С глубокой скорбью пишу тебе, зная, что сие письмо разобьет твое сердце. Мне остается только надеяться, что тебе достанет мужества перенести этот удар.
Будь же тверда и постарайся смиренно принять это: я обречен смерти. Вероятно, когда ты прочитаешь это письмо, меня уже не будет на свете. Не буду касаться причин, приведших меня к столь плачевному итогу; я пишу, чтобы сообщить тебе только то, что тебе действительно нужно знать.
Ты наверняка помнишь о моих занятиях алхимией, которым я посвящал столько времени, которое, по сути, должен был проводить с вами. Увы, именно эта моя страсть привела меня к трагедии. Соломея, ты всегда была послушной дочерью, утешением и наградой нам с матерью за наши старания. Я знаю, ты привыкла жить под нашей опекой и защитой, но отныне все поменяется: ты должна будешь не только взять свою судьбу в свои руки, но и исправить ошибки своих родителей. Я верю, что воспитал тебя достаточно сильной, чтобы ты могла взвалить на себя это бремя.
Соломея! Опасаясь не только за свою жизнь, но и за плоды своих трудов, я надежно спрятал их в нашем доме. Я подозреваю, что уничтожив меня, они попытаются добраться и до моих записей, поэтому доверяю эту тайну только тебе. Ключ к загадке ты получишь, навестив склеп своего деда.
Все мое состояние я обратил в деньги и потратил на пользу дела, так что мне нечего оставить тебе. Все, что у меня осталось - это чек на небольшую сумму, его тебе передаст человек, который привезет тебе это письмо. Прими его как последнее извинение от твоего беспутного отца.
Мое наследство - мои работы, и я завещаю их тебе. Перепиши их набело, подготовь к печати и отнеси в лавку господина Хоггарта - он купит у тебя их все и издаст. Деньги, которые он будет тебе платить, не трать понапрасну - возможно, некоторое время у тебя не будет другого источника дохода.
Дочь моя! Рукописи, которые попадут тебе в руки - плод труда всей моей жизни. Не удивляйся ничему, что ты там прочтешь, но будь осторожна с теми силами, которые, возможно, захотят вырваться наружу, когда ты будешь копировать мои записи. Береги себя.
Это моя последняя воля к тебе, дочь: не дай моим работам пропасть, сделай так, чтобы они увидели свет. И еще одно: я понимаю, что отец, ввергнувший тебя в пучину бедствий, вряд ли имеет право тебе указывать, но мне бы хотелось, чтобы ты не выходила замуж, пока не выполнишь этой моей просьбы, пока последняя рукопись не увидит свет.
Я не скорблю о том, что покидаю этот мир, но сожалею о том, что больше не смогу увидеть тебя, прижать тебя к своему сердцу. Мне остается только надеяться, что когда-нибудь мы встретимся в лучшем из миров, если Всевышний - будь на то Его воля - примет меня в свою обитель. Ты знаешь, что твой отец никогда не был злодеем.
Засим все. Остаюсь вечно любящим тебя
Николаус Притчард
P.S. Поручаю тебе заботу о твоей несчастной матери. Боюсь, что горе убьет её, и эта мысль отравляет мои последние дни. Прошу тебя, позаботься о ней. Я очень хочу, чтобы вы обе были счастливы."
Это письмо я получила одновременно с известием о том, что мои родители погибли при пожаре, который уничтожил и наш старый дом. И я, робкая дочь, шагу не могшая ступить без разрешения родителей, изнеженная барышня, воспитанная в пансионе для благородных девиц, поспешила на родное пепелище, чтобы выполнить последнюю волю своего батюшки.
У меня не было больше родных. У меня не было никаких средств к существованию, кроме чека на весьма скромную сумму, который мне передал посыльный. Так началось мое печальное путешествие по жизни.
У симки - матери наследника, должны быть к старости максимально прокачаны навыки уборки и кулинарии.
Симы не могут заказывать еду из китайского ресторана или пиццу.
Симка - мать обязана сидеть со своими детьми, до их подросткового возраста, потом при желании можно устроиться на работу (в нашем случае бессмысленно, ведь когда дети вырастут, задание закончится. Таким образом, мать не может работать вообще).
Нельзя нанимать няню/уборщицу/дворецкого, можно нанять ремонтника/дезинсектора/садовника.
Ни один сим в семье не может устроиться на работу через газету или компьютер.
Ни один сим в семье не может работать на общественном лоте, или в бизнесе других вашей семей. Но может работать в бизнесе кого-то из членов своей семьи.
Сим не может работать на общественном лоте барменом или поваром.
Таким образом, симы вообще не могут работать, потому что запрещены любые способы устройства на работу.
Проще говоря, работать не может никто
Деньги можно зарабатывать:
Школьные награды
Продажа объектов(со свиданий, картины, романы )
Стипендии
Награды за хорошие оценки(в университете)
Обошлось без штрафов, хотя двух детей у нас чуть не забрали. Хорошо, что пронесло.
Мисс Соломея Притчард
Знак зодиака: Скорпион
Жизненное стремление: Семья
Второе жизненное стремление: Удовольствие
Мечта всей жизни: трое детей получают высшее образование
Характер:
Скорее чистюля, чем неряха
Интроверт
Деятель
Скорее зануда, чем вечное дитя
Зараза
Вкусы:
Любит мужчин в очках и с необычным цветом волос.
