Ваше творчествоТалантливые писатели и поэты, если вы хотите поделиться своим творчеством и опубликовать его, то делайте это в данном разделе. Нам действительно интересно о чем вы пишете и думаете.
[от модератора]:
Тема исключительно для прозы. Если ваше произведение занимает объем более 1-3 постов, то создавайте отдельную тему. А вообще изучайте правила.
Чёрные дыры глаз существа безразлично буравили пространство.
- Моё лицо… что… что с моим лицом?... Уходи… Я тебя ненавижу.. Я НЕНАВИЖУ! – слёзы смешивались с кровью и мутно-розовыми каплями падали на землю.
- Я не могу уйти. Я – это ты. Мы одно. Я всегда была с тобой, а ты – со мной. Мы, больше чем сёстры. Мы ближе, чем возлюбленные. Мы – ненависть, мы будем убивать.
- За что, за что, за что… - Кара начала тихо поскуливать. Ощущение потери, ощущение опустошённости постепенно вытесняли физическую боль.
- Мы созданы для того, чтобы убивать.
Поскуливание сменилось надрывным плачем, который время от времени срывался на вой.
- У нас великая цель. Мы излечим этот мир от скверны. Прекрати ныть. Эмоции вредны, они стирают суть.
Что-то чужое, холодное и злое бесцеремонно ворвалось в сознание и одним точным надрезом уничтожило всё лишнее. Девушка медленно опустилась на обгоревшее дерево пола. Тело била мелкая дрожь.
- Кукла – идеал. У куклы нет эмоций. Она безукоризненно красива. И всегда следует своему предназначению. Разве ты не хочешь быть куклой. – в голосе существа не звучало вопроса или удивления. Только холод.
- Ты и есть кукла. Марионетка, которая нужна только временно, чтобы скрыть прорехи в занавесе и отвлечь зрителей, пока настоящие актёры готовятся к выходу. Это – не предназначение, это – метод использования, и ты ничего не сможешь сделать, потому что ты – ничтожная поделка на шарнирах, которую кто-то дёргает за ниточки. – дрожь отступила. Как отступила и окружающая реальность. Сейчас для Кары существовало только зеркало, и то, что смотрело на неё с другой стороны.
- Это невозможно. – трудно было понять, усомнилось ли существо в своей правоте. И умело ли оно вообще сомневаться…
- Говоришь, невозможно?! – кривая усмешка перекосила изуродованное лицо бывшей высокородной дамы, - Взгляни сама.
Она поднесла руки к самой поверхности зеркала.
И существо увидело.
Увидело то, что было заметно лишь им двоим, сидящим на грязном полусгоревшем полу по разные стороны зеркала.
От каждого пальца тянулись тонкие, похожие на шёлк, красные нити. Такие же нити пронизывали всё тело. Они тянулись куда-то вверх, растворяясь в воздухе через пару десятков сантиметров… Второй конец, несомненно, был у хозяина.
- Невозможно… - впервые голос чуть дрогнул. Это была всего лишь блёклая тень эмоции, но Каре вполне хватило.
- И это ты называешь предназначением? Тупое, бездумное исполнение чужой воли? Проснись! Твоё теперешнее сознание – кучка кое-как спаянных лоскутов, они даже не озаботились придумать что-нибудь поинтереснее. Мотивацию, в конце концов. Бездарность… - Кара не задумывалась, откуда берутся слова. Они просто возникали сами по себе, прорывались сквозь голосовые связки и въедались в зеркало, за которым всё так же сидело озадаченное существо.
- Так значит мы... не нужны? – это был вопрос. Это действительно был вопрос, без сомнения.
- Да, да, да, чёрт побери! Мы никому не нужны, ни для чего не нужны, мы – ошибка! Герцог с большим удовольствием отправит нас вслед за родителями как только доберётся до нас, - Кара и не заметила, как перешла на «мы».
- Мы убьём его! – зашипело существо, обнажив острые зубы.
- И чего мы добьёмся? Он – не единственный, кому смерть отца оказалась на руку, просто он оказался посмелее остальных. Эти крысы уже не первый год ползают вокруг нашей земли. Остынь, не ты ли взывала к хладнокровию пару минут назад? – плакать больше не хотелось. Хотелось планомерно уничтожить каждого, кто имел хоть малейшее отношение к случившемуся.
Некоторое время обе молчали. Казалось, отражения постепенно меняются ролями.
Наконец, Та-что-за-зеркалом не выдержала:
- Что мы теперь можем сделать?
Кара хитро прищурилась.
- Есть пара идей… И для этого мы должны работать вместе.
Существо согласно кивнуло.
