Обширные плантации Мэтока раскинулись по всей долине, на склонах самого глубокого речного омута. Сюда попадало мало солнца, вода не нагревалась и оттого была чистой и свежей. На плантациях элодеи, пышной и сочной, работали наемники Мэтока. Лещи и подлещики старательно вычесывали густые заросли и счищали грязь с нежных листочков. Дальше раскинулись просторные поля с большим слоем жидкого питательного ила. Здесь Мэток выращивал мотыля. Подлещики ковырялись в иле и помешивали мотыля, следя за его развитием.
Проплыв плантации, Лобо двинулся в самую глубину, на самое дно глубочайшей речной ямы, где жил самый большой и самый богатый, а значит наиболее почитаемый лещ Мэток. Свет почти не проникал сюда, поэтому на глубине мерцали фосфорные фонари, изготовленные мастерами из отменнейших гнилушек. Лобо поздоровался со стоявшим у входа лещом Сэржем. Последний несильно отличался от Лобо. Сэрж был старше на морду, малость напоминал старого высохшего вяленого леща: тощим и костлявым; не говоря уже об отсутствии крючка. Зрачки его были огромными и бездонными как у ерша.
--Где Мэток? – спросил Лобо.
--Он у себя, только не стоит его беспокоить, он доедает своего последнего на сегодня червя. Да, кстати, а где густеры, они не вернулись сегодня на работу.
--Извини, Сэрж, я потом все расскажу, а сейчас мне нужно к Мэтоку. – и Лобо поплыл в хоромы леща.
Мэток сидел за столом из древней коряги. На пустой раковине от перловицы лежал толстый жирный салазан (червяк такой). Мэток, огромный старый метровый лещ, прикрыв глаза и задрав хвост вверх, медленно и аппетитно смаковал червя.
--Мистер Мэток! – окликнул его Лобо.
Мэток поднял глаза и опустил хвост, встав параллельно дну.
--Чего тебе, Лобо? – спросил он, выплевывая червя.
--У меня плохие новости, относительно густер, дело в том…
--Да, я знаю, - спокойно ответил лещ – они уплыли.
--И не только это, мистер Мэток, они заявили, что мы их использовали, заставляли рисковать, и тд. и тп.
--Но ведь это правда, Лобо, мы их использовали, и они это знали. И я, право, не понимаю, почему они жалуются, ведь это добровольная работа. – Мэток втянул червя в рот и тут же выплюнул.
--Речь идет не только о потере работников, мистер Мэток, - Лобо помрачнел, - все это дело грозится закончиться большим скандалом, более того, под угрозу поставлена извечная дружба леща и густеры.
--Ничего, густеры всегда были вспыльчивы, сейчас поссорились, а через неделю помиримся.
--Но сэр…
--Согласись, Лобо, я прав. Хотя здесь есть одно не очень хорошее, я даже бы сказал, весьма неприятное НО. Ты ведь знаешь, о чем я говорю.
--Завещание. – пробормотал Лобо.
--Вот именно, - лещ соснул червяка с кончика и сплюнул его обратно на тарелку. – Так что постарайся остудить густер как можно скорее. А насчет работников у меня есть один план.
--«Группа Зикс»?
--Совершенно верно. – Мэток окончательно заглотил червя, смачно чавкнул и пустил вереницу больших пузырей. – Ладно, Лобо, иди, а я желаю отдохнуть. – И Мэток поплыл к нагромождению заиленных коряг на самом дне дна своей ямы.
--О, ребята, пойдемте, я угощу вас чаем. – Ниба сделала пригласительный жест.
--Ой, нет, что ты! – засмущался Ким.
--Это непростое чаепитие, ребята. Я угощу вас соком элодеи и прекрасным водяным чаем. А на десерт, - ее глаза расширились, и улыбка расплылась по мордочке. – На десерт отменная придонная тина и нектар! Нет, нет, не подумайте, это непростой нектар, он с прибрежных цветов, что упали в воду во время разлива. Давайте отметим мою победу! – и плотвица двинулась к своему дому.
В стороне показалась большая серая тень, которая медленно двигалась вдоль тинистых холмов.
