Глава 5
Непослушные линзы никак не хотели правильно вставляться в глаза. Саймон понимал, что опаздывает, но идти на такое торжественное событие в очках, ему никак не хотелось. Чертыхнувшись в сотый раз, он начал все заново. Наконец-то маленькие кусочки полиэстера были побеждены, и парень довольным взглядом посмотрел на себя в зеркало. Глаза еще слезились, и веки моргали слишком часто, но, в общем, он остался доволен. Черный фрак, сшитый строго по фигуре, кипельно белая рубашка, подчеркивающая аристократическую бледность лица, создавали очень презентабельный вид. А идеально завязанная бабочка дополняла образ благородного «мачо».
Саймон подмигнул своему отражению и спустился вниз.
Мама ахнула при виде сына. Глаза увлажнились, и она расплылась в счастливой улыбке:
- Какой же ты у меня красавец! Совсем взрослый стал…
Но тут же горько всхлипнула:
- … жаль, что папа не дожил до этого прекрасного дня. Он бы гордился тобой!
Парень прижал ее к себе и с любовью произнес:
- Мам, он все видит и рад за нас с тобой! Давай ты не будешь плакать?
- Да-да, - торопливо ответила миссис Фаррис и смахнула слезу, - не буду!
- Я опаздываю…
- Иди, зайчик, иди… Я тебя больше не задерживаю, - сказала она и потрепала сына по голове.
Саймон снисходительно улыбнулся и вышел за дверь. А она еще долго стояла на пороге и смотрела ему вслед.
Ночной клуб, арендованный родителями для проведения выпускного бала, сверкал огнями и гремел оглушительной музыкой, которую было слышно на улице. Саймон хлопнул дверью такси, поправил бабочку и направился к входу. На крыльце, украшенном шариками и надписью: «В добрый путь!», стояла Каролина и нервно смотрела по сторонам. У нее был растерянный вид.
У Фарриса опустилось все внутри, и сердце запрыгало от смешанных чувств.
Она была великолепна! Нежно сиреневое, в пол, платье, красиво уложенные волосы… Такое прекрасное, но очень несчастное лицо.… Хотелось прижать ее к груди и приласкать.
Саймон подошел почти вплотную, но, девушка его не замечала. Она продолжала встречать взглядом всех, кто направлялся к клубу, явно кого-то высматривая.
Руки предательски похолодели, на лбу выступила испарина. Парень сглотнул и как можно непринужденнее проговорил:
- Привет, красавица! Кого ждем?
Каролина повернула голову, скользнула равнодушным взглядом по фигуре Фарриса и отвернулась. Потом застыла на мгновение и резко посмотрела на парня. Ее лицо вытянулось, в глазах отразилось удивление, граничащее с изумлением.
- Саймон? – слегка заикаясь, произнесла она. Девушка действительно была поражена. Перед ней стоял красивый, высокий блондин и смотрел на нее нежным и любящим взглядом. Этот образ никак не вязался с тем скромным и тихим одноклассником, который два года просидел с ней за одной партой.
Молодой человек довольно улыбался. Ему понравилась реакция, но он постарался скрыть свой триумф.
- Саймон, Саймон, - как можно спокойнее ответил он, - Так кого ждем?
Глаза девушки опять погрустнели. Она опустила голову, вздохнула, но ничего не ответила.
- А может, ты не будешь сегодня грустить? – ласково спросил Саймон. – Пойдем внутрь?
- Я не могу, - прошептала Каролина, - я Марка жду…
В сердце кольнуло, но парень продолжал настаивать:
- Ну, куда он денется, твой Марк? Если придет, сам найдет дорогу…
В ее глазах мелькнул лучик надежды. Но через секунду опять погас:
- А если не придет?
- А не придет, я буду твоим кавалером на сегодняшний вечер!
Видно было, что душу девушки разрывают сомнения. С одной стороны, так не хотелось заходить в зал в одиночестве. А с другой… Зайди она сейчас с Фаррисом… Потом придет Марк… Что скажет? Что подумает? А как потом отвязаться от Саймона? А если не придет?
