Не дай Вам бог хоть раз зайти на сцену с той стороны, где дверь "Служебный вход"...
А. Макаревич
В этой истории речь пойдёт о рок-музыкантах. Семидесятые годы прошлого века. Рок постепенно откалывается от рок-н-ролла и начинает развиваться как самостоятельный стиль музыки. Только начинется все то, что сегодня, спустя тридцать лет, заслуженно называют "классикой рока" или "старой школой". Как грибы после дождя в разных странах появяются многочисленные группы, в которых музыканты играют что-то новое для того времени - рок. Но большинство из них продержатся совсем немного времени, многие отложат инструменты и променяют их на кожаные портфели, стетоскопы или учительскую указку. Добиться известности и войти в историю, став легендой, смогут только самые упорные и талантливые. Мы не ручаемся за точность истории - в ней много ляпов, например, вообще упущен факт, что у каждой группы есть менеджер или продюсер. Но речь пойдёт в основном о человеческих отношениях, а не о документах и цифрах. Это не документальная история. Это полёт вольной фантазии.
Сначала сериал посвящался Фредди Меркьюри, Джону Леннону и Джорджу Харрисону, а так же всем умершим рок-звездам. 26 июня умер Майкл Джексон. Теперь We will rock you посвящается и ему тоже...
На этой странице начинается наш новый сериал “We will rock you”. Собственно, этот сериал в чём-то первый опыт, потому что раньше мы писали в основном истории о счастливой и не очень любви. Возможно, первый выход за рамки жанра мелодрамы окажется неудачным, возможно, кто-то махнёт рукой и уйдёт дальше, бормоча: «писали бы лучше про любовь». Но... Так или иначе, мы презентуем новый проект.
Сериал мы хотим посвятить трём величайшим музыкантам прошлого столетия - Фредди Меркьюри, бессменному лидеру групы Queen, Джону Леннону и Джорджу Харрисону, музыкантам The Beatles. Этих людей уже нет - Меркьюри умер от СПИДа, Леннона застрелил сумасшедший фанат, а Харрисон умер от рака. Может, это и неправильно - посвящать им сим-сериал, когда на всей планете ставят им памятники, но это большее, что мы можем сделать.
Изначально мы хотели добавить в этот список ещё и Виктора Цоя. Но, перечитав текст, поняли, что Цой - это другое. Цой - это эпоха перестройки, это советская цензура. Для него нужно писать что-то отдельное.
Судьбы героев зачастую напоминают судьбы Фредди Меркьюри и Джона Леннона. Это была проблема всего сериала, потому что цель, которая была поставлена перед сценаристом - написать историю о выдуманной группе, а не о реально существовавших людях. Но до конца избавиться от этого так и не удалось.
Надеемся, что вам понравится.
Как вы любили кости мыть артистам
За водку и за низкую мораль.
И в личной жизни, мол, у них нечисто,
И часто, мол, спиваются, а жаль.
Как вам не стыдно! Уберите лапы!
Не смейте лгать и верить тем, кто лгал!
И тихо встаньте и снимите шляпы
Пред тем, кто вас сегодня развлекал.
Queen - Innuendo Пока солнце в небе и в пустынях песок,
Пока волны поднимаются из моря с встречаются с землёй
Пока есть ветер, и звезды, и радуга
Пока горы разрушаются в равнину
Да мы будем пытаться
Мы будем идти по этому верному пути
Мы будем пытаться
До конца
Так много любви убьёт тебя
Если ты не можешь замаскировать своё сознание
Разрываясь между любовью и любимым, ты оставил всё позади
Ты шёл к несчастью, потому что никогда не читал знаков
Так много любви убьёт тебя - без сомнения.
Половина того, о чем я говорю - бессмысленна,
Но я скажу это, чтобы только дотянуться до тебя, Джулия.
Джулия, Джулия дети волн зовут меня,
И я пою песню любви: Джулия
Спасибо:
Фредди Меркьюри, Брайану Мэю, Роджеру Тейлору, Джону Дикону - группе Queen, за их творчество, без которого, возможно, не было бы этого сериала.
Джону Леннону, Полу МакКартни, Джорджу Харрисону, Ринго Старру - группе The Beatles, за их великолепные песни, клипы и симпатичных гитаристов=))
Юлию Буркину и Константину Фадееву - авторам книги "Осколки неба или подлинная история БИТЛЗ", которая помогла нам больше узнать о мире рок-музыки прошлого века.
Майклу Крайтону - автору идеи сериала "Скорая помощь", с писания фанфиков по которому и началось это бесконечное бумагомарание.
И, конечно, вам, форумчане, за то, что поддерживаете нас, читаете и комментируете наши истории. Мы вас любим!
Последний раз редактировалось Чудовтапках, 15.10.2010 в 19:49.
Великолепный сериал! Прочитала на одном дыхании, не отрываясь от монитора. А последняя серия это просто нечто! Улыбалась каждой строчке, как будто сама побывала на этом празднике. Все похвальные слова уже давно использованы, поэтому не буду повторяться...Одним словом шикарно! Я под впечатлением.
Последний раз редактировалось Gizzy, 04.08.2009 в 22:13.
- Скажите, - Керри перевернула несколько страниц своего блокнота. – Почему вы так долго скрывали болезнь Майкла от репортёров и поклонников?
Роберт пожал плечами и нахмурился:
- Майкл не любил репортёров. Да и никто из нас не любит. Мы не считали нужным - мы не сообщали. Это – не то, о чём надо знать публике.
- Роберт, - Джулия вошла в комнату.
