он боялся, что по нему тоже пройдутся.
- Молчать! На репетициях вы играли хорошо – здесь должны играть в сто раз лучше! Это сцена! Здесь в каждый аккорд, в каждую ноту, в каждый удар нужно вкладывать всю силу, всё умение! И даже больше, чем всё! И если вы, идиоты, так же изнасилуете и вторую песню – готовьтесь опять искать солиста!

Беллами неожиданно прекратил кричать.
- Следующий выход – через час. Чтоб выложились по полной!

- На том концерте, - сказал Алда. – Мы играли во всю силу, вкладывали в песню всё, что могли. Когда мы ушли со сцены, мы чуть могли двигаться, я вообще плохо помню, что было потом – помню только, что голова болела. Мы играли, используя всю ту жизненную энергию, как будто этот концерт не первый, а последний в нашей жизни – наверное, поэтому нас тогда и признали лучшими.

Комментарии

"Любовь на руинах" (название песни) - название одной из серий первого сезона сериала "Скорая помощь"