Не выносит, когда мужчина плохо пахнет.
Интересы (в порядке убывания значимости)
Еда
Работа
Преступность
Мода
Окружающая среда
Мистика
Путешествия
Развлечения
Интерес к финансам нулевой. Эх, Соломея, эфемерное ты создание!
Рецепт от шеф-повара Айжель:
Возьмите один бытовой квест.
Чтобы вам веселее его было проходить, добавьте
200 г. викторианства
1 чайную ложку эротики,
2 стакана мистики и
1/2 стакана туманных намеков
Сверхъестественных существ - не менее 7 шт.,
Половину столовой ложки размышлений о смысле жизни (больше - будет горчить)
Полстакана соплей и драмы (не размазывать)
Перца и сахара (юмора и ванили) по вкусу.
Приправьте все это щепоткой самоиронии и варите, помешивая, на быстром огне, не снимая. Подавайте горячим.
Словом, кому понравился рецепт - прошу к столу, кушать подано.
Последний раз редактировалось Лалэль, 03.02.2013 в 11:25.
Неизвестно, сколько времени мне пришлось пролежать взабытьи. Когда я пришла в себя, уже ярко светило солнце, громко пели утренние птицы. Я возлежала на своем роскошном ложе из прелого сена, а Цыган мирно отдыхал у меня в ногах.
Я вздрогнула и судорожно завернулась в свой плед; этим неосторожным движением я, вероятно, разбудила своего компаньона, потому что он сразу же открыл глаза. Видимо, все мои опасения были ясно написаны на моем лице, потому что он ухмыльнулся, обнажив белоснежные зубы, и сказал:
- Вам нечего бояться. Неужели вы думаете, что я стану вожделеть женщину, которая на моих глазах разродилась, да еще и демоном? Фу...
Я покраснела от стыда и неудовольствия.
- Как вы себя чувствуете?
- Лучше, чем вчера. - спохватилась и добавила, - Благодаря вам. Вы мне очень помогли.
Цыган улыбнулся еще шире.
- Если бы ваш батюшка узнал, чем мы с вами тут занимались ночью, он оторвал бы мне голову и повесил её на суку вон того дуба. Но его с нами нет, и я обязан опекать вас, как это делал бы он. Что вы думаете делать дальше?
Цыган имел ввиду то, что было заключено внутри магического круга. А я не могла заставить себя даже подумать об этом.
- Я не могу принять решения. Скажите, как мне быть?
- Пока он находится внутри круга, вы вне опасности. Со временем круг либо вытолкнет его обратно в то пространство, откуда он явился, либо попросту умертвит, что, в общем, одно и то же. Проблемы начнутся, если вы захотите его оттуда извлечь... Но вы ведь не сделаете так, верно?
Я подтвердила, что ни за что так не поступлю.
- Тогда нам остается только ждать, и рано или поздно он... Словом, надобность в круге отпадет. Что ж, дорогая Соломея, я должен с вами попрощаться. Мне нужно вернуться в лавку, иначе мистер Хоггарт будет сердиться.
Я с прытью, которой сама от себя не ожидала, в мгновение ока оказалась рядом и схватила его за рукав.
- Не бросайте меня! - умоляла я со слезами. - Я не могу оставаться здесь одна! Вдруг он меня съест? Или вдруг явится его отец? Я не выдержу этого снова!
Видимо, даже невозмутимому Цыгану стало не по себе от зрелища такого искреннего отчаяния.
- Бедняжка, - растроганно сказал он, осторожно отстраняя меня, - как же ты настрадалась. Прости, но я ничем не могу тебе больше помочь. Ты должна справиться с этим сама.
Примерно теми же словами напутствовал меня отец в своем последнем письме. Впрочем, я уже поняла, что эти двое во многом очень похожи.
Несколько дней я пребывала в полной прострации и только и могла, что бродить взад-вперед, как тень. Когда я смотрела на алхимический круг и на младенца, который парил над ним, агукая, и вспоминала, что это мой сын, у меня появлялось четкое ощущение, что я стала героиней какой-то ужасной сказки.
Иногда младенец подавал голос - видимо, он, как и любое живое существо, страдал от жажды и холода.Но даже когда его плач становился невыносимым, я не могла даже подумать о том, чтобы разрушить круг и взять его на руки. И даже если бы я на это решилась - вряд ли он сосал бы мою грудь. Думается мне, ему больше по вкусу пришлось бы не мое молоко, а свежая кровь.
Выматывающий душу монотонный плач младенца мучил меня. Я чувствовала себя истощенной не только физически, но и духовно. Однако некое происшествие, случившееся в эти дни, отвлекло меня и заставило мои мысли течь по-другому.
Весна постепенно вступала в свои права, празднуя свой приход с пышностью и размахом. Из теплой земли проклевывалась молодая травка, деревья покрылись нежной зеленой дымкой и даже старый пень, казалось, готовился выбросить зеленые листики. Все живое ждало весны, и даже мое разорванное в клочья сердце пело в предчувствии чего-то нового.
