- Мистер Томпсон, вынуждена с прискорбием сообщить, что в связи с глобальным сокращением кадров в нашей компании вышестоящим начальством было принято решение вас… - невзрачная менеджер по менеджменту с таким же невзрачным, не запоминающимся именем и частым нервным тиком была очень несчастна. Именно в её обязанности входило сообщать сотрудникам плохие новости, в то время как хорошие августейшее руководство милостиво объявляли сами. Зачастую сотрудники начинали кричать и ругаться ещё до того, как была окончена фраза, и, по правде говоря, такой расклад менеджера очень устраивал, поскольку все были избавлены от ещё более неприятных ощущений. Но не в этот раз.
Импозантный мужчина лет чуть старше тридцати стоял перед ней с абсолютно непроницаемым выражением лица, и то ли удачно прикидывался, то ли действительно не понимал, о чём речь, то ли просто не слушал, думая о чём-то своем.
-… Видите ли, вас было принято…
- Повысить до исполнительного директора? - Неожиданно участливо поддакнул тот и широко улыбнулся, когда менеджер сначала по инерции закивала, а через пару секунд не менее энергично замотала головой.
- Нет, нет! Вы не поняли, вас… без выходного посо…
- Давай только без паники, энерджайзер! Слово «уволить» не такое страшное. Но если и правда боишься, повторяй по слогам. Три-четыре: у-во-лить. Видишь? – Улыбаясь, он немного прищурился, и в уголках его глаз залегли пока ещё не особо глубокие мимические морщинки.
Клоунада могла продолжаться ещё долго, если бы Марк (так звали невезучего сотрудника) не сжалился над бедной девицей, которой в жизни и так не особо повезло, чтобы ещё над ней и издеваться, и покладисто не направился собирать вещи.
Сегодня уже последняя собака в городе знала, насколько неправильную женщину он вчера ночью умудрился повстречать. В самых разных позах. Вернее, правильнее будет сказать, женщина-то была(и есть!) что надо, как раз в его вкусе, а вот он, Марк Томпсон, оказался совсем не во вкусе её «папика». Папик же на такое положение вещей обиделся и пообещал незадачливого любовника к стулу степлером за то самое дорогое, что у него имелось, пригвоздить. А зная людей, с которыми оный рогоносец водил дружбу, Томпсон мог с легкостью представить, как эта угроза воплощается в жизнь в ближайшее же время.
Именно поэтому увольнение с утра пораньше не стало его самой большой проблемой, ибо настоящие проблемы ожидали впереди. Нужно было бежать, причем быстро, не оглядываясь и не заезжая в те места, где его уже могли ждать специальные люди, евшие таких как он на завтрак, обед и ужин. Даже никаких денег не взять, слишком опасно появляться дома.
Да, неделя, определенно, не задалась…
потерялись, будут позже
“Истинная любовь” (“True Love”)
Баллы: 2
- Основатель и наследник должен иметь детей только от сима, с которым у него три молнии.
Они могут жениться или вселить в дом любого сима, но дети должны быть только от сима, с которым у него три молнии.
Если три молнии основаны на ситуациях (духи, одежда),то вы можете сразу вуу-хнуться,и потом кол-во молний может уменьшиться.
Если не можете найти пару, чтоб получить три молнии, можете изменить вкусы вашего сима.
Если дети появились вследствие похищения инопланетянами или размножением спорами у ростомана, ограничение не нарушено.
"Право первородства" by Dark_Fenix
Баллов: 1
Наследником может стать только первенец вне зависимости от пола.
Если рождается двойня или тройня наследником становится, тот кто родился первым.
“Бесстрашный” (“Fearless” )
Баллы: 1
Вы должны всегда разыгрывать карточки шанса.
При поломке электропредмета его должен починить сим из семьи.
Нельзя устанавливать сигнализацию в дом и на машину, нельзя приобретать маленького робота-охранника.
Основатель и наследники должны иметь интерес к преступности 10 до того, как станут пожилыми
Примечания: не подпускайте к поломавшимся электропредметам наследника. Чтоб починить неопасный предмет(душ, засорившийся унитаз) можете вызвать мастера.
“Писатель” (“Storyteller”)
Баллы: 1
По-крайней мере один роман должен быть написан каждым поколение династии, кроме 7-го. Неважно,какого качества роман.
Для того,чтобы поехать в отпуск,ваши симы должны иметь значение тела 10.
"Платное образование" by Innominato
Баллы: 1/2/3
+1 балл если в каждом поколении семьи хоть один сим учился платно
+1 балл если основатель так же учился платно и до старости выплатил "кредит за обучение" (помним, что у основателя льгот нет).
Если ни один сим из семьи, кроме основателя, не учился в университете и частной школе - ограничение провалено.
Ценность образования в современном обществе высока, а бюджетных мест в учебных заведениях, увы, уже не осталось. Теперь за лучшее будущее для своих наследников придется платить.
Сомнительное содержание, старательное исполнение.
Много однообразного юмора, веществ и секса. Кто-нибудь влюбится и всё испортит, а кто-то умрет и только выиграет.
Фотошоп открыла недавно, с тех пор не закрываю.
16+++
Всем привет, меня зовут Мариша :3
Династию пишу четыре года, а кажется, будто сорок четыре. Не люблю, когда персонажи страдают, но иногда они сами нарываются.
Самый первый отчет давным-давно, в далекой-далекой галактике проверила Innominato <3<3<3
Оформление сделала Jana Weber, но люблю я её не из-за этого, а вообще из-за всего. За Яну и двор стреляю в упор, короче. I mean it
Последний раз редактировалось SierraMadre, 22.03.2021 в 00:49.
Привет, да, это я, да, я знаю, я офонарела вообще комментить любимую династию н месяцев спустя после отчета, но я искренне верю что это последний раз я так нагло и так надолго покинула раздел(
Вообще, единственное, что позволило мне прочесть этот отчет без сердечного приступа - это спойлеры) потому что вспоминая абсолютно роскошный отказ Мии Фьюри в предыдущем, ну вот никааак не ожидаешь того, что происходит в этом, причем вот так сразу, с места в карьер.
Вот это "мужняя жена" - прямо в духе Мии, кстати) в одной фразе заключено целое "идите-к-черту-со-своим-ущербным-институтом-брака-в-гробу-я-вас-видела-в-белых-тапочках" мировоззрение)
Ну, поехали дальше.
Ыыыы, вставски курсивом, ыыыы, Норман!
Сколько раз он ее уже отчитывал, и все равно она оказывалась права) мне иногда кажется, он делает это просто для порядка, чтобы не забывала, с кем разговаривает) ну или он настолько же тупит в отношениях, как и я...)
И вот это "выпендривалась" - ыыыы! Она и Нормана насквозь видит, ну, до какой степени наглости можно с ним дойти, чтобы он уже зауважал, но еще не убил - и, вполне понятно, с Фьюри та же песня. Она знает, что может себе с ним позволить и до какой степени. И именно поэтому Фьюри можно смело на нее повесить) черт, мне иногда кажется я сама бы на ней женилась, чес-слово)
Впрочем, даже в образе жадной до денег меркантильной гадины, Миа не может скрыть истинных эмоций) я про распитие алкогольных напитков аккурат перед свадьбой.
Оффтоп: я читаю твои отчеты (второй и более раз) с энтузиазмом йуного натуралиста. Ну, почти что на автомате подмечаю какие-то удачные фразы, построение диалогов, описания и т.д. и т.п.
Ну, ты поняла, да? Если нет, расшифрую: Мариша, ты пишешь настолько нереально круто, что мне хочется у тебя этому учиться.
Это "жвачку пожуй" окончательно убило надежду на романтику у моей внутренней ТП
Как Мона с Марком ни старались сыграть самую незаштампованную и небанальную свадьбу, дочь их однозначно переплюнула. Небанальнее даже представить сложно.
Цитата:
С другой стороны, родители с друзьями явно бы заподозрили неладное, усни я где-нибудь на диване в коридоре.
насчет удачных фраз - я приблизительно что-то такое имею в виду..))
- И? – бровь изогнулась сама собой, и хотя где-то в глубине души я понимала, что эта девочка ни в чем не виновата, сдерживать себя было всё сложнее. – Кампари сейчас – дефицитный товар? Или вам денег дать?
Это "или вам денег дать?" - прекрасно, по-моему))
Это "ок" - добило)))) знакомая тактика. Едва что не так - "вы все твари богомерзкие всех порешаю подожгу испепелю и станцую ламбаду на ваших могилах", когда все идеально - "ок", чорд. Ок! *тут нет смайла, способного выразить все мои эмоции, но давай представим, что есть, и вот я только что именно его поставила*
Цитата:
Тепло от виски разлилось по всему телу, отчего обманчиво казалось, что происходящее – не так уж и плохо по сути своей. Ну, замуж. И что?
Еще кое-что в копилочку классных приемов)) я уже говорила, что ты клево описываешь людей под градусом?)) так вот - ты клево описываешь людей под градусом.
И наконец-то Джейн! Неужели она наконец появилась в отчетах?)
Ну и это "не совсем"...) да, самого интересного ты подло не написала, но я живо представила его реакцию на это безобразие и мысленно же от этой реакции кайфанула...)
Про бобра-нотариуса тоже круто) образно. Про душу дьяволу - тоже) мощно вышло, и очень в тему сравнение)
Любовь Фьюри к попсе доставляет неимоверно) да, зайка, главное быть собой, если твое я диктует тебе убивать проституток и отвозить их в лес в багажнике своей крутой пафосной машины - ни в чем себе не отказывай)
Вообще, я говорила уже, Фьюри ценен своей разносторонностью. У него много граней, любовь к попсе, как ни удивительно - одна из них. И прекрасно вписывается в общий образ)
Фраза "а то что?" - тоже)
Цитата:
- Да ладно тебе, не кисни. – Поначалу не поняв, о чем он, я изогнула бровь. – Ну уехал на следующий день, ну ничего, вернется. Тем более, по делам же уехал, а не по бабам.
Вывод нереально доставил.
Марк, у нас тут с Норманом намечается Клуб Людей Которые Ни Черта Не Понимают В Отношениях. Присоединяйся.
Цитата:
- Что стоишь? Обед кто будет готовить, батька Готт? Помогай.
Батька Готт
Инструктор из гольф-клуба - это просто вишенка на торте всего отчета. Браво, Норман. Снимаю шляпу, чувак, ты крут.
Офигенный финал. Мне ведь не надо говорить, что 17 вордовский страниц в очередной раз пролетели, как одна?
Зайчик <33333
Я ужасно скучала по тебе, и тут пришла мысль, что, отвечая на комент, можно попытаться сымитировать разговор! *форевер элоун*
Насчет сразу "с места в карьер" - интрига бы удалась, не люби я так сильно спойлерить вам с няшей сюжет Но да, я решила, что такой ход может быть забавным. В прошлом отчете твердое и уверенное "нет, Фьюри, иди лесом", а в этом не просто "да", а "да", сидя в номере невесты
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Вот это "мужняя жена" - прямо в духе Мии, кстати) в одной фразе заключено целое "идите-к-черту-со-своим-ущербным-институтом-брака-в-гробу-я-вас-видела-в-белых-тапочках" мировоззрение)
Миа просто не строит насчет себя никаких иллюзий)) У неё есть пример счастливого брака перед глазами, даже в двойном размере, и она понимает, что вряд ли ей повезет так же, как маме с папой или Анне с Андреем. А раз крутого мужика поблизости нет(ну, есть, но он "брат" ), то "не доставайся же ты никому", буду работать работу.
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Сколько раз он ее уже отчитывал, и все равно она оказывалась права) мне иногда кажется, он делает это просто для порядка, чтобы не забывала, с кем разговаривает) ну или он настолько же тупит в отношениях, как и я...)
И вот это "выпендривалась" - ыыыы! Она и Нормана насквозь видит, ну, до какой степени наглости можно с ним дойти, чтобы он уже зауважал, но еще не убил - и, вполне понятно, с Фьюри та же песня. Она знает, что может себе с ним позволить и до какой степени. И именно поэтому Фьюри можно смело на нее повесить) черт, мне иногда кажется я сама бы на ней женилась, чес-слово)
Он её отчитывает, чтобы она не забывалась, ты права. Он видит, что операция проходит успешно и не дает Мии задирать нос, чтобы от головокружительного успеха у неё забрало не упало, и она не совершила какую-нибудь тупую ошибку по невнимательности. Ну, как это обычно бывает во всяких фильмах "а давайти я случайна скажу што училась в школи агентав", типа такого
А Миа просто видит, что на данном этапе ей ничего не будет и злорадствует. Она ведь делает всё, что нужно, и уже почти жена Фьюри, не увольнять же её теперь за не ребяческое поведение? но она огребет потом за этом, чуть позже
С Фьюри та же песня, да. Ну и с Фьюри ей пока не сильно сложно, это ведь она ему нравится и для чего-то нужна, а не наоборот.
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Впрочем, даже в образе жадной до денег меркантильной гадины, Миа не может скрыть истинных эмоций) я про распитие алкогольных напитков аккурат перед свадьбой.
Тут да. Она же не робот, чтобы совсем не переживать, а Фьюри - не няшномальчик, ей ли не знать. Плюс, внутреннее чутье говорит, что грядет какая-то фигня. Вот и заливается алкоголем :33
Фразы а-ля "жвачку пожуй", как по мне, сильно добавляют происходящему реализма. Если человек выхлебал в одно лицо полбутылки вискаря, то от него совсем не розами будет пахнуть и даже пачка жвачек за раз ничем не поможет, но это детали
<3 Няша, спасибо за комплименты к тексту. Я рада, что тебе нравится, хотя считают, что именно этот отчет берет объемом, а не качеством. Он здоровенный, и у меня даже моральных сил не было вычитывать в нём каждую букву и слово <333 Поэтому я правда очень рада, что он вышел не умственно-отсталым
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Это "ок" - добило)))) знакомая тактика. Едва что не так - "вы все твари богомерзкие всех порешаю подожгу испепелю и станцую ламбаду на ваших могилах", когда все идеально - "ок", чорд. Ок! *тут нет смайла, способного выразить все мои эмоции, но давай представим, что есть, и вот я только что именно его поставила*
Сцена примерки платья родилась спонтанно.. ну как спонтанно? Так спонттано - я читала твое второе поколение и рандомно ткнула на отчёт, где Мэри готовится к свадьбе с Мартином, чот очень понравилось
Насчет "Царь выбирает" - в точку. Ты права, тут именно он выбирает больше всех, Мии, как ты понимаешь, всё равно, в чем замуж выходить, хоть в картофельном мешке. Ну и тактика "Ок", тоже оттуда Вынес всем мозг, уничтожил пару миллионов нервных клеток, довел консультантов до икоты, и довольный пошел по делам, чудовище.
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Еще кое-что в копилочку классных приемов)) я уже говорила, что ты клево описываешь людей под градусом?)) так вот - ты клево описываешь людей под градусом.
Это из личного опыта, и не то что бы повод для гордости Но хоть где-то любовь к возлияниям пригодилась. Смотри, умру, а через сто лет меня назовут последовательницей Ремарка
Насчет реакции Дэвида я, если честно, малодушно опасалась, что просто не передам всей гаммы чувств А если и передам, то потом меня забанят за нецензурную лексику в отчётах, а я же типа в завязке. Но я рада, что ты смогла это себе представить и всё равно кайфануть
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Любовь Фьюри к попсе доставляет неимоверно) да, зайка, главное быть собой, если твое я диктует тебе убивать проституток и отвозить их в лес в багажнике своей крутой пафосной машины - ни в чем себе не отказывай)
Вообще, я говорила уже, Фьюри ценен своей разносторонностью. У него много граней, любовь к попсе, как ни удивительно - одна из них. И прекрасно вписывается в общий образ)
Фраза "а то что?" - тоже)
Ну да, он такой. На всю катушку споведует идею, что глупо стесняться своих желаний Попса, сериальчики и ещё кое-что, что будет чуть позже - всё оттуда. "Делаю, что хочу, и кто мне запретит?" - это очень его фишка. Царь же
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Вывод нереально доставил.
Марк, у нас тут с Норманом намечается Клуб Людей Которые Ни Черта Не Понимают В Отношениях. Присоединяйся.
Я тебе уже писала, почему он думает именно так, как думает, но всё равно, отвечу ещё раз
Марк считает, что его дочь хотя и своеобразная, но умная. А ещё дико упрямая, и вряд ли станет выходить замуж лишь бы за кого, "щоб було". То есть, если она замужем за кем-то, то только из-за афигенного чувства *пишу и самой смешно ). Плюс, тут играет роль ещё и тот факт, что:
а) Фьюри ему нравится, нормальный такой зять
б) Сам он никогда бы не женился не по любви
Няша, это был прекрасный комент <333
Возвращайся скорее, я тебя люблю
Главные герои второго поколения совсем недавно поженились, и в восторг друг от друга не пришли(по крайней мере, с одной стороны) а автор уже подсчитал и мысленно представил, как чисто в теории могла бы выглядеть наследница третьего поколения этого семейства :3
Подчеркиваю, это всего лишь предположение, но я решительно не вижу никаких поводов, почему теоретическая дочь Мии Томпсон и Ричарда Фьюри не может выглядеть вот так:
И если насчет цвета кожи и черт лица ещё могут быть какие-то сомнения, то насчет внешнего вида всё уже давно понятно. Выглядеть Флоренс "Флора" Томпсон будет.. по-разному. В зависимости от настроения.