Видя ее метания, парень с трудом сдерживал досаду. Он понимал, о чем она думает. Но знал, что сейчас пришло его время! И нужно уговорить Каролину пойти с ним.
- Давай сделаем так, - предложил он, - ты идешь со мной. А если появится твой Марк, я передам тебя ему!
Саймона покоробило понятие «передам». Получилось, как вещь… Но слово уже вырвалось и его не вернешь, а Каролина, похоже, не обратила на это внимания. Она еще раз вздохнула, посмотрела исподлобья на молодого человека и спросила:
- А ты не обидишься потом?
На что Фаррис взял ее под руку и повел в зал.
Количество выпитого пунша, разбавленного принесенным из бара вином, кружило голову не только Саймону, но и Каролине. Первый час она с тоской смотрела на дверь и вздрагивала от каждого обращения к ней кого-нибудь из одноклассников. Потом постепенно успокоилась и начала весело смеяться над каждой шуткой Фарриса. А он старался сделать так, чтобы девушка ни на секунду не вспомнила, с кем собиралась прийти на выпускной бал.
Они не пропустили ни одного танца. А каждый медленный делал их все ближе и ближе друг к другу. Саймон очень волновался. От ее запаха становилось так сладко на душе. Разгоряченное танцами тело таяло в его объятиях, губы манили своей сладостью. Когда из динамиков ди-джея зазвучала очень романтичная композиция, Каролина отдалась во власть музыки и закрыла глаза. Саймон смотрел на ее лицо и чувствовал, как по телу пробегает электрический ток. Разум спорил с нестерпимым желанием поцеловать любимую. Но он боялся... Боялся испортить то, что было сейчас. Доверительность, нежность и … наслаждение...
Они растворились в объятиях друг друга. Незаметно для себя парень прижимал девушку все сильнее и сильнее, но она не сопротивлялась. Руки скользили по ее спине, намного дольше положенного задерживаясь на соблазнительных изгибах.
Голова кружилась, чувства переполняли сердце, и губы произнесли еле слышно: « Как же я люблю тебя!».
Каролина открыла глаза и внимательно посмотрела на Саймона. Ее взгляд наполнился нежностью, она смущенно улыбнулась. Он принял это как разрешение и прикоснулся к ее губам легким поцелуем. Она удивленно отстранилась, нахмурилась, но Саймон уже не мог остановиться. Его поцелуи становились настойчивее. Он вспоминал все, чему научился у Иви и старался применить это к любимой. Постепенно ее брови расправились, и она ответила на очередной поцелуй. Сначала робко, а потом все смелее и смелее. Руки Фарриса бездумно блуждали по ее телу, желание росло и полностью затмевало сознание. Когда он прикоснулся губами к ее нежному ушку, девушка приглушено застонала.
- Остановись, - взмолилась она, - Здесь много глаз…
Саймон молча взял ее за руку и вывел из зала. При свете ламп, освещающих помещение бара, смущение Каролины заводило еще больше. Она смотрела в пол и тяжело дышала. Возле стойки бара тусовались их одноклассники, и о продолжении не могло быть и речи. Разгоряченный поцелуями парень не мог остановиться, ему хотелось большего. Он осмотрелся, увидел дверь с надписью «Уборная» и решительно повел девушку туда. Она испуганно посмотрела на своего спутника, но сопротивляться не было, ни сил, ни желания. На их счастье, тут было тихо. Саймон подхватил Каролину на руки, усадил на раковину и дал волю рукам. Уроки, полученные вчера принесли свои плоды. Девушка стонала от его ласк, дыхание сбивалось от приглушенных хрипов.
- Ты лучший, Саймон, ты самый лучший, - шептала Каролина обезумевшему от страсти парню. После таких слов он совсем осмелел. Ее кружевные трусики отправились в карман фрака и…
Фаррис с удивлением отметил, что он не первый.
Они не стали возвращаться на танцпол. В клубе было подобие ресторанного зала. Тут все настраивало на романтическое настроение. Играла классическая музыка, приглушенный свет создавал таинственность и умиротворение. За столиками никого не было. Лишь сонная официантка почти лежала на стойке маленького бара. Саймон заказал у нее фруктовое ассорти и пару коктейлей.
