Глава 4
- Саймон, ну как же так? – мама сидела в кресле и держалась за голову, - ты меня до инсульта чуть не довел.
Сын сидел на полу, обняв колени, и смотрел на нее преданными глазами:
- Мам… Ну, мам… Не переживай так…
- Как не переживай? Это что за специальность такая? «Модель»… Я могу как-то пережить эти безумно белые волосы, но то что мой сын выбрал такое занятие…, - она всплеснула руками, - … это просто ужасно… Это даже профессией назвать нельзя…
Мама встала и ушла в кухню. Парень услышал, как она загремела кастрюлями. Первый раз в жизни он не мог объяснить ей свою позицию, первый раз она никак не хотела соглашаться с его доводами. А может, просто Саймону не хватило ни слов, ни сил преподнести ей правильно? Все они остались там… в сто двадцать девятом кабинете модельной школы… Воспоминания умаслили взгляд, губы непроизвольно расплылись в довольной улыбке.
После стилиста он забежал к мисс Найт и долго крутился перед ней, демонстрируя свой новый образ.
- Да, Фаррис, - задумчиво протянула Ребекка, приглаживая выбившийся локон пепельно белых волос, - в который раз убеждаюсь в даре провидения месье Пьера. Это действительно твой цвет. Сразу и плечи распрямились и роста добавилось. Мне даже кажется, что твой внутренний мир выплыл наружу… Блин, парень, я не могу отвести от тебя глаза…
Саймон стоял красный, как рак и боялся посмотреть на стоявшую перед ним молодую женщину.
Ее близость волновала и пугала одновременно. Он смотрел на ее прекрасную грудь, четко прорисовывающуюся под платьем, чувствовал запах ее духов. Голова кружилась то ли от их терпкого запаха, то ли от двусмысленности положения.
- Тебе самому-то нравится? – спросила она, отойдя от Саймона на «безопасное» для него расстояние.
Он поднял глаза и довольно выдохнул:
- Очень…
- Вот видишь, – мисс Найт села за стол, - а ты боялся! Месье Лоти еще ни разу не ошибался в выборе стиля модели! Иди, Фаррис, привыкай к новому образу! Через неделю начнутся занятия, поэтому ты должен обрести уверенность!
Парень вышел в коридор и вытер мелкие капельки пота со лба.
«Уверенность, говоришь?», - подумал он и отправился искать «129» кабинет. Он плутал по незнакомому зданию, пока случайно не набрел на желаемую цель. Долго стоял перед дверью и не решался постучать. А вдруг Иви там нет? А вдруг в комнате есть еще кто-то? Как нужно вести себя в подобных ситуациях? Что говорить?
«Оставлю ей номер телефона и все! Молча напишу на бумажке и выйду. Обещал же…», - думал Саймон.
После мучительных сомнений, он робко стукнул и услышал приветливое: «Войдите»
Трясущейся рукой открыл дверь и заглянул в кабинет. Блондинка сидела за компьютером и быстро стучала пальцами по клавиатуре.
Она подняла голову, и довольно улыбнулась.
- Ты все-таки пришел? А я тебя ждала…
Девушка медленно поднялась и подошла к смутившемуся парню. Провела рукой по его волосам, потом погладила по щеке, дотронулась пальчиком до губ:
- Они постарались на славу, ты стал еще прекраснее…
Сердце бешено колотилось, Саймон не знал как себя вести, что нужно делать, но опытная девушка взяла инициативу на себя. Она прижалась к нему всем телом и прильнула к губам долгим поцелуем.
Дальше все происходило, как в тумане.
Щелкнувший замок двери, красная кофточка, слетевшая с плеч девушки, его рубашка, отправившаяся следом…
Ее гладкое тело пахло молоком, а губы – клубникой...
Когда все закончилось, они сидели на маленьком диванчике, обнявшись. Иви покрывала его лицо легкими поцелуями. Это было похоже на прикосновение крыльев бабочки. От наслаждения Саймон прикрыл глаза.
Вдруг девушка остановилась.
- Я была первой? – лукаво спросила она.
18+
Саймон покраснел и опустил голову.
Девушка улыбнулась:
- Не смущайся, малыш, все когда-то начинают. И тебе повезло, что это была я, а не какая-нибудь неумеха из параллельного класса!
В памяти всплыло родное лицо Каролины, и душу захватил стыд. «Как я мог? Вот так… Без любви…»
Он слегка отстранился.
