Отчет 3.3
«Жизнь продолжается», - говорят родные. Странно было бы, если из-за моих проблем она вдруг остановится.
Все не так плохо, как казалось сначала. У меня есть дочь. Дочь, к которой я не слишком привязана. Но недостаток внимания с моей стороны с лишком компенсируется заботой бабушек-дедушек и Эмили. Артур к дочери относится насторожено – не знает даже с какой стороны подойти к ребенку. Да ему и рано пока иметь такие заботы.
Едва поняв, что ребенок мой будет накормлен-напоен и окружен всеобъемлющей заботой, я устроилась на работу. Мой выбор пал на кулинарию. Удел членов нашей семьи – разрушать стереотипы. Я решила начать с того, что не все женщины с фамилией Джесен впадают в ужас при виде кастрюли и включенной плиты. Пока я взята на должность младшего повара, но, думаю, повышений придется ждать недолго.
Накануне выхода на работу я привела себя в божеский вид:
- Я не хочу выглядеть, как женщина, которой изменял муж, - отрезала я.
- Ты никогда не выглядела как женщина, которой изменяет муж, - Артур посмотрел на меня, как на сумасшедшую.
- Но была ей, - улыбнулась я.
- Забудь уже об этом идиоте, - фыркнул брат. – Я надеюсь, ты на эту работу устроилась не для того, чтобы показать свое превосходство над бывшим?
Я только усмехнулась и покачала головой. Знал бы он, как я сама на это надеюсь…
Уже на следующий день я получила повышение. Су-шеф… Знать бы еще, что это значит.
С этими заморочками в связи с переходом из одного ресторана в другой я пропустила День Рождения дочери. Вернувшись поздно вечером, на столе я нашла фото Джорджианы с подписью, сделанной рукой Артура: «Чтобы ты не забыла, как выглядит дочь». Вот спасибо, братец…
Джиа. В ней ведь ничего от меня, и я говорю не только о внешности. Она все чаще напоминает мне отца, доводя меня почти до истерики – хотя я и понимаю, что девочка не должна отвечать за мои ошибки. И замечая, как она уже в этом возрасте умудряется вертеть всеми лицами мужского пола, начиная с одноклассников и заканчивая дядей и дедушкой, я только стискиваю зубы, надеясь, что со временем она остепенится.
Я начала периодически задерживать свой взгляд на портрете, который мама зачем-то повесила посреди гостиной, окончательно превратив ее в картинную галерею. Неужели я когда-то была такой? Девочкой со счастливой улыбкой и наивным взглядом голубых глаз? Девочкой, мечтающей о счастье… Смешно. Только где-то в груди колет, когда я вспоминаю время, когда я еще ходила в школу и не была озлоблена на весь мир.
Вновь вернувшись домой после смены едва ли не в три ночи, я встретила дочь:
- Почему ты не спишь?
- Мам… - ребенок явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Тебя в школу вызывают…
«И что моя дочь могла натворить? Наверное, я вновь что-то упустила», - пронеслось в голове до того, как я уснула.
После занятий пришлось ехать в школу. Дочь теребила в руках ленточку, ожидая моей реакции. Черт возьми, меня боится собственная дочь!
Странная старушка с пучком на голове, представившаяся учительницей дочери, подозрительно мило улыбнулась мне:
- Я хотела сообщить Вам просто ужаснейшую вещь, которая наверняка повергнет Вас в шок. Ваша дочь… красится!
- Что? – поморщилась я, подумывая над тем, чего ради я отпросилась со смены.
- Да-да! Именно! Пользуется косметикой! – бабуля разошлась не на шутку.
- И что?
- Ей только девять!
- Я прекрасно осведомлена о возрасте моей дочери.
- И это Вас не шокирует?
- Нисколько. Это ее право.
- Может быть, мне лучше поговорить с отцом Джорджианы?
- У нее нет отца. Непорочное зачатие, - отрезала я.
Домой мы возвращались пешком. Дочь растерянно хлопала глазами, прижимая к себе сумку.
- Спасибо, - уже перед самым домом произнесла она смущенно. Ее нельзя было назвать скромной или стеснительной, но при мне она робела.
- Я разорву за тебя любого. Не забывай это, - устало вздохнула я, а дочь потянулась ко мне с объятиями.
- Лед тронулся, - улыбнулась Эмили, которая как раз выходила на улицу. И я не могла это отрицать.
Эмили в очередной раз не отлипала от балетного станка. Есть в ней что-то такое возвышенное: может та самая тяга к прекрасному.
- У тебя парень-то есть? – спросила я, дожевывая салат и думая, как бы слинять с работы пораньше.
- Нет.
- А у Артура есть кто-то?
- Он идиот, - подумав, сказала она.
- Не спорю, - улыбнулась я, с тоской вспоминая моего брата-близнеца. - Но девушка у него есть?
- В него влюблена половина девчонок нашего класса, а он бегает за «королевой» школы.
- А ей, конечно, до фонаря…
- Он тебе говорил? – удивленно спросила Эми.
- Классический сюжет мыльной оперы…
Я не старалась лезть в личную жизнь младших, но не заметить сестренку, целующуюся перед домом, было невозможно. Честно говоря, я думаю, что такие поцелуи широкой публике лучше не видеть, но моя «скромная» сестричка, видимо, считала по-другому.
- Так значит, парня у тебя нет? – встретила я сестру, зашедшую в дом.
- Это так… Одноклассник. Попросил подбросить его домой.
Я уверена, что намерения у него были совершенно другие, но предпочла промолчать. Я явно не тот человек, который может давать советы по поводу личной жизни.
Личная жизнь… Больное место девушки, имеющей на руках дочь и в считанные месяцы дослужившейся до ресторатора. Я докатилась даже до знакомств по интернету. Красавцы на фото - в жизни оказывались закомплексованными очкариками; парни, прячущиеся за аватарками с крутыми машинами – бедными студентами, которые не могут накопить даже на велосипед; верхом всего этого безобразия стал парень с именем Ди Джей, который оказался девушкой. Окончательно разочаровавшись в виртуальной реальности, я решила пустить все на самотек. Тем более, в свете последних событий нам всем было не до устройства личной жизни. Дело в отце…
Папа сильно сдал в последнее время. Я совсем не узнавала в нем того человека, который подбрасывал в воздух маленькую Кейт, придя с работы. Мы все понимали, что он не вечен, но не думали, что это произойдет так стремительно. За ужином Джиа баловалась с фотоаппаратом, который ни с того ни с сего подарил ей Артур. Никто и подумать не мог, что фото будет последним.
Последнее фото отца. А потом он ушел – так быстро, так внезапно. Смерть не щадит никого. Мы будем помнить его. Помнить всегда.