Shanea-nea
Цитата:
Сообщение от Shanea-nea
Лелик0509, хочу продолжения!
|
Всегда пожалуйста)))
Глава 22
На сердце скреблись кошки, черные и приставучие.
Саймон старался отвлечься: посмотрел телевизор, почитал книгу. Но перед глазами упорно всплывало потерянное, буквально, обреченное лицо Люси. Он никогда не видел ее такой. Неужели девочка поняла, что у них нет будущего? Неужели приняла решение расстаться окончательно? В это хотелось верить, но упрямое сердце постоянно твердило: «Она все равно вернется! Ты даже не надейся на такой праздник!»
А он пытался спорить с сердцем, потому что где-то в самом дальнем его уголке брыкалась надежда на то, что это не конец. Почему? Зачем? Он не мог себе это объяснить. Ведь столько времени он ждал, он надеялся, что эти отношения удастся прекратить. Почему же сейчас было так безумно тоскливо?
Саймон взял телефон, минут пять смотрел на дисплей и набрал номер мамы, хотя прекрасно понимал, что сейчас уже поздно и она вряд ли ответит. Долгие гудки разрывали сердце. Так хотелось переложить хоть маленькую толику своей проблемы на кого-нибудь еще, поделиться сомнениями, но трубку так никто и не взял..
Тяжело вздохнув, парень бросил телефон на диван.
Опять включил телевизор и попытался сосредоточиться на том, что происходило на экране, но упрямые мысли затмевали собой все.
«Я не люблю ее! Я всегда мучился от того, что она рядом! Меня раздражали ее истерики. Я бесился от ее преданности! Так почему мне так больно от осознания того, что она не вернется?»
Взгляд опять упал на телефон. Он набрал еще один номер, внутренне понимая, что и этот звонок останется без ответа.
Грустно усмехнувшись, он снова попытался услышать слова диктора спортивного канала. И снова безрезультатно.
«А все-таки она прекрасный человечек. Обидно, что из-за постоянных истерик, я так и не смог полюбить Люси. Если бы она не была такой ревнивой глупышкой, из них вышла бы замечательная пара. Ее психозы убили то, что в самом начале отношений готово было перерасти в настоящее чувство »
Душа опять противно заныла.
- Все, хватит! – громко приказал он себе. – Ты сам этого хотел! Ты сделал все, чтобы расстаться! Так что теперь тебе надо?
Ответом было молчание. Глупо ждать, что кто-то сможет развеять сомнения, ведь опять он остался один, и никто не в состоянии помочь разобраться в собственной душе.
«У нормальных людей для таких ситуаций есть друзья, а я даже этого не достоин. Мой единственный друг не может со мной общаться! А может и не хочет?»
Безумная мысль прокралась в мозг. Саймон тряхнул головой, стараясь избавиться от идеи, которая казалась бессмысленной. Он посмотрел на часы. Поздно. Но, неожиданно для себя, встал, собрался и вышел из дома.
Уже в гараже Фаррис долго стоял возле машины. Мысли превратились в тугую вязкую массу, из которой не было возможности выцепить хоть одну стоящую.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
«Будь, что будет!»
Сел за руль, завел мотор и сорвался с места в темноту ночных улиц. Встречных машин почти не было. Можно было расслабиться и снова погрузиться в себя.
«Зачем я еду? А если меня не ждут? А если опять сделаю только хуже?»
Образ Люси постепенно вытеснялся из головы, заменяясь новым, приносящим более приятные эмоции.
Несмотря на сумятицу в голове, настроение улучшалось от одной только возможности встречи. Но необъяснимое волнение напрягало. Что это было? Страх перед тем, что его могут просто выставить за дверь? Или страх причинить неприятности? Да какая разница…
В окне на втором этаже горел свет.