- Ну? – Алда, игравший с сыном, взглянул на неё через плечо.
- Майкл требует тебя к телефону.
- Опять? – Роберт страдальчески поднял глаза к потолку. – Разве мне не обещали каникулы?
- Его спроси.
Алда поднялся с дивана, отложив в сторону гитару, на которой учил Алана играть. Ребёнок сразу же схватил её и изобразил какой-то чудовищный аккорд.
- Нет, Алан, ради Бога, не повторяй папиной судьбы, - рассмеялась Джулия.
- Ты завидуешь, - Алан долго смотрел на левую руку, устанавливая пальцы на грифе, и снова дёрнул струны. – Потому что сама не умеешь.
- Ну конечно, куда уж мне, - фыркнула она. – Это вы тут рок-звёзды. Роберт, ты трубку возьмёшь?
- А, точно, - Алда подошёл к телефону. – Привет, Майкл.
- Привет, - отозвался солист. – Кого ты там душишь, а? Что это за нечеловеческие звуки?
- А, это, - Роберт рассмеялся. – Это Алан играет на гитаре.
- Значит, неумение играть аккорд Dm у вас в крови.
- Майкл, - угрожающе начал гитарист.
- Да, дорогуша, я помню, кто здесь круче Джимми Хендрикса, Эрика Клэптона и этого, кудрявого… а, да, Брайана Мэя, и кто вообще величайший гитарист современности.
- Так-то лучше, - улыбнулся Роберт. – Зачем звонишь?
- Давай я тебе песню принесу, у меня музыка не пишется.
- А почему не Джорджу? Музыкой ведь он заведует.
- Да у него там ребёнок спит, - недовольно проворчал Майкл. – А твой вон нам даже поможет, если струны к моему приходу не порвёт.
- Да, конечно, приходи.
- Отлично, буду, - Беллами повесил трубку.
Вдвоём они быстро довели творчество солиста до ума и вскоре, отложив в сторону инструменты, просто болтали. Точнее пытались, потому что все слова заглушал Алан. В конце концов Джулия вошла в комнату и отобрала у сына гитару.
- Спасибо, - искренне поблагодарил солист. Алан насупился, но, стесняясь Майкла, устраивать скандал не решился.
- О чём говорите? – поинтересовалась Джулия, присев на край дивана. Роберт скорчил ужасную гримасу, но Беллами, похоже, был не прочь с ней пообщаться. А может, он просто был необычно вежлив.
- Да вот, - сообщил он, поудобнее устраиваясь на диване, подхватывая под мышки подошедшего Алана и усаживая его к себе на колени. – Жалуюсь Роберту на своё испорченное здоровье.
Дружелюбная улыбка на лице Джулии моментально сменилась холодно-профессиональным выражением.
- Ты болен?
- Да ну тебя, - отмахнулся Майкл. – Просто кашляю. Ничего страшного, но мешает петь.
- Давно?
- Знаешь, времени не засекал.
- Не хочешь сходить в больницу, сдать анализы?
- Нет, - решительно замотал кудрями солист.
- Майкл…
- Прекрати так на меня смотреть. На него смотри, - Беллами кивнул на Роберта. – Он же тебе мужем всё-таки приходится. Ладно, приду когда-нибудь.
***
«Когда-нибудь» наступило, когда Майкл в очередной раз закашлялся на репетиции, прервав на середине куплет новой песни. Роберт отставил гитару в сторону:
- Майкл, помнишь, ты обещал Джулии прийти в больницу?
- Милый мой, знал бы ты, скольким дамам я обещал вечную любовь, уважение и кольцо на палец, - фыркнул Майкл, озираясь в поисках чистого стакана, не наполненного чем-нибудь алкогольным. – Запомни: мне нельзя верить.
- Майкл, мне тоже твой кашель не нравится, - вмешался Джеймс.
- А ты-то когда врачом заделался?
- Если бы у тебя чесалась левая пятка, нам было бы всё равно, - Джордж вышел из-за барабанов и встал рядом с солистом. – Но кашель мешает тебе петь, и это нас волнует.
- Как?! – театрально возмутился Беллами. – Значит, моё здоровье вам не интересно, вам бы только альбом побыстрее записать?!
Меддоус улыбнулся и кивнул. Секунду-другую Майкл задумчиво глядел на него, а потом кивнул:
- Ладно, поехали, - он повернулся на пятке в поисках ключей от машины. Найдя их почему-то в горшке с разновидность какого-то цветка (точно Роберт мог утверждать лишь то, что это не кактус), он бросил связку Алде, предупредив:
- Поведёшь ты.
- Окей, - гитарист крутанул ключи на пальце.
- Кстати, - завязывая на шее очередной шарф, Беллами обернулся. – Джулия дежурит сегодня? Какому-то незнакомому медику я не отдамся.
- Да.
- Прекрасно, - пробормотал солист, вновь оборачиваясь к зеркалу.
***
- Майкл, - Джулия взглянула на градусник. – У тебя температура, знаешь?
- Знаю, - отмахнулся Беллами. – Неделю уже держится, наверное, простудился.
- А это зачем? – Джордж, заинтересовавшись инструментами, которые принесла в палату Джулия, поднял что-то в воздух.
- Я б тебе показал, но боюсь, после такого буду обязан на тебе жениться, - заявил Майкл.
Джулия недовольно покосилась на столик с инструментами:
- Они стерильные… были. Ещё кто-нибудь дотронется – я пойду на улицу, найду там вашу преданную фанатку и скажу, что её кумиру необходимо срочно сделать клизму, а свободных рук в больнице нет! – пообещала она, выходя.
