[Nenuphar]

Я подвинулась поближе к свету и начала читать.

Запись была без даты, и я с трудом узнала четкий и уверенный почерк, к которому привыкла с начала дневника - буквы наезжали одна на другую или, наоборот, расползались, выдавая переживания писавшего. в нескольких местах страница побурела от темных капель. Однако разобрать написанное все еще не составляло труда, так что я углубилась в чтение:
...в тот вечер я поздно вернулся домой - эпидемия чумы, тяжкими шагами Жнеца шествующая по стране не миновала и моих владений. Вместе с доктором Рэйли я объезжал поселок рабов, хотя мой друг всячески пытался отговорить меня от этой экспедиции. Однако я обязан был выяснить, сколько людей пострадало и что я мог бы для них сделать.
Когда я пришел, моя жена Вивиан ждала меня в гостинной, где приказала накрыть для нас двоих поздний ужин. Она выглядела бледной и сильно осунувшейся, ее большие карие глаза лихорадочно сверкали на бескровном лице. Это заставило меня встревожиться, но я знал, что последнее время моя жена плохо спала и очень переживала из-за дурных новостей, так что я не придал этому особого значения.

Кажется, мы говорили на отвлеченные темы - сейчас уже не вспомнить, о чем мы беседовали, когда Вивиан внезапно замерла и прислушалась.
- Кажется, кто-то постучал в заднюю дверь, - обратилась она ко мне.

Слуги уже легли спать, так что я сам поднялся, чтобы приветствовать позднего посетителя и узнать, что ему нужно.
Проходя мимо зеркала, в котором отражались стеклянные двери, я не увидел за ними никого, так что решил, что Вивиан могло показаться. Однако едва я отвернулся, стук отчетливо повторился.

Пришлось выйти на террасу.
Недалеко от входа стояла высокая женщина, одетая в розовато-бежевый дорожный костюм, из тех, которые носят сестры милосердия Ордена Розы - и вправду, кажется, ее платье было расшито этими цветами. Ночные тени лежали у нее на лице таким образом, что оно показалось мне неприятным.

Однако сделав шаг навстречу, я понял, что первое впечатление обмануло меня - поздняя гостья была очень мила: белокурые волосы, стянутые в строгий пучок на затылке, фарфоровая бледность лица, васильки глаз под тонкими дугами бровей и полные, ярко-алые губы - вот что я увидел, когда подошел и учтиво поклонился.

Сестра милосердия выглядела встревоженной. "Вы, господин, хозяин этого поместья?" - обратилась она ко мне с едва заметным акцентом. "Да, - отвечал я, - что привело вас в столь поздний час?"

Девушка наклонилась ко мне и негромко произнесла: "Боюсь, страшная болезнь добралась и до вашего дома. Мое имя сестра Арлисс. Сэр Джеферсон Коуп вызвал меня сюда, потому что леди Вивиан... Она не очень хорошо выглядела сегодня в церкви. Вы не заметили ничего необычного? Она ни на что не жаловалась?"
Сэр Коуп был когда-то опекуном моей жены, так что сообщение, что именно он направил сестру в наш дом не показалось мне странным. "Идемте," - пригласил я девушку в дом. - "Надеюсь, с Вивиан все в порядке". Теперь я с тревогой припоминал ее меловую бледность и благодарил небеса, пославшие мне - как я тогда думал - сестру Арлисс.

Когда я вошел в гостинную, мне показалось, что Вивиан мирно спит.

Однако едва я коснулся плеча моей жены, чтобы разбудить ее, тело, замершее на краешке дивана с глухим стуком упало на ковер. Кажется, я закричал... не помню точно... глаза подернулись словно кровавой дымкой.

"Примите мои соболезнования, - услышал я тихий голос Арлисс. - Это страшная потеря для вас, мой лорд". - ее голос доносился до меня как сквозь вату, однако он был странно успокаивающим и очень мягким.

"Я знаю, ваше серде разбито, - продолжала Арлисс, заглядывая мне в лицо своими бледно-голубыми глазами, оказавшимися неожиданно пронзительными и цепкими, не отпускающими взгляд. - Но вы остались живы! Ужасная болезнь не коснется вас!"

"Я не смогу жить без нее... - выдавил я. - Человек не может жить без сердца!"
" Человек - не может", - спокойно согласилась моя собеседница, эхом повторив мои последние слова.
Я почувствовал слабость и головокружение - наверное, следствие шока, который я испытал.
Последнее что я помню - холодные руки Арлисс на своих плечах и ее голос: "...а не-человек - может. Вполне."

Когда я проснулся, первой моей мыслью было: " Вивиан, моя жена, мертва!" Затем пришло ощущение: что-то не так. Я был вроде и не я, комната в свете ламп была непривычно яркой, в приоткрытое окно с утроенной силой вливались ароматы сада, а на губах я чувствовал медный привкус, казавшийся удивительно приятным.

Осознание пришло с появлением Арлисс. Она, насколько я понял, больше не пыталась выглядеть нормальной, я имею в виду - живой. Мертвая неподвижность ее лица не выдавала никаких эмоций, в новом свете предстала для меня и ее одежда - с едва уловимым запахом тлена - и даже ее кожа - нездорового, синеватого цвета, кожа покойницы.
"Ты уже проснулся, - фамильярно произнесла он, ткнув в меня пальцем. - Послушай, бывший лорд, нам нужно кое-что обсудить".

И тут я понял все. Знание не пришло ко мне в виде озарения или вспышки - кажется, если такое возможно, я заглянул на секунду в ее мысли - будучи, как я позже узнал, теперь плоть от плоти ее - и увидел, что на самом деле произошло. Это она убила мою жену - выпила из нее жизнь. Арлисс и такие же создания тьмы, как она - в народе их имена были брукса, гуль, не-мертвый, и многие, многие другие (пометка на полях: позже, путешествуя по Европе, я слышал и прочие названия: упырь, альп, носферату и, конечно же известное любому человеку нового времени слово "вампир"). Они шли по миру вместе с чумой и следом за чумой, да и сами были чумой, гораздо более страшной, нежели простая болезнь.
Ярость, закипевшая во мне при сознании того, что эта дьяволица превратила меня в подобного ей, вырвалась наружу. Кажется, она не ожидала, что я смогу сопротивляться ее власти - власти создавшей меня. Как бы то ни было, Арлисс испугалась и сбежала, прошипев напоследок, что отвергнувшему ее никогда не будет покоя, ибо даже время - тленно, а ее месть - вечна.
В свою очередь я клянусь, что найду это исчадие ада и уничтожу его, прежде чем самому прекратить свое существование...

Мурашки бегали у меня по спине, пока я читала эту страшную исповедь. Неужели невероятное - возможно? Кажется, было уже очень поздно. От усталости, напряжения и страха все плыло у меня перед глазами. Кажется, мои пальцы разжались и выпустили книгу.

Холодные руки коснулись моих плеч и я отстраненно подумала: теперь-то вампир выпьет мою кровь. Как глупо. Какая нелепая смерть.
С этой мыслью я, кажется, уснула - или потеряла сознание.

Вампир осторожно прижал к себе хрупкое живое тело и вдохнул запах ее волос. Намек на улыбку скользнул по его тонким бескровным губам, которые чуть раздвинулись, обнажая острые белые клыки.