Династия Феллет - Prosims: новости, обзоры, дополнения, файлы, коды, объекты, скины и скриншоты The Sims 3 и The Sims 2

Седая · 17.12.2012, 02:42

От автора

Отчет 4.13

Если хочешь, можешь ты дождаться
Счастья в жизни лет так через двадцать.
А мне не нужно слово "если" -
Мне нельзя сидеть на месте (с)
Пропаганда - Мелом

Оглушающий, разрывающий перепонки в ушах, дикий ор огромного количества народа. Чувствую телом жар, пылающий вокруг и внутри меня самой, боюсь обжечься, но будто парализована и не могу пошевелиться, поддаваясь адскому пеклу, валящему со всех сторон. Испугаться просто не успеваю – все происходит слишком быстро, стремительно, как вихрь сметает все на своем пути. И меня тоже.
Или я – и есть вихрь?
Пытаюсь вырваться из огненной ванны, но меня засасывает лишь глубже, и я получаю парализующее удовольствие, граничащее с болью и сумасшествием.
Верно. Сумасшествие. Это все – вымысел шизофреника, на самом деле ничего нет. Но внутри меня вулкан, искрящий и обжигающий. Да, верно: я есть причина всему. С трудом открываю глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-то в сверкающих вспышках, мигающих огнях, но глаза не видят ничего конкретного, только лишь монотонное пятно. Я так и не привыкла смотреть на них, мне даже за это прозвище дали – Слепая Мерседес. Ну, это негласно.
Музыка, гул, шум и вулкан внутри - все останавливается так же внезапно, как началось. Понимаю, что оглушающе орала я сама. В микрофон. Перед тысячами зрителей.

Поклон.
Овации. Гром из аплодисментов. Отголоски вулкана адреналина, который только потух, начинают разгораться с новой силой. Еще. Еще.
- Мерседес! Мерседес! Мерседес! – скандирует публика. Меня еще ждет раздача автографов, улыбки репортерам и пара интервью. Возможно, придется снова убегать от бешеного фаната. Расплата? Приятный бонус.
У сцены какой-то черноволосый паренек вручает прекрасный букет из полевых цветов. Кажется, из Сансет Вэлли – города, где растут прекрасные растения. Парень смущен, видит, что я с улыбкой смотрю на него. Люблю таких скромненьких, пускай из них ничего толкового и не испечешь. Зато они не приносят проблем.
- Мерс, быстро в гримерку, тебя ждет репортер «СимНью»! – не успела я спуститься со сцены, как ко мне подбежала Герда.
- Еще раз назовешь меня «Мерс» - тебе придется искать другую работу. И можешь быть уверена, что не найдешь, - злобно прошипела я надоедливой девчонке. У меня все нормально с мозгами и памятью, я способна сама руководить своими действиями. Расписания концертов составляет совершенно другой человек. Но Герда гордо величает себя менеджером и выводит меня, суя свой нос, куда не следует.
- Мистер Рейтерн просил передать, чтобы ты была свободна к девяти вечера, - совершенно не смутилась встречной агрессии Герда. – Я перестроила твой график так, чтобы все получилось. Ты сегодня не будешь ужинать. Можешь не благодарить, следить за твоей фигурой – одна из моих основных задач.
И только присутствие других людей – репортеров, работников сцены и артистов – спасло ее от ужасной смерти. Рейтерна я простить могу – он всегда был эгоистом, которому совершенно плевать, можешь ты уделить ему время или нет. Но какого черта эта пигалица распоряжается моим графиком! Герда безумно суетна, взлохмачена и неуместно трудолюбива. У других артистов менеджеры как менеджеры, и только Мерседес сумела отличиться. Браво!

- Я вроде просила называть меня на «вы», - бросила я безумной рыжей девице, от которой сегодня пахло особенно тошнотворной туалетной водой. – И с Хейном просила связывать напрямую.
- Простите-простите, все время забываю, - лучезарно улыбнулась хитрющими глазами Герда. – Связывать вас с вашими мужчинами нужно напрямую. Больше не повторится!
Я взвыла и уже хотела сказать все, что думаю о ней (пламенная речь начиналась бы со слов «Между мной и Хейном ничего нет!»), как она прервала поток ненависти одной фразой.
- Я учла. Господин Мейнард звонил вам двадцать три минуты назад, я сказала, что вы перезвоните.