Беллами, уже было протянувший руку, тут же её отдёрнул, будто дотронувшись до чего-то горячего. Музыканты, заметив этот жест, дружно захохотали. Майкл попытался было изобразить оскорблённую невинность, но тоже рассмеялся.
- Страшная угроза, - через некоторое время сообщил он. – Не зря ты боишься жены, Роберт. Такой и я бы боялся.
***
Через некоторое время Джулия нашла Роберта во дворе больницы в компании курящих Джеймса и Джорджа.
- Где Майкл? – без всяких предисловий спросила она, мгновенно появившись перед мужем.
- Как где? – переглянулся Алда с музыкантами. – В палате. Отправил нас в кафетерий, сказав, что с этого момента будет следить, чтобы мы питались в одно и то же время.
- Его там нет, - покачала головой медсестра.
- Может, он сбежал домой? – предположил Роберт, быстро шагая вслед за рассерженной Джулией по коридору.
- Нет, охранники говорят, он не выходил из больницы, - отозвалась девушка.
- А на крыше?..
- Мы с Джеймсом посмотрим, - кивнул Джордж и отправился к лестнице.
Роберт и Джулия свернули в один из коридоров и очутились в детском отделении. Джул остановилась, вздохнула и, наклонив голову набок, скрестила руки на груди.
Майкл отстреливался из воображаемого пистолета от одного из прыгающих вокруг него детей. На плечах известного музыканта сидела маленькая девочка, крепко вцепившись в его причёску.
Беллами только через несколько секунд повернул голову и заметил стоявших посреди коридора Джулию и Роберта.
- А, привет, - улыбнулся Майкл, уворачиваясь от плюшевого зайца, которого швырнул в него кто-то из детей. – Джулия, ты, как медик, не могла бы диагностировать, что это у меня на шее?..
- Поставь ребёнка на землю, - устало попросила Джул.
- А Рейчел не против. Правда, Рейч? – солист скосил глаза на довольную девочку. Она шепеляво посоветовала медсестре завидовать молча.
- А, так вот в чём дело, - протянул Беллами, опуская Рейчел на пол. – Ты ей завидуешь. Так бы и сказала, - он легко подхватил Джулию на руки.
- Не надо! – заорала девушка, махая ногами в воздухе. – Я высоты боюсь! На помощь! Нет, не надо крутить! Помогите! А-а-а! Роберт, не стой же на месте, помоги мне! Ты что, изображаешь столб?
- Статую, - уточнил Алда, прислонившись к стене и с плохо скрываемым удовольствием наблюдая, как его жена парит над землёй. Когда Майкл поставил её на ноги, Джулия сделала пару неуверенных шагов и рухнула в руки Роберта, держась за голову.
- Пошли в палату, - выдохнула она через несколько секунд.
- Там скучно, - пожаловался Майкл. Но пошёл.
***
Вернувшись в палату, Беллами разочарованно плюхнулся обратно на кровать и всем видом принялся изображать приличного больного. Но только у Джулии запищал пейджер и она, извинившись, вышла, Майкл снова вскочил на ноги.
- Знаете, - он уселся в стоявшее неподалёку инвалидное кресло и принялся ездить на нём по палате. – Когда я был маленьким и заболевал… - он закусил губу, пытаясь удержаться только на двух задних колёсах кресла. - …мне всегда давали леденец.
- К чему это ты? – удивился Джеймс.
Майкл опустил кресло на все четыре колеса и выжидательно на него посмотрел:
- Где мой леденец?
Джордж хмыкнул, сунул руку в карман, вытащил оттуда красный леденец на палочке и протянул его солисту:
- Держи.
Поймав удивлённый взгляд офигевшего гитариста, он полушёпотом пояснил:
- Вообще-то это было для дочки, но пусть он радуется.
Беллами действительно обрадовался конфете больше, чем первому месту в хит-параде, и принялся балансировать на кресле, держа леденец во рту. Роберт улёгся на его кровать и принялся наблюдать за его акробатическими трюками оттуда. Джордж и Джеймс сели играть в карты, сбросив со стола все стерильные инструменты. Майкл что-то сосредоточенно бормотал.
- Что ты там говоришь? – поинтересовался Алда.
- Я не говорю, я песню напеваю, - отмахнулся солист. – Тебе, смертному, не понять. Тебе же всё Am, Dm, Bm…
Пока Беллами сосредоточенно перечислял все известные ему пять аккордов, дверь распахнулась, и в палату вошла Джулия.
- Майкл, - шагнула она к кровати, на которой лежал Роберт. – Ага… - она развернулась и тут же увидела солиста, который пытался вертеться в кресле вокруг своей оси. – Майкл, остановись, будь добр.
Беллами прекратил вращаться, но балансировать на двух колёсах не перестал.
- Что? Можно идти?
- Нет, - Джулия нерешительно покосилась на музыкантов. – Роберт, Джордж, Джеймс… пожалуйста, выйдите.
- Стоять! – прикрикнул Майкл. – Оставайтесь!
- Майкл, у меня конфиденциальный разговор…
- А они не посторонние, - на полтона ниже сказал солист. – Пусть останутся.
- Уверен?
- Полностью, - Беллами улыбнулся. – Это же мои дети.
- Ладно, - Джулия присела на край кровати рядом с мужем. – Майкл, рентген выявил новообразование в левом лёгком. Очень серьёзное злокачественное новообразование.
- А по-английски? – вопросил солист.
Медсестра подняла на него глаза:
- По-английски – рак. Рак лёгких.
