У кого из нас няня не бросала красного ребенка, чтобы понежиться в джакузи или поиграть на пианино? Или чья няня не кормила ребенка, вместо того, чтобы выкупать его, и наоборот? Если вам это все опротивело, милости просим
Начните с созданными в КАСе родителями, подростком, ребенком школьного возраста и малышом (тоддлером). От Лалэль: В моём случае я играю персонажами, которые уже пожили до начала челленджа, так что вы тоже можете использовать своих любимых симов или любую из игровых семей. Поселите их в любой дом, но помните, вам необходимо много комнат на первом этаже (без фундамента).
Оба родителя должны работать и выходит, что надо нанять няню. Цель челленджа состоит в том, чтобы убить как можно больше нянь, насколько это возможно.
Вы получаете 20 баллов за каждую новую форму смерти вашей няни (смерть от мух, смерть от утопления, смерть от огня) и 10 баллов за повторы (второй случай смерти от огня будет стоить только 10 баллов).
Минус 200 баллов за использование кодов boolprop, moveobjects, и любых других кодов и хаков для убийства няни. Использование эликсира жизни или любого другого способа продлить жизнь в этом челлендже запрещено.
Вы должны держать все надгробия/урны на лоте челленджа.
В доме всегда должен быть ребенок школьного возраста (внуки и усыновленные дети тоже считаются).
Невероятные силы играют нашими судьбами, как разбушевавшаяся стихия играет маленьким корабликом. Мне ничего не удастся изменить, я ни на что не смогу повлиять. Моей воли недостаточно, чтобы остановить волну.
Мне кажется, что мы сидим в зрительном зале и смотрим балетное представление про нас двоих.
Вот мы встретились. Как сладко, как больно это видеть! Он протянул мне руку – и я его заметила. Он был уникальным, единственным в своём роде.
скриншот в повседневной одежде
Мы были разными как огонь и лёд, как разум и чувства.
Он всегда был мечтательным, нежным и будил во мне чувства, которых я никогда бы не узнала без него.
Чистая, обнаженная душа... Как он мог нести зло? Как зло могло владеть им? Зло должно было бы стекать с него, как вода, не задевая.
скриншот в купальном костюме
Неужели вся его искренняя любовь, вся непритворная нежность были лишь пищей для той тёмной силы, что контролировала нас? Неужели наша любовь обречена была нести смерть? Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! Впрочем, отринь он семью и снова прими другое имя – ничего бы не изменилось...
Мы были непохожи во всем, как будто принадлежали к разным семействам, как будто представляли два абсолютно разных мира, которые не должны были пересечься, никогда, ни в какой из точек. Но они объединились, когда мы встретились и связали свои судьбы.
Потом я вижу себя на сцене – беспомощную, погруженную в сон, глубокий, беспробудный, похожий на смерть, но все чувствующую, все понимающую. Я знаю, что он считает меня потерянной навсегда; слышу ужасный короткий крик – это его душа разорвалась, осознав, что случилось невозможное, что меня больше нет, и из жизни ушло всё то, что составляло ее смысл. Затем отчаяние сменяется гневом, тихие слезы – припадком ярости. Я слышу звон мечей, но не могу проснуться, не могу даже сказать, чтобы они прекратили поединок – потому что я мертва не по-настоящему, а он, если его убьют, уже не оживёт. Я хочу встать, но моё тело сковано будто бы трупным окоченением, и только душа, живая, разрывается от горя. И вот, когда я с криком, похожим на слабый стон, вырываюсь из плена оцепенения – он лежит у моих ног умирающий, и я не могу сказать, видит он меня.
скриншот в выходном костюме
Опустите занавес! Если бы я знала раньше! Стив, очнись! Он не умер, слышите вы, нет! Мы выйдем на последний поклон, а потом я уведу тебя отсюда, на руках унесу, но мы больше не вернёмся в этот ужасный спектакль! Стив, Стив, ты слышишь меня...
Очнись же! Я здесь, я рядом!
...Ты уже не слышишь меня?
- Девочка… Девочка! Как ты привыкла, чтобы тебя звали? Джульстива? Или Джульсти? Как мама тебя зовет? Хотя ты так давно спишь, что, наверное, уже не помнишь.
Джульстива Мэллой – так тебя зовут, ты помнишь? Наверняка помнишь, хотя кто знает, что ты успела забыть за это время. Твоего папу зовут Себастьян Мэллой, а маму – Оливия Нигмополус. Это ты точно должна помнить, нельзя такое забывать. Ты ведь помнишь их? Не забыла, как сильно они тебя любят?
Вспоминай: ты ведь жила обычной жизнью, как любая девочка! Неужели ты не хочешь проснуться и снова увидеть маму, играть, ходить в школу?
- Обычная жизнь? Серость, скука, постылое будничное существование. Для тебя ли это! Не слушай ее, дитя! Ты – наследница двух великих родов, в твоих венах кровь двух величайших женщин, хозяек этого дома и всего города.
Твое рождение – огромная радость для нас всех. Подожди еще немного, и я пробужу тебя, ты очнешься ото сна и предстанешь пред миром прекрасной королевой, которой подвластно все.
- Не кричите, не будите меня! Мне снится волшебный сон про несчастного Карлика и его дочек, которые были принцессами, и жили у коло… колодца с киселем. Я не хочу просыпаться! Когда я посмотрю этот сон, я расскажу его маме.
- Нельзя тебе спать! Знаешь, почему тебя зовут Джульстива? Твоего дядю звали Стив, а тетю – Джульетта. Она тоже пыталась заманить их в ловушку, обещала золотые горы, а когда они не захотели, уснули навсегда. Твоя мама так сильно плакала, потому что очень их любила. Потому и тебя назвали в их честь. Что с ней будет, если и с тобой такое случится?
- Это тетя и дядя? Это же Безумный Шляпник из моего сна, а это - Чащирская кошка. А что ними, они уснули? Как жалко! Мне нравилось с ними играть. Их уже никак не разбудить?
