Ответы Shanea-nea, Мята, Спасибо, мои дорогие! И за переживания и за эмоции! В этот раз даже не буду вас мцчить долго! Скажу честно, ждала хоть один комментарий, чтобы выложить вторую часть. А то столько скринов в один пост мне показалось будет очень тяжело! Поэтому сразу... без ожиданий...
Таксистом оказался пожилой дядечка с добродушной улыбкой. Он болтал всю дорогу, рассказывая о большой семье, о своих очаровательных внуках-близнецах и о том, что совсем недавно потерял жену, с которой прожил почти двадцать лет.
Ева сочувственно кивала и нервно косилась в окно. Казалось, что машина плетется медленнее черепахи. С одной стороны хотелось поскорее добраться до места, поговорить с ним, поддержать, а с другой… С другой было до тошноты страшно. Как он воспримет ее приезд? Что скажет? Вдруг, не захочет видеть?
Но реальность оказалась еще страшнее – возле дома, несмотря на ранний час, топтались человек пять папарацци. Девушка ужаснулась… Если ее узнают, то уже вечерние номера желтой прессы будут пестрить заголовками – «Топ-модель избавился от своей подружки ради грубоватой барабанщицы». Только сейчас до Линн дошло, что она так и не переоделась. Сценический костюм выдаст ее с головой. Огромный крест в ухе, кожаные штаны, расписанные черепами сапоги со шпорами…
- Остановите на другой стороне дороги, - попросила она таксиста. Вытащила серьгу, сняла короткие шипованные перчатки. А дальше что? Вспомнилось, что где-то на востоке женщины закрывают лицо платком, но тут не Восток, да и платка она, конечно, не прихватила.
«Что делать? Что делать?», - вихрем носилось в голове, причем, оказалось, что думает она вслух.
- Проблемы, доченька? – заботливо поинтересовался таксист, глядя в зеркало заднего вида.
Она кивнула головой в сторону журналистов.
- А тебе-то что? Эти гиены пасут какую-нибудь знаменитость… Ой, - он оборвал себя на полуслове, обернулся и внимательно посмотрел на Еву, - ты тоже из Этих? Прости, но что-то я тебя не знаю…
Девушка улыбнулась.
- Я играю в рок-группе, так что вам и не положено меня знать.
- А тут кто живет?
- Мой… - она замялась, - … один мой хороший знакомый, он – очень известная модель. А если эти меня узнают, то будет невесело нам обоим…
- Все перемешалось в этом мире, - пробурчал дед, - парень-модель, девушка - рокерша… А что? Тебе так нужно к нему?
- Вопрос жизни и смерти, - выпалила Ева.
- Ну что ж… Попробуем… Может когда замолвишь перед Богом словечко за дядюшку Вилли. В Бога то веришь?
- Верю, - утвердительно кивнула девушка.
Он медленно тронулся с места и подъехал к дому с другой стороны.
- Следи за мной, как только они отвлекутся – ныряй внутрь.
Таксист вышел и заковылял в сторону папарацци. Что он там им рассказывал, Ева даже не могла предположить, но через пять минут все дружненько отправились вместе с дедом в противоположную от машины сторону. Линн положила на водительское сиденье деньги и крадучись шмыгнула в подъезд.
А вот тут нарисовалось еще одно препятствие. Немолодой консьерж наотрез отказывался пустить ее к Саймону, ссылаясь на то, что мистер Фаррис никого не принимает.
- Ну, пожалуйста, мистер, мне очень нужно, - уговаривала Линн, - я ненадолго… мне только поговорить…
- Нет! – стеной стоял мужчина. – Мистер Фаррис сказал, что его ни для кого нет…
После получаса уговоров она поняла, что ни под каким предлогом ей не пройти. Консьерж, грозно глянув на нее, зашел к себе в каморку, а Ева обессилено сползла по стене и закрыла лицо руками. Горячие слезы толпились на выходе, и как ни старалась она сдержаться, стекли по щекам.
«Вот это и называется – не судьба! Это мне наказание за то, что так бездумно распорядилась нашей дружбой. Надо было раньше думать, надо было решаться на что-то в тот момент, когда он был готов… А сейчас? Что сейчас стараться? Его ни для кого нет! Даже для меня!»
- Мисс, с вами все в порядке? – мужчина вышел из своей будки и подошел к Еве. – Вы что? Плачете? Мисс, ну как вам еще объяснить? Если я вас пущу у меня будут неприятности…
- Я понимаю, - девушка поднялась и вытерла слезы, - я все понимаю… Это ваша работа… Не хочет он никого видеть – его право, а вы должны соблюдать то, что вам приказали.
