[Mirabell`]

не знаю, почему мой сериал до сих пор не перенесли в раздел активных...

Вступление

Кэт

Все началось со смерти моего мужа – Томаса. Это произошло довольно таки внезапно – мне позвонили из морга, когда мы с детьми находились в Диснейленде. Потом все пошло по накатанной – слезы, похороны, дальние родственники, завещание. Последнее удивило меня больше всего. Оказалось, что мой муж оставил все свое имущество некой Роуз, как позже выяснилось его любовнице.
Мне ничего не оставалось, как забрать детей и переехать в Риверсайд, купив там небольшой, но уютный домик на сбережения, которые я копила с шестнадцати лет.
Этот дом я выбрала, наверное, из-за садика на заднем дворе. Мне всегда нравилось садоводство, но в большом городе у меня не было ни времени не возможности этим заниматься. Посередине сада стоял человечек, набитый соломой. Я сначала очень удивилась, увидев подобное, но потом наш сосед и отличный садовод Френк объяснил, что «это» называется пугалом и служит для отпугивания птиц.

Странно, но это чучело вызвало у меня неприятные ассоциации с моим мужем – таким же толстым и «набитым». Но сейчас не об этом.
Я бы хотела рассказать немного о своих детях – старшей Эми и младшем Эдварде.

Он был незапланированным ребенком и мне всегда казалось, что мой муж любил его меньше, чем Эми. Он везде искал соперников – даже в собственном сыне. Эдвард всегда был умным и послушным мальчиком и практически никогда меня не расстраивал, в отличие от своей сестры…
Я как раз готовила завтрак, когда Эми проснулась и вышла из своей комнаты. Она подошла ко мне с милой улыбкой и, пожелав доброго утра, спросила, может ли чем-нибудь помочь. Наивная. Я слишком хорошо знаю свою дочь и всегда угадываю, когда ей что-то надо.


Она продолжает смотреть на меня, и я, не выдержав, повернулась к ней.
- Что ты хочешь, и сколько мне это будет стоить?
Я вижу довольную улыбку на ее лице – снова я попала в яблочко.
- Мам, тут дело в том… В общем Мэри приглашает меня в Париж на все летние каникулы. Это абсолютно ничего не будет стоить – ее родители все оплачивают,- быстро добавила она, заметив мой взгляд, - мам, пожалуйста, у меня больше не будет такой возможности, - она сомкнула ладони, умоляюще смотря мне в глаза.
- Эми, я же просила тебя больше не общаться с Мэри – ее родители очень плохие люди.

Мне пришлось стать в позу, что бы выглядеть убедительнее.
- Но мама…
- Никаких «но»! – я резко перебила дочь. Меньше всего мне сейчас хотелось слушать ее капризы – меня больше волновал неоплаченный счет за квартиру, который уже несколько недель пылится на тумбочке.
Она обиженно посмотрела на меня. Я привыкла к этому взгляду, но все равно неприятно, когда на тебя так смотрят. Я вдруг почувствовала себя виноватой.
- Послушай, - уже более спокойным тоном начала я, - я вовсе не хочу лишать тебя возможности увидеть Париж, но мне не хочется, что бы ты ехала туда с Мэри за счет ее родителей. Нам не нужны подачки от друзей твоего отца.
Эми замолчала на несколько минут, и я подумала, что разговор на этом завершится, но моя дочь, как и ее отец, привыкла оставлять последнее слово за собой.
- Ты просто мне завидуешь, - сквозь зубы произнесла она, - после смерти папы тебя никто никуда не зовет, никто никуда не приглашает. Ты стала никому не нужна, - то, что Эми говорила явно приносило ей огромное моральное удовольствие, - ты как всегда поступаешь подло и эгоистично. Тебе плевать на всех кроме себя, и я не удивлюсь, если завтра ты выскочишь замуж за этого Френка, потому что папа для тебя никогда ничего не значил.
В тот момент мне очень захотелось рассказать ей о любовнице и прочих грехах ее драгоценного папочки, но огромным усилием воли я сдержалась и, ничего не ответив, продолжила готовить еду. Если Эми так нравится оставлять за собой последнее слово, что ж, пусть будет так.

Она развернулась и стремительным шагом направилась к входной двери. Мне не было ни больно, не обидно. Она мой ребенок, а значит, я должна любить и защищать ее, что я и делаю.