Если кто-то вдруг спросит: «Не знаешь ли ты, кто устроил Апокалипсис?» - мне придется ответить: «Я». Да, это не только моя вина – нас было сорок человек, сорок молодых и дерзких ученых, решивших поиграть с законами природы. Но я боюсь даже думать о том, что случилось с остальными, поэтому остается предположить, что я – единственный, кто остался в живых, единственный, кто продолжает искупать свою вину. Сам себе жертва, сам себе палач.
Все случилось так быстро, что я даже не успел осознать, что происходит. Помню, как стрелки на приборах бешено закрутились – и даже мы, те, кто проектировал эту ядерную станцию, не поняли, отчего это случилось.
Помню, как замигала красная лампочка, как раздался противный звук сирены и все бросились к аварийному выходу. Я тоже побежал, но побежал в другую сторону – к главному реактору, туда, где началось возгорание. Мне важнее было не спасти себя, а понять, что творится с оборудованием. Но я не смог сделать ни того, ни другого…
Внутри реактора бушевал пожар, и вскоре он взорвался. Пламя вырвалось из-за негерметично закрытой двери, и первый, кто попался ему на пути, был я. Вспышка белого света обожгла мне глаза, и я ощутил ужасную боль, от которой потерял сознание и рухнул на пол.
Мне не повезло - я не умер. Но моя жизнь была кончена. До взрыва был молодым, полным сил тридцатичетырехлетним мужчиной, перспективным ученым, добившимся больших успехов в своем деле. После взрыва я стал никем.
Фамилия моего отца была Хэд, и моя мама, большая юмористка, решила назвать меня Робин – в честь легендарного разбойника, которого потом назвали Робином Гудом. Но после того, что случилось, меня правильнее будет называть Робин Анхэд. Робин-без-головы.[/font][/size]
Поскольку речь пойдет о человеке без лица, я решила на некоторое время вернуть ему лицо.
Мне было хорошо. Я снова вернулся в свои тридцать два. И был славный безветренный весенний денек, и чистое небо, насыщенно-голубое, как новая, только что купленная в супермаркете «Джобс» рубашка, и ясное апрельское солнышко, и крики малышни, гоняющей мяч во дворе. И я, тридцатидвухлетний, пришел в городской парк, чтобы проветриться.
скриншот в повседневной одежде
Я вернул свое состояние – бездумное и спокойное. Как же хорошо мне жилось! Хотя я считал, что моя жизнь тяжела. Наивный! Я еще не знал, что такое по-настоящему тяжелая жизнь.
Я был образован, добр, умен и чуток. Я верил в себя. Я не знал за собой никакой вины. У меня было треклятое чувство собственного достоинства и детская вера в ум и гуманность человечества – ведь я никогда не предавал, не спал на промерзшей земле, не наедался мясом бродячей собаки, не видел ужасов, от которых душа черствеет. Я спокойно засыпал по ночам.
скриншот в купальном костюме
Я думал, что моя работа очень важна, и был готов пахать до седьмого пота, лишь бы осуществить мечту. Мечту, погубившую мир.
Я снова стал собой – спящим в коконе. Слепым романтиком, ориентирующимся в мире на ощупь, делающем выводы о том, что этому миру нужно, на основании собственных иллюзий и вбитых когда-то в башку ложных принципов. И вот, когда я снова стал таким, я вздрогнул и проснулся.
- Что ты? – сонно спросила Пятница, которую я разбудил, неосторожно дрыгнув ногой.
И я в считанные секунды вспомнил, что у меня больше ничего нет. Прежний я умер. Мой мир лежит в руинах, и у меня даже тела не осталось. У меня больше нет ничего. Кроме неё.
- Спи, - попросил я. И она уснула. Кто знает, вдруг ей тоже приснился сон о нашей несбывшейся прекрасной жизни.
«Мне пришлось жить в такое странное время, когда жизнь мало-помалу перестала напоминать вечную войну или седьмой круг ада, и все надеялись, что вот-вот, еще немного, и мы заживем легко, привольно, без этой изматывающей душу тоски, без страха, без голода, без Смерти, вечно караулящей нас за углом. Все расслабились, как после долгой зимы, обрадовались и приготовились греться под первыми лучами солнышка – а март так и не настал. Это была лишь оттепель, иллюзия весны, но не сама весна. Нам казалось, что мы сможем жить полноценной жизнью – но это нам только казалось. Апокалипсис не прекращался. Возврата к нормальной жизни не было и быть не могло».
в повседневной одежде
Его дед был героем, его мать была героиней. А Джастас не был героем. Он был легким и светлым душой, как мать. Родись он в другое время и в другом месте, был бы всеми любим и счастлив. В другом месте. В другом времени. Не здесь и сейчас.
Но он жил здесь и сейчас.