И вот однажды, проснувшись поутру, я увидела лежащую на земле куклу.
Казалось бы, что тут странного? Всего лишь детская игрушка. Но откуда бы ей взяться здесь, в лесу? И если это одна из старых кукол, которыми я играла в младенчестве, то каким образом она сохранилась при пожаре и как оказалась здесь? Кто её принес?
Я взяла игрушку в руки, внимательно осмотрела её и заметила прилипший к платью зеленый лист. И в этот момент меня, словно молния, осенила внезапная догадка.
То было старое, давно затерявшееся в чуланах памяти воспоминание: я, совсем еще малышка, смеясь, убегаю от своей грузной и неповоротливой няньки и прячусь в лесу. Вдруг рядом со мной неожиданно появляется, как будто из-под земли вырастает мальчик, на вид примерно моих лет. Его ноги босы, а в волосах запутались мокрые листья.
- Какой вы неопрятный!- я начинаю приводить в порядок его прическу и одежду. - Разве можно ходить таким лохматым? - он смешно пищит и отмахивается от меня своими тонкими ручонками.
Вскоре мы уже друзья, и я угощаю его куском засахаренного пряника, который вытащила из кармана, и обещаю поделиться с ним своими игрушками:
- Приходи завтра, я покажу тебе мою лошадку и кнутик, и принесу мисс Поппит - это моя кукла. Ей недавно привезли новое платье, такое красивое! Оно ей так идет!
Как долго это продолжалось? Сколько лет мы дружили? Не помню уже. Кажется, он все время был рядом, пока мне не пришло время ехать в пансион - но и позже, когда я приезжала домой на каникулы, он появлялся, чтобы поиграть со мной. Точно помню, что никому и ничего о нем не говорила - вероятно, своим чутким детским сознанием я уже понимала, что наши встречи - это тайна, о которой никому не стоит знать. Тогда я не задумывалась о том, что ничего не знаю о своем новом, в высшей степени странном друге - даже того, откуда он взялся. Признаюсь, вспоминая о нем потом, в пансионе, я не была уверена, что он действительно существовал, а не был мной придуман.
То были далекие, светлые времена, которые безвозвратно канули в Лету. Для меня все изменилось: невинная и свободная девчонка, которая без страха бегала по лесу, превратилась в утонченную и манерную барышню-пансионерку, а затем и в молодую женщину, на чью голову обрушилось столько несчастий, которая обязана была мыслить и принимать решения, как глава семейства. Да, мой мир полностью изменился, но в его спокойном лесном царстве не поменялось ничего. Поэтому, когда он снова увидел меня, то узнал во мне свою маленькую товарку по детским играм и решил, что мы будем шалить и резвиться, как прежде.
Так вот кого я пригрела последней зимней ночью. Вот откуда взялись и кукольный домик, и старая кукла.
Он просто хотел, чтобы я с ним поиграла.
Я посадила куклу на траву и громко позвала:
- Лесной дух, лесной дух! Приходи играть!
Где-то в глубине леса послышался прозрачный, серебристый смех, похожий на трель колокольчика, и вскоре я разглядела мелькнувший за деревьями силуэт, похожий на легкую зеленую тень. Как и любой дух, мой старый приятель двигался со сверхъестественной скоростью: не успела я моргнуть и глазом, как он уже стоял передо мной.
Он значительно изменился с тех пор, как мы вместе грелись у костра: теперь это был уже не ребенок, а молодой мужчина, и кожа его из белоснежной стала ярко-зеленой. На нем не было никакой одежды, и я смущенно отвела глаза, хотя его прекрасное тело ничем не могло оскорбить мой взор. Он был похож на тех лесных жителей, которых я видела на картинках в книжках, на полотнах античных художников - но он был куда лучше их, потому что был живым, настоящим.
Я больше ничего не видела вокруг, кроме его глаз - ясных, лучистых, безмятежных, как тихая гладь зеленого лесного озера. В них не читалось оттенков никаких человеческих чувств - ни доброты, ни участия, ни злости, ни гнева. В них не было и той усталой озабоченности, которая обычно так старит глаза людей, даже очень юных. Конечно, он был освобожден от всего этого. У него были другие глаза, и сам он был другим, и это пугало меня - и одновременно привлекало.
Он не говорил ни слова, но мне почему-то было ясно все, что он хотел мне сообщить. Я вспомнила все наши детские забавы, вспомнила, как весело мне было, была счастлива оттого, что он вернулся - и он давал мне понять, что ему тоже радостно от нашей встречи (насколько подобные существа вообще могут испытывать радость). Не знаю, ведома ли им любовь, но те чувства, что он, как мог, передавал мне, свидетельствовали о самой нежной привязанности. Меня словно обдало теплом, и я испытала прилив всепоглощающего веселья. Я вдруг ощутила себя легкой, как птичка, прозрачной и светлой, как солнечный луч.
Я сделала шаг вперед и протянула к нему руки. В тот день я научила своего лесного друга одной новой игре, правил которой и сама до конца не знала - игре в любовь. И заката, да, до самого заката я заглядывала в ясные зеленые глаза, с ужасом понимая, что уже не смогу прожить ни дня, не увидев их. Какие невидимые нити связали нас еще до рождения, какие силы привели нас друг к другу? Я не могу этого понять. Возможно, я никогда этого не пойму.