Саймон оставил машину чуть поодаль и постоял у крыльца, не решаясь подняться и постучать. Он был смешон самому себе. Он – Саймон Фаррис, любимец большей части женского населения, не мог заставить себя нанести визит этой девушке. Глупо? Да… И то, что их отношения изначально были определены как дружеские, делало ситуацию в два раза глупее.
В этот момент он вспомнил о ее губах, рассуждающих о смысле безответной любви и отношениях, построенных на ней.
«Губы? Причем тут губы?» - внизу живота дернулось. – «Кобель, он и в Африке кобель… Самому противно».
Стараясь избавиться от ненужных мыслей и желаний, парень нерешительно постучал.
Дверь открылась почти сразу. На пороге появилась Ева в смешной пижаме с медвежонком на груди. Она тихо ахнула, воровато оглянулась, выскользнула за дверь, не забыв ее плотно прикрыть.
- Ты что тут делаешь? – испуганно прошептала она.
- Я столько звонил, - улыбаясь, ответил Саймон, стараясь сдержать внутреннюю дрожь, - и не мог дозвониться…
- Тсс… - шикнула в ответ Линн, - Теодор у меня.
- Да я понял уже, - недовольно пробурчал парень. – А что с телефоном? Или ты не хочешь со мной общаться?
- Он разбил сотку и симкарту выбросил. Я даже позвонить не могла. У меня теперь нет твоего номера.
- Мне тебя не хватает, - тихо сказал молодой человек и почувствовал, как ставшее привычным тепло растекается по душе.
- Мне тоже, - еле слышно ответила Ева. – Но он не разрешает…
- И что теперь? Мы не сможем общаться?
- Боюсь, что нет…
- Нет? Нет?! – Фаррис перестал шептать. – Как это «нет»?
- Тише, - девушка приподнялась на цыпочки и прикрыла ему рот ладошкой.
- Я так не хочу, - касаясь губами пальцев, пахнущих душистым мылом, сказал Саймон, - и не могу, - прошептал он, убрав руку Евы от лица. – Тебя это устраивает? Если ты сама этого хочешь, только скажи! Я не буду настаивать и исчезну из твоей жизни.
Она явно смутилась и опустила глаза.
- У меня нет выбора, - грустно сказала девушка, отказавшись от бессмысленных попыток вырвать руку, которую Фаррис лишь крепче прижимал к груди. – Если он застанет нас вместе, тебе будет плохо.
- Да мне плевать, что он со мной сделает! Хочешь, я сам разберусь с ним? – заносчиво воскликнул парень.
Ева усмехнулась и подняла на него взгляд.
Саймон поплыл. Что-то было такое в ее позе, в ее робкой улыбке, в ее испуганных, но таких счастливых глазах. Тепло покинуло душу и разлилось по другим частям тела. Неожиданно для себя он обнял девушку и прильнул к ее губам робким поцелуем.
Она вздрогнула, попыталась отстраниться, но потом растворилась в его объятиях. Он прочувствовал это кожей. Она закрыла глаза и перестала дышать.
Мягкие губы приоткрылись, и она ответила на поцелуй.
Дрожь в руках, пьяные бабочки в животе и мир, качающийся, как яхта на волнах.
Так сладко не было никогда! Да ему и не хотелось искать сравнение, это было нечто особенное…
Сердце колотилось так, как будто собиралось выпрыгнуть из груди. Стало трудно дышать. Он оторвался от нежных губ и глубоко вдохнул.
Ева, казалось, только этого и ждала. Она уткнулась лицом ему в грудь и еле слышно прошептала:
- Что это было?
Он улыбнулся, пожал плечами, прижал девушку еще крепче и запустил руку в ее волосы.
- Ты сошел с ума?
- Не знаю… Наверное… - так же тихо ответил Фаррис.
Парень бездумно поглаживал ее голову и упивался моментом. Было хорошо и спокойно, весь мир отодвинулся на второй план. Не было ничего и никого! Только Он и Она!