"Иногда мне немного стыдно перед предками. Мне кажется, я куда слабее, чем они".
С самого начала его представляли другим, не таким, каким он был. Мать дала ему имя Джастас.
Красивое имя, сильное. Джастас, Юстас. "Справедливость". Игрек надеялась, что её сын вырастет гениальным, как Робин, сильным, как Рэм, или справедливым, как Ромул. Но мальчик не был похож ни на одного из них. Он родился, чтобы улыбаться – вот в чём была разница.
С самого детства он умудрялся сочетать несочетаемое.
Сын больной матери и мертвого отца, брат мертвых сестричек и братьев, он жил в доме, населенном призраками, среди могил – и при этом его веселый игривый смех согревал душу всех в доме.
Единственный мужчина в доме, глава семьи – и рубаха-парень, душа компании, который всегда найдет время и способ пошутить.
Душа компании и любимец женщин, он вел себя как плейбой – но на самом деле как одинокий человек, отталкивающий от себя женщин. В глубине души он просто не верил, что имеет хоть один шанс на любовь.
в купальном костюме
Мог ли ты знать, что судьба улыбнется тебе? А потом, когда ты поверишь в свое счастье – ударит так больно, как только может, причем дважды?
Многим он казался странным, непонятным, чужеродным. Когда все стонали от горя, он улыбался, как будто ему все нипочем. Люди не понимали этого. Для них его веселость казалась нелепой; он был как разряженный танцор, дающий представление среди развалин.
в вечернем наряде
Тебя не любят, ты одинок, тебе некому помочь, все тебя сторонятся. Тебе все еще хочется смеяться, Джастас?
"В детстве у меня была одна странная фантазия. Когда мне было грустно или страшно, я закрывал глаза и начинал представлять себя лебедем с серыми крыльями. Крылья расправляются за спиной, я поднимаюсь в воздух и лечу, лечу, парю всё выше и выше, а всё, что было там, внизу, становится все меньше и меньше, и я забываю, откуда я прилетел, и всё забываю, и просто лечу…
Возможно, этого я всегда и хотел – просто улететь отсюда".
Икс Анхед - от голода † Рэм Анхед - от болезни † Пятница Анхед - от старости (платина) † Робин Анхед - от старости (платина) † Тефнут Анхед - от страха † Сэм Анхед - от града † Шу Анхед - съеден коровой † Зет Анхед - от старости (платина)† Ромул Анхед - от старости (платина)† Карен Анхед - от удара током † Даймон Анхед - от падения огненных шаров † Виолетта Анхед - от падения огненных шаров † Альфонсо Анхед - от падения огненных шаров † Белинда Анхед - от падения огненных шаров † Джойс Анхед - от падения огненных шаров † Джастин Анхед - от падения огненных шаров † Адамант Анхед - от утопления † Берилл Анхед - от утопления † Даймонд Анхед - от утопления † Жади Анхед - от утопления † Эмералд Анхед - от утопления † Сизар Анхед- от падения раскладной кровати † Джаспер Анхед - от мух † Силия Анхед- от спутника † Руби Анхед - от голода † Саффире Анхед - от огня † Агата Анхед - от солнечного света † Игрек Анхед - от старости (платина) †
[/size][/font]
Апокалипсис - 5б.
Дополнительно:
Богатый жених/невеста - 1б.
Писатель - 1б.
Свободные призраки - 2б.
Семейная карьера - 1б.
Адрес: залитая розовым солнцем, вечно встающим над Рейном, в зелени трав и листьев Германия Генриха Гейне
Возраст: 30
Сообщений: 916
Предыстория и атмосфера чем-то напоминают "Сталкера" (в смысле, игру, а не книгу Стругацких). Постановочные скрины - о, как я люблю постановочные скрины Замечательные иллюстрации. Декорации случайно не из сетов по "Сайлент Хиллу"? Похоже. Сюжет такой... пробирающий до костей, очень захватывающий.
На этой неделе наша маленькая, но стойкая семья понесла первые потери. Сообщая вам об этом, я спокоен, и боль не разрывает меня изнутри; она, как зверек, вцепилась острыми когтями в мое сердце и грызет его, и царапает - то сильнее, то слабее.
Возможно, нам не следовало уезжать на неделю и оставлять детей одних. Так уж сложились обстоятельства - Пятницу пригласили в соседний город, чтобы осмотреть тамошнюю больницу, а я побоялся отпускать её одну и поехал с ней. Если бы я знал, что этим кончится... Мы полагали, что старшие дети достаточно взрослые, чтобы позаботиться о младших и о себе самих. Мы надеялись, что воспитали их самостоятельными и ответственными. Но я и подумать не мог, что он может наделать таких глупостей...