Она вздохнула и направилась к выходу.
- Подождите, - задумчиво проговорил консьерж, - жалко мне вас, вижу хороший вы человек. Я попробую ему позвонить, но ничего не обещаю… Как вас зовут?
- Ева, - тихо произнесла Линн, думая о том, что сегодня ей везет на сочувствующих людей.
Он зашел обратно и склонился над аппаратом селекторной связи с жильцами, девушка с надеждой стояла у окошечка и внимательно вслушивалась в разговор.
- Гарри, ты же знаешь, я никого не принимаю, - от голоса Саймона сжалось сердце, и она с тоской посмотрела на пожилого мужчину.
Он продолжал уговаривать – говорил что-то про ее глаза, про то, что ей очень нужно.
- Гарри, если я сказал: «Никого» - значит никого!
«Какой же у него уставший голос», - подумала Ева.
Консьерж разочарованно покачал головой.
И тут ее осенило. Она залетела в маленькую комнатку, неосторожно громко хлопнув дверью, и зашептала:
- Скажите ему мое имя, имя скажите!
- Ева? – прошептал молодой человек и замолчал.
«Если сейчас он скажет – гоните ее в шею, я пойму», - думала Линн, но сердце кричало о том, что он должен разрешить ей войти, в то время, как разум скептически размышлял о том, что он имеет полное право просто послать.
Она так погрузилась в себя, что не услышала окончательного ответа Саймона, и лишь когда консьерж тронул ее за плечо, вернулась в реальность.
- Идите, - довольно улыбался мужчина, - одно ваше имя произвело магический эффект.
- Спасибо, спасибо вам большое, - прошептала Ева, обняла Гарри и бегом направилась к лифту.
В маленьком замкнутом пространстве ее пыл улетучивался с каждый этажом. На его место пришел панический страх, от которого перехватывало дыхание. Она оттянула вырез туники и глубоко вдохнула.
- Что я делаю? Зачем навязываюсь? Что он подумает обо мне? Сначала выделываюсь и говорю ему, что он мне на фиг не нужен, а потом заявляюсь с утра пораньше. Он спал еще, наверное…
Лифт дернулся и остановился. Ноги стали ватными, и Ева еле-еле дошла до стеклянной двери, одеревеневшие пальцы с трудом нащупали ручку, и через несколько мгновений, показавшихся ей вечностью, она все-таки оказалась в квартире.
Саймон стоял посреди комнаты, засунув руки в карманы. Ей показалось, что во всем его виде: в позе, во взгляде, сквозила насмешка. Девушка растерянно отвела глаза и увидела сложенные у порога чемоданы.
Ева замерла. Что? Она неуверенно обернулась и утонула в нежном, умоляющем взгляде. Саймон подошел, взял ее за руку и повторил:
- Поехали со мной.
Фраза была той же, но она потеряла смысл вопроса. Теперь он не спрашивал, а просил. Такого поворота событий она совсем не ожидала. Уехать с ним? Куда? Зачем? Она хотела поддержать, успокоить, а он делает такое недвусмысленное предложение.
Линн смотрела в любимые глаза, и сердце спорило с разумом.
- С ним? Уехать? Да хоть на край света! Это самое лучшее, что я могла ждать от жизни! – ликовала душа.
- Дура что ли? Куда собралась? – вопрошал разум. – Кто он тебе? Как ты себе это представляешь?
- Но я хочу! Я буду с ним счастлива!
- А ты уверена? Что он тебе предлагает? Что-то конкретное?
- Он хороший, он добрый и я люблю его.
- А он? Ты хоть знаешь, как он к тебе относится? Куда ты собралась ехать? На край света за призрачным счастьем? Это же глупо! А Теодор? А группа? Что они будут делать без тебя?
- Найдут нового барабанщика и забудут.
- Кто забудет? Теодор? Наивная… Он любит тебя и сколько раз говорил, что просто так не отпустит? А ты подумала о том, как он отреагирует на твой поступок? Он никогда не простит и тогда достанется не только тебе, но и твоему любимому Саймону…
- Но мы же уедем! Далеко уедем, он нас не найдет!
- Ты сама веришь в то, что говоришь? Тео не найдет… Да он вас обоих из-под земли достанет! И не станет твоего любимого блондинчика, а тебя будут ждать не очень приятные разборки! Не очень… Мягко сказано… Он тебя в порошок сотрет, размажет, как масло по хлебу и все равно ты будешь с ним!
- Но… Но… Но…
У влюбленного сердца не осталось доводов.
- Ну что? Ты согласна? – Саймон нежно убрал непослушную прядь ее волос и заправил за маленькое ушко.