- Не слушай противную девчонку, дитя! Твои тетя и дядя наказаны потому, что не следовали своему пути, и если ты не будешь слушаться, с тобой будет то же. Верь мне, я вырастила твоих папу и дядю. Я сделала их принцами и королями – и ты станешь королевой.
- Значит, я буду принцессой?
- Самой прекрасной, самой могущественной из принцесс!
- Нет, ты будешь вечно страдать, как страдала твоя внучатая тетя. Скоро ты, как она, погрузишься в безумие и будешь просиживать дни на кладбище, где лежат твои жертвы.
- Слушай меня!
- Слушай меня!
- Ой, замолчите! Я вовсе не хочу просыпаться!
Как я и предполагала, Бриана стала полностью неуправляемой. Одержимая жаждой мести и сохранением тайны, она, говоря по-русски, мочит всех подряд. Даже Виллоу, названную сестру, убила не задумываясь вместе с мужем только за то, что та захотела уберечь ребёнка.
А вот и оправдание странным смертям - это, оказывается, Дом убивает всех неугодных. Или всё же Бриана с того света? Она наказала ухажёра Дианы за разврат, и точно так же - некоторых нянек, включая Джетро. Но большинство-то умерли, не совершив ничего запретного! И их количество - значительно больше, чем положено. Говорили, если больше двух жертв в год - город взбунтуется. А тут целая куча невинных девушек! Понятное дело, что это колоссальный источник энергии, но они не боятся последствий?
Итак, Оливия, надевшая на племянницу чёрную корону, мертва. Следовательно, Офелия больше не хозяйка? Или всё же короной наградила её Бриана, которая, получается, так и не умерла? Или каким-то образом воскресла?
И да, мне понравилась эта задумка с именами. Стив, оказывается, не просто так встретил Джульетту Да и Себастьян не сам выбрал новое имя. То есть, всё было предрешено очень задолго.
По спойлеру... Я по-прежнему не могу свыкнуться с мыслью, что Стива и Джульетты больше нет. И если со вторым скрином всё понятно (Джульетта покончила с собой после смерти мужа... или она влезла туда, куда не следовала, и её там пристрелили?), то насчёт первого... Получается, Стив избежал суда, но судьба таки догнала его. И каким дурацким способом - уронил пианино. Или это строитель Вольдемар помог инструменту навернуться с крыши? Я нечаянно написала третий спойлер, да?
О, my God! Бесподобная история! И жуткая.
Оливию, действительно, жаль. Вот вроде тоже чудовище: ведь участвовала в убийствах- жертвоприношениях, но с другой стороны, ее жизнь - полноценная драма с "шекспировскими" страстями.
Тетка Стива, Бриана-Гров, страшна, как страшен неприкрытый фанатизм. Теперь ясно, что из нее получился идейный вдохновитель всей мясорубки, что сопровождала жизнь Оливии и ее сестры, Уиллоу и Дианы.
Становятся понятны мное детальки на скринах. Ржавая кружка от несчастной Зои Земляники. Вот кто вылакал все молоко. Жуткая кукла, на руках с которой "умерла" Гров - Брианна.
И теперь абсолютно понятен смысл фразы, сказанной Стивом. "Естественно! Мы родственные души". И не надо искать вторых значений, теперь все на поверхности. Интересно, Стив вспоминал маленькую Офелию?
Вспоминаю отпуск и футболки Стива. Уж не дух тетушки услужливо подкладывал их. "333. Я только половинное зло", «Месть – причина, по которой я встаю каждый день»
Но все еще остаются вопросы, или я невнимательна. Ведь это не она, не Гров, та самая "прозрачная женщина с холодными голубыми глазами и недоброй улыбкой"? Все равно это кто-то другой, кто?
Спойлер из финала заставил горько улыбнуться. Вот он рояль.... Неужели смерть Стива те, кому это необходимо, обставят как несчастный случай, так же неуклюже и искусственно, как и сам рояль в кустах?
Не стоит и говорить, (но я все же скажу :-), что с нетерпением жду продолжения, точнее финала истории.
Жертва номер сорок девять
умершая раньше остальных, но нигде раньше не упомянутая
Вот и все. Истина открылась, я всё поняла, всё вспомнила. Кто говорит, что знание истины приносит облегчение? Как тут может стать легче?
Мои воспоминания, и этот рассказ тётки – всё убеждало меня в том, что все мы – убийцы, вольные или невольные, и подельники убийц. Все мы – я и моя семья, Стив и его семья, – все участвовали в ужасных ритуалах или, сами того не подозревая, являлись центральным их звеном. И ведь никто, кроме блаженной Дианы, не решился разорвать этот ужасный замкнутый круг, не нашёл в себе сил отказаться в этом участвовать. Да и что с того? Диана пыталась сбежать – и окончила свои дни в Атэнс, безумная, изнасилованная, лишенная всего, всех прав, присущих человеку, даже права быть матерью своим сыновьям. Я также пыталась убежать, и что же? Чем я лучше Дианы, кроме того, что мой разум, пусть и больной, всё ещё при мне? Память я почти потеряла, дочь скоро тоже потеряю, да и Себастьян... Как мы сможем смотреть друг другу в глаза после этой ночи – если, конечно, останемся в живых? Что останется от нашей любви, когда окончательно выяснится, что она построена на чужих страданиях? И поделом.
Нельзя жить в этом доме и остаться свободной, нельзя быть участником злодейств и оставаться невинным. Даже моя мать и отец... тот, кто считается моим отцом. Они не участвовали в ритуалах – но зато они отдали Дому меня, и уж я-то приняла грех за них обоих, отработала так,что любой палач бы позавидовал
Скольких я убила, в скольких смертях виновна? Я судорожно попыталась вспомнить, когда это случилось со мной в первый раз. Кто был первой жертвой, убитой Домом с моей помощью? Чьей кровью заляпаны мои руки?