Мы вернулись - даже чуть раньше, чем планировали. Как только мы вышли из машины, нам навстречу выбежала Игрек, молча схватила меня за руку и потащила за собой. Её всю трясло, как в лихорадке, и я понял, что случилось нечто ужасное. Пятница тоже все поняла - мельком взглянув на жену, я увидел, что она за секунду побелела, как полотно. Вслед за дочерью мы бегом примчались на кухню, где, выгибаясь в судорогах, катался по полу Икс.
Младшие, отбежав от него на почтительное расстояние, смотрели на то, как он корчится, и в их глазенках читался животный ужас. Зета нигде не было видно - скорее всего, он ушел в свою школу до того, как это началось, а позвонить ему никто не догадался.
Я не мог понять, что происходит, и от этого становилось еще страшнее. Пятница велела нам с Игрек держать больного за ноги, а сама пыталась зафиксировать его голову, чтобы он не стукнулся затылком о бетонный пол. Она задавала сыну какие-то вопросы, пытаясь понять, в сознании ли он, но Икс ничего не отвечал, только бился об пол, как вытащенный на сушу карась. Потом он затих, и Пятница, которая до этого безуспешно пыталась привести его в сознание, начала реанимацию. Я помогал ей - я умею делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Мы бились над его бездыханным телом очень долго - минут двадцать, не меньше. А потом Пятница вдруг просто и буднично спросила у меня:
- Робин, сколько на твоих часах?
- Три сорок, - автоматически ответил я.
Она помолчала, а затем спокойным, деловитым тоном сказала:
- Время смерти - три часа сорок минут.
Это было настолько не похоже на реакцию убитой горем матери, что я просто не поверил в случившееся. И только громкий, истерический рев Игрек вернул меня к реальности.
Наш сын, который шесть дней назад был жив и здоров - насколько он мог быть здоровым - теперь лежал мертвым на полу нашей кухни. Это было настолько странно и жутко, что я просто не мог в это поверить. Пятница позвонила на работу, вызвала машину с санитаром и носилками - я помог им погрузить тело сына, и они его увезли. Пятница поехала с ним, чтобы оформить все бумаги - поехала в одной машине со своим мертвым ребенком, буквально держа его голову на коленях. До сих пор не понимаю, откуда у неё взялась эти нечеловеческие силы. Пока я, растерянный, пытался собрать себя по кусочкам, она просто и без лишних истерик делала все, что полагалось делать в таких случаях.
Машина уехала, а я насел на рыдающую навзрыд Игрек, пытаясь выяснить у неё хоть что-нибудь. Впрочем, я и так догадывался, что она мне расскажет. Все подобные истории похожи одна на другую, и в каждой из них не обошлось без женщины.
Я часто видел эту девочку - большеглазую, худую, похожую на продрогшее зимнее деревцо. Думаю, что у каждого - у меня так точно - при виде этого несчастного создания возникало только одно желание: как можно скорее закутать её во что-нибудь теплое, уложить в постель и хорошенько накормить. Они с братом были сиротами Взрыва - то есть потеряли всех, к кому только можно было обратиться за помощью - и каким-то чудом добрели до нашего города, надеясь, что хотя бы здесь им удастся найти приют. Брат умер несколько месяцев назад; девочка же оказалась немного покрепче и держалась. Конечно, держалась не в последнюю очередь благодаря тому, что её навещали оголодавшие мужчины, которые не только оставляли на столе еду, но и хорошенько прогревали её постель своими телами. Вряд ли можно осуждать за это девчонку - в борьбе за жизнь все средства хороши - но все равно, мне становилось не по себе, когда я представлял её в объятьях какого-нибудь потного мерзавца. Ведь она очень молода - ей никак не может быть больше шестнадцати лет.
Я не знал, что Икс привязался к ней больше, чем все остальные, и не подозревал, что он уже давно носит бедняжке еду. Вероятно, именно поэтому он так редко садился с нами за стол - все чаще уносил еду в свою комнату или вообще просил "завернуть с собой". После же того, как очередной "благодетель", попользовавшись глупышкой, сбежал от неё, забрав с собой все мало-мальски ценное, Икс, должно быть, и вовсе перестал есть - всю еду и деньги он отдавал все девчонке, чтобы та продолжала жить. Конечно же, как только мы уехали, он и вовсе перестал таиться и открыто носил продукты из нашего дома в её дом. Что и привело его, как ни глупо это звучит, к голодной смерти.
Я не могу осуждать её - она не принуждала его к этому, он сам так решил. И его не могу осуждать, потому что понимаю, что им двигало. Я более чем уверен, что они не спали - ничего, кроме жалости, девчонка к моему сыну испытывать не могла. А Икс... Конечно, он жалел девчонку, и возможно, был влюблен в неё. Но была еще одна причина - возможно, он даже сам не отдавал себе в этом отчет.