Каролина смущенно ковырялась трубочкой в зеленоватой жидкости красивого бокала, а молодой человек смотрел на нее и думал о словах Иви. А она была права… Он усмехнулся собственным мыслям. Каролине так далеко до его учительницы…
Дверь с шумом распахнулась, и в тихое помещение ввалился Марк со своими друзьями. Казалось, что они заполнили собой все пространство.
- Вот вы где, голубки, - с порога прокричал разгоряченный алкоголем шатен и решительно направился к одинокой парочке, – а я уже обыскался…
Девушка испуганно смотрела то на Саймона, то на приближающегося Марка. Ее взгляд молил: «Только не говори ему ничего!» Фаррису стало противно. Неужели, все что было – это всего лишь минутное влечение? Но долго размышлять ему не дали.
- Что? – возмутился Марк, - Уже нашла мне замену?
Каролина вскочила с места, стала оправдываться, что-то пыталась объяснить. А Саймон чувствовал, как к горлу подкатывает легкое презрение. Он поднялся, взял девушку за руку и протянул ее Марку:
- Я всего лишь скрасил ее одиночество, - пренебрежительно проговорил он. – В следующий раз, не оставляй свое сокровище надолго! Могут увести…
Он развернулся и, не оборачиваясь, отошел от оторопевшей компании. Подойдя к официантке, заплатил по счету и не торопясь вышел из зала.
На улице было прохладно. Легкий ветерок пробирался сквозь влажную от пота одежду и вызывал неприятную дрожь. Парень засунул руки в карманы и вышел на дорогу. Пальцы нащупали легкую кружевную ткань. Он вытащил то, что забыл отдать Каролине, усмехнулся и бросил маленький шелковый предмет на землю.
Сердце защемило от осознания того, что школьная любовь превратилась в грязный секс в туалете. Он вспомнил лицо Каролины. Сначала такое желанное, окутанное нестерпимой страстью. Потом испуганное, перекошенное от страха, что Марк узнает об их близости. Стало больно и одновременно противно. Еще раз пришло на память пожелание Иви и он решил, что с сегодняшнего дня ни одна женщина не получит его любовь!
Он обернулся. Беленькие трусики четко вырисовывались на темном асфальте. Но они не вызвали в душе ничего, кроме брезгливости. Вздохнув, Саймон свернул за угол и зашагал по пустынной улице в сторону дома.
С преклонением перед Каролиной было покончено.
После похорон, что прошли очень быстро и скомкано, Теодор никому не позволил поехать с ними. Джейк с Оскаром удивленно смотрели на Маршалла, который сухо объяснил, что Еве нужен покой, посадил девушку в такси и, не попрощавшись, уехал. Они в недоумении пожали плечами и решили отправиться в любимый бар, почтить память безвременно ушедшего барабанщика.
В «Казанове» было, как всегда, тихо. Несмотря на столь красивое название, бар не пользовался особой популярностью у посетителей. Окраина города – богом забытый район, не слишком хороший повар и скучная музыка – все это не добавляло заведению популярности. Но зато, тут подавали отменное пиво, которое было, несомненно, лучшим во всем городе. Только мало кто знал об этом.
Тишина и пиво послужили поводом выбрать это практически безлюдное место для постоянных посиделок. Члены группы часто проводили здесь свободное время. И вместе и поодиночке.
Ребята прошли в самый укромный уголок и сели за маленьким плетеным столиком.
Им не хотелось разговаривать, было сложно даже смотреть друг другу в глаза. Сегодня они простились со своим другом… Да что там другом? Адам был для них всем! Хоть Теодор и пытался строить из себя лидера. Кто создал группу «Призрак ворона»? Кто писал и стихи, и музыку, которые принесли ей известность? Кто устраивал концерты? Адам Линн… Парень, скромно сидевший за барабанами в самом дальнем углу сцены и ни разу не попытавшийся выйти на передний план.