Никто меня не удерживал, я спокойно поднялась по крутой лестнице и вышла на пустой двор – или мне это только почудилось? В лунном свете двор выглядел ещё более ужасным, чем казался днём. Ноги сами привели меня на кладбище, и там я встала, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что дальше делать.
Эй, покойнички! Может, хоть вы расскажете мне хоть что-нибудь обо мне? Не стесняйтесь, жалуйтесь, докажите мне, что я чудовище!
- Эй, ты... Да, ты! Почему ты прячешься за колонной? Это ты – моя первая жертва? Я виновата в твоей смерти?
- Я не знаю, кто виноват. Не помню, как я здесь очутилась.
- Как твоё имя?
- Рената Томпсон.
Это та няня, имя которой мы так и не смогли запомнить. Няня, которую Стив и Джульетта вызвали в первый день. Первая жертва на нашей памяти, но вряд ли на самом деле первая.
- Что же ты помнишь?
- Мало что. Пошёл град, он больно лупил по затылку, я побежала в дом, чтобы укрыться, но ворота не открывались.
- А что было потом?
- Темнота.
Нянька охнула и застонала; тяжёлые градины лупили её по затылку, и крупные градины слёз лупили из глаз. О чём её ещё можно было спрашивать? Невинный седой ягнёнок.
- Позови свою подружку, - попросила я. - Вики Беспятых.
Вики и в загробном мире не отличалась расторопностью: мне пришлось подождать, прежде чем она появилась возле своей могилки. Мне пришлось идти к ней, потому что сама она подойти ни за что бы не догадалась.
- Вики, как это с тобой случилось?
И снова она мучительно долго соображала, что ответить.
- Это... А что случилось-то?
Я задумалась: неудобно ведь спрашивать напрямую, как она умерла. Мне вспомнилась фразочка, случайно услышанная где-то.
- Как ты пнула ведро?
На этот раз она быстро догадалась, о чем я.
- На меня упала кровать, - радостно сообщила Вики то, что я и так прекрасно знала.
- Как это было, Вики? Как это произошло?
Она снова думала, довольно долго. Я терпеливо ждала.
- Не знаю я, - сердито сказала Вики наконец, - Сначала я вроде с малышкой возилась (ой, крикливая была!), а потом пришла она и позвала. Иди, мол, за мной. Я и пошла.
- Кто-кто пришёл?
- Она, - со значением произнесла Вики и растаяла в воздухе.
- Меня она не звала, - сказал тихий голос за моим плечом так, что я вздрогнула. - Меня позвала та, другая.
Я обернулась и увидела ту самую суеверную няньку, которая пришла к нам только один раз, с большой неохотой, и пока находилась в доме, всё время крестилась.
Видать, не помогло.
- Как тебя зовут?
- Веста Мигуэль. Я здесь утонула.
- Как это вышло, Веста?
- Сначала я услышала плач, - старательно припоминая, рассказала нянька, - вроде как детский. Поглядела, а ко мне подходит девочка молодая, но вроде не ребенок, и просит поесть. Я сказала, что у меня нет еды, а она обиделась и такая страшная стала, что с ума сойти можно. Я подняла руку, чтобы перекреститься, а она меня в подвал затащила и заставила за собой идти. Там уж я упала, а как очнулась, смотрю, в одной рубашке плаваю. Там-то я и утонула. А она-то посмотреть на меня приходила, но не помогла, нет.
- Кто она? - с трудом шевеля губами, спросила я, но Веста уже покинула меня.
- И что ты спрашиваешь? - задиристо спросила ещё одна няня-призрак. - Мало ты нам горя принесла! Разе неясно, что она не даст нам говорить.
Эту няню я не помнила. Должно быть, одна из тех, что сгорели при взрыве ракетницы на празднике в честь Гамлета.
- Кто ты?
- А ты нас даже и не запомнила! Джина меня звать, Джина Санг.
- Джина, как ты... Как вы умерли?
- А ты и не помнишь! Сначала сами зазовут, а потом и не помнят, кто у них во дворе умер. Впрочем, чего от тебя ждать.
Мне не нравилась эта тётка, но разве я имела хоть какое-то право на неё обижаться?
- Простите меня. Как это случилось?
- А так и случилось! Вызвали меня хозяева, говорят, поедешь с малым на праздник. Кто же знал, что тут вместо праздника – барбекю! Поджарились, что твои свиные рёбрышки, вот уж спасибо!
Мне стало невыносимо стыдно, хотя чем я тогда могла им помочь?
- Не сердитесь на неё, - сказала другая незнакомая нянька, видимо, из той же компании, - она очень не хотела умирать. У неё внучка маленькая осталась, хотела посмотреть, как она вырастет. Известное дело, вы тут ни при чём. Мы это знаем.
- Но хоть попытаться помочь могла, - проворчала Джина Санг. - Они же нас за волосы прямо в огонь тащили. Почему, думаешь, нас столько умерло?
Мне понравилась вторая няня, тихая, скромная женщина, и стало до боли обидно за то, что она окончила свои дни вот так, на нашем проклятом дворе.
- Как вас зовут?
- Марьяна Чаушеску. Я приезжая, не из этих мест. Сирота, без роду-племени, никто по мне не плачет.
Мне стало ещё больнее, но в тот же миг я вспомнила про другую сироту без роду-племени и закричала что было силы:
- Галина! Галина! Выйди ко мне!
Сгоревшие няньки исчезли, должно быть, испугавшись моих криков, и оттого ещё страшнее стало появление Галины. Она явилась мне изуродованной, окровавленной, в искромсанном нижнем белье – такой, какой я и видела её в ту кошмарную ночь на ковре в спальне Стива.
Самое жуткое: даже в таком состоянии она не переставала глуповато улыбаться.
К ней у меня было ещё больше вопросов, чем к остальным.