- Да, привет, - без сил падаю на мягкий кожаный диван в гримерной. Кто-то заботливо поставил у зеркала бутылку виски. Но пить и праздновать победу еще рано, нужно пережить послевкусие концерта – общение с фанатами, интервью, тусовка с остальными участниками. Я была бы счастлива поехать домой и развалиться на кровати с расслабляющей бордовой жидкостью в бокале и приятной книжкой. Но – увы-увы.
- Как прошел концерт? – заботливо интересуется Мей.
- Отлично. Пока. Напомни мне, почему обязательно нужно раздавать автографы?
- Так ты поддерживаешь свою популярность, - улыбнулся на том конце провода он. – По большей части, этим людям плевать, как ты поешь. Им всего лишь нужен кусочек тебя – голос, роспись, клок волос. Кому что больше нравится.
- Чтобы они потом в одиночестве… на это…
- Именно. Не переживай по этому поводу, мой тебе совет.
- Ладно, не буду. Что дальше по плану? Скажи, что у меня хотя бы один вечер свободен. Я маму сто лет не видела, - взмолилась я. Ну если он не хочет пощадить меня, то, может, уважит мои чувства к Арии. В конце концов, это единственный рычаг давления на Мейнарда, который я за прошедшие полтора года прощупала.
- Поздравляю тебя, этот волшебный вечер именно сегодня. Делай, что хочешь. Завтра за тобой только к трем подъедет машина; репетиция с Hurricane к субботе, помнишь?
- Да, конечно, - вскочив с дивана, затараторила я, не веря своему счастью. У меня не было выходного почти четыре месяца, каждый день какие-то проблемы, дела… я даже в особняке не ночевала месяц, все время на съемной квартире или у Мея – где ближе.

- Отдохни хорошенько, ты мне понадобишься послезавтра, - доброжелательно закончил Мейнард и положил трубку прежде, чем я успела что-либо ответить.
Я бросила мобильник рядом на журнальный столик и с удовольствием потянулась. Цееееелый вечер и утро. Можно будет доехать к Альме и Лайле, навестить Ир с Пирсом (Ирена наверняка уже похожа на бегемота, за четыре месяца живот должен был вырасти до огромных размеров), и вдоволь поболтать с Франческой. И, конечно, к маме. Как она там, одна в огромном особняке? Хотя, судя по ее карьерному пику, ей тоже не приходится сидеть без дела.
Хочу увидеть их.

Кто мог знать, что тогда, полтора года назад, на квартире у Мейнарда, моя жизнь перевернется с ног на голову? Мог ли кто предположить, что я соглашусь на его безумное предложение стать известной певицей? Способна ли была я тогда хотя бы помыслить, что уже на следующее утро после заветного «Я согласна» проснусь знаменитой? Все закрутилось слишком быстро – сразу какие-то концерты, фотосессии, раздача автографов, запись дисков. Не прошло и недели, как я уже выступала перед многочисленной публикой в том рваном костюме, в котором работала еще в больнице. Но мне было плевать. Потому что после того, первого, раза меня уже было не остановить. Рукоплескание, заряд энергии, адреналин, бурлящий внутри подобно вулкану – уже тогда я не представляла себе жизнь без этого. Без разбора подписывала приглашения, порой соглашаясь на параллельные концерты, за что потом получала втык от Мейнарда. Мне было плевать – выступаю ли я перед интеллигенцией или рабочими мужланами, перед стариками или детьми, перед мужчинами или женщинами – я любила их всех, любила играть и петь для них, и – пускай это звучит зверски эгоистично – они любили меня!
Публика набиралась в геометрической прогрессии – буквально через месяц передо мной стояло не двадцать, а сто человек. Через полгода – тысяча. Через год – несколько тысяч. С тех пор число больше не росло, но лишь потому, что я не выступала на сценах, где концертный зал может вместить больше семи тысяч. Остались мелкие выступления в барах, которые исправно превращались в аншлаг и главное месячное событие. Я перестала считать фанатов, которые признавались мне в любви – даже женского пола, их стало слишком много. Уже не было смысла расставлять букеты и подарки дома, в гримерке, на съемной квартире – почти все летело в мусорный бак без особых сожалений.
Кто мог знать, что имя "Мерседес" будут произносить на каждом углу?