Благо, папин совсем не символический вклад(он же, в принципе, и захват) в фарм-промышленность, давший ей толчок развиваться просто неимоверным образом в разные стороны, позволит ставить эксперименты над внешностью без серьезных последствий и страха к тридцати года остаться с лысым черепом.
Никто ведь не говорил, что наличие вкуса при больших деньгах - обязательное условие?
Свободу попугаям!
Всем привет!
Я очень рада вернуться в раздел не с пустыми руками :3
По замыслу, это должен был быть бонус, но, в итоге всё вылилось в эпический такой(и по объему,и по содержанию) спин-офф, который даже пришлось делить на две части. Сегодня вашему вниманию я представляю первую его часть.
О чем бонус? Ну как... Давным-давно в далёком-далёком и бедном бедном масачуссетском детском доме жил мальчик по имени Ричи Тейлор. А потом взял и вырос в лорда Волан-де-Морта Ричарда Фьюри.
Собственно, об этом и бонус. О жизни и становлении характера вышеозначенного субъекта с раннего младенчества до раннего же юношества. Надеюсь, это поможет пролить хоть немного света на его личность :3
Предупреждения: жестокость, обесцененная лексика.
Инджой <3
Ему было около трех лет, когда мир вокруг начал внезапно обретать очертания и стремительно расширяться в разные стороны. Он больше не ограничивался одной только кроваткой с деревянными прутьями. За прутьями обнаружилась комната тускло-зеленоватого цвета, с тремя такими же, как у него, кроватями, стоящими у стен, и круглым, немного потертым ковром в самой середине.
Он не знал точно, когда именно начал осознавать происходящее вокруг. Просто однажды перевернулся на бок и сквозь решетку кровати увидел маленькую птицу на обратной стороне подоконника. Окна были закрыты, но он всё равно приподнял голову от совсем плоской подушки и потер сонные глаза, пытаясь услышать чириканье сквозь хлипкие стекла.
Понимание, что мир не ограничивается зеленой комнатой с четырьмя кроватями, обрушилось на него настоящей лавиной, и маленький мальчик обернулся сначала через левое, а потом через правое плечо. Неужели там и правда что-то есть?
Опасаясь вшей или какой-либо ещё заразы, всех детей в Доме Малютки жизнеутверждающим названием «Новый Путь», здесь брили налысо, из-за чего их, абсолютно одинаковых, сложно было отличить друг от друга с первого раза. Дети были заняты своими делами: кто-то рисовал, кто-то напряженно строил башню из кубиков, кто-то, не найдя занятия продуктивнее, ползал на животе под кроватями, вытирая собой пыль, а он сидел и просто смотрел сквозь решетку кровати.
- Вылезти хочешь?
Раздавшийся откуда-то сверху скрипучий голос напугал его, и мальчик резко поднял лысую голову, распахнув немаленькие глаза ещё шире. Тянувшая к нему руки была огромна и очень уродлива. Мальчик даже не знал, что именно из этого напугало его больше. Наверное, всё-таки то, насколько безобразным она казалась. Она явно была очень старой, лицо и руки были испещрены морщинами, а редкие седые волосы с большим трудом держались в растрепанном пучке на затылке. Один её глаз почему-то смотрел к переносице, а на левой щеке испуганный ребёнок заметил огромную коричневую бородавку, ставшую своеобразной вишенкой на торте в образе старой карги из страшилок.
- Не проснулся ещё, чтоль? –спросила она, увидев, что мальчик собирается реветь, и улыбнулась, отчего стала ещё уродливее. – Это же я, Берта. И когда это ты успел стать таким плаксой, Ричи?
Ричи – это он? Как странно было вдруг понять это… Воспользовавшись внезапной задумчивостью, Берта легко подняла его с кровати, после чего опустила на пол к остальным детям и удалилась. Должно быть, она и правда была очень старая. Ричи никогда не видел старых людей, но точно знал: Берта – старая. Она была намного больше, чем он, и очень странно ходила. Больше никто не ходил так, словно одна нога у него не гнулась вовсе, и никто не сопровождал каждый свой тяжелый шаг не менее тяжелым кряхтением.
Ричи не знал, почему взрослых так беспокоило, что он не разговаривает. Он ведь разговаривал, только не с ними и не с другими детьми. Говорить с самим собой, не издавая никаких звуков, нравилось ему куда больше. Именно поэтому и молчал, очень быстро уяснив, что если дать взрослым понять, что умеешь говорить, они больше никогда не отстанут с разговорами. Мужчины и женщины в белых халатах, иногда приходившие и зачем-то измерявшие их рост, только пожимали плечами. По их словам, Ричи был абсолютно здоров, и не было ни единой причины, почему из трехлетнего ребёнка, которому в этом возрасте было положено задавать тысячу вопросов в минуту, невозможно было выудить ни единого слова. Нежелание мальчика никто, конечно, не рассматривал. А зря. Ричи просто сидел на коленях у белобородого мужчины в белом халате и увлеченно рассматривал разложенные на белом полотенце стерильные приборы.
- Э, нет, малыш, - улыбнулся бородач, не позволяя маленькой ручке схватить стерильную палочку. Точно такую же палочку он вставил Ричи в рот совсем недавно и зачем-то попросил сказать «А». Он не сказал. – Не надо трогать.
Мгновенно раздавшееся в ответ очень отчётливое: «почему?» - отчего-то заставило присутствующих застыть соляными столбами. Потеряв интерес к инструментам врача и врачу в принципе, Ричи спрыгнул с его колен и убежал играть с только-только освободившимся ксилофоном.
***
Задолго до того, как научиться понимать происходящее и, тем более, задолго до того, как научиться разговаривать, даже больше игры на маленьком ксилофоне, Ричи нравилось следить за людьми. Ему не было разницы, за кем наблюдать: за детьми, нянями или даже старым сторожем, который большую часть времени, что Ричи удавалось следить за ним, спал у себя в будке. С животными было не так интересно. Соседские коты, в отличие от сторожа, не позволяли ему заходить в будку и несколько раз поднимать и опускать шлагбаум. Коты вообще ничего не понимали, но были очень мягкими. Ричи нравились коты.
Со временем, наблюдение вошло в привычку, и маленький мальчик абсолютно неосознанно стал делить окружающих на две большие группы: на людей «Можно» и людей «Нельзя».
К категории «Можно» Ричи относил тех, кого можно было не опасаться. Большинство детей, с которыми вместе жил, их сторожа, старую Берту, оказавшуюся очень доброй, несмотря на свою устрашающую внешность. Она никогда никого не шлёпала и не наказывала, даже если мочили кровать. Просто кряхтела больше обычного и куда-то уносила матрас.
К категории «Нельзя» же, закономерно, относись все те, с кем маленький Ричи вёл себя очень осторожно: некоторые врачи, пятилетний задира Глен, который был больше остальных детей, и вторая няня. Если Берта была хоть и страшной, но очень доброй, с Викки всё обстояло совсем наоборот. Она была похожа на принцессу из сказки, которую им перед сном иногда читала Берта, - такая же красивая и с таким же красным бантом на голове. Но если кто-то плакал, Викки больно щипала их за щеки и губы, а мокрые матрасы никуда не уносила.
- Если ты такой зассыкун и не можешь до горшка дойти, - говорила она, держа плачущего Клайва в мокрой пижаме за ухо, - то и спи на мокром! И не смей переворачивать матрас!
Она называла их странными словами, значения которых никто не знал, но по тону Ричи понимал, что это что-то плохое. Никто не любил Викки, и если с ними оставалась она, а не Берта, он старался быть даже тише, чем обычно, и никогда не капризничал, уже зная, что за этим может последовать сильный подзатыльник.
Некоторые вещи Ричи делал бездумно, будто бы неосознанно. Он просто знал, что одно его действие обязательно повлечет за собой другое, и его совсем не занимало, почему так происходило. К примеру, он точно знал, что если принести Берте свое печенье с полдника, то вечером она не станет укладывать его спать вместе с остальными и разрешит немного дольше полистать яркие книжки с картинками. Или, если с ними оставалась Викки, нужно было всегда убирать за собой кровать. Её это по какой-то причине смешило, Ричи давно заметил. Он не понимал, почему Викки смеется, но улыбался в ответ. Тогда она называла его: «аккуратным крысёнком», и всё равно перестилала кровать, но уже больше не злилась.
От бездумности не осталось и следа к тому моменту, как маленький Ричи стал разговаривать сам с собой. Иногда он даже проговаривал про себя «схемы», интуитивно отбрасывая плохие новые методы и совершенствуя старые.
Он без преувеличения был чудесным ребёнком. И очень красивым. Намного красивее остальных «уродцев», по словам Викки, которая, в итоге, даже прониклась к нему относительно тёплыми чувствами и разрешала держать бутылочку с лаком, которым подкрашивала округлые ногти на руках.
Ричи нравилась его жизнь. Он ни о чем не беспокоился и, со временем, настолько привык делать то, чего от него ожидали, что это перестало вызывать даже малейшие неудобства.
Именно поэтому он и не понял, зачем ему, через какое-то время, понадобилось куда-то переезжать. Может, он перестал всем нравиться?
Всё оказалось намного проще. Когда ребёнку исполнялось четыре года, ему полагалось перебираться из дома малютки в детский дом, и Ричи не стал исключением.
Так он оказался в Медфорде, штат Масачуссетс.
***
Детский дом ему не нравился. Там не было старой Берты, а качели во дворе всегда были заняты старшими детьми. Его комната находилась на втором этаже и была угловой, поэтому ночами Ричи часто мёрз, даже закутавшись в тонкое одеяло с головы до ног. Он совсем не плакал, уже успев понять, что это никак не помогает. Наоборот, тех, кто плакал, ругали ещё сильнее. Ричи не любил, когда его ругали. Ему было четыре года, когда он понял очень важную вещь: никому из всех этих людей здесь нет до него никакого дела. Дети были сами по себе, а воспитатели хотя и проводили с ними много времени, не делали ни на йоту больше, чем было прописано в их трудовых договорах.
Тогда Ричи впервые задумался о причине. В фильмах, которые им иногда показывали, у детей были родители. Мама и папа, жившие с детьми в собственных домах. Ричи ни разу не видел фильма, где ребенок бы жил так, как жил он. Один, имея лишь кровать, тумбочку и небольшую лампу на стене.
- Понарожают всякие проститутки, пооставляют, а мы их приплоды воспитывай, - ворчала одна из воспитателей, перестилая постели в одной из комнат. Другая воспитательница, что держала чистое постельное белье, молчала, иногда шикая на неё и указывая взглядом в сторону дверей, когда первая забывалась и повышала голос. – А что, не правильно говорю?! Нет, ты мне скажи, я неправа? Скольких проблем мы бы лишились скопом, если бы эти кукушки-мамаши в свое время делали аборты. Ну, или предохранялись, если совсем денег нет!
- Тише, Верити, - ещё раз шикнула на неё другая женщина, заметив, что стоящий неподалеку Ричи внимательно их слушал. Обернувшись, Верити нахмурилась и топнула ногой в его направлении, но Ричи не убежал, так и оставшись стоять, где стоял.
- Да он мелкий совсем, - фыркнула она и рывком сдернула простынь. – Всё равно не понимает ничего.
Но он понимал. Понимал, что у него, как и у детей в фильмах, всё-таки была мама, которая почему-то его оставила. Ричи был уверен, что мама не хотела его оставлять. Скорее всего, это была ошибка. Может, она случайно потеряла его и теперь тоже ищет? Ему было четыре, когда он дал себе обещание обязательно разыскать маму. Он найдет маму, и мама заберет его из детского дома. Они будут жить вдвоем, а потом заведут кота. Тогда он действительно верил в это.
А в пять лет познакомился с Рори. Ричи привык, что одна из трех кроватей в его комнате всегда пустовала. Она стояла ближе всех к окну, и все, кто на ней спали, регулярно простужались. Руководство детского дома быстро обнаружило закономерность, и вместо того, чтобы утеплить окно, приняло куда более экономичное решение: не селить третьего человека в их комнату. Поэтому Ричи удивился, когда, вернувшись с плановой уборки территории, обнаружил неизвестного мальчика, поправляющего подушку на своей кровати.
Он не выглядел как-то по-особенному, и Ричи бы не обратил на него никакого внимания, если бы мальчик резко не развернулся, услышав за спиной шаги.
- П-привет! – поздоровался он, быстро скосив взгляд к кровати, словно проверяя, надежно ли что-то спрятал.
- Ты новенький? – спросил Ричи, подходя ближе. Он был ощутимо ниже своего нового соседа, но тот всё равно занервничал, когда Ричи оказался рядом с кроватью. – Не прячь ничего под матрасом, там они всегда в первую очередь смотрят.
Мальчик недоверчиво прищурился, но, услышав тяжелую поступь старого воспитателя, распахнул от страха глаза и заметался, не зная, куда деть руки.
- Сядь на кровать, - прошептал Ричи, отходя к своей кровати и снимая перчатки для уборки территории, - и возьми сумку.
Мальчик послушался словно инстинктивно, и в тот самый момент со скрипом распахнулся дверь в их комнату.
- Распаковался, Корнер? Обедать идите. Тебя тоже касается, Тейлор, чтобы потом не ныл, что живот болит.
- Да, сэр, - спокойно ответил Ричи, интуитивно понимая, что если его сосед откроет рот, то мгновенно же себя и сдаст. – Вымою руку и приду.
Воспитатель скрылся за дверью, а Ричи прижал указательный палец к губам, призывая к молчанию. И только когда шаги в коридоре стихли, приподнялся на своей кровати и заинтересованно спросил:
- Ты что-то украл?
Мальчик помотал головой и запустил руку под матрас. Ричи заинтересованно поджал губы, ожидая увидеть конфеты или, на худой конец, деньги, чтобы купить конфеты. Но увидев, что так отчаянно прятал его новый сосед, разочарованно выдохнул.
- Фотография? – он ведь уже почти представил, как сосед поделится с ним чем-то, что так усердно прятал. - Ты дурак? Зачем прятать фотографию?
Подойдя ближе, он увидел, что на фотографии изображен этот же мальчик, стоящий за руку с какой-то женщиной. Они улыбались на фоне какого-то здания, и Ричи почувствовал укол зависти. Получается, у его соседа была мама…
- Отнимут или порвут, если найдут, - пояснил его сосед, убирая фотографию обратно. – Тут такого не любят.
И помолчав ещё немного, всё-таки представился.
- Меня Родрик зовут. Рори. А тебя?
- Я Ричард, - он гордо вскинул подбородок вверх. У его соседа, может, и была мама, но имя у него, однозначно, дурацкое, и мысль эта отчего-то Ричи грела.
- Как король, - широко улыбнулся новый сосед, и, убрав сумку под кровать, спрыгнул на пол. – Был такой король, Ричард Львиное Сердце.
- Я знаю… - отозвался Ричи, закатив глаза. О короле Ричарде Львиное Сердце он слышал впервые, но показать этого, конечно, не мог. – Пошли обедать. Опоздавшим не дают десерт.
Сняв комбинезон и оставшись в старых джинсах и майке, Ричи направился к выходу из комнаты, когда за спиной раздалось негромкое:
- Спасибо…
- За что? – он даже не обернулся и не замедлил шага.
- За то, что не выдал.
Ричи вздохнул. Было бы за что. И снова подумал, что лучше бы Рори все-таки прятал конфеты, а не глупую фотокарточку.
***
Каждый День Благодарения воспитанникам детского дома Медфорд полагалась бесплатная экскурсия в один из городских музеев, и этот День Благодарения не стал исключением. Их подняли раньше обычного, и сонный Ричи, из-за усталости уснувший лишь в начале второго, три раза промахивался мимо рукава рубашки. Рори одевался чуть более оживленно. Они жили в одной комнате уже около пары месяцев, но Ричи не стремился дружить со своим соседом, подозревая, что он не останется с ним надолго. Терять друга буде тяжелее, чем терять простого соседа. Тем более, в этой комнате они менялись так часто, что имело смысл поставить вращающуюся дверь, как в кинотеатрах.
- Я уже был в этом музее, - невзначай сказал Ричи, застёгивая пуговицы рубашки, - можно будет незаметно сбежать и вернуться только к автобусу.
Рори виновато улыбнулся в ответ и отрицательно покачал головой. Ричи удивленно нахмурился. Он не хочет?
- Н-не могу, извини. Я вообще не еду в музей. Разрешили к маме сходить до вечера.
Ричи опустился на колено, завязывая шнурки на одном и на другом кроссовке. Ядовитое чувство обиды растекалось в нём до самых кончиков пальцев, отравляя собой и заставляя чувствовать себя несчастнее, чем мог себе представить.
К удивлению Ричи, в детском доме, где он проживал, тоже существовало свое разделение людей на категории. Он делил людей на «Можно» и «Нельзя», а здесь имело значение «Временный» ты или же «Крысёнок».
Временными детдомовцами назывались дети, которые проживали в детском доме при живых родителях. Как правило, это были дети из неблагополучных семей, чьих родителей лишили родительский прав за антисоциальный образ жизни. По закону ребенок не мог проживать в семье, где оба родителя не работали и имели ряд зависимостей, поэтому детей «временно» определяли в приюты и детские дома. По сути, чтобы вернуть ребенка, родителям нужно было начать программу реабилитации и устроиться на работу, но очень многих устраивало и такое положение вещей. Ребенок был накормлен, одет и присмотрен и приходил в гости лишь на праздники и выходные. Что могло быть лучше для человека, бывшего полностью трезвым не более пары дней в месяц?