Он делал это потому, что очень хотел ощутить то, чего не мог бы почувствовать никогда. Заботиться о ком-то, ухаживать и получать в ответ трепетный благодарный взгляд - вот чего он хотел. Получить ощущение семьи, которой у него никогда бы не было - Икс не был дураком и понимал, что никто никогда не выйдет за него, урода, замуж. И если он умер за это, то это не настолько глупая смерть, как может показаться. Хотя какая сейчас разница...
Пятница вернулась домой только поздним вечером - с покрасневшими глазами, но внешне спокойная. Сказала, что все устроила - мы сможем похоронить сына завтра же днем, как только его "приготовят". Я понял, что она присутствовала при вскрытии, но побоялся её об этом спросить.
- От чего он умер?
- Разрыв пищевода и тромбоз артерии, - сухо ответила жена, - последствия голодания. Прости, мне надо в душ.
Я не мог на неё смотреть. Непрекращающиеся рыдания Игрек, покрасневшие глаза младших, нахмуренный лоб Зета - все это наполняло мое сердце болью, но как только я видел собранную и спокойную Пятницу, мне становилось просто не по себе. Я не мог даже представить, что она чувствует на самом деле.
Ужин, который на этот раз перенесли в гостиную - никто не хотел есть на кухне после того, что там произошло - прошел в гробовой тишине. После десерта Пятница выдала всем по таблетке снотворного - младшим по половинке - и велела выпить их с чаем, чтобы хоть немного поспать. Затем все, не зная, чем еще себя занять, уныло разбрелись по своим комнатам. Игрек металась, не зная, где ей лечь - она ни за что бы не осталась одна в их с Икс комнате, но и спать на диване в гостиной, откуда ведет дверь в кухню, вечно скрипящая и открывающаяся из-за сквозняков, она тоже боялась. Я посоветовал ей переночевать у мальчиков, и немного успокоившаяся Игрек с радостью пошла в детскую. Зет, не боявшийся призраков, улегся на диванчике в гостиной, а я тихонько отправился в нашу супружескую спальню, чтобы лечь в кровать, в которую мы с Пятницей ложились каждый день нашей совместной жизни. Мне как-то не по себе было от того, что сегодняшний день заканчивался так же, как любой другой, но я понимал, что так и должно быть.
Пятница уже была там - расчесывала щеткой влажные после мытья волосы.
- Выпей еще таблетку, - посоветовала она, даже не оглянувшись - жена настолько наловчилась узнавать мои шаги, что слышала их даже на другом конце дома; вот и сейчас она твердо знала, что я стою у неё за спиной. Я, стараясь не шуметь, разделся и нырнул под одеяло.
- Ты идешь? - Пятница слегка кивнула, отложила расческу и тоже легла.
- Спокойной ночи.
Может быть, я не должен был этого делать, но я больше не мог этого выносить.
- Хватит уже! Прекрати! Я так не могу! У нас сын умер, а ты ведешь себя, будто ничего не случилось!
- Я должна устроить истерику? - холодновато спросила Пятница.
- Нет, - ответил я, уже понимая, что сделал что-то не то, - я хочу, чтобы ты не держала все в себе. Так и с ума сойти можно.
Пятница молчала, по-прежнему отвернувшись от меня, и от этого становилось все страшнее и страшнее.
- Знаешь, - наконец сказала она, разглаживая рукой одеяло, - в колледже я читала одну интересную книгу. Там было написано, что индийские йоги могут обходиться без пищи и воды по сорок дней и больше...
- Наш сын не был йогом, - перебил я её, - он был несчастным больным мальчиком. Не надо сравнивать.
Пятница издала неопределенный звук. Она по-прежнему не желала ко мне повернуться.
-Послушай, - я попытался её утешить, - Икс был болен с рождения. Он мог умереть в младенчестве, мог оказаться прикованным к постели и пролежать всю жизнь без движения. А он выбрался, прожил хорошую, насыщенную жизнь и многого добился. Нам нужно порадоваться за него.
Сказал это и положил руку ей на талию. Пятница дернулась и сбросила мою руку. Она раньше никогда так не делала.
- Я плохо помню, как хоронила сыночка, - она рассказывала так, как будто не слышала ничего, что я говорил ей раньше, - одно запомнила: детский гробик тогда достать было невозможно. Пришлось зарывать его в ящике из-под патронов. А потом, почти сразу, родители...
- Они умерли от радиации?
- Нет, они не заразились. Наверное, у нас в семье был какой-то иммунитет. Маму с папой убили воры, которые забрались в их квартиру. Тогда могли зарезать за банку тушенки.
И сейчас тоже могут.