--Оппа-на! – воскликнул Жан – Кто это там плывет? Да это же сам Лобо! Эй, не подскажешь мне, где ты такой чудный пирсинг делал? – Жан направился к проплывавшему мимо лещу.
--Жан! – возмутилась плотвица.
Тот засмеялся:
--Ишь, какой он важ-жжный! А какая корявая работа. – Елец намекнул на криво заросшую вокруг крючка морду. – Типа, с уды ушел? ну, аха, аха, знаем мы таких…
--Молодые вы еще. Не понять вам, не знакомы вы с крючками. – Мрачно заметил Лобо и поплыл прочь по направлению к закусочной «В гостях у Тети Густеры».
--Жан… – снова начала плотвица.
--Да ладно, Ниба, все равно все знают, что это дешевый пирсинг, ему пора задуматься об этом. Он думает, что отстриг побольше лески, значит выглядит, типа, бывалый!
--Может быть, я не спорю, но это же Лобо, правый плавник Мэтока.
--Но над ним все равно все смеются, - вставил Ким, – будь то крючок отрезан пирсингистом или и вправду оторван самим Лобо.
--Наверняка большинство рыб делает пирсинг, чтобы выглядеть солидней. Я видел одного леща, у которого весь рот в крючках – продолжил философию о пирсинге Жан. – их у него было как волос в бороде главного рыболова.
--Ну не знаю, - начала плотвица – вот у моей сестры крючочек для красоты. Знаете, она проколола вот здесь, за нижней губой, такой маленький изящный крючочек, - тараторила она – и где она только его нашла… такой, типа золотой, желтенький такой малюсенький, изящненький…
--Ну конечно, рыболовы золотые крючки делают – вставил Ким.
--Нет, он только похож на золотой, светленький такой, желтенький, ну…
--Ясно, твоя сестра испортила себе морду. – Категорично заявил Жан.
--Ну, это кому как…- начал Ким – я бы не против, если, конечно, даром.
--Нет, я предпочитаю другие, более изящные украшения – добавила Ниба, например, чешуйку уклейки, она так блестит, словно жемчуг. Я на праздники всегда прикрепляла чешуинку на лоб, но сейчас редко, эти уклейки такие наглые и хитрые, так подняли цены на какую-то чешую!
--Ну, не будут же они ходить лысыми. – Заметил Ким.
--Ну, не лысыми, а одну. Одну – единственную чешуинку продают за такую цену, будто себя на фарш.
Мирный диалог о наглой уклее был прерван шумом и руганью у закусочной «В гостях у Тети Густеры». Лобо со свистом вылетел оттуда, взметнув столп ила. Глазастая тупорылая густерина шевелила плавниками и вычмокивала почти непристойные ругательства. В заключение она громко хлопнула дверью.
--Уфф! – перевел дух Лобо – Ну и темперамент!
--Лобо, наверное ей со сказками про свой крючок надоел. – Шепнул Жан пескарю.
Плотвица обратилась к лещу:
--Вы уж извините Жана, он такой, это шутка, не обижайтесь.
--А я и не обижаюсь, - спокойно заметил Лобо – я не хочу быть похожим на этого, … Сэржа.
--На кого?! – переспросил Жан.
--Вот-вот… - Лобо слегка ухмыльнулся – я о том и говорю. Никто его не знает, хотя он равного положения со мной, а все потому, что он все свои рыбьи годы проводит в глубокой яме и кроме Мэтока и его приближенных ни с кем не общается. Конечно, я тоже такой, я ведь правый плавник Мэтока, я должен производить впечатление. Хоть все и смеются надо мной, согласитесь, мы все же ближе друг к другу, можно сказать, что я для рядового народа являюсь связующим звеном с лещиной элитой. А вот Сэрж никого не знает, и знать не хочет, да и на насмешки он бы обиделся. Вот я сейчас беседую с вами не от того, что она – известная сердингистка, - он намекнул на плотвицу - а оттого, что мне просто особо охота с кем- либо поговорить. А Сэрж всегда был мрачноватым одиночкой и молчуном. Вот и сидит в своей яме вместе с Мэтоком.
