[Лалэль]

Недоумевающий оффтоп

Спасибо, девочки, что беспокоитесь за меня, только не пойму: отчего все вдруг решили, что у меня плохое настроение? Настроение, уверяю вас, отличнейшее. Не спешите записывать меня в маниакально-депрессивные нытики)

Первая серия

Ночь

Я запутался; я не знаю, что мне делать. Мне очень больно.

Среди деловитых горожан, радостно отдавшихся предпраздничной суете, он выглядел неуместно, как потухшая лампочка в электрической гирлянде на елке, и прекрасно понимал это. Стараясь сбежать подальше от чужих взглядов, этот молодой человек решил расположиться там, где его никто не должен был потревожить – возле заброшенной мастерской, где в тот вечер не было ни души, даже сторожа. Он встал, навалившись на капот старого, проржавевшего до основания автомобиля, чтобы сохранить равновесие, и поднёс ко рту узкое горлышко пивной бутылки.

Заметно было, что тихий зимний вечерок ничуть не радовал бедолагу. Загорелись навязчиво-яркие неоновые вывески, грязноватые городские сугробы побелели в сумерках, заиграли разноцветными искорками, небо насыщенно-синего цвета украсилось яркими всполохами – город готовился к длинной череде зимних праздников. Парень не замечал, какая вокруг царит красота; он ощупывал глазами прохожих, и в его отчаянном взгляде смешалось нахальство забияки и глубокая затаенная боль.

Это была моя мастерская, я здесь работал. Теперь уже не моя – что ж, так часто бывает. Возможно, и про Сирену мне скоро придется сказать: это была моя девушка, но уже не моя, такое случается. Мы были вместе полтора года, и я думал, что знаю её, понимаю, что ей нужно, чего она хочет. Я думал, что она дорожит мной так же, как и я дорожу ей, но, похоже, ошибался…
Если так подумать, мне не нужно было злиться на неё из-за этой проклятой вечеринки, хотя, скорее всего, не в ней было дело. Вечеринка – это так, последняя капля, последний гвоздь, вбитый в гробик наших отношений. Обидно, когда один старается, а другой все принимает как должное; хотя и в этом виновата не только она, нет, оба мы виноваты.

Черт бы побрал все эти корпоративные вечеринки! Наверное, мне не следовало так бурно реагировать; нужно было сдержаться, сделать вид, что все хорошо, пожелать ей хорошо провести время… а я не смог.
- Во сколько ты вернешься? – и этот вопрос можно было задать гораздо мягче.
- Не знаю. В двенадцать, в час – как получится, - небрежно бросила она.
Меня расстроил даже не сам ответ, а тот легкомысленный тон, которым она это произнесла. Как будто ничего особенного не было в том, что она собирается провести вечер без меня, развлекаясь в компании людей, которых я не знаю, танцуя и флиртуя с другими мужчинами.
- Мне не нравится, что ты собираешься гулять там всю ночь, - решительно сказал я, - по-моему, ничего страшного не случится, если ты посидишь там часов до десяти и уедешь домой.
На самом деле, мне хотелось, чтобы она совсем туда не ходила, но я понимал, что не смогу этого добиться.
Она посмотрела на меня снисходительно:
-Малыш, ты ведь понимаешь, как это важно для моей репутации на работе.
Естественно, после того, как шеф и все коллеги мужского пола по очереди полапают её прекрасное тело, накачанное алкоголем по самую макушку, её рейтинги в коллективе поднимутся сразу на несколько пунктов. Как же, такой ценный работник.
- Мне нужно сейчас поддерживать хорошие отношения со всеми на работе, - продолжала она, - в конце концов, наш завтрашний день зависит от того, сколько денег я заработаю, а значит, мне нужно держаться за это место.
Все-таки не следовало ей этого говорить. Не моя вина, что я остался без работы как раз накануне Рождества, и нехорошо с её стороны упрекать меня в этом, даже и намеками.
- Побудь там немного и уходи, - попросил я.
Она глянула на меня снисходительно и, капризно надув губки, ответила:
- Не мешай мне веселиться, Лансик.
И эти её слова окончательно вывели меня из себя. Значит, я мешаю ей веселиться, я - обуза! Значит, ей без меня веселее, чем со мной! А ведь не так давно эта женщина говорила, что любит меня.

Мы не разговаривали три дня. Вчера утром она как будто позабыла о случившемся и спросила, примеряя серьги:
- Ты отвезешь меня на вечеринку?

Я фыркнул: еще чего не хватало, самому отвозить свою девушку на это торжество разврата. Она фыркнула в ответ, оскорбленно вздернула носик, и, схватив сумочку, вышла за порог.

Самое обидное, что в этот момент она была потрясающе красива – для меня она так роскошно не одевалась. Никогда не видел её настолько прекрасной, как в тот миг.

Весь день я просидел, как на иголках, втайне надеясь, что она передумает. К семи часам я понял, что надежды больше нет, и начал пить, чтобы успокоиться. К одиннадцати я прилично набрался, подобрел и решился поехать за ней.
Не было с того никакого толку, зря съездил. Приехав, я зря проторчал час у дверей: охранник ни в какую не соглашался пускать меня на закрытую вечеринку. Я звонил ей, наверное, раз двести, но она не брала трубку. Побродив под окнами, я в отчаянии послал ей эсэмэску с одним-единственным словом, за которое мне до сих пор стыдно, хотя в тот момент мою подружку нельзя было назвать никак иначе.

С тех пор мы не виделись, не созванивались и не списывались. Мы как будто вычеркнули друг друга из жизни – мы, люди, которые только вчера были для друга всем. Мне плохо без неё, я хочу её простить, но не могу. Боль от утраты я вынесу, но как мне справиться с этой внезапной пустотой в душе? Как мне простить её? Как мне понять, в чем я был неправ? Я запутался, я не знаю, что мне делать, и мне больно.

Случайный прохожий грубо толкнул его плечом, и молодой человек пришел в себя. Пробормотав какое-то ругательство, он осторожно оглянулся по сторонам, снова взялся за почти уже пустую бутылку и, взболтав её, одним махом проглотил всё, что в ней было. С сожалением посмотрев на опустевшую посудину, он, размахнулся, чтобы забросить её в сугроб, но поскользнулся и упал плашмя.

Стоя на четвереньках, опираясь ободранными ладонями на холодный и грязный лед, парень не смог больше сдерживаться и заплакал от жалости к себе. Ему было неуютно и холодно в этом мрачном месте, но он не хотел возвращаться в пустую квартиру, не хотел засыпать в одиночестве… Он чувствовал себя одиноким, несчастным и никому не нужным. Он был уверен, что счастье покинуло его и, если и вернется, то нескоро.

Где-то высоко над его головой сверкала яркая вывеска: добродушный Санта, подмигивая, потягивал колу и желал всем волшебного Рождества. Молодой человек поднял голову, посмотрел на Санту, сощурившись, и раздраженно плюнул на землю.
Празднуйте сами ваше Рождество, если хотите. Мне от него никакой радости.

Продолжение следует