- И вот когда их зарывали - на том же месте, где я раньше закопала моего мальчика - когда я на это смотрела, я поклялась, что этого не повторится. Что никогда больше не увижу как тех, кто мне дорог, кладут в деревянный ящик и опускают в землю. Потом я встретила тебя... Ты заставил меня забыть всё. Я начала верить, что у нас все будет хорошо. Но сегодня... все началось опять. Я снова должна похоронить своего ребенка. Как думаешь, кто будет следующим? Ты? Дочка? Сыновья?
- Никто, никто, - попытался я её успокоить, - никто. Все наши дети здоровы, все проживут долго, - но Пятница меня не слышала.
- Кто? - спрашивала она, всхлипывая, - Кто уйдет за ним? Они все умрут, все! Смерть всех отберет! Робин, Робин, что нам делать? Как нам с этим справиться?
Я не мог представить, какой страшный гнев, какие огненные страсти бушуют под её напускным спокойствием. В сравнении с её отчаянием мое горе казалось детским и смешным.
И я снова почувствовал, что начинаю ненавидеть себя. Ведь если бы не я, не было бы Взрыва, и беспорядков, и Пятница не потеряла бы сына, и родители её были бы живы. Если бы не Взрыв, я остался бы нормальным, и Пятница не связалась бы с уродом и не нарожала детей с генетическими отклонениями, которые не смогут выжить в этих условиях. Если бы не Взрыв, малолетние девчонки не стояли бы перед выбором - проституция или голодная смерть - и мальчишки бы не умирали от голода, пытаясь спасти этих девчонок.
Всего этого легко можно было бы избежать, если бы в день Взрыва меня по дороге на работу сбила машина. Но Смерть - жадная старуха, вряд ли она согласилась бы взять одну жертву взамен миллионов.
Пятница тихонько плакала, уткнувшись в уголок подушки. Я прижался к ней всем своим невидимым телом и осторожно поцеловал её в шею.
- Что я могу для тебя сделать?
Жена повернулась ко мне - её прекрасное лицо было все залито слезами. Она выглядела совершенно несчастной, но я обрадовался, что она больше не сжимает губы и не хмурит брови, скрывая свое горе.Теперь ей обязательно должно стать легче.
- Сделай мне ребенка! Я так хочу маленького...
И я сделал все, что мог, чтобы выполнить её просьбу. Мы не спали всю ночь, мы любили друг друга - и это была не просто вспышка страсти, это был наш вызов Смерти, единственное, что мы могли ей противопоставить.
Раньше я всегда думал, что библейский завет "Плодитесь и размножайтесь" звучит немного пошло. И только сейчас я начал понимать, какая глубочайшая мудрость заложена в этой фразе.
Жизнь возвращается. Жизнь обязательно победит, и поколение за поколением будут поднимать головы, бросая вызов безнадежности и обреченности. Наш человеческий полк тащится вперед, оставляя позади раненых, больных, прирезанных случайными попутчиками и потерявших вместе с надеждой рассудок. Мы скорбим о них, но все равно, упрямо стиснув зубы, идем вперед, не думая о том, что кто-то из нас скоро вот так же упадет на землю и не сможет идти дальше. Мы идем, и с каждым шагом в нашем полку прибавляется новых людей - молодых, сильных, умных. Мы можем не дойти, но уж они-то дойдут обязательно, и они увидят времена, когда жизнь перестанет напоминать войну, а станет, как и раньше, легкой и радостной.
Пока мужчины будут продолжать любить женщин, пока они, мужчины и женщины, будут готовы вместе совершить все возможное и невозможное, пойти на любые лишения, чтобы дать начало новой жизни - Жизнь будет продолжаться, и она победит. Потому что иначе быть просто не может.
На следующий день сразу после похорон я навестил больную девушку. Она была так слаба, что даже не могла подняться с постели и с трудом могла говорить.
- Я принес тебе горяченького. Жена говорит, что тебе нельзя есть грубую пищу, иначе ты умрешь. Поэтому, пока ты не окрепнешь, мы будем кормить тебя бульоном.
Девочка отрицательно мотнула головой. Наверняка кто-то ей уже сказал, что Икс умер. Страшно представить, что почувствовала бедняжка - наверняка винит во всем себя.
- Перестань. Ты была подругой нашего сына, и мы будем заботиться о тебе, как о своей дочери. Жена скоро зайдет, чтобы дать тебе лекарство. Мы тебя выходим, а потом, когда ты выздоровеешь, она возьмет тебя работу.
Она смотрела на меня большими круглыми глазами. Что мне понравилось - в них еще не появилась те жадность и жестокость, которые отличают женщин, которые готовы на все ради куска хлеба. По сути, малышка еще даже не поняла, что с ней происходит. Значит, еще есть надежда вытащить её из той пропасти, в которую она падала.
- Спасибо, - еле слышно прошептала она.
