Автор тупо писал, что ему хотелось написать, и, поскольку эта история весьма мало связана с предыдущими, да и важных для раскрытия сюжета событий в ней не происходит, автор решил - не буду я называть её серией. Пусть пойдет, как "лирическое отступление". Странноватая вышла история... Ну да, читайте сами.
Прослушать саундтрек
Точка выхода
- Слушай, - капризно надув губы, бурчала Нуна, спрятав голову под рукой Санни,- почему мы никуда не выходим?
- Ну, наверное, потому, что оба скрываемся, - на этот раз Санни блистательно сыграл роль Капитана Очевидность.
- А я все равно хочу куда-нибудь сходить вдвоем, - настойчиво бормотала Нуна, - мне скучно валяться в постели целыми вечерами.
Парень спрыгнул с кровати и легко приземлился на ноги.
- Одевайся, и пошли.
- Что?
- Одевайся, и идем развлекаться.
- И куда ж ты меня поведешь?
- В притон байкеров.
- А?!
- Куда я тебя еще могу отвести? Мы ж с тобой подпольщики, вот и будем тусить с другими отщепенцами.
- Ты меня на «слабо» ловишь? Думаешь, я испугаюсь? Пошли в притон!
- Так ты согласна провести вечер в баре с бешенными моторщиками?
- А ты думал, нет?!
- Так выходим, в чем проблема? Или тебе опять нужно три часа, чтобы накраситься?
- Три часа? - возмутилась Нуна, - да я соберусь быстрее тебя!
- Ой, да неужели!
- Засекай время!
-Засе-ек,- Санни постучал по циферблату своих часов пальцем и вышел.
Пошло полчаса, прежде чем он снова постучался в эту дверь.
- Заходи, открыто! - крикнула женщина, прихорашиваясь перед зеркалом, и повернулась к нему:
- Ну как? Оцени.
Санни посмотрел, цокнул языком.
-Класс! Только кой-чего не хватает.
-Чего же?
- Цепи.
- Какой цепи? – переспросила Нуна.
- Такой цепи! Одни конец – тебе на шею, другой – мне в руку... Хотя, знаешь, - Санни обошел вокруг неё, в раздумьи потирая рукой подбородок, - в таком виде тебя вместе с рукой оттяпают.
- Переодеваться не буду, - предупредила женщина, понимая, к чему он клонит.
-Тоже решила меня на «слабо» взять? А я не поведусь! Не переодевайся, иди так.
Нуна растерянно повела плечами: она ожидала совсем другой реакции.
- Ну, - спросил Санни, распахивая перед ней дверь, - мы идем или нет?
- Подожди, сумку возьму!…
… - Ты не переживай, - говорил Санни, провожая её вниз по темной улице, - обстановочка – хоть глаз выколи, зато всегда свежее пиво и клевая музыка. Меня только одно смущает…
- Что?
- Байкеры – парни простые, очень простые, - сказал Санни и слегка скосил глаза, намекая, - твои голые сиськи для них – как для собаки бифштекс. Ты там поменьше глазками стреляй, если, конечно, не планируешь закончить вечер групповушкой.
- Слушай, не учи меня, как обращаться с мальчишками! – возмутилась Нуна.
- Да ладно, мое дело - предупредить…
… Нуна действительно произвела фурор: в ход пошел и негромкий свист, и сальные взгляды, и одобрительные комплименты. Санни, не обращая на это никакого внимания, бережно провел Нуну к бару.
- Два пива, командир.
- Ну? – спросила Нуна, изящным движением усаживаясь на высокий барный стул, - никто не клеится? А ты боялся…
- Ну, как тебе сказать, - Санни задумчиво барабанил пальцами по барной стойке, - все не так плохо, как я думал, все еще хуже.
- Никто на меня даже не посмотрел!
