0,5 за основателя
0,5 за рождение второго поколения
0,5 за рождение третьего поколения
0,5 за рождение четвёртого поколения
1,0 за рождение пятого поколения Экстрим – 2,0 Бездомный – 1,0 Семейная черта (обаяние) – 1,0 Патриархат – 1,0
Lea Kamile, парень начал выкарабкиваться и впервые пошутил, а Тиара вместо того, чтобы поддержать и брата, и шутку, набычилась. Могла бы отшутиться, но нет - она же вся такая серьёзная, что я рыдаю, глядя на неё
Ну, дневничок, привет. Или как тебя надо величать? Ну, да ладно, как тебя ни называй, а писать надо.
Что, не узнал? Богатым буду. Удивлён отсутствием Тиары? Да я и сам в шоке. Подошёл к ней по-человечески, спросил, что пишет, может, пора искать издателей, вдруг у сестры открылся талант писателя, а она пихнула мне в руки ноутбук и рявкнула, что всё, больше ни строчки, и чтоб я теперь сам. На Тиару иногда находит, поэтому я не обижаюсь. Всё-таки мы близнецы, нам обижаться не положено. Почему-то Тиара считает, что литературный дар есть только у неё, хотя наш папа написал гору книг и считается не только плодовитым, но и вполне приличным автором. Я, между прочим, пишу стихи. Что, удивлён? Вот так-то. Тиара всегда замалчивает то, что ей невыгодно. А между тем мой стих про ужа признали лучшим стихотворением столетия.
Кругом лес, лес, лес.
Уж на ёлку долго лез.
Обвивал её всем телом
Неуклюже, неумело.
Увязал в потёках смолки,
Ранил кожу об иголки.
Он хотел увидеть лес
Весь.
Сверху вниз. И потому
Лез.
Ну, заглянул, посмотрел, что она тут настрочила, а это оказался дневник нашей семьи, который, вообще-то, должен был вести я, но сеструха опередила, а я о нём совсем забыл, просто из головы вон. Так что, с этой минуты, ты, многоуважаемый дневничок, переходишь в моё полное владение и никаких Тиар, кроме как в моём изложении, тут больше не будет. Наследник я или погулять вышел?
Сью выросла хорошенькая-прехорошенькая, вылитая Женни. Те же глаза цвета первой весенней листвы, едва проклюнувшейся из почек, те же мягкие и густые льняные волосики, тот же носик с горбинкой и вздёрнутым кончиком. Тиара выставила меня этаким слепцом, который ничего не видел и ни о чём не догадывался, но я всё знал. Я знал, что Женни беременна не от меня. Считать я умею, и вычислить, что она понесла за три месяца до того, как мы впервые занялись тем, о чём не принято говорить при детях, труда не составило. Сестре впору писать романы, столько она обо мне насочиняла. Я любил Женни, несмотря ни на что, я и сейчас её люблю. Если бы не моя вспыльчивость, из-за которой я сам чаще всего страдаю, то ни за что бы не развёлся, но и Женни не владела собой: едва она видела мужчину, как теряла контроль. Не один раз я заставал её с папой, но молчал, потому что не мог устроить скандал беременной женщине. Любимой женщине. А потом она родила, и о том, что я рогоносец, узнал весь город. Как я сейчас подозреваю, это случилось из-за Тиары. Она ненавидела Женни, и вдруг подвернулся хороший повод опорочить невестку. Это я сейчас понимаю, что разводом не вернул себе честного имени, а тогда в глазах помутилось, и я выгнал жену, о чём не перестаю жалеть до сих пор.
Но это было год назад, а сегодня наша малышка Сью отметила свой первый день рождения.
Я видел, что Сюзанне отчаянно не хватает мамы. Папа, сестра и я любим её, бережём, заботимся и балуем, как только можем, но заменить Сюзанне маму мы не в состоянии. Тиара писала, что Сью будто кого-то ищет. «Кого-то» - скажет тоже. Не кого-то Сюзанна искала, а маму, родную мамочку, которая нужна всем детям, которая должна защищать своего ребёнка, всегда быть рядом, чтобы малыш чувствовал её любовь и тепло, а девочкам без мамы никак нельзя. Но Женни давно не объявлялась. Как-то я видел её в городе в компании подвыпивших мужчин. Она, судя по всему, чувствовала себя великолепно, а моё сердце едва не разорвалось от бешеной тоски по ней.
С грехом пополам папе всё же удалось научить Сью ходить и говорить, но привыкать к горшку ребёнок не хотел.