Мейнард вытащил меня в этот бешеный мир. За что я его бесчисленное количество раз благодарила, и не меньше – проклинала. Стать так быстро популярной не-воз-мож-но. Ни одному человеку не может так везти. Но он сделал это. Я, вопреки ожиданиям самого Мея, прекрасно понимаю, что моя популярность построена на крови, костях и трупах. Я не имею к ним прямого отношения (он, скорее всего, тоже), но мы можем связать два сюжета в вечерних новостях: «Директор журнала «Модная песня» странным образом погиб под колесами машины» и «Мерседес, Бриджпортовская дива, набирает популярность!».
Самое страшное – меня это не беспокоит. Если мне нужно затоптать этих людей для того, чтобы получить еще раз дозу адреналина, взрыв эмоций на сцене, снова посадить голос – я готова на эту жертву. Быстро поняла, как и кому нужно затыкать рты. Сама встала на эти рельсы, готовая наподобие поезда задавить тех несчастных, кто решил встать на моем пути. Я перестала быть человеком – я стала частью шоу-бизнеса.
Никто не знал, есть у меня продюсер или нет, не знал, кто пробивает мне дорогу. Я была исключением. То, что его имя не мелькало в журналах и газетах, не было компрометирующих фотографий – как раз его заслуга. Мею совершенно не нужна была слава продюсера. Ему нужны деньги. Я не видела и симолеона, полученного от своих выступлений. У меня была кредитка, на которой всегда были деньги, пусть и немного. Квартиру, наряды, машину – все мне оплачивал Мей, а потому меня никогда не интересовало, сколько мне заплатят за очередной концерт. Да и потом, Мейнард подписывал только выгодные контракты.

Все прекрасно понимают, что наши отношения из чисто деловых и пусть даже далекородственных должны были однажды во что-то перерасти. И я опять проявила поразительную расчетливость – если он поставит ультиматум, то мне будет глубоко безразлично на то, что «не для тебя моя роза цвела». Два года назад я бы заистерила, раскраснелась и убила предполагаемого партнера битой, но сейчас лишь ловлю себя на мысли, что Мей симпатичный и все очень неплохо. Однако, дело до того не дошло. Даже во время совместных вечеринок, когда оба были подшофе, он держал себя и не делал ничего двусмысленного. Так я и успокоилась.
Правда, девственность сохранить мне не удалось. И все получилось не так романтично, как представлялось. Но я по этому поводу – что характерно – не переживала совершенно. Мне почти двадцать, физиология дает о себе знать, а с тем учетом, что у меня выходные раз через 120, то даже такое удовлетворение потребностей вполне уместно. Это было в Италии после выступления на корпоративе у сицилийских управленцев. Он был молодым, сильным, симпатичным и развязным, и я просто не смогла устоять. Не хотела..?