Воцарившуюся тишину нарушил оглушительный удар – Майкл-таки не удержался на кресле и вместе с ним полетел на пол.
- Ах ты чёрт, - пробормотал он, поднимаясь с помощью Джеймса на ноги. – Отстой.
От "Майкл отстреливался из воображаемого пистолета" до "рухнула в руки Роберта, держась за голову" - списано с сериала "Клиника" - Знаете, когда я был маленьким и заболевал мне всегда давали леденец. Где мой леденец? - Когда я в детстве заболевал, мама всегда покупала мне игрушечный грузовичок. Где мой грузовичок? - списано с сериала "Клиника"
Последний раз редактировалось Чудовтапках, 18.08.2009 в 21:06.
ах, я его обожаю. До скрипа за ушами. Он у меня так потрясно выходит, что соседи вешаются.
Цитата:
Ах ты чёрт
От него я другой реакции и не ожидала.
Не знаю, Би-2 ли виноваты или просто мне грустно, но я так впечатлилась, что вон - гляньте - ресницы мокрые. Конец должен быть, но не знаю, смогу ли я просто так расстаться с Майклом, не убедившись, что с ним все хорошо.
Вы мне обещаете серию, где он прилетит духом и скажет парням, что у него все хорошо?
- Это не приговор, Майкл, - убеждала его Джулия, сидя на стуле рядом с кроватью, на которую солист соизволил-таки лечь. – Можно провести сеанс химиотерапии, есть шанс, что это уменьшит опухоль.
Беллами хмуро на неё взглянул из-под упавших на глаза чёрных прядей:
- Напомни мне, Джул, химиотерапия – это такая гадость, от которой человека день и ночь тошнит, он не может ни ходить, ни прыгать, и…– он провёл рукой по волосам. – И волосы тоже вылезают?
- Да, - подтвердила медсестра.
- Ну уж нет, - замотал он головой.
- Майкл, это увеличит шансы на пятьдесят процентов!
- Шансы на что?
- На то… - Джулия осеклась. – На то, что ты проживёшь ещё пять лет.
- Хм, - Беллами призадумался. – Дорогуша, а сколько я проживу, если сейчас встану, схвачу этих троих за руки и мы пойдём пить… то есть, записывать новую песню?
- Два-три года.
- Мне хватит, - Майкл поднялся с кровати, схватил Джорджа, который стоял ближе всех, за руку и потянул его к двери. – Пойдём!
- Майкл, - окликнула его Джулия.
Он обернулся:
- Послушай, милая моя, я же всё равно не соглашусь, спроси Роберта – меня бесполезно разубеждать. Дай мне уйти.
- Я просто хотела сказать, что мне жаль.
- А… ну, спасибо. Мне тоже. Пойдём, дети, - он кивнул музыкантам, которые вышли всдед за ним.
***
Придя домой, Майкл постарался создать непринуждённую атмосферу, сразу же отправившись на кухню за выпивкой.
На его реплики музыканты отвечали крайне односложно или не отвечали вообще, так что вскоре Майкл отставил стакан в сторону и угрюмо на них посмотрел:
- Слушайте, дорогие мои, а я ведь пока ещё не умер.
- Майкл, - Джеймс поворошил бумаги, разбросанные по столу. – Почему ты всё-таки отказался от лечения?
- Я уже сказал, - усмехнулся Беллами. – Потому что это больно. Я не хочу доживать последние годы под капельницей и в обнимку с унитазом. А ещё и без волос. Вряд ли пять лет мучений лучше двух лет привычной жизни.
- Но… - подал голос Роберт. – Если ты не будешь лечиться, то что ты будешь делать?
Майкл пожал плечами:
- Не знаю. Умру, наверное.
Возникшую тишину нарушил Джордж, зло метнувший стакан в стену.
- Осторожней, милый мой, я, конечно, верю, что ты нечаянно, но это всё-таки моя посуда, - хмыкнул Майкл.
Меддоус разъяренно на него взглянул и запустил в стену второй стакан, выхватив его из рук оторопевшего Джеймса.
- Ты идиот, Майкл! – заорал он. – Ты должен лечиться! Ты должен вылечиться! Нельзя так вот сидеть, пить этот чёртов виски и делать вид, что ничего не случилось! – пинком он опрокинул на пол оду из гитар, стоявших у Майкла в гостиной только для украшения. Беллами с интересом следил за ударником. Бросив в стену ещё одну уродливую статуэтку, Меддоус упал на диван и обхватил руками белокурую голову. Майкл сел рядом с ним.
- Стало легче? – спросил солист.
Джордж покачал головой.
- Послушай, Джордж, - обратился к ударнику Беллами. – А, вы тоже заодно послушайте. Идите сюда, - махнул он рукой. Роберт и Джеймс подошли. Ригби уселся на диван рядом с Майклом, Алда расположился на полу.
- Так вот, - Беллами закинул ногу за ногу. – Знаете, почему я не хочу, чтобы о моём раке стало известно газетчикам? Не только потому, что надоело видеть свои фотографии под не самыми приличными заголовками. А потому, что я не хочу, чтобы на меня смотрели как на умирающего. Мы с вами поедем в последний тур, и на этих концертах я не хочу видеть жалость в глазах людей. Но ещё больше я не хочу видеть жалость в ваших глазах. Это пережить мне будет ещё сложней, чем… - Майкл подумал. – Да чем что угодно. Поэтому прошу вас: прекратите. Давайте называть вещи своими именами. Да, я умру через три года. Но это не повод все три года заранее носить траур. Я люблю вас и не хочу терять, но если вы будете продолжать отводить взгляд всякий раз, как я на вас посмотрю, мы не сможем ни работать, ни общаться.