- Странный ты, - Ева отстранилась, - зовешь меня уехать, а куда?
- Домой, к маме.
От одного этого слова в душе потеплело, а то, как он произнес - «мама», заставило сердце сладко заныть.
- К маме? Ты точно сумасшедший! На правах кого ты привезешь меня к самому родному человеку?
- На правах моей девушки.
- Хм… - Ева скептически улыбнулась. – Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? С какого перепугу я стала твоей девушкой? Только из-за того поцелуя?
Саймон заметно погрустнел.
- Я все это время думал о тебе, я каждый день вспоминал и мечтал…
- И о чем же?
Он пожал плечами:
- Наверное, это глупо…
- Глупо везти к маме девушку, которая даже не знает, как ты к ней относишься.
- Я понимаю, я знаю, что мое предложение шокирует тебя. Я знаю, каких слов ты ждешь от меня, но не могу что-то обещать сейчас. – Фаррис вздохнул. - Слишком много всего случилось за последнее время. Единственное, что я точно знаю, что боюсь потерять тебя, боюсь, что уеду и никогда больше не смогу посмотреть в твои глаза, услышать голос, обнять и…
Он притянул ее к себе и нежно коснулся поцелуем губ.
- Вот без этого боюсь остаться.
- Если бы я не приехала…
Зажужжал зуммер домофона, парень нехотя отстранился и нажал кнопку ответа.
- Мистер Фаррис, такси подъехало.
Саймон вопросительно посмотрел на Еву. Она покачала головой и прошептала:
- Я не поеду.
- Гарри, отпусти машину, - решительно заявил он.
- Не понял…
- Я пока никуда не еду. И позвони в аэропорт: мне нужен рейс, вылетающий попозже и два билета. Как только у тебя будет точное время вылета – закажи такси заново. Все понял?
- Да, мистер Фаррис, понял.
Чувствовалось, что консьерж улыбается.
Ева села на диван и уронила голову на руку.
«Что он себе возомнил? Несмотря на мои протесты, делает так, как удобно ему! Чем он лучше Теодора?»
Закончив разговор, Фаррис подошел и присел возле нее на корточки.
- Я понимаю, что давлю на тебя…
«Он читает мысли?»
- … и мне самому это не нравится. То, что я отложил поездку и заказал два билета, не означает, что ты должна делать что-то против своей воли.
- Я не понимаю, - качая головой, прошептала Линн, - ничего не понимаю…
- Если я тебе противен, если ты не представляешь меня рядом с собой, то можешь не ехать. Я пойму.
Девушка опешила от таких слов.
- Что чувствую я – это одно, а вот что ты хочешь от меня, я никак не могу понять. Почему ты решил, что я должна поехать с тобой? Кто я тебе?
- Ты ничего мне не должна, - вздохнул Саймон и уселся на пол.
- Тогда зачем? – Воскликнула Ева.
- Я попробую объяснить, но сомневаюсь, что у меня получится, - сказал он, пряча взгляд. – Ты можешь не верить, но сейчас ты самый дорогой для меня человек… после мамы. Это покажется странным, я и сам не понял в какой момент это произошло. Я думаю о тебе каждую минуту: я закрываю глаза и вижу твой образ, я, делая что-то, всегда мысленно советуюсь с тобой, и я… да я не могу забыть тот поцелуй. Ты можешь подумать, что это обычное сексуальное влечение, но я чувствую, что это не так. Это что-то другое и я не могу пока понять что. Иногда мне кажется, что это родство душ, какая-то энергетическая зависимость, а иногда я думаю что это… это… то самое чувство, которое так ждет каждый человек. Но я не могу сейчас сказать, что люблю тебя, потому что сам не уверен в этом. Я не хочу, чтобы ты подумала, что я легко увлекающийся человек, мне страшно, что ты решишь, что я просто хочу тебя – это не так. Я уверен, что это что-то большее.
Ева прекрасно понимала, о чем говорит Саймон. Опять было то самое ощущение, что он открыл книгу ее души и читает с нее дословно. Точно такие мысли одолевали ее, пока она не призналась себе в том, что любит его. Легкая эйфория растекалась по душе – они так похожи, несмотря ни на что.
- Я боюсь, боюсь, что сегодняшняя наша встреча может оказаться последней, – продолжал он. – Мне хочется, чтобы ты всегда была рядом. Поэтому прошу поехать со мной. Я не знаю, что будет дальше, но клятвенно обещаю, что как бы не развивались наши отношения, ты никогда не останешься без моей поддержки.
В душе Евы боролись два несоответствия – любовь и благоразумие. Хотелось раскрыться перед ним полностью, рассказать о своих чувствах, но она не могла переступить через свою гордость. Как можно признаться в любви первой?