- Дорогая моя, - улыбнулся Санни, - уж поверь мне, они все посмотрели, и все заметили твои, хм… - он нарисовал руками в воздухе две характерные окружности, - … синие глаза. Многие, как ты могла заметить, быстренько зашли в тыл – проверить, как ты выглядишь с той стороны, и нашли, что и сзади ты ничего так. Соответственно, - продолжил он, - восемьдесят процентов мужиков в этой комнате сейчас люто мечтает, чтобы я поскорее утонул в сортире, и где-то процентов тридцать из них готовы утопить меня сами. Расклад не очень, хотя тебе, наверное, приятно.
- Ты шутишь! – протянула Нуна, - я ничего такого не заметила.
-Ты – женщина, - Санни слегка пожал плечами, - где тебе заметить, у вас эти процессы иначе происходят… Сколько времени тебе понадобилось, чтобы положить на меня глаз?
Она честно задумалась, вспоминая.
- Две минуты примерно.
- Вот, - слегка приподняв брови, невозмутимо проговорил парень, - раздели это время на три, и узнаешь, сколько мне понадобилось, чтобы заметить тебя. Понятно теперь?
Нуна раздраженно фыркнула и потянулась, чтобы достать из сумочки сигарету. Тут же перед её носом появилась чья-то услужливая мускулистая рука, и щелкнула зажигалкой.
-Видишь, - не теряя спокойствия, сказал её спутник, - о чем я и говорил… Милая, ты подкурила?
Нуна кивнула, прикусывая дымящуюся сигарету.
- Слышь, зажигалкин, ты нам больше не нужен.
- Эй! Я не с тобой разговариваю! – возмутился Зажигалкин и выжидательно посмотрел на Нуну.
Та затянулась и блеснула подкурившему лучезарной улыбкой.
- Спасибо, - вежливо поблагодарила она, - если нам еще понадобится огонек, мы вас позовем.
Парень недовольно поморщился и отошел.
Санни тяжко вздохнул и грустно опустил голову на сложенные домиком руки.
- Милая моя, - неожиданно печально сказал он, - я понимаю, это все тоже на «слабо»… Может, не будем затягивать? Давай найдем самого мощного, ты ему подмигнешь, а я набью морду. Думаешь, мне трудно? Неа, не трудно. Он меня, конечно, растопчет, но это ничего, лишь бы тебе было весело!
Женщина от неожиданности чуть язык не проглотила.
-Эй, - бармен, все это время протиравший бокалы, оторвавшись от своего дела, потрепал паренька по плечу, - эй, приятель!
- Что тебе?
- Дай руку, чувак… - попросил бармен и от души добавил, - Я тя уважаю!
Санни, тихо смеясь, пожал протянутую руку, влажную от мокрых салфеток. Его подружка тоже прыснула со смеху.
-Что ты?
-Да нет, ничего, - но чем дальше Нуна думала о том, что большинство вот этих парней, которые пускают слюнки при виде её попки, годятся ей в сыновья, а то и во внуки, тем смешнее ей становилось, и настал момент, когда она не смогла сдерживать себя и залилась безудержным хохотом.
-Хохотушка, - ласково улыбнулся ей юноша, - ты пей пиво-то. Давай, за тебя!
- За меня? – она, лукаво улыбнувшись, отхлебнула из огромной пивной кружки, - я же злюка.
-Злюка, злюка, - согласился Санни и легко пощекотал её кончиками пальцев по щеке, - зато какая роскошная злюка! – тут он наклонился поближе, и прошептал ей на ухо: - я горжусь, что у меня такая красивая женщина.
Нуна довольно улыбнулась.
- Больше не будем брать друг друга «на слабо», ладно? – прошептала она ему на ухо в ответ, - давай просто отдыхать...
… - Чёёёрт, - расслабленно хохотал Санни сорок минут спустя, - рок-н-ролл навсегда… Как же хорошо! Я сто лет не танцевал! Я тысячу лет не напивался!
- А што так? – не совсем твердым языком спросила такая же нетрезвая Нуна, - молодость же проходит…
-Хех! - саркастически усмехнулся Санни, - молодость для меня закончилась лет в шестнадцать. С тех пор я живу, как взрослый…
Пьяненькая инопланетянка минуту смотрела на него с жалостью, не зная, что сказать.