Иви сразу почувствовала перемену в его настроении:
- Что случилось, мой мальчик? – она с нежностью заглянула в его глаза. – Что не так?
Саймон тяжело вздохнул:
- Понимаешь, я люблю одну девочку. А теперь как? Я же не могу…
Блондинка весело рассмеялась:
- Не парься, малыш! Мне от тебя ничего не нужно! Захочешь повторить, только скажи! А так… Мне тоже не нужны обязательства! Я свободная девушка: с кем хочу – с тем общаюсь, кого захочу – с тем сплю…
Парень облегченно выдохнул, благодарно поцеловал ее в губы и осторожно спросил:
- Тогда я пойду?
- Иди-иди...
Они оделись. Саймон, чмокнув девушку на прощание, направился к двери. Душа ликовала, ее просто переполняли эмоции.
Перед тем, как отпереть дверь Иви еще раз прижалась к парню и, уткнувшись ему в грудь, тихо сказала:
- У тебя большой потенциал, малыш. Живи в свое удовольствие, но старайся не пускать никого в сердце. В нашей индустрии – это лучшее, что я могу тебе посоветовать. У тебя будет много женщин, много поклонниц, но старайся не иметь близких отношений. Секс прекрасен, а любовь приносит много страданий.
Она подняла глаза, подмигнула удивленному Фаррису и выпроводила его за дверь.
От воспоминаний приятно засосало под ложечкой и внизу живота зашевелилось желание. Саймон тряхнул головой, чтобы отогнать сладостное видение и поплелся на кухню успокаивать маму.
Она мыла посуду, громко стуча тарелками.
- Мамуль, ну пожалуйста, давай поговорим серьезно.
- О чем, сын? О том, как ты решил загубить свою жизнь? – дрогнувшим голосом проговорила миссис Фаррис.
- Почему сразу загубил? – Саймон подлетел к матери и выключил воду. – Хочешь, я параллельно поступлю в какой-нибудь колледж? Хочешь?
Парень подхватил ее на руки и закружил по комнате. Мама смеялась и кричала о том, чтобы сын отпустил ее.
Саймон сделал из себя примерного мальчика и поставил мать на пол. Потом, пристально глядя в глаза самого родного человека, прошептал:
- Мне действительно это нужно, мам… Я должен стать лучшим… Именно в модельном бизнесе!
- Ты можешь быть лучшим в любой сфере, зайчик мой, - вздохнув, сказала мама. – Я просто боюсь, что ты потеряешь свою индивидуальность.
- Я тебе обещаю, что останусь таким же, каким ты меня воспитала, - запальчиво произнес парень.
Она усмехнулась, и Саймон понял, что стена рушится.
- Это все так призрачно и ненадежно, - рассуждала мама, пока они пили чай после ужина, а он убеждал ее в том, что чуть позже поступит в колледж и обязательно выучится на экономиста, как она и мечтала.
Когда сын уснул, миссис Фаррис зашла к нему в комнату, заботливо подоткнула одеяло, убрала волосы с его лба и нежно прикоснулась к нему губами.
«Мой милый зайчик, ты сам не знаешь, во что ввязываешься», - грустно думала она, глядя на сладко посапывающего Саймона.
Ева открыла глаза и попыталась понять, где она. Перед глазами проплыла гостиная, мамины цветы в горшках, занавеска на окне… Голова гудела, а щеки были мокрыми от слез. Что происходит?
Теодор нес ее на руках, осторожно ступая по лестнице. Внизу слышались взволнованные голоса. Они что-то громко обсуждали, почти кричали, но девушка не могла различить слов.
Пнув закрытую дверь, Тео вошел в комнату и положил свою ношу на кровать.
Перед глазами отчетливо нарисовалось мертвенно бледное лицо брата.
Ева испуганно посмотрела на Теодора и тихо прошептала:
- Ведь мне показалось? Скажи, что все это не правда…
Он судорожно сглотнул и отвел взгляд.
- Нет! - громко закричала девушка, забилась в истерике и, через пару секунд, опять отключилась.
- Ты не понимаешь! Нас всех загребут! Надо что-то делать!
Оскар в панике метался по комнате, импульсивно размахивая руками.
Джейк сидел на диване и смотрел в одну точку:
- Эх… Адам, Адам… Что же ты натворил? – тихо причитал он.
- Хватит скулить! – гаркнул гитарист и присел рядом. – Надо что-то делать!
- Что делать? 911 звонить – вот что!