Все, что происходило со мной, было настолько странным и удивительным, что я окончательно уверилась в том, что живу в сказке. Лесной дух оказывал мне множество мелких знаков заботы - заботы в его понимании. Каждое утро я находила у изголовья букетик из первых весенних цветов или пригоршню красных ягод. Пока я спала, он тихонько украшал мои волосы цветами, и каждое утро я, вставая с постели, чувствовала себя невестой. Однажды, когда я проснулась, в ногах у меня копошился живой крольчонок - вероятно, лесной дух заметил, что я люблю животных, особенно мелких и пушистых. Мне бы хотелось его зажарить и съесть - я была очень голодна - но я сжалилась и выпустила милашку на волю - пусть бежит к своей матушке.
Я, испытывавшая материнские чувства даже к зверенышу, не могла заставить себя чувствовать что-то подобное, думая о своем маленьком сынишке. Для меня он был не любимым сыном, плотью от плоти, а живым напоминанием моего несчастья, вечным свидетельством моего позора, воплощенным ужасом. Но, при всем моем отвращении к младенцу, я против своей воли начала испытывать к нему некое подобие - не любви, нет - но какой-то горькой жалости. Я представляла себе, как ему одиноко там, внутри круга, когда он, как и любой младенец, должен находиться возле материнской груди, чувствовать тепло и заботу. И это чувство начало пересиливать все остальные - я даже осмелилась изредка подносить к его рту рожок с подогретым молоком или поглаживать его по животику. Все чаще я подходила к нему, чтобы сказать несколько теплых слов и погладить по мягкой и гладкой головке. Словом, я понимала, к чему это ведет. Я уже начинала воспринимать его, как своего ребенка. Может быть, на мое отношение повлияло то, что я, судя по всем признакам, готовилась во второй раз стать матерью.
На этот раз Цыган решил зайти за рукописями лично - наверняка и для того еще, чтобы посмотреть, как я справляюсь со своими тяжелыми обязанностями. Когда он пришел, я как раз разговаривала с младенцем - это его сильно удивило.
- Соломея, вы просто очаровательны! - заметил он, целуя мою руку. - Когда я оставлял вас, вы были убиты горем, а сейчас я вас просто не узнаю. Что же с вами случилось?
Мне можно было бы пококетничать или, смущенно опустив глаза, уйти от ответа, но я даже рада была поделиться с ним своими новостями.
- Я влюблена, голубчик, - честно призналась я, - я просто влюблена...
Цыган подозрительно на меня покосился и поинтересовался, не прилетал ли снова демон. Я ответила, что нет. Тогда он пожелал узнать всю историю от начала и до конца. Я и рассказала ему все.
Цыган явно был шокирован - вряд ли даже на его извилистом жизненном пути встречались барышни со столь замысловатыми любовными похождениями.
- Я думаю, что вам стоит отсюда уехать, - сказал он после непродолжительного размышления, - и как можно дальше. Что вы скажете, если я найду хорошую семью, которая вас примет?
- Но как же рукописи?
- Бог с ними! Я попытаюсь сам в них разобраться. Если они погибнут, это будет очень печально, но если погибните вы, это будет гораздо страшнее для всех.
- Я не собираюсь погибать, - дерзко ответила я.
- Соломея, но вы же прекрасно понимаете, что ваша связь противоречит всем законам мироустройства. Ваше чувство обречено, и вам не на что надеяться - он никогда не станет вам достойным спутником. Я вижу, что вы носите его ребенка... На что же вы рассчитываете?
О, я все прекрасно понимала. Я осознавала, что лесной человек никогда не станет тем мужем, которого я искала - моей опорой и утешителем во всех земных невзгодах. Если брать тот идеал будущего супруга, к которому меня учили стремиться, то он не подходил под описание ни единой черточкой. Будь я до сих пор той девочкой-пансионеркой, которой я была всего полгода назад, я ужаснулась бы при одной мысли о подобном союзе. Но с тех пор многое изменилось, и прежде всего я сама. Я поняла, что любовь - это нечто совсем другое, чем мне внушали раньше.
Любовь неподвластна социальным и прочим законам, потому что это чувство само по себе не имеет никаких границ и не подчиняется им. И сейчас я любила не потому, что мне на глаза попался подходящий объект для любви, а просто любила.
Я постаралась объяснить все это Цыгану в как можно более доступных выражениях.
- И все равно я настаиваю на том, чтобы вы уехали. И чем скорее вы сделаете это, тем лучше.
- Но что же, в таком случае, будет с младенцем? Каким образом я смогу забрать его с собой?
- А вы все-таки решили его освободить? Я же предупреждал, что не нужно этого делать.
Цыган тяжко вздохнул.
- Вы совершаете одну ошибку за другой, Соломея. Погодите, я приведу кое-кого, кто вас вразумит.
И он действительно ушел, и вернулся некоторое время спустя в сопровождении... священника.
- Соломея, позвольте вам представить преподобного Джонсона.
- Я уже имела честь с ним познакомиться, - сухо сообщила я.