- Слу-шай, - спросила она, наклоняясь так низко, что почти ударилась лбом об его лоб, - а почему я тебя так редко вижу?
Санни, бледный, осунувшийся, только пожал плечами и потер рукой подбородок с трёхдневной щетиной.
- Видишь, даже побриться времени нет.
- Много работы?
Он кивнул, прихлебывая из кружки:
- И это тоже. А вообще, я сейчас вплотную занялся одним дельцем.
- А, - сказала Нуна, делая вид, что ей это очень интересно, - перспективное дельце?
- Очень, - нехорошо улыбнувшись, пробормотал Санни, - важное для меня, - и, подумав, добавил с особой интонацией, -
Убийственное дельце.
Нуна недоуменно захлопала глазами, и хотела было расспросить его поподробнее, но им помешали.
- У-ти, какая гладкая, - кто-то с заметным удовольствием погладил её по спине.
Нуна хладнокровно обернулась и посмотрела на гладившего её питекантропа. Пьяноватый детина в кожаной куртке рассматривал её с любопытством и, можно сказать, восхищением.
-Ка-кая шмара, - сказал он, как будто она этого слышать не могла. Нуна уже открыла рот, чтобы достойно ответить, но Санни её опередил.
- Дорогая, у тебя на спине клоп, - ровным голосом проговорил он, - дай прихлопну, а то еще завоняет.
И совершенно бесстрастным движением сбросил руку здоровяка.
-Не понял, - лупя глазками, глуповато сказал тот, - а это что за хлюпик?
Санни, помедлив, поднялся. Обидчик был на две головы его выше и примерно раза в три шире, поэтому Нуна с трудом подавила в себе чисто женское желание схватить своего паренька за рукав и сказать: «не надо!» Она знала, что это все равно не поможет.
- Ну че, мужик, не сиделось тебе? – и, отработанным приемом ударил приставалу коротким хуком в челюсть. Громила хрюкнул, покачнулся и медленно осел на пол.
Какие-то парни в кожанках, подхватив опрокинутого под белы руки, осторожно усадили на табурет.
- Эй, парень, ты чего? – окликнули они Санни.
- Приставал к его девушке, - сообщил из-за стойки бармен. Ребятки переглянулись и больше вопросов не задавали.
Санни перевел дух и снова подсел к Нуне.
- Пойдем отсюда? – негромко предложил он, - что-то мне здесь уже не очень.
- Думаешь, у него тут есть друзья?
- Даже если есть, они не вмешаются. Точно так же, если бы ты пришла с ним, я пристал к тебе, и он снес бы мне черепушку – никто бы и слова не сказал. Чужая девчонка есть чужая девчонка, с кем пришла, с тем и уйдет.
-Тогда зачем ты пугал меня групповушкой?
-А «на слабо»! Мы же друг перед другом выеживались.
Нуна еле сдержалась, чтобы снова не захихикать, и оба без лишней спешки покинули бар.
… -Что-то ты сквасилась. Все переживаешь? Брось, драки в баре такой же ритуал, как чтение воскресных газет. Сходить в бар и не схлопотать по морде – все равно, что прийти на день Рождения и не получить кусок торта.
Нуна скосила глаза: Санни шел рядом нетвердой походкой, сжимая открытую бутылку в руках и шатался, как пьяный. Хотя почему «как»?
- В следующий раз пойдем в кабачок на тринадцатой улице, - предложил он, - безо всяких «слабо», ладно? Там веселее, хотя музычка не такая брутальная. Подожди… - и он, как-то странно согнувшись, быстро свернул за угол.
- Санни!
-Все нормально, я сейчас – сдавленным голосом ответили ей. После этого за стеной раздались какие-то сдавленные хрипящие звуки.
Нуна ждала возвращения приятеля, с беспокойством переминаясь с ноги на ногу. Санни вернулся бледный, даже белоснежный, как полотно, хмурый, вытирая рот носовым платком.
- Что случилось?
- Да ничего. Нельзя мне пить, алкоголь для меня как отрава.
-Зачем тогда ты пил? – он пожал плечами.
Нуна с тревожным интересом огляделась по сторонам.