--Кто же такой, этот Сэрж? – Наконец-то выпалил все время пытавшийся что-то сказать Ким. – Я вообще о таком никогда не слышал.
--Он – второй плавник Мэтока.
--А, он, типа, левый, а ты – правый, да?
--Ага. Мы с ним одного положения.
Жан на секунду представил большого леща с одним плавником, но сдержался от бурного проявления своих эмоций.
--Ладно, Лобо, - заговорила, наконец, плотвица, - пойдемте пить чай, я приготовила вкуснейший нектар. Правда, придется расположиться на улице – и пояснила – увы, но вы, мистер Лобо, в моем доме не поместитесь.
--А эта густерина… - осторожно начал Ким – вы ей что- то не так сказали, наверное, … но я, пескарь Ким, могу все уладить.
--Нет, спасибо.
--Наверное, это личное. – Шепнул Жан Нибе.
--Ладно, хватит, давайте поговорим о другом. – Не выдержала плотвица. – пойдемте пить чай.
--Нет, густерина обматерила правого плавника Мэтока и тем более моего нового знакомого, она должна извиниться. – Настаивал Ким.
--Она обматерила бы и Мэтока, попадись он ей на глаза, чтоб не видать ей мотыля 3 года! – Не выдержал Лобо – так что, Ким, не встревай, это дело нас, лещей и густер, пескари тут ни при чем.
--А что за проблемы с густерами, неужели они серьезны настолько, что это перешло в личную неприязнь?
--Т..ттчщщщщщ! – испугался Лобо – не болтай в рыбном месте! Вон те услышат. – Он указал на пьяных ершей, которые где-то раздобыли анис и. теперь дурели от него, поедая огромными шматками.- Все разбабят, посеют слухи, а Мэток не хочет разглашать. И вам я ничего не говорил.
--Хватит! – еще настойчивее повторила Ниба – Пошли пить чай! Кстати, Лобо, может, расскажешь Жану об уде, - она повернула глаза в ту сторону, где стоял елец,- мы все будем рады послушать.
Я знаю, что мою историю читают, а вот никак не комментируют. Проды не будет пока я не сочту количество комментариев (не просто пустых слов типа "вау" а комментариев) достаточными.
Notodonta, это обеспечивает хорошее настроение на весь день!! [или вечер)]
написано веселым языком, и еще ты такразбираешься в рыбах что это правда весело читать!
Адрес: Улица имени писателя, дом пятиэтажный, квартира трехкомнатная=))
Возраст: 37
Сообщений: 2,659
Notodonta, очень понравилось! Уже собиралась спать, как вдруг заметила сие произведение и не могла не прочитать все главы. Хорошо написано, интересный сюжет, жду продолжения. И ставлю пятерочку! А вот это мне не понравилось(((
Цитата:
Я знаю, что мою историю читают, а вот никак не комментируют. Проды не будет пока я не сочту количество комментариев (не просто пустых слов типа "вау" а комментариев) достаточными.
Не у всех есть время откомментировать. И не надо так относится к читателям - это оскорбляет. По крайней мере тех, кто читает и комментирует. Нам ждать продолжения из-за каприза автора? Нехорошо получается, так можно ждать долго. И еще: не все могут дать хорошие комментарии, а не бессмысленные "вау" и "класс". Мне самой знакомо отсутствие комментариев. Только вот такие завяления, типа ни чего не напечатаю, пока не сочту достаточным количество комментариев, читать очень неприятно.
В покоях Мэтока все было тихо. Из-за стены водорослей, служивших входом в спальню леща, выглянул молодой большеглазый подлещик. Он повертел глазами по сторонам и, убедившись в чем-то, заплыл в помещение. Он тихонько взял несколько исписанных листьев, лежавших на столе и аккуратно заглянул под свод коряг. Мэток, закрыв глаза, стоял в 20 сантиметрах от дна и спал. Еще раз оглянувшись, подлещик выплыл из спальни и спешно, но осторожно двинулся по длинному узкому каменному коридору. Со стен кругом свисали огромные рваные клочки ила, а дальше вверх тянулись серые густые придонные водоросли. Подлещик завернул за угол и протиснулся в щель между коряжками. Сэрж, сухой, костлявый лещ, сидел за столом из коряг и чето-то ждал. Он повернул свои огромные ершиные глаза к подлещику. Тот молча подал взятые из комнаты Мэтока листы.