Эх, сынок, почему же ты не рассказал мне о ней раньше? Тогда все могло бы быть иначе, и может быть, вместо похорон мы устроили бы свадьбу.
Я с волнением ждал, когда у Пятницы проявятся первые признаки беременности - ни одного ребенка мы еще не ждали с таким желанием, как этого. Сначала не было никаких намеков - её не тошнило и не рвало, она с аппетитом ела, как прежде, и не шарахалась от резких запахов, как бывало во время прошлых беременностей. Но в один прекрасный день сияющая Пятница влетела в спальню, распахнула банный халат и продемонстрировала мне небольшой, но уже округлившийся животик.
Я был рад тому, что у нас все получилось. Теперь можно было надеяться, что жена переживет потерю и продолжит жить дальше.
Как только Пятница удостоверилась в своей беременности, она достала из шкафа детские книжки и принялась рассматривать изображения принцесс и маленьких девочек.
- Что это ты делаешь?
Она смущенно подняла глаза и призналась:
- Я хочу дочку...
Жена повторяла это все время, пока была беременна. Гладила живот и говорила: "доченька..." И что вы думаете, действительно родила девочку! Я всегда говорил: если эта женщина чего-то захочет, она это получит.
Жаль только, что и эта малышка родилась с прозрачными глазами. Но Пятница спокойно восприняла это несчастье. В конце концов, у нас в доме уже есть все, что нужно слепому ребенку. И вырастет, и выучится, и станет полезным членом общества.
- Как мы её назовем? - спросила жена. Я посмотрел на малышку - и мне понравилось решительное, сосредоточенное и энергичное выражение её личика. Казалось, она рвалась в бой. Если у неё и правда столько энергии, то миру ничего не останется, как сделать все, что она хочет.
, в честь знаменитого русского физика, который покорил меня еще в юности - не только своей гениальностью, но и своим упорным, несгибаемым характером и огромной любовью к жизни. Не знаю, станет ли моя дочурка заниматься наукой, но если она возьмет хотя бы толику жизнелюбия и упорства своего знаменитого "крестного", будет уже неплохо.
Пятница и домашние зовут малышку сокращенно - Ланни - и балуют её, как могут. Особенно братья. Когда я вижу, как Зет возится с сестренкой, мне почему-то становится очень неловко.
Он с юности мечтает о большой семье, о детишках - я это знаю. Но вряд ли его мечта сбудется. Да, он очень красив, мой сын, и девушки при встрече с ним всегда кокетливо улыбаются или смущенно краснеют. Но ни одна из этих девушек никогда не позволит ему ничего серьезнее легкого флирта.
Потому что все знают, кто его отец и каковы его сестры и братья. Девушки понимают, что он носит внутри генетическую бомбу замедленного действия. И ни одна из них еще не сошла с ума от любви настолько, чтобы согласиться родить от него безголового или слепого.
На такие подвиги способна разве что моя удивительная и неповторимая жена. Эх, как же хочется, чтобы и мой сын встретил кого-то вроде неё...
Жизнь продолжалась, и мы понемногу научились жить без него. Снова начали есть на кухне - понемногу все как-то забылось, и стало уже неважным, здесь он умер или еще где-то. Каждый старался понемногу заполнить пустоту, которая осталась у него в душе после смерти Икс.
Игрек, например, уговорила меня взять себя с собой на нашу пиратскую шхуну - и я сделал это, хотя и знал, что вся команда будет шарахаться от неё, как от приведения. Дочка, как завороженная, стояла на корме, слушая шум океана и тоскливые крики чаек. Мне почему-то стало интересно, какая картина появляется у неё перед мысленным взором.
- Как ты думаешь, какое оно, море?
- Синее.
Я посмотрел на бледно-бордовое небо, на зеленовато-грязную воду и вздохнул.
Вдалеке послышался беспомощный и одинокий крик морского животного.
- Кто это?
- Дельфин.
- А почему он кричит?
Я объяснил дочери, что после Взрыва многие животные, в том числе и морские, оказались ранены или заражены. Многие из них погибли в страшных мучениях, а теперь потомство тех, кто умудрился все-таки выжить и избежать инфекции, заражается вновь, поедая мутировавшую рыбу и проглатывая отравленную воду. Поэтому большинство дельфинов обречено на мучительную на смерть от лучевой болезни, инфекций или голода, и только тоскливыми криками они могут выразить свои мучения.
- Это ужасно. Почему им никто не поможет?
- У людей и без того много проблем, дочка.
- Но ведь люди сильнее дельфинов! Люди выживут, а дельфины могут умереть! Мы должны им помочь, папочка.
Её слова заставили меня задуматься. Действительно, люди хотя бы понимают, что происходит, и могут бороться. А дельфины не могут ничего. Я должен им помочь, потому что и перед ними я виноват тоже.