DJ-Хома, Nightengell, благодарю=) на самом деле, писалосьв се исключительно на эмоциях, правда не совсем на моих.. и сегодня я, посмотрев на это свежими глазами (Оо...) нашла кучу ляпов) как бы там ни был, даже мне все равно нравится *__* Nightengell, жутковато немного... очень ярко представляется это Одиночество... damascus, очень сильно чувствуется такая.. трагичность, что ли, и в плюс к безнадежности.. а продолжение есть? а то заканчивается такой многообещающей фразой...
чувствую себя презренным графоманом..)) сие было написано буквально за полчаса, опять на чистых эмоциях и под песню Агилеры - Hurt ^^ Тихий стук капель. Кажется, у нас и в самом деле протекает крыша… Папа должен был поправить, он столько раз обещал это маме… Но они уже никогда ничего не сделают в этом доме. Они уехали, уехали навсегда, оставив меня в этом чужом месте…
Ну кто найдет меня здесь, в этой давным-давно заброшенной деревне, в которую не то что люди – звери боятся входить, ибо вороний пир продолжается уже очень, очень долго… С того времени, как последняя подруга моего брата – чума – неслышно вошла в дома и завладела людьми.
…Да что же сделать с этой чертовой крышей, ведь за четыре года она так и не перестала протекать. Дождь! Капли такие холодные, такие чудесные.Они мои друзья. И враги. И семья. Без них я никто. Потому что никого другого просто не осталось.
….А когда-то все было по-другому. Светило солнце, в голове не было этого ужасного чувства опустошенности, и вороны не каркали так оглушительно, скромно побираясь где-то на краю деревни.. и я была счастливым ребенком, по выходным бегала на танцы… счастливое детство…
…Стук в дверь. Наверное, это смерть. Она наконец пришла за мной! Я так долго этого ждала.
…А когда ко мне приходили друзья, мир наполнялся красками еще более яркими, мы играли, шутили и смеялись, устраивали безобидные пакости и были вполне довольны жизнью. А мои многочисленные старшие браться и сестры, уже отучившиеся и приехавшие на каникулы к нам, рассказывали чудесные истории о больших городах, и о штуке, которая называется «университет», и даже, кажется, о любви...
…Стук повторяется. Ну что же ты, не мнись, входи, ведь я давным-давно тебя жду. С того момента, как здесь не осталось никого. Когда я неизвестно каким образом осталась в живых, в то время как мои друзья и близкие умирали в муках. В то время, как все уцелевшие сиротливой группой покидали страшное место и даже, кажется, звали меня с собой. Зачем я им... Они думают, что я сумасшедшая.
…Когда-то меня многие любили. Я была умным красивым ребенком, любила помогать людям. Могла поработать в огороде или изобразить на какой-нибудь праздник Золушку или Снегурочку… Рассказывала детям, бывшим в то время еще младше меня, сказки, которыеслышала от старших. И мы все были счастливы. И не было такого понятия, как «вражда» «чуждость», «смерть»…. Все были одной большой и дружной семьей. У нас даже были врачи, которые в тяжелый момент боролись до последнего, они пытались спасти наши жизни… но, к сожалению, чуме они оказались нужнее, чем нам, и она забрала их с собой.
…Это уже не тихий стук, кто-то громко долбит в дверь, крича что-то невразумительное. Нет, это не смерть. Она так и не нашла меня, чтобы избавить от мучений. Лучше бы вместо моего годовалого ребенка она забрала меня, ведь я уже не могу здесь, четыре года, в сплошной темноте, практически без пищи…
…Если не считать крыс…
«Ломаем, ребята! Там точно кто-то есть!» - воскликнул кто-то, «я слышал крики и всхлипы... надо его спасти!», бум – и нет двери, и нет стены, и передо мной - люди. Но они страшные! я знаю, они хотят забрать меня туда, где всех возвращают к жизни… нет, нет... я так долго ждала совсем не этого!
Темнота, спасительная темнота, и ничего не беспокоит, и где-то вдалеке машут мне руками папа и мама, я рада видеть вас, любимые…. Родные… но почему так больно… куда вы, не бросайте меня снова!!! Темнота… но ведь меня уже нет…
Доктор, разведя руками, обратился к людям – соседям бедной девушки из реанимации.
- Мы сделали все, что могли. Через какое-то время она должна придти в сознание. Но, надо сказать, ее психика вряд ли уже будет прочной, если вообще восстановится. Они пережила ужасное потрясение, но мы постараемся сделать все, что в наших силах.
…За что мне ЖИЗНЬ… хочу к родителям, к сыну и сестрам!!! Уберите капельницу, не делайте уколов… не хочу…просто вырвать шприц, с размаха воткнуть в вену, еще больше, и чтобы эта темнота НИКОГДА не кончилась!!
__________________
Последний раз редактировалось Elzas, 15.05.2010 в 20:39.