- Куда это мы забрели?
- Что? - Санни посмотрел на неё таким отрешенным взглядом, будто видел и её, и это место впервые, будто только что прилетел откуда-то издалека, - это железнодорожные пути, я часто сюда хожу… Ты, кстати, поглядывай по сторонам, тут обычно бомжи пасутся, греются. Они, конечно, как нас увидели, разбежались – они всех шугаются, но мало ли… Если увидишь кого, сразу кричи.
- Ох, ты, - изумилась Нуна, машинально опустила глаза и посмотрела себе под ноги, на серую с пятнышками щербатую щебенку, - не думала, что ты любишь такие места.
- А ты подумай, - иронично предложил парень, - что я, чистоплюй, что ли, ножки запачкать боюсь?
- Нет, просто это как-то … не сочетается с тобой. Ты – и грязь, ты – и отребье… Не подходит это к тебе.
-Женщины, - саркастически прокомментировал Санни, - всегда так, вечно вы видите своих ухарей принцами на белых конях. С чего ты решила, что я чище этих людей? Может, они перед миром виноваты меньше, чем я.
Нуна упрямо мотнула головой, отрицая такую вероятность, но вслух ничего говорить не стала.
- Вообще презирать людей, какими бы они ни были, неправильно, - закончил свою мысль юноша, - но я сюда не на бродяг поглядеть прихожу. Мне нравится смотреть на поезда.
- Черт, я тоже люблю, - радостно подхватила Нуна, - глупо, наверное? Люблю глазеть на людей, которые смотрят на тебя из окон вагонов, и думать, что есть места, куда хорошо бы поехать - а вагоны летят, лица мелькают …
-Это все, конечно, хорошо, - улыбнувшись, перебил её Санни, - только здесь ты пассажиров вряд ли увидишь. По этим путям гонят только товарняк.
-Так неинтересно, - разочарованно пробубнила Нуна.
- Неинтересно? – парень чуть скосил глаза, поглядел на неё удивленно, - а ты когда-нибудь стояла рядом с составом, проходящим на полной скорости? Ты знаешь, как это? Когда эта махина пролетает в шаге от тебя, ревет, и, кажется, сейчас затянет тебя под колеса, даже если ты отбежал от неё метров на пять? Ты знаешь, как жутко, как приятно соприкасаться с этой бешеной энергией? Да я после такого сам чувствую себя электропоездом!
Нуна тихонько прыснула.
-Ну, все, ухихикалась, - пробурчал Санни, - а если постоять на мосту… Хотя нет, на мост я тебя не поведу, испугаешься.
-Испугаюсь? – возмутилась женщина, - да я никогда ничего не боялась! Пошли на мост!
-Завела-ась, - насмешливо протянул парень, но упорствовать не стал, сказал покладисто: - хочешь на мост – поднимемся. Только если голова закружится, хватайся за меня.
- Я столько выпила, и голова у меня не кружится, а тут, блин, должна закружиться, - по инерции продолжала бурчать Нуна, слегка нетвердой походкой поднимаясь по ступенькам, - почему ты не пошел первым?
- Правило такое - дамы вперед, - слегка осипшим на ветру голосом напомнил её спутник, - если навернешься - упадешь прямо на меня.
- Я не собираюсь падать!
- Упадешь, конечно! Ты наступаешь на ступеньку только кончиком туфли, поэтому обязательно опрокине…
- Ай-йййй!
-Видишь, - флегматично пробормотал Санни, подхватывая её под руки и осторожно возвращая в вертикальное положение, - будь осторожнее.
- Это все ветер!
- Да Нуна же!..
…- И что здесь страшного? - спросила она, дойдя до самой середины моста и остановившись, - просто вид на вокзал.
Санни помедлил с ответом, подошел к самому краю, перегнулся через перила:
- Да нет, это не страшно, только, как бы это сказать – жутковато, что ли… Ты встань, как я.
Нуна приблизилась, изловчившись, чмокнула его в обветренную щеку и встала рядом в такой же позе.
-А дальше что делать?
-Закрой глаза, да, вот, так… Подожди, пока я досчитаю до десяти, и открывай.
