Веронавилле встретил Роберта и Адель яркими лучами солнца и тающим снегом под ногами. Это был город искусства, модных магазинов и красивейшей природы. На его тесных извилистых улочках друг за другом выстраивались небольшие уютные домики. Среди которых то тут, то там пестрили магазины, кафе и рестораны.
Поскольку мероприятие, на которое приехали Роберт и Адель, было официальным, то им нужно было выглядеть соответствующе. Поэтому они поехали в магазин одежды, чтобы купить вечерние наряды.
Но выбрать красивое платье, сидящее по фигуре и подходящее к случаю оказалось не просто. Наконец, Адель увидела его, висящее почти в самом углу торгового зала. Шикарное черное платье в пол из легкого струящегося шелка словно притягивало ее взгляд. И не важно, что оно было в два раза дороже, чем она рассчитывала. Главное, что она в нем выглядела великолепно.
Отведав вкуснейшей итальянской пасты в ближайшем кафе, они поймали такси и отправились в гостиницу.
Всю дорогу Роберт молчал. Адель заметила перемены в его настроении уже по приезду в Веронавилле, решив тогда не придавать этому большого значения, но теперь это почему-то стало ее беспокоить.
Такси остановилось у приоткрытых ворот, за которыми небольшая аллея из японского клена вела к четырехэтажному зданию с массивными мраморными колоннами.
В большом просторном холле играла приятная мелодичная музыка. У широкой лестницы из красного дерева, искусно обвитой плющом, их встретил молодой консьерж в идеально отглаженной белой рубашке. Он предложил остановиться в гостинице на ночь.
- Нам, пожалуйста, два одноместных номера, - устало произнес Роберт, облокотившись на регистрационную стойку.
- Простите, остались только двухместные, - ответил консьерж.
- Но с односпальными кроватями? – с надеждой спросила Адель.
- К сожалению, нет. Только с двуспальными.
Роберт и Адель молча посмотрели друг на друга.
- Хорошо, – ответил Роберт и, взяв ключ, вместе с Адель последовал за портье.
Их номер был довольно просторным с мебелью из светлого дерева и гобеленовыми шторами на окнах. Комната была наполнена светом, несмотря на то, что за окнами уже давно стемнело.
- Я спущусь в бар, тебе что-нибудь принести? - спросил Роберт, небрежно бросив сумки в кресло.
Адель покачала головой и, проводив его взглядом, отправилась в душ. Девушка еще не знала, как начнет разговор с Альфредом Поллаком, ведь прокурор, должно быть, приехал сюда, чтобы приятно провести время, а не решать чьи-то проблемы.
Когда Адель спустилась в зал, он уже был полон народу.
Она остановилась в поисках Роберта, и вскоре, увидела его, увлеченно беседующего с какой-то пожилой дамой. На нем был элегантный черный костюм на две пуговицы и черная рубашка в тонкую полоску.
Он посмотрел на Адель и вдруг застыл, словно очарованный ее красотой. Его взгляд заскользил по мерцающему шелку, на секунду остановился на искрящейся золотой вышивке на тонкой талии и медленно поднялся к серо-голубым глазам.
Девушка невольно улыбнулась.
Альфред Поллак стоял недалеко от лестницы и разговаривал с какой-то молодой женщиной. Он смотрел на свою собеседницу сквозь узкие вытянутые по горизонтали очки в тонкой оправе и производил вид добропорядочного учителя математики. Адель не хотела прерывать их разговор и решила подойти к нему позже. К тому же в этот самый момент всех гостей пригласили пройти в главный зал, с одной стороны которого располагалась невысокая полукруглая сцена. На ней были установлены декорации на тему вечера, символизировавшие загрязнение морей нефтью. Стену на дальнем плане выкрасили в стиле стрит-арт. На фоне этой стены с одной стороны нарисовали маленьких рыбок, водоросли, изображающих подводный мир, а с другой – чаек, беззаботно кружащих над морскими волнами, белые облака и маяк. Но весь смысл данного творчества раскрывался в больших цистернах, предположительно с нефтью, стоящих прямо на сцене.
В центре зала стояли небольшие круглые столики из светлого необработанного дерева, поддерживающие морскую тематику, на каждом из которых лежала морская ракушка.
Прокурор сел за столик прямо у сцены, Роберт и Адель поспешили занять места неподалеку.
- Дорогие дамы и господа! – громогласно обратился ведущий к присутствующим. – Я рад приветствовать вас на этом благотворительном вечере, посвященном проекту защиты морей от нефтяных загрязнений. Хотел бы выразить отдельную благодарность активистам Веронавилле, а именно Саре Фишер, без которой данный проект не имел бы такого успеха. Прошу, встречайте громкими аплодисментами! Сара Фишер!