Elzas, интересный рассказ, но что-то всех нас понесло на минор)
продолжения, как такового, нет) написанного, по крайней мере. это просто маленький набросок, отрисовка характера персонажа для ролевой. и, на самом деле, всё не так уж и трагично) у девочки есть две вполне живые своенравные сестрицы, биологический отец, весьма своеобразная тётушка и целое племя её прародительницы, так что от недостатка общения в ближайшие сто лет она уж точно страдать не будет.
ещё одна отрисовка и продолжение темы чумы %)
Дорога выдалась не из лёгких. Несмотря на позднюю весну, погода была просто ужасной. Холод и туман, казалось, сочились из всех щелей. Небо закрывали свинцовые тучи, время от времени подсвечиваемые молниями; дождь размочил дорожную пыль и колёса то вязли в густой грязи, мешая и без того уставшим, голодным лошадям.
После очередного раската грома возница боязливо осенил себя знаком фортуны и щелкнул кнутом выбившихся из сил скакунов. От этого не было никакого толку: лошади лишь хмуро переглянулись и продолжили кое-как плестись по разбитой грязной дороге.
Повозку ощутимо тряхнуло. Видимо, под колёса попал булыжник или что-то в этом роде.
Элле приоткрыла глаза. В переднем окошке виднелась спина возницы в стареньком плаще; местами попорченная молью и сыростью обивка, два жёстких сидения, прилаженные одно против другого, приглушенное ржание и шум дождя, изредка прерываемый чудовищным рокотом грома…
- Ещё не приехали, - устало подумала Эль, - Интересно, сколько я проспала?.. И сколько ещё ехать?.. Хотя… Какая разница.
Эль приподнялась на локте и глянула в окно. Пейзаж был явно не из тех, что называют живописным…
Дорога была запущенной и безлюдной. Видимо, она знавала лучшие времена,но теперь повозку то и дело трясло, когда она попадала в очередную яму или налетала на очередной камень.
Изредка мелькающие в тумане силуэты кривых невысоких деревьев не прибавляли пейзажу живости.
Эль посильнее закуталась в плед. Жёсткие сидения не были приспособлены для спанья, однако девушка слишком устала за последнюю неделю, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Глаза снова закрывались, камушек-«сердце» серебряного ворона, мерно покачивавшегося на шее, испускал неяркое сияние. Эль засыпала…
…Солнце сияло, будто начищенный поднос на празднике летнего равноденствия. В воздухе витали запахи полевых цветов, свежескошенной травы, и свежей выпечки (последний запах, видимо, был родом из деревни неподалёку).
Река казалась диковинной серебристо-холодной змеёй, причудливо изогнувшейся среди песчаных берегов. Ребятня с радостными визгами плескалась на мелководье, заставляя воздух наполняться тысячами брызг, которые делались золотистыми в лучах утреннего солнца…
...Внезапно, сон оборвался. Повозку сильно трясло, испуганное ржание лошадей перемежалось с окриками возницы. Несмотря на усталость, лошади двигались необыкновенно быстро.
- Что случилось?! – крикнула Эль. Возница, похоже, не услышал.
Внезапно, ответ нашёлся сам собой.
Откуда-то сбоку послышался странный, протяжный, надрывный звук, похожий на плач. Эль прильнула к окну.
От черневшего неподалёку леса отделились девять точек. С каждой секундой они увеличивались, всё больше обретая очертания.
Звук повторился. Нестройный хор протяжно вывел несколько мучительно-длинных нот. Кажется, совсем близко…
Эль слышала, как бьётся её сердце.
Это были волки.
Усталость окончательно исчезла, уступив место панике.
Опять вой. Совсем рядом с повозкой. И жадные желто-зелёные глаза, хозяева которых слились со мраком ночи.
Эль лихорадочно рылась в сумке, пытаясь найти что-то. Наконец, в темноте блеснуло холодная сталь лезвия. Девушка отрывисто вздохнула. Теперь есть шанс…
Совсем не кстати хлынул поток воспоминаний. Эль ничего не оставалось, как предаться его течению…
Раннее детство Элемора провела в деревне. Она росла без отца, что само по себе вызывало порицание со стороны деревенской общины. А если учесть то, что мать Элеморы подозревали в колдовстве…В общем, каждый раз, когда рыбаки возвращались ни с чем, или когда в деревне кто-то заболевал, или год выходил неурожайным, во всём винили мать Эль. Да и ей самой часто перепадало. Соседские дети кричали ей в след «ведьма!» и бросали камни. Однажды Эль избили до полусмерти, и только дружба матери с местной целительницей спасла жизнь девочке. Так могло бы продолжаться и дальше, если бы не одно происшествие...
Рядом с деревней располагался портовый городок, куда иногда заходили большие корабли из далёких земель. Одно судно, пришедшее с юга, привезло не только необычайно пёстрые ткани, приправы и табак, но и «Чёрную смерть»…
Когда первые жертвы слегли в бреду, среди деревенских жителей пронёсся слух, что ведьма испортила деревню. Недовольство нарастало с каждым днём. Когда кладбище обзавелось новыми могилами, терпение народа лопнуло.