А сейчас? Что будет с ними сейчас? Куча вопросов и ни одного ответа…
- Привет, мальчики, - проворковала Стефани, официантка с пышными формами, которая знала всех своих клиентов поименно, - что такие грустные? Как будто похоронили кого…
На нее глянули две пары обалдевших глаз. От этих взглядов пробежали мурашки по коже, и девушка тут же поняла, что сморозила глупость:
- Неужели в точку попала? - осторожно спросила она, убрав с лица дежурную улыбку.
Оскар отвернулся, а Джейк тяжело вздохнул:
- В самую точку, Стеф…
Официантка выжидательно смотрела на рыжеволосого парня. Годы работы научили ее не задавать лишних вопросов.
Кларк еще раз вздохнул и тихо проговорил:
- Адам ушел от нас…
Девушка почувствовала, как земля уходит из-под ног. Выступили слезы. Она присела на краешек стула и подперла голову рукой. На мгновение показалось, что он тут… Сидит, как всегда, спиной ко входу…
Перед глазами пронеслась великолепная ночь, проведенная с этим замечательным парнем. И пусть она была единственной, Стефани никогда не жалела о тех часах счастья. Адам был нежным и страстным, требовательным и неутомимым… А утром попросил у нее прощение за необдуманный поступок. Но девушка и не надеялась, что может закрутить роман со столь популярной личностью. Поэтому приняла его слова не слишком близко к сердцу. Но, каждый раз, когда Линн появлялся в баре, душа ныла и требовала продолжения.
- Как он умер? – глухо спросила она, с трудом отогнав видение.
Джейк открыл, было, рот, но Оскар так глянул на него, что тот передумал отвечать. Гитарист сделал это за него:
- Под машину попал…
Официантка хотела спросить что-то еще, но грозный окрик хозяина заставил ее подняться и поспешить к стойке бара. Через минуту она вернулась с парой кружек пива.
- За мой счет, - сказала девушка и ушла.
Примерно через пару часов, когда пиво развязало мысли и языки, и ребята с тревогой обсуждали будущее группы, на пороге «Казановы» появился Теодор. Он был чернее тучи.
Парень плюхнулся на диван и зычно проревел на весь зал:
- Стеф, мне для начала виски…
- Что случилось, брат? – осторожно спросил Оскар.
Тео сначала зыркнул на друга, потов вздохнул и недовольно пробурчал:
- Не твое дело…
Они просидели до самого закрытия, выпили несчетное количество кружек пива и пришли к единому мнению, что горе горем, а через два месяца у них серьезный концерт и нужно срочно искать нового барабанщика. Хотя в душе каждый понимал, что заменить Адама Линна просто невозможно.
Ева не пустила Тео на порог. Одна мысль о том, что этот наглец пытается руководить ее жизнью, приносила боль. И видеть никого не хотелось. А уж тем более его! Девушка захлопнула дверь перед самым носом, и ни какие уговоры не заставили ее впустить оторопевшего Маршалла.
Крикнув, что не хочет видеть ни его, ни других членов этой проклятущей группы, она ушла на второй этаж. Там зарылась с головой под подушку, чтобы не слышать гневные крики Теодора и его настойчивый стук в дверь.
Всю неделю Ева просидела дома. Выходить на улицу не было никакого желания. Там были живые люди. Они ходили, разговаривали и громко смеялись. Как они могли? Как? Все ее родные люди отправились в иной мир, а им было весело? Этот факт раздражал.
Она могла весь день пролежать в кровати и предаваться воспоминаниям.
Особенно частыми были те, где она маленькая девочка, а Адам, едва повзрослевший подросток. Тогда они жили в одной комнате. Не было в семье скандалов и недопонимания. Все любили друг друга, и Бог жил у каждого в душе.
Девушка не реагировала ни на телефонные звонки, ни на стуки в дверь. Одна мысль о том, что кто-то войдет в дом и начнет говорить о том, что нужно есть, пить и продолжать жить, доводила до исступления. О какой жизни может идти речь? В ее мире не осталось никого. Было ощущение, что и сама Ева Линн прекратила свое существование. В тот миг, в ту минуту, когда поняла, что Адам никогда не произнесет беззаботным тоном:
- Ну что, ежик? Повеселимся?