Сюзанна устраивала истерики, кусалась, царапалась и пиналась ногами, но свои делишки предпочитала делать под себя. Конечно, было стыдно, что довольно большая девочка не дружит с горшком, но ничего не поделаешь: у Сью были свои представления о жизни, и в её мире никаких горшков не существовало.
И тут случилось то, что давно должно было случиться. Тиара влюбилась. Впрочем, «Тиара» и «влюбилась» – это понятия из полярных областей. Нет, Тиара не влюбилась. Она встретила того, кто мог стать отцом её ребёнка. На мой взгляд, это ничем не выдающийся парень, но Тиаре лучше знать, от кого рожать.
Уж не знаю, как ей удалось привлечь к себе внимание, ведь сестра никогда ни с кем не флиртовала, она считала себя прожжённой феминисткой, презиравшей все эти женские штучки, но желание возиться со своим собственным малышом, с розовенькими пяточками и ладошками, с тёпленьким, мягким пузиком перевесило, и Тиара пошла напролом. Сестра потом всё отрицала, но я видел, что ей понравился процесс производства детей. Она пришла домой такая довольная, хотя и пыталась сделать вид, что ничего не произошло.
Позже она поделилась со мной своими переживаниями. Тиара опасалась, что ничего не вышло, а пойти на такое во второй раз она боялась. Но к её радости через два месяца беременность подтвердилась, и в нашем доме воцарился стремительно растущий живот моей сестры.
Первое, что сделала Тиара, уйдя в отпуск – сломала стиральную машинку, а потом брезгливо стряхивала с себя пузырьки пены.
Мне нетрудно было отремонтировать сломанную технику, но реакция Тиары была смешной: сестра обиделась. По Женни я уже знал, что капризы беременных принимают причудливый характер, поэтому не обратил внимания на её выступление.
Уход за садом я тоже взял на себя: Тиаре в её положении не стоило так утомляться, а сестра снова обиделась и заявила, что я хочу выжить её из дома.
Чем больше углублялась беременность сестры, тем больше Тиара менялась в худшую сторону. Она стала невыносимой, и я не мог дождаться, когда она родит и её гормональный фон восстановится. Тиара будто находилась в ином измерении, и я боялся, как бы её впечатлительность и обидчивость не повредили малышу. Впрочем, иногда Тиара успокаивалась и усаживалась с книгой для будущих мам.
Я был готов забыть обо всём, разрешить Женни делать, что ей угодно, жить так, как ей нравится, лишь бы она была со мной. Я знал, что она больше не хочет детей, она едва смогла выносить Сью и я смог бы это пережить, но всё упиралось в папу. Папа не желал, чтобы даже имя Женни звучало в нашем доме. Сюзанна росла и начала многое понимать. Она спрашивала у папы, где её мамочка, а отец тут же обрывал разговор и уходил к себе. Вернув Женни, мы бы остались без отца, а я не хотел укорачивать его век.
Приближалось время родов, и Тиара стала ещё более нервной. Она очень боялась предстоящего события, и я, как мог, успокаивал сестру.
Пока я терзался сомнениями, пока я пытался упорядочить свою жизнь и привести в порядок чувства, Тиара произвела на свет очаровательную девочку, которую назвала Люсиль.
Сестра так тряслась над дочкой, что полностью изолировала второй этаж и расположилась там с малышкой, чтобы никто не мог даже случайно задеть её ненаглядную Люси.
Я смотрел на папу и Сюзанну, на Тиару и Люсиль и понимал, что лишён в жизни самого важного: своего ребёнка.
Флёр, опять я столько всего пропустила
Насчет Теренса: все-таки это непорядочно - мутить с невестой (женой) сына. Допустим, сначала он был не в курсе их отношений, но потом, когда Женни жила в их доме... мутить, за спиной у сына
А Тиара молодец, что взялась писать дневник вместо павшего духом брата, и не отдала дневник папараццам, как предыдущие родственники.
Насчет Тиары: она останется матерью-одиночкой или автор организует ей счастливую семейную жизнь?
Теперь Дерек: наследник в поисках второй половинки?
Столько много всего интересно в твоей Династии произошло. Да уж Теренс..неожидала от него такого подвоха собственному сыну. И что же династия на этом закончится? А Наследник у Дерека будет?
TeaRose, Теренс считал, что он первый окрутил Женни. К тому же, она сама его соблазняла. ну, старый дурак, из ума выжил, что взять с инвалида умственного труда.