И женщина послушно зажмурилась, слушая, как любимые губы негромко считают: «Один, два, три, четыре, пять…»
- Десять. Можешь открывать.
Нуна осторожно открыла глаза.
- Теперь медленно поднимай глазки вверх…
Она послушала и осторожно, неторопливо начала поднимать глаза к небу, постепенно запрокидывая голову назад, не понимая, что должно случиться.
- Медленнее, медленнее, не торопись… Все! Замри и смотри.
Нуна боязливо распахнула глаза и увидела небо. Темное, по-зимнему низкое южное небо, все равно непохожее на плоское небо Севера, нависающее над ней, словно купол. И звезды, звезды, звезды, яркие, красивые, как ни в одно другое время года. Интересно, кто придумал, что звезды теплые? Что они нам подмигивают, шепчут что-то? Что им не все равно?
Наша инопланетянка твердо знала: звезды холодные. Они окружали её со всех сторон, повисали над ней гроздьями – не враги, не помощники, просто наблюдатели. Она почувствовала себя неуютно, непривычно, как будто только что увидела открывшиеся в небе миллиарды глаз, и ощутила, как существа из других миров наблюдают за ней через эти глазницы – за ней, маленькой, ничтожной козявкой.
Нуна вздрогнула; её скрутил изнутри колючий холодок - то был ужас, граничащий с восторгом. Она внутренне заметалась, не понимая, куда скрыться, куда отвести глаза – везде было слишком много свободного пространства, слишком много синего неба, слишком много морозного воздуха и сверкающих звезд, и не было тех привычных контуров вроде высоких деревьев или высотных зданий, за которые привычно цепляется человеческий глаз, чтобы отграничить свой персональный мирок от неуютного внешнего мира.
Если Санни хотел показать ей, что мир на самом деле безграничен, он правильно выбрал место.
- Санни…
-Тсс! Мне важно знать – ты тоже
это почувствуешь?
Нуна не успела ответить; она действительно что-то ощутила – это было похоже на точечный, болезненный укол иголочкой в темя. Холодок, поселившийся внутри, заставил её вздрогнуть, и, чтобы удержаться на месте, она судорожно вцепилась в обжигающе холодные стальные перила. Оба одновременно почувствовали головокружение – опасное головокружение существ, которые знают, как это - летать, и только в силу обстоятельств ходят по земле. Головокружение, которое тянет не вниз, а вверх. Нуна даже могла бы поклясться, что её пятки сами собой оторвались от земли.
Раз рожденный ползать летать не может, то, значит, и рожденному парить в воздухе не так-то просто принудить себя ступать по земле…
Странное такое головокружение, состояние, близкое к обмороку, когда тело больше не слушается тебя, когда оно подчиняется чему-то другому, какой-то бессознательной силе внутри тебя, и тебе все равно, что с ним происходит.
Смотри, как много вокруг места для полета. Неужели тебе не хочется?...
Ты ведь понимаешь, как приятно парить в прохладном воздухе и чувствовать себя свободным от всего. Почему же ты не оторвешься от земли?
Лети.
Я небо, я зову тебя.
Смотри, какой чистый, прозрачный воздух… Неужели та грязь, по которой ты ходишь, лучше меня?
Смотри, какие яркие звезды… Ты хочешь прикоснуться к ним рукой. Хочешь увидеть их вблизи.
Что притягивает тебя к земле, свободный дух? Что тебя удерживает? Почему ты не хочешь освободиться от древних оков?
Лети. Лети. Ле-ти…
…Женщина громко, протяжно вскрикнула, царапая ногтями ржавчину, пытаясь воспротивиться силе, которая против воли толкала её вверх.
- Эй! – громко крикнул Санни, хватая её за руку, - пошли отсюда! Шнелле, шнелле! – и рывком притянул её к себе, так резко, что та по инерции пробежала несколько шагов, поскальзываясь на каблуках. Он молча волочил её за собой вниз по ступенькам, так же крепко сжимая за запястье - Нуна не сопротивлялась, шла за ним безвольно, покорно, как потерянная.