Как сжигали мать, Элле помнила плохо…
…Где-то сверху блеснула полоска белого света, которая немедленно превратилась в светящийся прямоугольник. Эль плача вылезает из погреба, где её держали остаток вчерашнего дня и ночь. Она не спала, но не чувствует усталости, только очень хочет увидеть маму… Пробует бежать, но чьи-то сильные руки хватают её. Сил слишком мало, вырваться бесполезно. Эль перестаёт сопротивляться и послушно плетётся за мрачным человеком с серым лицом. Он всё ещё больно сжимает запястье Эль, но она не жалуется, просто идёт вперёд…
Промозглое осеннее утро. В воздухе висит противный запах гнилой соломы и чего-то палёного.
Эль выводят на площадь, где жители деревни обычно собирались во время праздников или ярмарок. Сейчас тут высится три кучи поленьев и хвороста, посреди каждой высится шест. Один из костров уже горит, к шесту привязана целительница. Её сарафан горит, кожа почернела, на ней вздулись пузырьки. Целительница уже мертва, рот приоткрыт в немом крике. Эль становится плохо, она теряет сознание…
Следующее воспоминание об этом ужасном дне – мать привязывают к шесту. Она плачет и уговаривает Эль не смотреть. Потом умоляет людей вокруг кого-то пощадить. Человек с серым лицом странно ухмыляется. Опять темнота…
…Языки пламени добрались до ног матери, заплясали на юбке. Но она не кричит. Её лицо очень спокойно, сосредоточено. Что-то шепчет. Очень тихо. Или это только кажется?..
Эль плачет и пытается вырваться. Она пускает в ход ногти, кусается, но человек держит очень крепко.
Вдруг мать начинает кричать. Её лицо, которое всего минуту назад было безмятежно-спокойным, перекашивает от боли. Внезапно Эль чувствует странный прилив сил. Она вырывается и бежит к костру. Всего в каком-то метре от костра она чувствует, что что-то невидимое не даёт подойти ближе.
Опять чьи - то руки хватают её и тащат к третьему костру. Эль в ужасе понимает, кого просила пощадить мать. Её, Эль. Она следующая.
В отчаянии пытается вырваться.
Крик матери «НЕ НАДО!» и всё стихает.
Эль оборачивается.
Мать поникла, огонь добрался до её лица. Эль наполняет ярость, смешанная с болью и пустотой. Такой ненависти к людям она не ощущала никогда в жизни. Опять провал…
…Эль смотрит на свои руки. Они какие-то странные, в чешуе, как спинка у рыбы. И волосы почему-то длинные и красные. Эль рассеянно смотрит по сторонам. Вокруг много людей, они не шевелятся, и выглядят совсем как целительница и мать: такие же почерневшие и обуглившиеся.
Кто-то берёт Эль на руки и заносит в карету. Она смотрит на свои руки – они снова нормальные. Правда, немного обожжённые, но девочка почему-то не чувствует боли.
Оказалось, что её подобрал лекарь, приехавший в деревню чтобы изучить свирепствующую болезнь и, возможно, найти лекарство. Однако, лекарство уже не понадобилось. Никто из жителей деревни, кроме самой Эль, не выжил.
Некоторое время Элемора жила у лекаря и его жены. Детей у них не было, так что они заботились о девочке как заботились бы о собственной дочери.
После смерти матери Эль стала очень странной. Могла подолгу сидеть, уставившись в одну точку, неделями ни с кем не разговаривать, часто уходила куда-то одна.
Однажды к лекарю пришёл странный человек в длинном плаще и они долго о чём-то беседовали, закрывшись в кабинете. Потом человек забрал Эль с собой.
Она так и не поняла, что произошло. Просто человек сказал несколько слов, ни одно из которых Эль не поняла, и они оба оказались в какой-то богато убранной комнате.
- О, вы уже прибыли? Сейчас я доложу хозяевам, - откуда ни возьмись перед Эль и её спутником возник рыжебородый коротышка, и тут же скрылся, суетливо хлопнув дверью.
Через несколько минут в комнату вошли двое – мужчина и женщина.
- Нет, это какое-то издевательство! Я не позволю ЭТОМУ оставаться у меня в доме! – женщина брезгливо скривилась.
- Да ладно тебе, Веррим… - мужчина доброжелательно посмотрел на Эль и тихонько подмигнул.
- Я сказала нет! И это не обсуждается! – рявкнула дама.
Дверь открылась ещё раз. На этот раз вошла пожилая женщина в лазурной мантии.
- Я так понимаю, что вы отказываетесь от девочки?
- Да, отказываемся, - дама с красными волосами утвердительно кивнула.
Мужчина покачал головой но смолчал.