- Но Майкл, - Джордж вздохнул, так и не подняв головы. – С этим не так легко смириться.
- Да, - кивнул Беллами. – Мне тоже надо о многом подумать. Например, кому из вас завещать мой дом, кому – машину, а кому – коллекцию шарфиков.
- Шарфики мне, - улыбнулся Джеймс.
Майкл с одобрением на него посмотрел:
- Молодец, мальчик мой. Продолжай в том же духе.
- Ты сказал, мы поедем в последний тур? – поднял глаза Роберт.
- Поедем, - кивнул Беллами. – Допишем альбом и поедем. Надо спешить, сомневаюсь, что в скором времени смогу скакать по сцене, не задыхаясь.
Альбом, который к этому времени был почти записан, музыканты практически полностью переделали. Известие о болезни Майкла изменило их, и весь альбом получился совсем не таким, как группа представляла сначала. На финальном прослушивании записи назвать его решили «Вчерашние сказки» - как всегда, по названию одной из песен.
В его поддержку был устроен «сказочный» тур. Америка, Европа, Дальний Восток – вся земля бесилась и сходила с ума. Номера музыкантов превратились в тюремные камеры, толпы фанатов перед гостиницей перекрывали уличное движение. Да никто из них и не ожидал ничего другого, и теперь, зная, что все это – в последний раз и неожиданно вспомнив, что об этом они мечтали, когда о “Innuendo” ещё не знал никто, кроме них самих и многочисленных джорджевых девушек, музыканты искренне наслаждались своей популярностью.
Впервые Роберт взял с собой на гастроли Джулию. Группе привел кучу романтических причин, но по укоризненному взгляду Майкла догадался, что их чересчур уж проницательный друг снова понял все его тайные мысли. Алда просто хотел, чтобы рядом с солистом находился хоть какой-нибудь медик. А так как Беллами всегда ненавидел людей в белых халатах, а после диагноза так вообще слышать слова «медицина» не хотел, пришлось идти окольными путями.
«Зеленый» концерт тура и вообще последний концерт группы проходил в родном Лондоне, снова на стадионе Уэмбли. Поначалу последним городом был швейцарский Монтре, но Майкл заявил, стуча карандашом по столу:
- Первый раз я выступал на этом стадионе. На нем хочу выступить и в последний.
Концерт намечался грандиозный – Беллами заранее предупредил музыкантов, что придется потрудиться. Но, узнав о том, столько будет длиться шоу, Джордж просто взвыл:
- Как пять часов? Майкл, ты окончательно свихнулся!
- Дорогуша, я же не сказал, что без перерыва, - миролюбиво улыбнулся солист. - Нет, периодически нас будут подменять какие-нибудь молодые таланты, надо дать им шанс, сами так начинали… Но дополнительные палочки с собой все-таки возьми, пригодятся.
Погода в день концерта была солнечной и безветренной, но стоял собачий холод. Выходить на сцену в футболке Роберт категорически отказался.
- Посмотрим, что ты скажешь, попрыгав на сцене часа два, - усмехнулся Майкл.
Но, высунувшись из гримерки на сцену, пробормотал: - Смотри-ка, действительно холодно… - и снимать шарф с шеи не решился.
Стадион встретил их восторженными воплями. Майкл заулыбался:
- Приятно все-таки, когда тебя так любят, - отвернувшись от микрофона, улыбнулся он Роберту. - Начинаем.
К концу концерта на Лондон уже опустились густые сумерки. Холод крепчал, но музыкантам было жарко – свет прожекторов и огромная физическая нагрузка давали о себе знать. Зрители тоже не расходились – пока на сцене был Майкл, они не замечали ничего, кроме него.
Представив публике «молодые таланты», иннуендовцы скрылись в гримерке – немного отдохнуть и переодеться.
- Сколько девочек потеряло сознание? – поинтересовался Беллами, рухнув в кресло.
- Сейчас узнаю, - Джеймс вышел из гримерки. Майкл заозирался по сторонам в поисках чего-то:
- Странно, я вроде где-то чистую футболку оставлял…такую, с кудрявым гитаристом…
- Брайаном Мэем? – усмехнулся Меддоус. Почему-то Беллами всегда забывал имя Мэя.
- Много чести, - покачал головой Майкл. - С этим… Джимми Хендриксом, - он внимательно посмотрел на Алду и подпрыгнул:
- Роберт! Тебе самому не стыдно? Обещал в свитере выступать!
- Отстань, - отмахнулся Роберт, подкручивая струны гитары.
- Хорошо, что я знал о твоей пагубной страсти к моей одежде и Джимми Хендриксу, - Майкл по уши зарылся в свою сумку и, вытащив оттуда другую футболку, продемонстрировал её гитаристу:
- Видишь? Дурс! Джим Моррисон!
Беллами принялся переодеваться. В это время вернулся Джеймс:
- Двадцать три девочки, - улыбнулся он в ответ на вопросительный взгляд Майкла.
- Ух ты, рекорд, - обрадовался Меддоус, - Странно, вроде пора бы им перестать терять сознание, нам вроде уже не двадцать лет.
- Им, наверное, тоже не двадцать, - оторвался от гитары Роберт.
- Не обольщайся, - махнул рукой Ригби, - Самой младшей тринадцать лет.
- Джулия, наверное, сейчас вешается – откачивать сумасшедших фанаток мужа, - заметил Майкл.
