Глава 18
Она резко отстранилась и осторожно спросила:
- Ты к чему это?
- Нет, правда…
Саймон развернулся, взял ее за руку и усадил на диван.
- Мы же с тобой друзья и ты можешь прояснить для меня кое-что. Чисто с женской точки зрения. Можешь?
- Наверное могу… Хотя я не уверена, что понимаю…
Парень задумался. Как донести до нее то, что он хочет?
А Ева в этот момент находилась в состоянии полной прострации. Его глаза светились каким-то странным огнем. В них зарождалось нечто, что не хотело поддаваться пониманию.
- Я вот что хочу понять для себя, - начал Фаррис, - мне всегда было интересно… Что во мне такого? Почему любая женщина готова согласиться на все, лишь бы заполучить меня в постель?
- Так уж и любая? – усмехнулась Ева, стараясь подавить собственные эмоции.
- Ну, не знаю… Вот ты мне друг. Правильно?
- И что?
- Я хочу, чтобы ты помогла мне. Посмотри на меня отстраненно… Как на постороннего мужчину… Забыв, что я твой друг… И скажи, что ты чувствуешь?
Что она чувствует, Ева прекрасно знала, но вот ему об этом знать не обязательно.
- Я не могу смотреть на тебя как на мужчину.
- Почему? – искренне удивился Саймон.
- Как почему? Сам же сказал - мы друзья. Я и не пыталась расценивать тебя по-другому.
- А ты попытайся, - не унимался парень
- Бог мой! Для чего? – воскликнула Линн.
- Для меня, - невпопад, ответил он. – Я хочу, чтобы ты попробовала что-то почувствовать. Ну, или хотя бы увидеть…
Возмущению Евы не было предела. Она скептически хихикала и качала головой.
- Пожалуйста, - Фаррис жалобно посмотрел на нее.
- Да не могу я! У меня не получится!
- А я тебе помогу.
Саймон взял ее за руку и стал, не отрываясь смотреть в глаза.
Ева старалась держать себя в руках.
Его взгляд казался добрым и ласковым, но в нем сквозил какой-то холодный блеск. Холодный, колючий и неестественный блеск. Но постепенно выражение глаз менялось. Оно стало мягким, теплым и она увидела отражение души парня. Или ей так только показалось? Но это было то, что она видела. Нежность, лишенная фальши, и от этого становилось легко и спокойно. Хотелось довериться ему целиком и полностью, отдать себя всю, без остатка. Девушка даже не уловила тот момент, когда весь мир отступил в небытие. Не осталось ничего. Только она и он. Нет, даже не он, а только его глаза, уносящие в заоблачный рай. Теплый маленький комочек счастья зародился где-то в сердце и стал расти, заполняя собой все существо. Он постепенно разливался по телу, прокрался в мозг и растворился в душе.
« Неужели вот так и чувствуется любовь?»
Сначала он включил обаятельного мужчину, ловеласа, способного обворожить каждую. А потом понял, что, глядя в ее чистые глаза, цвета неба солнечным утром, ему не нужно ничего изображать. Было приятно видеть перемены в ее взгляде. Сначала он казался испуганным, слегка ошарашенным, потом стал теплеть и вскоре ее глаза подернулись легкой поволокой. В них зародилось робкое проявление страсти. Это было не похоже на обычные взгляды женщин, которые пытались соблазнить его. Это было что-то большее, от чего становилось легко на душе и хотелось петь во весь голос. А еще хотелось прижать ее к себе и нежно погладить по волосам, почувствовать их мягкость. Почему-то он был уверен, что у нее именно мягкие и послушные волосы. Хотелось дотронуться пальцем до ее слегка приоткрытых губ. Именно просто дотронуться, а не впиваться в них страстным поцелуем. Хотелось коснуться ее шеи и почувствовать, как бьется венка, напрягшаяся от легкого волнения.
Хотелось многого, но он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть момент.
Он не делал ничего. Он просто смотрел. Это было, как наваждение, как помутнение рассудка. Но такое приятное, что хотелось просто сойти с ума полностью. Выйти из собственного «я» и никогда туда больше не возвращаться.
За окном прокричала какая-то птица. Ева вздрогнула. Очарование исчезло, внешний мир ворвался в сознание, и оно ужаснулось своих ощущений.
«Что он со мной делает? И, главное, для чего? Пытается соблазнить? Затащить в постель? Зачем? У него и без меня все хорошо! Ну и что, что нет любви. Я не лучшая замена его красавице модели. Боже, о чем я думаю? Он, наверняка, все это читает по моим глазам».
Она резко выдернула руку и встала с дивана.
- Никогда больше не смотри на меня так! – возмущенно выдохнула она и отошла к окну.
Разочарование… Горькое и обидное… Ну, почему все так быстро закончилось?
- Что случилось? – Саймон поднялся вслед за девушкой. – Я что-то сделал не так?