Преподобный с непередаваемым ужасом рассматривал ребенка, заключенного в алхимический круг.
- Значит, все, что вы мне тогда сказали, было правдой? Это действительно случилось с вами? - он повернулся к Цыгану - Это все ты со своими бесовскими штучками!
- Поверь, я здесь ни при чем, - пожал плечами тот.
После этого эти двое взялись за меня всерьез - когда один уставал, то начинал говорить другой, и так по очереди. Они говорили разное, но были едины в одном - если я здесь останусь, то пропаду. Священник старался воззвать к моей совести и чуткой душе, а Цыган пытался достучаться до разума - но они оба оказались бессильны перед моим упрямством. Беседа, продолжавшаяся более чем два с половиной часа, окончилась ничем.
- Мне одному кажется, что эта женщина обезумела? - громким шепотом сказал Цыган, обращаясь к преподобному Джонсону. Я поклялась себе, что обязательно припомню ему это в будущем.
- Преподобный, коль скоро вы здесь, не могли бы вы посоветовать мне, как снять заклятие с этого несчастного младенца?
Когда он услышал это, у него чуть ноги не подкосились.
- Господа, независимо от того, поможете вы мне или нет, я извлеку его из этого круга. Он всего лишь младенец, который нуждается в материнской заботе и любви, и ничто больше не заставит меня от него отказаться.
- Соломея, послушайте, - немного дрожащим голосом ответил преподобный Джонсон, - если вы так поступите, то весь грех ляжет на вас. Вы возьмете на себя ответственность за все то зло, что он совершит в будущем, потому что именно вы выпустите его в мир.
Цыган кивнул, соглашаясь с его словами.
- Откуда вы знаете, что именно он принесет в наш мир? И даже если он по своей натуре греховен - мы все таковы, и разве есть грехи, которые нельзя было бы смыть крещением?
- Я не собираюсь крестить... это!
- Тогда по вашему приходу будет бегать некрещеный демоненок. Вы действительно этого хотите?
Он замешкался. Чувствуя, что нащупала слабое место, я усилила нажим, подкрепляя просьбы слезами. Доброе - я это уже чувствовала - сердце священника не могло выдержать долго.
- Хорошо, - наконец сдался он, - я приду, чтобы совершить обряд.
- Приходите вечером, - пригласила я, - а вы нам поможете? - это я спросила уже у Цыгана.
- Ну что ж, я тоже приду поучаствовать... в этом.
И так мы втроем собрались поздним вечером, чтобы попробовать на собственный страх и риск освободить демоненка из сковывающего его алхимического круга. Я должна была вынуть его из круга, Преподобный Джонсон - окрестить, а Цыган вызвался "контролировать круг, чтобы нас всех туда не затянуло, и младенца, чтобы он нас всех не сожрал". Честно признаться, все участники этой операции сильно рисковали, потому что все мы могли расстаться с жизнью.
Я впервые за все время взяла новорожденного на руки - он недоверчиво посмотрел на меня, потом дернулся и запищал.
После этого я по настоянию преподобного Джонсона опустила младенца в купель со святой водой. Пока преподобный читал слова обряда, я методично опускала своего сына в купель, с ужасом ожидая, что сейчас он зашипит и испарится. Но все прошло благополучно.
- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь, - с явным облегчением произнес священник. Я держала на руках ребенка и с удивлением замечала, что за время, проведенное в купели, он значительно подрос.
- Будем надеяться, что он действительно безвреден, - вздохнул преподобный и добавил, - надо сказать, я крестил половину прихода, но такое у меня в первый раз.
- У меня тоже, - признался Цыган.
__________________
Последний раз редактировалось Лалэль, 21.10.2012 в 08:52.
Ура! Я наконец-то дождалась)))
И снова беременность от невиданного существа, похоже, ты там целый зверинец скоро соберешь))) А главное, что Соломеи удалось уговорить священника окрестить демоненка, надеюсь, что в какой-то мере ему, что поможет не сожрать мамочку через пару ночей. Посмотрим, как отнесется к этому лесной дух, возможно, он захочет стать ближе к людям, а не только будет приносить из лесу ягоды и цветы.
Вот заметила маленькую опечаточку)
Цитата:
- он повернулся в Цыгану
Смысл в таком написании очень забавный)))
И, конечно же, жду продолжения))
200 слов, направленных на восхваление автора,
1 упоминание всех перечисленных в тексте героев,
2 восхищенных вздоха по поводу их характеров,
1/2 минуты раздумий по поводу того, что написать дальше,
Сверхъестественных цитат - не менее 7 шт.,
Половину страницы размышлений о смысле сюжета челленджа,
Полслова возмущений по поводу отсутствующей технички,
Требования продолжения (по вкусу).
Писать, не попадая пальцами по клавишам на клавиатуре. После написания спрятаться под стол в ожидании критики.
Прекрасный слог, впрочем, как обычно, прекрасные приключения необычной девушки, привлекающей всевозможную нечисть, прекрасный закрученный сюжет, еще одна будущая жемчужина раздела. Удачи автору в доведении испытания до конца и побольше терпения
Айжель, какой неожиданый поворот событий! Сначала демон, теперь лесной дух. Кстати, очень симпатичный дух. Боюсь даже предположить, что же случится дальше.