- Да нет, - пожал плечами Алда, - Она рассказывала – ставят им капельницу с физраствором, они приходят в себя и давай рассказывать, какой Джордж прекрасный, да какие глаза у него голубые, да как он на них посмотрел, да что бы они с ним сделали, если бы…
- Заткнись, - оборвал его ударник.
- Правильно, заткнись, - Беллами поднялся с кресла. - Молодые таланты – это, конечно, здорово, но публика хочет нас. Идем.
Шоу закрывалось одной из ранних песен группы, которая называлась «Однажды ночью». Поначалу Майкл искренне пытался петь, но когда понял, что бушующее на стадионе море фанатов ему не перекричать, опустил микрофон, принявшись двумя руками дирижировать толпой.
Уже совсем стемнело, и лиц поклонников музыканты не видели – лишь изредка их выхватывал из толпы вращающийся прожектор. Зрители подняли в воздух зажигалки, и Роберт видел только покачивающиеся в такт музыке огни. Тысячи людей, тысячи зажженных огоньков. Тысячи голосов поют их песню. Беллами решил пожертвовать ударной партией и махнул рукой Джорджу, приглашая его вылезти из-за барабанов. Роберт и Джеймс тоже опустили гитары.
Музыканты стояли на краю сцены.
Майкл молча смотрел в толпу, забыв даже дирижировать. В его зеленых глазах отражались огни. Солист улыбался.
- Знаете, - вполголоса сказал он. - Джон Леннон был прав. Это самый великий момент в моей жизни.
Чудовтапках, вы такие молодцы! Я читаю, и у меня создаётся впечатление, что передо мной документальный роман. Скрины - скрины роли не играют. Они красивые, как и всегда, но каким же суррогатом выглядят симы на фоне живого - и счастливого - Майкла Беллами. Этот человек успел полюбиться мне и не только. Вашу историю можно смело печатать в журнале, к симам никакого отношения не имеющего.
Поти сразу же после концерта Майкл, вопреки обыкновению тут же объявлять всем отпуск до Судного дня, собрал группу у себя дома. Сонные и усталые музыканты лениво смотрели на него, сидя потрепанным рядком на новом диване.
- Надо записывать альбом, - глубоко засунув руки в карманы потёртых джинс, заявил солист. Услышав это, Джордж чуть не свалился с дивана.
- Альбом? – возмущённо переспросил он. – А отдохнуть хоть немного не входит в твои планы?
- Отдохнёте хоть немного, когда я буду спать вечным сном, - Беллами уселся на журнальный столик, сбросив на пол порядочное количество всякого мусора. – Это у вас впереди куча времени, а у меня нет. Так что альбом, понял? – он грозно воззрился на ударника.
- Понял, понял, - проворчал Джордж.
***
Записывали альбом долго – каждую песню Майкл старался довести до совершенства, выводя из себя продюсера и звукорежиссёров, втолковывая музыкантам, что надо играть не лажая, не надеясь на современное оборудование в студии. Когда Меддоус предложил подредактировать слишком тихий звук ударной партии на компьютере, Беллами разозлился:
- А потом ты сам играть разучишься и будешь на вот этом, - он махнул шевелюрой в сторону компьютера, - пытаться подделать звук барабанов, тыкая в кнопочки?! Неужели ты не слышишь, что и так уже музыка, благодаря этим долбаным компьютерам, превращается в конвейерное производство? Любая бездарь может в кнопочку ткнуть! Но на нашей пластинке электроника появится только через мой труп, то есть года через два!
- Заткнись, сейчас перестучу, - буркнул Джордж, скрываясь за экраном. Роберт укоризненно покосился на Беллами:
- Зря ты так… «Через мой труп, то есть года через два». Да Джордж будет первым, кто предложит распустить группу, когда ты… - Алда осёкся.
- Умру, - спокойно продолжил Майкл. Он облокотился на пульт и устало потёр глаза. – Я знаю, милый мой, что превращаюсь в монстра. Но просто мне сейчас очень хочется выкинуть что-нибудь такое, что изменит мир. Но единственное, что я могу – это музыка. А чтобы делать музыку, мне нужны вы.
- Не мучай Джорджа, - Роберт глянул на Меддоуса, который зло отстукивал соло. – Он и без твоих шуток слишком переживает.
Майкл кивнул.
Но, когда альбом был уже полностью записан и, планировалось финальное прослушивание, Беллами позвонил Роберту глубокой ночью:
- В студию, дорогуша, бегом.
Ускользнув от укоризненного взгляда Джулии за дверь, Роберт, отчаянно зевая, направился в студию. Там он встретил заспанных и злых Джорджа и Джеймса. Злым был Джордж, заспанным – Джеймс.
- Явился? – хмыкнул Беллами. – Ну наконец-то все.
- Какого лешего? – мрачно поинтересовался Меддоус.
- Думаю, надо срочно поменять мелодию в «Если хочешь жить».
- Майкл! – Ригби от неожиданности даже проснулся. – Завтра финальное прослушивание, а ты хочешь что-то менять!
- Без нытья, дорогуша, - улыбнулся Беллами. – Всё равно я вас уже позвал, и вы пришли.
Что-то пробормотав себе под нос про сумасшедших идиотов, Меддоус неожиданно занял сторону Майкла:
- Действительно, давайте перезапишем. Может, исправим единственную неудачную песню.
Альбом назвали «Вчерашние сказки», по строчке из одной песне Меддоуса. Что было вполне предсказуемо, он занял первое место в британском, да и не только, хит-параде.