Подумав несколько дней, я нашел отряд энтузиастов, который занимался очисткой морей и спасением морских животных, и присоединился к ним
. Игрек восприняла эту новость с воодушевлением и тоже попросилась в отряд, но я не разрешил: пусть лучше сидит дома, так будет спокойней.
Время идет своим чередом, не обращая внимания на наши радости и горести. Вот уже и наша малышка отпраздновала первый день Рождения, а вслед за ней и мальчики повзрослели.
- В школу больше не пойдете, - предупредил их Зет, на что шпана дружно ответила:
- Урааа!!!
Поскольку мальчики теперь все время сидят дома, мы с ними много общаемся. Я интересуюсь их мечтами, планами на жизнь, делюсь с ними знаниями. После того, как я рассказал пару историй из тех времен, когда я был ополченцем, Рэм с загоревшимися глазами крикнул:
- Я тоже хочу быть солдатом! Кто-то же должен победить всю эту сволочь!
А после того, как я рассказал сыновьям, как одна женщина подала в суд на армию за то, что её сына, только что призванного на службу, отправили разбирать радиоактивные отходы безо всякого защитного снаряжения, в результате чего он заболел лучевой болезнью и умер, и проиграла процесс, Ромул сказал:
- Я хочу быть судьёй. Надо навести в этой стране порядок, иначе нас всех сделают рабами.
Я напомнил ему, что профессия законника требует чтения многих документов, и никто не будет специально для него набирать их шрифтом Брайля, на что мой самоуверенный сынок заявил:
- Разберемся! Нина будет моей помощницей, она мне все прочитает.
Что это за загадочная Нина, я уточнять не стал. Запахло еще одним неудачным романом, в стиле Икс и его барышни. Надеюсь, на этот раз все будет не настолько трагично.
Дети бегали вокруг, росли, взрослели, шалили, смеялись - и страх потери понемногу отпускал меня. Казалось, с этим живыми, полными энергии и веселья существами просто не может случиться ничего плохого.
Ромул и Рэм отпраздновали совершеннолетие - и каждый начал стремиться к тому, что задумал: Рэм - качает мускулы и готовится к экзаменам в ополчение, Ромул - заперся в хранилище документов с друзьями и магнитофоном, где они надиктовывают на кассеты и учат наизусть законы, постановления, подзаконные акты... Читать с листа все это он не сможет, поэтому аудиозаписи - единственное, что может ему помочь. Братья и сестры, а также друзья всячески помогают ему, записывая на магнитофон все то, что он не может прочитать сам. Бедолага целый день ходит и бубнит что-то себе под нос - как только у него язык не заплетается!
На мое предложение бросить все это и подыскать себе более подходящую профессию, сын ответил:
- Я решил. И я не сдамся, даже если мне придется выучить назубок всю Большую Симскую энциклопедию.
Узнаю своего сына!
Кстати, забавное совпадение: Рэм, когда подрос, превратился в полную копию Зета. Можно подумать, что это он - его брат-близнец, а вовсе не Ромул. Братья не упускают возможности пошутить по этому поводу, вплоть до того, что несколько раз менялись одеждой и разыгрывали нас. Мы долго не могли понять, почему это Рэм прекратил тренировки, а Зет вот уже час не прикасается к книгам и торчит перед телевизором.
Ромул немного ревнует, но заявляет, что все это ерунда, и он лично счастлив, что, если верить словам матери, похож только на себя самого.
Ландау тоже подросла и уже пошла в школу. Девочка выросла очень смышленой, любознательной, тянется к старшим и любит торчать рядом и слушать, что они делают. Особенно она любит находиться рядом с Ромулом, когда тот занимается своей "болтологией". Дошло до того, что она начала цитировать нам за ужином куски из разных законов, чем насмешила всех домашних.
Пятница случайно нашла на работе несколько обучающих аудио-программ, которые предназначались для детей с нарушением зрения и завалялись среди прочих дисков. Мы установили их на компьютер, и теперь наше чадо обучается школьным предметам с куда большим успехом и желанием. Зет лично натаскивает её и клянется, что если Ландау сильно постарается, то возможно, ей даже удастся поступить в университет (если хотя бы один из них к тому времени заработает).
Лично он сделает для этого все возможное. Звучит убедительно, учитывая, что Зет недавно достиг вершины своей карьеры и был назначен министром образования
- естественно, для того, чтобы устроить сестренку в какое угодно учебное заведение, ему достаточно будет только позвонить.
Страх понемногу отпускал меня. И если бы не этот ужасный сон, я, возможно, совсем бы успокоился. Но сон пришел - и кровь застыла у меня в жилах.