Но были и Крысята. Так называли детей, у которых вообще не было родителей. Это были «отказники» из родильных домов, подкидыши и те, чьи родители погибли, а живых родственников, даже самых дальних, найдено не было. Пренебрежительное отношение к таким детям легко объяснялось: на этом свете не было ни единой души, кто мог бы заступиться за них, и кому могло быть до них дело.
Рори был «Временным», а Ричи – крысёнком, и из-за этого между ними, по мнению Ричи, была огромная пропасть. Ведь любой «крысёнок» понимал: даже мать-алкоголичка, грязная, нечесаная и почти всё время пьяная была лучше отсутствия мамы в принципе. И конечно завидовал.
- Я считаю до трех! – раздался из коридора неприятный высокий голос, срывающийся на визгливые нотки. Этот голос, напоминавший звук работающей болгарки, пилившей гвоздь, мог принадлежать только одному человеку во всем детском доме. Одной из воспитателей, миссис Эммет, носившую очень подходящее ей прозвище – Пила. – Кто не выйдет из комнаты, никуда не поедет! Раз!
Рори подскочил со стула как ошпаренный, Ричи же спокойно завязал шнурки и вышел в коридор как раз под визгливое «Три!». Ему, в отличие от Рори, спешить было некуда. Экскурсия в музей, конечно, не вызывала него такого энтузиазма, как поездка домой у Рори, поэтому он запросто мог себе позволить не дергаться и не скакать с полоумным видом. Иногда ему казалось, что он замечал на себе грустный взгляд Рори, но ему никогда не приходило в голову спросить, в чем именно дело. Какая разница?
Пила приказала построиться, и Ричи встал перед Рори. Он стоял спокойно, прекрасно зная, что если ей не удастся посчитать их с первого раза, она может разозлиться и отменить всю поездку.
- Эй, Тейлор!
Ричи закатил глаза и перевел взгляд вперед. Там, в числе первых построившихся, стоял Рассел. Он был старше Ричи на пару лет и выше на целую голову. Расселу нравилось задирать младших, а поскольку Ричи был не просто младше, но и мельче, ему периодически доставалось особенно. Он не знал, почему именно его Рассел выбрал главной жертвой, но факт оставался фактом: именно ему он чаще всех подставлял подножки, его чаще всего закрывал в подсобке и именно его сегодня, во время уборки территории кинул в колючий кустарник.
- Тейлор, оглох, что ли? – самодовольная физиономия жующего жвачку Рассела неожиданно оказалась очень близко. Взяв Ричи за плечо, он слегка тряхнул его. – Я с тобой разговариваю.
- А я с тобой нет, - Ричи медленно поднял глаза, ожидая, что этот жест воспримется должным образом. Когда так делали герои фильмов, их враги отступали, но Рассел лишь расхохотался.
- Конечно, ты со мной не разговариваешь. Крысы ведь не разговаривают, - Рассел перестал улыбаться. Конечно, он тоже был Временным. – Они пищат, когда им выдирают хвосты.
- Построиться! – снова приказала Пила, и дети вернулись в строй.
Ричи молча смотрел перед собой, направляясь к ведущей вниз лестнице. Больше всего в этой ситуации его тяготило то, что он не мог, ровным счетом, ничего. Рассел ведь больше, он запросто побьет его. Может, попросить кого-то помочь? Но кого? Угрюмо обернувшись, он увидел ободряющую улыбку на лице Рори и отвернулся обратно. Вот ещё, просить. Сам справится. Но как? Он слышал, что детей, которые пытаются нападать на других, увозят куда-то, и больше их никто не видит. Старшие говорили, что сажают сразу в тюрьму, но Ричи этому не верил. Поначалу.
Рассел шел в нескольких шагах перед ним и громко обсуждал свою недавнюю поездку домой. Впрочем, это было тяжело назвать обсуждением, потому что ему никто не отвечал. Другие дети шли молча и иногда кивая. Никто не хотел, чтобы следующей жертвой Рассел выбрал их.
- Да не обращай ты на него внимания, - шёпотом сказал Рори ему на ухо. – Он придурок.
Его слова заставили Ричи вспыхнуть разозлиться так, как он не злился, даже когда пришлось выползать из кустарника под смех окружающих. Не обращать внимания?! Что он может понимать? Легко не обращать внимания, когда над тобой никто не издевается и будто бы вообще не замечает! Легко быть добрым, когда у тебя есть мама…
Повинуясь тёмному инстинкту, он сделал шаг вперед. Потом ещё один. Вопреки приказам Пилы, дети толкались и толпились, и никто не обратил на него никакого внимания. Если ещё секунду назад Ричи не представлял, как наказать своего обидчика, то сейчас это было ясно как день. Выждав, когда Рассел занесет ногу над ступенькой, он вдруг со всей силы ударил по его опорной ноге и тут же отскочил в сторону. То, что случилось в следующую секунду, казалось, происходило в замедленной съемке.
Рассел, у которого, в буквальном смысле, земля ушла из-под ног, кубарем покатился вниз. Он попытался схватиться за перила, но пальцы лишь царапнули деревянную поверхность, не удержаться. Раздался неприятный хруст, и Рассел закричал. Он чудом никого не сбил, и, уже лежа на полу, свернулся в позу эмбриона, всхлипывая и прижимая к себе вывихнутую под неестественным углом руку.
- Всем оставаться на местах! – Закричала миссис Эммет, сбегая вниз к упавшему мальчишке. На её крики сбежалось ещё несколько воспитателей. – Живо звоните в скорую, у него открытый перелом! Быстро!
Дети испуганно галдели со второго этажа, все до единого глядя на изломанное тело скулящего от боли Рассела с ужасом. Ричи был единственным, кого зрелище не просто не пугало, а вызвало чувство глубокого удовлетворения. Он заслужил. Этот идиот сам напросился, а теперь лежит и пищит. Ну и кто теперь крыса, а, Рассел?
Пила просидела с Расселом до приезда скорой помощи, а когда его забрали в больницу, обернулась к ним.
- Я хочу знать, - начала она совсем не характерным для неё негромким тоном. Впрочем, голос становился все выше с каждым словом. - Кто это сделал? Кто столкнул его с лестницы? А ну отвечайте, мелкие твари! Кто это был?!
Только тогда Ричи ощутил страх. Если его поймают…
- Это он! – вдруг пальцем показала на него какая-то девочка. У неё была огромная расщелина между зубами, и он даже не знал её имени.
- Да, точно он! – согласился мальчик рядом с ней. – Рассел его задирал, вот и он решил отомстить!
- Это не я, - тихо отозвался Ричи, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, а сердце холодеет от страха. Если его поймают..
Пила встала прямо перед ним, и её лицо не выражало ни одной эмоции. Абсолютно лишенная какого-то выражения маска очень испугала Ричи, потому что он понятия не имел, как следовало себя повести.
- Это ты скинул Рассела с лестницы, Тейлор? Не лги мне, я всё равно узнаю.
Ричи медленно выдохнул, зажмурился и покачал головой. Дети принялись наперебой уверять, что это был он, пока вдруг их всей не перекрыл один знакомый звонкий голос.
- Это не мог быть он!
Рори. Ричи украдкой открыл глаза, нев еряще покосившись на него. Зачем он..делает это? Пила перевела нехороший взгляд на Рори, но тот нисколько не испугался, стоя с тем же выражением лица.
- И почему же это не мог быть, Корнер? Они, - она указала на детей, - говорят, он!
- Они не могли этого видеть, - Рори нахмурился и очень уверенно покачал головой, а Ричи только восхитился, как уверенно у него это получается, - потому что стояли перед нами, миссис Эммет. Ричи был за мной, а мы стояли слишком далеко от Рассела, чтоб толкнуть его, – тут Рори сделал паузу и с самым невинным видом предположил, - наверное, он сам упал.
Пила пожевала губы, с сомнением переводя взгляд с Рори на Ричи и обратно, после чего махнула рукой и, пробормотав что-то «не смотрящих под ноги обормотов, на которых не напасешься лекарств», удалилась. Само собой, поездка отменилась, и воспитанникам детского дома надлежало вернуться в комнаты.
Рори читал комикс, когда Ричи, спустя какое-то время, всё-таки подошел к нему. Он совсем не выглядел расстроенным из-за того, что не поехал домой, и, казалось, был очень увлечен чтением. Ричи никак не мог собраться с нужными мыслями и едва не вздрогнул, когда Рори заговорил первым.
- Это ведь ты его толкнул? - Смысла врать он не видел и просто кивнул. Рори фыркнул и перелистнул страницу.
- Ну и ладно…
- Почему ты меня не сдал? Тебе бы ничего за это не было, - наконец выпалил Ричи и убрал руки в карманы. Рори молча отложил комикс и посмотрел на него со странным выражением лица.
- Когда мне было пять, отчим напился и кинулся на нас с мамой с ножом. Ему казалось, что мы спрятали его бутылку, хотя он сам её же и выпил. Мама точно так же скинула его с лестницы, но сломанной рукой, как Рассел, он не отделался. Упал головой прямо на камень и там же помер. Полиции я тогда сказал то же самое, что сегодня сказал Пиле. Знаешь, почему?
Ричи отрицательно покачал головой, хотя ему смутно казалось, что он знал ответ.
- Потому что своих не сдаем. Ну и потому что сукин сын, и, правда, это заслужил.
Ричи слабо улыбнулся, и Рори улыбнулся ему в ответ. В тот день он понял, что стена между ним и Рори не такая уж и толстая. И что со временем, может быть, однажды, она пошатнется. Тогда Ричи ещё не знал, что встретил своего самого лучшего друга, и что стена, которую он считал каменной и придавал такое огромное значение, рассыплется как карточный домик от легкого дуновения ветра.
***
Ричи было почти восемь, когда старая ворчливая медсестра, наконец, объявила о выходе на пенсию, и на её место пришла новая. Дженни Янг было не больше двадцати лет, она совсем недавно окончила медицинское училище и была назначена проходить практику в Медфорде. Лишь увидев её, Ричи ощутил то, что ещё никогда не ощущал в отношении другого человека. Белокурая Дженни, похожая на ангела из детской Библии, которую они читали в школе, была словно из другой вселенной. От других воспитателей и сотрудников детского дома она разительно отличалась тем, что всегда была добра и приветлива, разговаривала спокойным голосом и никогда никого не ругала за синяки и ушибы. Ричи до сих пор не встречал человека, проявлявшего к ним, оборванцам, хоть каплю сочувствия, а Дженни даже немного дула на порезы, пока обрабатывала их йодом.
Странным образом, её ангелоподобность его совсем не раздражала. Он не чувствовал никакой фальши. Дженни Янг, в отличие от всех остальных окружающих его людей, ни капли не претворялась и по-настоящему заботилась о них. Ричи было восемь, когда он решил, что Дженни обязательно станет его женой. И он был вне себя от ярости, когда узнал, что те же планы на его Дженни имела, как минимум, половина мужской части обитателей детского дома.
- Все только и говорят об этой Дженни Янг, - однажды, когда они слонялись по дому, уклоняясь от уборки территории, произнес Рори, проводив стремительно направляющуюся куда-то медсестру взглядом. – А, по-моему, ничего в ней особенного нет…
Он осёкся, когда Ричи искоса на него посмотрел. Его взгляд не был добрым, но и враждебным тоже не был. Предупреждающим. А потом Ричи медленно и с расстановкой произнес:
- Не нужно говорить плохо о Дженни Янг, Родрик.
Рори машинально чуть вжал голову в плечи и делано-безразлично посмотрел по сторонам. Жест вышел нервным.
- Да я и не.. просто сказал… А ты что, влюбился? – выпалил первую же догадку он, и едва Ричи отвернулся, широко улыбнулся. – Влюбился в медсестру??
- Сам ты влюбился, недоумок, - с достоинством ответил Ричи. Рори заметил, как покраснели у него, при этом, кончики ушей, и на недоумка не обиделся.
- А ты знаешь, сколько у неё поклонников? Я насчитал почти десять. Они днюют и ночуют у неё под дверью.
- Мне всё равно, - безразлично повел плечом Ричи. Он часто использовал этот жест, и с каждым разом он получался у него всё изящнее. – Она будет со мной. Я сказал.
Тогда ещё Ричи не имел ни малейшего представления, как именно претворить свой план в жизнь. Однако наблюдательность, как и раньше, сыграла ему на руку. Спустя некоторое количество времени он обнаружил, что Дженни Янг очень любит вишневое желе, и с тех пор ни разу не ел его сам.
В первый раз он оставил желе на полке рядом с дверью медицинского кабинета, постучал в дверь и убежал за угол. Вышедшая на стук Дженни посмотрела по сторонам, а, обнаружив желе, изумленно приложила пальцы к губам. Так повторялось несколько дней, пока Ричи нарочно не дал себя застукать на «месте преступления». Всего-то требовалось, что шаркать ботинками по полу.
- Так-так-так, - Дженни улыбалась и совсем не казалась ни рассерженной, ни раздраженной. Впрочем, она никогда такой не казалась. – Вот, значит, как выглядит мой доброжелатель? Как тебя зовут?
- Ричард Тейлор. Но все зовут меня Ричи.
- Неужели тебе самому не хочется съесть свое желе, Ричи? – Тем же мягким тоном спросила Дженни, немного склоняясь к нему. Она была так красива… Если бы только она склонилась немного ниже, а он поднялся на цыпочки… то это бы, однозначно, всё испортило.
Ответ на закономерный вопрос Ричи придумал заранее. Как можно более безразлично он пожал плечами и посмотрел в сторону:
- Я не люблю сладкое.
Он долго репетировал эту фразу перед зеркалом, чтобы она звучала как можно естественнее, пока сам в неё не поверил. Ведь кто здравом уме не любит вишневое желе?
- Правда? – Дженни удивилась так искренне, что на какой-то миг ему даже стало стыдно за свой обман. – Что ж… я могу поискать соленые крекеры, если хочешь. Проходи, нехорошо оставаться без десерта так долго.
Дженни не видела, как улыбнулся Ричи, когда она повернулась к нему спиной. Улыбка была торжествующей. В конце концов, Дженни никак не повредит эта ложь, а он просто будет есть конфеты в их с Рори комнате. Пропуск в медицинский кабинет того стоил.
***
- Ох, Ричи..
Стены кабинета то сужались, то расширялись, перед глазами все шло кругами, и Ричи прикрыл их. Боль, казалась, распространялась по всей голове, и только руки Дженни немного унимали её. Он сидел на кушетке, изо всех сил сдерживая подкатывающую к горлу тошноту, пока она обрабатывала ему ссадины перекисью и какой-то ментоловой мазью. Сквозь шум в ушах он не сразу отреагировал, когда Дженни снова обратилась к нему, и даже немного отпрянул в сторону, когда она посветила фонариком ему в глаза.
- Что… ты делаешь?
- Зрачки реагируют хорошо, - пробормотала Дженни, убирая фонарик обратно на стол. – Ричи, ты понимаешь, где находишься?
Обдумывание заняло намного больше времени, чем хотелось бы, но в итоге он кивнул. Конечно, он не собирался получать таких травм, но это оказалось неизбежным. Дженни набрала какой-то номер и, зажав телефонную трубку между плечом и щекой, заварила чай в небольшой чашке.
- Пей, я позвоню врачу. У тебя, скорее всего, сотрясение.
Чай оказался сладким и горячим, и пил его Ричи маленькими глотками. Голова всё ещё шла кругом, но чувствовал он себя намного лучше, и отчего-то ему казалось, что присутствие Дженни имело к этому не последнее отношение.
- Доктор Харви, здравствуйте, это Дженнифер Янг из детского дома Медфорд. Простите за поздний звонок…
Она что-то быстро объясняла, глядя то на него, то на часы, и нервно крутя в пальцах шариковую ручку. И либо доктор Харви оказался на редкость сообразительным, либо, напротив, не понял ничего и просто положил трубку, но вскоре Дженни снова переключила свое внимание на Ричи.
- С кем ты подрался? – она не задала самого глупого из всех возможных вопросов, не случилось ли чего, и Ричи ей был за это благодарен.
- С Эриком Торнби, - после недолгого молчания всё-таки ответил он. С одной стороны, он не собирался жаловаться, в этом все равно не было никакого смысла, а с другой, Дженни ведь спрашивала не из любопытства.
Нахмурившись, она пыталась вспомнить, о ком именно говорил Ричи, и как только поняла, ее светлые брови изумленно взметнулись вверх.
- Это тот крупный мальчик лет тринадцати? Но он же намного больше тебя!
Последняя фраза покоробила Ричи. Дженни не должна считать его маленьким. Какая разница, что этот кретин Торнби больше него?
- Он тебя просто так ударил или вы что-то не поделили? – только выражение искреннего беспокойства на лице Дженни удержало Ричи от ироничной ухмылки, совсем не соответствующей его возрасту.
- Он назвал меня крысой… - он сделал паузу, и Дженни отвела глаза. Она знала, что именно это оскорбление здесь значило. - А я ответил, что его потаскухе-мамаше только ленивый не двинул сапогом по лицу, когда она вчера валялась пьяная возле паба.
- Ох, Ричи, - только вздохнула Дженни и погладила его по каштановым волосам.