Она молчала. Стояла, смотрела в окно и молчала. А что она могла сказать? Не так? Да нет… Он сделал все слишком «так». Слишком для того, чтобы она совсем перестала чувствовать его другом и захотела большего.
- Ева…
- Никогда больше не смотри на меня так… - Тихо повторила она.
- Почему? Ты что-то почувствовала? – Он оживился. – Скажи что?
Девушка обернулась. Сейчас он стал похож на маленького мальчика, заинтересованного новой игрушкой.
- Ты хотел знать, что в тебе такого? – она усмехнулась. – Глаза…
- Глаза? – удивился он. – А что такого в моих глазах?
- Мы не договаривались о подробностях, - она снова отвернулась к окну, чтобы скрыть смущение, - ты спросил – я ответила.
Повисла пауза. Саймон видел, что она что-то не договаривает, но боялся надавить сильнее. Сам виноват. Для чего нужны были эти безумные эксперименты? Мало того, что сам испытывает не понятно что, так теперь и ее провоцирует.
- Мне домой пора, - вздохнула Линн. – Теодор, наверное, с ума сходит. Обзвонился уже… Телефон. Где мой телефон?
Она посмотрела на Фарриса таким затравленным взглядом, что ему стало страшно за нее.
Ева взлетела на второй этаж, вывернула карманы юбки. Ни телефона, ни сигарет… Ничего…
Она пыталась вспомнить, когда последний раз держала сотовый в руках. А ведь звонил… И не один раз… Опять будет говорить, что пять миллионов …
Вспомнилось, как вчера послала его. Причем ни за что. Наверняка не только звонил. В животе противно заныло. А если приезжал? А если знает, что она не ночевала дома? Опять будет скандал, опять претензии и прочая лабуда. Она бессильно опустилась на кушетку и закрыла лицо руками.
- Нашла? – Саймон зашел в спальню.
Девушка покачала головой.
- Может в баре оставила?
Она пожала плечами.
- Ну, что ты так расстраиваешься? Сейчас поедем в клуб, спросим у бармена. Наверняка, он убрал его в сторону. Это солидное место и я не думаю, что он не отдаст забытый телефон.
- Да хрен с ним, с телефоном, - прошептала Ева, - Он звонит, а я не отвечаю. Уже почти сутки… Он меня убьет…
- Да… - протянул Саймон и присел рядом. – Сурового парня ты себе выбрала…
- Я не выбирала. Он сам…
- Это как? – удивился парень.
- Как? Как? – огрызнулась Ева. – Очень просто! Взял силой! И теперь мы вместе!
Фаррис ужаснулся. Он понял правильно? Теодор ее изнасиловал? Но попросить подробностей не решился.
Линн с тоской посмотрела на свой наряд, который вчера казался таким крутым. Вот как сейчас в нем появится на улице? Это будет похоже невесть на что… Она тяжело вздохнула.
- Выйдешь? Я переоденусь в этот ужас.
- Почему «ужас»?
- А как можно назвать этот нелепый наряд при свете дня? – с трудом выговорила девушка.
Саймон задумался. И вдруг его осенило.
- А давай, я тебе дам что-нибудь из одежды Люси. Она немного повыше тебя, но думаю, что можно что-нибудь подобрать.
- Нет! – категорично возразила Ева. Еще чего не хватало? Надевать на себя вещи его девушки. Умнее ничего не придумал?
- Почему? Что в этом такого?
- Нет!
Фаррис усмехнулся. До него дошло, что ей это неприятно.
- Слушай, я понимаю, что ты чувствуешь. Или мне кажется, что понимаю. – Он слегка приобнял девушку. Она напряглась.
- Но есть альтернатива. В прошлом году я пытался вытащить ее на пикник и купил очаровательный комплект. Но она сказала, что такое времяпрепровождения ее не привлекает. А то, что я купил, раскритиковала в пух и прах. Сказала, что кофта непростительно скромная и не подчеркивает ее фигуру. Он до сих пор лежит в моем шкафу не распакованный. Саймон поднялся и вытащил пакет из гардероба.
- Вот. Примерь. Не понравится, пойдешь в своем.
Он достал себе брюки и рубашку.
- Я тоже пока переоденусь, - сказал парень и вышел из комнаты.
Она смотрела на свое отражение в зеркале и погружалась в прошлое. Кофта с рюшечкой, немного длинновата из-за размера. Милый горошек рассыпался по розовому полю. Брюки в обтяжку подчеркивали стройные ноги. Так она одевалась в то время, когда был жив Адам. Он любил, когда сестричка напоминала куклу. Конечно, сейчас от куклы ничего не осталось, но розовый цвет напомнил о тех временах. Немного взгрустнулось, но не настолько, чтобы впасть в депрессию. Хотя, желание срочно оказаться на кладбище все-таки появилось.
- А мне нравится, - улыбнулся вошедший Саймон, - ты похожа на ромашку.
- Почему на ромашку? Она ж не розовая.