Он ощущал каждую клеточку ее тела, малейшее движение находило отклик в душе. Напряжение отступило, она обмякла в его объятиях, расслабилась и дышала ровно. Неужели она чувствует то же самое?
Но спрашивать не хотелось, слова были не нужны. Все получилось само собой, но получилось так замечательно, что становилось страшно от одной мысли, что этому придет конец.
Время остановилось. Сколько они так стояли? Минуту? Час? Вечность? Саймон не шевелился и почти не дышал, боясь спугнуть момент.
Вдруг Ева напряглась, резко отстранилась и, не глядя ему в глаза, проговорила:
- Уезжай…
Мир рухнул и разбился на тысячу мелких осколков. Очарование кончилось, и реальность обрушилась на голову.
- Что случилось? – спросил он недоуменно.
- То, что случилось, никогда не должно было произойти! – выпалила она на одном дыхании. – Уезжай и забудь! Забудь об этом глупом поцелуе, забудь о моей слабости…
Фаррис ничего не понимал, он лишь смотрел на девушку, которая, забыв об осторожности, почти выкрикивала фразы, больно впивающиеся в сердце тонкими иглами.
- Ты не понял? – резко выпалила она. – Я сказала – уезжай!
- Ева, - начал он.
- Не нужно ничего говорить, - перебила Линн. – Хочешь объяснений? Да, пожалуйста… У меня есть парень, есть отношения, которые меня устраивают и которые я не хочу потерять из-за одной твоей прихоти!
Такого Саймон никак не ожидал. После всего, что она рассказывала? Не хочу терять? Как это понимать?
- Но ты же его не любишь, - только и смог выдавить он.
- Но он меня любит! И в его сердце я всегда останусь единственной и самой желанной! А для тебя буду «одной из». Мне такого счастья не нужно! Ты пел что-то про дружбу? Это новый способ подобраться поближе и затащить в постель?
- Нет! Ты все не правильно поняла!
- Молчи… Не усугубляй положение! Надоели модели? Решил попробовать экзотики? Фу…
«Откуда? Откуда в ее голове рождаются такие абсурдные мысли?» - было до боли обидно.
- Уезжай и не смей больше показываться на пороге моего дома! – продолжала она. - Не хочу тебя видеть!
- Ева…
- Я все сказала, - отрезала девушка и зашла в дом, громко хлопнув дверью.
Он присел на крыльце, стараясь прийти в себя.
«Что она себе напридумывала? Перечеркнуть все за одно мгновение? Задушить то, что только-только появлялось на свет…
Мне же не показалось, просто не могло показаться! Ей было так же хорошо! Наши сердца бились в одном ритме! Я не мог… не мог ошибиться…»
Уже в машине Саймон с ухмылкой выловил мысль, прокравшуюся сквозь возмущения поведением Евы. От этого визита все-таки был один плюс – он перестал думать о Люси.
Она закрыла дверь и в изнеможении сползла по ней. Руки тряслись, нервная дрожь колотила тело, а сердце билось, как у загнанного зверя.
«Дура, дура, дура…» - стучало в мозгу миллионом маленьких молоточков. – «Я полная дура!»
Как же было тепло и уютно в его объятиях. А поцелуй? У него интересный привкус, как будто выпила теплого молока, приправленного какой-то фигней. Она не могла вспомнить, что это за специя.
Он подарил ей сказку одним поцелуем, унес в иной мир, полный волшебства и неземного наслаждения. Его губы были робкими и в то же время требовательными, руки ласковыми, но сильными. Создавалось ощущение полной защищенности. Такой, как Саймон, точно никогда не обидит, не причинит боль, не сметет личное пространство, не будет настойчиво затаптывать твое «я».
Казалось, что ничто и никогда не сможет нарушить идиллию этого момента.
«Никто, кроме тебя самой», - ударило по голове стальной кувалдой.