Она не думала ни отчитывать его, ни делать замечаний. Дженни казалось ужасно несправедливым, что дети, растущие без родителей, очень рано перестают быть детьми. Она была убеждена, что им, живущим в такой агрессивной среде, наоборот, нужно больше любви и тепла. К несчастью, как Дженни довольно быстро поняла, она была единственной из всех сотрудников Медфорда, кто придерживался такой точки зрения.
Ричи было всего девять лет, но он уже разительно отличался от других детей, успевших ей повстречаться по время учёбы. Даже сейчас, когда она была уверена, что он чувствовал себя из рук вон плохо, он продолжал сидеть молча, как и сидел. В симптомах сотрясения мозга приятного было мало, но он ни разу не то что не заплакал, а даже не хныкнул от боли. Он четко отвечал на вопросы, и его речь, в принципе, была намного слаженнее и намного взрослее, чем у остальных детей его возраста. На кушетке перед Дженни, как бы странно это ни звучало, сидел маленький взрослый.
- И всё-таки, думаю, нужно сообщить о нём. Я не первый раз слышу, что не дерется. Нужно рассказать директору, пока дело не кончилось ещё более опасными травмами!
Милая Дженни. Её обеспокоенное лицо в обрамлении светлых волос казалось самым красивым на свете, а искреннее участие в его проблеме действительно очень подкупало. Она, и правда, хотела помочь. Ричи прикрыл глаза и устало прислонился спиной к стене. Если бы милая Дженни только могла представить, каким образом он был намерен отомстить швырнувшему его об стену Эрику Торнби, то пришла бы в ужас.
Дженни искренне считала, что если заявить о какой-то проблеме и честно попросить помощи в её решении, справедливый исход дела не заставит себя ждать. Обязательно помогут, подскажут и решат. Даже в девять лет Ричи понимал, что Дженни слишком уж верит в доброту людей, и её картина мира далека от реальности. Однако разубеждать не спешил, наоборот, заботясь о том, чтобы горькая действительность не открылась его Дженни как можно дольше. Поэтому он и решил не посвящать её в свои планы. Ни к чему.
- Можно я останусь здесь? – попросил он слабым голосом, приоткрыв глаза. Дженни позволила бы и так, но Ричи всё равно, на всякий случай, добавил, – голова кружится, не хочу, чтобы стало хуже…
Прибывший с утра доктор Харви подтвердил сотрясение мозга и похвалил Дженни за хорошо оказанную первую помощь. По его же словам, Ричи надлежало оставаться в превращенном в лазарет медицинском кабинете целую неделю и соблюдать постельный режим. Само собой, ничего против подобного исхода Ричи не имел. С его головой всё будет в порядке, а вот насчет Эрика Торнби он уже не был так уверен.
***
Несколькими неделями спустя, когда последние теплые дни сентября окончательно уступили место октябрьским проливным дождям, в Медфорде, штат Масачуссетс, произошла трагедия. В своей комнате, в тяжелом состоянии был найден почти не дышащий синегубый Эрик Торнби. Происшествие перевернуло относительно мирное существование обитателей и сотрудников детского дома вверх дном, и почти неделю после того, как несчастного забрали в реанимацию, из каждого угла доносились все более безумные версии о том, что же случилось на самом деле. Ричи очень быстро надоело слушать весь этот бред, и он много времени проводил в их с Рори комнате. Последствия сотрясения мозга его больше не беспокоили, но Дженни все равно беспокоилась и рекомендовала облегченный режим ещё пару недель.
- Готов поспорить, он траванулся.
Рори подал голос неожиданно, как и всегда. Словно у него было чутье начинать говорить именно в те моменты, когда Ричи был погружен в себя наиболее глубоко. Однако винить его в этом было нельзя, поскольку собой Ричи был занят почти всё время. Моргнув, он опустил голову, и, некоторое время понаблюдав, как друг делал домашнее задание прямо на полу, перевернулся на бок.
- Почему?
Рори пожал плечами, и только закончив писать предложение, продолжил.
- Ну, он вряд ли подавился. Я такие синие губы видел всего раз, когда один из знакомых матери сильно перебрал. Чёрт знает, что они пили тогда, но вонь от спирта стояла жуткая. – Ричи заинтересованно подался вперед, чудом не падая с кровати. Истории Рори его завораживали, хотя и пугали. Сам же Рори, по-прежнему, не поднимал головы от домашнего сочинения по книге, которую не читал. А заглянув ему в тетрадь, Ричи заметил ошибку в первом же слове. – Ну мать тогда вызвала неотложку, мужика того откачали кое-как. Сказали, отравление.
- Но Торнби же не пил, - возразил Ричи, вернувшись в исходное положение, - хотя и хвастался на днях, что раздобыл какого-то бренди. Запах бы учуяли.
- Ставлю пятёрку, что чем-то траванулся, - подытожил тогда Рори.
А ещё спустя неделю Медфорд пришел в ужас ещё раз. Оказывается, судя по результатам анализов Эрика Торнби…
- Отравили? – В ужасе Дженни прижала ладонь к губам. Её обычно лучистые глаза были шокировано распахнуты. – Но как так может быть, Ричи? Ты уверен?
- Так сказали воспитатели. Теперь на кухне какая-то проверка, но это странно…
Ричи сделал паузу, и, убедившись, что Дженни слушает его, произнес:
- Если бы проблема была на кухне, многие бы отравились.
Ему никогда не нравилось обманывать Дженни, но он бы скорее умер, чем признался, что отравление Эрика Торнби - его рук дело. Она бы не поняла и испугалась, об этом Ричи подумал в тот момент, когда совесть почти заела его. Он ведь сделал всё правильно, и это было совсем не тяжело. Достаточно было просто оказаться в поле зрения это кретина Торнби с купленным на сэкономленные деньги куском пирога. У него была масса мерзких привычек, но одной из самых отвратительных Ричи считал привычку отнимать что-либо сколько угодно ценное и тех, кто мельче и младше, предусмотрительно не суясь к ребятам постарше. Эрик Торнби, пользуясь репутацией агрессивного отморозка, (Ричи не был уверен, что это лишь репутация), без малейших усилий забирал всё, что считал нужным у тех, кто не мог дать сдачи. Попытки сопротивления могли закончиться совсем не символичными ударами и спуском с лестницы. Воспитателям было плевать – они ругали его, грозили детской колонией, но поскольку ни одного по-настоящему серьезного инцидента с участием Торнби не произошло, угрозы оставались беспочвенными. Да и какой смысл пенять детдомовцу за драчливость?
Ричи, как и многие «жертвы» Торнби, не сопротивлялся и беспрекословно отдал свой пирог по первому же требованию. Такое поведение было более чем обычным и никому не бросилось в глаза. В конце концов, с момента появления Торнби в Медфорде, не было дня, чтобы он ничего ни у кого не отнял. Чувство мрачного торжества заполнило Ричи совсем как в случае с Расселом, которого он столкнул с лестницы. Эрик и Рассел были похожи: они оба были достаточно агрессивны, чтобы считать себя вправе третировать его, и достаточно тупы, чтобы не задуматься о возможных последствиях.
Эрик Торнби в три укуса съел пирог, в варенье которого Ричи подмешал достаточное количество украденного у дворника инсекцтицида, чтобы обеспечить серьезные проблемы со здоровьем. Во всяком случае, так он думал. Не зря же, предостерегающая надпись на упаковке гласила хранить вещество в недоступном для детей месте. Порошок не имел ни вкуса, ни запаха.
К его разочарованию, через несколько дней угроза жизни Эрика Торнби миновала. Врачам удалось спасти его, о чем перед ужином сообщил вспотевший от волнения директор. Дети радовались, а Ричи, глядя по сторонам, недоумевал. Что с ними не так? Не было ни одного человека младше тринадцати лет, кто хоть раз бы не пострадал от той или иной выходки Торнби, но сейчас все, включая даже «козлов отпущения» выглядели воодушевленными. Маленькие кретины… Случайно кинув взгляд на Дженни, Ричи заметил, что она тоже улыбалась и хлопала в ладоши, и вздохнул. Дженни просто добрая и ничего не понимает в людях.
Через некоторое время оказалось, что состояние Эрика Торнби хотя и стабилизировалось, вред здоровью был оказан такой, что возвратиться в Медфорд для него не представлялось возможным. Ему был необходим особый уход в другом месте, и такой исход устраивал Ричи в полной мере.
Он больше никогда в своей жизни не видел Эрика Торнби, но был абсолютно уверен, что от привычки силой забирать то, что ему не принадлежало, отучил его навсегда.
Продолжение (в очень скором времени, честное слово) следует...
__________________
Последний раз редактировалось SierraMadre, 13.06.2017 в 14:31.
*Растеклось бесформенной лужицей по полу и тщетно пытается собраться ну хоть в какой-нибудь коммент*
Аааа! АААА! Как это прекрасно!
Кажется, я так и ни разу не комментила Томпсонов в свое прошлое пришествие на форум (хотя читала целиком раза три) - но пофиг. Просто - с места в карьер - куча-куча-куча восторгов. Прекрасный спин-офф, офигенно выписан характер (ну о чем-то таком я и подозревала, но блин, это шикарно).
Интересно, а Миа что-нибудь знает о прошлом Фьюри?
et cetera, привет, и снова, добро пожаловать ^___^
Ура! Круто, очень рада, что понравилось :3 Учитывая, сколько времени я его писала, под конец, как водится, начала сомневаться, стоило ли оно того, нужно ли оно вообще и т.д.
Я бы не сказала, что характер Ричи(как странно его так называть бгг ) прописан до конца. Ему ведь даже десяти лет нет(вроде), и пока он больше мыслит категориями, чем осознанно о чем-то размышляет и критически оценивает. Но процесс пошел, и я рада, что хотя бы видно, куда он пошел :3
Становление будет позже, во второй части бонуса :33
Цитата:
Сообщение от et cetera
Интересно, а Миа что-нибудь знает о прошлом Фьюри?
Нет. Более того, о нем никто, ровным счётом, ничего не знает, даже агент Норман :3
Фьюри потому и настолько нервирует ФБР в его лице, что он, в буквальном смысле, появился из ниоткуда. Плюс, он очень сильно охраняет свою личную жизнь\деятельность\т.д.
Но, как мы знаем, всё тайное рано или поздно становится явным. Вопрос в том, насколько поздно :3
Спасибо за комент :3 Постараюсь не затягивать со второй частью
Вообще, я что-то такое должна была тебе уже говорить, т.к. частично его все же читала. Но сама понимаешь, это совершенно не то)
Я еще когда увидела самый первый скрин с Фьюри в одном из отчетов, поняла, что будет какая-то бомба) даже раньше, наверное, когда его и в отчетах не было.
Вот и она, собственно) бомба, то есть)
В общем, с чего я хочу начать. Помнишь, я тебе как-то говорила, что Фьюри, хоть и интересен, и безусловно нравится, как персонаж, но я не воспринимаю его как мужчину.
Почему - тоже, надеюсь, помнишь, не хочу спойлерить просто прямо тут)
Так вот, в этом бонусе, читая про еще, в общем-то, сопляка Ричи, я поняла, что смотрю на него по-другому.
То самое главное мужское качество, которого я в нем не видела (т.е. стремление защищать) заиграло здесь просто всеми цветами радуги. Мне кажется, дело в том, что я несколько перепутала характер Фьюри с характеристикой Фьюри. Оболочку с начинкой. Купилась на это я-такой-весь-из-себя-эпатажный-убиваю-людей-слушаю-попсу-в-общем-со-мной-не-скучно. На самом деле, за его образом находится гораздо больше, чем он сразу показывает.
Уже за этим, наверное, бонус и стоило писать))
Собственно, это самое главное, наверное, что мне здесь понравилось.
Второе по главности - твое умение описывать некоторые вещи без соплей. Сама, наверное, понимаешь, что я имею в виду - есть такие темы, которые без соплей не_принято описывать дети и детские дома в список этих тем тоже входят.
Обычно если описывается ребенок, то он обязательно страдающая зайка, которую обижают злые негодяи, после чего зайка либо трагически умирает под дружные рыдания читателей, либо становится сильнее и бьёт негодяев по голове Добром и Справедливостью.
В общем, если ты на подобный сценарий и ориентировалась, то однозначно пересказала его в гоблиновском переводе))
Очень реально воспринимается мир глазами ребенка. Не глазами взрослого, который думает что прописывать ребенка это как прописывать взрослого, только с добавлением соплей - а настоящего живого ребенка. У которого свой, пока еще упрощенный и схематичный взгляд на мир и пока еще наивные о нем представления, который вынужден быстро приспосабливаться, находить у себя сильные стороны и использовать их. Вот, скажем, описание нянь и сравнение их между собой, или влюбленность в Дженни)
Вот такие моменты и добавляют реализма, и поэтому читателю легко вжиться в персонажа и смотреть на мир его глазами. Если этой идентификации нет - читать, как правило, трудно, и толку от такого чтения мало.
Знаешь, я в юности любила читать биографии маньяков. Ну, как они дошли до жизни такой. Вот ты меня прямо вернула в эти чудесные беззаботные времена))
Ну и взгляд у Ричарда на все пусть и детский пока, но зачатки его характера все равно прекрасно видны. Вот, например:
Цитата:
Он часто использовал этот жест, и с каждым разом он получался у него всё изящнее.
Или вот ценности). Я, кстати, целиком солидарна с ним насчет Эрика - не то чтобы я разделяла взгляды Фьюри вообще в принципе, но кое-где мы вполне сходимся. Например, я тоже считаю, что зло должно страдать
Ну и, раз уж я заговорила о зле - тут Фьюри однозначным злом не выглядит. Т.е. зачатки правильных хороших вещей (желание защитить тех, кто слабее, или вот дружба с Рори) у него есть, но внутри у него еще много всего есть, и условия его взросления, окружение, пожалуй, покачнули весы не в ту сторону. Я не говорю, что общество сделало из Фьюри гада, потому что я не верю в это - человек все равно отвечает за все, что творит, сам. Но, пожалуй, расти он в немного других условиях и получай он немного больше любви, человечество пострадало бы немного меньше...)
В общем, прекрасный текст) я очень жду второй части)
Надеюсь, я сказала все - если что забыла, скажу лично: 3
__________________
Последний раз редактировалось Jana Weber, 13.06.2017 в 14:54.
Jana Weber, нужно говорить, насколько я рада видеть тебя здесь in flesh? *____* НЯША!
Твои коменты - это то, что нужно читать, когда в силу разных причин текст отчего-то не пишется. Вот я прочитала - и села писать дальше :3 потому что вторая часть должна быть прикольнее :3
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
В общем, с чего я хочу начать. Помнишь, я тебе как-то говорила, что Фьюри, хоть и интересен, и безусловно нравится, как персонаж, но я не воспринимаю его как мужчину.
Почему - тоже, надеюсь, помнишь, не хочу спойлерить просто прямо тут)
Так вот, в этом бонусе, читая про еще, в общем-то, сопляка Ричи, я поняла, что смотрю на него по-другому.
То самое главное мужское качество, которого я в нем не видела (т.е. стремление защищать) заиграло здесь просто всеми цветами радуги. Мне кажется, дело в том, что я несколько перепутала характер Фьюри с характеристикой Фьюри. Оболочку с начинкой. Купилась на это я-такой-весь-из-себя-эпатажный-убиваю-людей-слушаю-попсу-в-общем-со-мной-не-скучно. На самом деле, за его образом находится гораздо больше, чем он сразу показывает.
Уже за этим, наверное, бонус и стоило писать))
Я очень хорошо помню твои слова, как помню и то, как мы коллективно согласились, что прикол Фьюри в его загадочности и непредсказуемости. Но вот знаешь, когда я загорелась идеей писать этот бонус, и я подумать не могла, что его история так сильно меня саму увлечет. Поэтому я пришла к выводу, что таинственность у второстепенных персонажей - это хорошо, а у одного из главных персов поколения - не очень. Нужно знать и понимать его мотивы и стремления, чтобы доходчиво и логично о них писать, и написание бонуса даже мне самой здорово помогло посмотреть на него с другой стороны и кое-какие моменты, которые до этого просто чувствовала и знала, что "ну вот он короче вот так думает", объяснить.
Ну и плюс, я очень не верю в идею концентрированного зла в одном человеке. Человек по-любому считает, что поступает правильно, даже если он объективно не прав(это я к тому, что против отравления и сбрасывания людей с лестниц ), но чтобы достоверно это показать, нужно понимать, что человеком двигало.
По поводу оболочки с начинкой, кстати, очень хорошо сказано <3 Я сама очень долго путала кислое с теплым и то, что Фьюри выдавал за свою личность, желая предстать каким-то определенным образом, действительно принимала за его характер.
У него, к примеру, действительно, очень развито стремление защищать слабых, но подход совсем не такой, как у того же Дэвида. Дэвид в принципе защищает слабых, потому что не любит избиения младенцев, а Фьюри защищает либо то, что считает своим по праву(пирог, личная неприкосновенность, бизнес), либо тех, кого четко с собой идентифицирует и считает своими (Рори, Дженни, позже Мадлен). В детстве у него так выражалось желание иметь подобие семьи, которой не было, поэтому он всячески пытался отстоять границы, если их кто-то пытался нарушать :3
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Второе по главности - твое умение описывать некоторые вещи без соплей. Сама, наверное, понимаешь, что я имею в виду - есть такие темы, которые без соплей не_принято описывать дети и детские дома в список этих тем тоже входят.
Обычно если описывается ребенок, то он обязательно страдающая зайка, которую обижают злые негодяи, после чего зайка либо трагически умирает под дружные рыдания читателей, либо становится сильнее и бьёт негодяев по голове Добром и Справедливостью.