Тиара та ещё штучка, она себе на уме. Брат братом, но сама у себя всегда на первом месте
Aletna_33, династия закончится, когда пожелает моя левая пятка Вообще она закончится или на появлении наследника у Дерека, или когда он состарится.
А пока династия продолжается.
Моя страсть к Женни понемногу улеглась, ведь с момента развода прошло уже шесть лет и, хотя я всё равно продолжал её любить, начал задумываться о наследнике. Жить всю жизнь бобылём, особенно когда тебя окружают счастливые родители со своими весёлыми детьми, тяжело. Будь я женщиной, поступил бы, как Тиара, но я родился мужчиной и ничуть об этом не жалею.
Тиаре досталось по полной программе: по городу пошли слухи, что сестра прячет внебрачного ребёнка, и теперь сестра смогла на собственной шкуре убедиться, как неприятно, когда о тебе судачит весь город, особенно если суд не принимает твои аргументы.
Я частенько ездил за город подышать свежим воздухом и обдумать дальнейшую жизнь.
За работой я не замечал течения времени и день рождения племянницы стал для меня сюрпризом. Люсиль взяла от мамы цвет кожи и глаз, а остальные черты от своего отца и его предков.
Люсиль была очень впечатлительной, но из улыбчивого младенца она превратилась в капризулю. На лице было написано отвращение ко всему, а восторженность племяшки проявлялась только при виде сладкого.
Тётя Сью бахвалилась перед племянницей своим умением ходить, а Люси смотрела на неё с завистью и обидой. Взгляды Люси пугали Сью, и она начинала реветь.
Через секунду рёвом заходилась сама Люси и наш дом превращался в ад.
Люси требовала, чтобы все плясали вокруг неё, а Тиара только умилялась, глядя на дочь, и исполняла все её прихоти, что лишь повышало требования девочки.
Наш квартет часто давал концерты. Вообще Бриджпорт – это город попсовиков и поклонников хип-хопа, тем приятнее было видеть, что наши выступления собирали полные залы. Сначала я стеснялся смотреть на публику, а потом робость ушла, и я стал вглядываться в лица людей, пришедших послушать классику. Многих я узнавал: это были страстные поклонники симфонической музыки, которые не пропускали ни единого концерта.
Однажды во время концерта я по привычке посмотрел в зал и увидел новое лицо. Девушка была полностью погружена в музыку, на её лице отражались все чувства, которые она испытывала. Лицо было живое и очень милое. И вдруг я понял, что уже видел её здесь же, в концертном зале. Она приходила сюда с родителями, а сейчас повзрослела и так похорошела, что я её не узнал. Наши глаза встретились, и я замер. Она улыбнулась, и я понял: женюсь! Я забыл обо всём, в том числе о Женни и о том, что в данный момент мне надо не глазеть по сторонам, а вести сольную партию.
Когда после окончания концерта я вышел через служебный вход, то увидел, что меня встречает эта девушка.
Она оказалась журналисткой и писала для местного издания музыкального журнала. Её звали Латонья Томпсон. Не знаю, что со мной случилось, но я совсем потерял голову.
- Ты родишь мне сына? – выпалил я неожиданно для самого себя.
- Да, – тихо, но без колебаний ответила она.
к нам и наполнила мою жизнь счастьем, какого я никогда не знал.
На всякий случай я погрозил кулаком папе, чтобы даже не думал заигрывать с моей подругой. Уж тут я не посмотрю на его седины, на то, что он мой отец. Если что, задам перцу этому старому кобелю, потерявшему совесть и мозги.
Сюзанне пора было отправляться в школу. Незадолго до этого девочку удалось приучить к ненавистному горшку. Сью не нравилось, как пахнет её племянница, когда наделает в штанишки. Сестру убедило только то, что и она пахнет не лучше.
Итак, Сью подросла и собралась в первый класс. Сюзанна выросла настоящим ломастером. Стоило ей пройти мимо любого бытового прибора, как он начинал искрить и рассыпаться на части.
Тиару это приводило в бешенство, а я знай себе, всё ремонтировал и посмеивался, глядя на сестёр.
Сюзанна в отличие от своей матери не умела улыбаться, она постоянно кривилась и морщила нос, будто всё её раздражало. Сью развлекала только страсть к еде её племянницы. Улучив момент, она буквально закармливала Люси, пока той не становилось плохо.