А самое интересное, что эти несколько минут счастья не были пропитаны запахом секса. Это было что-то другое. Более особенное, чем простое плотское влечение. Что-то чистое и светлое, как утреннее небо летом. И она знала что это. Любовь…
То, что она гнала от себя после каждой встречи с Саймоном, то, о чем запрещала себе думать, засыпая в объятиях Теодора. То, что упорно прокрадывалось сквозь все сомнения, опасения и попытки забыть.
Теперь сомнений не осталось. Впрочем, как и желания бороться с собой и своими чувствами. Теперь она знала точно и не боялась себе в этом признаться – она любит Саймона. Любит всей душой, каждой клеточкой своего существа. Это ощущение наполняло сердце тем теплом, о котором пишут в книгах и снимают душещипательные фильмы, которому посвящают поэмы. От таких мыслей хочется жить, но не в ее случае…
«Я разрушила все собственными руками: растоптала свое счастье, задушила то, что могло родиться в его душе. Сама… Сама поставила крест на нашем будущем, на возможности быть вместе с любимым. Я послала его далеко и надолго! Дура!
Он никогда не поймет. Он не из тех, кто будет обвивать пороги дома в поисках встречи. А кто сказал, что ему вообще это нужно? Возможно, с его стороны это был мимолетный порыв, вызванный неизвестными мне причинами…»
- Корица! - вспомнила она и прошептала это вслух. - Его губы пахнут молоком с корицей!
Наверху скрипнула половица. Ева грустно усмехнулась, резко поднялась и отошла от двери. Подошла к раковине и, нацепив маску равнодушия, стала мыть и без того чистый бокал.
Он спустился… Она чувствовала его присутствие кожей…
Еще в детстве Ева никак не могла понять, откуда мама знает, что она спускается по лестнице. Ее движения всегда были осторожными, шаги тише, чем у кошки. Но как только дочь пыталась прокрасться мимо матери, стоящей у плиты, она всегда слышала одно:
- Сначала надень туфли, а потом иди во двор! Нечего мне грязь натаскивать…
Лишь став старше, девушка поняла, что еле слышный наверху скрип, преодолев толстую бетонную плиту потолка, внизу отдавал гулким эхом. Возможно, внутри бетона была полость, которая и создавала такой эффект. Но теперь и она, как мама много лет назад, всегда знала, когда Теодор спускался вниз.
- Зачем он приезжал? – раздался спокойный, твердый голос. Слишком спокойный…
Мысли метались в голове, как бешеные еноты. Что он видел? Как отвечать? В одном Ева была уверена на сто процентов – она поступила правильно!
Когда постучали в дверь, она сидела в маленькой комнате на втором этаже и писала текст к новой песне. Тео, вернувшийся от друзей изрядно подвыпившим, мирно похрапывал в спальне. Столь поздний гость удивил. Почему-то показалось, что кто-то ошибся адресом или пытался разобраться в разбросанной нумерации домов на их улице. Поэтому она быстро спустилась вниз и поспешила открыть дверь, чтобы припозднившийся визитер не успел разбудить Маршалла. Парень терпеть не мог, когда ему мешают отсыпаться после пьянки.
Все то время, что они общались с Саймоном, она видела яркий отблеск окна на кусте сирени. В спешке она забыла выключить свет в комнате. Сначала она мысленно ругала себя за забывчивость, но потом воздала хвалу Богу.
В тот момент, когда ее голова беспечно покоилась на груди у Фарриса, она четко увидела тень, на долю секунды промелькнувшую на ярком пятне. Он проснулся, он ищет ее по дому. Нужно сделать все, чтобы оградить Саймона от его гнева! А если он все-таки спустится и увидит, кто наведался к ним в гости в столь поздний час, то должен услышать, лишь, что она гонит парня!
- Зачем он приезжал? - все также спокойно повторил свой вопрос Теодор.
- Он хотел объяснений, - как можно равнодушнее ответила Ева, не отрываясь от «мытья посуды».