Наверно, именно поэтому я так жаждала увидеть родных и друзей. От прошлой меня остались воспоминания – еще теплые, греющие, но недостаточные. Я не представляю, как жила до этого: школьная пора, восемнадцатилетие, работа в больнице, Санлит – все просто отпало, уничтожилось, стоило лишь мне тогда согласиться. А тем временем Ирена и Пирс поженились и готовятся стать родителями. Я была на их свадьбе, но всего через четыре часа была вынуждена уехать на очередной концерт. Франческа нашла себе очаровательного парня двадцати четырех лет, блондин, сильный и смелый, и очень сильно ее любит. Подруга же пока не дает характеристику их отношениям, но лучащиеся счастьем глаза выдают ее с потрохами. Тэйлор после затишья войны с вампирами (она кончилась еще полтора года назад, но отголоски преследовали нас вплоть до недавнего времени) устроился работать в школу физруком, как и хотел того с детства. Мы с ним практически не поддерживали связи – я все еще не доверяла ему, а он устал стучаться в закрытые двери. Были ли мы нас самом деле друзьями? И могли ли стать чем-то большим?
Мама продолжает покорять телевизионный олимп. Она не лезет в актрисы, певицы, как это делают молодые амбициозные телеведущие, а просто постепенно захватывает каналы и программы своим обаянием. Вряд ли кто-то не знает ее имени. Но, в то же время, о нашем родстве никто даже не подозревает. Я как назвалась Мерседес, так мою фамилию никто и не вспоминал, а Ария остается Менсон, и найти какие-то нити между нами сложно. Я, когда еще не бегала с концерта на концерт, поинтересовалась у нее, почему она носит обручальное кольцо.
- Ты что, я же замужем, - рассмеялась мама, ничуть не смутившись.
Разумеется, я задала этот вопрос и Мею, когда мы стали немного ближе.
- Я вообще-то женат, если ты не знала, - без тени злобы, но с небольшой долей удивления ответил он.
И вот думай, что это значит.

Тетя Анабель стала вампиром. Это стало настоящим ударом для всей семьи – даже дядя Винсент вышел из своего привычного после смерти жены анабиоза и примчался к ним. Мы с мамой тоже поехали – она очень сильно распереживалась, будто что-то чувствуя. Неужели она проводит параллель между Анабель и Клэр?
Тетя помолодела. Стала сногсшибательно красивой, как, полагаю, и в свои 18. Вот только никто этому не радовался, потому что теперь от нее пахло смертью и кровью. На вампиров больше никто не охотился, все успокоилось, но сами короли ночи совершенно не собирались жить с людьми в мире – Анабель не была исключением. Она улыбалась, счастливо болтала с родней, но ее руки непроизвольно сжимались в кулаки, а клыки касались других зубов с характерным звуком. От этого было страшно.

Кузен Лэйн, пожалуй, был единственным, кто не обеспокоился – после того, как Анабель его родила и первая эйфория материнства пропала, энтузиазм быстро иссяк и воспитывала сына она уже на автомате. Пока Лэйн не пошел в школу, он думал, что это нормально, но как только сумел сравнить, что помимо кормежки, воспитания и наказаний за провинности мать может подарить еще и любовь, в его сознании что-то перевернулось. И кузен стал походить на одну дамочку, которую я раньше видела в зеркале – стал угрюмым, нервным и женоненавистником. Сколько девушек от него пострадало?

Как я уже предполагала тогда, после посещения Баро нашего особняка, Дориан обо всем знал. Но мне не сказал. Не предупредил.
- Ты что, совсем дура? – сумел лишь выдавить Дориан, когда узнал, что я согласилась на предложение Мея.
- Не такая умная, как ты, не спорю, - спокойно ответила я.
- Почему не посоветовалась?!
- Почему не предупредил?
Разговор иссяк. Как и всякое доверие. Осталась только благодарность за то, что он сделал раньше. Со временем я поняла, чего он боялся, и до чего не хотел меня допускать. Но – вот неожиданность! – мне совершенно плевать на все эти нелицеприятные аспекты выбранной профессии.
Я иногда звонила ему. Извинялась. Он тоже, неискренне. Дориан стал совсем старым – запутался в собственных интеллектуальных играх, стал забывать, что кому сказал, но все также строил из себя гениального стратега и тактика. Я не решилась его разочаровывать, что он уже давно не король мира. Ни моего, ни того, в котором мы живем. Сам Дориан до этого не додумался. А может, просто не желал признавать, что действительно постарел.