Ты знаешь, я в некотором смысле очень боялась скатиться в жалостливую историю про Оливера Твиста, поэтому дико рада, что этого не произошло Ну как, зайка, и правда, страдает и потом, и правда, становится дартом вейдером, но здесь мне кажется важным показать именно процесс становления зайки и то, чем он руководствуется, размышляя над ужасными планами мести. Ричи, пока он мелкий, хочет не то что отомстить своим обидчикам, он больше проверяет, насколько далеко ему удастся в этом зайти и не получить по рогам.
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Очень реально воспринимается мир глазами ребенка. Не глазами взрослого, который думает что прописывать ребенка это как прописывать взрослого, только с добавлением соплей - а настоящего живого ребенка. У которого свой, пока еще упрощенный и схематичный взгляд на мир и пока еще наивные о нем представления, который вынужден быстро приспосабливаться, находить у себя сильные стороны и использовать их. Вот, скажем, описание нянь и сравнение их между собой, или влюбленность в Дженни)
Вот такие моменты и добавляют реализма, и поэтому читателю легко вжиться в персонажа и смотреть на мир его глазами. Если этой идентификации нет - читать, как правило, трудно, и толку от такого чтения мало.
Урааа! Вот это правда круто, если получилось <3333
Мне всегда было очень сложно писать от лица ребенка, потому что вой опыт, как ни крути, никуда не денешь. А пятилетний ребенок, разговаривающий как почти двадцатипятилетняя бабища - это не круто и смысла в этом, и правда, нет. Мне постоянно приходилось себя очень одергивать, чтобы не сбиваться с волны и писать от его лица, а не от своего, но его "голосом". К "схематичности" восприятия, в духе "если я сделаю вот так - мне будет вот это" у него и стремилась, поэтому дико рада, что ты это отметила <333
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Ну и взгляд у Ричарда на все пусть и детский пока, но зачатки его характера все равно прекрасно видны. Вот, например:
Цитата:
Он часто использовал этот жест, и с каждым разом он получался у него всё изящнее.
Да, ты права, важность впечатления, которое он обязан производить на окружающих, у него с детства. В детстве от того, как к нему относятся окружающие люди, значило слишком многое(безопасность, ништяки,), чего он не мог достичь без чьей-либо помощи, а во взрослом возрасте привычка "казаться, а не быть" просто сохранилась и трансформировалась в игру "Давайте поможем ФБР понять, что на уме у Ричарда Фьюри?"
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Или вот ценности). Я, кстати, целиком солидарна с ним насчет Эрика - не то чтобы я разделяла взгляды Фьюри вообще в принципе, но кое-где мы вполне сходимся. Например, я тоже считаю, что зло должно страдать
Маленький Ричи машет тебе ручкой, а взрослый Фьюри салютует бокалом вискаря
Он ещё и очень мстительный и никогда не забывает обиды. Это такая гиперкомпенсация из детства, когда его, до какого-то момента могли обижать все, кому не лень. Поэтому да, зло будет очень страдать :3 Другое дело, что у вас с ним разные представления о зле, и ты вряд ли будешь согласна с тем, что взрослый Фьюри будет творить позже. Но хотя бы зачатки мотивов и откуда они, будешь понимать :33
Цитата:
Сообщение от Jana Weber
Ну и, раз уж я заговорила о зле - тут Фьюри однозначным злом не выглядит. Т.е. зачатки правильных хороших вещей (желание защитить тех, кто слабее, или вот дружба с Рори) у него есть, но внутри у него еще много всего есть, и условия его взросления, окружение, пожалуй, покачнули весы не в ту сторону. Я не говорю, что общество сделало из Фьюри гада, потому что я не верю в это - человек все равно отвечает за все, что творит, сам. Но, пожалуй, расти он в немного других условиях и получай он немного больше любви, человечество пострадало бы немного меньше, пожалуй...)
Вот это мне тоже было очень важно показать. Я не верю в абсолютно злое зло без души и сердца. Оно таким бывает только в очень плохих фильмах и фанфиках, и поэтому было действительно необходимо показать, что Фьюри не родился с бокалом вискаря в одной руке и ключами от Майбаха в другой Какой-то этап своей жизни он был обычным ребенком, и расти он в семье и здоровой обстановке, всё действительно могло получиться совсем по-другому. Нет, общество никогда не делает из человека злодея, человек все злодеяния всегда делает сам, но окружение(именно окружение, среда обитания) могут здорово повлиять на ценности и способы их достижения. А там и до злодеяний недалеко. Я эту фишку с окружением, кстати, покажу во второй части бонуса.
БОЛЬШОЕ СПАСИБО ЗА КОМЕНТ КОТИК <33333 Я всегда рада тебя видеть, ты знаешь
Постараюсь сильно не затягивать со второй частью отчёта <3
Люблю
Вторая часть отчёта о детстве маленького Ричи готова, и, да, я в курсе, что это было совсем не "в скором времени" Тем не менее, я ужасно собой горда, что написание продолжения заняло лишь немногим больше месяца, а не как обычно.
Многое произошло за это время, на самом деле :3 К примеру, когда в прошлый раз выкладывала первую часть, я напрочь забыла о том, что в марте Томпсоны отметили 2 года на Просимс, а это успех :3
Теперь к делу.
Вторая часть вышла более жесткой, чем предполагалось, и прямо на этом месте я ставлю варнинг 16+ всему бонусу. Как бы я ни старалась всё это дело смягчить и быть полегче на поворотах, из песни слов не выкинешь, и в детский рассказ это безобразие, к сожалению, не превратишь. Тем не менее, надеюсь, что правила форума и раздела в частности нарушены не были :3 я честно старалась!
Кстати, насчет варнингов. Здесь навскидку: употребление алкоголя и наркотических веществ несовершеннолетними, косвенно упоминаемая педофилия, косвенно упоминаемые неграфические убийства, социопатия. Впечатлительные и нервные, решайте сами, нужно ли оно вам.
Всем остальным, добро пожаловать, я по вам соскучилась :333
Чем старше становился Ричи, тем меньше его интересовали проблемы других людей. Воспитатели шептались, иронично называя его «принцем» за привычку держаться обособленно от других детей и разговаривать так, будто его родителям принадлежит, как минимум, парочка старых замков. Сверстники же просто считали зазнайкой, но связываться не спешили, как-то интуитивно понимая, что это может выйти боком. Ему было всё равно. Всё внимание и все силы Ричи тратил на себя, искренне полагая, что заслуживает гораздо большего, чем имел в данный момент.
Быть бедным ему претило. Кропотливо копить заработанные деньги, чтобы раз в месяц позволить себе какую-нибудь «роскошь», вроде похода в кино, на каток или в цирк, раздражало до зубного скрежета. Он безумно стыдился своего происхождения и, как и все помешанные на собственной персоне личности, полагал, что его страхи и беды очевидны для окружающих. Возвращаясь со школы, он всегда опускал пониже козырек кепки, а ворот куртки, наоборот, поднимал выше. Ричи считал, что люди вокруг могут каким-то образом догадаться, что он направляется в Медфорд, а не к себе домой, как все остальные дети. Его физически тошнило от желтоватых стен их с Рори комнаты, скудного меню детдомовской столовой и таких же скудных и редких удовольствий.
И он не понимал, почему ничего из этого не трогало Рори. Тот, казалось, существовал в отрыве от реальности. Ему было плевать на свое положение, а бедностью он даже бравировал. Ричи слушал и недоумевал, как было можно искренне (а Рори был искренен, в этом он не сомневался) смеяться, рассказывая, как порвал ботинки, и теперь понятия не имеет, в чем ходить зимой. Однажды он разбудил Ричи на час раньше их подъема, чтобы показать перистые облака, розовато-золотые в рассветной дымке. Ричи ничего не понял и уснул спустя секунду, а Рори, как полный придурок, ещё полдня чему-то улыбался. Ричи раздражало, что Рори не разделял его стремлений, а его проблемы считал мелочами жизни. Но больше всего в поведении Рори ему действовало на нервы то, что с ним на эту тему было невозможно поссориться.
***
В тот день Рори вернулся непривычно тихий. На выходные он ездил домой, и обычно после таких поездок его было не заткнуть, но сегодня Ричи поймал себя на том, что читает в полной тишине. Странным образом, тишина, которая, по его словам, была так ему необходима, без фонового шума в виде Рори действовала угнетающе. Рори молча смотрел в учебник, подперев щеки обеими ладонями, но Ричи довольно быстро заметил, что его взгляд не скользит по строчкам, а застыл на одном месте.
- Что такое? –потянувшись и отложив книгу о Джеймсе Бонде, поинтересовался он.
Обычно Рори никогда его не игнорировал, но сейчас молчал довольно долго. Так долго, что потерявший интерес Ричи снова потянулся за книгой. Книга упала под кровать, и он закатил глаза, свесившись с неё на пол. В том положении его и застиг голос Рори.
- Я иногда так тебе завидую. Хоть это и не очень хорошо, ведь ты мой друг, - Рори вздохнул и перелистнул страницу, так и не поднимая взгляда.
Выбравшись из-под кровати, Ричи непонимающе сдвинул брови. Он был бы рад, если бы ему завидовали, но не мог найти ни одной объективной причины. Что такое есть у него, чего нет у Рори?
- Тебе никогда не было стыдно за свою мать, - туманно пояснил он, увлеченно рассматривая какой-то ребус в учебнике. Ричи напряг зрение, разглядев в темноте, что глаза у Рори красные, а губы дрожат. До этого он ни разу не видел, чтобы он плакал, и теперь не понимал вообще ничего.
- Ну да. Это потому что никакой матери у меня нет, - преувеличенно бодрым тоном согласился Ричи, не зная, как реагировать. – Я могу представлять её хоть Зеной, королевой воинов, но она от этого не появится и не заберет меня отсюда.
- Я бы хотел.. чтобы как у тебя, - тихо сказал Рори и сглотнул, опустив голову. – Тогда бы я представлял, что она работает в офисе и носит пиджак с юбкой. Убирает волосы наверх, как делала, когда я был совсем маленьким. И вообще не пьет…
- Слушай, Родрик, - наконец, собрался с мыслями Ричи. – Настоящая мать всегда лучше вымышленной. Потому что она существует.
- Нет, не лучше, - Рори прочистил горло и поднял голову, глядя прямо на него. – Потому что если она существует только в фантазиях, тебе никогда не захочется, чтобы она исчезла.
Ричи замер, вопреки своему обыкновению, никак не комментируя сказанное. Раньше, когда он был младше, он настолько завидовал «оставленным» детям, что, со временем, придумал для себя удобную защитную позицию. Он начал думать, и, главное, говорить своим обидчикам, что лучше вообще не иметь матери, чем иметь мать-алкоголичку или мать-наркоманку. В действительности, он никогда так не считал и был удивлен, что его позиция нашла отклик именно у Рори, всегда так восторженно отзывающегося о поездках домой.
- Что она сделала? – наконец, спросил он после долгой паузы.
- Она… не узнала меня. Называла каким-то Эрлом и голосила, чтобы я трогать не смел её заначку.
Легкомысленное «и всё?» чуть было не слетело с губ Ричи, но он вовремя прикусил язык. С недавних пор его начало интересовать, до каких пор человека можно считать человеком и относиться к нему соответствующе, и мать Рори, хоть и косвенно, но помогла расставить точки над „i”. Если ты допилась до такого состояния, что не в силах узнать единственного сына, значит, ты – животное. И всё.
Они впервые в жизни напились в тот вечер. Как выяснилось, «заначку» Рори все-таки унёс, опасаясь, что мать, употребив всё, что горит, ночь просто не переживет. Охватившее их любопытство было легко объяснимо: для них, как и для многих подростков, алкоголь был овеян мистическим ореолом взрослого мира. Ричи не терпелось скорее приблизить то время, когда он, наконец, сможет уйти из Медфорда с гордо поднятой головой, а Рори… он не знал, что в ту ночь двигало им.
Проснувшись утром с нечеловеческим похмельем, Ричи уяснил для себя, что байки о чудесных свойствах алкоголя сильно преувеличены. Он с трудом смог подняться с пола, о чем тут же пожалел. Рори спал мёртвым сном, ему было хоть бы хны. Нет, он не станет пить, пока не будет абсолютно уверен, что сможет переживать последствия своих возлияний безболезненно. Становиться животным он не желал, а разрушать себя до того, как построил – тем более.
***
Ричи совсем не нравилось, как быстро Рори пристрастился к спиртному. Сам Рори, закономерно, никакой проблемы не видел. «Я же не напиваюсь совсем до невменяемого состояния», - пожимая плечами и глупо улыбаясь, отвечал он на всё недовольство Ричи. Ричи понятия не имел, как его друг, в принципе, может смотреть в сторону алкоголя с такой-то матерью. Но Рори был непробиваем. Свободные деньги он тратил на дешевое пиво и дешевое же вино. Ему, тринадцатилетнему, тогда хватало одной банки, чтобы захмелеть.
- Смотри, что я принес, - как-то сказал он, убедившись, что по ту сторону двери их комнаты никого нет, и заговорщически понизив голос. Ричи ожидал чего угодно, но только не небольших круглых таблеток синего цвета в пластиковом пакетике у Рори на ладони.
- Это что? – не своим голосом спросил Ричи, медленно поднимая взгляд. Он и так понимал, что именно тот принес, но ему нужно было подтверждение. Настолько ли Рори тронулся умом, чтобы принести и предложить ему наркотики?
- Элис с пятого этажа дала, говорит, улет, - всё ещё довольный собой и не понимающий, к чему клонил Ричи, отозвался Рори.
Он бы придушил этого недоумка, если бы только мог. Вместо этого Ричи ударил его по руке, чтобы таблетки упали, и прошипел:
- Конечно, она будет говорить, что это «улет», кретин! Она же их распространяет!
- Ты что, рехнулся, Ричи?! – вскинулся в ответ Рори, бросившись поднимать укатившиеся таблетки.
- Это ты мне скажи, - мрачно потребовал Ричи. Ему было тринадцать, и он был почти на голову ниже четырнадцатилетнего рослого Рори, но нисколько не боялся его и смотрел исподлобья. – Забыл уже тех торчков с Элм-стрит? Сам, что ли, хочешь таким быть?!
- Не твое дело, каким я хочу быть, - неожиданно зло отозвался Рори, резко выпрямляясь и сжимая таблетки в кулаке. – Всё равно я таким не буду.
- И поэтому нужно всё бросить и сдохнуть под забором от передоза какой-то дряни?! – Он сорвался на крик и толкнул Рори в грудь. – Окей! Хочешь – вперед, но не здесь. Не хочу проснуться и увидеть рядом с собой синее тело в пене и блевотине.
Рори сжимал и разжимал кулаки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ударить его. Ричи прищурился.
- Чего молчишь? Язык от спирта отсох?
То, что Рори его ударил, он понял только в тот момент, когда уже отлетел к стене и сильно ударился об неё спиной и затылком. Проморгавшись, Ричи заметил, что Рори выглядел и испуганным и виноватым. Как кто-то, кто явно не рассчитал силу и испугался последствий внезапной вспышки злости.
-Ричи…
Вместо ответа он резко подался вперед, вырвал таблетки у Рори из рук и кинулся прочь из комнаты. Ричи никогда не бежал так быстро, он вообще, довольно опрометчиво избегал уроков физкультуры, и теперь об этом жалел.
- А ну стой! Ричи! – раздалось за спиной, но вместо того, чтобы остановиться, он только ускорился.
Забежав в мужской туалет, он наспех закрыл за собой щеколду кабинки и, поспешно высыпав все таблетки в унитаз, нажал на слив. Услышав это, Рори так сильно забарабанил по двери, что та, не выдержав натиска, распахнулась.
Ричи мыл руки в раковине, даже не глядя на своего разъяренного и выглядевшего действительно устрашающим друга.
Они оба молчали, пока Ричи не закрыл кран и не вытер руки о джинсы. Рори открыл рот, но поймав очень недобрый взгляд искоса, передумал говорить. Ричи был и младше, и меньше, но было в нем что-то очень зловещее. Что-то, чего Рори не мог толком объяснить. Это «что-то» периодически, как сейчас, заставляло его умолкать на полуслове и примерзать обеими ногами к полу.
- Если ты ещё хоть раз принесешь к нам в комнату наркотики, - наконец, начал говорить Ричи, и от его ледяного тона Рори почувствовал, как холодеют пальцы, - ко мне можешь больше не подходить. Никогда.
- Ричи..
- Заткнись, - без какого-либо труда оборвал он и обернулся, теперь глядя Рори прямо глаза в глаза. У него был очень неприятный взгляд, когда он злился, это Рори помнил очень хорошо. Ричи пронизывал его ярко-зеленым, как неспелый крыжовник, взглядом несколько секунд, после чего встал на цыпочки и отвесил оплеуху. Это было больше обидно, чем больно. – И руки свои тоже распускай где-нибудь в другом месте.
Щека горела, но Рори молчал. Ему, и правда, было стыдно за то, что ударил его. А от мысли, что Ричи действительно может его оставить, внутри что-то оборвалось. Рори был уверен, что предупреждать дважды он не станет. Потеряв к нему интерес, Ричи молча обогнул его и молча же вышел из туалета. А Рори остался.