Майкл довольно заметно похудел и, несмотря на довольно внушительный слой грима, который на него накладывали перед съёмкой клипов, в газетах всё равно появилось несколько статей с самыми нелепыми слухами о самых страшных болезнях, которые якобы подхватил солист.
- Какие они догадливые, - Беллами пошуршал одним из печатных изданий. – Неужели я так похож на смертельно больного?
- Не обращай внимания, - отмахнулся от него Роберт. – Они пишут, что у меня СПИД, уже шесть лет подряд. А я жив.
- А я скоро не буду, - усмехнулся Майкл. – И эти Нострадамусы хоть раз окажутся правы.
К записи следующего альбома приступили через полгода. И эти полгода музыканты почти не видели Майкла – периодически Роберт звонил солисту, но тот давал понять, что не хочет разговаривать. Из разговоров с Джеймсом и Меддоусом, гитарист понял, что Беллами прячется не только от него, но и от людей вообще. Так что, когда одним из вечеров в квартире Алды раздался телефонный звонок, он ожидал, что это будет кто угодно, но не Майкл.
- Привет, - сказал он так буднично, будто расстались они только вчера, - Есть новые песни?
- Не то чтобы очень, - ответил Роберт.
- Да? – судя по голосу, солист в нем разочаровался, - Ну ладно, тащи все что есть завтра в студию.
- Майкл, - прервал его Алда, - Ты не хочешь ничего обьяснить?
- Я тебе что, жена? – удивился Беллами, - Но в принципе ладно. Что ты хочешь узнать?
- Например, куда ты пропал на эти полгода?
- Я… - Майкл задумался, - Мне надо было о многом подумать. Знаешь, дорогуша, умирать, оказывается, чертовски сложно.
Гитарист промолчал.
- Я ответил на твой вопрос?
- Вполне.
- Тогда до завтра.
На следующее утро Роберт приехал к студии. Майкла ещё не было. Джордж и Джеймс курили, сидя на подоконнике.
- Не пришел ещё?
- Нет, - ответил Джеймс, - Звонили, ждем.
Через некоторое время дверь открылась, и Майкл улыбнулся музыкантам:
- Привет, дорогуши.
Сначала Роберт вообще не понял, кто это. То есть, он узнал солиста но только по длинным черным кудрям и неизменному полосатому шарфу на шее. Майкл похудел ещё больше, кожа приобрела мертвенно-желтый оттенок, а под глазами пролегли глубокие тени.
- Привет, - судя по мелькнувшему в его глазах удивлению, Джеймс тоже шокировался, но нашел в себе силы слезть с подоконника.
- Тексты принести? – спросил солист, по очереди обняв каждого из музыкантов.
- Не то, чтобы очень, - улыбнулся Джордж.
- Прекрасно, - Майкл перекинул шарф за шею, - Значит, будем работать! Пошли делом заниматься, и я же вас просил не курить в моем присутствии. Я злопамятный и завистливый, - он скрылся за дверью, а Роберт улыбнулся. Несмотря на все изменения во внешности друга, это все-таки был Майкл, каким он его знал и любил.
На следующий день музыканты поняли, что болезнь уже начала убивать солиста – на первую репетицию бледный как смерть Майкл притащил кислородный баллон.
- Никаких вопросов, - предупредил он. – На всякий случай.
Все понимали, что этот альбом будет последним, что жить Майклу осталось совсем недолго, поэтому, не сговариваясь, писали светлые, искренние песни – о жизни, о любви, о желании жить. Одним из вечеров, листая записи Джорджа, Майкла тихо рассмеялся:
- Неужели, милый мой, для того, чтобы ты начал так писать, мне обязательно надо было объявить о скорой смерти? Вон, эти двое, - он кивнул на Джеймса и Роберта, которые в углу делились мыслями о гитарном соло. – В обед мне песню предъявили, тоже малость гениальная, посмотришь потом.
Голос солисту пока не изменил – звучание было, конечно, не таким, как раньше, но простым слушателям это не должно быть заметно, хотя музыканты хорошо улавливали разницу.
Последние песни записывались в авральном режиме. Майкл, сидя на крышке рояля, с усилием проговорил:
- Давайте поторопимся, дорогие мои. Я скоро не смогу петь.
Всё чаще, записывая вокал, Беллами заходился в сильном кашле – чтобы удержаться на ногах, ему приходилось хвататься за микрофонную стойку или за кого-нибудь, оказавшегося поблизости.
Однажды проходя по коридору мимо подсобки, Роберт заметил, что дверь слегка приоткрыта. «Джордж что ли палочки сломал?» - подумал Алда, заглядывая внутрь.
Среди нагромождённых сессионных гитар, клавиш и одиноких кусочков ударных установок, сидел Майкл, прижимая к лицу маску. Рядом с ним стоял кислородный баллон. Заметив Роберта, солист поднял голову и махнул рукой, изображая жест «брысь отсюда немедленно»:
- Уйди, - с усилием выговорил он, на секунду убрав маску. – Иди запиши энный дубль соло пока.
- А ты тут тем временем загнёшься? – возмутился Роберт, закрывая за собой дверь. Судя по ничего хорошего не предвещающему выражению лица, Беллами хотел возразить, но закашлялся и был вынужден снова прижать маску к лицу.
- Майкл, - Алда тронул его за плечо. – Может, не будем записывать оставшиеся песни? Будет альбом из восьми композиций, тоже нормально.