- Замечательно. Элемора, я твоя бабушка. Ты пойдёшь со мной, -пожилая женщина положила руку девочке на плечо и через секунду богатая комната исчезла.
Как выяснилось позже, те мужчина и женщина были её предками по отцовской стороне.
Оказалось, что мать Эль принадлежала к старинному роду ведьм, берущего своё начало во тьме веков. Никто точно не помнил, сколько поколений Воронов сменилось. Каждый Ворон выбирал себе супруга из равных, и только мать Эль, Сибилла, решила связать свою жизнь с демоном. Но любовь прошла, и Сибилла осталась одна.
Она хотела тихой жизни для себя и Эль, и постоянные войны между кланами ведьм вынудили Сибиллу навсегда распрощаться с прошлым и перечеркнуть обычаи клана. Она наложила на свою магию печать, чтобы не иметь возможности передумать, и осела в рыбацкой деревеньке. Но покоя она не нашла нигде…
Перед самой смертью Сибилле всё же удалось снять печать. Видимо, отчаяние придало сил. Последним её заклинанием был мощный оберег для Эль.
Как знать, может, именно он заставил лекаря заботиться о чужой девочке, и именно он не дал Эль погибнуть в огне…
Некоторое время бабушка пыталась обучать Эль искусству магии, но та ни в какую не могла управлять потоками Силы. Однако, она была очень усердной ученицей, и это усердие сыграло с Элле злую шутку… Она так хотела получить знания бабушки, что нечаянно скопировала её облик, лишив при этом сил. Она умерла, а Эль осталась одна. Опять.
Несколько лет бродяжничества научили Эль выживать на улице. С её врождённой ловкостью и быстротой, Эль ничего не стоило стащить что угодно.
Друзей у неё никогда не было, зато знакомых она подбирала очень тщательно. Жизнь продолжала бы идти своим чередом, если бы через сложную систему связей Элле не выяснила, что её разыскивает Священная Инквизиция. Видимо, кто-то из деревенских всё же уцелел…
Итак, уже неделю она была в пути, без перерывов на сон и отдых. Золота пока было достаточно, но Эль понимала, что бежать вечно не сможет.
…Внезапно, повозка остановилась. Послышалось испуганное фырканье лошадей и отчаянные крики извозчика. Волки окружили повозку.
Потом всё смешалось: крики возницы, ржание лошадей, хруст рёбер, треск повозки… Эль очнулась от какого-то полусна. Похоже, оно длилось всего несколько секунд, хотя Элеморе они показались часами. По переднему окошку стекали красные капельки, и Эль знала, что это значит. Теперь вся надежда только на себя.
Внезапно, в боковое окно просунулась окровавленная морда и пару раз клацнула зубами. Таких крупных волков Эль не видела никогда. Взвизгнув, она изо всех сил всадила нож в глаз волка. Он дико взвыл и бешено затряс головой. Эль тем временем открыла дверцу повозки и побежала.
Самое глупое, что в такой ситуации можно было предпринять – так это пускаться наутёк. Но Эль было не до рассуждений…
Ей удалось взять фору: волки, почему-то, не сразу сообразили, что добыча убегает.
Какой-то корень совсем не кстати попался на пути. Неловко взмахнув руками, Эль упала. Волки приближались с чудовищной скоростью. Эль зажмурилась и подумала, что сейчас наступит конец.
Но прошла минута. Две. Три. А конец всё не наступал.
Эль осторожно приоткрыла один глаз.
Какой-то высокий черноволосый человек отбивался от пяти волков сразу. Они падали один за другим, не успев даже подойти к человеку на расстояние вытянутой руки. Наконец, последний, девятый волк пал.
Человек повернулся к эль. Она онемела.
Это был тот самый мужчина, которого она видела много лет назад в той богатой комнате. Та же борода, заплетённая в косу, те же рыже-карие глаза…
- Эй, ну что такое? Не рада видеть дедушку? – человек усмехнулся.
- Как ты…как ты справился с этими волками?!
- Как-как… вот этим, как видишь, - он слегка подбросил окровавленную саблю в воздух, - Хотя, будь я в истинном обличьи, я бы им ещё не такого жару задал… А тебе лучше убираться из этого мира, если не хочешь встречаться с вот такими, как ты говоришь, «волками» каждый день. Видишь стигмы на лапах? – человек пнул ногой одного из зверей, - это не волки. Это перевёртыши. Причём не самые лучшие образцы, иначе бы я не болтал тут с тобой, а почевал с миром. Так что мой тебе старческий совет – беги отсюда, Веррим всерьёз решила тебя убить.
- Веррим? Моя бабушка?
- Да-да, она самая. Давай-ка сматывайся отсюда по-быстрому, - в своей манере говорить и своей манере держаться человек вовсе не казался стариком. Да и выглядел лет на тридцать.