--Вот, то, что вы просили.
Сэрж взглянул на листки:
--Группа «Зикс»? – спросил он себя – Свободен. – Скомандовал он подлещику. Тот удалился. Лещ вник в написанное. Прочитав, он лукаво ухмыльнулся и засунул листья под пень, служивший столом.
--Скоро, Мэток, скоро… - и он выплыл из кабинета.
*****
Четверка расположилась на веранде, возле дома плотвицы. Изящный столик был красиво накрыт.
--Это случилось, когда я был уже взрослым подлещиком. – Начал свой рассказ Лобо - Оставалось 3 месяца до той даты, когда меня должны были причислить к лещам. Я очень ждал этой даты, ведь для каждого леща это большое событие. Ты встанешь выше по рангу, будешь считаться взрослым, ведь именно размер определяет иерархию у лещей. И я всеми силами старался приблизить эту дату. Когда до события остается много времени, ты почти не ждешь, становится меньше – ты начинаешь ожидать. Когда его остается мельчайшая крупица – ожидание невыносимо. Родные подсчитали, что, употребляя обычный паек, я стану лещом через 3 месяца. Естественно, я начал собирать еду на стороне. Я слабо осознавал опасность, так как не был лично с ней знаком. И вот, однажды, я его подцепил – он указал на крючок, - это был опарыш.
--Уф-ф-ф-ф-фии-э-э-э-ээ! – подавился елец. – О, фээ!
--Ты чего? – спросила плотвица.
--Фу, гадость! – с отвращением продолжил тот. – И ты съел эту… - елец поморщился.
--Между прочим, очень даже вкусная вещь. – Возразила Ниба.
--Фээ-э-э-э-э… - поморщился Жан, - по мне так кузнечик гораздо лучше, чем эти глисты!
--Это кому как, - начал Ким, - по мне, так самое отвратительное, что можно съесть, так это улитки, ффэ! – пескарь серьезно поморщился.
--Ладно, хватит спорить о вкусах! – Не выдержала плотвица. – Лобо, продолжай свой рассказ.
--Так вот, это был опарыш. (елец поморщился и крякнул в чай). Будь я чуть слабее тогда, леска бы не порвалась. Это были ужасные мгновения. Я сражался с рыболовом. Я даже на момент увидел его рожу. Это отвратительнейшее зрелище. У него маленькие белесые глаза, и он волосатый.
--Бл-э-э-э-е! – снова дал волю эмоциям елец. – как птица?
--Нет, хуже. У птиц перья, а этот был волосатый.
--Как бобр? – спросила Ниба.
--Нет, хуже. Он был частично волосатый. У него были черные отвратительные волосы под носом, над глазами и на макушке, остальная часть рожи была лысая, противная и красная.
--Фу-у-у-у… - не выдержала плотвица.
--Тебе, может и фу, - встрял Ким, - а ему, наверное, ты фу. Скользкая, голая и мокрая.
--Я не голая, это голый карп голый, а у меня чешуя! – и она игриво блеснула боком на солнце.
--Так что этот ужасный рыболов? – спросил Жан.
--Он думал, что уже меня поймал. – Продолжил Лобо, попивая уже наполовину смешавшийся с речной водой чай. – Но я напрягся и порвал леску. Несколько недель губа сильно болела. Я был в таком ужасе, что не ел даже свой паек. Страх овладел мною. Я плыл дальше и дальше, не зная куда, лишь бы подальше. Я стал страшно худым и костлявым. Вот тогда я и встретил Мэтока. Он приютил меня, вернул к нормальной жизни. В те дни у него еще не было ни иловых полей, ни этой ямы. У Мэтока я и стал лещом. Отмечали скромно, но весело. И вот как раз после он и получил в наследство от старого дедушки иловые поля. Вот, собственно, и вся моя история.
--Ух ты, как интересно! – восхитился елец – расскажи, пожалуйста, дальше.
--А что дальше-то? – удивился Лобо.