Тиара пыталась учить дочь всему, чему так мучительно учили Сью. Люси тоже не горела желанием учиться и Тиара вымещала злость на младшей сестре, считая, что та успела подать дурной пример племяннице.
Тони – так я называл Латонью – писала книги и делала успехи на работе. Я гордился своей подругой и очень её любил. Латонья писала везде: и дома, и в парках, и даже возле закусочных, о которых сочиняла рецензии.
Мне не хотелось, чтобы о нас с Латоньей сплетничали, поэтому сделал ей предложение.
Сестра вышла на работу, и забота о Люси легла на папины плечи. Люси не признавала деда, потому что он ей многое запрещал. Например, папа был категорически против того, чтобы Люси ночами носилась по всему дому и засовывала пёрышки в носы спящим. Люси была в восторге, когда взрослые чихали, просыпались и спросонок не понимали, что это было.
Люси носилась с бешеной скоростью и по дому, и по зарослям вереска, и по нехоженым партизанским тропам.
Мы много раз просили Тиару научить ребёнка элементарным «можно» и «нельзя», но Тиара заявляла, что воспитание только испортит Люси и лишит её детской непосредственности. Всё, что внушал внучке дед, в одно ухо влетало, а в другое, соответственно, вылетало. Тиара же вместо того, чтобы как-то урезонить дочь, поощряла девчонку в её отнюдь не безобидных шалостях.
Люси верещала, как укушенный за нос опоссум, её крик доносился до театра, где репетировал наш оркестр и перекрывал даже самые бравурные мелодии.
Честно сказать, наш братец Киллджой был куда как тише. Он кричал только когда был младенцем, а став постарше, молча разрабатывал планы убийств. Капризнее и упрямее ребёнка, чем Люсиль, я ещё не видел. Тиара избаловала дочь до неприличия и не замечала её выходок. Она считала, что Люси самая умная, самая красивая, самая спокойная, самая милая, самая дружелюбная и безобидная девочка в мире. Она не один раз кричала, что мы трое просто завидуем её счастью и потому наговариваем на ребёнка. Матери нередко бывают слепы.
Мы с Тони часто ходили в клубы, чтобы побыть наедине. Даже в самом популярном месте, битком набитым посетителями, было во сто крат уединённее, чем дома. Дома по всем закоулкам тенью слонялась Сью; истошно вопящим ураганом носилась Люси; по пятам следовал любопытствующий отец, а Тиара взяла манеру врываться к нам в любое время дня и ночи, потрясая грязными подгузниками, дабы сообщить, как славно покакала её дочь.
Свадьбу играли в самом живописном месте Бриджпорта, на Панораме Богаарда, откуда был виден залитый вечерними огнями город.
Свадебный марш перекрывал нечеловеческий рёв Люси, которая требовала, чтобы всё внимание было приковано только к её королевской особе. И оно-таки было приковано именно к ней.
Лица родни являли собой жалкое зрелище. Настроение у них было явно не свадебное, а унылое, как застывший навоз.
Гостей собралось много, все поздравляли нас с Латоньей, желали нам счастья, тишины и покоя, и я верил, что когда-нибудь так и будет.
Гости разошлись под утро, мы уставшие поехали домой. Папа ушёл немного раньше: он неважно себя чувствовал. Дома нас ждал старый знакомый - Мистер Смерть. Папино сердце остановилось, и я не знал, что было тому виной: то ли возраст, то ли наша свадьба.
Папа нашёл своё последнее пристанище рядом с мамой.
В тот месяц наша семья потеряла ещё двоих: Тессу и её сына. На прогулке они засмотрелись на падающую звезду и до последнего не поняли, что это был метеорит, летящий прямо на них.
Я тяжело переживал смерть отца. Мы с Тиарой совсем осиротели, как осиротела и наша маленькая сестра. Её мать совсем не интересовалась жизнью дочери, да Сью и не знала, кто её мама. Тиара не проронила ни слезинки. Она считала, что отец плохо относился к Люси, а Люси обрадовалась, что вредный дед, который вечно чему-то её учил, куда-то пропал.
Сюзанна хорошо училась, и я радовался успехам сестры. Сью дразнила племянницу обезьянкой. И правда, сходство было очень большим, а Тиара выходила из себя и только что не била сестру.
Она каждый день ругалась с Сюзанной, казалось, ей доставляет удовольствие унижать сестрёнку. Ни я, ни Тони не могли урезонить Тиару, только наши с ней отношения становились всё хуже и хуже. Мне не нравились такие методы воспитания. Тиара менялась на глазах и не в лучшую сторону. Мы с Латоньей подозревали, что когда родится наш ребёнок, Тиара возненавидит и его.