Мне приснилось, что я проснулся ночью, чтобы попить воды. Дом был совершенно пуст и наполнен тем особым, предутренним светом, который обычно появляется после четырех утра - во всяком случае, появлялся, пока тучи пыли, поднявшиеся после Взрыва, не закрыли солнце. Я шел по этому опустевшему дому и думал, как же вокруг тихо. Ни шума воды, текущей по трубам и капающей из крана, ни шума ветра, бьющего в окно, ни сонного сопения - ничего не было слышно. Как будто жильцы и все, что было вокруг, внезапно исчезло.
Но у меня было навязчивое чувство, что кто-то здесь все равно есть.
Когда я проходил через гостиную, я увидел на диване Рэма, который смирно сидел, сложив руки на коленях - неподвижно, как статуя. Когда утром я вспоминал свой сон, меня почему-то не удивило, что я увидел его подростком, но его неподвижность меня испугала. Рэм всегда был очень живым и активным мальчиком, и никогда бы не стал сидеть вот так, уставившись в одну точку.
-Что ты здесь делаешь?
Он послушно повернулся в мою сторону и ответил так странно, как говорят только во сне:
- Я здесь.
Почему-то я не спросил у него, почему он не в постели, а просто пошел вперед, ко входной двери. И когда я проходил мимо, я боковым зрением увидел то, что заставило меня выгнуться от ужаса.
Когда я проходил мимо и краем глаза посмотрел на Рэма, у него не было головы. Он сидел, сложив руки на коленях - безголовый.
- В чем дело, отец? Что со мной не так?
Я проснулся и впервые за все время совместной жизни разбудил Пятницу громким криком. Уж какие мне кошмары ни снились, но ни разу не было такого, чтобы я проснулся с криком, да еще и разбудил супругу. Она долго меня успокаивала, говорила, что все это лишь игра воображения, но я не мог ей поверить. Сон казался слишком реальным, так что меня начала преследовать навязчивая мысль, что сейчас я выйду в гостиную, а там сидит безголовый подросток Рэм и ждет меня. Я не смог успокоиться, даже когда за завтраком увидел его взрослым, живым, здоровым и с головой на плечах.
Смерть играла с нами в русскую рулетку - причем она вынула из барабана только один патрон, а все остальные оставила. Она выстрелила раз - и попала. Теперь она снова прицелилась и предложила мне угадать, кого она заберет следующим. И я уже почти знал, кто это будет.
Жаль, что я никак не смогу её остановить. Если бы я мог...
Последний раз редактировалось Лалэль, 27.03.2016 в 18:06.
Оу, наконец-то новый отчёт. Очень здорово, хотя и грустно. Соболезную утрате: жаль Икс, но всё же повезло, что он успел снять ограничение до гибели. Поздравляю с очередным пополнением, удачи малышке Ландау (чудесное имя получилось из фамилии учёного)) в нелёгкой апокалиптической жизни. Завершение очень тревожное, а ото сна Робина аж мурашки по коже. Итак, остаётся только гадать, действительно ли основатель ничего не сможет сделать или всё-таки...
Лилиьет, ну а что он может сделать? Это ведь судьба, материя непредсказуемая. Он не знает, по кому и в какой момент времени будет нанесен удар. Остается только смириться и надеяться, что пронесет.
Айжель, о, отчет *О*
Скринов мало, но текста... ммм... ^^ Очень интересный отчет. Икс'а жаль... а ото сна Робина прямо страшно становится, что же с семьей случится?...
потрясающе. обстановка, задумка, исполнение - просто потрясающе читается как книга, очень жалко было Икс и его подругу... а сон Робина и вправду жутковатый 0о
надеюсь на скорый отчет, все таки страшно интересно, чем же закончится этот жуткий апокалипсис ^ ^
Хочу немного прокомментировать по поводу сна. Наверняка многие подумали, что на скриншоте я специально удалила голову Рэма фотошопом. Так вот, я вам клянусь, что все так и было. Парень тихо-мирно сидел на диванчике и вдруг... у него пропала голова. Я сама была в шоке, когда это увидела.
Вау, мне очень нравится, судя по твоему комментарию про сон, ты не придумываешь от себя, а пишешь в действительности, что происходит в игре. Икса жаль, обидно, ведь он старший, если я не ошибаюсь. С другой стороны хорошо, что ограничения снимаются. Ландау милашка, загадочная дама с черными глазами. Она очень похожа на пятницу. У тебя прекрасные отчеты, жаль, что они так редко выходят(.
Апокалипсис: Династия Анхэд - Всадник без головы
Замечательные иллюстрации. Декорации случайно не из сетов по "Сайлент Хиллу"? Похоже. Сюжет такой... пробирающий до костей, очень захватывающий.
читается как книга, очень жалко было Икс и его подругу... а сон Робина и вправду жутковатый 0о 
Линейный вид