Они не разговаривали почти всю следующую неделю, пока Рори как-то не поймал его в коридорах Медфорда и не попросил прощения. Ричи тогда фыркнул и независимо дёрнул плечами, сбрасывая его ладони, но больше не молчал. Рори был рад.
***
Почти в четырнадцать лет он впервые поцеловал Дженни. Ричи и сам не понял, как это вышло, просто в один момент он подался ближе и прижался губами к губам что-то рассказывавшей Дженни. Дженни замолкла на полуслове, и Ричи почувствовал, как сильно она напряглась.
- Что? – отстранившись, спросил он, очень надеясь, что сохраняет видимость спокойствия.
Дженни сначала смотрела на него во все глаза, а потом опустила голову. Ричи обеспокоенно подался ближе.
- Что такое, Дженни? – наиболее мягким тоном, на который только был способен, спросил он, накрыв её пальцы ладонью.
- Мне почти двадцать семь лет, - наконец, прошептала она. Руки она прижала к лицу, и если поначалу Ричи показалось, что она плачет, то секунду спустя, он понял, что причина в другом, и улыбнулся. Дженни было стыдно.
- Ну и что с того? – невинно поинтересовался в ответ Ричи, мягко убирая ладони от красивого лица.
- А тебе 14. Это же совращение, - слабо сопротивляясь, но всё-таки уступая и позволяя отнять от лица руки, пробормотала она.
«Да», - подумал Ричи, погладив пальцами подбородок Дженни и притягивая её для ещё одного поцелуя, - «только не моё». А вслух ответил:
- Зависит от того, как ты на это смотришь. Кроме того, Дженни… - склонившись, он поцеловал её в третий раз, а потом прошептал в губы, - за поцелуи никого в тюрьму не сажают. Я точно знаю.
Он и не думал торопить Дженни, понимая, что ей нужно самой до всего дойти и всё осознать. А ещё он понимал, что никакими поцелуями дело точно не ограничится, даже несмотря на то, что ему ещё не исполнилось четырнадцати лет. Он ведь сразу сказал, что Дженни – его, а все остальное было просто вопросом времени.
***
- Ты спишь с ней?
Ричи придирчиво рассматривал себя в зеркале, когда со спины донесся голос Рори. Вот бы ему быть немного шире в плечах и чуть выше ростом, тогда мог бы сойти и за шестнадцатилетнего…
- С кем?
Рори он почти не слушал и переспросил машинально. У него было очень хорошее настроение: впервые Ричи праздновал свой день рождения, и не абы с кем, а со своей прекрасной Дженни.
- Ты знаешь с кем.
Обернулся Ричи больше на тон, чем на саму фразу. Рори старался выглядеть как обычно, но подрагивающие крылья носа и слабо-слабо сжимающиеся пальцы выдавали крайнюю степень его раздражения. Вопросительно подняв брови, Ричи повел головой, испытующе глядя на своего друга, будто бы проверяя его на прочность и стойкость.
- Даже если и так – то что? - Очную ставку Рори предсказуемо не выдержал и взгляд отвел первым. Ричи же вальяжно направился в его сторону. Встав совсем близко, он поднялся на цыпочки и обманчиво мягко коснулся его груди ладонью. – Сдашь меня, Родрик?
Рори смотрел на него с полыхающей бессильной злобой во взгляде, но Ричи прекрасно знал, что никакого вреда он ему причинить уже не в состоянии. И нежно улыбался. Рори говорил ему, что он красиво улыбается.
- Не нужно ревновать меня, - бросил он уже обычным тоном через плечо, отходя обратно к зеркалу. – Я никуда не денусь.
- Точно? – задумчиво и будто бы риторически спросил Рори. Он все ещё злился, это было слышно. Ричи не собирался обращать на него внимания, считая, что следует дать человеку перебеситься самостоятельно. Но услышанное в следующий момент заставило его медленно, как на шарнирах, повернуться обратно. – А то я ведь и Дженни могу сдать. За совращение.
Сперва ему даже показалось, что он ослышался. Рори – и отважился на открытый бунт? Против него? Ричи смотрел внимательно, а Рори – с вызовом, и читать его можно было, как открытую книгу. Его друг сгруппировался и будто бы приготовился к броску, особенно сильно сейчас напоминая загнанное в угол животное, которому нечего терять. Присмотревшись, Ричи понял, что он не очень-то трезв, и всё встало на свои места. Трезвым он бы на такое не решился. Убрав руки в карманы, Ричи снова шагнул вперед. Он намеренно держал руки и плечи расслабленными, не без удовлетворения заметив, что и Рори перестал сжимать кулаки. Ричи давно понял, что сила не в громком голосе и размахиваниях руками, а в голове.
- Родрик, - устало вздохнув, начал он. Какое у него всё-таки глупое имя… - Если хоть один волос упадет с головы Дженни, и я решу, что это произошло по твоей вине, тебе не жить.
Вот так просто, без намеков и каких-то сложных формулировок.
- Надеюсь, ты понимаешь, что я не шучу? – Вкрадчиво, но всё ещё спокойно спросил Ричи, и по-кошачьи склонил голову на бок. – Если Дженни пострадает, меня не остановит даже то, какие мы с тобой чудесные друзья. Поэтому, рекомендую выбросить из головы эти глупости и больше никогда ничего подобного мне не говорить.
Рори молчал, как-то внезапно протрезвев. Решимости в нём заметно поубавилось, а градус недовольства снизился от слепой ярости до умеренного бульканья. Вот ведь ревнивый недоумок.
- Рука у меня не дрогнет, ты знаешь.
***
До недавнего времени Ричи понятия не имел, что значит быть счастливым. Счастье всегда виделось ему довольно конкретным, но далеким и в ближайшее время недосягаемым. Он был убежден, что для достижения состояния счастья ему предстояло долго и тяжело работать, поскольку, как бы Ричи не хотелось думать иначе, он пока ничего собой не представлял.
Конечно, у него была определенная репутация: школьные учителя в один голос ставили его в пример другим ученикам за отличную успеваемость и примерное поведение, а воспитатели Медфорда, не находя маргинальных черт, зачастую присущим воспитанникам в силу генетики и окружения, в большинстве своем, относились благосклонно. Сам же Ричи, изменяя обычному эгоцентризму и любви быть замеченным в своих достижениях, успехи в учебе совсем таковыми не считал. Учиться лучше всех в классе было для него чем-то настолько естественным и самим собой разумеющимся, что он просто не мог взять в толк, как могло быть возможно учиться плохо?
Именно поэтому Ричи и ставило в тупик состояние эйфории, в котором он пребывал с самого своего дня рождения. Следуя его же логике, будучи никем, счастлив он быть не мог по определению. Тем не менее, когда рядом была его Дженни, всё остальное казалось несущественным. Дженни была его солнцем, затмевающим все проблемы и мелкие раздражающие моменты. С Дженни он переставал себя чувствовать ничтожным детдомовцем, а за его спиной словно вырастали крылья.
Он чувствовал подвох, интуитивно понимая, что эйфория не может длиться вечно, а состоянию счастью, которое он испытывал непозволительно долго, в скором времени должен прийти конец. Поэтому Ричи почти и не удивился, когда, как-то придя к Дженни, застал её в очень странном и нехарактерном для неё расположении духа. Дженни стояла спиной к входной двери кабинета и перебирала лекарства на полке. Ричи не видел её лица, но по нервически-резким движениям и ссутуленным плечам понял – что-то не так. А ещё он понял, что счастлив не будет ещё долго.
- Что случилось? – машинально закрыв дверь кабинета изнутри на ключ, обеспокоенно спросил Ричи, подходя ближе. Неужели кто-то её обидел? Неужели Родрик, и, правда, что-то сделал?...
Обжигающая волна ужаса и гнева поднялась изнутри так быстро, что будь у него сейчас в руке пистолет, Ричи бы, не задумываясь, перестрелял всех, кто хоть как-то угрожал или посмел обидеть его Дженни. Дженни обернулась, и Ричи не без облегчения отметил, что на ней нет ни синяков, ни ран. Другая страшная догадка поразила его секундой позже, и он внимательнее присмотрелся к лицу, шее и рукам Дженни. За исключением двух небольших синяков на запястье, она выглядела как обычно, разве что подавленной.
- Что с тобой произошло? – Он успел достаточно хорошо изучить Дженни, чтобы быть уверенным, что его подозрения не беспочвенны. К тому же, она, как и Родрик, читалась как открытая книга.
- Всё хорошо, Ричи… - тихим, немного испуганным тоном произнесла она в ответ, и Ричи не без удивления понял, что боится Дженни его. Вернее, его возможной реакции. – Я не пострадала, всё в порядке.
- Но? – он никогда не разговаривал с ней с таким нажимом в голосе, но незнание сильно било по нервам. Дженни вздрогнула, будто он её ударил, и машинально чуть втянула голову в плечи.
- Мистер Пирс… заходил. – Её голос дрогнул, и Ричи прищурился. Заходил, как же. – Он был пьян и просто напугал меня. Ей-богу, Ричи, всё в порядке!
Мистер Пирс был воспитателем средней группы мальчиков, и его проблемы с алкоголем давно стали притчей во языцех. Пить мистер Пирс мог неделями беспробудно пить, отчего временами делался совсем невменяем. Ричи, сколько себя помнил, ни разу не видел его до конца трезвым, и если поначалу его удивляло, что такой человек делал на должности педагога, то когда узнал, что мистер Пирс приходился братом жены их директора, всё встало на свои места.
-А синяки на руке?
Как-то ночью, когда им обоим не спалось, Дженни рассказала ему о своем детстве. Об алкоголике-отце и созависимой матери, предпочитавшей делать вид, что проблемы нет, чем как-то решать её, обо всём, через что ей пришлось пройти, чтобы не стать похожей на родителей. Разумеется, она сбежала, как только окончила колледж, но боязнь пьяных, по её же словам, никуда не делась. Поэтому для Ричи и оставалось не ясным, с какой стати Дженни сейчас изо всех сил пыталась выгородить этого алкоголика.
- Дженни…
Он убрал из голоса железные нотки и осторожно, без резких движений взял её за руку. Синяки уже начинали наливаться и проступать на молочной коже уродливым браслетом. Взглянув в его искренне обеспокоенное лицо, Дженни не выдержала и расплакалась. А потом всё рассказала.
Ричи не было дела до моральной стороны вопроса. Его совсем не смущало, что фактически наказание совсем не соответствовало преступлению. Ему было наплевать, что алкоголик Пирс ничего не сделал Дженни: он просто вломился в медицинский кабинет в поисках спирта и лишь напугал её, схватив за руку и оттолкнув от шкафа с лекарствами. Он не чувствовал угрызений совести ни когда поливал ледяной водой ступеньки черного хода Медфорда в морозную ночь, ни когда украл трость Пирса и осторожно надломил её с помощью молотка и тонкого гвоздя. Его совсем не испугал ни вскрик поскользнувшегося воспитателя, ни глухой звук удара о заледеневшие ступеньки.
К утру, когда Пирса нашли, он уже остыл. Его карикатурно глупая и бесславная смерть, учитывая образ жизни последние несколько лет, никого особенно не удивила. Ричи торжествовал. Он отомстил обидчику его Дженни и остался вне подозрений. На тот момент хорошая репутация уже защищала его от подозрения в мелких проделках, не говоря уже о чем-то более серьезном. Никому даже в голову не пришло в голову подозревать в причастности к смерти воспитателя приятного во всех отношениях отличника.
***
Ричи было всего четырнадцать лет, когда он очень ясно осознал, что ошибался. Раньше ему казалось, что для того, чтобы добиться успеха в жизни, не существует ничего важнее денег и связей. Имея источник финансов и кучу полезных знакомств самого разного толка, можно добиться очень многого – так ему казалось. Сейчас же он понимал, что перепутал причины и следствия местами, и очень обрадовался, что дошел до этой мысли так быстро. Деньги и связи вторичны, полезные знакомства вторичны, первична же – репутация. Безупречная репутация позволит выходить сухим из воды и выкручиваться из любой жизненной передряги просто, потому что никто и никогда не заподозрит его даже в участии в чем-то противозаконном. Тогда же Ричи и понял, что отныне ему следует быть осторожнее, а наработанный у окружающих кредит доверия потратить на что-либо действительно важное. Ему казалось, он начинал понимать, что к чему.
С самого раннего детства Ричи продумывал подробный план действий по достижении шестнадцатилетнего возраста, и теперь, когда до шестнадцати оставалось ждать всего ничего, собственные жизненные перспективы больше не казались ему туманными. Первым делом, он, конечно, уйдет из Медфорда. Эта мысль грела его на протяжении всех четырнадцати с половиной лет жизни, и чем ближе был этот момент, тем тяжелее ему становилось ждать. Ещё он обязательно поступит в университет, и тогда, Ричи был убежден, для него наступит совершенно иная жизнь.
Кто его беспокоил – так это Рори. Собственная жизнь виделась началом большого и обязательно великого пути, а жизнь Рори… Ричи не мог понять, как упустил момент, когда жизнь Рори пошла под откос. С легкого алкоголя он плавно перешел на лёгкие же наркотики, а с них на что-то серьезнее. Ричи не знал, что именно он употреблял, но видел последствия.
Изменения, произошедшие с Рори, Ричи заметил не сразу. Рори менялся постепенно и незначительно, но постоянно. Ричи не видел проблемы в упор, пока однажды не посмотрел на него в упор и едва не содрогнулся, потому что не узнал его. Теплый живой блеск исчез из глаз Рори, уступив место постоянному и затравленному ожиданию чего-то ужасного. Мечтательность, свойственная ему раньше, куда-то испарилась. На Ричи смотрели абсолютно пустые стеклянные глаза. Было тяжело признавать, но саморазрушение, свойственное Рори, видимо, на генетическом уровне, работало на полную мощность. Он уже перестал быть собой, и Ричи было особенно тошно от мысли, что всё это он мог запросто предотвратить, если бы обратил внимание вовремя.
***
- Я с друзьями пройдусь, - ответил Рори на его молчаливый вопрос во взгляде. – Буду под утро, форточку не закрывай.
Ричи помнил этих «друзей». Удивительно не запоминающиеся похожие друг на друга лица, одинаковая, немного суетливая, манера себя вести, беспокойно бегающие глаза, слегка дрожащие руки и дикий, нечеловеческий голод во взгляде. Ричи не мог вспомнить, когда именно Рори стал проводить с ними столько времени, зато хорошо помнил его агрессивную реакцию, когда честно сказал, что думает и об этих наркоманах, и об их нахождении в их комнате.
- Не приводит их больше. Не хочу, знаешь ли, подхватить ВИЧ после того, как кто-то из них посидит на моей кровати, - заявил Ричи, брезгливо подметая пол от грязи с ботинок ушедших «друзей».
- Они ничем не болеют, - буркнул тогда завернутый в одеяло Рори с кровати. Его слегка трясло, и Ричи, уже научившийся определять стадии наркотического опьянения, знал, что состояние Рори было эквивалентом «отходняка» от опьянения алкогольного.
- Зачем ты вообще с ними общаешься, Родрик? Неужели не понимаешь, что закончат они на Элм Стрит?*
Элм Стрит, как таковая, не существовала уже несколько лет. Улица давно была переименована во что-то другое, но жители неизменно продолжали называть её именно так, и каждый понимал, что значило выражение «По ним Элм Стрит плачет». Это был собирательный образ места, где постоянно скапливалась вся опустившаяся маргинальная шваль города. Дурной район во всём его великолепии: с дешевыми питейными заведениями, покосившимся домами, не знавшими ремонта с самого момента постройки, алкоголиками, наркоманами, проститутками и их сутенерами на каждом шагу. Никто не знал, почему Элм Стрит до сих пор не сравняли с землей, а на её месте не построили что-то полезное. Ричи подозревал, что не последнее отношение к этому имели ирландские бандиты, «державшие» район столько, сколько он себя помнил. Полиция выезжала на Элм Стрит крайней неохотно, и, в большинстве своем, зря. Что происходило на Элм Стрит, оставалось на Элм Стрит.
- Впрочем, - продолжал Ричи, - не дотянут они до Элм Стрит. В лучшем случае, их, как собак, ещё на подлете пристрелят эти больные на всю голову ирландцы. Забавы ради.
Он сделал шаг в сторону, и в этот самый момент мимо головы пролетела подушка. Спикировав, она шлепнулась прямо в кучу грязи, которую он с таким трудом всё-таки сгреб в одну кучу куцей щеткой. А обернувшись с намерением спросить, какого чёрта только что было, обнаружил Рори приподнявшимся на слабых руках. Когда его сильные раньше руки стали напоминать веточки?
- Закрой рот! Я задолбался постоянно это слушать! Это мои друзья, и если они тебе не нравятся, заткнись и держи свое мнение при себе!
Ричи слушал молча, опираясь на щетку и стоя вполоборота. Тогда-то он и понял, что его влияние на Рори не просто ослабло, как ему казалось раньше, а утрачено безвозвратно. У него были новые друзья и новые интересы, а он, Ричи, теперь не входил ни в число первых, ни в число вторых.
- Я думал, я твой друг.
Рори осекся на полуслове, и они некоторое время просто смотрели друг на друга. Ричи не видел раскаяния в его глазах, и теперь ему было ясно, что наркотики разрушают человека намного быстрее, чем принято считать. В ту ночь он впервые за почти десять лет проживания в одной комнате раздвинул их кровати и поставил между ними тумбу.