--Ну, про поля про эти, как они у него оказались?
--Ну, здесь ничего такого особенного нет. Однажды к Мэтоку пришла старая густерина и сообщила, что дедушка Мэтока умирает. Мэток взял меня с собой. При мне и было оформлено завещание, по которому все богатство переходило к Мэтоку.
--Все это очень интересно – задумчиво произнес Жан – а эта густерина, она кто?
--Тебе зачем? – удивился Лобо.
--Да так… интересно.
-- Все бы тебе знать.
--Да, я такой!
--Она была очень и очень близким другом дедушки. И не только она, но и все густеры и густерины. Они были друг для друга всем.
--Я, кажется, слышал какую-то историю о Мэтоке и густерах. – задумался Ким, - Кажется, это связано с нынешней ссорой, о которой вы упомянули. Это плохо, что все узнают о его конфликте с густерами?
--Тчщщщщь, опять вы об этом! – насторожился Лобо.
--Это плохо для его репутации? – предположил елец.
--Нет, хуже.
--А что?
--Не могу говорить, не положено. – Отрезал Лобо. – И не пытайтесь.
--Эх ты, Лобо, - начала Ниба, – мы тебя чаем угостили, а ты… между прочим, если ты расскажешь, будет только лучше. Ким, – она указала на пескаря, хлебавшего растворившийся в воде чай - он отлично разбирается в вопросах полемики и может помочь. К тому же, он отличный молчун, верно, Ким?
--Угу… - Кивнул пескарь.
--Ну, Лобо, будь другом, расскажи, мы, честно-честно, никому не скажем. – Упрашивал елец. – Пожалуйста!
--Уфф, ну хорошо. – Сдался, наконец, Лобо. – Но только ни кому ни слова и закрой веранду. Не нравятся мне те – он указал на ершей, торчавших неподалеку возле веранды, где четверка пила чай. У ершей из глоток торчали листья аниса, а сами они играли в распространенную и весьма дурацкую ершиную игру «камешек». Они катали камень плавниками и хвостами швыряли друг в друга, пытаясь как можно сильнее попасть по башке сопернику, дабы колючки на жабрах звенели громче и громче. Плотвица подошла ко входу и убрала палочку, прижимавшую водоросли ко дну.
--Итак, - почти шепотом начал Лобо – дедушка, умирая, завещал ему его нынешние владения. Но то, что я вам рассказал, не содержит причин для нынешней тревоги.
--Неужели похороны сорвались из-за отсутствия птицы? – встрял Ким.
--Нет, Густерины видели, что дедушку унесла очень большая, огромная птица, здесь все было благополучно. Дело не в этом. В завещании был один пункт НО. Дело в том, что дедушка, - Лобо перешел на шепот, - поставил перед Мэтоком условие никогда не нарушать дружбы с густерами, иначе все имущество перейдет к ним, либо к самому дружному с ними лещу, которого они назовут сами. Понимаете, как это серьезно? Правда, если лещи и густеры снова помирятся, а я уверен в этом, они просто погорячились, так вот, если они это сделают до официального решения закона, Мэток вернет свои владения с согласия густер, естественно.
--Ну и чего же страшного в этом? Ведь они, в конце концов, помирятся, а значит, как ты сказал, вернут ему поля. – Сказал Ким.
--До официального решения, я сказал, после бесполезно, время нам сейчас очень дорого.
--Как интересно! – восхитился Жан. Значит Мэток пытается помириться?
--Да. Мы знаем, что густеры лишь погорячились, все, что нужно, это время. Тем более не хочется терять таких друзей и помощников, как густеры.
--А чем больше об этом будет знать народ, тем меньше будет времени. – Сделал вывод Ким.
--Да. – Подтвердил Лобо, тяжело вздохнул и допил свой чай.
По времени того, как на суше вечерело, и солнце все ниже и ниже опускалось к горизонту, все больше и больше удлиненные тени падали на воду. В реке становилось темнее и прохладнее. В находившейся под корягами типографии сидела очкастая стерлядина и перебирала листы, что-то подписывая и перекладывая. Услышав шорох, она перевела взгляд с бумаг на кабинет. В дверях стоял ерш весьма необычной внешности. Башка у него была огромная, совершенно не по размеру к его туловищу. И, глядя на него, казалось, будто бы его разрезали на 3 части, середину выкинули, а хвост с головой снова соединили. Вдобавок ко всему он тащил за собой большой желтый листок тополя.