Общение с фанатами прошло шумно и вымотало меня окончательно. Теплящаяся мысль о абсолютно свободном вечере не придавала мне сил, а наоборот, манила все бросить и уехать. И лишь только тот факт, что я, не подумав, отпустила шофера в расчете, что за мной так и так приедет Хейн, тормозил меня в этом желании– ехать на метро было самоубийством.
Отношения с этим странным субъектом я на трезвую голову объяснять отказываюсь.
Я попробовала окунуться в атмосферу общей суеты, подхватить энтузиазм фанатов, пытающихся урвать свой кусок звезды, но все тщетно – мне было противно улыбаться всем этим баранам, для которых ты – всего лишь картинка, обложка, на которую можно в свободное время снять сексуальное напряжение. Всё. Да, я стала звездой только для того, чтобы играть и петь в свое удовольствие и мне без разницы на всех этих людей. Но как представлю – приступ тошноты не заставляет себя долго ждать.
Герда, виляя толстой попой, гордо хвасталась журналистам, что мы знакомы с детства, всегда были лучшими подругами, и я умоляла ее стать моим продюсером, но она согласилась только на менеджера, потому что она скромная и хрупкая девушка, которой лишнего не надо. Убить. Закопать на заднем дворе и сплясать ламбаду на могиле этой стервы.
Знакомство с Гердой произошло недавно – Мей предложил нанять мне менеджера, чтобы он руководил моими действиями. Симпатичным знойным мускулистым парням «продюсер» сразу дал отставку, чтобы я не забывалась. А так у меня, может быть, и регулярный сексуальный партнер появился, и не пришлось бы наносить тонны тонального крема, чтобы замазать прыщи. Да и вообще я была бы аки одуванчик и не плевалась бы на всех ядом. А там, может, и до свадьбы недалеко… но Мейнард полностью разорвал мои планы, выбрав девушку. Я сначала согласилась на Герду – с высшим образованием, скромная, добрая и спокойная, ну просто ангел. И лишь время показало ее истинное лицо. Внезапно решив, что я теперь не посмею отказаться от ее услуг, она начала меня терроризировать. Первым ее разочарованием было то, что она не сногсшибательно красива и Мей ее не хочет. Но это пустяк, по сравнению со вторым, который устрою ей Я.
Я уже представила, как вырвала ей позвоночник и начала поливать ее спинномозговой жидкостью цветочки в мамином саду, как на дисплее мобильного высветилось «Хейн». Даже отвечать не стала, просто обрадовалась, что он наконец-то здесь.

- Привет, спасибо, что заехал, - я прыгнула в знакомый автомобиль и с удовольствием расслабилась. Все, этот день закончился, и снова меня потревожат только в три часа дня.
- Даже не спросишь, зачем я тебя вызвонил? – удивился Хейн. За прошедшее время ничуть не изменился, разве что надменности поубавилось. И вообще он стал дружелюбнее. Правда, с логикой все так же не дружил и делал массу странных вещей.
- А разве не потому, что соскучился? – я состроила невинную физиономию, а его перекосило.
За эти полтора года, пока я добивалась успеха, он был рядом. Опять же не останавливаясь на причинах, но меня это не заботило. К тому же, я сама к нему привязалась – Хейн был хорошим другом. Он не лез в мои дела, но поддерживал, не пытался стать для меня чем-то большим, хотя и прочно влез в мою жизнь. Иногда мы разговаривали, пару раз даже выпивали вместе, и совершенно точно решили, что мы все-таки друзья, пускай оба слишком не хотим подпускать к себе в душу кого-то постороннего. Я могу быть уверена, что если скажу что-то ему – завтра это не появится в газетах. И его тайны для меня священны. Мне просто хорошо с ним.
- Куда тебя везти, несчастная? – рассмеялся он.
- На съемную квартиру, заберу машину – и к маме. Завтра утро свободное, поеду по родне и друзьям.
- Ко мне заедешь? – лукаво посмотрел на меня Рейтерн, заводя мотор.
- К тебе - первому, Хейни, - и он больше не злится, когда я его так называю.