Было лишь бренное тело, которое настойчиво просило еды, из-за чего приходилось выползать из постели и искать что-то в холодильнике. Хоть раз в сутки.
Рисовать девушка тоже не могла. Мольберт стоял на заднем дворе, куда выходить совсем не хотелось. Слишком много боли приносил один вид мастерской Адама.
Дни проходили медленно, один за другим и были похожи на суровое испытание для израненной души.
Почти каждый день приходили Тео и Джейк. То вместе, то поодиночке. Один раз Ева чуть не открыла Кларку, поддавшись на его уговоры. Но вовремя одумалась и послала его подальше. Она знала, что парень своей добротой попытается растопить лед в ее душе. А это состояние настолько прижилось в сознании, что избавляться от него было неохота. Еве нравилось изводить себя тоской и печалью, нравилось погружаться в прошлое и жить там. Настоящее пугало своей неопределенностью и ужасом одиночества.
Теодора очень волновала отрешенность девушки. Очень хотелось ей помочь и вывести из этого состояния отчужденности от мира.
На время он даже забыл о своих помыслах. Каждый день, завершив свои дела, он шел к ее дому и пытался проникнуть внутрь. Но, как всегда, натыкался на закрытую дверь. Причем та, что вела на задний двор, тоже всегда была заперта. Ее стеклянные створки позволяли заглянуть внутрь. Но Евы никогда не было на первом этаже. Лишь некоторые вещи в комнате, которые перемещались с места на место, позволяли понять, что хозяйка дома жива, но не добавляли уверенности в ее душевном равновесии. Беспокойство нарастало, и к концу недели Тео не мог думать ни о чем, кроме как найти способ помочь бедной девочке. И он решился любыми путями проникнуть в дом. Чего бы это ни стоило.
Не дождавшись вечера и бросив все дела, он поспешил к Еве.
Легко преодолев забор, парень через секунду оказался у стеклянной двери и заглянул внутрь. К его великому удивлению, Ева стояла в пижаме посередине комнаты. Безвольно опущенные руки, отрешенный взгляд в никуда…
Тео исступленно заколотил в дверь. Ее стеклянные створки жалобно зазвенели под его сильными кулаками. Девушка никак не реагировала на посторонние звуки. Она все так же стояла и даже не перевела взгляд на источник звука. Парень долго стучал, кричал о том, что если она не откроет, он выбьет это чертово стекло. Но реакции так и не дождался. Он снял куртку, обернул ею кулак и со всего маха саданул по двери. Она хрустнула, и мелкие осколки посыпались к ногам. Бросив куртку на пол, парень просунул руку в образовавшееся отверстие и повернул ручку двери. Влетел в комнату и подошел к Еве. Она наконец-то соизволила посмотреть на него.
- Пошел вон отсюда, - тихо, но пропечатывая каждое слово, сказала Линн.
- Я хочу помочь! – с досадой выкрикнул Маршалл.
- Помочь? – усмехнулась Ева. – Тогда снеси к черту эту мастерскую и сделай на ее месте бассейн. Я хочу рисовать.
- Совсем снести? – удивился Тео.
- Чтобы не осталось ни камушка, ни пылинки, чтобы ничего не напоминало о том, какие вы все идиоты!
- Ты о чем?
- Задаешь вопросы? – в глазах Евы мелькнула злость. – Тогда повторяю – пошел вон!
- Я все сделаю, как ты скажешь, - быстро проговорил парень и попробовал подойти ближе.
Но Ева выставила вперед руки и прошипела:
- Не приближайся ко мне…
- Хорошо, хорошо… - примирительно сказал Маршалл и отошел назад, - Я завтра приду с рабочими.
- Пока вы будете в доме, я не спущусь вниз. Попробуешь зайти ко мне в комнату, я что-нибудь с собой сделаю, - равнодушно сказала девушка и стала подниматься по лестнице.
Потом остановилась и, не оборачиваясь, добавила:
- И поставь стекло на место…
Колея
Интересно почитать о его встрече с одноклассниками после смены имиджа. 
Линейный вид