- Допустим, я соглашусь…
Молодой человек поднял на нее глаза, в них загорелась надежда.
- Допустим, - уточнила Ева и поднялась. Она не могла смотреть на Саймона спокойно и боялась, что он заметит это. – Как ты объяснишь маме? Она ждет тебя одного.
- Это же мама, - выдохнул он, - она все поймет!
- Хорошо, допустим, она поймет, - девушка сделала акцент на слове «она», – а ты не забыл, что до встречи с тобой у меня была своя жизнь. У меня есть обязательства, есть группа, которая зависит от меня, есть…
Она замолчала. Перед глазами встало разгневанное лицо Теодора. Он взбесится, никогда не поймет и не примет такое.
- Маршалл, - разочарованно произнес Саймон, - но ты же его не любишь… Или все-таки есть чувства?
Линн уловила нотку ревности. Стало приятно… Странно, ревность Тео вызывала раздражение, а тут такая теплая волна прокатилась по всему телу.
- Он меня не отпустит, - покачала головой девушка, - ни за что и никогда…
- А кто сказал, что мы у него будем спрашивать? – Саймон поднялся и прижал ее к себе. – Ты только скажи «да», я сам никогда и никому тебя не отдам. Я буду хранить тебя, как нежный оранжерейный цветок, буду оберегать от неприятностей и подарю всю нежность, которая накопилась в душе за всю жизнь.
Опять зазвонил домофон, парень поморщился, но пошел к аппарату.
- Мистер Фаррис, есть два варианта: прямой рейс завтра с утра и сегодня после обеда, но с пересадкой. На какой сделать заказ?
- Я решил, что уезжаю сегодня, значит, пусть будет так.
- Два билета? – уточнил консьерж.
Саймон обернулся и с надеждой посмотрел на Еву.
«Это самое скоропалительное и необдуманное решение, которое я принимаю в жизни, надеюсь, что потом мне не придется винить себя за безрассудность» - подумала девушка и кивнула.
- Да, Гарри, два, - выпалил он, подлетел к Еве, подхватил ее на руки и закружил по комнате.
- Ты чудо! Мое маленькое чудо!
Она завизжала от неожиданности и, смеясь, просила поставить ее на место. Только через пару минут Саймон соизволил исполнить ее просьбу. Он так крепко ее обнял, что Еве показалось, что она слышит хруст своих ребер.
- Я так счастлив, ты просто не представляешь, - горячо шептал парень, целуя ее прикрытые от нахлынувших эмоций глаза. – Мне кажется, что такого чувства я не испытывал никогда!
Она сама ощущала нечто подобное.
- Я дура, - констатировала факт Ева, когда общая эйфория немного утихла. – Наивная дура.
- Ты никогда об этом не пожалеешь, – улыбнулся Фаррис, - обещаю.
Вдруг Ева стала серьезной и голубые глаза окунулись в печаль, перемешанную со страхом.
- Что случилось, ежик? - молодой человек заботливо приподнял ее подбородок.
Она вздохнула, он снова назвал ее ежиком.
- Можно мне так тебя называть? – забеспокоился он.
Линн грустно улыбнулась:
- Тебе можно…
- Так что случилось? - ласково спросил Саймон.
- Мне же нужно съездить домой, - она опять содрогнулась от одной мысли, что предстоит разговор с Теодором.
- Зачем? – искренне удивился парень.
- А вещи? Или ты хочешь, чтобы я предстала перед твоей мамой в сценическом костюме грозной рокерши?
Фаррис рассмеялся, Ева удивленно посмотрела на него.
- У нас с тобой есть куча свободного времени! Мы пробежимся по магазинам и купим самое необходимое! А уже дома оденем тебя по полной программе!
Колея
Неужели у этой душещипательной истории всё же будет такой прекрасный хэппи-энд? 
или это ещё не конец?
Очень понравилась подборка персонажей, стиль, передача чувств. Честно говоря, я плакала, когда читала последнюю главу и эпилог. А еще я любовалась Саймоном по минут десять, когда читала очередную главу. Так оказалось, что он выглядит прямо как мой идеальный парень: рост, волосы, глаза, мускулатура, черты лица, а, самое главное, хорошие душевные качества. Всегда мечтала и продолжаю мечтать о таком муже, жаль только, что их теперь днем с огнем не сыщешь. Ева своей ранимостью напоминает меня. Да и не только этим... Так что вы, дорогой автор, полностью удовлетворили меня своим произведением. Я бы даже его в раздел "Классика" перенесла.
Конец считаю закрытым, ведь у нашей любимой парочки получится создать семью, правда ведь?
Линейный вид