Я пригласила его на чашечку виски. Ехать в таком дерганном состоянии к матери – не лучшая идея, она и так переживает, а пить одной – ну я же не алкоголик. Рейтерн разумно заметил, что он за рулем, как и я.
- Скучный ты. Ну, тогда на чай, - не знаю, зачем хотела, чтобы он как можно дольше был рядом. Наверно потому, что я солгала и не заеду к нему завтра – слишком много людей надо объехать, а с Хейном мы видимся относительно часто.
Не знаю, почему он согласился. По той же причине, наверно.
Моя съемная квартира представляла собой поистине шикарное зрелище – яркая, стильная обстановка, дорогая мебель, эксклюзивная планировка. Жаль, я не могу жить здесь, только ночевать, и то редко. Зачем было снимать такие шикарные апартаменты? Мей полон загадок.
Я быстренько сообразила чай с печеньем. Оно, конечно, не домашнее, но тоже вкусное. Хейн, до этого уже бывавший у меня, прошел в зал и сел на шикарный диван. И чай у меня тоже не отобранный, а самый обычный из супермаркета. Дорогой, но оттого не менее бездушный. Через пару минут белые кружки с ароматным напитком и конфетница с печеньем стояли на журнальном столике.
- Как работа? – спросила я, чувствуя затянувшуюся тишину.
- Ну, давай еще о работе поговорим, - проворчал Хейн. – Мерс, ты вроде такой… - он запнулся. – Из себя стала, а все еще задаешь глупые неуместные вопросы.
Это серьезно меня кольнуло. Он, кажется, заметил тень гнева на моем лице и захотел вывернуться, но я его обогнала.
- Ну, хорошо, давай поговорим о том, кто был твоей последней партнершей в кровати.
Он поперхнулся.
- Ну а что? Не работа, так интим. Или этот вопрос тоже для тебя неуместен? Тогда давай о погоде, - я уже не могла остановиться, меня переклинило. Задним мозгом я понимала, почему он так удивился, но, увы – я уже продолжила развивать тему неудобных вопросов.
- Мерседес, прекрати выливать на меня свою злобу, я тебе ничего не сделал, - взмолился Хейн и попытался оборвать неприятный разговор.
Но я хотела его продолжить. А он никогда особым терпением не отличался.
Так громко мы еще не ругались ни разу. Из-за какого-то пустяка…

Хейн опрометчиво сделал шаг вперед.
Он просто оказался слишком близко. Я была на взводе. Он тоже неспокоен.
И мы не нашли лучшего способа снятия стресса, как перейти грань.
Если скажу, что за прошедшее время мы ни разу не поцеловались – солгу. Но то были торопливые, неуместные поцелуи скорее в дань того, что мы противоположного пола и по всем законам природы тысячу лет уже должны были быть вместе. Сейчас все было слишком по-другому – увереннее, решительнее, желаннее. И неудивительно, что мы оставили чай остывать, а сами переместились в спальню.

Утро разбудило меня светлыми лучиками в лицо. Воспоминания о вчерашнем дне моментально вернулись, стоило мне почувствовать, что я в кровати не одна. Я немного сожалела, но, в общем, надеялась, что все обойдется и он не воспримет это как готовность к чему-то большему. Хейн мне нужен, это факт, который я сама перестала отрицать. Но мне нужен Хейн-друг, и это должен принять он.
Попыталась выбраться, но почувствовала, как меня прижимают к себе сильной рукой.
- Я не для того тебя столько времени сюда затаскивал, чтобы так просто отпустить, - пробурчал он в подушку, все еще стараясь доспать.
- Столько времени? – сглотнула я. Моя мечта сохранить наши отношения крошилась как вчерашнее печенье.
- Я не виноват, что ты тормоз, - ответил он уже осознанно, догадываясь, что сейчас все пойдет не по его сценарию.
- Ты же ведь не думаешь, что… - осторожно начала я.
- Мерседес, - он окончательно сел на кровати и уставился на меня злым взглядом. – Я как раз думаю. А вот о чем думаешь ты?
- О том, что, видимо, потеряла друга из-за собственной беспечности, - сказала я честно. Ну, рушить – так рушить.
- То есть… - глухо выдохнул он. – Ты думала, что вся эта «дружба» после… этого продолжится? Думала, я позволю так над собой издеваться и дальше?!

Часы пробили восемь утра. Наверно, именно тогда пришло осознание, что дружила в нашем дуэте только я.

Бонусные скриншоты