- Зато такая же хрупкая и нежная…
- Да ну тебя… Нашел воплощение нежности, - засмеялась Ева, но на душе разлилось тепло, которое почти всегда появлялось от его слов.
- Ну что? Готова в таком виде выйти на улицу?
- А у меня есть выбор? – вздохнула девушка.
Бармен узнал их сразу и тут же полез под стойку. Он вернул Линн все ее вещи и, смеясь, сказал:
- Молодцы, что помирились! Любящие люди должны как можно меньше ссориться!
Ева открыла рот, чтобы развеять заблуждение рыжеволосого парня, но Саймон опередил ее.
- Мы больше не будем! – смеясь, проговорил он и, взяв Еву под руку, направился к выходу.
- Почему ты не сказал ему, что мы просто друзья? – спросила девушка, как только они оказались на улице.
- А зачем ему знать лишнее? С Теодором ты вряд ли пойдешь в это место. А когда мы будем приходить сюда вместе…
Он многозначительно замолчал и сел за руль.
«Чтобы это значило?» - задумалась Ева, взявшись за ручку дверцы. – «Странный он сегодня какой-то… Недомолвки, недоговоры»
- Кто-то домой торопился? – парень опустил стекло.
В сердце опять прокралась паника. Дом. Что ждет ее там? Разъяренный Теодор? Или и в этот раз все пройдет незамеченным для него.
- Ты боишься что ли? – Саймон периодически смотрел на свою спутницу. Она, то хмурилась, то прикрывала глаза руками.
Девушка вздохнула.
- Я вот поражаюсь. Как тебя угораздило попасть в такую компанию? Там один темнокожий чего стоит! Мы с ним круто сцепились на показе!
- Оскар? Да… Он вспыльчивый, но неплохой.- Линн попыталась отвлечься от дурных мыслей.
- Оскар – вспыльчивый, но неплохой… Теодор, которого ты боишься… Ты сама совсем другая, а общаешься с этими упырями.
- Не смей так говорить про моих друзей! – возмутилась Ева. - Я другая? Ничего не другая! Я такая же, как они!
Парень покачал головой:
- Как ты со своей ранимой душой терпишь их выходки?
- Ничего я не терплю, - Ева начинала злиться. «Лезет в самую глубь». Туда, куда она себе запретила соваться! - И с чего ты взял, что я ранима?
- Я чувствую, - Саймон слегка коснулся ее руки. – Не переживай, все будет хорошо!
- Не будет! Если он заметил, что я не ночевала дома, хорошо не будет.
- Он тебя бьет? – ужаснулся Саймон.
- До этого я так сильно не порола, - задумчиво проговорила Ева, прикидывая, способен ли Тео поднять на нее руку. – Кулаками машет, но, ни разу не припечатал по назначению.
- Можно я задам тебе нескромный вопрос?
- Совсем не скромный?
- Совсем…
Девушка грустно улыбнулась и неуверенно кивнула головой.
Саймон замялся.
- То что ты рассказала о первом… о первом свидании с Теодором… Это правда?
Ева густо покраснела и отвернулась к окну.
- Если не хочешь, можешь не отвечать.
- Правда, - прошептала она так тихо, что шум мотора заглушил ее слова.
Но Саймон услышал, точнее, понял по губам, потому что в этот момент они стояли на светофоре и он внимательно смотрел на девушку.
- И ты до сих пор с ним? – возмутился он.
Линн взорвалась:
- Вот только не надо мне сейчас мораль читать! Да, он меня изнасиловал, но по-другому я никогда не согласилась бы с ним встречаться! А он любит меня! Хоть и не говорит об этом! Только он заботится обо мне! Только он помог мне в самый тяжелый момент жизни!
- Он любит… А ты? – осторожно спросил Фаррис.
- На себя посмотри, - огрызнулась Ева и поставила ему под нос средний палец, - тоже мне, моралист нашелся!
- Я не пытаюсь читать мораль! – Он откинул ее руку. – Просто поражаюсь насколько всё похоже…
- Что именно? - удивилась девушка.
- У меня с Люси… У тебя с Теодором…
Линн задумалась.
«А он прав!»
Загорелся зеленый свет и «Hammer» рванул с места. Минут пять оба молчали, каждый погруженный в свои мысли. Потом Саймон снова заговорил.
- Так ты и не сказала, как попала в группу…
Она тоже решила открыть ему душу. Так же откровенно, как он, когда говорил о себе. Ее рассказ длился до самого дома и крутился в основном вокруг Адама и ее потерянности в мире без него.
- Черт, - воскликнула Ева, когда вишневый внедорожник затормозил возле коттеджа. – Черт! Черт! Черт!
Возле самого крыльца стояла «Honda». Внешне невозмутимый Маршалл сидел на своем железном коне. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда возле дома остановился «Hummer». Он даже не повернул головы в сторону вышедшей из машины Евы.
Но она чувствовала. Даже на таком расстоянии она чувствовала его злость и, казалось, слышала, как стучит, захлебываясь от бешенства, его сердце.
Колея
Линейный вид