Все хором зааплодировали, в ожидании глядя на пустую сцену. В зале воцарилась тишина.
- Это мой шанс. Я должна выйти на сцену, - обратилась она к Роберту. – Вместо Сары Фишер.
- Что? – опешил он. – Зачем?
- Люди ждут, Роберт, - сказала она, нервно сглотнув. – Я смогу.
А люди действительно преданно ждали Сару Фишер.
Адель встала из-за стола и все как один повернули на нее головы. В гробовой тишине она поднялась на сцену, стуча каблуками по начищенному полу, и подошла к микрофону. Ведущий отошел в сторону, уступая место за трибуной.
Девушка окинула взглядом всех присутствующих, на нее смотрели не меньше сотни глаз. Ее тут же охватил легкий приступ паники. Адель старалась собраться с мыслями, которые почему-то именно в эту минуту разбежались в разные стороны.
«Надо что-то сказать», - в ужасе подумала она, пытаясь взять себя в руки.
- Здравствуйте!
Зал зааплодировал. Похоже, никто не знал, как выглядит Сара Фишер, или знал, но молчал. Адель судорожно вспоминала все известные ей речи, которые она слышала в своей жизни.
В зале воцарилась тишина, все замерли в ожидании громких и проникновенных слов. Адель понимала, что у нее появилась возможность сказать, и она должна ею воспользоваться ради тех, кто еще верит в светлое будущее Зеленого Яблока, ради людей, еще хранящих надежду в своем сердце, ради ее отца.
- Мы все живем в одном доме, и этот дом – наша земля, - сказала она дрожащим от волнения голосом. – И мы не должны быть равнодушными к тому, что происходит в нем.
Мы собрались, чтобы сделать первый шаг для достижения нашей общей цели – сохранения морей от необдуманных решений нефтяных компаний. – Адель вдруг почувствовала необъяснимый прилив сил, ее страх исчез, сердце наполнилось спокойствием, а голос зазвучал увереннее.
Крупные промышленные предприятия, сбрасывающие отходы своей деятельности куда им удобно, а не в специально подготовленные места, это те, кто наносит наибольший ущерб экологии. Это в первую очередь те, кто совершает экологические преступления. Они маскируют их под прогрессивные проекты, выгодные вложения, скрывающиеся за благими идеями, но если их вовремя не остановить, они способны навсегда уничтожить города, моря, весь мир…
Но мы еще можем его спасти. Все вместе. И пусть каждый скажет себе: я смогу! И спросит рядом сидящего с ним человека: А ты со мной?
Адель часто дышала, ее сердце бешено стучало, готовое выпрыгнуть из груди.
Какую-то долю секунды все смотрели на нее с застывшим выражением лица, но через мгновение зал разразился громом аплодисментов. Все они хлопали ей, Адель Мирославич, простой скромной девушке из маленького городка, погибающего от ядовитых отходов. Не Саре Фишер – главной активистке экологического проекта, а именно Адель, той девушке, что без публичных заявлений и громких проектов рискуя и испытывая судьбу, борется за жизни людей. И если ей удалось хоть в одном сердце поселить пусть малую долю той решимости, что есть у нее, значит, весь этот путь пройден не зря.
- Прекрасное выступление! – похвалил Адель Альфред Поллак, накладывая в свою тарелку салат.
Они стояли у длинного стола с разнообразными закусками и напитками.
- Не уверен, что Сара Фишер справилась бы лучше вас.
Адель почувствовала, как щекам вдруг стало горячо.
- Вы догадались…, - сказала она, потупив взгляд.
- Хоть Сара и довольно скрытная девушка, но пару раз, признаюсь, я ее видел.
Он хитро сощурился и от этого в уголках глаз заиграли морщинки.
- Господин Поллак, я хотела с вами поговорить. Вы, должно быть, слышали, что в Зеленом Яблоке…
- Так вы из Зеленого Яблока?! – перебил ее прокурор. – Почему же вы сразу не сказали? Как, говорите, вас зовут?
- Адель Мирославич…
- Мирославич…, - он задумчиво коснулся лица. – Ваш отец случайно не Альберт Мирославич?
- Да… Видите ли в чем дело, для него было очень важно подписать разрешение на вывоз ядовитых отходов с городской свалки, но он не успел… и в Департаменте мне сказали… В общем, не могли бы вы выписать предписание…
- Предписание?
- Мне сказали, что вы можете помочь… и что этого будет достаточно …
- Я выпишу вам предписание, - неожиданно сказал прокурор.
- Выпишите? – недоуменно воскликнула Адель.