- Галина, как ты попала в наш дом?
- Пришла наниматься.
- По какой причине?
Молчание.
- Галина!
- Я очень люблю Стива, - быстро проговорила она, - я люблю его с двенадцати лет, когда впервые увидела в журнале. Я вступила в фан-клуб, переехала в вашу страну, хотя плохо знаю язык, я ходила на концерты и пыталась с ним переспать после концерта. А потом он перестал играть в группе, - с детской гримаской обиды сказала она, - и пропал. Я резала себе вены, но меня спасли.
- Как ты нас нашла?
- Какая-то женщина... Я её не помню. Мы разговорились с ней в супермаркете, кажется. Она назвала ваш городок и сказала, что Стив здесь. Вот я и приехала наниматься в няни.
Что ж, теперь, по крайней мере, хоть что-то прояснилось. По крайней мере, я поняла, откуда взялась фотография Стива в сумочке Галины.
- Что за женщина? - Галина молчала.
- Галина, - пришлось откашлялась, до того у меня перехватило горло. - Что произошло той ночью?
Мне казалось, что она и сейчас не заговорит, но девушка с лёгкостью описала ночь своего убийства.
- Я пожелала моему любимому Стиву спокойной ночи, сказала, что ухожу, а сама спряталась в спальне, потихоньку разделась и спряталась под кроватью. Хотела встретить его в нижнем белье, так, чтобы он не смог устоять. Бросила одежду как попало, сумочка, кажется, куда-то закатилась, ключи выпали... Я ждала, долго ждала. Потом послышались шаги, я затаилась, шаги приблизились, я выскочила из-под кровати, чтобы сделать ему сюрприз...
У меня сердце билось как бешеное.
- Это был не он, - с той же обиженной гримаской сказала Галина, и я выдохнула.
- Так не он убил тебя? - от волнения слова у меня никак не хотели становиться в правильную фразу.
- Это не мог быть он, - сказала Галина, - страшный, весь перекошенный, с огромными ножницами в руках... Мой Стиви не мог быть таким.
У меня внутри снова засвербило.
- Значит, это был не Стив, но, - долго подыскивала подходящее выражение, - кто-то на него похожий?
Галина покачала головой.
- Как этот мог быть на него похож! - с негодованием вскричала она.
- Что он с тобой сделал? - с трудом спросила я, пытаясь отогнать снова нахлынувшее гнетущее чувство.
Галина отвернулась.
- Не буду говорить, - прошептала она, тая в воздухе.
- Любишь прогулки по ночам, Офелия? - этот голос заставил меня вздрогнуть. Ведь если Ядвига говорила тихо, то внутренний голос моей совести превращал её шёпот в оглушительный крик.
В тот момент поняла смысл старинной и высокопарной фразы "её кровь вопиет к тебе": кровь Ядвиги действительно взывала ко мне, и я не могла не чувствовать свою чудовищную вину. Ведь я, хоть и косвенно, была причастна к её смерти.
Она сильно изменилась с тех пор... С тех пор, как была живой.
- Лунный свет звучит, как тоненькие струны скрипки, - сказала она, обнажив в улыбке два острых клыка. - Поэтому так легко и хорошо гулять ночью, и так тяжело и страшно днём. Офелия, ты очень выросла с тех пор, как мы в последний раз говорили.
Я кивнула, не в силах сказать ни слова.
- Хочешь спросить, не обвиняю ли я тебя? - ласково улыбаясь, пропела Ядвига. - Нет, не обвиняю. Ты делаешь то, что ты делаешь, потому что тебе так велят. Но вряд ли тебе от этого легче.
Я вздохнула, не смея поднять на неё глаза, и даже не видела, как она тихо удалилась.
Мимо меня проплыла Неля Давыди, вся обожженная, сердито подсчитывающая, какие убытки она понесла, потеряв красоту.
- Я сейчас уже должна была бы быть замужем за начальником отдела нашего банка, - сердито сообщила она, - и быть на содержании у директора казино, не говоря уж об алиментах, которые мне должен был платить директор школы за моего первенца... Где всё это, я тебя спрашиваю? Кто меня теперь с такой рожей возьмёт на содержание, кто на мне женится, кто сделает мне ребёнка? Ненавижу ваш дом, всю жизнь вы мне поломали!
- Кто – вы?
- Вы все! Все, кто меня убил! Все, кто держал меня за руки и за ноги, заставляя сидеть в грозу в джакузи! Вот и поджарилась! Кому я теперь нужна поджаренная?
Я хотела было уточнить, кто именно держал её под водой, но тут на меня налетел кто-то и сжал в объятьях. Это был Джетро (а он-то как здесь оказался? Его косточки должны были упокоиться на том далёком острове).
- Офелия, слава богу! Как же я за тебя волновался! - и, оглядев меня, восхищенно:
- Как же ты выросла! Какая ты стала, ну...
Не хватало только, чтобы призрак-бабник, плавающий в трусах, меня облапал. Я отстранилась и поймала себя на мысли, что веду себя так, будто он всё ещё жив и мне есть, чего опасаться.
Будто я не взрослая замужняя убийца, а маленькая девочка, которой нужно держаться подальше от дяденьки-бабника.
- Кто тебя убил, Джетро? - с трудом спросила я.
- Не волнуйся, - также с трудом ответил он. - Это была не ты. Ты не могла быть... такой.
Я кивнула, глотая слёзы.
- Всё понятно. Галину убил не-Стив. Тебя убила не-я. Мне всё ясно, Джетро. Спасибо, что объяснил.
Тихий кашель за спиной. Интересно, призраки всегда обращают на себя внимание таким интеллигентным образом? А как же замогильные стоны, от которых кровь в жилах стынет?
Лев не подходил ко мне: должно быть, как Неля стеснялся своей обугленной шевелюры и испачканного костюма. Он держался на расстоянии, и по выражению его призрачного лица, ещё и скрытого за очками, я никак не могла угадать, как он настроен.