Я тоже ожидала, что что-нибудь да должно произойти при крещении демоненка. Но вот того, что он стал чуточку взрослее от святой воды, этого я точно не ожидала.
В общем, все невероятно интересно. Захватывающий сюжет.
Милые дамы, как всегда, рада видеть вас в своей теме.
Цитата:
Вот заметила маленькую опечаточку)
Цитата:
Цитата:
- он повернулся в Цыгану
И когда успела заметить? Я вроде почти сразу её исправила
Цитата:
Полслова возмущений по поводу отсутствующей технички
Простите, люди, дописывала отчет поздней ночью, так что не было уже сил ни на что. Сегодня выпущу подробный технический отчет за первую неделю - сколько заработали, куда потратили, что купили, каких достижений добились.
Как всегда, отлично Настоящий сериал, а не челлендж даже :-D Ребенка Соломея уже приняла, что же будет дальше.
"Я сериальщиком родился и сериальщиком помру"
Ничего не поделаешь, мне не очень интересно играть "просто так", так что я всегда стараюсь выдумать какую-нибудь историю, чтобы наполнить рассказ содержанием. В конце концов, нет ничего плохого в том, чтобы подробно описывать внутренний мир и переживания героев. Я так считаю)
Вспомним наконец, что это не сериал, а челлендж, и обсудим наши достижения.
Финансы
Начинали мы с 94 симолеонов, если помните. Затем компьютер мистера Гамбла был циничным образом продан, на его место был куплен доисторический компьютер в виде книжек, и симку посадили за клавиатуру.
На сегодняшний день написано семь ресторанных справочников. Платят нам за них пока не очень, так и кулинарию мы почти не изучали.
Соломея оказалась достаточно плодовитой писательницей, и не выходила из-за компа, даже когда почти готова была заснуть или упасть в голодный обморок. Благодаря этому мы за первые три дня заработали пять тысяч, а за первую неделю - целых десять.
На данный момент у нас на лицевом счете 4060 симолеонов.
Навыки
В основном Соломея развивала навык кулинарии (чтобы получать большие гонорары за свои книги). Но я не забывала гонять её чистить унитазы, души и вытирать лужи, так что один балл уборки мы все-таки получили. А после того, как Демиург заметил, что у Соломеи начинают расти бока (все дело в беременности, но в основном в том, что она питается преимущественно жареными сосисками), он заставил её прыгать на скакалке, заработав еще балл культуры тела.
Хотела играть без телефона (вполне логично, ведь до изобретения первого телефонного аппарата оставалось примерно 70 лет). Но оказалось, что без телефонного аппарата получить деньги за написанные книги невозможно. Что ж, пришлось купить фантазийно-средневековую версию телефона (хотя я бы предпочла кусок рельсы и болт).
Надо было приобрести сундук, в котором наша мадам хранила бы свои наряды, и где она могла бы переодеваться - а то околела бы, гуляя на морозе в одной рубашке.
После того, как Соломея забеременела, пришлось купить ряд товаров для детей.
Как только появились намеки на то, что у Соломеи скоро появятся наследники, я отправила её в магазин за одеждой для детей. Не могут же они разгуливать в современных футболках.
Как вы уже заметили, стоимость холодильника и компьютера не соответствует стоимости подобных объектов из игры. Поэтому я купила игровой холодильник и компьютер и положила их в багаж Соломеи.
Подводя итог, могу сказать, что пока Соломея отлично справляется. Но увы, во время беременности она очень быстро утомляется и много капризничает, так что я не рассчитываю на то, что она и на этой неделе будет трудиться так же усердно. Посмотрим, что будет дальше.
__________________
Последний раз редактировалось Лалэль, 11.11.2012 в 20:24.
Младенца окрестили на французский лад Дамьеном - я сама выбрала это имя, полагая, что оно созвучно слову "демон", и значит, вполне отражает его внутреннюю суть. Преподобный Джонсон наверняка тоже об этом подумал, но не стал спорить. Вероятно, торопился покончить со всем этим поскорее.
Я вырвала своего демонического сына из алхимического круга, обезопасила его, насколько смогла, от влияния его отца - и видимо, это было все, на что я была способна в те дни, потому что после этого я опустила руки и предоставила его самому себе. У меня больше не было сил возиться с мальчиком; вероятно, не последнюю роль в этом сыграло то обстоятельство, что я дохаживала последние дни перед новыми родами и чувствовала себя прескверно.
Так или иначе, маленький Дамьен целыми днями оставался предоставленным самому себе и вынужден был сам находить себе занятие - что он и делал в той мере, в какой ему позволяли его возраст и способности. Все его игры были по-младенчески незатейливы: он мог часами простаивать возле бочки с теплой дождевой водичкой, окуная в ней ручки, болтая ими и выводя на водной глади круги.