- Быстро ты на мне крест поставил, - хмыкнул Майкл. – Нет, пока я буду способен хотя бы ползать, я буду петь, как бы пафосно это не звучало. И плевать, как мне больно это делать. Но, я повторяю в тысячный, кажется, раз – не смотрите вы на меня, как на умирающего. Я знаю, что таковым и являюсь, но всё равно. И не делайте мне послаблений – если я где-то запорол ноту, я должен её перепеть. Пойдём, нас Джеймс с Джорджем ждут, - он резко поднялся и вышел, оставив Роберта сидеть среди запылившихся инструментов.
А потом снимали клипы. Гримёры периодически стройными рядами отправлялись биться головой о стенку, стараясь наложить на Майкла грим, чтобы скрыть его резкую худобу и тёмные круги под глазами. Для этой же цели Беллами надевал на себя сразу несколько свитеров, но, конечно, совсем скрыть его болезнь было невозможно.
- Слушай, прекрати, - попросил Джордж. Майкл перестал вплетать ударнику в волосы бутафорские ромашки и удивлённо посмотрел на него:
- Прекратить? А я хотел заставить тебя так сниматься. Ты будешь таким милым!
- Издеваешься? – спросил Меддоус, пытаясь выдернуть цветы из волос.
- Ага, - легко согласился солист, усаживаясь на спинку дивана позади Джорджа. – Но вытаскивать из твоих локонов эту красоту я всё равно не бу… - он резко замолчал, улыбка моментально сползла с его лица.
- Майкл! – подскочил Меддоус. – Что случилось?
Джеймс и Роберт с испугом глядели на Беллами.
Они старались не показывать этого, но с тех самых пор, как Майкл заявил о том, что надо торопиться с записью альбома, все порядком нервничали и ждали непоправимого. И каждый раз, когда Майкл с утра приходил в студию – похудевший, бледный, но всё-таки приходил – музыканты вздыхали с облегчением: значит, не сегодня, значит ещё один день… Сейчас, абсолютно растерявшись, они глядели на Беллами, которого Джордж стащил со спинки дивана и уложил на сам диван. Майкл поморщился и пробормотал:
- Дорогуша, дай мне мой рюкзак, у шкафа стоит…
Джордж оглянулся и жестом потребовал рюкзак солиста. Ригби подхватил его и протянул ударнику. Пока Меддоус в нём рылся, Роберт, с трудом передвигая вдруг онемевшие ноги, подошёл к Беллами и задал один из самых идиотских вопросов в своей жизни:
- Майкл, ты в порядке?
- Однозначно, просто отдохнуть прилёг! – по достоинству оценил идиотизм вопроса барабанщик.
Но Майкл кивнул головой, облизывая пересохшие губы.
- Чёрт, тут нету никаких таблеток! – Джордж высыпал содержимое сумки Майкла на пол. Это был старый, потрёпанный рюкзак, который Беллами таскал с собой ещё со студенческой поры – обычно в нём лежали тексты песен, записи партитур и аккордов, несколько медиаторов и комплектов струн для забывчивых гитаристов, а также извечный талисман Майкла – оловянный солдатик. Меддоус ещё раз перерыл всё, выпавшее из рюкзака:
- Пусто!
- Ищи лучше, - посоветовал Роберт. – Ты же знаешь, как Майкл ненавидит лекарства, наверняка запихал в самый дальний угол.
Джордж обшарил все дальние углы.
- Действительно, - он вытащил из рюкзака небольшую коробочку и выкатил на ладонь белую таблетку. – В кармане, за кошельком и солнечными очками, да ещё и в шарф замотана!
Джеймс помог Беллами принять лекарства, и вскоре Майкл поднялся на диване.
- Тебе лучше? – поинтересовался Роберт.
- Ну, раз не лежу, откинув копыта, то, наверное, да, - кивнул солист.
- Что это? – с видом прокурора Меддоус сунул ему под нос упаковку таблеток. Майкл безмятежно на них взглянул:
- Препараты. Я же болен, забыл?
- Нам ты не говорил, что лечишься.
- А я и не лечусь. Это обезболивающее, идиот, - ласково пояснил он. – Пока что меня пичкают таблетками. Когда перестанут – приду с капельницей.
- Зачем ты их так прятал?
- Да будь моя воля, я бы вообще всех медиков сослал куда-нибудь в Сибирь, - пробурчал Беллами, поднимаясь с дивана и подходя к зеркалу. – Давайте работать, надо побыстрее закончить. И, Джордж, - он выразительно посмотрел на ударника. – Не выдёргивай ромашки из волос.
Когда работа над альбомом была закончена, Роберт по обыкновению принёс пластинку домой. Вечером, когда Алан был уложен спать, вопреки всем его воплям, Джулия включила проигрыватель и легла на ковёр – она всегда слушала музыку, лежа на разбросанных по полу подушках. Алда вышел из детской с книжкой, которую читал сыну на ночь, и улёгся рядом. Молча они дослушали пластинку до конца.
Наконец, с последним затихающим фортепианным аккордом, Джулия повернулась, и Роберт с удивлением заметил, что по её лицу текут слёзы.
- Ему очень плохо? – спросила она.
- Откуда ты знаешь? – Алда не распространялся дома о состоянии здоровья Майкла, не желая, чтобы эти новости достигли прессы.
- Знаешь, - Джулия уперлась подбородком в подушку и вытерла слёзы тыльной стороной ладони. – Психологи говорят, что существует пять стадий принятия новости о скорой смерти: отрицание, ярость, торг, депрессия, смирение. Когда я слушала «Вчерашние сказки», это было похоже на отрицание и ярость. Но это, - Джулия кивнула на конверт пластинки. – Смирение.
We will rock you
Даже не хочется верить что такой харизматичный персонаж умрет...
Линейный вид