я когда взглянула на количество проживающих в доме людей (их после переезда Латоньи было 7), сразу смекнула, что кому-то скоро настанет время покинуть отчий дом, но тут не стало дедушки... ив роде бы с жильцами стало все нормально, но судя по опасениям Дерека касательно отношения Тиары к его будущему ребенку, нас опять ждут перемены.
BadTouch, дед тоже нашёл время, когда помереть. Хоть бы пару дней подождал после свадьбы, а то не успели войти в дом - а он уже ку-ку. Не одно, так другое. А ведь какой был положительный, пока не спутался с Женни. Хоть бы с внучкой до школы досидел, теперь придётся Тиаре брать отпуск, а она и так по службе еле продвигается.
У Тиары есть причины так себя вести, они раскроются чуть позже. Она же скрытная, как партизан, поэтому Дерек и не понимает, в чём дело. Близняшечья близость уже в прошлом, с тех пор, как Дерек женился на Женни, вот и происходят разные недоразумения. Но с младшей сестрой у Тиары не задалось. Сью её раздражает, а мне Сью нравится.
TeaRose, там была такая ситуация: две хмурые девочки, две несмеяны. Но одна веселилась, когда ела, а вторая -когда кормила мелкую. Так и получилось, что одна закармливала, а вторая с удовольствием уплетала. А об остальном сейчас всё, всё узнаешь
Мы с женой мечтали о сыне, а сын, похоже, совсем не мечтал появиться на свет. Мы жили вместе уже пять лет, а до сих пор никакого намёка на ребёнка не было. Тиара с высоты своего материнства начала пренебрежительно относиться к Тони, отпускала недвусмысленные колкости в наш адрес и вела себя в высшей степени бестактно. Не один раз я пробовал одёрнуть сестру, но она была неисправима.
Тони уже год проходила интенсивное лечение и врачи обещали, что всё завершится беременностью. Тиара об этом прекрасно знала, но продолжала изводить мою жену. Я вновь поразился переменам в характере сестры. Её поведение мне очень не нравилось.
- Тиара, а ты не боишься, что моё терпение лопнет, и я попрошу тебя освободить помещение вместе со своим выводком?
- Ты выгонишь меня? Да кто ты такой? Думаешь, если ты остался за главного, то можешь меня выгнать? Да я тебя засужу! Никто не имеет права выгонять мать с малолетним ребёнком из собственного дома! Да у тебя духу не хватит! Ты же тюфяк, слизняк, подкаблучник!
- Это мы ещё посмотрим, хватит или нет. Лучше не испытывай моё терпение.
Тиара презрительно фыркнула и удалилась.
Тиара не думала менять своё поведение, она постоянно придиралась к Сюзанне, критиковала статьи и книги Латоньи и дошла до того, что стала писать критические письма в филармонию о выступлениях нашего оркестра, хотя ни на одном концерте не была. Мне стоило многих трудов успокоить жену после выпадов сестры.
Даже когда Киллер пытался нас извести, и то атмосфера в доме не была такой накалённой. Я много раз думал о том, чтобы попросить сестру переехать. Я был готов купить ей самый роскошный особняк, лишь бы она оставила Тони и Сью в покое, но каждый раз меня отговаривала Латонья.
- Вы же близнецы, вам нельзя быть врозь. С Тиарой что-то происходит и пусть лучше она будет у нас на виду, ведь ты себе не простишь, если с ней что-то случится и Люси заберут в детский дом.
Люси в детский дом? А это идея! Я сам себя не узнавал. Перемены в характере Тиары изменили и меня. Раньше я и представить себе не мог, чтобы ребёнка из нашей семьи забрали в детский дом, а от Люси я был готов избавиться сию секунду. Именно Люси задавала тон во всех семейных неурядицах.
Я увлёкся бурением. Всё равно крики племянницы не давали никому спать, а звуки буровой установки были даже тише.
После смерти папы некому стало сидеть с Люсиль, и Тиара встала перед выбором: то ли брать на работе отпуск, то ли нанимать няню. У меня было много свободных дней, но я не спешил предлагать сестре помощь, потому что Тиара все мои инициативы принимала в штыки. Тиара решила остаться дома и взяла длинный отпуск до взросления дочери.
Тони в последнее время неважно себя чувствовала. Она то беспричинно плакала, то билась головой о клавиатуру ноутбука.