- Ты выросла, Офелия, - произнес несмело Лев, и я услышала в его голосе нотки глубокой тоски и невыразимой грусти. - Такая красивая... Жаль, что мы так и не сходили на свидание. Я очень этого хотел, а ты?
Чтобы не расстраивать паренька, я кивнула и быстро пошла между могил по дорожке, залитой лунным светом. Я не знала, куда иду, мне просто нужно было пройтись, стоять на одном месте было нестерпимо. Бесплотный Лев парил по праву руку от меня, не отдаляясь, но и не приближаясь.
- Ты и вправду вышла замуж за того мальчика, который подслушивал под дверью, когда мы занимались математикой? - спросил он.
- Да, он теперь мой муж.
- Это хорошо. Он был очень умненький парнишка. - Лев заскользил чуть быстрее и слегка обогнал меня, как будто хотел заглянуть мне в лицо. - У него здесь лежат родственники, они сильно переживают, что он о них забыл. Все они переживают. - слово "все" Лев явно выделил.
Я остановилась.
- Диана, его мать?
Лев покачал головой. Хотя как можно разобрать, как призрак качает своей прозрачной, почти невидимой головой!
Он повернул в сторону, я побрела за ним. Лев привел меня на самый край кладбища, там, где возле ограды земля почти не ощущалась, где был один песок, и я с ужасом увидела под слоем обвалившегося песка старые истлевшие кости.
- Да, я вспомнила, - похолодев, машинально сказала я. - У него здесь лежат родственники. Только зря они сердятся, он про них даже и не знает.
М-да, вот это прогулочка! Офелия, кажется, получила значительно больше информации, чем рассчитывала.
Цитата:
Сообщение от Лалэль
Галину убил не-Стив. Тебя убила не-я. Мне всё ясно, Джетро.
А вот мне пока ничего не понятно. Убивали нянек альтер-эго Стива и Офелии, или как? Ну да ладно, надеюсь, в следующем отчёте (когда уж он будет-то...) ситуация прояснится.
И кто такая эта Джинджер Гот? Фамилия-то знакомая, но как она оказалась в Стренджтауне и, главное, чем прогневала Дом? Хоть бы портрет дала, что ли.
Скрины, кстати, красивые, и красное свечение создаёт жутковатую атмосферу. С нетерпением жду развязки!
Жертва номер пятьдесят
разделившая судьбу сорок девятой и пятьдесят первой
Стоило мне сделать несколько шагов в сторону, попытаться уйти от костей, присыпанных песком, как ноги мои подкосились, и я без сил рухнула на землю, прямо возле чьей-то могилы. Лев кружился рядом, громко сетуя на то, что он, бестелесный, ничем не может мне помочь.
- У тебя всё хорошо? - спросил он заботливо, и оттого, что этот обычный вопрос прозвучал в такой ужасной, такой ирреальной обстановке, я истерически расхохоталась.
Лев испугался. Во всяком случае, отодвинулся от меня подальше.
- Всё хорошо, - совершенно неискренне сказала я. - Просто я вспомнила ещё одного его... родственника.
- Он тоже умер?
- Да, на этом же дворе.
- Несчастный!...
...Да, я помню. Да, теперь я всё помню.
... В ту ночь призраки, вероятно, заранее почувствовали что-то. Они беспрестанно кружили по двору, как будто у них был шабаш или, наоборот, ожидалось прибытие экзорциста.
Можете закидать меня тапками, но мне кажется, что это самый крутой скриншот во всей истории. Он просто нереально атмосферный.
Нам с Джульеттой было не до них: мы бродили по нашему только что обнаруженному подвалу, рассматривали пыточные орудия, останки на полу и пытались не сойти с ума. Потом поднялись в гостиную и долго думали, как нам с этим всем быть.
На минуточку, наш дом охраняла полиция, и полицейские в любой момент могли вломиться с обыском. А у нас здесь классическое логово маньяка. Если они это увидят, Стив прямиком проследует на электрический стул. Никаких других улик просто не нужно будет. Никакие адвокаты, никакие деньги не смогут его спасти.
Джульетта, которая, несмотря на весь ужас ситуации, сохранила способность здраво рассуждать, поставила нам обеим задачу: как нам сделать так, чтобы никто не узнал о существовании подвала.
- Может, нам просто никому не говорить? - осторожно предложила я. - Мы ведь и сами-то случайно его нашли. Вдруг полицейские не догадаются.
Джульетта покачала головой и сказала, что на "вдруг" она надеяться не собирается.
- Я знаю, что делать, - вдруг сообщила она и бросилась к телефону.
Через полчаса в наши ворота входил Вальдемар.
Мне он не нравился, как и Джульетте. Но раз уж она его позвала... наверное, ей лучше знать. Когда он позвонил в дверь, я открыла, стараясь не обращать внимания на завывания приведений.
- А где Джульетта? - совершенно будничным тоном спросил он, как будто мы не заставили его вскочить с постели в одиннадцать вечера и мчаться к нам, чтобы решить наши неотложные проблемы.
Я собиралась ответить, но Джульетта подошла и сама увела его. По её сбивчивым объяснениям я поняла, что она хочет, чтобы Вальдемар каким-то образом закрыл доступ в подвал, взорвал проход или что-то в этом роде.
Они скрылись из виду, спустились по лесенке в подвал, а я, понимая, что Джульетта лучше меня знает, что делает, отправилась будить детей.
Виола, уставшая после нервного потрясения, пережитого на кухне, не хотела вставать и громко плакала. Гамлет, совсем ещё кроха, и вовсе не хотел просыпаться.
Себастьяна не было ни в его комнате, ни в других комнатах дома. Он как будто испарился. Где он находился в это время - понятия не имею.