Ничуть не меньше он любил плескаться в лужах - дожди в том месяце шли очень часто. Вообще, все связанное с водой его сильно привлекало - неожиданное пристрастие, если учитывать, что он вышел прямиком из адского пламени. Была у него еще одна игра, очень странная (хотя, опять же, я не должна была слишком сильно этому удивляться, помня о его происхождении). Дело в том, что я не смогла купить Дамьену ни одной игрушки (правда, у меня оставалась еще та старая кукла, которую мне принес лесной дух, но я не хотела давать её в руки малышу). В результате он сам нашел себе игрушку - такую, что я пришла в ужас, когда увидела её.
Поскольку я не давала Дамьену кукол, он сам нашел себе куколку - видимо, откопал её где-то в лесу. И вот, однажды утром я увидела, как он играет с белым, очевидно, хорошенько высушенным солнцем детским скелетиком.
Мне стало дурно, и я чуть не упала в обморок. Потом я немного успокоилась, но все равно не могла смотреть на эту картину без омерзения. Мне сразу припомнились все те слухи о молодых девушках, которые тайно рожали внебрачных детей и умерщвляли их, а потом закапывали в лесу. Откуда бы еще Дамьен смог достать детский скелет?
Глядя на это, я невольно задумалась о своей ответственности за поведение сына. Все его грехи в настоящем и в будущем будут являться следствием того моего решения - ведь это я вытащила его из плена, дала ему свободу действий. Естественно, он сын демона, и эта часть его натуры никогда не исчезнет и всегда будет оказывать влияние на все его поступки, но ведь он в такой же степени и мой сын - а значит, в нем есть и частичка меня. И если я не могу повлиять на ту сторону его натуры, то могу, по крайней мере, воспитывать в нем те качества, что присущи мне - унаследовал же он что-то из них?
После того, как я приняла это решение, я, преодолевая нежелание (мне все еще было очень нехорошо) и страх (Дамьен по-прежнему меня ужасал), начала заниматься воспитанием ребенка. Я старалась как можно больше времени проводить с сыном, научила его ходить, учила его говорить и петь песенки, я рассказывала ему о всем том хорошем, что есть в людях и в мире, стараясь, чтобы эти рассказы запали ему в душу и начали формировать его сознание. Я хотела, чтобы моя, человеческая половина его наследственности восторжествовала над бесовской половиной. Разумеется, я была очень наивна и крайне неопытна, и вряд ли делала все так, как следует, но уверена, что большинство родителей, окажись они в моей ситуации, поступили бы так же.
Между тем подошел срок новых родов, и я разрешилась двойней. Господь подарил мне двух дочерей; одна из них, своей зеленой кожей похожая на отца, вышла легко и сразу же запищала, а другая малышка, та, что появилась на свет раньше её, бледная, очень похожая на меня, была очень слабенькой, не подавала признаков жизни и казалась полумертвой. Вероятно, в этом сыграло свою роль и то, что первые роды, весьма непростые, сильно ослабили мой организм. Я в отчаянии трясла её, добиваясь того, чтобы она хотя бы вздохнула, но все было напрасно.
И когда я уже окончательно смирилась с мыслью, что мне придется зарыть бедное дитя в землю, она открыла глаза и громко закричала.
Я не смела надеяться, что преподобный окрестит и этих моих детей, поэтому взяла на себя риск выбрать им имена самостоятельно, ни с кем не советуясь. Поскольку девочки родились в то время, когда апрель плавно переходил в май, я решила назвать старшую девочку Эйприл, а младшую - Мэй. Кажется, вполне подходящее имя для существ, которые являются детьми природы.
Их отец не приходил долгое время, и я уже начала думать, что больше его никогда не увижу, но он все-таки появился. На этот раз он казался бледно-желтым, его голову венчал обруч из оранжевых листьев - и это было поразительно, ведь до осени было еще далеко. Я подвела его к колыбелькам, чтобы показать детей. Не знаю, могут ли подобные существа испытывать чувство привязанности к своим детенышам, но, во всяком случае, увидев малышек, он очень обрадовался. Я постаралась, как могла, объяснить ему, что это наши дети, что в них часть от меня и часть от него - и он обрадовался еще больше. Впрочем, я очень смутно могу судить о том, что именно он при этом ощущал.
Потом мы уединились - и я неожиданно для себя испытала радость, как будто встретилась с супругом, который уезжал куда-то на долгое время. Я чувствовала себя так, словно встретилась с кем-то давно знакомым и любимым, и ласкала, и целовала его так, будто он и вправду был моим нареченным.
Мы снова соединялись телами - и мое сердце рвалось из груди, и я испытывала бешеную радость, не думая о том, что это путь к зачатию новых детей. Мне хотелось, чтобы он был со мной как можно дольше, хотелось вкушать эту радость непрерывно.
Но увы, он снова покинул меня, а я снова осталась одна - и не совсем одна. Раскачивая колыбельку Мэй, я невольно улыбалась, думая о том, что скоро моя дочка подрастет, а я буду качать в этой люльке другую свою детку.
Дамьен между тем подрос. Я уже начала задумываться о том, как быть с ним дальше - ведь вряд ли даже сельский учитель согласился бы принять его в ученики. И одно происшествие, которое случилось в эти же дни, заставило меня ясно понять, что чувствуют жители Цветущих Холмов по отношению ко мне и моим детям.
