[Чудовтапках]

Восьмая серия, часть вторая

Неожиданная болезнь Майкла вынудила Innuendo как минимум на две недели отменить все концерты и задержать своё возвращение в Лондон, пока Беллами валялся в больнице под капельницей. Нельзя сказать, что солист был очень этим недоволен: наоборот, он искренне наслаждался непривычным для него состоянием покоя и ничегонеделания, хотя ясно давал понять остальным, что как только выйдет из больницы – всё будет по-прежнему. И в такие минуты Роберт часто задумывался над словами медсестры: работать в таком темпе было тяжело всем, но все – это не Майкл, который на каждом концерте выкладывался так, словно это выступление – последнее в его жизни. Музыканты часто видели, как после концерта, только зайдя за кулисы, солист падал на то, что стояло рядом – неважно, что это было – и как минимум полчаса молча курил, приходя в себя. Видели, но не обращали внимания.
- Привет, - кивнул Роберт, открыв дверь палаты солиста.
- А, это ты, - Беллами сидел на кровати с листом бумаги в руках. – Привет.

- Как самочувствие?
- Курить хочется, - Майкл озабоченно погрыз карандаш. – И слова, вон, к песне никак не пишутся.
Дверь палаты снова отворилась.
- Доброе утро, - на пороге появилась та самая рыжая медсестра с тонометром в руках.

В этой больнице персонал дежурил сутки через трое, поэтому Роберт знал, кого сегодня встретит. Собственно, это и была одна из причин, почему он пришёл сюда столь рано.
- И вы уже здесь, - улыбнулась ему Джулия, садясь на кровать рядом с Беллами и закатав рукав рубашки Майкла, обернула вокруг его плеча тонометр. Солист недовольно нахмурился – тонометр мешал ему писать.
- Привет, - кивнул Роберт.
- Так рано? – неизвестно у кого спросила медсестра, - Вот уж действительно: чуть свет уж на ногах и я у ваших ног, - пробормотала девушка, расстёгивая тонометр.
Начитанный Алда вспомнил, что эта фраза – цитата какого-то русского писателя со смешной фамилией, кажется, Пушкина, или как-то так. Но Майкл, не настолько увлекающийся различного рода литературой, выпучил на медсестру глаза и быстро застрочил – ясно было, что эта строчка вскоре войдёт в одну из песен нового альбома.
- Пляшите, Майкл, - улыбнулась Джулия. – Всё в порядке.
- Ну, плясать я, пожалуй, не буду, - пробормотал Беллами, усмехнувшись. – А вот спеть могу.
- Только не в больнице, - засмеялась девушка, подхватив тонометр и подойдя к двери. – В другой раз. Нам и так приходится дежурить возле вашей палаты – среди пациентов много поклонников Innuendo, если Вы ещё и запоете – число упавших в обморок будет гораздо больше, чем на ваших концертах, - она кивнула на прощание Алде и вышла.
Роберт проводил её глазами.

Солист, проследив за направлением его взгляда, расплылся в улыбке.
- Что, хороша? – усмехнулся он. – Да-а-а, к сожалению, пациент для неё – не больше, чем просто тело, которое надо вылечить и отпустить. А жаль. Поверь, Роберт, не будь я сейчас под капельницей… - Беллами снова широко улыбнулся, а Алда искренне пожалел, что у него под рукой нет ничего тяжёлого.

***

- Майкла завтра выписывают, - произнесла Джулия, глядя в потолок.
- Ну и что? – невнятно пробормотал Роберт, проводя рукой по её волосам и пытаясь поцеловать. Она отстранилась.
- Какой ты всё-таки идиот, - с улыбкой произнесла она, складывая голову ему на грудь. – Майкл выздоравливает, вы заканчиваете гастроли и уезжаете в Лондон.
- Угу, - подтвердил Алда, целуя её в лоб. – И ты едешь с нами.
Джулия, подражая Беллами, вытаращила на него глаза.
- Что?
- Родная моя, - гитарист притянул её к себе. – Это не обсуждается. Ты едешь со мной в Англию и выходишь за меня замуж.

- Послушай, Роберт, а меня ты спросить как-то не подумал?
- А зачем? – искренне удивился Алда.
Джулия рассмеялась, приподнялась на локтях и поцеловала его.
- А действительно, зачем?

Продолжение следует...