--Давайте, смейтесь. – Гнусавым голосом ответил ерш. – Очень смешно, что меня природа так обделила!
--О, нет, я и не думала даже! – еще более гнусаво ответила стерлядина. – Что вам?
Большая просьба напечатать это. – И ерш сунул стерлядине листок.
Та с любопытством прочитала написанное.
--Оу… - пробормотала она в процессе чтения. – Важная информация! – она перевела взгляд на ерша – Где вы это взяли?
--Хотелось бы сохранить анонимность, сами понимаете, враги и недоброжелатели… - шепнул ей ерш.
Ладно, благодарю, спасибо, до свидания, заходите еще, мне надо работать. – Забормотала стерлядина и погрузила свой нос в листы.
Солнце совсем зашло за горизонт. Сумерки сгустились, как на поверхности, так и под водой. Дневные рыбы пошли спать, а ночные вышли на прогулку. Наступила ночь.
*****
Утром елец выплыл погулять и встретил плотвицу.
--Как ты думаешь, Лобо сегодня приплывет?
--Не знаю, Жан, он вчера и так весь вечер был с нами, все нам рассказал.
--А как насчет прогулки по песчаной аллее, моя маленькая плотвичка?
Ниба смущенно согласилась.
Проплывая по аллее, они остановились около объявления, написанного на большом вертикальном камне. Объявление гласило:
«Внимание! Внимание!
Большое собрание нового клуба по интересам густер состоится в 2 часа. У вас проблемы? Ущемлены ваши интересы? Добро пожаловать! Самые актуальные вопросы сегодня на зеленой площади».
И приписка:
«P. S. Только для густер!!! »
--Интересно…может сходить? – предложила плотвица.
--Ну, там же написано: «только для густер». – Пояснил елец.
--У меня плохие, очень плохие новости, Лобо сегодня не приплывет.
--Ким! – обернулась плотвица.
Пескарь держал в плавнике утренний выпуск газеты и стряхивал песчинки, налипшие к усам.
-- Что случилось, Ким? – спросил елец.
--На, почитай.- Пескарь подал лист ельцу.
--«Закон превыше всего, - начал читать Жан, - недавно стало известно, что всем знакомый и знаменитый лещ Мэток незаконно впадет своими полями, дальше тут…мать честная, елки-палки… - присвистнул елец, - тута завещание, пункты, в общем наша вчерашняя беседа с Лобо.
--И про нас написали? – испугалась плотвица.
--Нет, про нас ни слова, и про Лобо тоже, зато про поля и про завещание - полный набор. – мрачно пробормотал елец.
--Дай-ка – плотвица взяла газету – «Рассудим, граждане, по праву и отдадим поля законным владельцам!» - закончила читать Ниба.
--Безобразие. - заметил елец. – похоже кто-то подслушал и все разболтал.
--Это все ерши! – сказал Ким. - Лобо они еще вчера не понравились. Будь я налимом… - разозлился пескарь.
--Ким, ты пескарь! - Жан выглядел весьма убедительно – Даже будучи налимом, я бы не стал есть эту скользкую колючую фигню!
--Я о себе, Жан.
--Кончайте, ребята, у меня тут есть одна мысль. – Перебила их плотвица.
--Ась? – переспросили в один голос елец и пескарь.
--Может, собрание густер связанно именно со статьей? – предположила она.
--Какое собрание? – спросил Ким и подплыл к камню.
--Так, может, все-таки сходим, Жан? – настаивала плотвица.
--Зачем? – спорил елец – Какое нам дело до густер и всех этих перепалок? Тем более все эти дележи законны.