- Я ему не понятно растолковал? – Маршалл подошел и выключил воду.
- Он хотел услышать это от меня!
- Услышал? – спросил Тео, заглядывая в холодильник.
Его внешнее спокойствие и равнодушие пугали больше гневных нападок. Уж лучше бы кричал на весь квартал и изрыгал проклятия, стучал кулаками в стену!
- Я ему популярно объяснила, что между нами не может быть никаких отношений. Даже дружеских! Приказала забыть о моем существовании и дороге в этот дом.
- Почему – тоже объяснила? – Тео намазывал французскую булочку ореховым маслом.
Воздух в комнате накалился до такой степени, что казалось, робкая искра способна взорвать весь дом к чертовой матери.
«Какой ответ он хочет услышать?» - судорожно думала Ева. Она нутром чувствовала, что именно этот вопрос был главным, хотя Маршалл произнес его все тем же тоном, лишенным эмоций.
- Объяснила, - проговорила она, давая себе время все взвесить и выдать ему правильный ответ.
- И почему? – он отложил бутерброд, подошел к ней вплотную и пристально посмотрел в глаза.
- Мне это не нужно, - равнодушно ответила она.
- Поверил? – не отводя взгляда, задал еще один вопрос Тео.
- Думаю, да… Если не понял, то он полный идиот! – она постаралась сменить тему. – Ты кушать хочешь?
- Просто перекусить. Сделай мне чаю, - попросил Маршалл и, на ходу откусывая булку, отправился наверх.
Ева облегченно выдохнула. Скорее всего, она зря паниковала. Он видел лишь машину, стоящую на другой стороне дороги. Да он и не мог видеть в окно ничего другого! Они же стояли на крыльце…
Девушка достала сковороду и зажгла газ. «Сделай мне чаю» - обычно означало: «А еще яичницу с ветчиной и пару бутербродов»! Готовка чуть-чуть отвлекла от печальных мыслей о своей глупости и разрушении призрачного счастья. Она даже позволила себе подумать, что взяла ситуацию под свой контроль. И Тео не вывела из себя, и Саймона уберегла от лишних проблем. Ценой собственной потери, но так будет только лучше! Всем… И ей, и Теодору и, конечно же, ее любимому…
Линн накрыла на стол и позвала парня.
- Посидишь со мной? – спросил он.
- Если ты не против, я пойду спать, - Ева зевнула.- А то сейчас не выдержу и начну нырять вилкой в твою тарелку, потом всю ночь буду мучиться от коликов в животе.
- Я не против, - Тео потянул ее за руку для обычного, почти ритуального поцелуя на ночь.
Он выспался. Теперь остаток ночи будет сидеть в интернете и рыскать по порносайтам, чтобы рано утром разбудить ее безумным сексом.
Девушка наклонилась, но поцелуя не последовало. Теодор резко притянул ее к себе и злобно прошипел в самое ухо:
- Еще раз увижу его рядом с тобой – убью! Ты меня знаешь…
Потом, как ни в чем не бывало, звонко чмокнул в щеку.
- Спокойной ночи, детка, - и демонстративно уткнулся в тарелку.
Разговор был окончен.
На ватных ногах Ева поднялась в спальню и рухнула на кровать. Сна не было, впрочем, как и мыслей.
Она до рассвета лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок.
«Убить, может, и не убьет, но покалечит. Причем сильно покалечит. Если я продолжу общение с Саймоном, то ему точно не поздоровится! Пусть живет спокойно и счастливо со своей француженкой. Все равно он ее не бросит, а сама она не уйдет! А я? Я переживу. Мне не привыкать…»
Колея
Не представляю, как можно так шикарно делать? Такие неестественные позы для симов, такое все настоящее. Момент, когда Ева и Саймон сидели в машине возле ее дома. Я пять минут думала, настоящая это машина или симовская!
Линейный вид