Я переживал за состояние жены, водил её к врачам, но никто не мог сказать ничего вразумительного, пока через три месяца не выяснилось, что жена беременна.
От радости я скакал козлом и даже позволил себе подколоть Тиару, которая сникла, узнав о том, что Латонья вовсе не бесплодна, да и я кое-что могу.
Тут и разъяснилось поведение Тиары. Сестра расплакалась, и сквозь всхлипывания я услышал то, что лучше было не слышать. Тиара ревела белугой и даже на мгновение заглушила рёв своей дочери.
- Это ты во всём виноват! Я хотела посвятить тебе жизнь, а ты женился на этой Женни! Ты меня не замечал, ты упёрся в Женни, как осёл, а на родную сестру тебе было наплевать! А что ты нашёл в этой Тони? Она же страшная и тупая! Я думала, ты разведёшься, когда она не сможет родить, но нет, она уже с пузом! Ты совсем обо мне не думаешь, я для тебя не существую, для тебя важны эти бабы! Ты даже Сюзанну оставил, потому что она дочь Женни, а меня с малышкой Люсиль хотел выгнать!
Тиара сама не знала, что говорила. Она выдумала себе какой-то особый мир, в котором братья не женятся, а сёстры не выходят замуж, однако же, она родила дочь, а мне заводить детей было нельзя. Когда реальный мир вторгся в её иллюзии, Тиара не смогла перестроиться. Мне было жаль сестру, но помочь ей я не мог, как не мог ни выгнать, ни сдать в лечебницу. Только сейчас я понял все выходки Тиары, понял, почему она каждую ночь вторгалась в нашу с Тони спальню, почему следовала за мной по пятам, понял, что было тому причиной, и мне стало не по себе. Надо ли говорить, что я стал избегать даже мимолётных встреч с сестрой, в лифт на нашем этаже врезал замок, ключ от которого был только у Тони и меня и мечтал о шапке-невидимке, чтобы сестра не могла заметить даже мою тень.
Наступил день рождения племянницы, которую так ничему не удалось научить. Люсиль как росла похожей на обезьянку, так обезьянкой и выросла. Правда, обезьяныш оказался чересчур закормленным. Снова по дому бродило красное пятно и ныло от осознания собственной неудачливости.
Вскоре мы отметили день рождения Сюзанны, которая выросла в очень красивую девушку, какой была и её мать. Сью оказалась на редкость гениальной, что не могло не радовать.
Я был на репетиции, когда раздался телефонный звонок. В последнее время я не отключал мобильник даже во время концертов, боясь пропустить момент, когда Латонье придёт время рожать.
- Дерек Лестер? Ваша жена просила передать, что поступила в родильное отделение и роды уже начались.
Не дослушав, я дал отбой и, забыв об оркестрантах, побежал по лестнице, забыв снять концертный фрак.
Я мчался навстречу своему первому ребёнку, навстречу малышу, о котором уже не смел мечтать. Минуты тянулись, как века,
Моя нежная, милая, любимая жена подарила нам двух прекрасных сыновей.
От счастья, захлестнувшего меня, я плакал, как ребёнок. Я выполнил своё предназначение, когда уже потерял всякую надежду: дал этому миру двух продолжателей нашего рода. Теперь меня ничто не страшило: я знал, что древо Лестеров даст ещё не один побег и смело смотрел в будущее.
После рождения сыновей я не смог терпеть присутствие в доме своей сестры. Я боялся, что она из глупой ревности может повредить малышам, да и Люси вела себя по отношению к кузенам самым ужасным образом. Сначала я поместил сестру в клинику, чтобы её немного подлечили, а потом купил дом, в который она переехала
вместе с дочкой.
Сью осталась с нами, отлично училась и помогала управляться с детишками.
Мне сорок лет. В этом возрасте мой предок и тёзка Дерек Лестер приехал в Бриджпорт, чтобы начать жизнь заново. Думаю, он бы гордился своими потомками, ведь мы смогли продолжить его дело, стать одними из самых видных жителей города. В наших жизнях было всё: и радость, и горе, и позор, и слава, которые мы переносили одинаково достойно.
Мои дети вырастут, женятся, Сюзанна выйдет замуж, они родят своих детей и наш род не прервётся. Бриджпорт – город Лестеров, мы вросли в этот город, а он принял нас и никогда не отпустит.
Династия Лестер - обитатели виллы "Магнолия"
Линейный вид