- Но как? Я не умею путешествовать между мирами…
- Ты же ведьма!
- Я никогда не была ведьмой и, видимо, никогда не буду… И демоном я никогда не была. Вообще не понимаю, зачем мне страдать за ошибки моих родственников, - Эль злобно сверкнула глазами.
- Эх, молодёжь… - человек понимающе хмыкнул, - Не знаю, точно, где ты окажешься… Ну уж точно вдали отсюда. Ещё увидимся. Лови! – с кончиков пальцев человека сорвался светящийся шар. Эль протянула руку ему навстречу…
damascus, ох... я, пока читала, прямло прикипела к моинтору, даже требовательно орущий телефон не взяла.... здорово=) я в последнее время полюбила все такое... безнадежное, что ли. Главное, лопять концовка интригует, и невлоьно начинаю сама додумывать, что там произошло дальше.. уже полстраницы надумала
только простои мою тупость, мать Эль сожгли из-за чумы или из-за того, что она была ведьмой?
Elzas, зачем о себе сходу плохо-то? по мелочи писательство и в ролевые игры игрательство у меня случилось примерно в твоём возрасте, так что сама знаешь, как бывает: пишешь на эмоциях, иногда сбивчиво получается... зато полное погружение в атмосферу))
мать Эль сожгли потому как порешили, что чума началась из-за неё(то есть она, ведьма, испортила деревню).
если хочешь, можешь написать продолжение. с твоей фантазией - будет здорово, я думаю.
damascus, да просто.ю я уже привыкла, что меня называют "умной дурой". поэтмоу так %)
теперь понятно.) я попробую написать дальше, если получится - выложу сюда. спасибо за разрешение=)
10:44 (знаю, длинновато, но если прочтете, буду крайне благодарна)
Крик.
Ты сразу же открыл глаза, в ужасе убирая уже образовавшиеся капельки холодного пота на лбу. Всего лишь сон. Очередной кошмар. В голове абсолютно пусто, недавно вставшее солнце холодно, с презрением наблюдало за тобой через окно лоджии.
Крик.
Крик, пронзающий тебя насквозь, пронзающий каждую частичку твоего тело, словно острая игла. Абсолютно точно - крик твоего ребенка. Дочери. Секунду ты сидишь на кровати не в силах пошевелиться, но как только слышишь грохот упавшей вазы с первого этажа, вскакиваешь словно ужаленный. Ты еще не веришь в происходящее, сердце твое бьется где-то на уровне живота; слух, зрение, обоняние - все обострилось. Кажется, что ты улавливаешь даже звук моющейся посуды в соседнем квартале.
Ты сглотнул слюну, и она прошла по глотке ледяным комком. Твое воображение рисует самые немыслимые картины. И вот, наконец, ноги отрываются от темно-серого паркета, и ты бежишь, летишь вниз по лестнице, и каждый шаг отдается стуком в твоем воспаленном мозгу.
Шепот. Умоляющий громкий шепот жены слышится из гостиной. Ты влетаешь туда и сразу же останавливаешься не в силах пошевелиться. Да что там, даже не в силах моргнуть. Около нового кожаного дивана, который обошелся тебе в круглую сумму, стоит высокий парень в потрепанной темной одежде и черной маске. Глаза в прорезях ярко-голубые, они со страхом и решимостью смотрят прямо на тебя, пожирая твою уверенность в сегодняшнем дне. В голове пролетает мысль, что именно взгляд этих удивительно ярких глаз пригвоздил тебя к полу. Рядом с первым мужчиной стоит почти точная его копия - парень немного пониже ростом, в такой же мешковатой грязной одежде. И тут ты чувствуешь, как все твое нутро обволакивает вязкая, холодная, едкая паника, нарастающая с каждой секундой. У высокого в руках блестящий кинжал, находящийся около сонной артерии твоей дочери. Джейн. Она испугана, кажется сейчас потеряет сознание, глаза выпучены. Низкий роется одной рукой в верхнем отделении шкафчика, второй держит небольшой пистолет, направленный в сторону головы жены. Дуло спряталось в длинных растрепанных черных волосах. "Грабители? Маньяки?" - в голове друг друга сменяют абсолютно разные предположения.
- 3 миллиона. Через час. Сюда. Опаздаешь, сообщишь полиции или не привезешь - они умрут первыми.
Низкий мужчина снял пистолет с предохранителя.
***
Ты едешь в небольшом синем форде жены (твоя машина в ремонте), а твои мысли тем временем бегают в голове словно дети, услышавшие сигнал тревоги. Они сталкиваются, плачут, кричат, и ты не можешь зацепить даже одного из них, чтобы успокоить.
Ты заглядываешь в зеркало заднего вида и замечаешь щетину на лице - на бритье не было времени.
Самые дорогие тебе люди сейчас находятся на волоске от смерти.