--Жан. – начала плотвица – если посудить, то это мы во всем виноваты! – Она повысила голос – мы уговорили Лобо рассказать все, из-за нас и, в частности, из-за тебя ерши все услышали и разболтали, мы оказались втянутыми в это дело и теперь должны хотя бы быть в курсе событий! – победно закончила плотвица, и у ельца не осталось никаких аргументов. –Мы должны, и мы пойдем на это собрание, а то, что мы - не густеры – небольшая мелочь. У меня сейчас выступление по сердингу, а через час я приду сюда. Проводишь меня до сцены, Жан?
--Пусть он лучше займется делами пополезнее. – Встрял Ким – на, изучи. –и он подал газету ельцу. –Да, и еще, - спохватился он, - я не могу пойти с вами на собрание, у меня свое собрание – по интересам пескарей. Вы не против после встретиться здесь?
--Ладно. – Согласился Жан.
--Ну, пока, я пошел. – Попрощался Ким.
--Я тоже. – Продолжила плотвица, и они уплыли.
Елец остался совершенно один посреди песчаной аллеи. Еще раз, посмотрев на газету, он отпустил лист. Тот поплыл вниз по течению, едва касаясь краями дна и поднимая с него мелкие песчинки. Сам елец в полном одиночестве поплыл к своему родному переулку, где они жили с плотвицей по соседству. Выплыв на поляну, он направился к закусочной «В гостях у Тети Густеры».
Старый, кривой и весь в пятнах, здоровенный елец посасывал жидкую тину из желудевой скорлупки, а Плотва на соседнем месте раздирал на куски здоровую размокшую саранчу, когда объявили выступление Нибы.
-- О, обожаю ее! – Хрипло пробасил пятнистый елец, обкусывая свою долю саранчи. – Ниба! Ниба! – Он начал подпрыгивать на хвосте, пуская пузыри.
--Сядь! Ты загораживаешь сцену! – злобно зашипела сидевшая сзади рыбина.
--Успокойся. – Посоветовал Плотва.
-- Ниба! Ниба! Ниба! – Закричали зрители.
--Ни-и-и-и-ба-а-а-а-а-а!!! – Заорал пятнистый, опрокинув скорлупку с тиной. Брызги попали на сидящую сзади рыбину.
--Тхы-ы-ы!!! – зашипела она – А нху-у обернись-сь-сь и отвечхай за сфои поступкхи-и-и-и-и!!!
Пятнистый обернулся и увидел разъяренную пучеглазую густерину…
…Ниба заходила на второй круг, когда ее выступление прервали. В пыли и грязи, выкрикивая непристойности, копошились елец и густерина, выдирая друг у друга чешую.
--Дрррака-а-а!!! – заорал какой-то окунь и кинулся в гущу, желая укусить кого-нибудь.
--Дррака! – вторили ему рыбы и тоже присоединялись.
--О, боже… - Вздохнула плотвица.
--Д-да… - Подтвердил Плотва, дожевывая саранчу. – «Ледовое побоище»…
*****
В закусочной висела белесая дымка различных запахов.
--Ты не знаешь, откуда у меня этот крючок? – Твердил небольшой окунек, громко бряцая кружкой из панциря улитки по деревянному столику. – Так вот, я тебе расскажу. Ко мне заходил малек. – Голос у окуня был грубым, как у бандита. – Он попросил себе самый большой крюк. Так вот, этот крюк был в два раза больше самого малька. Ну, я ему и сделал. А я жрать так хотел! И, значит, говорю ему: «А теперь беги, а то я тебя съем!». А он, ну, понимаете, ну с места не может сдвинуться. Ну, я прицелился, и х-ам его! Ха-ха! Мал-лек! Ха-ха!!! Ха-ха!!!
Окуни закатились истерическим хохотом.
--Тупо… - подумал елец и направился к стойке.
За бревном, поставленном горизонтально на старые пни, крутилась густерина в фартуке из водорослей.
--Простите… - начал елец.
--Да, что вам? – Мельком спросила его Густера.
--Я бы хотел с вами поговорить.
--Не сейчас. – Кинулась словом Густера – Что вам? – Обратилась она к подошедшему окуньку.
--Линючего рака в завертке, с тиной.
Густерина закопошилась, закрутилась, собирая заказ на тарелку из раковины.
--Я…поговорить…это важно.
--Только давайте быстрее. – Не глядя на него, пробормотала Густера. – Вам?