- Охренел? – Стоун опять соскочил с места и нервно взъерошил волосы. – Они же сразу легавым сообщат и нас всех загребут!
- А ты что предлагаешь? – Джейк удивленно смотрел на друга. – Закопать его под кленом в саду? Бред! А Ева? Что будет с ней?
- Еву я возьму на себя, - спокойно произнес Тео, спустившийся со второго этажа, - и хватит орать, как потерпевшие! Оскар, а ты бы вообще заткнулся! Кто все это начал? Кто притащил дурь в первый раз?
- Да ладно тебе, - хмыкнул парень, - Сам-то что? Белый и пушистый? Тоже не прочь побаловаться!
Теодор прищурил глаза, зло глянул на друга и сел рядом с клавишником.
- Ты сам это сказал. Именно побаловаться, а не так как вы… Ни в чем меры не знаете! – он посмотрел на поникшего Джейка и обнял его за плечи, - Не парься, тебя это не коснется, ты же у нас самый правильный.
Тут настала очередь возмутиться добродушному рыжику:
- Ну да… Не парься! А вы мне что? Чужие? Или на Адама мне насрать? Говорил же я вам, что до добра это не доведет! Никто не хотел меня слушать! Оскара с того света еле вытащили. Но этого идиота ни какая костлявая не возьмет! А Линн… Как же так? Я не могу в это поверить…
Он уткнулся лицом в диванную подушку и тихо всхлипнул.
- Тео, что делать? – опять засуетился Оскар. – Нам только легавых не хватало…
Вокалист встал и обвел невидящим взглядом комнату. По лицу было видно, что в его мозгу кипит бурный мыслительный процесс. Он то хмурился, то становился сосредоточенным.
Оскар с Джейком все продолжали спорить о том, что необходимо предпринять, чем сильно раздражали.
- Да хватит вам! - взорвался Маршалл. - Развели базар хуже баб! Заткнитесь уже…
Ребята резко замолчали. Если Теодор повышал голос, значит действительно достали. А то, что его нельзя доводить до предела, оба прекрасно понимали.
Тео достал из кармана телефон, секунд пятнадцать смотрел на него, а потом решительно набрал номер.
- Сандерс, у меня проблема, - вместо приветствия произнес он в трубку.
На том конце провода что-то долго говорили, отчего глаза у вокалиста сузились, и взгляд стал злым и холодным.
- Рот закрой, тварь! - прошипел он, явно перебивая собеседника. - Значит я тебя достал? Значит, мои проблемы тебе надоели? Хорошо… Я больше к тебе не обращусь! А ты спи спокойно… Если сможешь.
Он швырнул простенькую модель Nokia на стол и смачно выматерился. Потом посмотрел на притихших друзей, кивнул на одиноко лежащий телефон и усмехнулся:
- Считайте до десяти…
Секунд через пять аппарат завибрировал, и из динамика вырвалась последняя песня, написанная Адамом. Теодор приглушенно хохотнул, взял мобильный и, в момент став серьезным, произнес в трубку:
- Значит, мои проблемы тебя все-таки интересуют?
Сандерс видимо оправдывался, потому что лицо вокалиста сначала стало довольным, а потом приобрело привычное пренебрежительное выражение.
- Хватит, я все понял, - резко прервал он говорившего, - слушай сюда…
Он в двух словах описал ситуацию и подытожил разговор словами:
- Ни мне, ни моим парням не нужны неприятные разборки с властями. У тебя есть час, чтобы придумать, что можно сделать! Жду звонка.
Не прощаясь, он отключился и с весельем, никак не вязавшимся с ситуацией, произнес:
- Что замолчали? Все образуется! Не переживайте!
Оскар и Джейк сидели на диване и смотрели в пол. Каждый знал, что у Теодора есть своя собственная жизнь, о которой он предпочитал молчать. Да и слыша вот такие разговоры, ребята старались не вникать в то, чем занимается Маршалл в свободное от концертной деятельности время.
Когда Ева пришла в себя в следующий раз, за окном было уже темно. На прикроватном столике тускло горел ночник, освещая слабым огоньком родительскую спальню.
Девушка прислушалась, в доме стояла полная тишина. Она поднялась с кровати и, пошатываясь, спустилась вниз. Гостиная освещалась работающим без звука телевизором. Гнетущая пустота…
Никого…
Взгляд привлек тлеющий огонек сигареты. Даже не задумываясь о том, в чьих руках она горит, Ева поспешила выйти на задний двор.