И все из-за твоей идиотской работы.
Когда ты быстрыми шагами входишь в банк, никто не замечает в твоем поведении ничего необычного. С тобой здороваются другие служащие, обворожительная Элла уже начинает строить глазки. Ни администратор, ни эта тупая кукла не подозревают что произошло сегодня утром в твоем доме. Да их это и не интересует.
- 3 миллиона наличными, - невозмутимо произнес ты, пытаясь держаться как всегда. Все внутри тебя кричало, молило о помощи. Как люди могут быть настолько слепыми к чужим переживаниям?! Голос девушки в форме банка был настолько спокойным, что тебе непременно захотелось выкинуть ее из-за компьютера:
- Подождите минуту, мистер Дей.
***
Ты стоишь в пробке. До твоего дома каких-то пять минут езды, в машине стоит абсолютная тишина, которую, кажется, можно пощупать. В воздухе витает легкий, едва ощутимый аромат духов твоей жены. Ты подарил их ей на прошлой неделе - в честь годовщины свадьбы. К реальности тебя привел громкий гудок грузовика, застрявшего прямо за соседней машиной. Единственный твой собеседник - черный кейс - молча наблюдает за тобой с соседнего сидения.
***
Ты повернул ключи в дверном замке. Прежде чем толкнуть дверь от себя, в твоей голове проносится еще с десяток мыслей насчет того, что грабители могли сделать с твоей семьей во время пока тебя не было. "Почему я?" - спрашиваешь ты себя, задев ногой бежевый коврик около двери. "А почему бы не ты?" – отвечает внутренний голос.
Слава Богу, в гостиной все было практически так же, как и полчаса назад. Осколки дорогой китайской вазы разлетелись по белому ковролину, словно осколки льда по снегу. Окна плотно зашторены. Мари и Джейн - связанные на разных креслах, а два сообщника сидят на диване и следят за каждым их движением. Как только они замечают тебя, то сразу же оживают и вскакивают.
Ты - бледный, жадно смотрящий на дочь и жену, кладешь кейс на ковролин и отходишь на три шага назад.
По щекам дочери катятся крупные, блестящие слезы.
Грабители проверяют наличие денег, закрывают кейс.
Твой взгляд случайно падает на телефон, лежащий на тумбочке около лестницы. Обрезанный провод висит, чуть касаясь пола.
Высокий хватает кейс, выскакивает на улицу. Низкий подбегает к тебе, приставляет пистолет прямо к середине твоего лба:
- Ключи от машины.
Хриплый требовательный голос, показавшийся тебе знакомым, эхом пронесся по черепной коробке. Но ты уже не испытываешь страха. Ты не испытываешь ничего. Просто кладешь один-единственный ключ от форда в дрожащую потную руку с толстыми пальцами.
- Полицию не вызывать.
Второй грабитель скрылся, дверь хлопнула.
Секунду, а может две, ты просто стоишь и смотришь на своих родных. Наконец понимаешь, что опасность миновала и бежишь развязывать жену.
Защипало в уголках глаз, ты нервно сглотнул. На запястьях Мари виднелись красные полоски, оставшиеся от крепко затянутых веревок. Почувствовав на своей шее ее тонкие руки, ты обнимаешь ее так как не обнимал никогда. На ее ясных глазах нет и намека на слезы, кажется, она в глубоком шоке.
Развязанная дочь сразу же кинулась к матери.
Ты обнял их обеих. Теперь в уголках глаз щипало сильнее, в горле собрался неприятный ком.
Вы сидите на белом ковролине, перепачканные только что ушедшим ужасом. По твоей щеке скользнула слеза, сразу же спрятавшаяся в волосах дочери, словно боясь быть замеченной.
10:44
Обычное будничное утро приближалось к полудню.
Стояла абсолютная тишина.
Аня заплатила за проезд и села у окна. Дорога занимала ровно час, и заняться было просто нечем. Очень хотелось открыть книжку, но ее мама всегда была против чтения в автобусе, говоря, что это портит зрение.
Анна ездила в гости к бабушке, которая живет в поселке Октябрьске. У девушки редко выдавалась свободная минутка, чтобы навестить ее. Странное дело, вроде не так уж и далеко она жила (что такое – час езды?), но времени катастрофически не хватало. Вот и сейчас Аня только и успела, что выпить чаю и поговорить чуток, а уже пора ехать домой.
За окном тянулся унылый пейзаж маленького поселка. Октябрьск можно поделить на две части – частный сектор, состоящий из маленьких одноэтажных домиков, и несколько многоэтажек. Хотя сложно называть многоэтажными дома, в большинстве из которых всего два этажа.