- Только это вам не поможет. Если честно, - сказал он, чуть наклонившись вперед и прищурившись, - Зеленое Яблоко сейчас на грани выживания, а без завода город и вовсе исчезнет.
- Может, конечно, это и к лучшему, - Поллак пожал плечами и о чем-то задумался. – А знаете, как решить эту проблему, да и, впрочем, любую проблему? Это привлечь к ней как можно больше внимания. И как это ни забавно, но вам сможет помочь Сара Фишер, как только станет известно, почему она не явилась на вечер.
Они поднялись в его номер, и прокурор легким движением руки подписал немного помятую бумагу. Для него это была очередная официальная бумажка, а для Зеленого Яблока - очень дорогой билет в светлое будущее.
Было уже довольно поздно, вечер подходил к концу, и зал постепенно пустел.
- Вот ты где! – услышала она радостный голос за спиной. Роберт подошел к ней, держа в обеих руках по бокалу с шампанским. – Я тебя искал, хотел сказать, что восхищен речью. Ты была великолепна!
- Ой, ну хватит, а то я начну зазнаваться!
- Ты?! Никогда! – Роберт засмеялся.
Его настроение значительно улучшилось, по сравнению с тем, которое было, когда они только приехали.
Адель сделала жадный глоток ледяного шампанского, и с наслаждением посмаковав сладким послевкусием, тут же сделала еще один. Шипящие пузырьки защекотали язык, и девушка в оставшиеся два глотка осушила весь бокал. Где-то вдалеке заиграла музыка, она то накатывала волнами, то затихала.
Роберт повернулся к Адель и загадочно улыбнулся.
- Не хочешь потанцевать? – спросил он, подойдя так близко, что девушка уловила приятный аромат его одеколона.
Она кокетливо посмотрела на него, и они начали танцевать.
Танец вызывал у нее восхитительные ощущения, она вторила каждому движению, словно они с Робертом были одним целым. Они кружились в этом танце, не замечая никого вокруг, и все казалось уже таким не важным. В том мире были только он, она и опьяняющее чувство, отрывающее от земли и уносящее за собой в облака…
Им хотелось поскорее уйти из этого душного зала, скрыться от надоедливых гостей и суетливых официантов.
Они поднялись в свой номер. Адель не понимала, что она делает. От выпитого бокала шампанского она чувствовала приятную слабость, и в то же время от прикосновений Роберта ее бросало в жар.
В приглушенном свете ночника он казался ей головокружительно красивым – черная рубашка, расстегнутая на две пуговицы, небрежно уложенные волосы и незажившие шрамы, отчего его лицо казалось еще более мужественным.
Роберт провел рукой по ее нежной бархатной коже, слегка задев бретельку от платья, отчего она тут же соскользнула с изящного плеча. Адель не могла даже пошевелиться, она лишь таяла в его объятьях. Губы ее были приоткрыты, и лицо понемногу наклонялось назад, как если бы она ждала поцелуя.
Обуреваемый желанием Роберт стянул с себя пиджак, рубашку, а в следующую секунду и платье Адель, развеваясь, полетело на пол.
Он медленно привлек ее к себе и, крепко поддерживая, осторожно уложил на мягкие подушки.
Адель позволила своим глазам закрыться. Теперь она могла ощутить взгляд Роберта на своих губах. Он наклонился к ней, и у него перехватило дыхание. Она была прекрасна. Он долго рассматривал ее лицо, желая запечатлеть в своей памяти, и наконец, поцеловал.
Ее рука обхватила его за шею, и Роберта тут же бросило в жар, его тело горело, а сердце с силой бухало в груди. Он смотрел в ее сияющие глаза, и ничего не существовало вокруг и даже стены, словно растворялись в воздухе. Как будто неудержимый ветер, бушевавший за окном, уносил их в пустоту ночного неба, где мерцающие звезды вдруг озарились ярким светом…
Спустя какое-то время в дверь чуть слышно постучали. Хотя еще горел свет, Адель и Роберт уже сладко спали. Из коридора донесся еле слышный скрип тележки и в номер вошел высокий молодой человек в форме служащего гостиницы.
Его длинные черные волосы были аккуратно зачесаны назад, отчего резкие черты лица казались еще более грубыми. Он вдруг остановился у комода и внимательно посмотрел на предписание прокурора, которое Адель благополучно положила туда перед тем, как спуститься в зал. Его рука застыла в паре миллиметров от него, как в тот момент проснулся Роберт.
Он посмотрел на служащего, сначала слегка удивившись, а затем и вовсе с каким-то безразличием. Роберт не сразу его узнал, ему напомнил глухо ноющий синяк под левым глазом. Перед ним стоял Атин.
Зеленое Яблоко
Линейный вид