Теодор спокойно курил на крыльце. Его взгляд был устремлен куда-то в темноту ночи. От звука хлопнувшей двери, он резко обернулся. Увидев, кто стал нарушителем покоя, грустно улыбнулся. Его глаза засветились нежностью.
- Проснулась, девочка моя? – ласково спросил он.
Ева удивилась. Таким она не видела Маршалла никогда. Обычно холодный, равнодушный и презрительно насмешливый парень, сейчас казался добрым и заботливым.
Он бросил недокуренную сигарету, потушил ее носком тяжелого сапога, подошел и прижал дрожащую девушку к себе. От такого проявления участия, на глазах выступили слезы и она всхлипнула.
- Если хочешь поплакать – плачь, - тихо прошептал он, - только не долго! Нам нужно серьезно поговорить об очень важном деле…
Ева отстранилась и вопросительно заглянула в карие глаза. Весь ее вид кричал: «О чем можно разговаривать? Что сейчас важно в этом мире?»
Тео вытер рукой слезу, скатившуюся по щеке, и назидательно произнес:
- Я сказал надо – значит надо!
Девушка уткнулась в его плечо и заплакала навзрыд. Сколько это продолжалось, она не знала. Все время Тео не отпускал ее и нежно гладил по голове. Постепенно рыдания перешли в тихие всхлипывания, слезы понемногу иссякали.
Чувствуя, что Ева успокаивается, Маршалл обнял ее за плечи и повел в дом. Она чувствовала себя тряпичной куклой в его сильных руках. Он усадил ее на диван, а сам остался стоять.
- Готова меня слушать?
Девушка еле заметно кивнула и откинулась на спинку.
- Значит так, - начал Теодор, осторожно подбирая слова, - сама понимаешь, что смерть от передозировки не может обойтись без пристального внимания полиции. У нас с ребятами могли быть серьезные проблемы. Поэтому, пока ты спала, мы приняли решение и нашли выход, удобный для всех.
Линн молчала, лишь перевела равнодушный взгляд с потолка на говорившего парня.
Помолчав, он продолжил:
- Адам попал под машину…
Ева распахнула глаза и тяжело задышала. Ужас и непонимание отразились во всем ее виде.
- Пойми, так надо…
Она покачала головой и бессильно уронила ее на колени.
Тео опустился рядом и прижал ее к себе:
- Девочка моя, его уже не вернешь… А придуманная мною смерть не заставит никого вспомнить о наркотиках. Ни тебя, ни нас не будут доставать с расспросами. Я уже обо всем договорился. Все представлено очень правдоподобно! Тело уже кремировали, никто и ничего не сможет доказать…
Девушка вырвалась из стальных объятий и вскочила с дивана. Она как рыба открывала рот, но не могла произнести ни слова. Из гортани вырывались нечленораздельные звуки, которые никак не хотели складываться в слова. Ей хотелось закричать на Теодора. Сказать о том, что он поступил не правильно, лишив ее возможности еще раз посмотреть на родное лицо брата. Возмутиться, что ужасно обманывать представителей власти, прикрывая истину, какой бы страшной она не была. Внезапно, пришла в голову мысль о том, что раз «попал под машину», значит, кто-то должен за это ответить. Какая машина? Кто сидел за рулем? Почему должен страдать ни в чем не повинный человек?
Но, казалось, что ее рот забыл как нужно разговаривать. После очередной неудачной попытки выразить свои мысли вслух, Ева бессильно опустилась на пол и опять заплакала.
Маршалл подошел, сел рядом и погладил ее по голове:
- Не расстраивайся, малышка, я же с тобой…
Он подхватил девушку на руки и понес наверх. Она не сопротивлялась.
В спальне он раздел ее и положил на кровать. Ева была так прекрасна в скромном нижнем белье. Теодор задержался глазами на упругих полукружьях грудей, скользнул взглядом по плоскому животику, стройным ногам. С трудом сдержав подкатившее желание, он заботливо укрыл девушку пледом.
Прикоснувшись горячими губами к ее лбу, тихо прошептал:
- Спи, ежик, завтра нам предстоит трудный день.
Ева резко села на кровати и выкрикнула ему в лицо:
- Не смей меня так называть! Никогда!
Парень хмыкнул, выключил свет и вышел из комнаты со словами:
- Я поживу пока у тебя.
Все существо захлестнула ярость вперемешку с обидой. Кто он такой? Как смеет вмешиваться в ее жизнь?
Девушка со злостью швырнула подушку в закрытую дверь и без сил упала на кровать.