На последней ступеньке он замедлил шаг, притянул её к себе и обнял.
-Ну что ты, перепугалась? Не надо было тебе этого делать. Одно хорошо…
- Что?
-Теперь я точно знаю, что у нас с тобой общего.
- Санни, - Нуна растерянно посмотрела ему в глаза, - что это было?
Он помолчал, раздумывая, как ответить.
-Я называю это
точкой выхода.
-Как?
- Точка выхода, - повторил юноша, - люди часто чувствуют такое, когда забираются на крыши, на столбы, на обрывы, на вершины гор – в высокие места. Конечно, если люди на это настроены душой… А бывают такие счастливчики, как я, которые чувствуют это почти все время, как я.
- Как это?!
-Ну, у тебя один раз земля из-под пяток ушла, а у меня такое постоянно. Когда иду по улице, когда сижу в кино, когда нагибаюсь к шкафу, чтобы достать папки…
-Слушай, - перебила его женщина, - скажи честно: ты - инопланетянин?
-Нет, Нуна, - со всей возможной честностью ответил Санни, - я родился на Земле.
- Значит, ты – земной инопланетянин, - сделала вывод женщина.
Парень, не сдержавшись, покатился со смеху…
…- Зачем ты снова пьёшь?
- Все пьют.
- Но тебе-то это не помогает.
- Ага, меня вывернет потом, но сейчас мне станет легче. Я просто не знаю другого способа быстро расслабиться.
-Совсем-совсем?
-Ну, - Санни окинул её озорным взглядом, - знаю еще один, но этим мы здесь заниматься не будем.
- А что так?
- Да вот не хочу расцарапать попу щебенкой.
Нуна хихикнула и неосознанным материнским движением потянулась погладить его по затылку.
-У тебя были такие красивые волосы, - посетовала она, - жалко было стричь?
-Жалко - не то слово! Знаешь, как я своей гривой гордился!
- И долго ты её отращивал?
- Да месяца три.
- Три месяца? - удивленно вскрикнула Нуна, - всего? Ну, так ты скоро снова обрастешь!
- Нет, Нуна, - грустновато вздохнул Санни, машинально проводя рукой по затылку, и по старой памяти пытаясь собрать отсутствующие волосы в «хвост», - теперь, чтобы отрастить такие же, придется года два не стричься. Раньше-то волосы у меня на электричестве росли…
- На электричестве?
- Знаешь, когда тебя каждый день долбят электричеством, это очень больно, - терпеливо объяснил парень, - зато волосы растут сами собой, так и прут, и волос лезет густой, шелковистый, как у персидского кота. Это, пожалуй, единственное достоинство электричества… Понимаешь?
-Все, кроме одного: зачем тебя долбили током… Тебя лечили так, что ли?
-Нет, не лечили.
- Пытали? – боязливым шепотом спросила Нуна. Парень не расслышал, что она сказала, но догадался обо всем, глядя на её испуганное лицо.
Он промолчал, потом с детским удивлением взглянул на наполовину опустошенную пивную бутылку, которую до сих пор сжимал в руке, как бы вспоминая – откуда она здесь взялась? И в тот момент, когда юноша разглядывал светлые блики на коричневом бутылочном стекле, он сказал – как будто это была совершенно обыденная вещь, такая же, как бутылка и отражаемый ей свет:
- Они хотели, чтобы я сотворил им чудо.
Нуна застыла с открытым ртом:
- Э-э…
Санни слегка скосил глаз, посмотрел на неё, потом снова на бутылку. Поднял, поднес ко рту, отхлебнул.
- Ну и ты… что?
-Что – я?
- Ты показал им чудеса?
-Кане-е-шно, - нарочито протянул он, и столько яда было в одном простом слове, что Нуна вздрогнула, - скажи, я похож на чудодея?
- Да как-то не очень…
- Вот поэтому, наверное, ничего у них и не вышло.
Нуна поняла, что он может отвечать ей загадками до бесконечности.
- Скажи, - она слегка погладила его ладонью по плечу, - ты сердишься на то, что они сделали?