Не дожидаясь помощи от взрослых, я разбудила и почти собрала в дорогу детей, как вдруг услышала странный звук, похожий на негромкий хлопок. Неизвестно почему (хотя, наверное, потому, что нервы у меня были напряжены до предела), он страшно меня напугал.
Я посадила детей на диван в гостиную, а сама пошла искать Джульетту.
Когда я осторожно подходила ко входу в подвал, который уже не был ни для кого тайной, шкаф со стуком отодвинулся, и из-за него выскочил, как чёртик из табакерки, бледный Вальдемар. Он молнией мелькнул в дверях, и вскоре я слышала только топот его шагов, затихающих во дворе.
Полная самых дурных предчувствий, я заглянула на лестницу, но ничего не увидела. Тогда я спустилась вниз, и там нашла Джульетту.
Безупречно белая блузка была испачкана ярко-красным пятном, красовавшимся там, где у людей находится сердце. Тонкие чулки были разорваны, вероятно, из-за того, что Джульетта поскользнулась в пылу борьбы и упала.
Неподалёку валялся пистолет.
Я думала о том, как ей неприятно будет очнуться и увидеть, как она испачкалась. Затем я, совершенно не осознавая, что происходит (это было слишком ужасно, чтобы я могла в это поверить), тронула её за плечо.
Джульетта не шевелилась. Пульс не прощупывался, и она казалась мёртвой.
Я громко закричала и выбежала из подвала. Не помню, что я делала, о чём думала. Хорошо, что я догадалась вывести из дома детей, и мы перебежками бросились к воротам, туда, где должны были дежурить полицейские.
Если вокруг дома бродит убийца, они должны нас защитить, забрать нас отсюда.
Каким-то чудесным образом по пути я наткнулась на Стива, он поймал меня за рукав и о чём-то спросил. Откуда он здесь взялся, кто его выпустил из участка ночью - я не могла обо всём этом думать. Я путано пыталась ему объяснить, что произошло, избегая терминов "убийство" и "смерть". Впрочем, он понял, что Джульетта в подвале и бросился к дому, громко крича и зовя её.
И вот тогда это и случилось.
Пианино, которое с большим трудом затащили на открытую сцену на крыше, пианино, на котором, должно быть, Стив сам собирался играть - это пианино каким-то жутким образом сорвалось и рухнуло на него прямо с высоты. Скорость падения была такая, что вряд ли бедняга успел бы убежать или уклониться от удара.
Он был настолько рокером, что даже смерть принял поистине музыкальную.
Всё это казалось таким нелепым, таким нереальным, что я не могла в это поверить. Тут же прибежали полицейские, оцепили дом, оттащили нас с детьми - но я всё-таки смогла прорваться за жёлтую ленту, туда, где лежал Стив, или, вернее, то, что осталось от Стива.
Стив глядел в ночное небо широко открытыми прекрасными итальянскими глазами, и в них, казалось, застыл немой вопрос: "За что?" Я не могла на него смотреть, но заставляла себя смотреть - потому что хотела это запомнить. Запомнить его навсегда.
Тогда я как-то вдруг осознала, что Джульетта, скорее всего, мертва, и Стива тоже больше нет
.
- Там, в доме, женщина... - с трудом проговорила я.
...Вот что я так упорно хотела забыть, вот почему моё сознание боролось амнезией с невыносимой болью. Я подняла голову и увидела призрак молодой девушки, это была Джинджер Гот.
- Бедненькая, - посочувствовала я ей. - Тебе тоже приходилось терять родных? У тебя был тот, кто тебя любил?
- Был. - ответила Джинджер. - Ты как раз на него опираешься.
Действительно, из песка, на который я прилегла, торчала кость.
- Это моя сестра. Альба Гот.
- Она умерла так же, как и ты? - Джинджер сказала "да".
- Самое страшное, - промолвила она, - это когда понимаешь, что тот, кто это сделал, остаётся безнаказанным. А ты ничего не можешь с ним сделать.
Блин, я так и думала! Бедный Стив, бедная Джульетта. Такая глупая смерть, причём для обоих. Неужели это Вольдемар её убил? Не зря же его фигура в свете луны выглядела столь ужасающей. Но зачем? Неужели не понимает, что тогда все подозрения в массовых убийствах, совершённых в этом доме, автоматом лягут на него? Или хотел так отомстить Стиву? Надеюсь, этого мерзавца накажут, и накажут столь же изощрённым способом
Давай же скорее развязку! *подпрыгиваю на стуле в нетерпении*
Галину убил не-Стив. Тебя убила не-я. Мне всё ясно, Джетро.
А вот мне пока ничего не понятно. Убивали нянек альтер-эго Стива и Офелии, или как? Ну да ладно, надеюсь, в следующем отчёте (когда уж он будет-то...) ситуация прояснится.
Тут можно понять двояко. Либо это действительно не они, а что-то или кто-то другой. Либо это всё-таки были Стив и Офелия, будучи под действием некоей силы, но убитые настолько их любили, что просто не могут поверить в это и отрицают этот факт. Офелия склоняется ко второму варианту. Тем более, что Джетро бросился её успокаивать, не дожидаясь расспросов. Этим он ещё больше усилил подозрения.
Цитата:
Блин, я так и думала! Бедный Стив, бедная Джульетта. Такая глупая смерть, причём для обоих. Неужели это Вольдемар её убил? Не зря же его фигура в свете луны выглядела столь ужасающей. Но зачем? Неужели не понимает, что тогда все подозрения в массовых убийствах, совершённых в этом доме, автоматом лягут на него? Или хотел так отомстить Стиву? Надеюсь, этого мерзавца накажут, и накажут столь же изощрённым способом.
У нас же имеется ещё один игрок - Дом. Он тут всё решает. Трудно ждать логичных поступков от обитателей места, которое может внушить им что угодно и заставить выполнять любые действия. Вдруг их убили под воздействием Дома? Ребята начали копать, открыли тайны, стали опасны.