Рори вернулся под утро. Ричи, никогда не спавший больше пяти часов подряд, проснулся от тихого скрипа двери, но глаз не открыл. Слабо соображая спросонья, он не спросил, почему Рори не воспользовался форточкой, как делал всегда, и почти уснул обратно, как услышал, как что-то мелкое посыпалось на деревянный пол их комнаты.
- Как ты достал! - Подскочил с постели Ричи, откинул одеяло. – Ты умеешь приходить так, чтобы я тебя не слышал, Родрик?!
Включив ночник, он так и застыл с рукой у стены. Рори выглядел так плохо, что в полутьме казался полупрозрачным приведением. Его сильно трясло, и он, словно задыхаясь, хватал воздух пересохшими губами. Крупные капли пота градом катились по бледному лбу. Ричи никогда раньше не видел передозировки, но понимание пришло мгновенно. Рори привалился к стене, медленно съехав по ней и с глухим звуком упав на пол. Таблетки так и сыпались из его порванных карманов.
- Твою мать, Родрик!
С постели Ричи скатился, только чудом не запутавшись в одеяле и не разбив голову об угол тумбочки. Подбежав к Рори, он осторожно переместил его из сидячего положения в лежачее, устроив его голову у себя на коленях, и положил ладонь ему на лоб. Собственная рука казалась обжигающе горячей, а сам Рори (подумать только, ведь когда-то он был намного сильнее его) – слабым, как пятилетний ребенок.
- Что это было?! Что ты употреблял, говори! – Слабая пощечина ненадолго привела Рори в чувство, и он открыл мутные глаза, глядя на Ричи снизу вверх и улыбаясь. Он улыбался слабо слушающимися губами, а Ричи понимал, что с ним вот-вот случится истерика. – РОДРИК!
Рори приподнялся на локте, будто собираясь что-то сказать, но вместо этого он отвернул от Ричи голову, и через секунду он понял, для чего. Преодолев брезгливость, Ричи держал ставшее невесомым тело почти на весу, не давая Рори упасть, пока его рвало на пол их комнаты. Это продолжалось довольно долго, но Ричи понимал, что препятствовать очистке организма не стоит. Если Рори отделается только этим, то, возможно, что-то в системе его ценностей сдвинется, и он поймет, что продолжать жить так как он живет сейчас, нельзя.
- Ричи… - голос звучал хрипло и почти не слышно, но Ричи всё-таки услышал свое имя и склонился чуть ниже. Услышанное заставило волосы на затылке зашевелиться. – Позови… Ричи.
- Это я, Родрик! Ты что, не узнаешь меня? – он старался звучать уверенно и даже сердито, но голос предательски и совершенно очевидно дрожал. - Кто бы ещё так с тобой нянч..
- Скажи Ричи.. передай ему, что он прав, - Рори прикрыл глаза и говорил теперь настолько тихо, что разобрать его слова было практически невозможно. Но Ричи разбирал. – Во всём…
Он ослабевал с каждой секундой, продолжая шептать что-то совсем бессвязное, пока в один момент его голова сама собой просто не откинулась назад, а глаза закатились.
- НЕТ! Даже не думай об этом! Не смей подыхать у меня на руках, Родрик, ты слышишь?! ПОМОГИТЕ! – толкнув дверь комнаты, но так и не сбросив голову бездыханного Рори с колен, крикнул Ричи, и его крик разнесся на весь этаж. – Дженни, миссис Эммет, помогите! Он умирает!
Все происходило как в тумане. Вокруг включался свет, бегали люди, кто-то у него что-то спрашивал, кто-то кричал. Ричи отвечал механически и невпопад, не всегда понимая суть вопроса и продолжая держать Рори на руках до тех пор, пока врачи вызванной кем-то неотложки не забрали его.
Как им потом сообщили, сердце Рори перестало биться ещё до того, как он оказался в машине скорой помощи. Экстренная дефибрилляция не помогла, сердце просто отказалось запускаться, а поскольку врачам не было известно, что именно вызвало передозировку, никакие препараты до прибытия в больницу не вводились. Врачи полагали, что несовместимость лекарств с неизвестными наркотическими веществами могла спровоцировать реакцию, которую и без того слабо бьющееся сердце Рори бы не выдержало. До своего шестнадцатого дня рождения Рори не дожил каких-то пару месяцев.
***
На похоронах почти никого не было. Да и кто мог прийти? Мать, изредка и в алкогольном бреду вспоминавшая о существовании сына, или «друзья», залегшие на дно сразу, как только до них дошли дурные вести? Ричи стоял бок о бок с Дженни, пока священник читал молитву над заколоченным гробом. Лицо священника было сурово-бесстрастным, и, переведя взгляд на Дженни, он заметил, что она плачет. Дженни сжала его ладонь, и Ричи сжал пальцы в ответ.
Закончив читать, священник удалился, а с ним удалились и очень немногочисленные присутствующие. Ричи подождал, пока гроб погрузят в свежевырытую могилу и только потом сделал к ней шаг. Было очень странно осознавать, что Рори больше нет. Всего несколько дней назад они разговаривали о какой-то ерунде, а теперь Ричи смотрел, как могильщики засыпают его гроб землей. Он понимал, что будет тосковать, и ни одна рациональная мысль этой тоски не заглушала. Ричи всем сердцем ненавидел наркотики, отнявшие у него Рори задолго до того, как он действительно умер. Стоя над разрытой могилой, он дал себе два обещания: всегда помнить о том, что с ним случилось и никогда в жизни не употреблять ничего, хоть отдаленно напоминающего наркотические вещества.
- Не вини себя, - тихо сказала Дженни, осторожно положив невесомую ладонь ему на плечо. Ричи этот жест показался больше материнским, чем ободряющим, и ладонь он, хотя и не резко, но скинул. Дженни не обиделась, он знал.
- Я и не виню, - после небольшой паузы отозвался Ричи, не в силах оторвать взгляда от засыпаемой землей могилы. – Это ведь не я подсадил его на наркоту. А его никто не заставлял увлекаться веществами. Я сто раз просил его бросить, но я ему не сторож, не отец и не нянька.
Слова, должно быть, прозвучали слишком резко, но Ричи был не в том состоянии, чтобы подбирать выражения. Дженни опустила голову, и некоторое время они стояли в тишине, нарушаемой шумом крон высоких деревьев.
- О чем ты думаешь? – вполголоса спросила она, больше не предпринимая попыток ни взять его за руку, ни как-то по-другому коснуться. – У тебя сейчас такое лицо..
- О том, что близких людей нужно держать на цепи. Чтобы не натворили глупостей.
Дженни пораженно замолчала, но никак не прокомментировала сказанное. Она не проронила ни слова ни пока они были на кладбище, ни по дороге домой, и Ричи был ей очень благодарен.
***
Поначалу Ричи казалось, что это смерть Рори оказала на Дженни такое сильное влияние. Ему это казалось странным, ведь Рори с Дженни никогда особенно не общались, и, тем не менее, с вопросами он не приставал. Однако время шло, и подозрения Ричи росли с каждым днем. И без того тихая, за последние месяцы Дженни стала практически безмолвной. Она часто уходила куда-то, возвращаясь затемно, и почти сразу ложилась спать. А однажды, когда Ричи попытался её обнять, напряглась. Ричи отчётливо ощутил, как она прижала локти к бокам, и отстранился. Делать что-либо против воли Дженни Ричи бы не стал ни под каким-либо предлогом. Это даже звучало противоестественно, да и он никогда, даже в мыслях, не был насильником.
- Рассказывай.
Они оба знали, что скрывать что-либо бесполезно. Ричи всё равно узнавал, что его интересовало, и это было просто вопросом времени. Обычно Дженни не сопротивлялась, но сегодня опустила голову, а когда заговорила, её голос звучал глухо.
-Я в порядке. Наверное, впервые за много лет я, действительно, в порядке.
- О чем ты? – Ричи нахмурился, едва ли не принюхиваясь к воздуху, как взявшая след гончая, но, пока не улавливая суть проблемы.
- Смерть Рори открыла мне глаза на саму себя, Ричи. Последние годы я жила как в тумане… конечно, это целиком и полностью моя вина, и ничья больше, но… я больше не могу жить так, как жила.
Голос Дженни с каждым словом звучал надрывнее, словно она собиралась заплакать, а голова Ричи работала лихорадочно быстро. Он пытался анализировать эмоции Дженни, но всё это разбивалось об один единственный вопрос:
- Почему ты задумалась об этом только сейчас? – Он старался говорить мягко, но Дженни вдруг повернула голову и взглянула на него неожиданно зло. Наверное, это был единственный раз, когда в её взгляде он видел настоящую злость.
- Ричи… тебя удивляет, почему я злюсь сейчас или почему я злюсь вообще? – она совершенно не в своем духе усмехнулась, и продолжила. – Как я посмела иметь мысли и чувства, не одобренные тобой?
Ричи был настолько поражен метаморфозой, происходящей на его глазах, и до него не сразу дошло, что Дженни была близка к истерике. Тогда он заговорил так, как всегда разговаривал со взбесившимся Рори: спокойно, но без лишней, «санитарной» мягкости в голосе.
- Теперь я вижу, что ты злишься. И ты совершенно напрасно на меня наговариваешь. Я никогда и ничего тебе не запрещал.
Дженни кивала, будто бы соглашаясь. Она была бледнее обычного, но с блестящими от слёз глазами.
- Да, Ричи. Ты никогда ничего мне не запрещал. Зато ты просто убил человека, который дурно со мной обошелся.
Она утверждала, а не строила догадки, и Ричи не собирался ни оправдываться, ни задавать вопросов, откуда Дженни это известно. Должно быть, догадалась. Он скрестил руки на груди.
- … Но ты даже не отдаешь себе отчёта в причине, почему так поступил, верно? – голос Дженни донесся как издалека, и он снова обратил на неё вопросительный взгляд. – Потому что тебе не понравилось, как обошлись с чем-то, что твоё. Я как вещь для тебя, Ричи. Ты ведь даже не потрудился спросить, как я отнесусь к тому, что из-за меня погибнет человек!
- Невелика потеря, - вполголоса прокомментировал Ричи, а поймав шокированный взгляд, повел плечами. – Старый столько крови выпил у окружающих, что туда ему и дорога. Я не раскаиваюсь в том, что ускорил его уход, Дженни. Кроме того, я бы с удовольствием проделал это ещё раз, если смог.
Лучистые обычно глаза Дженни теперь смотрели на него с ужасом. Он никогда не видел у неё этого выражения, направленного на себя, но, вместо того, чтобы придумать, как быстрее всего успокоить её, Ричи со скукой подумал: «вот ведь клуша». Но спохватившись и испугавшись своих мыслей, отогнал их прочь. «Нет-нет», - сразу же запротестовал внутренний голос, не пожелав быть заглушенным, - «неужели ей не понятно, что всё, что он делал, было ради неё?». Почувствовав лёгкую обиду, Ричи пожал плечами:
- А что мне нужно было делать? Ждать, пока он тебя ножом пырнет или ещё что похуже сделает, и только потом, подгоняемый праведным гневом и жаждой мести, отомстить за твой остывающий труп? – Дженни энергично замотала головой, но Ричи выставил вперед ладонь, давая понять, что не закончил. – В отличие от тебя, моя дорогая, у меня нет комплекса жертвы, и я не намерен делать скидку опустившимся от маргинального образа жизни кретинам.
- Тебе просто не нужно было его убивать, - прошептала Дженни и заплакала. – Как ты не понимаешь? Теперь я виновна не просто в растлении, но и в убийстве! Я такой плохой человек, Ричи!
Дженни закрыла лицо руками, заплакав навзрыд, а Ричи только вздохнул, подавив желание закатить глаза. Шекспировские страсти без малейшего, на его взгляд, повода, начинали утомлять. Он положил ладонь Дженни на плечо, но та резко сбросила его руку, словно он был прокаженный. Резко оторвав лицо от рук, Дженни посмотрела на него совершенно осоловевшим взглядом, после чего спросила:
- А те мальчики? Два мальчика, которые тебя задирали, и оба попали в больницы…
Ричи лишь молча посмотрел в лицо своей любовницы. Скрывать смысла не было, и он не скрывал. Дженни прикрыла ладонью рот и мелко-мелко затрясла головой.
- Нет, Ричи. Нет-нет-нет, скажи, что это не так!
- Это так, - равнодушно подтвердил он, внутренне сгорая от обиды и непонимания. Он ожидал, что Дженни не обрадуется, когда он, однажды, решит ей всё рассказать, но о подобной реакции и не думал. А зря. Теперь Ричи чувствовал себя обманутым. – И они оба заслужили всё, что с ними произошло.
Дженни замолчала, глядя в пол, и молчала довольно долго. Её дыхание стало ровнее и не таким поверхностным, из чего Ричи сделал вывод, что она всё-таки успокаивается. Хорошо, если так. Когда первый шок пройдет, он сможет ей объяснить всё так, что она обязательно поймет и не будет осуждать. Он ведь любил Дженни, и её одобрение было очень важным, особенно в таких фундаментальных для Ричи вопросах.
- Я должна сообщить.
Её голос снова донёсся как из-под толщи воды, но отреагировал Ричи мгновенно, словно был её эхом.
- О чем сообщить, Дженни?
- О том, что.. – Дженни запнулась, её губы задрожали, - виновна в убийстве. Я расскажу, что мистер Пирс умер из-за меня, и пусть полиция делает с этой информацией всё, что посчитает нужным! Я не смогу жить с этим, Ричи, - Дженни развернулась к нему, сжав его руки холодными пальцами, - если это будет на моей совести, я просто… не смогу так!
Что-то в лице Ричи заставило её постепенно понизить голос. Дженни не видела себя со стороны, но сейчас она смотрела на него как кролик на удава.
- Ничего подобного ты делать не будешь, - спокойно возразил он и накрыл холодные пальцы Дженни теплыми своими, после чего слегка сжал её запястья. – Этим ты только навредишь себе, и никакая справедливость не восторжествует.
- Мне всё равно, что наврежу, - прошептала Дженни снова ломающимся от слез голосом, - пусть так, чем я буду с этим жить. Пусти меня, Ричи!
Она рванула руки к себе и рывком поднялась с дивана, беспокойно и бесцельно забегав по комнате. Дженни то брала какие-то вещи, то клала их в совершенно другое место, явно пытаясь успокоиться. Ричи наблюдал за этими метаниями с дивана, так и не шелохнувшись. Эта дурёха ведь, и правда, способна пойти в полицию и взять на себя вину в его преступлении. Ничего подобного Ричи допустить не мог, и ни в коем случае бы не допустил. Ему было нужно заставить Дженни молчать, пусть и против её воли. Он не желал смотреть, куда её заведет попытка расплатиться за все грехи человеческие, и в тот момент, когда заговорил, уже заранее ненавидел себя за сказанное.
- Если ты попробуешь рассказать про то, что причастна к смерти Пирса, я расскажу про нашу с тобой связь.
Тишина, повисшая в комнате, стала вязкой и физически ощутимой. Дженни резко замерла, развернувшись к нему, и Ричи почувствовал настоящую боль от её взгляда. Так могла смотреть верная лошадь, увидев направленное на неё ружье в руках хозяина.
- Если ты пойдешь в полицию, я тоже пойду в полицию. Расскажу, как ты совратила меня, четырнадцатилетнего, а потом ещё два года состояла в порочной связи. Хочешь?
- Ты не… сделаешь этого. – Дженни смотрела заворожено, почти загипнотизировано, но не двигалась с места.
- Громкое будет дело, попадет во все газеты штата. Хочешь, Дженни? – ему было физически больно от своих слов, но он должен был продолжать. Ради блага Дженни. – Хочешь сесть в тюрьму – сядешь в тюрьму. Но искупление вины, которого ты так жаждешь, наступит уже после того, как тебя освободят, потому что об этом будут помнить очень долго. Люди будут знать тебя в лицо, и тебе придется уехать туда, где тебя никто не будет знать. И всю жизнь вздрагивать от любого задумчивого взгляда в свою сторону.
Дженни больше не плакала и не металась. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, и Ричи видел, как порыв к решительным действиям медленно испаряется из её глаз.
- Кто тебе поверит? – наконец, услышал он её охрипший голос. Этого вопроса Ричи ждал в первую очередь, и, дождавшись, медленно поднялся с дивана.
Картинно отряхнув джинсы, он раскинул руки в стороны и дал единственный возможный ответ.
- А ты взгляни на меня. Взгляни хорошенько, Дженни, и подумай: как МНЕ можно не поверить?
Дженни смотрела на молодого парня перед собой, словно видела его впервые. А ведь правда. Если не знать о Ричи того, что теперь знала она, не знать, что он собой представлял на самом деле, заподозрить в чем-то ужасном этого приятного, учтивого и эрудированного отличника было чрезвычайно сложно. Почти невозможно. Весь его вид, начиная с нежной улыбки самым краешком губ и заканчивая всегда начищенными до блеска ботинками, как бы говорил: «доверяй меня». И ведь доверяли. Действительно, как можно было не поверить практически ангелу во плоти, смотревшемуся особенно ослепительно на фоне будущих преступников и наркоманов?
Ричи сделал шаг вперед, и Дженни не двинулась с места. Он смотрел на неё со странным выражением теплоты и жалости, и Дженни опустила голову. Как он сказал, близких следует держать на цепи? Её цепь всё время была на ней, но ощутила она её только сейчас.