--Крошеный мотыль с элодеей.
Не отвлекаясь от дела, густера продолжила разговаривать с ельцом:
--Что вас интересует?
--Я насчет газет…
Вдруг на поверхности произошел всплеск. Вниз плавно опускался большой зеленый кузнечик. Возле стойки наступило молчание. Все, вытаращив глаза, смотрели на свалившуюся с неба еду.
--О…кузнечик! – удивленно воскликнул ельчик, подошедший за заказом, и кинулся на дармовую еду.
--Нет-нет-нет-нет-нет…! – возмущенно-сдавленно пролепетала Густера и печально проводила глазами подцепленного га крючок ельчика.
--Черт, давно надо было крышу сделать! Извини, не сейчас, я не могу говорить. Я занята. – Отрезала густерина все вопросы ельца, не спуская глаз с заново падающего кузнеца.
--О, кузнечик! Почем? – и другой елец кинулся на наживку, а за ним наперегонки всякие разные рыбы, толкая и пихая друг друга. Густерина с причитаниями кинулась наперерез:
--Нет-нет-нет-нет-нет!...
Елец, не глядя на эту возню, покинул заведение и направился к месту встречи с плотвицей.
*****
Они столкнулись нос к носу возле объявления.
--Ой! – плотвица слегка улыбнулась.
--Привет. – Добавил елец.
--Что случилось? – поинтересовалась Ниба.
--Перепалка в закусочной.
--А у меня – драка болельщиков. – Плотвица смущенно улыбнулась. Они снова тихонько похихикали. – может, пойдем? – плотвица кивнула в сторону объявления.
--Еще столько времени. – заметил елец – что мы будем делать? – он вопросительно посмотрел на Нибу.
--Ну…если собрание только для густер…кто-то должен сладить за тем, кто приходит, и мне кажется, чем раньше мы придем, тем легче будет туда попасть. – Сделала заключение плотвица.
Елец согласился с ее доводами, и они направились в сторону площади. Они еле успели вовремя: туда же плыл отряд зубастых окуней. Среди них елец заметил обладателя крючка – окуня из закусочной, с плоским юмором. Он пояснял:
--Мне дали работу – впускать только густер, и я не собираюсь вдаваться в подробности такой дискриминации.
--У них же клуб по интересам. – Заметил другой. – Я был в окуневом клубе, там были только окуни.
--Ладно, заткнитесь, и следите за посетителями! – Рявкнул на них главный.
Как только елец и плотвица спрятались в пышных водорослях, окружавших площадь и служивших своего рода стенами, окуни встали на страже, окружив площадь.
--Уф-ф-ф-ф-ф…успели. – Выдохнул елец.
Они осторожно выглянули с другой стороны стены. Перед шторами на сцене стоял большой худой лещ.
--Как он похож на Лобо! – воскликнул елец.
--Если бы это был Лобо, - возразила Ниба – он должен был бы голодать не меньше месяца, и к тому же сделать пластическую операцию на своем крючке!
--Согласен. – ответил елец. – но я же сказал только «похож».
--Ладно, тихо. – Шепнула плотвица.
Из-за штор выплыл красивый большеглазый подлещик и подал лещу какие-то листья. После короткого разговора подлещик удалился за шторы. Лещ задумчиво посмотрел на листья и тоже уплыл со сцены.
--Ну. Что будем делать? – спросил елец.
--Сыграем в камушки? – предложила плотвица.
Собрав маленьких камешков, они разложили их по кругу и стали играть. Действительно, это было самое подходящее занятие в данной ситуации, так как в камушки можно играть часами.
. Проды не будет пока я не сочту количество комментариев (не просто пустых слов типа "вау" а комментариев) достаточными.
Уже собиралась спать, как вдруг заметила сие произведение и не могла не прочитать все главы.
Хорошо написано, интересный сюжет, жду продолжения. И ставлю пятерочку!
И еще: не все могут дать хорошие комментарии, а не бессмысленные "вау" и "класс". Мне самой знакомо отсутствие комментариев. Только вот такие завяления, типа ни чего не напечатаю, пока не сочту достаточным количество комментариев, читать очень неприятно. 
Линейный вид