Санни громко фыркнул, отчего вокруг фонтаном разлетелись пивные брызги. Он не мог развести руками – руки были заняты – поэтому слегка приподнял, и тут же опустил плечи:
- Привык! Человек, он такая скотина – ко всему привыкает, даже к электрическому стулу: покричит, подергается, шары на лоб вылезут, и привыкнет.
И тут с нашей героиней что-то странное случилось: её как будто прорвало, из глаз потекли крупные, градом, слезы, и она не могла остановить их, как ни старалась. До того, как она познакомилась с Санни, она плакала три ли четыре раза в жизни. Теперь это случалось с ней так часто, как будто слезные железы проснулись и зажили своей жизнью, независимо от неё.
- Что такое? – спросил парень, - почему ты ревешь?
- Как они могли? Как они могли с тобой так? За что, зачем? – всхлипывая, повторяла она, - ты как муз… музыкальная шкатулка – никто не знает, откуда в тебе эта музыка, и что теперь, давить на тебя каблуком, ломать, разбирать на детальки? Да даже если тебя разобрать до шестеренок, никто все равно не поймет, откуда берется мелодия! Музыку не детальки делают, музыка – в тебе во всем, ты сам – эта музыка… Это… это даже не бесчеловечно, это самое страшное изуверство, какое только может быть!
Санни слушал эту бессвязную речь, озадаченно приподняв брови. Он своё отплакал еще семь лет назад.
- Все, все, успокойся, - усмехнулся он, когда поток гневных слов иссяк, и осторожно прижал её к себе, - да что ж ты все так близко к сердцу-то принимаешь? Переволновалась ты сегодня, вот что. Пошли-ка домой... А может, Нуна хочет прокатиться на свинке?
- Что? – поразилась та, и от изумления почти что перестала всхлипывать.
- Хрю-хрю! - Санни терпеливо подставил ей спину, - давай, забирайся. Ох, ни хрена ж себе! Ты что, сорок килограмм весишь?
- Пятьдесят, - поправила Нуна, вытирая ладошкой остатки слез, и подумав, добавила, - два.
- Пушиночка, - ухмыльнулся Санни, подхватывая её под коленки, - по-ехали!
- Покатай меня, большая черепаха! – шаловливо крикнула женщина, - йехууу!
- Уууу, - загудел парень, раскручиваясь, - держись!
Нуна, сидя у него на закорках, завизжала от восторга.
- А теперь быстрее!
- Меня сейчас вырвет! - громко прокричала она.
- Ничего! На меня не попадет! - так же громко крикнул он ей в ответ, и продолжил кружиться на месте. Нуна заливисто расхохоталась, крепко обнимая его за шею, и гулкое эхо повторило задорный женский смех, многократно отразив его от бетонных стен.
- Я люблю тебя!
Санни от неожиданности даже кружиться перестал.
-Знаешь, - ответил он, лукаво глядя на неё, - по пьяному делу не считается. Но, все равно – спасибо.
Нуна примолкла, прикусив язык.
- Ну что – в обратную сторону? – нетерпеливо спросил юноша, и, не дожидаясь ответа, начал раскручиваться в другую сторону. Нуна, зажмурившись, смеялась и тоненько визжала.
И в какой-то момент Санни, так же звонко смеясь, выкрикнул:
- К черту этот мир, если он нас не любит! Главное, что мы друг у друга есть!
… Страшно стоять на ветру, когда тебе двадцать лет и перед тобой открыт весь мир – чужой, неприветливый, неласковый мир. Страшно падать, когда знаешь, что никто тебя не подхватит. Но, если есть кто- то, кто тебя понимает и чувствует, это все уже не имеет никакого значения. Вселенная была сотворена не для миллиардов людей, а для двоих...
FNO [фантастика-детектив]
)
Если только по системе Станиславского. 
Я знаю, что там отнюдь не все так безупречно, как ты говоришь, хотя, конечно, за похвалу спасибо.
Твори еще!
или хоть раз испытать ощущение полета...
и скажу спасибо за мысли и чувства этой части))
Линейный вид