- Пойми, - начал он совсем другим, лишенным стальных ноток, тоном, - я бы никогда в жизни не причинил тебе вреда, но я не могу смотреть, как ты себя гробишь. Ты бездарно потратишь жизнь, отбывая наказание за то, чего не совершала. Я не могу этого допустить, Дженни.
«И поэтому угрожаешь ещё худшим?» - отстранённо подумала она, давая себя обнять и держа руки по швам. Ричи не ждал от неё взаимности сейчас, и она была ему за это благодарна.
- Я люблю тебя, - донеслась до её ушей совершенно неуместная в этот момент фраза. Ричи обнимал, словно прося прощения, как ребенок, случайно разбивший вазу во время игры. Дженни улыбнулась и, всё-таки, подняла руку, погладив его по волосам.
- Я тебя тоже.
***
Дженни исчезла за несколько дней до его шестнадцатилетия, не оставив ни одного своего контакта. Как Ричи понял, её побег стал неожиданностью не только для него, но и для всех обитателей Медфорда. Директор недоумевал, как же теперь её рассчитывать, а воспитатели обоего пола строили догадки, что же произошло, и почему Дженнифер Янг сбежала так стремительно. Догадки, как и всегда, были одна невероятнее другой: начиная от вышедшего из тюрьмы бой-френда, сразу забравшего её с собой куда подальше, до внезапной беременности от какого-то уважаемого и очень известного в узких кругах человека. Ричи слушать не мог этот бред. Вместо этого он полностью прошерстил кабинет, не веря, что Дженни могла уйти вот так, даже не попрощавшись.
Разумеется, он оказался прав. Перерыв все полки, он бросил взгляд на банку с солёными крекерами (Дженни неизменно покупала те самые, с которых началось их знакомство), и открыв крышку, запустил туда руку. Достав печенье, вместе с ним на ладони он обнаружил небольшой, сложенные в несколько раз клочок бумаги. А развернув, прочитал всего два слова, безусловно, предназначавшиеся ему:
«Прости меня».
Ричи долго смотрел в бумажку, думая, что если он моргнет, то она тут же исчезнет у него с ладони, как упавшая ресница.
Как ни странно, никакого опустошающего чувства утраты он не испытал. Должно быть, смерть Рори выжгла его до того, что потеря близкого человека перешла из разряда ужасов во что-то просто очень неприятное. Он не то что бы злился на Дженни. Вернее, он злился, но, в то же время, понимал, что такой побег был очень в её характере. В конце концов, она никогда не отличалась смелостью, его Дженни. Он будет помнить её и не будет думать о ней плохо из-за этого.
***
Свой шестнадцатый день рождения Ричи встретил с бутылкой виски. Нет, пить он, по-прежнему, не собирался, и бутылке была отведена совершенно другая функция. Побег Дженни поставил на его жизни в Медфорде жирную точку. Теперь его официально никто здесь не держал, а значит, сдав выпускные экзамены, духу его здесь больше никогда не будет.
Тем не менее, Ричи должен был быть уверен, что Медфорд действительно больше никогда не протянет к нему своих отвратительных холодных и склизких щупалец. Он был намерен подвести черту под своей жизнью и следующую главу начать с чистого листа. Ричи всегда нравилась история, особенно средневековая, но никогда не была близка тема религии. Фанатизм любого рода претил ему, однако это вовсе не мешало соглашаться с одной идеей, широко популярной среди средневековых богословов: ничто не очищает лучше, чем огонь.
Директор Медфорда, с его вечно потеющей от волнения лысиной, мелкими бегающими глазками и феноменальной скупостью во всём, что касалось вверенного ему учреждения никогда не вызывал у Ричи никаких чувств, кроме глухой брезгливости. Примерно такие же ощущения вызывали раздавленные садовые слизняки, и, тем не менее, в тот момент Ричи, в некотором роде, был благодарен этому омерзительному во всех отношениях человеку. Ведь если бы он добросовестно выполнял свои обязанности, а не втирал очки начальству и тратил выделенный бюджет на собственные нужды, картотека воспитанников детского дома Медфорд давным-давно была бы компьютеризирована, и воплотить свою задумку в жизнь у Ричи бы никак не вышло.
Открыв окно через форточку, Ричи запрыгнул на подоконник и бесшумно спрыгнул уже на пол. В нос ударил запах вековой пыли – уборщицам не доплачивали за уборку помещения, относящегося к детскому дому лишь косвенно, и они всеми силами избегали лишней работы. Ричи не мог их за это винить. Дойдя до полки, с которой начинались фамилии на букву «Т», он особенно щедро залил её алкоголем и двинулся дальше, обходя пыльные проходы между пыльными шкафами змейкой. Резкий запах виски смешивался с пыльным, постепенно вытесняя и замещая его своим. Ричи не любил запах спиртного, но сейчас на лице, то и дело, возникала улыбка. Это был его триумф, его победа. Оказавшись у того же подоконника, с которого пришел, Ричи запрыгнул на него с ногами, ещё раз окинув взглядом то, что собирался предать огню.
Теперь он понимал инквизиторов.
Символическое начало новой жизни свершилось именно в ночь его шестнадцатилетия вовсе не потому, что в шестнадцать лет из Медфорда полагалось уходить, а потому что 16 апреля 20**года человек по имени Ричи Тейлор официально перестал существовать на этом свете.
***
Паспортный стол был похож на настоящий филиал ада на земле. Ричи даже в Медфорде не видел столько недовольных сотрудников разом и только поражался повышающемуся с каждой минутой градусу ненависти в воздухе. Казалось, чиновники подпитывались недовольством друг друга и становились только злее. И, говоря откровенно, повод у них был.
В связи с недавним дерзким поджогом картотеки детского дома, более полсотни оболтусов оказались без малейших удостоверений личностей. И если от оболтусов поменьше можно было до поры-до времени отмахнуться, то оболтусам постарше полагалось в срочном порядке делать паспорта. Таким образом, Ричи и ещё двадцати недорослям, достигшим четырнадцатилетнего возраста, полагалось провести целый день здесь, в паспортном столе.
Детдомовцы вели себя как выпущенные из вольера дикие обезьяны: не признавали электронную очередь, ходили там, где нельзя, громко разговаривали и смеялись, одним словом, всячески тормозили процесс и выводили из себя сотрудников. Ричи не было до них дела. В руках у него было четыре номерка из электронной очереди, и он сосредоточенно смотрел на табло, ожидая, когда освободится необходимая ему сотрудница.
Наконец, увидев свой номер, Ричи поспешил к столу. Сидевшая за ним чиновница своим болотно-зеленым костюмом и исключительной красотой напоминала ему уставшую от ловли мух жабу. Она не выглядела приветливой и даже не смотрела в его сторону, заполняя что-то на компьютере, поэтому Ричи просто опустился на стул для посетителей и принялся ждать. А когда время ожидания перевалило за две минуты, откашлялся.
- Здравствуйте, миссис Олли.
Тётка встрепенулась, услышав свою фамилию, и, посмотрев на него сквозь очки, вдруг улыбнулась.
- О, Ричи, здравствуй! Прости, я тут замоталась, дел по горло с этими вашими документами.
- Мне так неловко, что из-за нас вы теперь вынуждены работать, не разгибая спины, из-за этого дурацкого пожара.
Ричи сокрушенно покачал головой, изобразив смущенную улыбку, а когда миссис Олли в ответ протестующе замахала руками, внутренне усмехнулся. Он столько времени проводил у зеркала за оттачиванием мельчайшим мимических изменений, что, когда добился полного контроля над лицом и жестикуляцией, предугадывать реакцию людей на собственные действия стало в несколько раз проще. Миссис Олли, заметившая показной стыд и смущение, моментально попыталась его успокоить. Помолчав немного, Ричи снова подал голос.
- Как Тайлер? Я слышал, результаты за экзамен по математике уже пришли, - понизив голос, Ричи озабоченно добавил, - надеюсь, всё хорошо?
Широкая улыбка на лице миссис Олли придала ей ещё большего сходства с огромным земноводным. Казалось, она даже стала больше в размерах, по всей видимости, раздувшись от гордости.
- Мой Тайлер набрал 88 баллов из 100! Мы с его отцом и подумать не могли о таких высоких результатах, Ричи, - она мягко, по-матерински, взглянула на него сквозь очки. Ричи нежно улыбнулся в ответ. Чувствовать благодарность было приятно. – И я просто убеждена, что это только твоя заслуга. Ни один школьный учитель не был в состоянии объяснить ему хоть что-нибудь!
- Ну что вы, - моментально отозвался Ричи, совершенно искренне покачав головой. – Тайлер очень способный, просто… немного неусидчивый. Ему просто нужно чуть больше времени, а результат вы и сами видите.
Такой ответ понравился миссис Олли. Ей хотелось гордиться внезапно прозревшим в математике сыном, и Ричи дал ей такую возможность. В действительности же, таких отъявленных недоумков как Тайлер Олли он не встречал ни разу в жизни.
Во время первого же дополнительного урока с ним Ричи понял, что «немного подтянуть мальчика по математике» на самом деле означало «пройти заново весь курса с четвертого класса и до выпуска». Тайлер не просто ничего не понимал – он не желал понимать, всем своим видом демонстрируя, где у него сидят материнские требования. Он был ленив, быстро терял нить объяснения и отвлекался на всё, что только мог. Ричи был в отчаянии. Ему казалось, что научить домашнего кролика кататься на велосипеде было бы значительного проще, чем донести до Тайлера простейшие математические формулы объяснить их применение на практике.
Первые несколько уроков Ричи, действительно, добросовестно пытался заниматься с Тайлером, но, видя тщетность своих попыток, быстро бросил эти глупости. Однажды он просто плюнул и сделал за Тайлера его домашнее задание, расписав решения настолько подробно, насколько только мог. Таким поворотом событий оказались довольны все: и Тайлер, регулярно получавший идеально выполненное домашнее задание без малейшего усилия со своей стороны, и его мама, увидевшая, что оценки сына начинают улучшаться, и Ричи. «Занимаясь» с Тайлером, он в два раза больше времени проводил за подготовкой к собственным экзаменам, а бонусом к такой подготовке шли 10 долларов в час, горячий ужин и столько чая, сколько в него влезет. А учитывая, что меньше двух часов они сидели редко, влезало в него, конечно, много.
Единственное, что немного угнетало – это приближающиеся экзамены, к которым Тайлер не был готов от слова «абсолютно». Вся махинация Ричи грозила накрыться медным тазом, ведь если Тайлер завалит математику, станет очевидно, что его успехи в учебе – чистая фикция. Он долго ломал голову, перебирая возможные варианты: начиная с простых шпаргалок и заканчивая наушниками-капельками и макроскопическими камерами. Ответ, как в подобных ситуациях обычно и происходило, пришел откуда ожидался меньше всего.
- Так может, ты сходи за меня сдай? – Предложил однажды Тайлер, когда они объедались домашними гамбургерами, с любовью приготовленными его матерью, «чтобы у мальчиков были силы учиться». – По новым правилам, все экзамены нам нужно сдавать в чужих школах и с чужими учителями-наблюдателями. Ну, типа, чтобы наши не пытались нам подсказывать.
- Ага, - саркастично отозвался Ричи, прожевав сочный кусок мяса, - я же твой потерянный в детстве брат-близнец,.
Тайлер, как ни странно, не смутился. Он просто пристально посмотрел Ричи в лицо и повел плечами.
- А чё, - закинув в рот зеленую оливку, он откинулся на стуле, - у меня на документах прическа похожая. Наденешь бейсболку ещё, и все. Думаешь, кто-то там будет всматриваться, я на фотке или не я?
Идея, поначалу показавшаяся бредовой, с каждой секундой нравилась ему всё больше. В голове тут же заработал счётчик, рассчитывающий стоимость операции. После недолгого молчания он изрек:
- Тебе это будет стоить сто пятьдесят долларов, - выставив вперед ладонь, он не дал Тайлеру себя перебить и пояснил, - аванс шестьдесят, ещё шестьдесят, когда придут результаты.
- А тридцатка откуда? За работу? – Тайлер усмехнулся, и Ричи улыбнулся в ответ. Надо же, считать он всё-таки умел.
- За риск и за выполнение, да. С тебя деньги – с меня приличные баллы и возможность поступить на бюджет. В общем, думай сам.
Само собой, подумал Тайлер именно так, как им обоим хотелось больше всего, и теперь его мать сияла, как начищенный тостер. В её глазах он, Ричи, был педагогом от бога, наставившим на путь истинный непутёвого сына. Он никогда не лебезил и не валялся в ногах у тех, кого считал объективно сильнее. Понимание, что влиятельных людей, пусть это и обычная чиновница из паспортного стола, лучше всего держать в должниках, пришло к нему интуитивно. Он просто знал, что теперь миссис Олли ни за что ему не откажет.
- Я хотел попросить вас об одной вещи, если можно.
- Для тебя – всё, что угодно, - тут же воодушевленно отозвалась миссис Олли и сцепила перед собой пальцы замочком, всем своим видом демонстрируя, что готова слушать.
Ричи улыбнулся и начал давно сочиненную и давно же отрепетированную историю.
- Видите ли, я… совсем недавно меня нашла мама, - сделав паузу, Ричи дал миссис Олли ахнуть от переполнивших её чувств и покивал. – Я, если честно, не думал, что она жива. Столько лет она не давала о себе знать, а сейчас вдруг связалась со мной и предложила нам жить вместе после того, как уйду из Медфорда.
Он тоже сцепил пальцы замочком, но положил их на колени и немного опустил голову. Миссис Олли должна была усмотреть в его поведении нерешительность и подалась ближе прямо через стол.
- И я бы хотел взять её фамилию. Мне уже есть шестнадцать, и я узнавал, что это можно делать. Понимаете, Тейлор – это даже не меня фамилия, мне её просто дали в детском доме, потому что попал туда без каких-либо документов! А теперь.. когда я буду с мамой, я бы не хотел, чтобы мне что-то вообще напоминало о Медфорде.
Взглянув на миссис Олли краем глаза, Ричи понял, что она проглотила его жалостливую историю от первого до последнего слова. «Вот гусыня», - беззлобно подумал он, а вслух добавил:
- Я бы хотел начать новую жизнь, миссис Олли. Скажите.. – он так же нерешительно запнулся, про себя досадливо подумав, что со стороны, должно быть, смотрится, как заикающийся или умственно отсталый, - если я сменю фамилию, где-то будет фигурировать, что я её поменял? Ведь она, по сути, моя. Я её просто возвращаю.
Миссис Олли отрицательно покачала головой и взяла какую-то форму из папки.
- Нет, это конфиденциальная информация. Ну, разумеется, те, кто тебя знали под старой фамилией, будут об этом знать, память мы стирать пока не научились, - Ричи вежливо улыбнулся на эту попытку пошутить, - а новым знакомым будешь просто представляться с новой фамилией. Остальные документы сделаешь уже с новым паспортом и новой фамилией.
Ричи просиял. Этой лучезарной улыбке он научился у Дженни, единственное различие заключалось в том, что в её исполнении она была искренней. Насчет своей лучезарной улыбки Ричи такого сказать не мог, но в её безупречности был уверен.
Миссис Олли протянула ему бланк, и он принялся быстро-быстро заполнять необходимые поля, словно опасаясь, что она передумает. Подав заполненную форму минуты через три, Ричи снова положил руки на колени, беспокойно перебирая пальцами. Ему казалось, что миссис Олли перечитывала написанное слишком долго и ещё дольше молчала. В действительности же она просто вбивала данные в программу и делала это настолько оперативно, насколько была способна.
Дойдя до строчки с новой фамилией, миссис Олли лишь немного изогнула бровь и улыбнулась.
- Какая интересная. Простая, но в то же время редкая. Я работаю почти пятнадцать лет и вот так сходу не могу вспомнить, когда эту фамилию видела в последний раз.
Подчеркивать собственную исключительность нравилось ему всегда, и слова миссис Олли сделали свое дело. Улыбка Ричи стала шире.
- Когда паспорт будет готов?
Миссис Олли посмотрела на календарь на стене, явно отсчитывая дни, после чего изрекла:
- Через пять рабочих дней вернешься сюда со справкой, которую я сейчас тебе выпишу, и назовешь свое имя.
Достав розовый листок, она заполнила всего несколько строк, поставила несколько разных печатей и подала его Ричи в руки. Вот так легко? Просто прийти и попросить о том, что ему нужно?
Поднявшись из-за стола, он попрощался с миссис Олли, крепко сжимая розовый листок в ладони. А выйдя за дверь, испугался, что порвет его и разжал пальцы. Потерять листок было для Ричи равноценно тому, чтобы потерять билет в новую жизнь. Впрочем, листок был, хотя и смят, но вполне невредим. Остановившись в дверях, Ричи поднес его ближе к лицу.
Расплывчатые буквы сложились в предложения, выведенные округлым почерком миссис Олли в правом верхнем углу розового бланка.
Там, в графе «полное имя», теперь значилось:
«Ричард Фьюри».
* "Элм стрит" - прямая отсылка к старому фильму "Кошмар на улице Вязов"(Nightmare on Elm street). Автор любит этот фильм за Фредди Крюгера, которого боялась почти что до осознанного возраста, за молодого Джонни Деппа, сыгравшего там свою первую роль в кино, и за и крутую крипи-считалочку, которую помнит спустя много лет :33
__________________
Последний раз редактировалось SierraMadre, 13.06.2017 в 04:21.
Династия Томпсон. Стрелять мы тоже умеем
)
"а давайти я случайна скажу што училась в школи агентав", типа такого 
Линейный вид