К тому же у нас не один подозреваемый, а как минимум два. Себастьяна тоже не было в пределах видимости в момент убийства. Что он тогда делал?
Может, он как Виола, что парней сожгла, находился под воздействием и убил брата и его жену?
Лалэль, после твоих объяснений становится понятнее, в каком направлении думать. Но интрига таки никуда не делась! Давай скорее стряпай проду, а то мне ж Мэллои будут ночью сниться. Я не шучу. Мне действительно иногда снятся персонажи любимых династий
Бррр... Жутковатые всё же бывают челленджи, что I love you to death, что этот. Честно, у меня нервов не хватает убивать просто так человечков, даже в игре. Обычно я даже не читаю подобные челленджи из-за своей чувствительности и слабонервности, но тут из любопытства глянула. Мне было жутко не по себе во время прочтения, но история не отпускала меня, пока я не дочитала до последнего имеющегося отчёта. И вот вроде часть меня ужасается и не хочет больше открывать эту историю - хоррор, но я же знаю, что теперь не успокоюсь, пока не узнаю, чем же всё это кончится.
Буду теперь ждать продолжения или конца.
Пятьдесят первая жертва, последовавшая за предыдущими
Меня опять словно бы накрыло волной воспоминаний (я понимала, что воспоминания эти не мои, но послушно их впитывала). Я увидела наш двор ярким летним днем непривычно шумным, наполненным звонкими девчачьими голосами. Двор забит был девочками в синей форме, которые шутили, смеялись, оглядывались на своих учителей и тихонько хихикали в ладошку, подсмеиваясь над ними же.
Я не знала, из какой школы эти девочки, но воспоминания (опять же, не мои) услужливо подсказали, что это форма школы для девиц Миссис Крамплботтом.
А вот, кстати, и она стоит рядом со своими подопечными, как всегда, сердито зыркая на всех.
В этой школе с полным пансионом учатся девочки, оставшиеся без поддержки и помощи родителей, сироты, чаще всего сироты войны, дети тех, кто бежал в наш город в надежде спастись от бомбёжек - и погиб под бомбами или от голода. Из них выращивают идеальную прислугу: служанок, сиделок, нянь, гувернанток. Не знаю, откуда мне это известно.
Я машинально напоминаю себе, что родилась гораздо позже, чем закончилась война, и значит, не могла всего этого видеть. Так чьи же это воспоминания?
- Не нравится мне это место, - тихонько говорит Веста Мигуэль и украдкой быстро крестится. Я припоминаю, что видела, как она делала то же самое, уже будучи старушкой, и догадываюсь, что вижу молодость нянь, умерших в нашем доме.
Надо же, оказывается они уже были здесь однажды. Почему же они не умерли тогда, и зачем вернулись, если знали, что здесь их ждёт смерть?
- Ох, как жарко, - жалуется Бим Оливейра, которой солнце напекло макушку, несмотря на то, что она единственная надела роскошную широкополую шляпу. - Я такая горячая, что вот-вот загорюсь... На вот, потрогай!
Подружка, которой она протягивает руку, хихикает и отпрыгивает.
- Какое неприятное место, - Анжела Дашко с суеверным ужасом оглядывает наше кладбище.
- Мне прям не по себе! А если тут водятся приведения? Они же не показываются днём, верно?
- Ты такая трусиха, что если увидишь приведение, точно помрёшь со страха, - смеясь, говорит ей подружка.
- Мадемуазель, здесь нечего бояться! - резко говорит Рита Райли, взрослая няня, видимо, выпускница этого же заведения, которая после окончания школы решила остаться работать там же и воспитывать таких же девчонок, какой сама когда-то была. - Проявите уважение к хозяевам! Не забывайте, сколько добра нам сделала семья Муэнда! Кроме того, вы в гостях, неприлично глазеть по сторонам, точно вы в цирке...
Девочки прыскают в кулачок.
- Иной раз я не знаю, что с ними делать, - жалуется Рита начальнице заведения, миссис Крамплботтом, и инфернальной Гров
(а она тут откуда? Впрочем, это же её Дом). - Больше всего хлопот с беженками. Очень сложные в обучении славянки и негритянки, они настолько своевольные...
- Пороть их надо! - сердито заявляет Крамплботтом. - По всему видно, что они давненько не нюхали розги. Когда будем набирать новых девочек, я уж прослежу, чтобы вы их не разбаловали.
- Но они же совсем ещё дети! Кроме того, им столько всего пришлось вынести...
- Миссис Крамплботтом права, - вмешивается Гров-из-ада. - Этим девицам нужна твёрдая рука. Впрочем, я берусь их вымуштровать, уже завтра они будут как шёлковые.
Рита в замешательстве в сторону группки весело щебечущих школьниц.
- Надеюсь, для того, что... для ваших ритуалов... вам не понадобятся они все?
Она выдавливает из себя эти слова, видно, что ей непросто об этом говорить. Как будто на убой ведут не девочек, а её саму.
Гров смотрит на неё снисходительно.
- Не волнуйтесь, дорогая, - нежно (о, сколько яда в этой нежности!) говорит она. - Если они будут умницами, то почти никто не пострадает.
Девочки, не понимая, что на этом занесенном песком кладбище, называемом двором, решается их судьба, смеялись, пели песенки и резвились. Вели себя так, как и положено себя вести юным девушкам, ещё вчера бывшим детьми.
- С меня пот так и льётся, - в детской непосредственности жалуется Рената Томпсон. - Градом прям! Можно подумать, дождь с градом пошёл!
- Рената, как вам не стыдно! Не смейте говорить о подобных вещах в обществе!
- Mademuaselles, приведите себя в порядок, встаньте в пары и возьмите партнёршу за руку. Сейчас мы спокойно, как полагается воспитанным дамам, изящным шагом зайдём в дом, проследуем в ванную, а затем сядем за стол. Нас пригласили обедать...