Был уже поздний вечер, почти что ночь, и потому, когда я увидела их, сразу же подумала о том, что что-то неладно. Их было шестеро - двое мужчин и четыре женщины; у меня острое зрение, поэтому я заметила у кого-то из них в руках острые палки, и поняла, что хорошего ждать не приходится. Первою моей мыслью было: "Спасти детей! Надо во что бы то ни стало увести отсюда детей!" Поэтому я разбудила девочек - они к тому времени немного выросли и уже могли сами ходить, хоть и не очень уверенно - поставила их на землю и приказала:
- Бегите к папе! Бегите к своему отцу, немедленно!
Я полагала, что они прекрасно знают, кто их отец и где он живет, хотя я им об этом и не говорила. И действительно, девочки, немного потоптавшись на месте, резво побежали в лес. Я посмотрела им вслед и несколько раз громко прокричала:
- Лесной дух, лесной дух! Спаси своих детей!
Тихий шелест листьев на ветру был мне ответом. Я убедилась, что дочки скрылись в чаще, и с облегчением вздохнула, понадеявшись, что отец не допустит, чтобы с ними случилось что-то худое. Дамьена я не стала отсылать к отцу -думаю, причина тут ясна всякому - и покрепче прижала его к себе. Если мы сейчас погибнем, думала я, то, по крайней мере, смоем свои грехи.
У пришельцев была грубая холщовая одежда, они дурно пахли виски и скверно выражались, и по этим признакам я поняла, что к нам явились крестьяне и крестьянки. Они окружили меня и без зазрения пялились на мой снова округлившийся живот, который я тщетно старалась спрятать.
- Это она? - спросил кто-то.
- Она, - ответил язвительный голос, - и её выродок. Хватайте обоих.
Они окружили меня плотным кольцом.
- Что вам нужно? - спросила я, как могла, спокойно.
- А ты не догадываешься?! - с истерическими нотками в голосе сказала одна из женщин. - Сожительствуешь с врагом рода человеческого, и думаешь, что и дальше можешь плодить своих ублюдков?
Я не стала уточнять, откуда им известно про Дамьена, не стала и объяснять, что остальные мои дети не являются детьми нечистого. Впрочем, если бы я даже и начала оправдываться, никто не стал бы меня слушать. Они пришли не выяснить истину, а убить меня. От осознания этого у меня прихватило живот, начались легкие схватки.
Мужчины крепко схватили меня под руки, а женщины с мстительным выражением на лицах столпились вокруг нас.
- Она вроде дворянских кровей, - с сомнением сказал кто-то.
- Ну и что? - запальчиво возразила одна из крестьянок. - Господу не все ли равно?
- Вздернуть её? - предложил кто-то.
- А ну как выкарабкается? - женщина, та же, что говорила раньше, решительно взяла в руки палку. - Колом её! Пускай подергается! И выродка тоже!
Я краешком глаза увидела, что Дамьен, как будто недовольный, сжимает кулачки и бормочет себе под нос какие-то слова. Впрочем, его бормотание вряд ли что изменило бы, нам предстояло умереть от рук этой толпы.
Женщина высоко подняла кол - и я поняла, что она целится не в сердце, а в мой огромный, распухший живот, где я носила своих будущих деток. Я закричала, тщетно стараясь защититься и прикрыть живот руками - и в это же время увидела яркую вспышку белого света, после которой все изменилось до неузнаваемости.
Никого из тех, кто покушался на нашу жизнь, больше не было рядом. Более того, по тем отрывочным сведениям, что до меня дошли, они не вернулись и в родную деревню - и их отпели как погибших. Правда, потом в лесу то и дело находили крупные куски человеческого мяса и платья, и всякий раз списывали это на козни диких зверей - но я-то знала, в чем дело.
Дамьен, довольный собой, держал меня за руку и нехорошо улыбался. Не скрою, я была рада, что избегла позорной смерти, но я скорее дала бы отрезать себе язык, чем поблагодарила его за такое спасение.
Айжель, ну-с, я таки пришла ^^ *Яна сказала - "будет!", значит будет :З*
Ну так вот, приступим. После прочтения 3 воспоминания у меня была реакция (что ж так мало-то, почему все так быстро закончилось?". Все серьезно так нереально круто, так интересно и захватывающе, что просто слов нет ^^ Это, между прочим, относится и к последнему отчету)) Мне тоже мало и сердце требует поды *и Цыгана))*
В Соломее все же проснулись материнские чувства к Дамьену, и это не может не радовать) И похвально то, что она все-таки постаралась сделать его больше человеком... Хотя, исходя из конца последнего воспоминания, ей это не очень-то удалось( Но он обратил свои силы почти во благо, спас мать и нерожденного единоутробного брата\сестричку от гибели ^^
Эйприл и Мэй - просто очаровашки (насколько я могу судить по скринам). Не знаю, почему, но меня очень умилил их побег к своему отцу) Кстати, Дух Леса пожелтел? Может, он стареет и скоро умрет? о.О
В общем, я просто жутко хочу проду С: Потому что все как всегда отлично, круто и вообще)
Воспоминания Соломеи Притчард, принцессы Нищих
Кстати, очень симпатичный дух. Боюсь даже предположить, что же случится дальше.
Линейный вид