Аня посмотрела направо и в сотне метров от себя увидела дом, в котором провела первые восемь лет своей жизни. Мысленно девушка вернулась в маленькую однокомнатную квартиру на пятом этаже. Вспомнила, как сидела на широком подоконнике в кухне и смотрела на протекающую невдалеке Волгу. Все это было вроде бы недавно, но уже прошло десять лет, как ее семья переехала в город. Знакомый пейзаж навевал нежно хранимые воспоминания детства. Вон там находится песочница, в которой Аня с подружками лепили куличики, рядышком – карусель, на которой ее кружил брат, там же – качели, на которых с такой легкостью девочка делала полусолнце.
Вспомнила Аня и свою тетю Аду, которая жила в том же доме. Она часто сидела на лавочке во дворе и всегда угощала девочку чем-то вкусным. Ее муж, дядя Игорь, был шутником и балагуром. На третьем этаже жила тетя Нина, которая дарила маленькой Анечке книжки с картинками. В третьем подъезде жил любимец детворы Сан Саныч, очень похожий на персонажей Михаила Пуговкина. Он рассказывал смешные истории и придумывал забавные игры для детей.
А вот и школа, в которую два года ходила Аня. После занятий она шла к бабушке, где сидела до вечера, пока родители не возвращались с работы. Анечка весь день играла с дедушкой то в дурака, то в домино, то в шашки. Причем дедушка мухлевал во всех случаях, позднее рассказывая внучке, где и как он ее обхитрил. Маленькую Аню это очень злило.
Автобус повернул направо и в последний раз девушка увидела поселок. Ее мама очень любит песню Анжелики Варум «Городок», там есть фраза «Ах, как хочется вернуться, ах, как хочется ворваться в городок. На нашу улицу в три дома, где все просто и знакомо, на денек». Какая все-таки правильная песня. Сейчас Аня все на свете отдала, лишь бы на день, да хоть на пару часов вернуться в это беззаботное время, увидеть всех-всех здоровыми и счастливыми…
Тетя Ада умерла от рака восемь лет назад, как раз в Рождество. Спустя пару месяцев ушел в мир иной дядя Игорь. Ане было всего десять, что такое смерть для ребенка? Но до сих пор девушка чувствовала вину за то, что тогда не проронила ни слезинки и даже не расстроилась. Спустя год умерла тетя Нина. Сан Санычу несколько лет назад из-за диабета пришлось ампутировать ногу.
Ровно год назад после тяжелой болезни скончался дедушка. И тут уже ничем нельзя оправдать тот факт, что Аня не навещала его в последние месяцы жизни. Она просто не могла видеть его, ослабшего, испытывающего страшные боли. Она проявила малодушие, за которое никогда себя не простит. Она просила у него прощения, стоя у гроба, но знала, что все тщетно. Она проклинала себя за трусость, но ничего изменить уже было нельзя.
Почему нельзя вернуться в прошлое, чтобы сказать всем, как сильно она их любит, как они дороги ей? Почему? Почему все, кого она знала и любила стали старенькими и немощными? Почему ее милая бабушка, еще пару лет назад бодро катающаяся на велосипеде, теперь с трудом ходит и плохо видит?
Внезапно Аня поняла, что автобус уже едет по городу. За окном мелькали многоэтажки, новые, крепкие, совсем не похожие на старые домики поселка. Девушка почувствовала, что плохое настроение ушло, оно осталось там, на узеньких улицах Октябрьска. Аня улыбнулась и направилась к выходу…
«…Лишь во сне приходят лица, не узнать и половины, ярок свет...»
Одинокая звездочка скатилась с теплого сиреневого ночного неба. В листьях кипариса тихонько напевал ветер. Теплый, мягкий ветерок ерошил бархатную черную траву.…С листьев гигантской пальмы собиралась, переливаясь теплым золотом, ночная роса. В этой лощине как всегда уютно и грустно, здесь время течет медленнее, и можно не торопясь погрустить. Он сидел на замшелом камне, в тени пальмы, и невидящим взглядом следил, как капли росы стекая в прозрачную, зеркальную воду, оставляют после себя мерцающие пятна золотистого утра.
Тень от кипариса вдруг шевельнулась…непроглядно черная, такая непохожая на теплые бархатные тени от предметов. Неясная фигура, точнее ее неясная тень отделилась от тени кипариса и вальяжно разлеглась на воде, закрыв собой, золотистые искорки росы, новые капли вязли в ней.
- Опять улетела…- словно бы сам с собой заговорил человек – Она как синяя птица, только махнет перед носом крылом, оставит в душе лазурный след…и улетит
- А ты попробуй, поймай… - раздался голос из-под воды, тень с легким плеском соскользнула под воду, и озеро озарилось небесно-синим мягким светом, искорки-капли взмыли в небо, рассыпаясь все дальше и дальше, пробуждая ворчливое, седое от облаков, небо к рассвету…
Комната молодых писателей
Эмоции, которые невозможно выразить словами. Браво! 
Линейный вид