- Ура-а, нас накормят!!!
- Смотри, всё сразу не сожри!
- А итальянке мяса не давайте! Не заслужила, её папаша наших родителей убивал!
- Это нечестно, - жалобно говорит Лаура Марио, - я вам ничего не сделала, чтобы так говорить.
- Ты вообще молчи, вражина! Кто тебя слушать будет?
- Вот умру от голода, будете знать! - с угрозой сказала девочка. - Я вам всем в кошмарах являться буду, всех вас замучаю!
И тут же виновато улыбнулась, показывая, что не воспринимает это всё всерьёз.
- Mademuaselles, как вам не стыдно! (Шёпотом: Хозяйка - итальянка, вы что, с ума посходили? Хотите, чтобы нас отсюда пинками выгнали?) Дамы, кто остался без пары?
- Я! - подняла руку Рената.
- А где ваша пара?
- Вики-то? - девочка пожала плечами. - Кто ж её знает. Опять спит в своей койке, наверное.
- Что за вульгарные жесты! Shame on you! Постойте, вы должны были вместе заходить в автобус, она была тогда рядом с вами?
Рената вздохнула.
- Я не помню, - честно призналась она.
- Да дрыхнет, наверное, - послышался голосок из колонны. Рита Райли, побледнев от гнева, собиралась уже коршуном налететь на того, кто произнёс эти просторечные, да и просто неприличные слова, как во двор влетела растрепанная, коротко стриженная рыжая девчонка и приняла удар на себя.
- Мадмуазель Вики, как вы смеете опаздывать!
Девочка стояла потупившись и готова была расплакаться.
- Где вы были всё это время?
- В автобусе...
- Что же вы там делали так долго?
- Спала, - честно призналась девочка, чем вызвала общий смех.
Рита Райли воздела рук к небу.
- Мадмуазель Вики, попомните мои слова, ваша леность однажды погубит вас. В один прекрасный день постель, в которую вы захотите улечься, станет вашим смертным ложем - и я надеюсь, в этот момент вы вспомните мои наставления и раскаетесь.
- Все добрые люди умирают в постелях, - робко сказала Вики, - в этом нет ничего плохого. Может быть, тогда я буду уже старой.
Школьницы, услышав это, жизнерадостно и громко захихикали.
- Только на это и остаётся надеяться, мадемуазель Вики. Встаньте в колонну и дайте руку Ренате, вы нас задерживаете. Дамы, посмотрите на свою партнершу... теперь все здесь?
Школьницы переглянулись.
- Мадемуазель Райли, извините, у нас не хватает двух девочек!
Рита тяжело вздыхает.
- Что ж, придется проводить перекличку, как в начальных классах. Я полагала, что вы уже взрослые и можете за себя отвечать, но, видимо, ошибалась. Итак, я вызываю вас по списку, а вы отвечайте по возможности чётко и громко, и ради бога, не орите. Вики Беспятых здесь, а Катерина Вибург?
- Я здесь, мадам!
- Альба Гот!
Молчание.
- Джинджер Гот!
- Вот мы и выяснили, кто отсутствует... Вики, пока вы дремали в автобусе, вы не видели сестёр Гот?
Вики, потупившись, молчала.
- Вам следует рассказать, что вы знаете. Речь идёт об их безопасности... где они?
Вики упорно молчала.
- Мадемуазель Вики, ваше упрямство не поможет вашим подругам. - Рита Райли применила приём, который с недалёкой Вики всегда срабатывал:
- Что они делали, когда вы спали в автобусе?
- Альба плакала, а Джинджер... - и Вики, сообразив, что проговорилась, закрыла рот руками.
- Что же делала Джинджер?
В этот момент тяжёлые кованные ворота скрипнули, и показалась девочка с прекрасными тёмными глазами и решительным выражением на лице.
- Я здесь, мадам! - громко сообщила она.
- Мадемуазель Джинджер, почему вы позволяете себе опаздывать? Где ваша сестра?
- Она сейчас придёт, - и действительно, Джинджер не успела ещё встать в колонну, как снова скрипнули ворота, не привыкшие к тому,
что их так часто открывают, и вошла девочка, очень похожая на Джинджер, с тёмными косичками и заплаканными глазами.
На этот раз Рита Райли не стала читать нотаций, сделала вид, что ничего не происходит, и только велела девочке встать в колонну и взять за руку сестру. После этого она продолжила перекличку. Я слушала её, стараясь уловить знакомые имена.
- ...Валерия Кларк!
- Я здесь, мадам!
- Нани Квита!
- Я здесь, мадам!
- Нани Кюри!
- Я здесь, мадам!
- Кайли Макалоу!
- Я здесь, мадам!
- Лаура Марио!
- Я здесь, мадам!
- Веста Мигуэль!
- Я здесь, мадам!
- ...Бим Оливейра!
- Я здесь, мадам!
- ...Эльвира Талько!
- Я здесь, мадам!
- Рената Томпсон!
- Я здесь, мадам!
- Джина Санг!
- Я здесь, мадам!
- Марьяна Чаушеску!
- Я здесь, мадам! - и так далее.
Когда перекличка была окончена, Рита сделала девочкам знак двигаться за ней, и они, стараясь двигаться грациозно, плавно и неспешно, поплыли вслед за ней, парами поднимаясь на крыльцо и заходя в наш проклятый дом.
Наивные школьницы полагали, что их ждёт сытный обед и занудные наставления; но я-то видела, каким взглядом одарила их Гров, когда они резвились и смеялись во дворе.
Этот взгляд мог означать только одно: никому из девчонок не удастся уйти отсюда живой.
Продолжение следует
__________________
Последний раз редактировалось Лалэль, 14.03.2016 в 20:01.
Не говори маме, что няня умерла: семья Мэллой
+ 100 баллов репутации)
Да и Себастьян не сам выбрал новое имя. То есть, всё было предрешено очень задолго.
Линейный вид
